Читать книгу: «В объятиях Порфиры», страница 17
– Слава Богу, тут хотя бы не было Нанами… я-то, как услышала шорох в замке, сразу перепрыгнула к соседке через балкон, а эта кроха точно переломала бы себе все ноги.
– А она-то вам зачем?
В голосе проступила усталость, а в висках пульсировало и жгло настолько, что думать ещё и за крошку Нанами уже не было сил.
– А ты бы попробовала её остановить!
В глазах Лии на секундочку даже полыхнул огонёк.
– Сама же позвонила ей среди ночи и рассказала о покушении в машине!
Отойдя к двери и навалившись спиной, пылкая плантаторша с крепким словцом втиснула её в положенные створки и, распалившись ревностью, пнула по ней ногой.
– Уж не знаю, какие глазки нужно было ему состроить, но ей при первой же встрече удалось выклянчить у Тома номер! Набрала в ту же ночь…
Мне сразу вспомнились слова Нанами про «добавку к утреннему кофе», а от раскрасневшихся щёчек подруги и вовсе невольно улыбнулась.
– Ну да, ну да, посмейся, янки, пока можешь. Так и придушила бы обеих!
Может от страха, а может и от радости, но вскоре мы уже смеялись обе, не тратя, однако, время на пустую болтовню в разгромленной коморке.
Если меня нашли по наводке, то уж пусть сыграют по моим правилам, где я расправлю крылья.
Дружеский пропуск в ад…
Слова Ное застали врасплох, а мысли разметало по ветру, словно надеющегося сдуть их и забыть.
– Дориан мой брат по матери, но он всегда ладил с Джеем и когда мне доверили финансы компании, я сразу понял, что он нас предаст.
Секундный свист и облако огня с обжигающим дождём разделили мир на жар и стужу, на мгновение, укутав вакуумным пузырём и будто стукнув кувалдой меж грудей.
– Мать пропала, а её муж утопил горе в работе. Мне стоило всего-то закрыть глаза на его кредитную историю и выдать ссуду, которую он заглотит, но не потянет.
Уже через секунду, промёрзлый воздух пронизывал до костей, а шар стремительно падал, укутанный пламенем и рёвом разлетавшихся ошмётков, словно утягиваемый в ад.
– Тогда Джей и сжёг его пристань, а дружбе пришёл конец. Догадаться, что Джейсон даже не покажет носа, было не трудно, а без розовых очков, Дориан всё понял так, как понял бы любой. Где-то тогда же отец в последний раз похвалил сына и больше они не виделись.
Пронизывающий визг вырывавшегося воздуха нещадно резал уши, забивая нос и грудь резиновой гарью и железистой кровью, но в одно мгновение всё оборвалось с резкой болью, а корзина с душераздирающим треском свалилась в зелёную дымку весенних ветвей.
Какими же всё-таки чудными бывают сны…
Я приоткрыла глаза…
Однако это не помогло проснуться. Сон то или нет, а дышать становилось уже невыносимо. Слабость окутывала, как закатное марево, доедавшее золотистые лучи уходящего дня, а в ушах стояли горячие пробки, словно окунулась с головой в набранную ванну.
– Но… Ное…
Сквозь неестественные дыры, расколовшие небо на битые островки, всё ещё светило солнце, но пальцы на ногах уже постанывали от холода.
– Уже… вечер…?
С губ не сорвалось и слова, но попытка вызвала лишь острую боль и, только тогда мне удалось разглядеть Ное, даже без сознания прикрывавшего меня спиной от обломков тягловой горелки.
– И сколько… же… мы тут…?
Бесполезные вопросы быстро испарились, ведь тушка рыцаря не давала даже продохнуть, но как же повезло, что его рука лежала прямо на моей. Больно придавив мальчишке на мягонькую часть между большим пальцем и указательным, мне кое-как удалось растормошить его сознание и сдвинуть на бок, после чего бегло осмотреть окровавленный затылок и выбраться сквозь пробитое донышко гондолы.
Мирный поток моих мыслей и треск костерка потревожило натужное кряхтение да скрип подымаемой корзины.
– С добрым вечером, соня…
Ное, пошатываясь, вывалился наружу из перевёрнутой вверх дном, аэростатной коляски, завалив её на бок, словно маленький шалаш, но я быстро подхватила мальчишку под руку и усадила на собранный лапник, простеленный обгоревшими лоскутами брезента.
– Сила есть, ума не надо, да? Раз проснулся, мог бы хоть позвать…
Стерев с его лица кровавые подтёки, я успокаивающе улыбнулась, дав моему контуженому рыцарю по-геройски помычать и неуклюже меня облапать.
– Да цела я, Ное, цела… прости, что не смогла тебя вытащить из-под гондолы. Пыталась, честно, но поняла, что геморрой покажется быстрее. У меня-то таких нет…
Успокоив первый шок, я ласково пожмакала его крепкие плечи и сама не заметила, как увлеклась, с удовольствием скользнув на ключицы и раскаченную грудь, пряно пахшую мускусом и дымом.
– Пришлось лазать через дырки в донце, но, вроде, перемотала на славу.
Опомнившись, я быстро прильнула к его голове и, смутившись, для виду поправила «бинты» из порванного свитера.
– Ничего серьёзного, так что…
Стоило оторваться от его горячей кожи и податься к костру, как Ное ухватил меня за запястье и, словно пёрышко, с лёгкостью притянул к себе, укутав в огромные объятия..
– Вот так мне уже лучше, ангелочек…
Вырываться из объятий совершенно не хотелось, но вот возиться с его вскипевшей мальчишечьей кровью, не хотелось ещё больше.
– Раз полегчало, то вали за хворостом.
Он промолчал, но глубоко и хрипло засопел у меня на плече.
– Ты же не думал, что это шанс понежиться с дамой? Или твои зайчата согревали тебя бесплатно?
Ное сердито дунул мне в ушко, вынудив поёжиться и сдаться его мужскому очарованию.
– Поняла я, прекрати!
Парень вновь скользнул по линии моих плеч, по-мальчишечьи грубо, но заботливо продавливая уставшие мышцы в поиске переломов или ссадин.
– Цела, правда… сама бы на это не поставила, но, видимо, я уже настолько задолбала смерть, что она внесла меня в чёрный список. Ни царапинки…
Я с тоской оглядела истерзанные шмотки и лишь горько вздохнула, нарочно ткнув Ное в одну из повязок, на которые и ушло немало лоскутов.
– Не зря говорят, что чем выше, тем больнее падать. Такой громила, а от шрамов не отделаешься…
Словно перекидывая мячик в игре с совестью «по перебрасыванию ответственности», я таки пропустила гол и, пристыженно смирившись с потерей одежды, легонько стукнула Ное в плечо.
– Спасибо… что прикрыл.
Его спина пострадала сильнее всего, изрядно приняв осколков и огня, однако Ное держался молодцом и даже без лекарств всего за час сожрал накативший жар едва ли не с потрохами.
– Чудом или нет, но без тебя мне было бы туго…
Толи блики костра облизывали щёки, толи жар мальчишки перебросился ко мне, но к щекам прилила кровь, а едва унявшееся сердце, вновь забилось, словно пытаясь достучаться до небес.
– Я рада, что ты рядом, Но…
Холодная дымка стелилась оземь, робко обходя языки пламени, будто прятала в оттенках серебра маленьких лесных гномиков и фей, скрывая их домики среди толстых выпирающих корней, а стылый воздух играл с мерцанием рассеянных лучей и опьянял густым запахом травы.
Всё вокруг напоминало сказку, если бы не пробиравшая до костей леденящая влага.
И всё же, любоваться весенней ночью было невозможно. Уж точно не в купели из тёплого мускулистого мужчины, от чего невольно замирало дыхание, а в спину понемногу начинала упираться всё более твёрдая плоть.
– А знаешь…
Тишину глубокой ночи прерывал лишь треск костра и стрекотание сверчков, но я поддалась искушению и с любопытством опустила голову на богатырскую ключицу.
– Скажи, а когда я тебе понравилась?
Ное на секунду растерялся от столь коварного вопроса, но, видимо, обладая не дюжим опытом в разговоре с прекрасным полом, ответил, почти не задумываясь.
– Ты была для меня кем-то в роде той, за кого Джейсон держит Айрис. Заманчивым призом, который он не заслуживал. Была возможностью украсть у него очередную игрушку, но потом…
Ловелас ты или нет, а мальчишечий ум всё же взял своё, заставив Ное дрогнуть и прижать меня к груди, вместо решительных слов.
– Стала кем-то большим…
– Фетишем?
Я нарочно съязвила и театрально фыркнула.
– О боже, Тес. Тебе не видно, но я сейчас закатил глаза так сильно, что увидел затылок!
Ное хохотнул, но его руки напряглись всерьёз и крепче сжали мои плечи, расходясь со словами.
– Не весь мир кружиться вокруг того, что ты застукала меня в логове, но уверен, мои слова прозвучат не так благородно, как мне бы хотелось.
Я с интересом притихла в ожидании слов, согревших бы, сердце любой девчонке.
– Пожалуй, то, что ты принцесса и сделало тебя особенной.
Стоило мне приоткрыть рот, как Ное тотчас прижал палец к моим губам.
– Дай договорить…
Наморщив носик, и гневно стрельнув в парня взглядом, я извернулась и укусила его за плечо, за что гигант лишь небрежно потрепал меня по волосам и заботливо убрал пряди с лица.
– Мне нравиться не только Теса, но и Таня… простая школьница из Нью-Йорка была забавной, но не настолько, чтобы заставить меня помешать моему же брату её похитить.
От одного лишь упоминая Лиама, по венам, казалось, забурлил расплавленный металл с тысячей ледяных иголок, что было так же глупо, как и то, что я сама обо всём не догадалась и почти забыла о том дне. Однако самым жутким было осознание того, что Лиам не мог скрыть такой сговор от Айлин, а значит, балтийцы вышли даже на неё.
Сухо сглотнув, я мысленно поблагодарила брата и Лию за их жертвенност, после чего приобняла ноги и сильнее вжалась в тёплый плен мальчишечьих объятий.
– И что же изменилось?
В моём голосе сражались сдержанность и ярость, грозно лязгая мечами, но рыцарь лишь поцеловал меня в затылок и умиротворяюще погладил по волосам.
– В какой-то момент я увидел в тебе то, что встречал лишь однажды. Запуганную, не в ладах с семьёй, девчонку, несмотря ни на что смеявшуюся и смотревшую на меня без тени и уловок, но такой подарок был столь неожиданным, что я не хотел в это верить.
Ное притих и ещё минуту, мы просто наслаждались друг другом, мирно слушая треск пламени и сердцебиение ночного леса.
– Я убеждал себя, что это не более, чем маска, которую, придя в клуб, я сорву с тебя без труда… всего-то пользуюсь моментом, чтобы выудить сведения у очередной надменной избалованной девки, такой же, как и все, кого я знал и чьим жизням место в строчке Калькуттского счёта. Лиам уже окучивал Бенерджи, а ты была бы моей… рано или поздно.
Укрыв плечи остатками шарфа, я присела Ное на ногу и заглянула парню в глаза.
– Неужели я так похожа на влюбчивую дурочку?
– Ну, почти…
Игриво поколотив засранца, мне так и не удалось насытиться побоями, но потом отвлеклась на его окровавленные бинты, и пускай нам стоило бы говорить отнюдь не о любви, но от чего-то, находясь именно здесь, и именно с Ное, было невероятно тепло на душе.
– Однако, когда я попал в дом к Айри, она была единственной, кто не смотрел на голодранца свысока и прошла испытание временем… и до сих пор улыбается мне без уловок и вражды.
– А сестрёнка-то об этом хоть знает? Или ты откровенничаешь только со мной?
Ное растянулся в смущённой улыбке, от которой ему стало ещё неуютней, а меня понемногу всё больше разбирал смешок.
– Айри изменила мою жизнь… предала ей красок. Пёстрых, взрывных, как сычуаньский перец, но…
Вытянув ноги ближе к пламени, Вайт спихнул меня с отсиженной ноги и со скрипом в рёбрах, улыбнулся.
– Лишь одна бесстрашная деваха, пришедшая посреди ночи и поверившая тому, кого подозревала в покушении, подарила мне веру в то, что всё можно начать с нуля… подарила желание стать рыцарем.
Мальчишка щелканул меня по носу и отпустил пару шуток, будто бы я пялилась на него влюблёнными глазами, но на самом деле именно он тут был тем самым наивным громилой, что скрывал давно тлевшие чувства за бравадой и местью.
План, цель… разрушить ХэдекАрмор… всё это звучало лишь, как повод завоевать одну единственную или найти ту самую во мне.
– Наверное, для Айрис я до сих пор остался «милашкой Ное», хоть и был, и остался никем. Пожалуй, я вообще старался быть хоть кем-то только ради неё… пока не встретил тебя.
Что и требовалось доказать…
Я непроизвольно прикусила губу, сама, не понимая собственных чувств, что, словно канатоходец, балансировали на грани радости и ревности, боясь сорваться в это трагическое пике. Зябкий же ветерок тоже не придавал сил, напрыгивая, словно пытаясь откусить кусочек от нашего тепла и дразнясь, слизывал пламя затухавшего костра, но, как бы то ни было, а Ное становилось легче.
Спустя полчаса, он всё реже неряшливо зачёсывал вороные волосы в попытке скрыть временами нарастающую боль, а игравшие с обликами пламени, плечи, понемногу опускались, отдавая тяжесть в мои покорные уши. Однако…
– Так что, корона вас только красит, принцесса! Хотел бы я…
– А что насчёт Айрис?
Я, наконец, улучила момент и прервала мальчишку на полу слове.
– А что с ней?
Ное недоумённо посмотрел мне в глаза, но я ловко припрятала их в тени прогоравшего костра и под предлогом сбора хвороста, отстранилась и умастилась, напротив.
– Знаешь… может для мальчиков это ничего и не значит, но говоря обо мне, ты называл её имя чаще, чем моё.
Вайт растеряно и недоумённо приподнял бровь, словно взаправду пытаясь мысленно прикинуть, сколько раз называл наши имена, так и не понимая, что это было вовсе неважно.
– Ты дорог мне, Ное, поэтому я скажу это ещё раз, а ты подумай над моими словами, хорошо?
Мышцы точёных, словно вырезанных из камня, скул непроизвольно дёрнулись, когда Ное перехватил мой мягкий, полный снисходительности и болезненный для мальчишек, взгляд старшей сестры, с умилением расспрашивавшей о девочках в классе…
– Мальчишки же всегда хвастают, что это их удел думать, не так ли?
Я нежно улыбнулась и, скользнув по его щеке, неспешно отвела взгляд с глаз на пухлые губы, потом на грудь и лишь в конце остановилась на впадинках меж кубиков рельефного живота.
– Ты такой классный, Ное, что рядом даже я теряю голову, но…
Мы в последний раз обняли друг друга ласковым, почти интимным и пылким взглядом, но спустя промелькнувшую бурю, я легонько прижала палец к его пылавшим, истомленных от желания, губам.
– Девчонки не любят, когда им находят замену… и я ей не стану. Уж точно не для моей подруги…
Растерянный взгляд Ное потемнел, словно тлеющее пламя в раздавленном бычке, а я, выудив момент, мигом испарилась за хворостом, растаяв в последней едкой струйке сигаретного дыма.
Вечерняя дымка как назло смочила весь подножный корм, так что костерок стал чахнуть прямо на глазах. Те пару лучин, что я обмотала куском брезента от шара, и прихватила в качестве факела, давно прогорели, потому охоту за новыми ветками можно было считать провальной.
С повешенным носом, мне кое-как удалось добраться до костерка, продираясь сквозь уже не столь романтичные коряги из земли и до жути колючий, противно сырой подлесок, но, стоило показаться пламени, как передо мной престала поразительная картина.
Ное, засучив рукава, расчистил полянку от, сломанных нами же, ветвей и очень пристально копался в остатках гондолы.
– Бу!
Я не сдержалась и, подкравшись со спины, напугала мальчишку, целиком поглощённого, перемазанными копотью и маслом, деталями раскуроченной горелки.
– Ага! Очень смешно…
На его лице читалась раздражительность, но, благо, вызванная не мной, так как мальчика тотчас нырнул в обломки едва ли не с головой, после чего вынырнул с обгоревшими кусочками пули.
– Знаешь, что это?
По моему лицу было понятно, что объяснять мне ничего не нужно.
– Навскидку не скажу, но калибр около…
– Пятьсот пять дюймов…
Ное, казалось, аж побледнел, услышав это от девчонки и слегка заёрзал, но с уважением кивнул.
– Где-то так… не удивительно, что наш запас газа разнесло с таким хлопком. Хвала защитным экранам.
На этих словах, парень со скрипом пошевелил лопатками, изрядно изрезанными осколками, а я на пару секунд зависла от ужаса, ведь нас спасло лишь то, что Ное страсть как захотелось посадить шар на полянке рядом со старым маяком и летели мы не в сотнях ярдов над землёй.
– Когда я был без сознания, ты не видела ничего странного?
– Прости уж. У тебя шла кровь, так что отходить далеко не могла.
Я слегка обиженно насупила носик, но на самом деле была рада, что всё обошлось.
– Могу сказать, что стреляли с воды, раз взрывом нас отбросило вглубь острова, а, судя по пуле, пользовались африканским штуцером. Что не удивительно…
– Это почему?
Я слегка брезгливо пожала плечами и по привычке чуть не ругнулась на бриташек.
– Колониям свойственно подражать метрополии и чем вычурней, тем лучше… хотя признаю, что под такой патрон легко найти ружьё без маркировки. От старой рухляди легче замести следы.
Так и не уняв до конца свой внутренний гнев, я раздражённо отбросила волосы и подчёркнуто элегантно присела на корточки рядом с Ное, по-дамски сведя коленки и положив на них руки.
– В школе собралась богема со всех концов «Пакс Британники», так что…
Я прикусила язык, чтобы не проколоться, что меня куда больше интересовало то, как нас вычислили из сотен других аэростатов.
И первой в списке подозреваемых была Айрис и её «примирительная корзинка».
– Мне многие твердят, что это…
Я окинула чёрный, как смоль, лес и опустила глаза к пляшущему огню, но увядавшее пламя, словно подкормленное яростью, вдруг оживилось и в благодарность укрывало мне ноги тёплым слоем уныния.
– Статусное место для «лишних» родственников, которых нужно срочно убрать с глаз долой, не марая руки их влиятельным семейкам, а у таких людей фантазия работает совсем по-другому, уж поверь…
Перед глазами промелькнул с детства знакомый королевский синий и до дрожи в коленках, мучительный версальский скребок ногтем о дверь, всегда не предвещавшие ничего хорошего.
– Я-то… знаю…
По щекам вдруг, потекли слёзы, но было ли мне страшно…? Или просто жалела себя…?
Я сама не знала ответ…
А может просто врала самой себе, ведь использовала парней точно так же, как использовали меня… без жалости, лицемерно и всё под соусом куртуазных, но несбыточных надежд.
– Наверное… мне здесь самое место…
Поток неожиданного самобичевания прервал мягкий, безразмерный и обволакивающий свитер, накинутый мне на голову и одетый мимо рукавов, но зато в комплекте с Ное.
– Если уж и выбирать, где залечь на дно, то я не удивлён, что Том остановил выбор на этой дыре, но я безмерно этому рад, Тес.
Лицо зарделось так, что аж распирало и давило на глаза, словно вот-вот выдавит их из орбит, однако, ни одного из мальчишек мой предательский румянец ещё не останавливал и, казалось, только побуждал продолжать с улыбкой до ушей.
– Не знаю, чего ты себе на придумывала, но ты точно заслужила отличные условия, связи и престиж… а главное, блистать у всех на виду и прятаться на самом видном месте. Твой брат гений.
– А почему ты здесь?
Из ушей вот-вот был готов повалить пар, но на душе стало так тепло, что на миг я даже позабыла про бриллиантового льва и бархате его ультрамариновой гривы.
– Разве отец тебе не доверяет?
– Доверие… какое изысканное и забытое слово.
Ное дразнясь улыбнулся.
– Я тот счастливый случай, когда бастард оказался слишком полезен, чтобы о нём вообще кто-то знал, так что мой «любимый» отец был бы только рад, останься я здесь хоть до могилы.
– И что будет после выпуска?
– Буду работать тут же. Быть профессором достойный путь для сына такого «великого» человека, так что это будет отличным прикрытием для работы с цифрами. Престижно и не вызовет подозрений. В конце концов, ты же не думала, что я просто так единственный из группы, кто не спит на математике?
– А Лиам?
От этого вопроса Ное напрягся, но лишь крепче обнял и заботливо укрыл мне ноги.
– Я и сам не знаю, что у него в голове, но у вас нет на него улик, а без них и поддержки короны, он сотрёт тебя в порошок. Уж поверь мне на слово… с ним не справиться даже Джейсон.
Он на мгновение умолк, обдумывая сказанное и уйдя от моего вопроса.
– Если последний, конечно, не решиться помириться с отцом, но в этом я сомневаюсь.
– Почему?
Ное нахмурился и ответил не сразу.
– Мягко говоря, они не в ладах.
– Джей говорил, что это из-за его нелюбви к оружию…
– Джей-то и не любит оружие…!?
Парень сдавленно хмыкнул, коря себя за подкравшийся смех, но всё равно едва сдержался от хохота.
– Хотя я даже могу его понять… не все девушки примут поломку их розовых очков.
Мой тёплый «пледик» широкой рыцарской груди ещё крепче обнял меня со спины и даже болезненно сильно, но желанно стиснул плечи.
– Как-то раз, мы на спор выполняли с Джеем одно задание, за которым следил отец, так что старались оба, но, когда я проиграл, в наказание братец протестировал на мне новую зажигательную смесь для прожигания дзотов, припрятав её микро заряд в свою перчатку. И сделал он это, к слову, вручая мне рождественский подарок.
Вся розовая кожа его раскрытой ладони действительно была покрыта старым и рваным по краям рубцеватым шрамом с маленькими пятнышками на местах, где были когда-то пузыри.
– Я понимаю, что это была всего-то «шалость» и она осталась между нами, ведь тому, кто перешёл дорогу ХэдекАрмор и стал нашей целью, было куда хуже. Не пришлось даже хоронить…
Мальчишка поправил наше покрывало и скользнул рукою вниз, обняв меня за живот.
– На месте Джейсона, я бы точно не стал об этом говорить. Мало кого возбуждает запах напалма…
Сердце, казалось, пропустило удар и с болью замерло, ведь когда-то я сама видела эту смесь и как наяву помнила стоявший от неё ослепляющий жар, но…
По-настоящему жутко мне было от того, что во время осады нашего лагеря и судьбоносного подрыва склада, слезающие с костей обугленные куски плоти, от голода пахли даже сладко.
И эти воспоминания для маленькой девочки не окупила никакая корона…
– Надеюсь, что после моих промашек ты не сочтёшь мои слова наговором, но ты уверена, что такой человек, как Джей не любит оружие? Не в оправдание сказано, но выкрасть тебя у монстра и сделать женщиной профессора, с моей стороны было даже благородно.
Меня словно накрыло огромной, всепоглощающей волной, а тело судорожно пыталось избавиться от нахлынувших воспоминаний стайками мурашек, в панике разбегавшихся по телу от прибоев холодного пота и дрожи моих плеч.
– Ты так и не ответил…
Спросила я тихо, едва выдавливая слова через пересохшее горло и славя бога за мальчишечьи объятия и нежность поглаживаний по волосам, не давшим мне сорваться в пучину паники.
– Что случилось между Джеем и отцом?
– Он убил его мать. По крайней мере, Джей должен так думать…
Мне не хватило воздуха, чтобы переспросить, но стоило решиться, как послышался цокот копыт.
Демонстрация орла…
Платье неспешно проплывало над землёй, не шевелясь по воле ветерка и молитв похабных мальчишек, а руки с грацией прижимали живот, удерживая бабочек и стрекотание от восторга.
Подаренное Джеем болеро оставляла позади непередаваемый флёр королевской, лишь им доступной, янтарной брусники и липового мёда, а волосы, словно выйдя на войну, покрывала калининградская тика из платиновых цепочек с мириадами солнечных камней.
Но главное, что рядом шла Лия. Неловко и смущённо, как невеста-первоходка, выискивая глазами своего единственного, ради кого согласилась влезть в шелка, но как бы то ни было, осталась со мной на виду у сотен глаз, хоть и дрожала даже сквозь бархат белоснежных оперных перчаток.
Впрочем, это было только начало. Главный бал обещал пройти неистово, окучивая знатных карапузов обществом артистов, а сейчас был час инвесторов, присматривавших местечко для своих «ошибок молодости» или выуживая из школьников редкие кадры, ради которых можно было бы рискнуть.
И всё же, как ни странно, а многие ученики тоже были при деле и даже на собственном празднике носились во фраках и чепчиках, а особо одарённые, устраивали фокусы за барной стойкой.
– Мы привлекли уже достаточно внимая, так что я пока поищу моего «папика».
Девчонка ободряюще толкнула меня в бок и подмигнула, очевидно, будучи недовольной тем, что Томми не встретил её ещё на входе и не завалил комплиментами.
– Не хочу быть той самой «страшненькой подружкой» рядом с такой кралей, так что пойду выбивать из него причитающееся.
Пройдя пост охраны, я кивнула Лии, и та быстро ускользнула вдоль колонн, оставив мне роль жертвы для уже слетевшихся акул.
Впрочем, привычное общество девчонок не разочаровало и сегодня оказалось на редкость едким.
– Ты сегодня прекрасно выглядишь, Термополис! Уверена, твоя девушка не осталась разочарованной… или у вас сегодня ещё всё впереди?
Ловя на длину своей юбки тех, кто искал здесь «новую секретаршу» с приличной родословной и хоть парочкой извилин, девчонки окружили меня почти с порога, словно отгораживая от инвесторов, и завистливо подсчитывали в уме нули в чеке за моё платье.
– О Боже, Мелани, прости! Я и не думала посягать на твою дорожку. Розовый мне не к лицу.
Я была готова к зависти и оскорблениям, но от того, что в эти слухи втянули Лию, стало мерзко, а от проступившей изжоги не спасал даже тот факт, что разодетые короче некуда, одноклассницы всё равно притягивали меньше взглядов, чем я, упакованная едва ли не до пят.
– Правда? Вы с Лией казались такой сладкой парочкой, что мне даже стало жаль Джейсона. Мало ему брата, так теперь побороться за твоё сердце придётся и с пивной баронессой.
Пошлые взгляды их собственных кавалеров липли ко мне, как освежающий туман, сбивая жар и лаская подчёркнутое эго в зонах глаз и декольте, но от этого девчонки распалялись всё сильней и даже пара неудачных попыток «случайно» облить меня кровавой мери не убавляли яду.
– Неужто Лия прогуливала последние дни и не отвечала на звонки, потому что ты не давала ей выспаться хо-хо-хо!?
– Расстроилась, что я цвела не для тебя, Мелани? Ты такая милая, когда ревнуешь.
Собрав всё своё терпение и взяв остроумия в кредит, я продолжала улыбаться, но даже так, изысканное хамство уже начинало утомлять, а Мелани лишь раздражённо цыкнула.
– Конечно я милая, раз торгую только лицом… в отличии от некоторых. В шаре то с братом парня, оно, видимо, приятнее… ощущения прям на высоте.
Я уже не в первый раз за сегодня успела услышать сплетни о том, для чего меня похитил Ное и что нас ожидает девятимесячная «простуда», однако только сейчас мне по-настоящему захотелось убежать. Рот уже неистово болел от фальшивой улыбки, скрывающей подступавший румянец от досады и ярких образов того, как я душу Ное подушкой за подмоченную честь, но вдруг…
– Воу! Пацанессы…
Словно чёрт из табакерки, в нашу компанию пёстрых дам и пингвинчиков во фраках, ворвалась Айрис, как и подобает, украшенная лишь собственной женственностью, изящно огранённой облегающей рубашкой и кожаным корсетом до груди.
– Мне кажется, или я вам столько не наливала, Теса, чтобы вы снизошли до трёпа этих дам?
Девчонка подмигнула мне, словно прочитав в глазах мольбу, а фривольно навалившись локотками на двух самочек рангом пониже, резко изменилась в лице.
– Не стоит растрачивать нервы на снисхождение и выслушивать всё, что они говорят. Вы и так поменялись со мной местами на аэростате, чтобы я могла дошить Ное подарок к празднику, так что, если хотите сгладить их провинциальную угловатость, обращайтесь ко мне. Уж я-то помогу…
Словно прирождённый хищник с обворожительной захмелевшей улыбкой с непривычно нежной розовой помадой и небрежно болтавшимися десятками фенечек от запястья до локтя, Айрис пугала одним лишь спокойствием во взгляде.
Однако…
Сейчас она была моей спасительницей, с ходу разложившей по полочкам для сплетников всю официальную позицию совета, для убедительности, впрочем, неспешно наматывая на кулак волосы одной из девчонок.
– Напомни-ка, Мелани, а сколько ты, такая умная, сама притворялась простуженной в последний раз? Или вам, обрыганкам, нужно почаще напомнить, как стоит говорить с членами совета?
Когда все самочки по жиже и мальчики пониже, наконец, заткнулись и присели на очко, Айрис тотчас повеселела и потянула несчастных одноклассниц за собой к стойке бара, пригласив меня следом кивком растрёпанного каштанчика с целой кучей вплетённых жемчужинок и лент.
– Вуаля, цыпочки…
Айрис с ухмылкой налила в бокалы коньяк, до краёв дополнив энергетиком и манговым соком.
– Глоток и в рай.
Слегка растрёпанная, словно нарочно притворяясь Горгоной, Айрис подтолкнула к девочкам бокалы и, перекинувшись через стойку, ещё раз жёстко ухватила пару из них за загривки.
– Надеюсь, и в следующий раз пропуском в кущи вам будет коктейль, а не я… мы договорились!?
Никто не осмелился спорить, однако, когда все спешно разбрелись по залу с бокалами убийственной бормотухи, Айрис прикрыла мой ладошкой и отняла алкоголь.
– Тебе я налила для вида… не опускайся на их уровень.
Мягко улыбнувшись, одарённая девчонка вылила пойло и налила в шейкер медового виски, растворила кубик тростникового сахара в настойке зверобоя и изящно смешала всё с кампари.
– Моя гордость и…
На мгновение показалось, что Айрис смутилась, но потом в её карих глазах новь вспыхнул огонёк, от чего мы поняли друг друга без слов, когда она, поставив на салфетку, лишь кончиками пальцев подтолкнула ко мне мой украшенный хайбол.
– Моя благодарность…
Быстро выудив бутылочку из-под стойки и наполнив свой тамблер дымным напитком, подруга опёрлась на локотки и с болью улыбнулась мне сквозь застеклённое «шотландское солнце».
– Ное мне всё рассказал…
Айрис легонько коснулась бокалом моего и тихонько шмыгнув носом, чтобы не заплакать, пригубив напиток, прошептала.
Видимо, мой рыцарь таки прислушался и нашёл свой путь…
– Если придётся, я клянусь, что оступлюсь от Джея, клянусь, я…
Она с болью сглотнула, задыхаясь от переполнявшего потока невысказанных слов, подбирая каждое, словно выискивая драгоценные камушки из раскрошившихся скал или грубо вымытый янтарь в толще заболоченной тайги.
– Сделаю всё, что попросишь, Тес, только пообещай, что найдёшь выход из этой паутины и не бросишь в ней Ное. Раз заставила меня признаться самой себе, то уж возьми ответственность хотя бы за собственного рыцаря, потому что ещё один такой день я не переживу.
Стоило девчонке вновь потянуться губами к бокалу, как вдруг замерла с гримасой изумления.
– А может не переживу и этот…
Окончательно растеряв манеры по улочкам Нью-Йорка, я едва не оглянулась в след её ухмылке, но собрав все остатки благородства, спокойно пригубила мой янтарный сазерак, словно невзначай приглядываясь к отражению в стакане.
– Доброго вам вечера, директор.
От увиденной парочки, несовместимой даже внешне, мне вдруг стало не по себе, а в меру небрежный поклон вежливости от Айрис и вовсе заставил чуточку дрогнуть и учтиво привстать.
– Желаете выпить?
Столь редкая фигура, жившая в кабинете, посетить который, было сравни подъёму на эшафот, сейчас мягко кивнула в ответ на мой лёгкий реверанс и с блеском в глазах скользнула по полочкам бара.
– Не откажусь, Айрис! От тебя учтивость сладка вдвойне.
Лукаво усмехнувшись краем губ, словно пряча оскал от мужчины, фурия протянула ему свой, едва надпитый тамблер с торфяным шотландским виски, а от перекосившегося лица директорской спутницы, по ложбинке моей спины пробежала пугающая дрожь.
