Читать книгу: «#Первые», страница 3
Например, сцена, когда ведьма усыпляет главную героиню, чтобы потом убить, поглаживая её по голове и приговаривая: «Спи глазок, спи другой». Или история о том, что ведьма съела всех людей-птиц, чтобы поддерживать свою жизнь и молодость. Об этом героине рассказывает Ворон, последний представитель своего народа. Когда я перечитывала его монолог, по коже пробежали мурашки. Даже появилось желание переписать «Лесную ведьму» в формате мистического триллера. Но, наверное, лучше этого не делать.
Пусть мой первый опубликованный рассказ остаётся таким, какой есть: немного неловким, неровным, неубедительным воплощением моей фэнтезийно-анимешной юности, первого опыта работы с замечаниями по тексту и первой публикации. Хотя кто знает? Ведь от появления новой версии истории старая никуда не исчезнет, так?..
Текст А. Кольт, фотографии предоставлены автором
СТИХИ НЕ ПРОДАЮТСЯ (А. Якубович)
#Первые #Ай да Пушкин #Фотография #Стихи #Акустическая фотография
Алику Якубовичу было 45 лет, он уже многого достиг в профессии, проводил персональные выставки по всему миру, по мнению FotoFest, входил в 150 лучших фотографов России периода Перестройки, возглавлял одно из самых известных рекламных агентств своего города. Но чего-то не хватало. Так появился жанр акустической фотографии…
Строчки на документах
Я был нормальным фотографом. Делал свои проекты. И уже достаточно долго. Но в какой-то момент образовалась пауза. У меня ещё не закончился проект «Легко ли быть молодым» – или «Пацаны», как он потом стал называться, – но он приближался к финалу. И я потерялся без темы. Мне хотелось новую, интересную, не банальную. Всё-таки к тому моменту я уже был известным фотографом, у меня были серьёзные награды, и я не мог просто так остановиться. Но попал на паузу. И не знал, что делать.
И вдруг… начал писать какие-то строчки, не очень даже понятные для меня. Стал их записывать. В основном они сочинялись, когда шёл на работу. А хожу я на работу пешком. У меня была секретарша. Я отдавал эти строчки ей. Она их печатала на компьютере. И возвращала обратно в виде листов на каких-то документах, невостребованных или бракованных. С одной стороны были эти строчки, а с другой – документы, счета, акты. Это было очень смешно.
В итоге я написал много таких строчек и даже текстов, не очень понимая, что это такое. Но в какой-то момент мне сказали, что это стихи. И я немножко удивился, потому что стихи для меня были рифмованными строчками, а здесь были просто обрывки мыслей…
Я пошёл к своему знакомому Игорю Чурдалёву, поэту. Он подержал эту толстую стопку в руках и сказал: «Ну, я потом посмотрю». Я сказал: «Игорь, потом я не могу, давай сейчас». Он сел, просмотрел эту стопку и разложил на три стопки. Про первую сказал, что это …овно, про вторую – это Comedy Club, про третью – это стихи. В итоге стихов оказалось много. Я продолжил.
У меня было такое состояние, что я писал каждый день. Писал, когда шёл на работу. Или просыпался уже с готовыми текстами. Писал между сном и явью. Это было очень увлекательно. Больше того, я был настолько заражён этим процессом, что таскал с собой эти бумаги, на которых были эти строчки, и заставлял всех их читать. Естественно, всех, кто хотел. Мы могли сидеть в буфете, и я доставал листы. А мои знакомые сидели и читали. При всех шутках, это было удивительно! Они читали от начала до конца, целую папку.
Потом в некоем электронном виде я отправил всё своему другу Илье Климову в Москву, в тот момент он был креативным директором очень модного журнала «Эгоист». Он прочитал всё и с утра мне позвонил. Я говорю: «Ну, что?» А он отвечает: «Ты знаешь, у меня такое ощущение, что это всё у меня с… здили». Я говорю: «В смысле?» Он: «У меня такое впечатление, что это я написал… Ну или мог бы написать».
Это было удивительно и интересно. И потом начало повторяться. Оказалось, многие думают также, как и я, только не могут сформулировать свои мысли. И тогда мой друг Боря Силенко сказал: «Давай делать книжку»…
Люди читали мою книжку и проезжали остановки
Одно из первых стихотворений, которые я написал: «Вчера нашёл пуговицу от рубашки, в которой родился». Мне было 45 лет. Казалось, что в это время все уже заканчивают. А я только начал. И это было здорово.
В общем, я начал поздно, но очень активно. Боря Силенко сказал: «Давай издавать книжку!» Я сказал: «Какую книжку? Это просто моё хобби». Но он сказал: «Нет, давай делать». И мы с ним пошли к Володе Гройсману, в издательство «Деком», где работают очень хорошие люди. Володя посмотрел на нас, улыбнулся и сказал: «Ребят, стихи НЕ продаются». Всё.
Я собрался уходить. Но он говорит: «Погоди». И вызвал девушку, видимо из редакторского отдела. Отдал ей всю мою стопку бумаг, мол, пусть всё-таки почитает. И мы ушли.
Потом я встречаю Володю на улице. Он говорит: «А что ты не заходишь-то?» Я говорю: «Насчёт чего?» Он: «Про книжку». Я: «Ты же сказал, что стихи не продаются». Он: «Ну, какие это стихи? Приходи». И мы с Борей опять пошли.
Тогда начался уже более серьёзный разговор за книжку. И Боря этим процессом увлёкся. Он сказал: «Якубович, кто ж тебя будет покупать как поэта, тебя же никто не знает! Тебя все знают как фотографа. Поэтому твоя книжка должна быть с фотографиями».
И принёс мне в качестве иллюстрации книгу про животных, где были с одной стороны какие-то сурикаты, а с другой – две строчки. Я его по первости чуть не послал. Думаю, что за ерунда. Но потом что-то начал делать, совмещать. Было сложно. Но постепенно начали происходить странные вещи. Дело в том, что, совмещая текст и фотографию, ты получаешь некое третье пространство. Текст – это одно пространство, фотография – другое, а вместе они могут дать третье.
В общем, книжку собрали, сверстали, сделали дизайн, выпустили. И она улетела буквально за полгода. Тиражом в 1000 экземпляров. Это была такая фантастическая история, конечно.
Меня останавливали люди на улицах, жали руку. Девушки на меня начали смотреть вообще по-другому. Хотя я и был известный фотограф, много снимал ню, но стихи производили на них даже большее впечатление!
Люди писали, как они ехали на маршрутке, читали мою книжку и проезжали несколько остановок. Кто-то рассказывал, что он гадает каждое утро по моей книжке. Не так уж редко и я, приходя в дома своих знакомых, видел свою книжку…
Как стать акустическим фотографом… Ну или поэтом
Никакого дара поэтического за собой не чувствую. Просто пишу на каком-то своём языке. А потом выясняется, что это интересно другим. Так я и написал девять книжек. И мне всё это, конечно, сильно удивительно.
Книга меня «собирает». Теперь получается, что фотографии я снимаю для книг. И оказывается, что книги имеют больший эффект, чем выставки.
Термин «акустическая фотография» родился, когда я ещё печатал снимки вручную. В какой-то момент все уже ушли из плёночной фотографии в цифровую, а я ещё некоторое время работал с плёнкой. Тогда у меня и родился этот термин. Совсем не для текстов, я ещё не писал текстов. Ну и где-то на подкорке остался. А потом, когда мы делали книжку, дизайнер сказал, что под названием должна быть какая-то декоративная строчка, для вёрстки. Я почему-то вспомнил про акустическую фотографию. И этот термин за мной закрепился, уже в поэзии. Арсен Мирзаев, очень известный питерский поэт и исследователь, сказал: «Алик, это твоё направление. Давай его так и обозначим!» Так я стал акустическим фотографом. Ну или поэтом…
По следам первой книжки я тут же написал вторую. Года за два, наверное. Сначала книжки как-то очень быстро писались, легко. Сейчас всё это закончилось. Я почти не пишу. Мне хочется чего-то нового. Но я себя не насилую. Для меня это просто процесс: что съёмка, что тексты.
Однако каким-то чудным образом я уже попал в антологию российского верлибра. А в одной из книг вообще сообщается, что я вхожу в топ-50 поэтов, повлиявших на весь российский верлибр.
Некоторые музыканты пытаются песни писать на мои тексты. Игорь Васильев, например. Мне это удивительно и непонятно. Но если хотят – пусть пишут, конечно. Для меня важно находиться в процессе, постоянно делать что-то новое для себя. Это мне даёт некие силы.
С моделями: либо спать, либо снимать
С девушками особая история. Когда я вижу ту, что мне нужна для съёмки, стараюсь подойти, заговорить. Конечно, иногда отказывают. Но в основном нормально получалось.
Один раз в кафе мне понравилась одна девушка. И я понял, что хочу её поснимать. Но я прозевал, как она вышла, и догнал её уже на улице. Подошёл, начал знакомиться. Она сказала, что никаких фотографий, ничего ей от меня не надо. И тогда я почему-то сказал: «Знаете, а я ведь Алик Якубович…» Она посмотрела на меня сверху вниз: «Что, правда?» Я говорю: «Правда». Она: «Не может быть!» Я говорю: «Ну, честно…» Так мы с ней познакомились, снимались.
Для меня наступила тогда прямо новая эра в общении с людьми. С девушками и не только. Книги открыли для меня прямо много хороших дверей. Через них я познакомился с удивительными людьми, стал другом для кого-то. Когда начал заниматься фотографией, у меня были кумиры недосягаемые: Борис Смелов, Володя Вяткин. С Борисом мы не успели познакомиться, он умер рано. Но с Володей Вяткиным однажды мы попали в одно жюри и подружились. И он сказал: «Алик, фотографии у тебя… нормальные. Но тому, что ты пишешь, я прямо завидую. Я бы очень хотел что-то подобное делать сам». Через это мы с Володей стали друзьями. Я отправляю ему все свои новые книжки.
Возвращаясь к девушкам… Иногда во время съёмки, да, могу процитировать какой-то свой текст, он может стать настройкой. А иногда в процессе общения с девушками возникает новый текст. Потому что съёмка начинается не с «раздевайся и повернись туда». Всё-таки мы сидим сначала, пьём чай, разговариваем. Это такой перетекающий процесс. Иногда шутим, иногда говорим серьёзные вещи. Может, сейчас это всё стало короче, потому что я хорошо понимаю, что мне от этой девушки надо. Не хочу её «размазывать» какими-то длинными разговорами. А короткий текст из книжки могу дать для настройки.
Часто спрашивают – отвечаю. С моделями я не сплю. Но стихи с них списываю. То есть в процессе нашего общения иногда возникают какие-то тексты, ассоциативные. Например: «Маршрут перестроен. Улыбнулась она и перевернулась на живот». А с моделями такая штука: либо спать, либо снимать. Это не всегда совместимо.
Текст А. Якубовича, фотографии предоставлены автором
ХЭППИ-ЭНД (И. Ханипаев)
#Первые #Ай да Пушкин #Неудачи #Набитые шишки #Свой путь
Об Исламе Ханипаеве страна впервые услышала недавно – после его победы в номинации «Выбор книжных блогеров» на конкурсе издательства Ridero и второго места среди сотен претендентов на премию молодых прозаиков и поэтов «Лицей». Сам Ислам знает о себе всё, и уже довольно давно. Более того – к нынешнему хэппи-энду он целенаправленно шёл последние 12 лет…
12 лет назад я написал свой первый литературный текст.
11 лет назад я решил, что стану сценаристом, а не писателем.
9 лет назад я решил, что готов написать книгу, но сдулся на полпути (и сдувался ещё раз пять с другими книгами).
7 лет назад я попытался опять и смог закончить рукопись романа.
6 лет назад я в течение года написал ещё четыре романа и отправлял их в издательства. Следующие 3 года – ещё около двадцати пяти раз – и никогда не получал ответов.
1 год назад я написал повесть «Типа я». Эксперты (Портнов и Брейнингер) сказали, что у меня неплохо получается и надо продолжать.
6 месяцев назад я решил больше не писать, потому что очередная попытка впарить издателям рукопись закончилась неудачей.
4 месяца назад решил попробовать в последний раз и отправил «Типа я» на премию «Лицей».
2 месяца назад стал лауреатом «Лицея», о тексте написали многие сайты, новостные каналы, книжные блогеры, НО ИЗДАТЕЛИ НЕ ПРОЯВИЛИ ИНТЕРЕСА.
2 недели назад вылетел на форум «Таврида», и, пока собирал чемоданы, получил первое предложение.
12 дней назад отказал издательству, впервые.
10 дней назад мне пришло второе предложение издать «Типа я».
8 дней назад я выиграл издательскую программу уже на вторую книгу.
4 дня назад мне пришло третье предложение издать «Типа я».
1 день назад я согласился.
Если меня сейчас спросить, что стало главной причиной небольшого хэппи-энда в этой истории на 12 лет, я не назову силу воли (её не хватило), не назову мотивацию (и её не хватило) и даже простую удачу не назову (в неё я не верю, всё по воле Бога). Главная причина – это большая мечта, желание рассказывать истории.
В Коране Всевышний сказал, что не возлагает на человека сверх его возможностей.
Что ж, 12 лет – это было на грани моих возможностей)) So close.
P.S. Примечание редактора – текст был написан по горячим следам, сразу после значительных изменений в профессиональной жизни автора. Мы решили не менять даты, а оставить всё как есть. Просто прибавьте к ним ещё 1 год. Генерально – Ислам и сегодня успешный и востребованный автор, много пишет, получает заказы, учит таких, каким сам был ещё недавно, не терять надежды и продолжать свой путь…
Текст И. Ханипаева, фотографии предоставлены автором
#КОЛАМБИЯ ПИКЧЕРЗ НЕ ПРЕДСТАВЛЯЕТ
О своём первом разе вспоминают режиссёры, продюсеры, операторы и прочие видеографы
ЭТО БОЕВИК, А НЕ КОМЕДИЯ (Е. Еремеев)
#Первые #Коламбия пикчерз не представляет #Сталлоне #Фантоцци #Еремеев
Евгения Еремеева знают как успешного свадебного видеографа в Крыму и беспощадного критика на сценарных конкурсах на просторах интернета. О том, что он пишет ещё и прозу, мы узнали из этой главы… А ещё: о влиянии американского рэпера 2Рас на начинающих русских писателей и о том, что фидбэк – это не всегда благо…
Когда просят вспомнить свой первый раз, неважно в чём, почему-то на ум лезут мысли, как обмануть… Ну или приукрасить… Чтоб ты такой – «Хоп! И красавчик! С первого раза!»
А истории с позорным концом, конечно, вдохновляют мало. И уж тем более не возвышают автора в глазах читателя. За исключением одного случая – если только ты не достиг высот, когда можешь смело говорить о своём юношеском позоре, и тот стыд уже никак не очернит тебя в настоящем.
Могу сказать за себя – мало кто меня знает. А попросту говоря – не знаменит я. Но если кто спросит, то я не постыжусь рассказать всю правду о своём первом разе. Как и у многих, это было в школе…
Как-то раз, в 10-м классе, у нас было банальное послеканикульное задание – написать сочинение «Как я провёл это лето». И вот, вместо того чтобы написать на «отстаньте от меня, пожалуйста», я решил написать «нет уж, вы будьте добры, прочтите». И это был первый раз, когда я писал и переписывал, сначала в черновик, а потом и в чистовик.
Объём был, что ли, 24 листа (стандартная школьная тетрадь). Естественно, прошедшее лето было не таким насыщенным и увлекательным, но что поделать? Остапа, как говорится, понесло…
Вкратце, там был боевик о том, как я, 14-летний звездюк (по сюжету ну уж очень похожий на 18-летнего, видимо, на тот момент всё это казалось мне шагом в совершеннолетие, когда типа похож на взрослого) поехал в США. А именно – в штат Филадельфия (ну, так сказать, детская мечта).
Писательски был взят курс придерживаться реалистичности. И посыпались объяснения: как я смог попасть в казино, как легально сорвал куш и как угодил в перестрелку. Далее было всё как в американских фильмах… Толпы загорелых американцев с автоматами, трупы, перевёрнутые тачки, друг, который помог в перестрелках (рэпер 2Рac, которого застрелили в 96-м, но я его оживил и взял себе в команду). Конечно, там были небоскрёбы, и я, такой крутой, бегал вертикально без страховки и стрелял из УЗИ (автомат это такой). Короче, полнейшая компиляция боевых сцен из известных боевиков. И, конечно же, меня подстрелили… Но я всё-таки выжил.
Это вкратце. Полную версию учительница зачитала на уроке, и ребята диким ором поугарали над всем, что там было: над сюжетом, ляпами, перлами и прочим. что свойственно подобной литературе. И это, кстати, первый раз, когда я ждал… и ждал… фидбэка после того, как сдал тетрадь. И, в общем, школьным зачитыванием дело не кончилось.
Сочинение, естественно, перекочевало в руки родителей… И понеслось… На каждом семейном застолье, когда становилось скучно, мать вспоминала: «А у нас же есть сочинение…» И всё – дальше она всё это читала, надрываясь от смеха, гости тоже ржали, вставляя свои шуточные ремарки, а я… искренне недоумевал: «C чего ржать-то? Там ведь боевик, а не комедия…»
В общем, выкрал я как-то этот «позор непризнанный» и сжёг в камине (про Гоголя я тогда не знал, клянусь). После этого наступило затишье. Писать не тянуло. Не было аудитории. Да и, собственно, молодость забурлила, когда не до того… И вернулся я к этому безобразию только сейчас, старым, умудрённым опытом, 35-летним автором…
Текст Е. Еремеева, фотографии предоставлены автором
ИЗ ИСКРЫ РАЗГОРЕЛОСЬ ПЛАМЯ (Р. Червинин)
#Первые #Коламбия пикчерз не представляет #Короткий метр #Большие амбиции
Роман Червинин – в недавнем прошлом дизайнер, а ныне ещё и режиссёр, подготовил настоящий лайфхак для всех начинающих кинематографистов, описав, кажется, все возможные грабли, на которые можно встать в процессе создания короткометражки. Причём первым Роман был… дважды. Свой первый (фактически) короткий метр «Пламя» он снял во время подготовки… к своему первому (согласно плану) короткому метру «Мать»…
На этапе препродакшена фильма «Мать» мне захотелось проверить камеру и снять что-то очень простое, не требующее глубокой проработки и подготовки. Камера была (огромное спасибо Дмитрию за то, что предоставил Sony A7III на несколько месяцев), какие-то люди, готовые участвовать в однодневной движухе, тоже нашлись. Не особо напрягаясь, я стал ждать появления «той самой идеи».
Идея
Сам я писать сценарий не хотел, поэтому шерстил знакомых сценаристов на наличие простой, понятной и короткой истории. Искал-искал, и вдруг вспомнил, что у моего хорошего знакомого Дениса Нижегородцева была такая история, которую он мне скидывал на оценку. Он с удовольствием согласился на ее реализацию.
Человек курит на скамейке, мимо проходят люди, у каждого своя жизнь, и человека никто не видит. Человек докуривает сигарету и стреляет себе в голову.
Меня устраивало. Нужно было найти грустного человека, условный парк с большим количеством людей и пистолет. Всё быстро сделать и в продакшен. Пневматическая реплика пистолета Макарова у меня, к тому же, уже имелась.
Препродакшен
Я не я, если не попытаюсь улучшить даже то, что уже и так хорошо. Перфекционизм мне обычно мешает, но тут он действительно позволил улучшить историю. Сначала я взялся за добавления незначительных мелочей, но в процессе переписывания сценария история трансформировалась в более насыщенную и экспрессивную, с чёткими действиями героев и жирно прописанной глубокой смыслой.
История стала метафорой:
Тлеющая сигарета = внутренний жизненный огонь человека. Первостепенно то, что жизнь проходит мимо героя, а сам он гаснет. И как только огонь ослабевает, герой пытается получить его от других людей. Те в свою очередь не собираются так просто делиться им с героем, показывая:
– Безразличие — молодая пара проходит мимо;
– Раздражение — бегун грубо отталкивает героя в сторону;
– Самодовольство — курящий прохожий, видя беспомощность героя, самоутверждаясь, выбрасывает недокуренную сигарету.
Едва угаснувший герой в отчаянии, сам себе он не поможет, а просьбы о помощи ни к чему не приводят. Герой замечает, как к курящему прохожему подходит другой прохожий, явно знакомый. Они рады друг другу, и, поздоровавшись, оба закуривают, не обращая никакого внимания на главного героя. Герой дальше не может продолжать путь.
Сигарета чо, означает жизнь?
В данном случае можно пренебречь общепринятым мнением о том, что курить – здоровью вредить. Если копнуть глубже и рассмотреть сигарету не со стороны влияния на состояние организма и здоровья глобально, а со стороны влияния на психологическое состояние и настроение, то сигарета ассоциируется с наслаждением, удовлетворением, расслаблением и уверенностью («Но если есть в кармане пачка сигарет, значит всё не так уж плохо на сегодняшний день» © В. Цой). В данном случае сигарета является не только той самой поддержкой и опорой, которая необходима именно здесь и сейчас, но ещё и является метафорой человеческого стержня.
Финальный сценарий отличается от итогового фильма по некоторым техническим моментам.
Был и референс для локации. Но я изменил скамейку на одинокую пригородную остановку. Она изолирована от бурной городской жизни, но мимо неё идут прохожие. Герой тоже идёт, но, не имея сил, останавливается отдохнуть. Находясь в пригороде на фоне природного ландшафта, остановка олицетворяет некую точку в жизни героя, для которого повседневная суета уже не имеет никакого значения. Но все же герой ещё располагает некоторыми силами продолжать движение, пока в руках сигарета.
В процессе поиска лесных локаций для фильма «Мать», я так же обращал внимание на все остановки в округе. Три раза я по несколько часов гонял по трассам и деревням лишь для этой цели – найти ту самую остановку.
Тут я без скромности скажу, что в один из таких выездов я нашел идеальную остановку, как будто возведенную для этой истории. Совсем рядом находится деревня Бредихино, но она удачно скрывается за кустами и деревьями. Трафик по трассе ~2 машины в час, а вокруг тишина. Ещё разок я туда съездил с двумя людьми, чтобы снять аниматик – просто проиграть все действия на камеру и понять, как это будет выглядеть в будущем фильме. Я его тоже покажу, хотя это то ещё видео, наполненное шизофренией. Особенно если не знать контекст. А раскадровками я сделал схематично только то, что не удалось снять при создании аниматика.
В сценарии для драмы я добавил дождик. Я немного прикинул и понял, что его надо ждать. А жара стояла уже две недели. Тогда я подумал о том, что можно вызвать поливальную машину с рассеивателем для создания эффекта дождя, но тут же одёрнул себя с мыслью – «Опять усложняешь!» и решил вообще не думать об этом дожде, который скрывает драматичные слезы героя.
Актеров нашел сразу в рамках сезона киношколы «Ру-Кино». Желающих было много, больше чем нужно. Но я взял всех, кто хотел участвовать, и распределил задачи. Был оператор со своей камерой и стедикамом (стабилизатором), звукооператор с рекордером и бумом (мохнатая штука на палке), два человека просто так вписались потусить, пять актеров и даже гримёр. Мы согласовали день, когда все свободны, и препродакшен завершился.
Не обошлось без приколов – изначально был другой оператор, который за день до дня съёмки ткнул себе в глаз веточкой и ушёл на больничный. Ему огромный респект за то, что не подвёл и нашёл себе замену в тот же день.
Камера, мотор!
Не все могли участвовать целый день, поэтому снимали в порядке, не следуя хронологии, чтобы отпустить некоторых людей пораньше. Тут пригодился режиссёрский сценарий, в котором можно отмечать, что снято, а что предстоит снять. Он был сделан в простейшем исполнении.
В день съёмок нас ждал сюрприз. Все вокруг ожило: рядом на полянке паслись коровки и барашки, мекая и бекая, раз в полчаса кукарекал петух. Машины гоняли как по МКАДу, а на остановку то привозили, то забирали местных жителей всякие легковухи. Местные жители же такой голливудской движухи в виде нас на своей уютной остановке никогда не встречали, и каждый старик обращал внимание и интересовался, чё происходит и почему у нас пистолет.
Другого варианта, кроме как плыть против течения, не было, и мы приступили к съёмкам. Поначалу звукооператор говорила, когда появлялся посторонний шум, и мы останавливали процесс и ждали тишины. Стало сразу понятно, что основное, а что не главное. Но всё, что мы делали, – ждали. И тогда я, как самый главный глава съёмочной группы, отдал важный приказ – «кладем болт и снимаем без остановки».
В процессе съёмок мы с Владом выкурили две пачки сигарет. Я раскуривал, а он затягивался на камеру. Ужасные ощущения. И… в один момент сигареты закончились. Из водителей остались только я с актёром, а я забыл выключить свет и из-за севшего аккума не смог завести своё ведро. Пришлось ехать Владу за 10 км до ближайшей заправки… Два раза, так как в первый он привёз сигареты с белым фильтром. Съёмки остановились примерно на полтора часа, пока вся команда чилила на травке под беканье барашков.
В сценарии первый прохожий просто проходит мимо, но из всей команды никто не подходил на эту роль. Это должен был быть взрослый человек, с некоторой фактурой, отличной от остальных прохожих, и без яркой и вызывающей одежды. Мне очень повезло, к нам докопался некий Дядя Слава – местный то ли алкаш, то ли работяга в шлёпках. За пятьдесят рублей он прошёл на камеру мимо актёра. Казалось бы, это сущая мелочь, но на финальном результате она сказывается кардинально, добавляя разнообразия и детализации мира.
Я рассчитывал, что управимся за полдня. Но к заходу солнца мы так и не успели снять всё, что было в сценарии. Хотя это сыграло мне на руку, так как спустя время стало понятно, что сцена с телефоном лишняя. Её как раз там и решил выкинуть из истории, ещё не зная этого. Она действительно была бы – «не пришей кое-кому рукав».
Как обычно это бывает у новичков, количество бракованных кадров превышало половину всего материала. Сигарета в руках актёра не тлела, дыма не видно, непонятно, в какой момент его сигарета гасла. Солнце светило с разных сторон, а актёр под конец дня загорел, изменив свой цвет кожи. Почти каждый шот был снят с косяками камеры, вдобавок: рывки, дрожь, резкие улёты и перескакивание фокуса на фон. Как герои заходят в автобус, мы вообще не смогли снять, потому что автобус задерживался из-за ж/д переезда неподалёку. А когда он подошёл, мы не были к этому готовы – снимали другую сцену.
Несмотря на всё это, в день съёмок я чувствовал огромный заряд энергии. Технически, это второй мой фильм, но снят он был первым, после чего был сложнейший постпродакшен, затянувшийся на несколько месяцев. Всё то, о чем я долгие годы мечтал, а именно – режиссура, случилось в этот день. И это был один из самых счастливых дней в моей жизни…
Постпродакшн
Я планировал быстро склеить, что получилось, – и вот мой первый фильм, не судите строго, как говорится. Но склеив кадры, я чуть не выколол себе глаза. Кто видел черновой монтаж, так же плевались от увиденного. В целом я не очень расстроился, так как на шедевр не рассчитывал.
Черновой монтаж, к сожалению, не могу показать, так как случайно перезаписал его финальным.
Просматривая черновик, я чётко понимал, что можно улучшить на монтаже и как спасти каждый конкретный кадр. Почти в каждом кадре подразумевались улучшения, клин-ап (удаление лишних объектов), склеивание двух-трёх кадров в один и работа с пеплом и дымом и много всего другого. Единственная проблема была в том, что с монтажом до этого я никогда не имел дела, а все, кто умеет монтировать, отказывали мне в помощи из-за низкого качества исходного материала, как с режиссёрской, так и с операторской стороны.
Я сам в одно лицо приступил к монтажу и исправлению косяков съёмки. Мне предстояло изучить инструменты AfterEffects почти с нуля. Мой опыт работы что в Premiere, что в AfterEffects ограничивался лишь постпродакшном фильма «Мать», который на тот момент был только-только завершен.
Сига
В данной картине сигарета играет ключевую роль, но на отснятых кадрах она была разной длины, и самое главное – не было понятно, что она гаснет и когда это происходит. На съёмках мы пытались создать этот момент таким образом, что герой просыпается, а сигарета уже не дымится. В этот момент с неё драматично должен был спадать пепел. Снять это не получилось. На солнце дым был вообще не виден, а герой, затягиваясь, вдыхал и выдыхал «воздух». Сама же сигарета в руках не производила никакого видимого дыма.
Уже дома я набил половину сигареты песком, расположил ее на окне на фоне зелёной шторы и снял весь процесс тления и момент падения пепла, после чего приклеил этот пепел к отснятой сигарете в руке спящего главного героя.
С дымом было намного сложнее, попытки снять его на чёрном фоне не привели к успеху, так как оказалось, что при привязке к движениям в кадре он выглядел неестественно. Дым пришлось симулировать с помощью AfterEffects. Весь дым, что видно в фильме, – ненастоящий. Местами это бросается в глаза, а где-то и не докопаешься. Всё это было сделано в режиме самообучения методом тык-тыка и экспериментами. Чем ближе к концу фильма, тем естественнее выглядит дым, а в самом начале – мои первые шаги в VFX.
Клин-ап и компоуз
Клин-ап — это очистка кадров от всего лишнего, а компоуз — соединение нескольких кадров в один.
Что касается первого, то почти все кадры были забракованы проезжающими машинами. Их пришлось скрупулёзно убрать вручную, нервно изучая, как это делают серьёзные ребята. Теперь я знаю, как можно быстро удалить и очистить многие кадры, но тогда это был хардкор с бессонными ночами и каждый шаг – изучение чего-то нового. Можно сказать, я прошёл экспресс-курс и теперь в некоторой степени владею этой техникой. В будущем она – 100% – пригодится.
Кроме того, я убрал все знаки «Бредихино», которые были в кадре.
Многие не понимают, зачем я делал подобное, мол, кому какая разница. Но я считаю, что чем лучше фильм, тем меньше в нём ненужных паразитных вещей, которые никак не влияют на историю. И я к этому стремлюсь.
Далее по списку. Прохожие очень по-тупому на отснятом материале выходили из-за остановки, и было видно, что снимали нубы. Я долго пытался исправить этот момент правильными монтажными склейками, но в итоге пришёл к другому, более изящному решению. Я зачистил появление героев так, что они стали появляться как бы из ниоткуда. Вот их нет, а вот они есть. Это добавило им немного фантомности. Они появляются внезапно и естественно, так же, как и появляется сигарета в руках героя, и пистолет. Мир становится полностью сюрреалистичным, а этот едва заметный сюрреализм во всем добавляет гармонии.
Мужик, прикуривающий сигарету, не был отснят в единственный день съёмок. Но то, что этот кадр необходим, я понял на монтаже. Пришлось вызвать Владимира и снять этот кадр на фоне неба. Башня и кусты были добавлены на фон уже после.
Самыми сложными для меня были два момента: выстрел и прибытие автобуса, который был снят отдельно. Эти кадры я переделывал по нескольку раз, пока не добился удовлетворительного результата.
Кроме эффектов аберрации (расслоение картинки на цвета) я добавил кровь с мозгами, вспышку, убрал болт на рукоятке пестика, который выдавал пневматическую игрушку, убрал знак, проезжающую машину и прочие мелочи.
