Читать книгу: «Заговор Феникса», страница 4
– Похоже, у него неприятности. Я могу перевести кого-нибудь из флота, – сказала Саммерс.
– Нет-нет, – резко сказал Кельвин. Последнее, что ему было нужно, это еще один робот из флота.
– Или я сама могу взять Белую смену. Раньше я была офицером обороны, – сказала она.
– Все в порядке. В этом нет необходимости, Саммерс. Я не отдам одного из своих лучших офицеров.
– Командир.
– Что? – он посмотрел на нее в замешательстве.
– Мое звание. Командир.
Ах, да, он забыл об этом протоколе. Он должен был дать ей знать информацию о корабле. Вместо этого он проигнорировал ее и оглянулся на Шень.
– Сколько стоит долг?
– Тридцать тысяч Q.
Сара свистнула.
– Это больше, чем он зарабатывает за год.
Кельвин на мгновение задумался об этом.
– Ладно, ладно. Я оплачу. Позвольте мне перевести им деньги.
– Что?
Корабль взорвался от неожиданности.
– Вы оплатите? – спросила Саммерс, ее лицо было белым от шока и неодобрения.
Сама мысль о том, что командир прикроет недисциплинированного низшего и заплатит за это такое состояние, вероятно, шла вразрез со всем, что она понимала о Вселенной. Но она просто не знала, как далеко Майлз и Кельвин продвинулись в отношениях, и она еще не поняла, что, как бы хорошо Майлз ни терял деньги, он еще лучше справлялся со своей работой.
Кельвин пожал плечами.
– Он отплатит каждый Q.
Но он знал, что Майлз никогда не сможет. Это, однако, было неважно для Кельвина. У него не было бесконечного потока богатства, но он зарабатывал больше, чем тратил. И деньги действительно были не так уж важны для него.
Он переехал на оперативный пункт и вошел на один из своих банковских счетов. После того, как он подключился к деньгам, Кельвин получил подтверждение, что Майлза отпустили и он уже в пути.
– Как ты думаешь, сколько это займет? Полчаса? – Кельвин задался вопросом.
– Центр задержания находится на пятнадцатой палубе аванпоста, и, поскольку он может пропустить большую часть проверки безопасности в терминале, я думаю, что это займет пятнадцать минут, – сказал Шень.
– Дайте мне знать, как только он окажется на борту. А пока я буду у себя в офисе, немного почитаю.
Кельвин решил, что предпочел бы фрезеровать над листами данных, чем простаивать на корабле. Повернувшись к двери, он увидел Саммерс, лицо которой выглядело так, будто оно взорвется от разочарования. Но, будучи послушным офицером, она держала себя в руках. Пока что.
– Командир, может, вам лучше пойти со мной, – сказал Кельвин. Он кивнул в сторону двери, и она встала и пошла за ним в кабинет. Он сел за свой стол, и она стояла у двери.
– Хотите пить? – спросил он и кивнул в сторону стопки бутылок с водой.
– Нет, спасибо, сэр.
Он вытянул руки и сложил их за голову.
– Мы начали не с той ноты, командир, – он боролся с порывом осмотреть ее с ног до головы, – в терминале до суда, я имею в виду.
– О? – она подняла бровь. – Простите. Я не помню.
– Хорошо, – сказал Кельвин, сомневаясь в ее словах, – тогда у нас не должно быть проблем начать все сначала. Есть несколько вещей, которые вы должны знать теперь, когда вы часть нашей семьи.
Ему было трудно судить о ее реакции.
– Пожалуйста, садитесь, – сказал он, двигаясь к другому стулу напротив нее.
– Спасибо, сэр, но я лучше постою.
– Очень хорошо, – сказал он.
Было ли что-то что раздражало ее?
– Первое, что вы должны знать, это то, что на борту моего корабля самые формальные протоколы вылетают в окно.
Он не пропустил вспышку неодобрения в ее глазах. Это заставило его захотеть улыбнуться, но он сопротивлялся.
– Мне плевать на них. Они неэффективны и скучны. Здесь все всегда открыты, чтобы высказать свое мнение. Таким образом, мы все на одной волне. И я не раздаю выговоры. Если кто-то делает что-то незначительное, то мне все равно. Но если они делают что-то значительное, то их выкидывают за борт.
– Что? – ее шок пробил ее доспехи нечитаемости.
– Это была шутка. Но их выбросят на гауптвахту. И там им пришлось бы иметь дело с майором Дженкинсом, командиром подразделения спецназа на борту. И поверьте мне, это не благословение. Он хихикал, но она даже не улыбнулась.
– Это все, сэр?
– Нет, – сказал Кельвин, – я хочу, чтобы вы говорили свободно. Вы несчастны, я вижу. Выпустите это. Если у вас есть совет или критика для меня, ну, я всегда готов выслушать.
Она колебалась.
– Давайте.
– Вы уверены? – спросила она, когда складывала руки.
– Дайте мне знать.
– Хорошо, тогда… – она сделала паузу на мгновение, но, когда она говорила, ее губы не останавливались ни перед чем. Она разглагольствовала о том, как неуместно для него было заплатить за Майлза, чтобы того выпустили из изолятора, и как она не доверяла офицеру с таким плохим суждением. И как, не наказывая его, Кельвин содействовал действиям Майлза. Устанавливая плохой прецедент для остальных членов экипажа. Нарушая единство хорошего, натренированного, дисциплинированного звездолета. И то, как ожидание Майлза только увеличило преимущество Рейдена.
Кельвин слушал тихо, учитывая все, что она говорила. И он подумал, что в этом есть смысл. Но он не согласился с ее выводами. Важно то, что он знал, что она чувствует, и что она узнает, какие у него позиции, и что она будет адаптироваться.
– Мы офицеры армии. Вот кто мы. Меньшее, что мы можем сделать, это поступить так! – заключила она.
Она была милой в гневе, и на лице Кельвина появилась широкая улыбка.
– И уберите эту дурацкую ухмылку с лица, лейтенант-командир, – сказала она, а потом внезапно закрыла рот и встала, осознав, что перешла черту.
Но ее гнев не беспокоил Кельвина. На самом деле, он думал, что она наконец-то дошла до сути дела. Это ранило ее гордость, что она должна была отчитываться и принимать приказы от кого-то в полном ранге ниже нее и три года ее младше. Особенно, когда этот человек, казалось, нарушает все правила и делает все, что он не должен делать. Он задавался вопросом, знает ли она, что он только наполовину гражданин. Но Кельвин не чувствовал угрозы.
– Вы закончили, Саммерс?
– Да, – спокойно сказала она, вздохнув с облегчением. – Кроме одной вещи. Вам действительно нужно называть меня командиром, а не Саммерс. Это очень важный протокол.
Кельвин сопротивлялся усмешке и откинулся на стул.
– Разве это не было приятно?
– Что?
– Выпустить это наружу.
– Немного, я полагаю. Но это была ошибка.
– Но было приятно?
– Немного.
– Хорошо. Мне не нужны офицеры, разгуливающие с отступающей злобой, как тикающие бомбы замедленного действия, – он говорил спокойно, – я хочу, чтобы вы знали, что можете говорить со мной свободно в любое время. На самом деле, я надеюсь, что так и будет. Для меня важно знать, что чувствует моя команда.
Он сделал паузу, чтобы позволить этому утромбоваться в ее голове.
– Что касается ваших опасений… Мне жаль, что переход от дисциплинированного крейсера флота к фрегату-невидимке в крыле Intel затруднен из-за моего командного стиля. Но вам придется к нему приспособиться. Хотя я могу делать вещи немного… по-другому, в этой эскадрилье мне разрешена такая роскошь до тех пор, пока я выполняю свою работу.
Он только наполовину говорил правду, он тоже подчинялся протоколам и правилам, но в основном убеждал себя в обратном.
– Да, сэр, – теперь она была тише, но он все равно видел тонкое неповиновение в ее глазах.
– Другой протокол – следовать приказам вашего командира и делать это абсолютно все. И я приказываю вам называть людей по именам, а не по званию. Если вы не знаете их имен, вы обязаны выучить их при первой же возможности.
– Что? – она была ошеломлена.
– Итак, теперь у вас противоречивые приказы. Следуйте протоколу для поддержания корабельной формальности или следуйте протоколу для подчинения вашему командиру. Что вы нарушаете, вам решать.
Она снова выглядела раздраженной, но быстро спрятала эту эмоцию.
– Ну, как вы говорите, сэр, протоколы не очень важны для вас. Это значит, что я не обязана выполнять ваши приказы.
В конце концов, в ней было чувство юмора? Кельвин ухмылялся.
– Так-то лучше. Теперь, если вы хотите сделать небольшой перерыв, чтобы осмотреть вашу каюту и приготовления, это хорошо. Но я ожидаю, что вы вернетесь на борт через час.
– В этом нет необходимости. Я готова провести свою смену.
– Ладно, хорошо. Ну, тогда вы свободны.
– Спасибо, сэр.
Она ушла, а за ней закрылась дверь.
Кельвин вздохнул. Что мне с ней делать? Последнее, что ему было нужно, это фанатик протокола, особенно если она узнает, что он не имеет права на почти столько свобод, сколько он имел. И если она узнает, что он должен отчитываться перед командованием флота, она может послать несколько своих и устроить ему неприятности. Насколько он знал, это было главной целью ее задания: держать его в узде.
– Ух… – сказал он, когда все-таки не смог заставить себя вытащить документы для изучения. Вместо этого он повернулся и сыграл в шахматы против компьютера. И проиграл. Как обычно.
– Мошенник, – посмотрел он на него свысока.
– Хотите сыграть еще раз? – спросил компьютер.
– Нет. Заткнись, – он выключил его, как раз когда голос Шеня протрещал по динамику.
– Мы освободились от Праксис 1, и мы на открытом пространстве. А еще Майлз уже на пути к нам.
– Хорошо, – сказал Кельвин, и направился к двери.
Он и Майлз вошли на борт одновременно с противоположных сторон.
– Эй, чувак, мне очень жаль. Я твой большой должник, Кел. Очень большой.
Голос Майлза бумкнул, когда он спешил на свой пост.
Кельвин не мог не посмеяться. Видеть красное лицо Майлза стоило почти целое состояние.
– Ничего страшного. Все в порядке, – Кельвин сделал успокаивающее движение руками.
– Я верну тебе деньги, клянусь! – он добрался до своего участка, но не сел.
Сара повернула свой стул лицом к нему.
– Итак, что случилось с двадцатью тысячами Q, которые ты собирался выиграть, черт возьми?
– Эй, – сказал Майлз, – никакого нахальства от тебя.
– Дело в том, что ты потерял тридцать тысяч Q. Это как купить четыре машины, совершенно новые.
– Нет, нет, нет. Это было намного меньше. Конец дискуссии.
Кельвин улыбнулся.
– Это было 29,905 Q. Я только что заплатил.
– Ну… игра все равно была сфальсифицирована, – Майлз выглядел взволнованным.
Шень заговорил.
– Контроллер сказал мне, что ты проиграл его на восьми последовательных руках, увеличивая ставку с каждой.
– Да, восемь рук, и все они сфальсифицированы. Разве это не несправедливо? Я имею в виду, что это достаточно плохо, чтобы сфальсифицировать одну руку, но восемь? Дайте парню передохнуть.
– Да, да, да, – Сара закатила глаза и повернулась обратно в участок, – Майлз, ты никогда не меняешься.
Как раз тогда Майлз заметил Саммерс Пресли, которая безмолвно осуждала все это. Он указал на нее.
– Кто она, черт возьми?
Кельвин пожал плечами.
– Не знаю. Я думаю, что она безбилетник.
Саммерс прочистила горло.
– Я командир Пресли, ваш исполнительный офицер. Теперь займите свой пост, – сказала она, что звучало не впечатляюще. Майлз выглядел ошеломленным, поэтому она продолжила:
– На раз-два, мистер!
Его взгляд метнулся на Кельвина, который кивнул. Майлз занял свое место, выглядя недовольным.
– Да, командир.
Хорошо, – сказал Кельвин, – теперь, когда все познакомились, давайте убираться отсюда. Сара, проложи курс к Алеатору и приготовься к прыжку с 80-процентным потенциалом.
– Готово, сэр.
– Давай.
Сара запустила двигатели, и вид из окон стал черным.
– Ускоряясь, мы достигнем 80% чуть более чем за две минуты по стандартному курсу. Расчетное время прибытия – шесть часов.
– Отлично. Теперь, когда все сделано, я буду в своей каюте. Саммерс, палуба на тебе.
Глава 7
Его комната была забита коробками, теми же самыми, которые он не успел распаковать на Праксисе. Но в то время как его промедление там окупилось, у него не было причин откладывать их распаковку. Кроме чистой, простой лени. Что было достаточно неплохо для Кельвина. Он сдвинул коробки с места и сел на кровать, откинув голову на руки.
«Что мне делать?»
Тысяча мыслей пронеслась сквозь его разум. Он был одним из звездных следователей Империи – самым молодым и ярким офицером в крыле разведки. Вторым после легендарного Лафайета Ниму. Но помимо него, успех Кельвина привлек наибольшее внимание в кругах крыла разведки. И некоторые люди, Кельвин был уверен, видели в нем настоящего претендента на неофициальную роль лучшего оперативника. В конце концов, его последняя работа принесла ему еще одну блестящую Серебряную Звезду, командование военным кораблем фантомного класса, и, что самое лучшее, шанс подобрать большую часть его основного экипажа. Но все эти награды пришли с определенными ожиданиями… Он должен был выполнить свою работу. Это означало разобраться в ситуации с Рейденом. Как бы запутанно это ни казалось.
Почему Рейден вообще стал негодяем? Это совсем не вписывалось в его прошлое. Он был выдающимся боевым капитаном с десятилетиями верной службы. Почему он отдал все это только для того, чтобы атаковать горстку кораблей пришельцев? Как он мог извлечь из этого выгоду?
А потом был вопрос его чудесного побега. Уклонение от ареста было одно дело, но и украсть первоклассный дредноут в процессе было неслыханным. У Харбингера была команда из почти тысячи мужчин и женщин. Рейден никак не мог привлечь их на свою сторону умными словами и победоносной личностью. Также не было вероятности, что Рейден мог захватить корабль силой. Для штурма и захвата такого корабля потребовалась бы настоящая армия. Откуда бы силы пришли? Где бы они были спрятаны? И как бы Рейден предвидел необходимость захвата Харбингера достаточно рано, чтобы подготовиться? Если бы это вообще не был Рейден… возможно, кто-то, кто хотел бы освободить Рейдена, или, возможно, даже взять его в плен для какой-нибудь другой цели.
Самым простым объяснением было то, что экипаж Харбингера сочувствовал Рейдену и что они планировали спасать его все это время. Однако, шансы были невелики, что столько людей в одном месте случайно оказались рядом с Рейденом. Скорее всего, люди присоединились к кораблю, официально или нет, после того, как стало ясно, что на Праксис 1 идет судебное разбирательство.
По сообщениям, на Праксис 1 сменилась треть экипажа Харбингера, что не было ни редким случаем, ни достаточным количеством людей, чтобы гарантировать быстрый захват корабля. Тем более, что, якобы, новоприбывшие были в основном техниками и инженерами, а не морскими пехотинцами и спецназом. Не те мужчины и женщины, кто был подготовлен к ближнему бою. Кельвин также не смог найти никаких значимых связей между новым экипажем. Некоторые из них были связаны друг с другом, как бы отдаленно они ни были друг от друга, другие происходили из одних и тех же школ, что-то вроде того, но, в конечном счете, было не так уж и много связей, которые могли бы повлиять на совместную работу в каком-то грандиозном размахе.
До сих пор файлы, которые ему прислало крыло Intel, не оказались полезными. В основном, они были скучные. Но если где-то внутри них был хотя бы клочок подсказки, Кельвин был полон решимости ее найти. Потому что он должен был знать, как Рейдену и кому бы то ни было еще удалось украсть такой корабль, как Харбингер, и сделать так, чтобы все на борту исчезли почти без следа.
В то время как Кельвин продолжал просматривать имеющуюся информацию и жевать факты, как плохой кусок стейка, что-то другое выделялось среди прочих вещей в его голове. Пятый флот, казалось, неестественно интересовался ситуацией с Харбингером. Правда, это был один из их кораблей, который пропал без вести, и, да, это произошло на их вахте в их пространстве. Но ничто из этого не объясняет, почему Пятый флот, казалось бы, так стремился вернуть себе Рейдена, вместо того, чтобы более широко открывать операцию для других флотов и крыла Intel, чтобы те, в свою очередь, содействовали этой операции. Крыло Intel располагало ресурсами и обучением, предназначенными для проведения такого рода работ. Почему Пятый флот хотел, чтобы они играли минимально возможную роль? Возможно, чтобы вернуть часть утраченного достоинства, если осужденный заключенный украл один из их дредноутов? Но Кельвин сомневался, что все так просто.
Ему было трудно сконцентрироваться с Саммерс Пресли на борту. Она была привлекательной и вдохновляющей, но, что более важно, она была кем-то стоящим над его душой. Подумать только, угадывая каждое его движение. Раньше ему никогда не приходилось играть в оборону на собственном корабле. А так как ее глаза были глазами флота, он должен был бы работать очень осторожно. Если бы только у него все еще был Ананд…
Он шагал по своей комнате, чувствуя себя беспокойно, его разум вращался по кругу, пытаясь соединить все части воедино. В течение следующего часа он проводил большую часть времени гадая о возможных объяснениях действий Рейдена, его побеге и о том, каким может быть его следующий шаг. Пока Кельвин решил предположить, что либо Рейден командовал предводителем, либо тот, кто им командовал, действовал в соответствии с интересами Рейдена.
Тогда, что могло бы заинтересовать Рейдена, который был в Алеаторе? Это была система на краю Империи, вне юрисдикции всех главных держав и правительств. Прибежище для воров, головорезов, пиратов, преступников, наемников и стаи людей, пытающихся быстро сделать состояние. Алеатор был никому не подвластен, кроме Роскоса, семьи преступников, которых Кельвин знал слишком хорошо. Большая часть его собственной семейной истории была связана с Роскосами. И из-за этого, Алеатор был одним из последних мест в галактике, которые Кельвин планировал посетить. Но если именно туда направлялся Харбингер, то Кельвин тоже должен был отправиться за ним. Ему это откровенно не нравилось.
В конце концов, он обнаружил, что открыл свой сейф и вытащил бутылку эквария. При этом он сказал себе, что не собирается пить его, он просто подержит его, посмотрит на него и подумает. В глубине души он знал все лучше, но решил проигнорировать голос предупреждения… который все равно был больше похож на шепот.
Он снова сел, схватив бутылку с водой, затем разломал таблетку пополам и проглотил ее, зная, что эффект не будет ощущаться в течение примерно двадцати минут. А до тех пор он попытается очистить свой разум, представляя пустоту открытого пространства вокруг.
* * *
Его дыхание было медленным и глубоким. Каждый выдох сопровождался желанием улыбаться всему и ничему. Мысли рассыпались, как зыбучие пески, плывущие по веселому пруду. И он ни о чем не заботился. Кружащаяся радостная апатия наполняла каждый его вдох и каждую проходящую секунду. Он был удален от всего этого и не мог перестать улыбаться. Он чувствовал себя бестелесным. И тишина без всякой причины позабавила его. Было очень приятно.
Пока не раздались громкие звуки.
Что это было? Стрельба? Его разум отозвался болью, когда гром снова раздался, как древние пушки. Он почувствовал волну головокружения, и в момент своего свободного падения, он затаился в вертикальном положении и увидел вращающиеся арматуры в своей комнате. Темное пятно полного головокружения поразило его. Он падал. В отчаянии он схватился за что-нибудь, за что угодно, и вцепился в изголовье своей кровати. Он хотел закричать, но звук застрял у него в горле. Ощущение нарастало, и он чувствовал, будто его разрывают на части…
Через несколько секунд, которые казались минутами, ощущение прошло, и его окружение нормализовалось. Оставив его там, где он всегда был, на кровати, запутанным среди простыней.
Свет был включен и пылал, заставляя его щуриться. Он потер глаза, пытаясь собраться с мыслями, прежде чем встать. Странно, он не помнил, как заснул. Как долго я был в отключке?
Последовал еще один громкий стук, за которым последовал перезвон.
– Войдите, – прохрипел Кельвин, вставая и чувствуя головокружение.
Дверь открылась, и Саммерс Пресли вошла внутрь.
Как и она, Кельвин заметил бутылку с эквариусом на своем столе. Он схватил ее, паникуя, что оставил на виду. Повернувшись к ней спиной, он спрятал бутылку обратно в сейф.
– Чем могу помочь, командир? – охрипшим голосом спросил он. Он натянул рубашку на голову и протолкнул руки через рукава.
Саммерс указала на мигающий свет.
– Корабль пытался связаться с вами. Вы в порядке?
Действие наркотика, должно быть, погрузило его в такой глубокий сон, что он не услышал предупредительного сигнала. Он поднял близлежащую бутылку с водой и выпил большую часть ее содержимого, прежде чем вытереть рот.
– Да, я в порядке, – он опустил бутылку и посмотрел в глаза Саммерс. – Разве вы не должны быть на борту?
– Мы беспокоились о вас, лейтенант-командир.
– Зовите меня Кельвин. И разве это не нарушение протокола для старпома покинуть борт в такой ситуации?
Конечно, его не волновал протокол. Но ее волновал.
– Нет, палуба у первого лейтенанта Шень Ивате. И я подумала, при данных обстоятельствах, что так будет лучше.
– Ивате Шень. В его культуре первое имя идет последним, а фамилия – первой, – он улыбнулся, – но мы просто зовем его Шень.
– В любом случае, дело не в этом, – сказала она.
Он увидел какой-то другой оттенок ее лица. Ей было стыдно?
– Так в чем же дело? – спросил он.
– Я подумала, что будет лучше, если я сама приду проведать вас.
– Это очень заботливо с вашей стороны. Рад, что вам не все равно.
Она нахмурилась.
– Не льстите себе. Я здесь, потому что у вас первоочередное сообщение, пришедшее из неизвестного места.
– Что значит «неизвестного»?
– Я имею в виду, что зовут вас, сэр. По имени. Отправитель использует один из самых безопасных каналов, зашифрованный, с максимальным приоритетом. Кто-то хочет связаться с вами очень сильно и очень срочно.
– Если это не подходит как оправдание, чтобы быть польщенным, то я не знаю, что подходит, – он почувствовал бешенный ритм сердца и разума при мысли об этой новой загадке. – Я послушаю его здесь.
Саммерс не сдвинулась с места.
– Поскольку это сообщение может быть связано с делом и, скорее всего, связано с безопасностью корабля, я подумала, что будет лучше, если мы услышим его вместе.
Кельвин засмеялся.
– Вы шутите?
Врыжание лица Саммерс было таким же нейтральным.
– Вы неправильно подумали.
И с веселой улыбкой он предложил ей уйти.
– Я приму звонок здесь, командир. Спасибо. Это все.
Она не выглядела счастливой, но подчинилась. Как только дверь захлопнулась, Кельвин запер ее и нажал на переговорное устройство.
– Шень, посылай сообщение сюда. Я готов. Дай мне визуальный контакт, если сможешь.
– Окей, Кел.
Экран вспыхнул, и он увидел силуэт женщины, стоящей перед пустым фоном. Источник света за ней было трудно разглядеть. Он не мог разглядеть ни ее лица, ни четких деталей, кроме того, что она казалось, одна.
– Лейтенант-командир Кельвин Кросс? – спросила женщина. Ее голос звучал молодо и странным образом казался знакомым.
– Да, это я, – сказал он. – Кто вы?
– Вы преследуете бывшего капитана Асари Рейдена?
– Кто спрашивает?
– Очень важно, чтобы вы были одни. Вы одни?
– Да.
– И вы получаете это сообщение в безопасном месте, где никто больше не может слушать?
Несмотря на молодость, ее голос носил ошеломляющий авторитет, но все же он был приятным, гладким и четким, с чистым произнесением слогов. У нее не было никаких следов акцента, и он догадался, что она тоже из Столичного мира.
– Да, – сказал он. – Не могли бы вы сказать мне, кто вы?
Женщина вышла из темноты, и загорелся свет. Ее оливковая кожа, зеленые глаза, вороньи волосы и элегантное лицо были бы узнаваемы в любом из ста миров.
Кельвин был слишком ошеломлен, чтобы преклониться.
– Принцесса Калила Акира?
Она была из дома Акиры, самого могущественного из дворянских домов, и, что более важно, она была третьей дочерью королевской семьи и четвертой в очереди на трон. Акира держали трон на протяжении всего своего существования – более ста лет – и, как и все Акиры, влияние Калилы было огромным. Лишь немногие императорские миры были вне ее досягаемости. Ее властное присутствие простиралось за пределы видеопередачи, несмотря на неизвестное расстояние между ними. Это был первый раз, когда Кельвин разговаривал напрямую с членом королевской семьи.
– Да, я Калила. Но, пожалуйста, не произносите мое имя вслух.
– Простите, – сказал Кельвин, сосредоточившись сейчас на ее необычном наряде. Она была одета как простолюдинка и не носила никакого макияжа, и ее струящиеся волосы были завязаны назад. Она все равно выглядела чище и ухоженнее, чем кто-то из крестьянских каст-неграждан, но в противном случае она приложила все усилия, чтобы вписаться в самую обычную обстановку. Он обнаружил себя бормочущим: «Если вы не возражаете, я спрошу…»
Она прервала его.
– Извините, Кельвин, но я должна быть краткой. Я не могу сказать вам ничего по катаспейсу, кроме как то, что это чрезвычайно важно. И срочно. Мне нужно, чтобы вы встретились со мной лично. Вы можете это сделать?
Он почувствовал покалывание.
– Наверное, – сказал он слабо, любопытство горело внутри него. – Где?
– Встретимся в Системе Тау. Вы увидите флот грузовиков и небольшой аванпост. Пристыковывайтесь к форпосту и поднимитесь на борт, один и без оружия. Идите в главный зал и ждите. Я свяжусь с вами там. Как скоро вы сможете это сделать?
Система Тау была лишь немного в стороне от Алеатора.
– Это примерно клик из моего нынешнего курса, – осторожно сказал он. Ему не нравилось, как все шло. Почему принцесса принимала такие крайние и необычные меры, чтобы защитить себя? Не говоря уже о том, чтобы отвлечь его от его миссии. – Это займет пару часов.
– Будьте там как можно быстрее. Это срочно.
– Конечно, Ваше Величество.
Как он мог ей отказать?
– Спасибо, Кельвин.
Услышав, как она произнесла его имя, он почувствовал себя важным.
– Это все? – спросил он.
– Есть еще кое-что. И это очень важно. Крайне важно, чтобы вы никому не говорили об этом сообщении и о нашей встрече. Я не могу вдаваться в подробности, но вы должны держать это полностью между нами. Не сообщайте никому из вашего экипажа и никому не сообщайте подробности о вашем направлении, цели или пункте назначения. Вы понимаете?
– Да. Хотя мое начальство может потребовать объяснений по поводу смены курса.
– Особенно не говорите вашим командирам.
Он поднял бровь.
– Это легче сказать, чем сделать.
Она улыбнулась.
– Ваш послужной список выставляет вас умным офицером. Уверена, вы что-нибудь придумаете. Только не передавайте пункт назначения, пока мы не встретимся и вы не вернетесь в Алеатор.
– Да, я понимаю.
– Спасибо, Кельвин.
Передача закончилась, и картинка рассеялась, оставив его в покое. Это становится все более и более странным. Он почесал голову.
Она казалась в опасности, возможно, в бегах. С целым флотом под рукой, что может быть для нее опасным? И почему она решила связаться с ним? Он не мог ей помочь. Если только… очевидный вывод: ее ситуация связана с Рейденом и пропавшим Харбингером.
Итак, Рейден, ты как-то связан с этим.
* * *
Саммерс сидела в кресле командира, наблюдая за работой бригады экипажа, следя за системами корабля. Все казалось упорядоченным и контролируемым, теперь, когда она читала им лекции о правильном поведении. Военный звездолет должен был быть эффективной машиной, а во флоте такое случайное, неподобающее поведение было крайне неприемлемо. Она всегда предполагала, что Разведывательное Крыло придерживается еще более высоких стандартов, в конце концов, туда было труднее попасть, но теперь она знала все намного лучше. Ночной ястреб был катастрофой. Более беспорядочным, чем пиратский корабль.
Самым невыносимым из них был эгоистичный командир. Сыпой, небрежный мальчик, которому не хватало опыта и мудрости профессионального капитана. Его самонадеянное безрассудство было именно такое отношение, которое поставило бы их всех в опасность, и его методология была сомнительна в лучшем случае.
Как он выиграл две Серебряные Звезды и две медали за заслуги было вне ее понимания. Удача, или, может быть, он приписывал себе заслуги в чьей-то работе. Жаль, что она никогда не узнает наверняка. Большинство деталей заданий Кельвина были засекречены, что не позволило ей примирить бумажного гения с нахальной, высокомерной молодостью, которую она видела во плоти. Кем бы он ни был, он был настоящим придурком. И, к сожалению, хорошо выглядящим придурком.
Крепкая челюсть, ярко-синие глаза, беспорядочные волосы песочного цвета. Она даже позавидовала тому, как это выглядело идеально, без сомнений, с нулевыми усилиями. Он не был достаточно симпатичен, чтобы быть моделью, но небольшая грубость сделала его еще более привлекательным. И что-то в его глазах светилось. Он не был большим или значительно мускулистым, но все же крепким, хорошо подтянутым и атлетичным. Достаточно, чтобы хорошо выглядеть без рубашки. Кто-то, кто держал себя в форме, но никому ничего не должен был доказывать. У него также был хороший рост и соответствующая гигиена. И у него был приятный запах. Для нее каждый мужчина имел уникальный запах, и этот был хорош. И она ненавидела это. Потому что он не заслуживал быть привлекательным. Она могла представить, что он крадет сердца молодых женщин, потому что он обманчиво красивый. А потом поворачивался и разбивал их сердца. Почему придурки всегда были симпатичными?
Она не собиралась позволять Кельвину очаровывать ее. Если бы что, она была бы с ним еще жестче. Потому что Кельвин знал, что он привлекателен. И он позволял этому, и всему остальному, идти ему на пользу. Он был избалованным мальчишкой, которому передали все в жизни, включая этот корабль, его медали и его хорошую внешность.
Нет, нет, нет. Она должна перестать думать о нем. Кельвин был на три года моложе ее. Ребенком. И она не собиралась позволить ребенку манипулировать ею, или использовать ее в своих интересах. Не после предательства Асари Рейдена. О, нет, Саммерс никогда бы не позволила командиру держать ее в неведении. Если бы только она была более бдительной, она могла бы предотвратить всю катастрофу. Но она позволила своим чувствам затуманить ее разум, а теперь понесла наказание… вину совести… потому что она не узнала в Рейдене змею, которой он оказался.
И, возможно, именно это ее больше всего беспокоило в Кельвине. Он был слишком похож на Рейдена. Оба начинали свою карьеру как юные вундеркинды, получая звания с навалившимися на них медалями и наградами. Ни тот, ни другой не были готовы идти на компромисс, и у них обоих было эго размером с планету.
Но у них тоже были свои различия. Рейден был старше и опытнее Кельвина и хитрее. Рейдену удалось удержать свои мысли и планы достаточно далеко от радаров, чтобы даже Саммерс была полностью ослеплена его предательством. Кельвин, однако, казался импульсивным и лишенным хитрости. Он был похож на более молодую, глупую версию Рейдена. Но достаточно похожей, чтобы Саммерс чувствовала себя под защитой Кельвина. Как будто его голубые ирисы могли прорезать ее доспехи и читать ее мысли. Он был умным. Но она напомнила себе, она была умнее. И несмотря на то, что ей приходилось работать рядом с этим Кельвином Кроссом, она искала Рейдена и понимала, что он получит то, что заслужил. Она была быстрым, беспощадным мечом справедливости.
