Читать книгу: «Homo Insignis», страница 11
Глава 14. Будни.
Унгер Тульме возвращался в Гнильник. С одной стороны, он не любил правила установленные Ночной ласточкой, особенно касающиеся его обязанностей проверять всех, кто селился в трущобах. С другой – он понимал, что только благодаря ей и новым порядкам гильдия воров начала набирать силу и такие как он вышли на первый план, а тупицам на подобии Кабана уготована роль пушечного мяса. Вообще некроманту с севера не нравилось мыслить такими категориями, да и вся преступная жизнь ему была не по нутру, но он не жаловался и не сожалел о прошлом.
Путь каждого второго члена гильдии под крыло ночной птицы достоин своей истории. Унгер здесь не мог похвастаться оригинальностью. Его привели молодость – иными словами глупость, любовь – не лучшая подруга рассудительности, и алкоголь. Выгодно отличаясь интеллектом от товарищей по опасному ремеслу, некромант дожил до сорока лет и осознал, что уже ученики бывших сокурсников скоро превзойдут его в магическом искусстве, а он так и сгинет на большой дороге никчёмный и безвестный. К счастью, несколько лет назад не средних лет маг с опытом, начальным капиталом и амбициями обосновался в их городе. Поначалу выскочка Саэль, как его называли почётные горожане, не понравился Унгеру, однако его энергия, характер и поступки поражали и вызывали уважение даже больше чем у Ночной Ласточки, сместившей к тому моменту Филина.
Он постоянно самосовершенствовался, строил свою гильдию, за медяки учил всех желающих, давал частные уроки жёнам богатеев (уже за более благородные металлы), постоянно интриговал, и вёл научную деятельность. Именно это и должен делать настоящий глава магической гильдии в представлении Унгера. Зависть и обида, на то, что более молодой (некромант с магистром были почти одного возраста) волшебник добился существенно большего, быстро прошли. А когда магистр Артурис предложил написать буклет о некромантии для его гильдии и совместно разработать заклинание из этой школы Тульме понял – его купили с потрохами.
Не окажись тот бродяга Ни́кто шпионом, некромант сам бы рассказывал магистру по первой просьбе все тайны гильдии воров. И всё потому, что недоучившийся маг и разбойник из захолустья благодаря магистру Артурису стал создателем (в соавторстве) уже двух заклинаний: малая стрела праха и обезболивающая вуаль.
А ещё, пару недель назад, он, магистр и несколько шаманов бродяг начали работать над созданием тотема20, что значительно усилило бы их оборону во время второй волны. К сожалению, они не успели. А после того как магистр стал комендантом, он вообще ни разу не смог спуститься в лабораторию, и вся работа легла на сутулые плечи некроманта. Вот тут он в полной мере понял, насколько тяжело что-то делать не в своей стихии…
Унгер с головой был погружен в работу, когда ему доложили, что новенький бродяга при помощи членов гильдии добыл еды, но отказался платить положенную долю и всё отдал Мамаше. С одной стороны, он чужак и должен был занести им часть. С другой, Мамаша Голди – неприкасаемая, а значит всё безвозмездно переданное ей и так считается долей гильдии воров. Вроде бы бродяга формально ничего не нарушил, но он ещё и входную пошлину не оплатил…Кто здесь прав, у простых парней разобраться не получчилось, поэтому потребовалось мнение уважаемого чародея. Тем более гоблин загостился в трущобах, пора было проверить его и выяснить, на кого тот работает.
На вопрос, почему эти самые «простые парни» просто не объяснили обнаглевшему бродяге правила и не забрали всё, некромант получил абсолютно неожиданный ответ. Это не простой бродяга, а Карх Зубастый – бывший разведчик и ветеран битвы на западной стене. А потом услышал потрясающую историю: два дня назад Свистун и Красавчик познакомились с ним на входе в Гнильник. Не зная кто перед ними, попросили уплатить положенную пошлину. Случилось недопонимание, но конфликт был исчерпан. Забавным было то, что за магом гильдии воров пришёл сам Свистун и он же сейчас рассказал эту историю.
Понимая, что услышанное полная чушь и от него что-то скрывают, некромант надавил авторитетом и узнал интересные подробности. Двое вооружённых разбойников из местных в пух и прах проиграли бродяге с травмой. Более того, во время боя тот умудрился завладеть ножом Свистуна.
Гость оказался не фраером, как выразился сам Свист, а правильным гоблином и вернул бандиту его оружие. Докладывать своему бригадиру опозорившиеся разбойники не стали. Однако сейчас инцидент затрагивал интересы слишком многих и оставлять вопрос без ответа было нельзя. Помня, чем кончилось знакомство с гоблином, никто не горел желанием решить всё силой. К тому же Унгер узнал, что этот гоблин, отвлекая внимание убил шесть змееголовых, не получив серьёзных ранений, пока остальные быстро наловили лягушек у заболоченного берега озера за Гнильником. Вот из-за чего и возник спор – должны ли они заплатить долю в общак со своей добычи?
В общем становилось понятно, что его зовут исключительно для формальности. Подтвердить умными словами, что всё сделано правильно и неписанные законы гильдии воров не нарушены. В принципе хватало и того, что вся добыча была передана неприкасаемой. То же, кстати, интересное нововведение Ночной Ласточки.
Поначалу Унгер посмеялся, разумеется про себя, как и многие другие, над идеей появления в трущобах людей, которых запрещено грабить, бить, или даже просто брать с них деньги за покровительство. Назревало недовольство новой ночной птицей, даже несмотря на то, что воры и убийцы Мевина стали чаще есть и реже дохнуть. Всё это попахивало переделом собственности, или новым способом крышевать торгашей и купчишек, однако первым неприкасаемым неожиданно стал жрец-отшельник Рурак, с которого и брать то нечего.
Тайная от главы сходка (хотя Ласточке доложили о ней, в том числе и сам Унгер) всех более-менее значимых людей Гнильника сошлась на том, что жрец весьма полезен для ночной гильдии, а потому пусть будет этим неприкасаемым. Не последнюю роль в этом сыграло то, что Рурака невозможно было ограбить. Он был сумасшедшим и отдавал всё что у него есть по первому слову; поэтому у него никогда ничего не было. Посох – первая попавшаяся палка, алтарь – кучка камней, веток и прочего мусора оказавшегося на месте его «храма». Однако этот грязный, голодный оборванец воскресил не одну сотню птенцов, ведь преступникам был заказан путь к обычным жрецам.
С тех пор у Рурака запрещалось что-либо просить, зато вещи отданные неприкасаемому не облагались долей. Вскоре из этого вышел скандал и подарки запретили, так как блаженный жрец мог кинуть драгоценное кольцо в ворону или укрыть от дождя муравейник дорогим плащом с меховой оторочкой.
Ночная ласточка сделала нужные выводы и неприкасаемых стал выбирать воровской сход только единогласным голосованием. Следующими после жреца были уважаемые в трущобах и действительно талантливые ремесленники. Поняв откуда дует ветер многие торгаши попытались подкупить воровских главарей, но для того и придумано было правило о единогласной поддержке кандидатуры. В итоге заветный статус получали лишь те, кто действительно был нужен Гнильнику и приносил пользу его обитателям. Последней неприкасаемой и первой среди бродяг стала Мамаша Голди. Не смотря на напускную жадность, с появлением орчанки в трущобах даже самый бедный и обездоленный оборванец знал, что от голода не умрёт.
***
Придя к «фазенде», так назвали домик где жила и готовила Голди, Унгер увидел немного не то что ожидал. Внешне всё было так, как и должно: две дюжины (слух о бесплатной кормёжке быстро разлетелся и новые люди всё прибывали) низкоуровневых местных и бродяг сидели как нахохлившиеся воробью после дождя и тихонько между собой перешёптывались в ожидании подачки. Худые, слабые и забитые в городе им не светило ничего – Унгер знал об установленных магистром порядках. Собственно и городу такие вояки не нужны. Даже если они дотянут на тренировках свой уровень до седьмого, то умрут в первый же боевой выход, а здесь им иногда перепадает миска крапивного бульона, сегодня же просто пир. По дороге Свистун рассказал, что за час, пока гоблин бегал и вырезал появляющихся змееголовых, он и ещё семеро человек успели поймать дюжину жирных и сочных квакуш. Дальше отродий резко прибавилось и всем пришлось быстро отступить, вернее бежать со всех ног. Но и так улов был неплохим, а главное без потерь – чем не могли похвастаться отряды магистра…
Унгер был уверен, что ещё неделю назад, принеси кто Мамаше Голди лягушек для супа, она бы его убила. А сейчас старается словно это оленина из королевской пущи, но на всех всё равно не хватит, хотя тут некромант не был так уверен. Талант орчанки в кулинарии превосходил всех, кого он знал.
У одной из стен сарая сидел тот самый гоблин: уставший, угрюмый, в безрукавке на два размера больше и накидке из старой шкуры. Он прекрасно сливался с окружающими, для обычного глаза. Вот только Черноглаз Тульме стал главой внутренней безопасности гильдии воров не просто так. Активный навык «внимательность», прокаченный до второго уровня позволял видеть о противниках и союзниках гораздо больше чем они хотели рассказать сами.
Помимо уровня и наложенных бафов или проклятий некромант видел потенциальную силу цели относительно своей собственной в виде ауры, окружающей голову. От ярко красного и красного как у магистра Артуриса и его ближайших помощников, до тёмно-синего у простых горожан и недавно появившихся бродяг21. Как вишенка на торте, при сильном превосходстве в мудрости и интеллекте, получался некий аналог полиграфа.
Разумеется, на фоне сплошной синевы и оранжевых вкраплений гоблин выделялся белым пятном с редкими проблесками желтых тонов, но некроманта поразило другое. Вообще по описанию он готовился беседовать с десятым или девятым уровнем, как полагается опытному одиночке. А тут восьмой! Вот только преимущество в два уровня, а это даже очень много; отсутствие хоть какой-либо вменяемой экипировки у противника, навык учитывал и это, – всё равно не давали ему подавляющего превосходства. Он бы понял оранжевый, в крайнем случае жёлтый. Конечно, это можно списать на неполный запас маны, но маг искал причину, а не оправдание. Некромант представил, как внезапно атакует странного бродягу, и его аура слегка пожелтела, но не так сильно, как должно быть при неожиданном нападении, однако и это продлилось недолго. Сначала пропала желтизна, а потом и вовсе ему показалось, что он увидел зеленоватый оттенок.
Черноглаз Тульме присмотрелся и заметил, что гоблин внимательно следит за ним боковым зрением, не поворачивая головы и спрятав под одежду руки.
***
То, что долговязый мужчина в чёрном балахоне с длинными тёмными волосами не обычный НПС, а важная шишка в этих трущобах, Карх понял сразу. По внимательному оценивающему взгляду и по тому, как засуетилась и залебезила перед ним местная шушера. Ну и невозможно было игнорировать надпись над его головой «Некромант гильдии воров. ур10.» Простых НПС система так подробно не титуловала.
Деловая орчанка, что гоняла всех собравшихся как собственных слуг с ним вежливо поздоровалась и даже разрешила пройти в дом пока сама готовила во дворе. Маг также почтительно поблагодарил хозяйку и пригласил гоблина побеседовать. Видимо он бывал здесь не раз, так как безошибочно провёл Карха в единственную комнату более-менее свободную от разного хлама. А вот дальше разговор у них не заладился. Что удивительно, оба собеседника склонялись к такой точке зрения.
Унгер для галочки задал пару вопросов по поводу утренней «охоты» ставшей причиной его появления здесь и дальше разными способами стал пытаться выяснить зачем магистр Артурис послал сюда ещё одного шпиона, да ещё такого заметного. Гоблин оказался не так прост и отвечал очень продуманно. Ничто не указывало на его работу на гильдии, городской совет или барона. Он вообще отрицал какую-либо связь с местными крупными шишками, а «внимательность» так и не нашла в его словах прямой лжи (возможно не хватало разницы характеристик). Некромант было предположил, что перед ним маг с какой-нибудь способностью сокрытия, но подробности сражения с отродьями, о которых рассказал Свистун, подтверждали, что Карх Зубастый воин с упором в ловкость…
Тёмный маг, выполняющий роль, толи внутренней службы безопасности, толи внешней, уже пол часа мучал гоблина нудными однообразными вопросами. Больше половины имён, упомянутых некромантом, Карх не помнил или вообще первый раз слышал. Благотворительный обед закончился, орчанка принесла мужчинам по миске бульона, весьма приятного запаха несмотря на ингредиенты. Маг отказался, спросив про какие-то сливы, гоблин же молча заработал ложкой, снижение скорости восстановления из-за голода не то, что ему сейчас нужно.
На улице накормленные попрошайки и оставшиеся без работы воришки помогали по хозяйству. Мамаша Голди принесла синюю ягоду размером с кулак ребёнка. А после короткого немого общения взглядами с магом она со вздохом сказала, что там сущие крохи плюс несколько минут и вышла. Вернулась она очень быстро с той же самой сливой, но порезанной22.
– Хорошо, Зубастый, тогда просто скажи, зачем ты пришёл сюда? Бык хоть и долго соображает, иногда, но потенциал твой разглядел и даже лично пришёл за тобой; если у тебя были проблемы с кармой, то объявили амнистию до минус двух включительно, зачем ты сбежал, чего тебе не хватало? – Яркий, эмоциональный вопрос резко отличался от тех сухих и нудных, что некромант повторял последние несколько минут, и Карх, поддавшись эмоциям, ответил не задумываясь.
– Не знаю! Зря я вообще в город пришёл – Лицо мага было всё так же спокойно, но это стоило ему титанических усилий. Он уже шестой раз обновлял внимательность и навык наконец принёс пользу.
-*Как же тяжело общаться с теми, кто не врёт, тем более себе.* – фортуна улыбнулась – навык наконец сработал и показал, что слова собеседника однозначная правда. – *Он и не думал идти в трущобы, он просто хотел уйти ИЗ города. Он и правда ни на кого не работает! Такая сила, такой потенциал, такой шанс!* – Свистун сказал ты не местный, и долго жил один в лесу? А на третий день в городе стал уже легендой. – Гоблин кивнул, намекая, что не любит говорить о своём прошлом. Карх почувствовал изменения в интонации собеседника, кажется тот сделал какие-то выводы и разговор подходит к концу.
– Прости что отнял у тебя так много времени, угощайся. – Маг указал на разрезанную пополам сливу без косточки. – Я хотел бы поблагодарить тебя за то, что ты сделал. Эти идиоты даже не поняли, с виду то ничего сложного – пробежаться вдоль берега, отвлечь на себя внимание отродий, убить парочку и вернуться. Бьюсь об заклад: уже завтра кто-нибудь сдохнет, попытавшись повторить твой трюк.
Маг достал из пол плаща небольшую книгу чёрного цвета с серебряным тиснением в виде перекрещенных двузубых вил и крестьянского серпа, воткнутых в землю, и кивнул на закрытый повязкой глаз гоблина, – Не против я попробую?
Даже несмотря на то, что до полного восстановления оставалось больше недели Карх и не думал просить кого-то о помощи (по его прикидкам услуги целителя должны были обойтись ему в три-четыре монеты), но проницательный НПС сам заговорил о благодарности и угадал с наградой.
После того как гоблин согласился, Унгер быстро нашёд нужное заклинание в своей книге, потом секунд двадцать на одном дыхании бормотал непонятную тарабарщину приложив руку к ране. Система сообщила об сокращении времени исцеления на четыре дня, только после этого некромант с облегчением выдохнул. Карх снял повязку – его настроение начало улучшаться. Глаз ещё не видел, но свет и тень уже различал. Мрачный и угрюмый на вид, Черноглаз оказался неплохим парнем. А то, что заклинание далось ему с большим усилием вызывало искреннее уважение.
Унгер пожалел, что под рукой нет бутылочки вина или хотя бы браги, но разговор и так начал налаживаться. Во-первых, некромант посоветовал поговорить с неприкасаемой на счёт жилья. В доме уже обитало несколько игроков, но это лучше, чем спать на улице. Во-вторых, предупредил о доле гильдии с разных заработков для всех кто живёт и трудится в Гнильнике. Но сразу поправился, что если всю добычу отдавать неприкасаемым, то никто и слова не скажет. Даже наоборот, это повысит его авторитет среди простых жителей трущоб и членов гильдии воров. В-третьих, посетовал, что не может даже предложить ему вступить в их ряды, сославшись на военное положение и договор между магистром и Ночной Ласточкой. Ведь даже попытка переманить на свою сторону такого сильного бойца будет расценена комендантом как подрыв обороноспособности. Было и в-четвёртых, и в-пятых, – но в целом маг, как наставник новичков в старых играх, рассказывал полезную информацию о трущобах: к кому идти и что делать, а что лучше не делать.
Благодарность немного затянулась, но и гоблин и некромант не жалели о потраченном времени. Перед уходом Унгер, как и обещал, замолвил слово перед Мамашей Голди о новом постояльце.
***
(Там же пол часа назад.)
Унгер действительно потратил последние очки маны, пришлось даже воспользоваться несколько раз силовой медитацией и пот градом бежал по лицу. Однако это происходило не только от напряжения, но и от волнения. Риск просчитан и оправдан, но полной уверенности до конца не было. В случае провала его ждала неминуемая смерть, причём окончательная – это ведь он первым напал.
Некромант снова и снова перечитывал свои логи: «Лечение лёгких травм – успешно. Восстановлено – 0». «Гипноз – дружественная цель. Успешная проверка на влияние.»
Дальше начиналось самое трудное. Заклинание хоть и называлось гипноз, но по сути он просто временно повысил репутацию с дружественной целью. Любое неосторожное слово или действие снимут эффект, и он отразится уже и в логах гоблина как нападение. Нельзя давить на него слишком сильно.
***
Мамаша Голди оказалась не хозяйкой дома, а таким же игроком-постояльцем. Просто из всех жильцов у неё самый высокий уровень и репутация в гильдии воров. Она быстро показала мужскую половину – куда положить вещи (это была не издёвка, просто она не знала, что это всё, что есть у гоблина), и ушла снова готовить. Ей постоянно приносили какие-то продукты. Из-за дефицита ресурсов, крафт (а приготовление еды такое же ремесло) теперь доверяли только мастерам с высоко прокаченным навыком; просто так выгоднее. Иногда Голди брала оплату натурой, иногда деньгами, иногда записывала в долг. Один раз, ближе к вечеру, ей отдали кусок туши оленя (или козы) на благотворительных началах, так же как Карх утром. Принёс его здоровенный детина с кошмарным запахом, некто Кабан, как и Унгер не последний человек в гильдии.
Орчанке по хозяйству помогали местные и бродяги, не имеющие нормального заработка. То ли отрабатывающие долг перед ночными птицами, то ли просто за еду. Посидев пару часов без дела, Карх попытался занять себя чем-то полезным. Вот только игровая механика не способствовала этому: любой человек или эльф (не говоря об орке) с равным показателем силы выполнял тяжёлую физическую работу лучше, чем гоблин или полурослик. Там же где требовалось мастерство, ему не хватало ни опыта, ни навыка. Так, несмотря на травничество второго уровня, его даже близко не пустили к грядкам с зеленью. Единственно что он мог предложить, это заточить кольев. Даже выкопать яму у любого дварфа получится лучше.
После захода солнца вернулись и остальные жители фазенды. Вообще это место считалось довольно таки престижным, и почему некромант разрешил поселится здесь новенькому для всех оставалось загадкой.
Нормального знакомства не получилось, двое мужчин НПС жившие в этом доме ещё до Мамаши назвали свои имена и пошли спать, даже не поужинав; они работали в добывающих отрядах за стеной и могли питаться за счёт городской казны.
Последними жителями, точнее жительницами оказались две девушки. Я́нниге, благодаря неплохо прокачанному травничеству и взятому сбору, легко могла остаться в трудовом отряде, но сознательно перешла в боевую группу бардом. Она как раз и отправилась работать после «работы» на огород за домом.
И единственная представительница гильдии воров – друид Мориган. Эльфийка настолько испортила себе карму, что едва попадала под амнистию, а к её изначальному классу добавилось разбойник23.
Столкнувшись с праздностью, Карх был приятно удивлён, что лежать можно и полностью здоровым (лёгкая травма левого глаза уже не сильно мешала), а не зализывая раны на последнем издыхании. Шутки шутками, но он не мог вспомнить, когда последний раз ничего не делал, не получив тяжёлой травмы. Да, он не помнил свою жизнь до МАР, а почти двадцать лет проведённых здесь состояли исключительно из боёв, поражений, побед, смертей и ранений. Если он не сражался, то готовился к сражению: мастерил ловушки и оружие. В общем, такие себе воспоминания. Конкретно же сейчас Карх прокручивал в голове вчерашнее утро. Оно началось с сырости, голода и холода – сказывалась вторая ночёвка в городе. Игра выдавливала людей из условно безопасных зон с помощью снижения комфорта и лишения бытовых удобств. Гоблин не стал дожидаться, когда требования гигиены доберутся до справления нужды, и отправился на охоту.
В лес соваться было опасно, зато рядом оказалась знакомая местность – подтопленный берег озера. Местные нищие с удовольствием согласились ему помочь (точнее напросились пойти за ним) на условиях, что могут сбежать в любой момент. Добыча съедобных земноводных не была целью вылазки Карха, ему просто нужно было убить несколько тварей, заодно проверить свои силы после ранения.
Делать какие-либо выводы за час разведки боем гоблин не стал, но обратил внимание, что, во-первых, отродья появлялись с небольшим интервалом, при должной сноровке можно успевать убивать одного за несколько минут до появления следующего. Во-вторых, враги вылезали из-под земли (в прямом смысле) по одному на приличном расстоянии от него. Как будто давали время подготовиться к бою…или окружали. В-третьих, в какой-то момент количество противников резко возросло. Что пошло не так, или так и было задумано осталось для него загадкой.
В итоге, потеряв в общей сумме не более 40 жизней Карх убил шесть тварей и заработал четыре единицы опыта (две пропали из-за штрафа). Однако главным открытием стало то, что ему на удивление легко было сражаться необычным оружием. Если забыть, что это коготь инопланетного насекомого на сухожилии, то небольшая рубящая часть на подвижном креплении оказались весьма удобна в бою. Множественные варианты нападения продолжали или заменяли друг друга. Быстро выявился и недостаток – острая нехватка второго оружия. Подобранный камень частично компенсировала это, но шесть иногда семь ударов на добивание – это слишком много. Будь у него хоть какой-нибудь нож или небольшой топорик, собственные потери сократились бы раза в четыре. Но даже это не смогло испортить общего впечатления.
***
Из приятных воспоминаний его выдернул женский голос. Мориган и Мамаша Голди беседовали в соседней комнате и звали его.
– Зелёный, хватит морозится, иди знакомится. – Две девушки сидели за тем же столом, за которым его допрашивал некромант из гильдии воров. У каждой была грубая деревянная кружка с отваром из трав, третья и пустой стул, видимо, предназначались ему.
После краткого формального знакомства Эльфийка быстро объяснила, зачем его позвали. Комендант снова собрал городской совет и тот в приказном порядке выкупил по твёрдой цене у беженцев из окрестных деревень и хуторов «излишки» скотины и домашней птицы. Уговаривать крестьян сильно не пришлось: нехватка кормов и запрет на продажу мяса стали кнутом; пряником же был намёк на помощь в восстановлении хозяйств после снятия осады.
Городу эта мычащая, пищащая, хрюкающая и крякающая орава тоже была не нужна, и в тот же день, то есть сегодня, объявили о распродаже всем желающим. Обязательное условие наличие определённых навыков; список вывешен на городской площади. Цены так же уже установлены – аукциона не будет, но есть ограничение по количеству на человека, на семью и на группу. За попытки спекуляции конфискация всего имущества и казнь или принудительные работы за стеной.
Цены действительно были весьма заманчивыми, и обитатели фазенды планировали приобрести двух куриц несушек за десять монет каждая. Изначально планировалось занять недостающие деньги у кого-то из знакомых игроков, но выяснилось, что в доме снова появился шестой постоялец.
– Ну что, Зубастый, подпишешься? Нужно всего лишь две монеты и будем по утрам омлетом завтракать – Эльфийка настолько естественно употребляла слова, использованные для колорита неписей уголовников, что это не резало слуха, но настораживало.
– Никакого омлета, яйца нужны для сложных рецептов, про куриный бульон даже не заикайтесь. – Обычно спокойная Голди готова была грудью встать на защиту такого ценного ресурса. Карх с грустью покачал головой, он и рад был бы расстаться со своими сбережениями, но всё, что у него было либо пропало в бою, либо украли в казарме.
Чай хоть и не давал никакого бонуса, но оказался удивительно приятным на вкус и пах мятой.
– За тебя поручился Черноглаз, а у него нюх на сильных бойцов, только поэтому мы с тобой говорим, – орка кивнула, поддерживая слова подруги. Как узнал позже Карх, именно Мориган рулит в доме несмотря на один из самых низких уровней среди его обитателей. – Займи у него две монеты, и попроси задание – отработать долг, заодно сразу узнаешь, что он от тебя хочет.
С одной стороны, интуиция говорила гоблину, что становится должником таких личностей и организаций не стоит, а с другой, эта же интуиция молчала, когда Арчи с Юлой разводили его на бесплатную работу; или когда он, отказавшись от покровительства Железного Быка, ушёл прогуляться, оставив свой скарб.
Взвесив все за и против, Карх согласился поговорить с магом, только поговорить, но остальные восприняли это как согласие – простой и очевидный способ психологического давления.
– Значит мы с Я́нниге завтра стащим семян с поля что охраняем, вечером высадим его за домом и на крыше, на корм для двух петов хватит места?
– Хватит. – Вернулась третья девушка о которой зашла речь. Налив себе того же отвара, она присоединилась к разговору.
– Ян, тебе придётся полностью на хозяйство перейти и из пати выйти, согласна? Ты же так хотела из трудового в боевой отряд перевестись и саппортить музыкой.
– Расхотела. Опыта крохи, а ведь мы сегодня штук тридцать змеерожих перебили. Зато потери каждый день особенно у рабочих и защитников. – Миниатюрная блондинка (лишь немного выше самого Карха) отсалютовала собравшимся чаем и искренне улыбнулась гоблину, смутив того немного.
***
Откладывать разговор с некромантом на утро не стали и уже через час Мориган входила в Куриное Гнездо с гоблином. Маг к счастью был на месте, отдыхал в своей комнате, но согласился выслушать просьбу своего нового знакомого. Один на один, эльфийка осталась на первом этаже.
– Разумеется я помогу, странно, что госпожа Голди сама не обратилась ко мне. Ночные птицы могут дать ей гораздо большую сумму. – Подтверждая слова о незначительности средств, маг просто вытащил из манжеты две монеты и протянул их Карху.
– Может не хотела становится должником?
– Ха! Во-первых, не те деньги, чтобы чем-то обязывать её, или ты про себя? Но это не главное. Она неприкасаемая, она не может быть должна, по крайней мере здесь в Гнильнике. – в комнате повисла неловкая тишина. – А по поводу работы…повторяю, ты мне ничего не должен, но я постараюсь найти применение твоим талантам.
