Читать книгу: «Бар «Черная дыра»», страница 4

Цербер и принцесса

– Вы тут совсем охренели? И суток не прошло, а уже бордель устроили! – шипел Дядька. Он, может, и старался быть грозным, но в резиновых тапочках, заношенных до состояния тюля шортах и с выпученными глазами, упиравшимися в секла очков, ему не далось бы напугать даже самого запуганного таракана. Что уж говорить о Сильвере и новенькой девке, заставших на кровати свежеприбывшей сотрудницы в весьма красноречивой позе. Девчонка упиралась макушкой в изголовье, волосы разметались по подушке, а Сильвер уверенно устроился сверху, за шею прижимая ее к матрасу. Они были так поглощены игрой в гляделки, что даже не услышали, как Дядька оказался на пороге.

– Дура. Ты первая начала, я не собирался доводить до этого.

Тут-то Дядька и не выдержал. Его вопль отрезвил спевшуюся парочку. Оба отшатнулись друг от друга, девчонка тут же подтянула под себя голые ноги и укрыла их одеялом, Сильвер с прытью, неожиданной для утяжеленного металлом тела, оказался на ногах и отошёл на шаг от кровати. Тут же задел гору хлама, на ходу пытаясь сказать:

– Это не то, что ты подумал.

– Да! – тут же согласилась девушка.

– Я, может, старый, но не глухой, – скрестил руки на груди Дядька.

– Что там такое? – пробасил Крошка.

– Да у Сильвера проснулась любовь к людям. И еще какая. Спи давай, тебя тут только не хватало, – крикнул Дядька. Крошка, как бы ни было велико его любопытство, тут же зашелся храпом. – А вы двое… С вами разговор будет завтра.

Он подмигнул Сильверу, хлопнул его по плечу, бормоча что-то про мужскую солидарность, и звонко хлопнул за собой дверью. По коридору зашлепали его резиновые тапочки.

Сильвер перевел взгляд на девицу, застывшую на кровати. Завел руку назад – ствол все еще безобидно торчал из-за пояса его брюк.

За пару минут до этого

О том, что зубоскалить перед женщиной, у которой в руках пистолет с глушителем, плохая идея, Сильвер понял, когда раздался посвистывающий хлопок. Если бы не механический глаз, мозги бы точно украсили стену каморки, а так в последнюю секунду мужчина успел наклонить голову. Только кожей виска почувствовал, как пуля прошла рядом, а затем утонула в обшитой пластиковыми панелями стене. Рефлексы сработали безотказно. Сильвер рванулся вперед, толкая принцессу на матрас и подминая под себя. Селена Джорджана Мартина Юнона принялась дергаться и вырываться, вскинула руку с пистолетом, но Сильвер накрыл дуло механической ладонью и вытянул руку. Против роботизированной конечности ни одна кость не устоит, и инстинкты правильно подсказали девице ослабить хватку, чтоб сохранить запястье. Правда, она все еще пыталась трепыхаться, чтоб сбросить Сильвера с себя. Тогда мужчина сжал коленями ее плечи, прижимая руки к туловищу.

– Успокойся, – потребовал он.

– Да я спокойна, – прошипела она и продолжила пинаться. – Отпусти меня, «Цербер».

– Приказывать надо было до того, как попыталась открыть мне третий глаз.

– Издержки профессии, – она еще раз дернулась и перевернулась на бок, вытянула шею и попыталась зубами дотянуться до руки, чего угодно, что у Сильвера еще было снабжено нервной тканью. Мужчина положил ладонь ей на шею и прижал обратно к матрасу.

– Дура. Ты первая начала, я не собирался доводить до этого.

Тут-то и ворвался Дядька

После его яростной отповеди запала у обоих поубавилось. В повисшем молчании оба смотрели друг на друга. Пистолет поблескивал из-под смятого одеяла. Сильвер рванулся и первым схватил его, поставил на предохранитель и заткнул за пояс брюк. После этого скрестил руки на груди и посмотрел на принцессу.

– Хочешь продолжить с того же места или поговорим нормально?

– Если бы ты хотел поговорить нормально, не вламывался бы посреди ночи.

– Чтоб ты пришила меня в моей собственной постели, пока я сплю? Нет уж, спасибо, лучше решим все сейчас.

– Ты такой добрый, что охренеть можно.

– Ого, не знал, что принцесс учат подобным речевым оборотам. Видимо, придворный этикет взял курс на простой народ.

– Закончил зубоскалить? – ее лицо сковала усталая серьезность. Девушка приосанилась и теперь стала действительно немного походить на своих многочисленных родственниц, чьи портреты хранились в музеях.

– Допустим, Ваше Высочество. Не сочтите за дерзость мой ночной визит, но позвольте все-таки узнать, чего ищет столь высокопоставленная особа в нашей дыре? Хотя, позвольте, я предположу. После десяти покушений и минимум трех новостей о вашей смерти за последний год, вы ищете тихое место, где почти нет связи.

– Опять попытаешься вышвырнуть меня отсюда?

– Отнюдь.

– Можешь говорить по-человечески, – дернула бровью принцесса.

– Возможно, у меня есть предложение. Вы же прибыли сюда в одиночестве. Если только не прикопали где-то в пустыне телохранителей и бункер с боеприпасами.

– Уж не ты ли хочешь мне помочь?

– Сомневаешься? – ухмыльнулся Сильвер. – А я ведь могу и разболтать про тебя. Мне понадобилось меньше двух часов и обычный игровой компьютер с доступом в интернет, чтоб опознать тебя. Да я туда-обратно дольше летел. Не могут же мои усилия пропасть зря.

– Вот как, – хмыкнула девушка, пробегаясь по нему оценивающим взглядом. – Значит, у меня два варианта – ты либо помогаешь мне, либо губишь меня. Так?

– Абсолютно верно.

– И что же ты хочешь за свою помощь? Тобой же движет не безоговорочное желание служить? И не восхищение моей красотой.

– Допустим, меня интересуют деньги. Сколько заплатит корона, вернее, то, что от нее осталось, за работу телохранителя?

– За этот год уже пять телохранителей расстались с жизнью. Поэтому я здесь.

– Эти телохранители не были мной, – ухмыльнулся Сильвер, расправляя плечи. Больше он казаться от этого не стал. Высокий и жилистый, с механическими конечностями и глазом, он выглядел скорее комично, чем грозно. Принцесса даже не пыталась сдержать усмешку.

– Вот что, – улыбнулась она и запустила руки в волосы. Раздался короткий щелчок. Сильвер положил руку на пистолет, но оружия в руке принцессы не оказалось. На белой мягкой ладони слабо светился круглый камешек. – Это тебе за молчание. Я не буду трогать тебя, а ты – меня. Поработаем вместе пару месяцев, потом я уеду.

– Что это?

Сильвер приблизил изображение на механическом глазе.

– Микрозвезды из королевской короны. На одну такую можно купить целый Юпитер, а на сдачу – пару колец Сатурна.

– Если ты платишь так за молчание каждому, кто может тебя узнать, то корона очень быстро потеряет в цене.

– Берешь?

– Надеюсь, это аванс?

Принцесса Селена если и удивилась подобной наглости, то виду не подала. Ее лицо оставалось неподвижным.

– Не многовато ли стоит твое молчание?

– Это за форматирование накопителя в глазу. Буду удалять данные каждую неделю. Идёт?

Селена прикусила щеку, но все-таки кивнула.

– Если на этом все, я бы хотела поспать.

– Как пожелаешь, Белоснежка. Посторожить твой сон? За отдельную плату, естественно.

– Пошел вон, – приказала она.

– Постарайся так не командовать при Дядьке, если он тебя не уволит. И еще один совет, если Ваше Высочество позволит.

– Ну?

– Постарайся больше никому не раскрываться. Дядька – мужик мировой, но в прошлом – герой революции. До сих пор с перепою любит вспомнить, как открывал огонь по императорской резиденции. Спокойной ночи.

Принцесса кивнула, но тут же вскинула брови.

– Оружие верни.

– Целее будет, – улыбнулся Сильвер и закрыл дверь.

Тело наполнила непривычная легкость, а губы сами расползлись в улыбке. Мужчина, не раздеваясь и даже не снимая протезов упал на постель, закинул руки за голову и долго смотрел в потолок. Дышалось легко, полной грудью, как в самые ранние годы, когда он был еще юн, счастлив и имел смысл жизни. Потом были битвы, увечья, наемная работа и попытки сныкаться от своего прошлого на Руссо-42. И вот, наконец, шанс все исправить. Не просто заработать все деньги мира, упахиваясь до седьмого пота, а получить заслуженную награду. Веки тяжелели, и перед глазами уставший и опьяненный надеждой мозг рисовал картину, радужную как детский сон. Свой дом с огромной территорией, новые документы, может, даже новое лицо, и собаки. Бесконечное количество благодарных и умных глаз на мордах всех форм: бульдоги, венерианские гончие, борзые с Чат-Чи. И куча спасенных собак, которые точно знают, что такое преданность.

Тем временем в Совете

Генеральный секретарь правящей партии «Вселенная Один» Оскар Фред Томассон грохнул своим исполинским кулаком по столу. Несмотря на внушающий почтение возраст, этот мужчина сохранял силу и стойкость духа достаточную, чтобы рулить галактикой уже третий срок подряд. Здоровьем он был обязан многочисленным достижениям науки и медицины, а силой духа – себе и только себе. Суровый мужчина с длинными тронутыми сединой волосами мог одним взглядом утихомирить, а то и унизить, весь парламент. Чем он сейчас и занимался. Правда, взгляда не хватило, братья по партии все равно продолжали галдеть на представителей Созвездия Лука, которые в очередной раз упрекнули партию «Вселенная Один» в перевесе выходцев с Земли в национальном составе парламента.

– Вы не понимаете, – шлепал губами представитель партии. Его лысая голова с тонкой кожей напоминала аквариум, два выпученных глаза вращались, каждый в своем направлении, то и дело останавливаясь на лице Томассона, чтоб снова начать крутиться. – Важно представление всех групп населения. В галактике проживает более ста различных рас, не говоря уже о наделенных интеллектом видах. А нации! У нас более трех тысяч различных наций, парламент должен учитывать их интересы, а чтобы каждая группа чувствовала себя услышанной, она должна быть представлена.

– Ваши идеи похвальны, но противоречат установленной после революции политике. В парламенте служат профессионалы, надежные лица, которым народ вверяет свою судьбу. Если народ хочет что-то сказать, у него всегда есть портал общественного мнения, сайт для гражданских инициатив и…

– Одно окно.

– Да, они все могут пойти в одно окно.

– Только вы уже полгода сливаете многомиллионные бюджеты, чтобы вспомнить пароль от почтового ящика для обращений населения, – не унимался представитель Лука. – Зачем вы вообще сделали шестнадцатиэтапную систему входа? Это же почта!

– Чтоб утечек не было, – невозмутимо ответил представитель «Вселенной Один», еще молодой мужчина с осветленными, зачесанными назад волосами. Сколько бы он ни наряжался в строгие костюмы, Томас Томассон, племянник лидера партии, все равно выглядел, как пупс-переросток.

– А как же слив, из-за которого журналисты выдвинули обвинения в заведомо определенных результатах выборов?

– Журналисты уволены, издания принесли свои извинения, а система безопасности была заменена. Полностью.

– Мы здесь встретились не мордами друг друга по столам возить! – напомнил Оскар Фред Томассон. От удара по столу все притихли. – Мистер Томассон, напомните, какой была тема сегодняшнего собрания.

– Да, мистер Томассон, – подорвался Томас. – Мы собирали идеи для акций в рамках предвыборном кампании, которая поможет повысить репутацию партийного альянса, во главе с «Вселенной Один», само собой. Ранее были предложены фестиваль кухонь народов мира, но его пришлось отклонить из-за разных возможностей пищеварительных систем народов мира.

– Кто виноват, что людишки не могут есть сырые камни, – скрестил руки на груди представитель Алиота и защелкал жвалами, тем самым показывая, что его шутка кажется ему смешной.

– … Также, – продолжил Томас Томассон. – Была предложена всеобщая кредитная амнистия. Проведение галактической беспроигрышной лотереи и концертный тур «Звезды по звездам».

– Негусто, коллеги, – подал голос генеральный секретарь. – Все эти амнистии, лотереи и концерты в масштабе не то, что галактики, а одной планеты – это просто… Пшик. С тем же успехом можно было организовать фейерверки на каждой планете. Нет, народ должен видеть, что мы способны на долгую и кропотливую работу, направленную на повышение общего благосостояния галактики. Какие у нас есть варианты в этом поле?

– Мистер Томассон, если позволите, – поднял руку помощник.

– Конечно, мистер Томассон.

– Как насчет галактической кампании по уборке космического мусора.

Послышалось недовольное мычание.

– Тихо! – скомандовал генеральный секретарь. – Продолжайте, мистер Томассон. Какие у вас есть предложения?

– Хоть кампания и была перенесена на следующий срок, предлагаю развернуть ее прямо сейчас. Напомню наш изначальный план – собрать космический мусор, оснастить мусорные острова двигателями и направить их в какую-нибудь черную дыру.

– Это слишком дорого, – возмутились представители Лука.

– А выбросы от двигателей могут свести на нет все усилия по очистке пространства.

– Доработайте этот момент, мистер Томассон, – попросил генеральный секретарь. – И представьте на следующем собрании. А от вас, товарищи, я жду остальные идеи.

В перерыве к Томасу Томассону подошел мужчина, тихо сидевший за своим углом и склонившийся над заметками. Он изо всех сил прижимал руки к телу, надеясь закрыть потные пятна, налившиеся на рукавах.

– А, Эймс Рисби, дружище. Даже не заметил, что ты почтил нас своим присутствием. Как жена?

– Прекрасно. Планируем второй медовый месяц.

– Отрадно слышать. Ты что-то хотел?

– Да, сэр. Есть у меня одна идея по поводу вашего проекта. Что, если мы свезем весь космический мусор в черную дыру, не используя двигатели?

– Это как?

– Например, сгрузим его на планету, которая и так направляется в черную дыру? – даже жидкие волосы Эймса светились от гордости. В поросячьих глазках Томаса Томассона заблестели азартные искорки.

– А что, есть такая планета?

***

Дядька не сводил пристального взгляда с Сильвера и Белоснежки. Оказавшись вместе за баром, они оба старались не смотреть друг другу в глаза. Тихо расселись по разным концам стойки и старательно фасовали чипсы. Как провинившиеся дети, ей богу, оба вели себя настолько тихо и послушно, что у Дядьки даже повода не было припомнить им ночное происшествие. А язык так и чесался показать молодежи, кто тут главный.

– Я тут вспомнил, у нас новое правило в уставе бара, – наконец, сказал он, отрываясь от книги.

– У нас есть устав? – изогнул бровь Сильвер.

– У каждой уважаемой организации есть устав.

– Так мы уважаемая организация?

– Да, Сильвер, все, кроме тебя, – вздохнул Дядька. – Никаких отношений между сотрудниками. Вы поняли меня? Надеюсь, за ночь вы порезвились как следует.

Белоснежка вскинула подбородок, но ничего не сказала, только увереннее зашуршала кульками с чипсами.

– Отлично, – отряхнул крошки Сильвер. – Крошка! Ты слышал? Дядька запрещает нам целоваться. Никаких отношений, даже собутыльничества.

– Нет, погоди, – тут же квакнул Дядька. Сильвер удивленно посмотрел на него.

– Что такое? Ты же сам сказал.

– Никаких романтических отношений. Доволен?

– Крошка, ты слышал? – снова гаркнул Сильвер. Из котельной донеслось довольное.

– Понял, никакой романтики, только грубый мужской гомосексуальный секс.

– Вот и разобрались, – улыбнулся во все зубы Сильвер и достал из кармана смятую пачку. – Я на перекур.

– Иди давай, умник хренов, – пробурчал Дядька.

Дождавшись, когда сотрудник выйдет на крыльцо, Дядька отложил книгу и пересел за бар, поближе к Белоснежке. Девушка продолжала фасовать. Работа у нее шла довольно быстро.

– А глазомер у тебя хороший, даже без весов справляешься. Что ты раньше фасовала, что так наловчилась?

– Да всякое, – без задней мысли ответила девушка.

– Понятно. Ну, ничего, все мы этим делом баловались. Ты, конечно, не самое лучшее место выбрала, чтоб завязать, но ничего. На первое время – что нужно, – улыбнулся он ласково, почти по-отечески. Белоснежка удивленно подняла бровь. Потихоньку до нее начал доходить смысл слов Дядьки.

– Нет, я не то, чтобы…

– Все нормально, у нас тут люди понимающие. Но ты все равно смотри мне, – погрозил он пальцем. – Не вздумай развращать мне коллектив. Хотя Сильвера немного можно, чтоб он тонус не терял.

– Это не совсем то, чего мне хотелось.

– Правильно, Сильвер – та еще заноза в жопе, к нему лучше близко не притираться. Если он захочет от тебя избавиться, ты и крякнуть не успеешь. Страшно подумать, на что он решится, если вдруг захочет удержать тебя при себе.

– Неужели настолько все серьезно?

– Милая моя, он тут вписался массовую драку на пятьдесят с одним вафельным полотенцем в руках. Половина потом в реанимации оказалась. Всех сложил.

Гурманы и гурманки

Говорят, святой Франциск Ассизский сказал: «Каждый святой сумеет сотворить чудо, но не каждый сможет прилично управлять гостиницей». Сейчас, натирая уже пятидесятый бокал, принцесса Селена Джорджана Мартина Юнона думала, что святым вообще не место ни в гостиницах, ни тем более в барах. За неделю, что она провела в «Черной дыре» принцесса уже успела увидеть достаточно. По крайней мере, ей так казалось. Вот, например, накануне пара барахольщиков провела в баре почти десять часов, постепенно превращаясь из харизматичных воротил, между делом обменивавшихся добычей, в огромных младенцев, которые не могли сами даже до туалета дойти. А еще были тусовщики с созвездия Стрельца, которые сначала угрожали Крошке, а потом обнимались с ним, называя его своим лучшим другом.

Еще, конечно, был Дядька. Как старый дряхлый хищник, он поджидал, когда какой-нибудь одиночка за баром достаточно опьянеет. Заприметив подходящую жертву, Дядька усаживался рядом и начинал предлагать попробовать новые коктейли или настойки, а потом разводил гостя на оплату всего, что было выпито или хотя бы попробовано. А если уж ему на глаза попадалась женщина… Вот, как сейчас.

За стойкой сидела дама, в роду у нее явно были орнисы с созвездия Райской птицы, но большинство ее черт кричали о человеческом происхождении, и тут Дядька не мог пройти мимо.

– Я, как сто процентный homo sapiens, просто восхищен вашей… Гомогенностью.

Стоявший рядом Крошка заржал в голос. Женщина же, плечистая и низкорослая, как комод на ножках, с облаком фиолетовых волос и такими же фиолетовыми тенями на глазах, расплылась в улыбке.

– Ваши слова мне льстят, – голос у нее был чуть хрипловатый, а вот в речи был постоянный свист. Видимо, она жила на созвездии Райской птицы очень давно и чаще пользовалась местным наречием, чем общим языком.

– Никакой лести, мэм, только чистый и неподдельный восторг. Как такая красавица оказалась тут совсем одна?

– А что, одинокой женщине уже нельзя провести вечер выходного в свое удовольствие?

– Как же! Конечно, можно. Даже осмелюсь сказать, что вы выбрали для этого занятия самое лучшее место, мы тут все борцы за свободу, в том числе и сексуальную. Ну, если вы понимаете, о чем я.

– Понимаю, – она прошлась оценивающим взглядом по Дядьке и отвернулась к Белоснежке. – Мне, пожалуйста, пива покрепче.

– Я налью, – кивнул Крошка.

– Нет-нет, – засмеялась женщина. – Я попросила девушку. Хочу, чтоб она мне налила.

И, в качестве подтверждения своего намерения, положила на стол несколько свернутых в плотную трубочку купюр. Белоснежка бросила оценивающий взгляд на деньги, затем на Крошку, взяла в руки бокал и пошла к кранам для пива, еле волоча ноги, будто шла на эшафот.

Система подачи пива тут работала, как повезет. Дядька объяснял это влиянием большого количества факторов: от сезона до степени освещенности. Так или иначе, в один день струей пенного могло пробить дно стакана и оторвать руки, а в другой – понадобилась бы целая серия танцев с бубном, чтоб выдоить из крана хотя бы пару капель. Крошка ржал и говорил, что дом берет пример со своего хозяина – за это Дядька еще пять минут гонял языкастого бармена по всему заведению ссаной тряпкой, но главное оставалось неизменным – пиво можно было получить, только если очень повезет. Белоснежка поставила стакан под кран и взялась за ручку.

– А все-таки, чем вы занимаетесь, что пьете пиво вместо кофе в выходной день?

– Да так, всем по мелочи. Цифровой безопасностью, потом препаратами растительного происхождения, сейчас вот – раритетами.

– Коллекционируете?

– Покупаю и перепродаю. Ну, скоро там пиво?

Темное пиво шипучей струей ударило в дно стакана. Вся конструкция в руке Белоснежки, от рычага до уходящих вглубь бара трубок, принялась дребезжать и трястись.

– Это нормально? – поинтересовалась женщина, ее брови взмыли вверх и, наверняка, улетели бы в стратосферу, если бы не плотный слой косметики, вес которого они не смогли преодолеть.

– Все нормально, нормально… – отмахнулся Дядька. – Как насчёт шотиков? У нас есть просто восхитительные настойки. Я готов поклясться, такие еще мой дедушка на Земле делал. Я сохранил его рецепты. Сейчас-сейчас…

Пока он болтал, Крошка подобрался к музыкальному автомату и выкрутил музыку погромче, чтоб не было слышно, как стучит зубами Белоснежка, всем телом навалившаяся на пивной кран. А тот знал себе и чихал комками пены. Раз в несколько секунд он все-таки давал тугую темную струю, но тут же напиток сменялся пеной. А конструкция все тряслась, то и дело рискуя вырваться из не самых цепких девичьих рук. Белоснежка так сцепила зубы, что не могла даже толком позвать на помощь, сил ей хватало лишь на то, чтобы вращать глазами и безумно моргать.

Дядька только раздраженно цокнул и поспешил в холодильник. Крошка же подошел к Белоснежке и аккуратно положил руки на кран. Казалось, он просто нежно огладил конструкцию, но металл жалобно заскрежетал и застонал от этого прикосновения. Белоснежка удивленно вскинула брови, увидев, как несколько огоньков перекатились под кожей Крошки и светящимися шариками вздулись на тыльных сторонах огромных ладоней.

– Я тебе советую убраться, малышка, если тут рванет, тебя окатит знатно, а для конкурса мокрых футболок мы еще слишком трезвые.

– Ладно, – девушка поднырнула под его руки, уволакивая с собой наполовину полный бокал. Она виновато улыбнулась гостье, тут же расплывшейся в ответной улыбке. Женщина похлопала по стулу рядом.

– Я налью еще, как только кегу поменяют, – пообещала Белоснежка.

***

Несколькими днями ранее

– Ну вот скажи, зачем ты сказала, что пиво скисло? – сокрушался Крошка, глядя на Белоснежку. Девушка изо всех сил терла полы вокруг барной стойки, собирая едкие брызги.

– Потому что мы несем ответственность за здоровье гостей. А что, если он бы умер?

– Хорошо-хорошо, – Крошка поднял руки и сделал глубокий вдох, всем своим видом показывая, что уж теперь-то он абсолютно спокоен. – А почему ты не предложила ему другое пиво?

– Потому что у нас нет другого светлого, ты же сам говорил.

Сильвер, дремавший за столом рядом, устало потянулся и покряхтел. Потом поднялся, подхватил свой стакан, вдарил как следует механическим кулаком по крану и наполнил стакан светлым пивом. Поставил его перед Белоснежкой.

– А это что?

– Прокисшее пиво.

– Правильно. Смотри, что ты делаешь, когда гость просит тебя заменить пиво, – он достал из-под стойки еще один стакан и перелил напиток в него. – Вау. Это разъеб.

– Оно все еще кислое, – невозмутимо скрестила руки на груди девушка.

– Правда? Крошка, ты так считаешь? – Сильвер протянул стакан напарнику. Тот сделал глоток и почмокал губами.

– Даже молоко из груди матери не было свежее, – вздохнул мужчина и улыбнулся во все тридцать два. Белоснежка нахмурилась.

– Вижу, тебя не устраивает этот вариант. Тогда у тебя всегда есть еще один вариант. Убрать эту ссанину, – он забрал стакан у Крошки и вылил в раковину. – А потом ты идешь менять кегу.

Он громко протопал в сторону колдрума, но дверь оставил открытой, чтобы новенькая увидела, как он подвигал в стороны пару ящиков, похлопал ладонью по жестяным бокам. Потом механическим пальцем отвесил звонкий щелбан и вышел, абсолютно довольный собой, снова наполнил стакан.

– Вот теперь ты сделала все, что в твоих силах. Пиво – м-м-м-м, свежак.

– Но…

– Люди пришли сюда за пивом. Большинство насвинячатся так, что все равно будут блевать, так что не взваливай на себя лишнюю ответственность. И в любой непонятной ситуации иди менять кегу. Все поняла?

***

– Ничего страшного, я подожду, – улыбнулась женщина. – Мне нравится смотреть, когда мужчины заняты делом. Разве это не чудесный вид?

– Наверное, – пожала плечами Белоснежка, но, подняв взгляд на Крошку, наткнулась на его выпученные глаза. Мужчина посиневшей ладонью зажимал кран и усиленно кивал в сторону колдрума. – Слушайте, кажется, коллеги без меня кегу не поменяют.

– Ты так думаешь? – ее цепкая рука легла поверх ладони Белоснежки и потянула на себя. На секунду густо намазанные помадой губы оказались прямо у уха Белоснежки. – Просто скажи, они держат тебя здесь против воли? Я могу забрать тебя в безопасное место.

– Что?

Но женщина уже отпустила ее руку и поднесла к губам стакан пива. Высунувшийся из колдрума Дядька только успел выкрикнуть: «Не-е-е-ет!». Но его голос утонул в скрипе и шипении. Крошка едва успел отдернуть руки от крана, как тот стартанул по маршруту земля-воздух, разбрызгивая вокруг себя пиво и пену. Замигала подсветка, трек сменился чем-то винтажным, с бодрым ритмом. И немногочисленные гости, закрывающиеся от пивных брызг, казалось, просто танцевали под давно забытый мотив.

Женщина же снова сжала руку Белоснежки и повела ее к выходу. Следом за ними уже устремилась толпа. На заплетающихся ногах, зажимая носы, они подталкивали вырвавшихся вперед женщин, и как бы Белоснежка ни упиралась, притормозить у нее не получалось. А чем дольше рука женщины сжимала ее запястье, тем меньше ей хотелось упираться.

– Давление, блядь! Давление сбросьте! – орал Крошка по колено в пиве.

Из жилого блока вывалился отсыпавшийся Сильвер. Быстро оценив ситуацию, бросился в колдрум. Там Дядька в ужасе руками и ногами обнимал кег, скакавший по помещению. Валялись перевернутые ящики и банки, несколько бутылок уже превратились в груду липких осколков.

– Па-а-ам-а-а-аги-и-и-и, – верещал он.

Сильвер дернул рукой, выбрасывая встроенное в ладонь лезвие и с размаху вонзил его в пластиковый бок кега. Раздался грохот, стены затряслись, эхом загалдели люди.

– Уши! Мои уши! – Дядька зажал уши руками и принялся молотить тонкими ногами по полу. Но Сильвер уже ушел дальше в зал.

– Все живы? – позвал он.

– Да, но лучше б меня всего обоссали, – хмыкнул Крошка, ища что-нибудь сухое, обо что можно было бы вытереть хотя бы ладони.

– Тот, кто просит быть обоссан…

– Будет и обоссан, и обосран, да-да, – отмахнулся Крошка. – А где Белоснежка?

Сильвер врубил тепловизер – в баре кроме них никого не было. Небольшое шевеление он заметил возле Дядьки, совершенно не похожее на человека, но все же живое и копошившееся прямо в кеге.

– Крошка, у нас, кажется, проблемы, – хмыкнул Сильвер, а сам перевел фокус на двор. Там женщина с созвездия Райской птицы за ручку вела их принцессу к звездолету, уже расправившему трап. – Я сейчас.

Сильвер выскочил на улицу. Для механической ноги что метр, что десять, не представляли особой разницы, так что уже за два прыжка киборг настиг беглянку с добычей. Протянул руку, хватая проворную гостью за длинные фиолетовые волосы на затылке, намотал прядь на запястье и дернул. Несильно, только чтоб притормозить. Белоснежка продолжила плестись за ней по инерции и прошла еще несколько шагов, пока не брякнулась на песок. Даже в таком положении она продолжала перебирать ногами.

– Отпусти-и-и, – завизжала женщина. Ее рот раскрылся неестественно широко, показались острые зубы. Она отвлеклась от своей жертвы лишь на пару секунд, чтоб повернуться к Сильверу и клацнуть зубами прямо у его лица.

– Вот ведь женщины, – фыркнул он. Ему понадобилось полшага, чтобы уйти с траектории броска, пурпурный хвост все еще оставался зажатым в его пальцах. – Орете «отпусти», но только дай вам волю – броситесь вспарывать горло. Может, отдать ее тебе? Вы с ней будете славной компанией.

– Отпусти-и-и, – сдавленно протянула зубастая и снова попыталась броситься на Сильвера, а тот снова отступил в сторону, продолжая их странную игру.

– Что, остальные слова позабыла, гурманка моя? Я бы и рад ее отпустить, да вот только у меня есть перед ней обязательства, – он напряг руку, наматывая новый виток пряди. С виду ему это не стоило никаких усилий, но ту, кого он назвал гурманкой, перестали держать ноги.

Она брякнулась на песок и замолотила руками и ногами. Кожа разошлась у нее на теле, отвалилась кусками на землю, обнажая второй слой – такой же фиолетовый, как ее волосы, складчатый и склизкий, напоминающий лягушачью кожу, покрытую иссиня-черными пятнами.

– Пусти-и-и-и… – заскулила она теперь жалобно. Но Сильвер только осклабился.

– Ты попыталась куснуть меня, ебаная тварь, – и с размаху ударил механической рукой.

Затрещали мягкие косточки. Тварь пискнула и повалилась на землю кожаным мешком. По ее водянистому телу пробегали мелкие волны от каждого удара, но вскоре тварь совсем обмякла.

Убедившись, что у этой зубастой амфибии точно не осталось ни одного органа, способного на вдох, Сильвер подошел к девушке, так и растянувшейся на песке. Перевернул ее на спину и чуть потормошил.

– Отстань, – сонно пробормотала она.

– Принцесса, я тут тебе жизнь спас, – Сильвер ткнул ее механическим пальцем под ребра. Девушка тут же распахнула глаза.

– Что за…? – она резко села. Перед глазами тут же заплясали черные круги, голова закружилась, и Селена точно упала бы, если б Сильвер не подсунул руку ей под спину, удерживая на месте. Девушка уперлась лбом в его плечо, борясь с накатывающими волнами тошноты.

– Тихо-тихо, это токсин выходит. Гурманка здорово тебя накачала.

– Кто?

– У них очень длинное название вида, не заставляй меня грузить тебя слишком сильно. Вон, сама посмотри, – он отодвинулся, открывая ей вид на фиолетовое месиво на песке.

– Как будто свеклу под пресс засунули, – вздохнула принцесса и икнула. – Меня сейчас вырвет.

– Неудивительно. У них кожный секрет – мощный эйфоретик и галлюциноген. Отходняки не самые прикольные.

– Ты убил ее?

– Ну, да. Знаешь ли, в случае нападения гостя на персонал, мы имеем право действовать на свое усмотрение. Относись к этому легче.

На секунду его лицо закрыло все вокруг. Сильвер оказался совсем рядом и просунул вторую руку под ноги принцессы. Одним движением он оторвал ее от земли.

– И как ты пережила столько покушений, – хохотнул он.

– Ты думаешь, это было одно из них?

– Да не-е-ет, этой дряни нужно было сожрать кого-то более-менее симпатичного, чтоб и дальше отираться среди жителей галактики. Эти гурманы – вымирающий вид, каннибализм-то так и не признали вариантом нормальной диеты. Отсюда, кстати, и месиво черт. Видимо, она до тебя тоже человечиной питалась, раз даже Дядьку обвела вокруг пальца.

– Как же ты много болтаешь, – простонала девушка, роняя голову ему на плечо.