Читать книгу: «Тулпар», страница 5

Глава 9

Снова деревня сообща собралась в гости в соседнюю под предлогом покупки кумыса. Люди ехали общаться, обмениваться новостями и сплетнями, кто-то выпивать, а кто-то поглазеть на народ и посудачить об этом среди своих. Айхылу тащила коробку яиц в машину, ехали тем же составом: Эльмир за рулем, тетка Зифа на пассажирском сиденье спереди, а на заднем бабуля, Айхылу и две сестрички. В тесноте да не в обиде, так они и ехали, пока не прибыли на конюшню, где столбом поднималась пыль, от копыт бьющих по иссушенной жарким июлем земле.

– Оставайтесь сегодня с бабулей у нас с ночевкой, а? – вдруг спросила тетя Махзума, Айхылу замерла со скалкой в руках, сводничество продолжалось и не радовало совсем – Ринат вас завтра отвезет. В баньке у нас помоетесь – ласково приговаривал ехидный женский голосок. За окном пробегали братья Мустафины, поджарые молодые ребята, только слепой в них не видел красоты и здоровой молодости.

– Как Зухра-ханум решит – отчеканила Айхылу и продолжила раскатывать тесто под пироги.

Дом гудел как улей, приехали не только из Басая, но из других деревень. Как выяснилось Мустафины устраивали выставку своих лучших скакунов. Умело они торговались с приезжими, заламывали цену и спорили. Айхылу краем уха слышала, о чем шла речь, но большую часть разговоров не разбирала. Она всё бегала, таскала еду под навес на улице, помогала тете Махзуме с готовкой и обливалась потом.

– Сёдня здесь остаемся – сообщила тетка Зифа схватив Айхылу на дворе за руку – в доме у Мустафиных заночуем, в баньку сходим.

– Ладно – равнодушно отвечала Айхылу и заметила, как от ангара ведя под узды черного коня шел Саша, он смотрел себе под ноги и не замечал пристального взгляда карих глаз – останемся, ладно – соглашалась она, не отрывая глаз от него. Тетка Зифа посмотрела в ту сторону куда глазела Айхылу и довольно улыбнулась. Следом за Сашей шел Ринат, он вел на импровизированную выставку гнедого трехлетку, заметил Айхылу и махнул рукой, то-ли в знак приветствия, то-ли зазывал к себе, она не замечала, провожая взглядом хмурного Сашу. В голову всплыл момент, когда он ласково пожал её ладонь, будто пытался как-то поддержать, ведь тема была не из приятных. Одно рукопожатие и никаких слов, ни единого намека на чувства, глубокие, молодые, что рвали на части сердце Рината, а на лице Саши будто умирали.

День выдался тяжелый, Айхылу с грустью отмечала, что чем пьянее хозяева дома, тем больше ей перепадает работы. Припахать к делу двух сестер не получалось, они скромным табунком волочились за братьями Мустафиными, Эльмир также был безучастен к работе по дому, чужому дому, стоял среди мужиков и с видом знатока обсуждал выставленных на продажу лошадей. Под навесом, в душном теньке сидели женщины, мололи языками. Бабуля пила, чокаясь с ещё парочкой старушек, остальные изредка тянулись к алкоголю, чаще к еде. Прислуживала Айхылу и реже тетя Махзума, вторая скорее отдавала приказы, будто девушка уже давно ей стала невестка и жила с ними под одной крыше. Разговор велся на башкирском, то о работах мужей, то о деревенских сплетнях, говорили обо всём и не таясь, каждый знал друг друга очень давно.

К вечеру в синем небе тонкой струйкой потянулся дымок их трубы. Баню раскочегарили, парни таскали ведрами воду, народ потихоньку разъезжался.

– Черного не продали, нет, больно вредный – ворчал старший Мустафин, закусывая зеленым лучком ледяную водку – остальных хорошо взяли, сносные кони, всех Санька объезживал – Айхылу собирала грязные чашки со стола, осторожно подслушивая разговор. Отец семейства предпочитал выражаться о работе на русском, а может присутствие потенциальной невестки заставляло выкаблучиваться, точно никто не знал – Ринату как раз на первоначальный взнос.

– Да я сам заработаю, ну чего ты, пап? – деловито спорил Ринат, косясь на Айхылу. Он следил как тонкие загорелые ручки собирают стопку тарелок, облизывался как кот на только снятую сметанку.

– А ты не важничай. Сегодня у тебя нет жены и детей, а завтра? Кто его знает, куда твоя дурья башка потянется. А жене уют нужен, крыша над головой, что ж она ждать, по-твоему, будет, когда ты там свои три копейки заработаешь? В деревне ещё дом надо ставить, не всё же время жить в городе? Надо к дому, к родне ближе быть – приговаривал отец и все с пониманием кивали – хорошо тебя мать воспитала – отметил Мустафин, окинув взглядом Айхылу.

– Ой, не говори, я без неё уже как без рук – поддакивала тетя Махзума и бабуля гордилась, принимая их слова скорее на свой счет – и сготовит, и помоет, и слова поперек не скажет, а где сейчас таких поискать? Вон глянь эти две пигалицы, опять улизнула, прости Зифушка, но племяшки твои.

– Да все в сестру пошли, на месте не усидят – хохотала тетка Зифа, Айхылу двинулась к дому. По дороге её нагнал Ринат.

– Вы значит у нас остаетесь?

– У вас – выдохнула Айхылу понимая, что завтра её разбудят ни свет, ни заря и выдадут работу.

– Может погуляем после баньки? Я тебе ферму покажу – заискивал Ринат, но тут его окрикнул старший брат – а зайду за тобой – он убежал.

Айхылу поставила стопку чашек на землю и выдохнула, разминая затекшие руки. Издали доносился смех из-под навеса, хохотала тетка Зифа, только она так умела, что все лошади разом поднимали головы и осторожно осматривались. Кто-то подошел со спины, Айхылу обернулась и вздрогнула, Саша прошел мимо неё, подхватил стопку тарелок и пошел в дом, не проронив и слова. Она засеменила следом.

– Спасибо, я просто уже без рук, без ног и без спины. Такое себе жить в деревне – говорила она на кухне, когда Саша водрузил тарелки на стол, потом глаза Айхылу расширились, он набирал в тазы воды и принимался мыть, засучивая рукава до локтей – да я сама могу – прошептала она и серые глаза грозно на неё посмотрели. Айхылу села на табурет, поглядывала то на Сашу, то на дверь, боясь, что кто-то придет и нарушит этот удивительный момент, а может и скажет, чего такого, чего слышать ей не хотелось – хорошо, что черного не продали. А то так на чем ты ездить будешь. Мне говорили, ты живешь где-то на краю деревни? – Саша кивнул – там наверно тихо, хотя в деревне везде тихо, где нет тетки Зифы – она усмехнулась и услышала, как веранде зашуршали шаги.

– А, Сашка, ты что ли у нас за хозяюшку? – шутливо говорила Махзума входя в дом. От неё пахло самогоном, осоловелые глаза ехидно осматривали кухню. Айхылу втянула голову в плечи, быстро встала и вышла. На веранде её охватила странная обида на себя саму, будто стыдилась она Сашу, стыдилась того, что приезжал он к ней ночами и медленно разузнавал все секреты.

В бане разморило, Гузель и Ляйсан перешептывались, Айхылу сидела на верхней полке и томилась жаром печи.

– Замуж за него собралась? – спросила Гузель.

– За кого? – уточнила Айхылу и посмотрела на двух сестричек.

– За Рината – обиженно добавила Ляйсан.

– Нет. Я вообще не здесь живу, если вы забыли – язвительно ответила она и принялась мыться.

– А Зухра-ханум говорит, что всё уже решено. Вот так значит? Ты же знала, что он мне нравится – продолжала Ляйсан. Айхылу умывала лицо горячей водой, хотелось, чтобы весь мир заткнулся, чтобы все замолчали и не лезли к ней с подобными глупостями. Это шутовское сватовство перешло границу деревенских шуточек. Но молчал только Саша и без его молчания было одиноко, что не вязалась в молодом уме Айхылу, когда каждый, буквально каждый твердил, что для понимания двух сердце нужны слова, нужна речь. «Какой у него интересно голос?» думала Айхылу – так не делается.

– Что? – встрепенулась она.

– Вот так – бросила Ляйсан и сложила руки на груди.

– Я не выхожу ни за кого замуж, у меня в городе есть мужчина – отпиралась Айхылу, чтобы баня наконец смолкал.

– А Эльмир говорит нету никого у тебя – спорила Гузель.

– А Эльмир то у нас всевидящее око? – возмутилась Айхылу и слезла с полки – вам надо, идите и общайтесь с Ринатом, мне ничего не надо, ясно вам? – злобно говорила она, быстро смывая пену с тела – Ринат, ага, нужен он мне. Пристал как… как козел – девушки захихикали – не сегодня завтра я домой поеду, потом в Екатеринбург и дела мне не будет да какого-то Рината – «до Рината то не будет, а вот…» нашептывал какой-то голосок в её голове.

– С бабулей она наверно спит, а та фиг кого на ночь отпустит – шептал Эльмир, когда Ринат выловил его ночью на дворе.

– Блин, Зухра-ханум мне всю малину портит – ворчал он, озираясь по сторонам. Мимо точно тень прошел Саша, но никто не обратил на него внимание.

Он шел к конюшне, под ногами хрустел мелкий щебень. Вошел, в нос пахнуло здоровым лошадиным потом и сеном. Прихрамывая, он дошел до конца стойла, погладил по морде черного коня, который перебирал ногами в ожидании ночной поездки. Они понимали друг друга без слов, потому только Сашку конь и подпускал к себе, потому то его никто и не желал покупать, хоть был здоровым и борзым конем.

Он долго ждал, когда двор стихнет, потом вывел коня под узды и двинулся в темноту за конюшней. Ещё не садился, просто вел коня мягко похлопывая ладонью по боку, тот уже рвался убежать носиться в ночной прохладе. За спиной скрипнула калитка и Саша замер, конь встал рядом и обернулся будто спрашивая «чего стоим?»

– Саш – тихо позвал женский голос, Саша опустил голову и улыбнулся – Саша – повторила Айхылу, переминаясь с ноги на ногу. С волос стекала вода, она только вышла из баньки и заметив Сашу двинулась за ним в одном халатике, выданным ей заботливой тетей Махзумой.

Саша обернулся, потом медленно пошел обратно утягивая за собой недовольного коня. Они оба замерли перед девушкой, она руками отжимала волосы, потом тряхнула головой и посмотрела на темный силуэт Саши.

– А ты куда? – спросила она и Саша махнул рукой в сторону темных полей – далеко? – Саша не отвечал, почесал голову и подвел коня ближе, потом сел и как обычно вытянул руку. Айхылу думала. Ехать в одних трусах и халатике звучало также, как ехать голой. Она долго мялась. Вытянутая рука легла на седло, Саша молча ждал – ну ладно – злобно бросила Айхылу и подошла, вытянув руки. Когда он её поднимал, она заметила яркую улыбку на его лице и заволновалась, но бедра уже холодила поверхность седла, и они покатили в темноту.

Ушли довольно далеко, так что Айхылу не видела даже огней деревеньки. Он спустил её с коня, бережно и осторожно, чтобы халат не задрался, потом снял седло, поводья и пустил коня в поле. Тот разом унесся в темноту и только веселое ржание иногда доносилось до них. Айхылу стояла, запахиваясь в халатик, в поле тянуло прохладой, и она замерзала.

– Спасибо, что помог с посудой – Саша снимал куртку и Айхылу оцепенела от ужаса – что ты делаешь? – со страхом спросила она, заведомо зная, что он не ответит. Саша шел к ней – что ты задумал? – она почти готова была кричать, но тут куртка легла на её плечи, а сильные руки запахнули её на испуганно волнующейся груди девушки. Он отошел и стал всматриваться в россыпь звезд на небе – извини, я подумала… ладно, ничего. Спасибо, я правда чуть замерзла. А он так не сбежит? – Саша усмехнулся и замотал головой – какие лошади, однако, умные существа.

Через два часа конь набесился, Саша свистнул, и конь ретивой тенью понесся на свит. Пришел, сунул взмокшую мордочку в теплые ладони хозяина будто благодарил. Айхылу молча следила за этим, тяжелая куртка тянула плечи и согревала. Она принюхалась к вороту, пахло потом и сеном, посмотрела на Сашу, он подвел коня и быстро вскочил на него. Потом помог сесть Айхылу и дернув узды повел коня в сторону дома.

– Саш, а ты завтра приедешь? – спросила она, спустившись на землю. Он подошел, принял свернутую куртку из её рук и кивнул, не глядя в глаза – хорошо. Саш, а… – она замолчала, рассматривая звезды в небе. Где-то на дворе хлопнула дверь, потом кто-то выругался, и тетка Зифа залилась хохотом.

– Да не шуми ты – пригрозил мужской голос и Саша в мгновение прижал Айхылу к стене конюшни. Он тихо дышал, смотря в щели между досками, всем телом прижимаясь к девушке. Тетка Зифа стихла, хлопнула ещё какая-то дверь.

– Она что… – начала Айхылу, но Саша приложил пальчик к своим губам, и она смолкла. Мир Басая разверзся новой загадкой, интересной и таинственной, но мужской голос Айхылу так и не распознала. Тут много было мужиков, и кто ушел с Зифой догадаться было сложно. Она, не думая уткнулась в плечо Саши и захихикала, он улыбался, потом отошел и указал рукой на калитку – доброй ночи – прошептала она одними губами.

Глава 10

– Айхылушь, ты домой хочешь? – осторожно спросила мать в трубке телефона и Айхылу замерла с чашкой в руках – мы в общем сошлись, живем потихоньку, так что ты приезжай, если хочешь.

– Не знаю – туманно отвечала Айхылу. За спиной топталась бабулю, с утра удивительно тихая.

– Ну ладно, живи, отдыхай. Бабушка на тебя не нарадуется – вскользь бросила мать – ну я тебе ещё…

– Ты же с ней не общаешься – в трубке пошли гудки. Айхылу обернулась, и бабуля сразу схватилась за какой-то таз на полу и начала изображать бурную деятельность, привычно ворча себе под нос проклятия на башкирском.

К обеду приехал Ринат, уже как хозяин он сразу вошел в дом, искал глазами Айхылу и обнаружив её на веранде с ведром вишни, подсел рядом.

– Как дела? – спросил он, Айхылу пожала плечами. Одну ночь Саша не приезжал, хотя обещал и она волновалась. Волновалась за то, что их странное общение зашло куда-то слишком далеко и к тому же с дуру она сказала матери, что не желает ехать пока домой. По сути, не желала, там отец и кто его знает, сколько он продержится без водки, а там и до побоев не далеко. Не лучше ли отсидеться в деревне, а потом сразу махнуть в Екатеринбург – я хотел спросить, а у тебя кто-то есть?

– Есть – быстро ответила Айхылу и даже не сомневалась, что есть.

– В городе? – подозрительно сощурившись спросил Ринат, лицо ощетинилось, он зыркал на девушку, грудь вздымалась от частого дыхания. Айхылу продолжала выдавливать из вишни семечки, под ногтями уже жгло, но виду она не подавала.

– Почему ты спрашиваешь? Ты тоже в этой игре про сватовство?

– В городе значит – подытожил он и встал, но не уходило. В доме скрипели половицы, как догадывалась Айхылу у самой двери, а значит бабуля греет уши на их разговоре.

– Да, в городе, какая разница? Я ни на что не подписывалась, я просто приехала в гости, а вы тут устроили.

– Русский? – прямо спросил он и Айхылу злобно встала.

– А на мои вопросы значит не надо отвечать? – глаза горели гневом и её, и его.

– Так я тоже в городе, надо будет к тебе перееду. В чем проблема? Если не нравлюсь так и скажи.

– Так и говорю, не нравишься – сразу ответила Айхылу и чуть не рассмеялась.

– Нравлюсь, просто цену себе набиваешь, а то я не знаю – он ехидно улыбнулся и пошел к выходу с веранды, потом остановился в дверях и обернулся – ты со мной не играй, я мужик серьёзный, не ваши городские, соплей разводить не буду.

– Да что за нахрен? – выругалась Айхылу.

– Не ругайся матом, некрасиво, девушка всё-таки – одернул он её и Айхылу вспыхнула обидой – я всё знаю, тут все и всё знают.

– Похоже не всё – оскалилась она, но Ринат её не понял и вышел.

Два часа Айхылу пыталась слушать стенания Олеси по поводу долгов её мужчины. Как оказалось меркантильной Олеся была ровно на столько, на сколько хватало у неё ума. Любовь поглотила её сердце, и она изводила себя, его и, к несчастью, Айхылу, которая ни о чем кроме наглости Рината теперь думать не могла. В голову приходили мысли, что ему наплели про неё столько, что он уверовал, как она в него влюблена, но узнать, кто источник сплетен было невозможно, да и не прилично.

– У Светки свадьба осенью. Паша ипотеку взял, в академическом районе – рассказывала обиженно Олеся – вот откуда у него деньги?

– Ну ипотека же – спорила Айхылу.

– Ну так, а первоначальный взнос, а ежемесячный платеж? Так-то это не дешевое удовольствие, тем более в академическом. Они на будущей недели съедут, ремонт у них там начнется, Светка всё расстраивается, что ни копейки не вложила. А чего расстраиваться? Они в брак вступят и по закону она будет иметь право на эту квартиру, ведь платить то ещё сколько? Дура, вообще башкой не варит. Димка говорит с долгами раскидается, только я вот не понимаю, как можно раскидать несколько миллионов? А про Таньку слышала?

– Нет, она мне давно не звонила, я ей писала, но она не читает. Обиделась, что-ли?

– Да нет, она в церковь пошла, ходит туда к батюшке грехи замаливает – Олеся рассмеялась – грехи, влезла в чужую семью, такое ни один батюшка не простит.

– Хорошая Танька, видимо поняла что-то – с грустью добавила Айхылу – Олесь, слушай, я тут встретила…

– Да мужик её бросил вот и ударилась в бога. Ой, не могу, она бы ещё в кришнаиты пошла и вообще бы тут пол общежития упало – продолжала Олеся.

– Ну-да, ну-да. Олесь, я тут совета хотела…

– Погоди, мой звонит. Я ему в долг десятку дала, может вернет – трубка стихла. Айхылу положила телефон на край кровати и задумалась. Вечер зачинался за пыльным стеклом окна веранды. Лаяли собаки, протарахтел трактор, а она всё сидела и думала, но уже не о Ринате, не о его колких словах, а о Саше. Ей казалось, что больше он не приедет, почему правда не знала, но чувствовала и к горлу подступал ком.

– Черт! – шепотом выругалась Айхылу, наблюдая в треснувшем зеркале в бане, как раскраснелись глаза от попытки смыть тушь бабкиным вонючим мылом. В эту ночь, веруя, что, если подготовишься к встрече она непременно случится, Айхылу взялась за косметичку. Накрасилась основательно, а потом подумав, что романтизирует, принялась смывать. На её несчастье, средство для удаления макияжа закончилось и глаз упал на банное мыло. Глаза жгло так, что Айхылу на мгновение забыла о своих горестях, терла слезящиеся уголки, а по итогу получила заплаканный вид, куда хуже, чем было до.

Но всё ушло, всё потонуло в этом знакомом до боли цоканье копыт и Айхылу точно тень выскользнула со двора, тихо притворив ворота за спиной. Она сдерживала себя от желания побежать к нему, шла медленно, уверенно глядя в серую серьёзность Сашкиных глаз. Впервые он спрыгнул с коня и пошел к ней навстречу. Сердце Айхылу распускалось бутонами роз теплой любви, но тут он резко к ней подошел и замычал, что-то непонятное.

– Я не понимаю – растерянно отвечала Айхылу. Вся романтичность момента ушла в небытие, он мычал и тыкал пальцем в её глаза, как умалишенный – да что?

– Г-г-г – пытался выговорить он, но с губ слетали только отдельные звуки. Лицо Саши было испуганным и встревоженным.

– Правда, я не понимаю, напиши в телефоне – он развел руками – у тебя нет телефона? – кивнул и Айхылу в одночасье поняла, что все эти ночи каталась с самым настоящим дурачком. Свой телефон она в спешке оставила в доме и не решалась вернуться, хотя вернуться теперь страшно хотелось. Она казалась себе глупой, что не верила местным, как свихнулся парнишка после фронта, что пустилась в романтизацию и готова была расплакаться, но потом устыдила себя тем, что ведь Саша был тоже человеком, одиноким, нездоровым человеком и единственный кто с ним общался была она.

Саша замер, Айхылу осторожно взяла его ладони в свои и сжала.

– Давай ещё раз, я попробую угадать, идет? – она с трудом заставила себя улыбнуться, Сашка искал глазами по земле, потом закрыл глаза и сделал глубокий вдох.

– Г-г-глаза – выговорил он и Айхылу закивала.

– Мои глаза, да, что-то с ними не так?

– П-п-п – он тряхнул головой, Айхылу крепче сжала его ладони, и он посмотрел на неё с сожалением – п-п-пл-пл.

– Плакала – прошептала Айхылу и в голове что-то щелкнуло – ты думаешь я плакала? – Сашка активно кивал – нет, ты что – Айхылу рассмеялась, хотя теперь хотелось по-настоящему рыдать, она начала понимать, что её дикие усилия накраситься, а потом такие же дикие усилия смыть тушь с ресниц, оставили заметную печать слез на её лице – нет, я просто бабкиным кислым мылом лицо умыла и это… ну что-то вроде аллергии – Саша разразился хохотом и сложился пополам, Айхылу улыбалась – ну вот такое у бабки ядреное мыло, а в бане туалетного не было, так что вот результат – она хихикала, потом Саша отпустил её руки и пошел к коню.

– Ты переживал, что я плакала – тихо сказала Айхылу, когда они остановились возле заброшенного покосившегося домишки на краю деревни. Свет фонарей сюда едва дотягивался. Саша пошел привязывать коня к трухлявому забору, тот пыхтел, потом принялся щипать травку, и Саша вернулся к Айхылу. Он не слышал её слов, как-то тревожно на неё смотрел и волновался – что-то случилось? – молчание – что-то на конюшне случилось, ты поэтому не приехал вчера? – Саша потер лоб ладонью, потом достал из кармана лист и боязливо подал Айхылу – что это? – она развернула лист и в глаза ударили написанные от руки слова, целые ворох слов убористо исписанного листочка – ты написал письмо – прошептала она, Саша отошел к коню, нервно топтался и всматривался куда-то темные глазницы дома.

«Привет, Айхылу – она села на мягкую траву вдоль дороги, за спиной топтался конь и тихо дышал Саша – наверно очень странно общаться таким образом, но иначе я пока не могу, в силу проблем с речью. Очень извиняюсь, что не смог вчера приехать, но мне пришлось выехать по делам и это заняло много времени. Хотя наверно мне стоит извиниться за многое и в первую очередь за то, как напугал тебя возле колонки. Я правда так и не понял, что ты делала ночью с ведром на краю деревни и почему убежала, но наверно это и не важно – Айхылу шмыгнула носом и похихикала – ещё наверно нужно извиниться, что приезжаю ночью, однако работа и мой статус местного дурачка, принуждают к подобной наглости. Прости, что не мог объясниться ни в первую, ни во все остальные ночи, а пока допер до того, что могу написать письмо, прошло слишком много ночей, за которые я прощу прощения – слезы медленно катились по щекам, Айхылу старалась не всхлипывать, чтобы он не услышал – у меня нет телефона, старый разбился пока я объезжал черного коня, а потом деньги нужны были на другие важные вещи, так что я им пока не обзавелся. Я много тебя слушал, ты интересно рассказываешь, пусть и очень грустные истории. И в силу того, что простым языком я не мог выразить своего отношения напишу в письме.

Относительно твоих родителей моя позиция такова, что они взрослые люди и их уже не исправить, но важно оберегать себя от их пагубного влияния. Не потерять себя в этой прорве проблем. Мне очень жаль, что твоя жизнь сложилась так и если я чем-то могу помочь, ты обязательно говори и я сделаю, не то, что смогу, а сделаю так, как попросишь ты.

Что касается твоих подруг, то их также можно понять. Они тоже хотят любить, жить, радоваться и часто люди, к сожалению, не замечают, как пересекают чужие границы, но так было всегда, нам остается лишь смотреть на это со стороны, потому что, как ты и говорила, никто тебя не послушает. Не потому, что ты такая, а потому, что люди обычно не слышат, то, что идет в разрез с их взглядами.

И наверно не мое дело, но ты мне об этом говорила, и я как собеседник должен выразить какое-то свое мнение относительно ситуации с Ринатом. Не мне решать, хороший он или плохой, но на деле обычный парень, по моим наблюдениям пакостей он не делает и достоин внимания. Но даже не это важно, а важно то, как ты сама ощущаешь человека – Айхылу задрала голову к небу, рыдать хотелось навзрыд, но она не понимала отчего – что к нему испытываешь и уже от этого отталкиваться. Не думаю, что ты из тех людей, кто оценивает кого-то по уровню достатка и перспектив. Но ты вольна решать сама и не полагаться на пересуды людей, для этого ты и была рождена.

И напоследок, всё-таки очень хотелось бы узнать, что ты делала у колонки ночью с пустым ведром и каким образом перемахнула через двухметровый забор.

Спасибо, Айхылу, мне очень приятно с тобой общаться, пусть и без слов».

– Н-н-н – мычал Саша, сидя на коленях перед рыдающей Айхылу. В руке она сжимала письмо, лицом утыкаясь в рукав куртку – не-не п-п-п – он выдохнул, погладил девушку по спине и сам осторожно шмыгал носом.

– Извини, просто… – тихо говорила Айхылу. Что угодно, но такого обдуманного письма, таких здравых рассуждений, она не ожидала – всё, всё, не плачу – она протерла лицо ладошками и натянув улыбку посмотрела на влажные серые глаза Саши – спасибо – губы её снова задрожали.

– Н-не-не-не – мычал он и Айхылу уткнулась в его плечо – не плачь – тихо сказал он, но сквозь слезы, она ничего не услышала.