Читать книгу: «Под другим углом», страница 3
Валентина Гетц
Родом из Казахстана, родилась в простой рабочей семье, папа украинец, мама русская. Жила в красивом гостеприимном селе Трофимовка, населенном разными национальностями, где дом никогда не закрывался на замок и любой сосед непременно приглашал за стол выпить ароматного чая. В 1996 году переехала в незнакомую, но очень красивую Германию. Там и проживает по сей день. Валентина мама и бабушка, обожает писать стихи, сказки и рассказы для деток о добре и дружбе, о взаимопомощи и душевной красоте каждого персонажа. Дар писать приняла с радостью, чтобы приносить счастливые улыбки своим дорогим читателям.
Друзья и звездочка
Дима никак не мог заснуть, он ворочался с боку на бок, все думая о маленьком жеребенке, который должен вот-вот появиться на свет. На улице гремел гром, сверкали молнии и лил сильный дождь. Папа остался в конюшне, пока не появится малыш, а Диму отправил спать, чтобы он не шумел и не путался под ногами.
– Завтра утром, когда ты проснешься, – сказал он, – малыш уже будет ждать тебя, а сейчас иди, сынок, спать, а то скоро грянет сильный дождь. Вон как темно стало, и молнии сверкают так, что глазам больно.
Дима лежал и представлял маленького жеребенка рядом со своей мамой, его любимой лошадкой Миледи, которая будет фыркать от удовольствия, глядя на своего малыша, а он будет любоваться ими.
Ночь сделала свое дело, и Дима наконец-то заснул. А утром, едва стало подниматься солнышко, он соскочил с кровати и бегом бросился в конюшню. Дождь закончился, кругом были лужи после дождя, и Дима, перепрыгивая через них, босиком несся к своей любимой Миледи.
В воротах конюшни показался улыбающийся папа:
– Что, сынок, не спится? Иди, там малыш уже ждет тебя, только иди тихо, не напугай его.
Дима пошел быстрым шагом к деннику, где находилась Миледи. А там едва стоял на ногах маленький коричневый жеребенок с белой звездочкой на лбу, на ножки словно были надеты белые носочки.
– Ну что, сынок, красивый? – спросил, улыбаясь, папа.
– Очень! – с восторгом проговорил Дима.
– И как же мы его назовем? – задал вопрос отец.
– Звездочка, – не задумываясь ответил сынок.
Два часа Дима простоял рядом со Звездочкой и не мог налюбоваться. Он готов был целый день находиться здесь, но ему так хотелось рассказать своим друзьям и обязательно показать Звездочку всем. И он выскочил из конюшни, чтобы скоро вновь вернуться сюда.
– Женька, Женька! – крикнул Дима, заметив друга, игравшего со своей собачкой Жучкой. – Пойдем к нам, у нашей Миледи Звездочка родилась!
– Как, уже? – спросил удивленный Женька, а сам уже несся навстречу Диме, и Жучка, виляя хвостом, семенила за ним. – Давай забежим за Миленой, она должна быть где-то во дворе, – предложил Женька.
– Давай, – согласился Дима.
И мальчики побежали в сторону дома Милены. Завернув за угол, они увидели впереди Милену: как всегда, с аккуратной косичкой, в выглаженном чистом голубом платьице она катила коляску с куклой.
– Милена, – закричали они в один голос, – побежали с нами, там в конюшне у Миледи Звездочка родилась!
– Ну как же я побегу? – сказала Милена. – У меня ведь коляска с куклой.
– Но ты же можешь оставить ее и здесь, под деревом, а потом заберешь.
– Вот еще! – ответила Милена. – А вдруг мою куклу напугают собаки? Нет, я лучше возьму ее с собой.
И теперь дети шли, а не бежали в конюшню. По дороге Дима с гордостью и восторгом рассказывал о своем новом друге и о том, как он долго не мог уснуть вчера вечером.
Перед конюшней они остановились и решили, чтобы не напугать Звездочку, оставить Жучку на улице и не впускать ее вовнутрь.
– А коляску я возьму с собой, – предупредила ребят Милена. – Я хочу, чтобы моя кукла тоже увидела маленькую Звездочку.
– Ну ладно, – согласились ребята.
Звездочка прижалась к матери и сосала молоко, да так громко, что чавканье слышалось уже у входа в конюшню. Дети засмеялись в один голос, а жеребенок поднял ушки кверху и взглянул на них.
– Какой хорошенький, – проговорила Милена.
– Да… – поддакнул ей Женька.
– Смотрите, она словно носочки белые на ноги надела, – с восторгом разглядывая Звездочку, шептала Милена. – И на лбу точно белая звездочка.
– Ну я же вам по дороге так и рассказывал. Вы что, не поверили мне? – обиделся Дима.
– Нет, ты что, мы, конечно, поверили, – оправдывалась Милена, – вот только видеть самому – это же совсем другое.
Звездочка словно знала, что дети любуются ею. Наевшись вдоволь и немного потолкав головой свою маму, она стала прыгать по помещению, раскидывая при этом солому.
– Так ты еще и воображуля! – засмеялись дети.
Звездочка попрыгала еще немного и прижалась к маме. На улице раздался сердитый лай Жучки, и ребята не сговариваясь побежали к выходу. Открыв двери, они увидели кота Ваську, который держал что-то во рту и как угорелый несся по двору, а за ним гналась Жучка. Дима и Женя побежали за ними вслед посмотреть, догонит ли Жучка кота Ваську. С коляской было бежать неудобно, и Милена, немного подумав, оставила ее возле дверей в конюшню, а сама бросилась догонять ребят.
Кот пролез меж досками забора и побежал дальше, Жучка не отставала, а ребята видели только ее хвост. Потом они отстали и уже не смогли догнать.
– Ну вот, – остановились дети, – теперь мы их потеряли.
– И не узнаем, догнала ли Жучка Ваську или не догнала.
Вдруг они услышали жалобный лай Жучки и побежали в том направлении. Собачка оказалась в яме с дождевой водой. Яма была не слишком глубокая, но вылезти оттуда самостоятельно Жучка не могла. Дети пытались вытащить ее, но сами скользили и падали – земля была мокрой и скользкой. Женька скатился в яму, взял в руки Жучку, но вылезти оттуда самостоятельно тоже не смог. Дети протягивали ему руки, но дотянуться не могли.
Сзади них кто-то свистнул. Они оглянулись и увидели Жениного старшего брата Сергея.
– Эй, тройняшки, а где еще один?
– Там, – в один голос сказали Милена и Дима.
– Где «там»?
– Там, в яме, – показали они на яму рядом с ними.
Сергей спрыгнул с велосипеда, на котором гонял по лужам, и быстро подошел к яме. Женька держал на руках Жучку и смотрел на брата.
– Я вылезти отсюда не могу, – сказал он.
Сергей лег на землю и протянул руку, а Женька схватился за нее и вылез наверх.
– Ну, скажу я вам, и видок у вас у всех. Даже ваша чистюля Милена выглядит, мягко сказать, не ахти. Мама точно будет в шоке.
Жучка виляла хвостом, еще больше раскидывая грязь, Дима и Женя выглядели так, словно купались в грязи: босые ноги были черные, чистого места ну просто не найти. У Милены волосы выбились из еще недавно аккуратно заплетенной косы и свисали грязными прядями по лицу. От выглаженного чистого голубого платья не осталось и следа: оно было черное, грязь торчала даже из кармашков, и белые туфельки стали черными, а на подошвы налипло столько травы и грязи, что кажется, невозможно будет даже поднять ноги.
– Ну, теперь все тройняшки в сборе, – сказал Сергей, – и пора вам всем по домам – умыться и переодеться.
Он всегда их так называл, ведь они родились в один год и в один день – 22 сентября. И были лучшими друзьями с самого детства. Они и сейчас были еще малыши, но в этом году все втроем шли в один первый класс.
Лариса Джейкман
Я обычная женщина, которая любит семью и обожает своих детей, свободна от каких бы то ни было обязательств, кроме того, чтобы быть нужной своим родным и счастливой для себя. Любимое занятие – писать книги. Этим я занимаюсь уже давно и довольно успешно.
Я много путешествовала по миру со своим замечательным мужем, помощником и вдохновителем моих идей. Мы вместе познаем этот мир во всем его многообразии. Я люблю леса, горы, море, звездное небо и радугу. Я люблю читать книги, писать стихи по вдохновению и всегда радуюсь, когда людям вокруг меня хорошо и комфортно.
Мои благодарные читатели и неиссякаемый интерес к жизни вдохновляют меня и поддерживают мой творческий потенциал.
Волшебник
Она сидела за столиком кафе такая печальная, что Игорю стало жаль ее. Совершенно посторонняя девушка, милая, тоненькая, с длинными волосами. Он обратил на нее внимание, так как она заняла его любимый столик у окна, но одно место было свободно.
– Можно я присяду с вами, не возражаете? – спросил он, подойдя к ней.
– Садитесь, конечно, если больше некуда, – безразлично ответила она и обвела глазами полупустой зал.
Игорь не растерялся и сел напротив, взяв в руки меню. Он уже знал, что закажет себе свой обычный двойной эспрессо, а перед девушкой уже стояла пустая чашка. Она задумчиво смотрела в окно.
– У вас что-нибудь случилось? – осторожно спросил он. – Хотите еще кофе?
– Я уже заказала, мне сейчас принесут, – ответила она, и действительно, через минуту появился официант с еще одной чашкой.
– Подождите, не пейте, – вдруг сказал Игорь и поймал на себе более чем удивленный взгляд красивых глаз. – Сейчас принесут мой эспрессо, и мы выпьем вместе.
Она отодвинула свою чашку в сторону, продолжая внимательно разглядывать своего непрошеного собеседника.
– Может, объясните, что это значит – выпьем вместе? – спросила она.
Игорь улыбнулся. Ему, честно говоря, просто хотелось поговорить, а точнее, познакомиться с этой девушкой. Совсем недавно он расстался с Наташей, они просто разлюбили друг друга, поэтому расстались без сожаления. И о новых знакомствах он пока не задумывался всерьез, полагаясь на случай. А может быть, это он и есть?
Игорь спросил:
– Как вас зовут? Я Игорь, айтишник, свободен, без комплексов.
– Это я заметила, – улыбаясь, ответила девушка и назвала свое чудесное имя: Лиля.
Принесли его заказ, и он попросил еще два эклера.
– Это для дела, – сказал он девушке, когда она тихо сказала, что не любит сладкое.
Поговорили еще немного, оказалось, что Лиля работает переводчицей, сопровождает шефа на различных переговорах, ну и всякая офисная работа тоже. Но хочет увольняться. У нее нелады с шефом.
О подробностях она умолчала, но по ее сверкнувшим слезинкам Игорь нутром почувствовал, что здесь дела сердечные.
Принесли эклеры.
– А теперь самое главное, – провозгласил Игорь. – Сейчас я заговорю эти пирожные, и вы должны хотя бы кусочек съесть. Но прежде загадайте свое самое сокровенное желание, самое-самое. Ну?
Лиля снова улыбнулась сквозь слезы, подняла глаза к потолку и задумалась, а Игорь накрыл эклеры ладонями, не касаясь их, и стал что-то шептать, чего разобрать было невозможно.
Наконец все было кончено, Лиля сказала, что желание задумано, а Игорь подтвердил, что пирожные заряжены такой мощной энергетикой, что желание сбудется, даже если она передумает.
Девушка улыбнулась и сказала:
– Ни за что не передумаю! А вы тоже загадали?
– А то, – ответил он многозначительно. – Только надо съесть все, иначе…
Они допили свой кофе, который здесь всегда был очень вкусным и ароматным, съели маленькие эклеры, и у нее зазвонил телефон. Девушка посмотрела на экран и не ответила.
Игорь почувствовал, что мешает, и сказал:
– Поговорите, Лиля, вдруг ваше желание начало исполняться уже! Не испытывайте судьбу.
С этими словами он рассчитался за двоих, пока Лиля грустно молчала в трубку, из которой доносился мужской голос, потом подмигнул ей одобрительно и ушел, оставив ее одну со своим незримым собеседником.
«А вдруг и правда шутка сработала и что-то возьмет да и наладится в ее жизни, встанет на свои места?» – думал он, шагая к себе на работу. Лиля ему очень понравилась, но его ли это случай?
Она явно ждала этого звонка либо от своего шефа, либо от кого-то еще. А он просто подвернулся под руку, что называется. Немного развеселил, успокоил, и то ладно.
Всю неделю Игорь вспоминал девушку. Но не искал. Зачем ему внедряться в чужую жизнь, в чужие проблемы? Она наверняка любит этого «шефа» или «не шефа», без разницы. Вон как была расстроена, почти до слез. И его не пыталась остановить, когда он ушел. Да нет, вряд ли она и помнит его, разве только его клоунаду с «заговором» пирожных.
Он брел по вечерней улице совершенно в другом районе, думал о делах насущных, иногда сбиваясь на Лилю, но тут же брал себя в руки и снова переключался на дела. Прошло уже десять дней с тех пор, как они встретились. И в то кафе он специально не ходил, чтобы не травить душу.
И вдруг звонкий голос с противоположной стороны:
– Игорь!
Прозвучало это так отчетливо и так радостно, что он приостановился и посмотрел через дорогу. В свете яркого фонаря, как в золотистом коконе, стояла Лиля и махала ему. Проезжая часть была не очень широкой, машин почти не было, и он кинулся ей навстречу.
Пара минут молчания, только взгляды глаза в глаза, говорящие больше слов. Наконец она произнесла:
– Ты и правда волшебник?
– Есть немного, а что, – спросил он, улыбаясь, – мечта сбылась? Все хорошо?
Лиля опустила глаза и ответила тихо:
– Да, сбылась. Только что. Я загадала тогда: если еще раз где-нибудь случайно встречу тебя, то…
– То это судьба, не так ли? – радостно закончил Игорь свою мысль и прижал девушку к себе. – У нас даже желания были одинаковые. Точно судьба!
Так в обнимку они и пошли по освещенной улице, чувствуя, что к ним тихо, как по волшебству, подкралась любовь, о которой оба давно мечтали.
Надежда на чудо
Домой возвращаться не хотелось. Эта неприятная ссора с женой утром перед работой весь день не шла у Вадима из головы. А может быть, она права, развестись – да и все! Они давно уже друг другу чужие. Их брак превратился в некоторую обязаловку жить вместе и ждать, а вдруг чудо свершится!
Чудом они оба называли малыша, бэби, как говорила Лия. Но чуда не происходило, и каждый подсознательно винил в этом другого. Обследования не помогли: ждите, сказали им, вот только сколько ждать, не уточнили. И эта неопределенность мешала их семейному счастью.
Вадим старался сдерживаться, а вот Лия часто теряла контроль над своим настроением, и ссоры случались почти ежедневно.
Сегодня у него был напряженный день, перегрузка на работе дала о себе знать, хотелось расслабиться, а дома ждала недовольная, вечно обиженная или расстроенная жена с календариком в кармане халата, чтобы точно знать: благополучный ли сегодня день для осуществления мечты или можно не напрягаться?
«Как же все надоело!» – подумал Вадим и свернул на улицу, противоположную от дома. В конце улицы было небольшое кафе, недавно открывшееся. В нем уютный бар, там же стоянка, где можно оставить машину, а домой пешком дойти, всего-то минут двадцать.
Он удобно расположился на высоком барном стуле и заказал виски с содовой, двойной. В голове не было ни одной мысли, вернее, мысли о работе он гнал прочь, а о семейных проблемах его мозг просто устал задумываться – сколько можно! Так и сидел он, глядя в полумрак, мечтая забыться летаргическим сном лет на пять.
И тут он увидел ее, эту девушку. Изящная фигура, красивое платье, длинные блестящие волосы. В глазах искорки, на щеках ямочки, на пальце нет обручального кольца.
Она ловко вспорхнула на соседний стул и заказала коктейль, какой, Вадим не разобрал. Он украдкой поглядывал на ее красивый профиль, ощущал тонкий аромат дорогих духов и думал: «Какая прелесть! Какая свежесть…»
Ум немного затуманился, как будто на мозг накинули легкую паутину. Он хотел одного: поближе подсесть к этой девушке и заговорить с ней, все равно, о чем, лишь бы ощущать ее присутствие. Но тут в кармане задребезжал мобильный, и он нехотя ответил, увидев на экране короткое «Лия».
– Ты скоро? – прозвучал вопрос, на который Вадиму совсем не хотелось отвечать.
Он помолчал несколько секунд и сказал:
– Не жди меня, – после чего отключился.
И это могло означать что угодно: не жди меня к ужину, или на ночь, или совсем не жди. Но ему было все равно, пусть что хочет, то и думает. Вадим попросил повторить заказ и вдруг услышал звонкий, но вкрадчивый голос:
– Неприятности?
Он глянул на девушку рядом и понял, что сегодняшнюю ночь он проведет с ней.
– А что, должны быть? – спросил он, улыбаясь уголками губ.
– Нет, конечно. Просто вы такой мрачный, как будто бы у вас жизнь рухнула.
Она говорила и смотрела на него так, будто готова сию минуту кинуться на помощь.
Вадим сделал изрядный глоток, продумывая свою следующую фразу, и сказал:
– Не рухнула пока и уже наверняка не рухнет. Вы здесь одна?
Оказалось, что одна. Договорилась с подругой, но та не придет, заболела. Не пропадать же вечеру.
«Тут жизнь пропадает, – подумал Вадим, – а она о вечере печется». И ему снова стало грустно и обидно, что у него все позади: и молодость, и бесшабашность, и шальные ночи напролет.
– А хотите, погуляем по ночному городу? – вновь услышал он ее певучий голос. – Это очень успокаивает и повышает жизненный тонус. Погода прекрасная. Хотите?
– А хочу! – неожиданно согласился Вадим и отставил в сторону свой недопитый виски.
И эта прогулка запомнится ему надолго! Они шли по оживленным улицам, затем попали в городской парк и, несмотря на легкую прохладу, провели там почти всю ночь.
Бродили по узким дорожкам вдоль пруда, сидели на лавочках, гуляли по освещенным аллеям и говорили, говорили обо всем на свете: о звездах и Космосе, о планах и мечтах, о далеких странах и городах.
Они называли друг друга на «ты», но имен не спрашивали. И лишь когда в темно-синем, бархатном небе забрезжил рассвет, оба вернулись в реальность. Волшебная ночь подходила к концу.
И снова тугой обруч сдавил Вадиму грудь: вот сейчас эта сказка закончится, и он побредет туда, где его ждут суровые взгляды, нервные, отрывистые фразы.
Нет, Лия не опустится до того, чтобы расспрашивать, где он провел ночь. Она сделает вид, что ей все равно. А от этого ему станет еще тоскливее.
Девушка подошла к нему вплотную, положила руки на плечи, заглянула в глаза и тихо произнесла:
– Все будет хорошо, все наладится, вот увидишь.
А Вадим ответил:
– Так хорошо, как сегодня ночью, мне уже не будет. Моя карета превратилась в тыкву.
Она улыбнулась:
– Если мы увидимся с тобой еще когда-нибудь, тогда ты мне и скажешь… А сейчас прощай, мне пора.
Ее губы, как легкая, почти невесомая бабочка, коснулись его щеки, и она побежала по дорожке к выходу из парка. Вадим не стал ее догонять, счастье не догонишь мужскими семимильными шагами, если оно убегает прочь.
Он сел в машину и вернулся домой. Жены в квартире не было. На кухне стоял нетронутый, давно остывший ужин. На столе свечи и два хрустальных фужера. В холодильнике шампанское. Кровать в спальне была заправлена. Это означало, что Лия уехала к родителям. А в гостиной на кофейном столике его ждала записка: «Похоже, что чудо свершилось. Хотела тебя порадовать, но ты был слишком занят. До завтра. Лия».
Вадим вспомнил, что именно вчера она собиралась к врачу, а он даже не поинтересовался, не перезвонил ей. А вдруг и правда чудо свершилось?! Вдруг теперь их жизнь изменится? А его ночная фея? Сможет ли он теперь забыть ее? Вопросы, вопросы… На них у него не было ответов.
«Делай что должно, и будь что будет», – с некоторым облегчением подумал Вадим, принял освежающий душ, вновь запрыгнул в машину и под розовым, слегка позолоченным солнцем утренним небом помчался туда, где его ждала надежда на чудо, на перемены к лучшему и на счастливую семейную жизнь. С бэби.
Александр Жарков
Родился 11 апреля 1958 года в Москве. Окончил Школу-студию при МХАТе в 1979 году по специальности «артист театра и кино». Служил актером во МХАТе (еще не разодранном на две части!), после в других театрах Москвы.
В лихие 90-е решил, что лучший путь – работать для детей. 17 лет был художественным руководителем созданного совместно с женой (актрисой и педагогом Еленой Земляникиной) Театрального центра «Берег детства». Поставлено 12 спектаклей для детей по собственным пьесам.
Параллельно снялся в небольших ролях и эпизодах в 26 сериалах.
Написано около 600 стихов, 9 пьес для детей и роман-сказка «Ключ разумения» (в некотором смысле продолжение «Трех толстяков» Ю. Олеши).
Печатался в журналах «Роман-журнал – XXI век», «Я вхожу в мир искусств», «Сценарии и репертуар».
Женат. Три дочери, одиннадцать внуков.
Возвращайся!
Пожила в США – и хватит!
Там, на Западе, нрав таков:
он в кафе за тебя не заплатит,
не подарит тебе цветов!
«Мы равны – это так очевидно!» —
здоровенный мужик орет.
Не внемли! Он моральный урод,
инфантильное жадное быдло!
Брось в Америке слезы лить,
возвращайся в Россию, Люда!
Каждый день буду розы дарить,
даже если меня не любишь!
Гимн
День за днем мы на крючке.
«Цок да цок», – поют копыта.
Жизнь висит на волоске —
образ, временем избитый.
Ходит парень знаменит,
всем вокруг мозги полощет,
весь такой стальной на вид,
но совсем не тот на ощупь.
Я не знаю, что со мной:
вроде жил, а как неживший!
Волосок гуднул струной
пару раз. И стал подгнивший.
Годы льются, как слова.
Пусть из Тьмы подлец хохочет,
волосочек оборвать
Кто-то Ласковый не хочет!
Нежный Бог, желаю с Ним,
с Тем, Кто жить не перестанет,
Кем я сызмальства любим,
Он и ранит – не обманет!
Трубы яростней трубят!
Я как будто их не слышу,
лишь завишу от Тебя,
до последней Тьмы завишу!
Люди мечутся в тоске
по невидимой спирали,
я вишу на волоске,
что прочнее всякой стали!
