Читать книгу: «Зона вылета», страница 5

Глава 7. Авария

Август, 2019

В доме было тепло и спокойно: пахло печкой, едой и едва уловимым запахом свежего дерева. Я устроилась на мягком диване перед массивным камином и заворожено наблюдала, как огонь терзает черные угольки поленьев.

Мы только что неторопливо поужинали в столовой, и Павел, оставив меня здесь, отправился в кладовую за подходящей случаю бутылкой вина. На этот раз я не стала отказываться от алкоголя: мне было интересно выпить ровно столько, чтобы насладиться напитком, а не впадать в бесконтрольное состояние вседозволенности и веселья, как раньше. За пару часов, проведенных в гостях у Павла, я чувствовала, как отдыхаю и расслабляюсь: прежде всего, от стресса, полученного на работе. Романтическая обстановка помогала снимать эмоциональные оковы.

– Красное, сухое, – Павел вывел меня из задумчивости, протягивая бокал. Сам сел рядом на диванчик и развернулся ко мне лицом. В полумраке гостиной, освещенной неяркой лампой и играми пламени от камина, он выглядел так волшебно и притягательно, что я до конца не верила в происходящее. Будто это происходило не со мной, а настоящая я осталась там, за стойкой регистрации в аэропорту – усталая и изнуренная.

– За тебя – мою прекрасную и долгожданную гостью! – произнес Павел, приподнимая свой бокал и легонько соприкасаясь с моим.

– За тебя – чудесного и гостеприимного хозяина! – улыбнулась я в ответ и с трепетом вдохнула пряный аромат напитка. Как же мне этого не хватало!

– Не пила вино со своего дня рождения. Почти полгода, – призналась я, покачивая бокал и давая вину насытиться кислородом.

– Поражен твоей выдержке, – Павел уже сделал несколько глотков и смотрел на меня, с интересом наблюдая за моими нерешительными действиями, – ну же, смелее!

Терпкая жидкость коснулась моих губ, потом наполнила рот, постепенно опустилась в желудок, чуть согревая, и от удовольствия я зажмурила глаза.

– Это напиток богов, – восхищенно заключила я, – в жизни не пробовала ничего вкуснее!

– Да, хорошее вино, – согласился Павел, – я привез его несколько лет назад из Марселя. Купил на старой винодельне по дороге на побережье.

– А что ты там делал? – поинтересовалась я, вдруг вспомнив, что Павел говорил мне, что его бывшая девушка живет во Франции.

– Гастроли. Мы тогда много где побывали, – я слушала мелодичный низкий голос Павла, наслаждаясь его близким присутствием.

«Как же он хорош», – думала я, глядя в серые темные глаза мужчины и растворяясь в магии романтичного вечера. Вино таяло во рту, но я не торопилась и пила медленно, смакуя каждый глоток.

– Ты здесь? – мягко спросил Павел, – о чем думаешь?

– Да так… Рада, что, наконец, выбралась.

– Я тоже рад. В какой-то момент показалось, что ты передумала.

– Что ты! Я очень хотела приехать, – я нежно улыбнулась и вздохнула, – просто лето выдалось напряженным… Редкие выходные, постоянные замены, у половины штата отпуска… Я выгляжу измотанной, да?

Павел молчал и неотрывно смотрел в мои глаза.

– Сама знаю, что это так, – я обреченно опустила голову. Я отработала семь дней подряд, чтобы поменяться сменами с коллегой, и в итоге мне удалось вырваться всего на два дня. Я так устала от людей, их нервозности, чемоданов и паспортов, монотонных действий. А сегодня утром я потратила два часа, чтобы привести себя в порядок, но это оказалось безуспешным. Искусный макияж не до конца скрыл следы усталости.

– Ты всегда выглядишь прекрасно, – возразил Павел, – но нужно больше отдыхать. У тебя слишком плотный график.

Тут из глубины дивана раздался неприятный вибрирующий звук, и мужчина неохотно отстранился. Достал злополучную «Нокию». Он не расставался с ней ни на минуту! Я с беспокойством смотрела, как Павел быстро нажимает на кнопки, читает сообщение, его брови сдвигаются, по лицу пробегает тень.

Дождавшись, когда он отложит телефон, я решилась задать вопрос:

– Ты как-то сказал мне, что потерял любимого человека. И этот телефон, который всегда при тебе… Все это как-то связано?

– Не любимого, – хмуро поправил меня Павел, – я не говорил, что потерял любимого человека.

– Близкого? Это не то же самое? – смутилась я, почувствовав, что нарушаю личные границы. Но так хотелось узнать, что скрывается под внешней безупречностью, безукоризненными манерами и холодной вежливостью.

– Я потерял друга. Лучшего друга, – отозвался Павел и горько усмехнулся, – но не могу назвать его любимым человеком.

– Я почему-то тогда подумала о девушке, – я вглядывалась в лицо мужчины, но он отвернулся и перевел взгляд на камин, – что произошло?

– Мне так не хочется тратить наш редкий совместный вечер на воспоминания, – с горечью прошептал Павел, не отводя взгляда от огня.

– Твоя «Нокиа», как зловещий призрак, оживает в самые неподходящие моменты, – шутливо произнесла я, чтобы разрядить обстановку.

Но по грустному лицу Павла пробежала мрачная ухмылка:

– Не думай, это никакой не секрет и не преступная тайна. Просто не хочу возвращаться в то время даже мысленно. Предпочитаю вообще об этом лишний раз не думать.

– Ладно. Извини.

Я решила, что тема закрыта. Отпила еще вина из бокала, и несколько минут прошли в тяжелом молчании. Но неожиданно Павел поднялся с дивана, отошел к окну и начал говорить:

– Во время учебы в консерватории у меня был приятель, Руслан. Он невероятно талантливый, просто виртуозный скрипач, – с нескрываемым восхищением сказал Павел, – после учебы мы случайно попали в один коллектив большого симфонического оркестра в Питере, вместе работали и там сдружились еще больше. Оказалось, у нас обоих была мечта – собрать свою музыкальную кавер-группу. Но опыта и денег у нас, тогда еще молодых музыкантов, на это не было.

Павел вздохнул:

– К тридцати годам мне осточертели классическая музыка и оркестр. Хотелось драйва, исполнять то, что нравится. Хотелось чего-то большего, чем всю жизнь играть одни и те же, пусть и совершенные, но довольно скучные произведения, находясь в подчинении у главного дирижера и администрации филармонии.

Я с интересом слушала, не сводя взгляда с его лица, на котором отразилась мечтательная улыбка:

– Как-то мы шумно и пьяно отмечали тридцатилетие Руслана. И тогда решили больше не ждать, а рискнуть: воплотить нашу мечту и организовать свой бэнд.

Мы с Русланом собрали квинтет из знакомых музыкантов. Вокалистку нашли через интернет – невероятно красивую и талантливую Карину. Удача оказалась на нашей стороне – у нас был головокружительный взлет! Выступление за выступлением, и очень скоро группа стала популярной. Играли на корпоративах в крупных фирмах, модных клубах, на городских праздниках… Затем – концерты с известными сольными артистами и певцами, гастроли за границей…

Я улыбалась, ощущая эмоции Павла и его теплые воспоминания о том времени.

– Мы в уникальной аранжировке исполняли рок-хиты и каверы на популярные, даже неприлично попсовые песни. Конечно, не всегда все было гладко и легко, но сейчас я вспоминаю то время как самый яркий, насыщенный и творческий период в моей жизни.

– Классно! Это так здорово! – с восхищением сказала я, пока не замечая ничего подозрительного в этом рассказе.

– Да. Но, видимо, долго так продолжаться не могло, – Павел помрачнел, – в прошлом году Руслан неожиданно для всех заявил, что они с Кариной покидают группу и уезжают на работу в Штаты. Не знаю, как они получили контракт с одним из бродвейских театров Нью-Йорка. Я не мог поверить, что он бросает наш бэнд! Для меня это был удар.

Павел резко замолчал. Подошел к столу и подлил себе вина, сделал несколько нервных глотков. Я чувствовала, как резко изменились его настроение и тон.

– За пару дней до их отъезда я уговорил Руслана выступить на корпоративе. Иначе нам пришлось бы заплатить крупную сумму неустойки за срыв выступления. Руслан неохотно, но согласился. Мы отыграли концерт.

Я чувствовала, как нарастает напряжение. Павел повернулся ко мне лицом: бледный, глаза расширились, губы плотно сжаты в тонкую алую нить.

– Корпоратив проходил в загородном клубе, и уже ночью мы возвращались в город. Конец марта. Плохо освещенная трасса и метель. Я был за рулем и не справился с управлением. Нас занесло, перекрутило, и мы врезались в отбойник. А следом в наш микроавтобус, не успев затормозить, въехала фура. Страшная авария… Кроме нас пострадало еще пять машин.

– Боже мой! – я в ужасе схватилась за сердце, ожидая услышать самое страшное.

– Я отделался легким сотрясением мозга и ушибами, Карина и еще один музыкант сидели в глубине салона и не пострадали. А вот Руслан… Обычно тот, кто сидит на пассажирском кресле, справа от водителя…

Я понимающе кивнула, опустила взгляд.

– Он остался жив.

Я с облегчением выдохнула.

– Из-за сложного перелома правой руки врачи вынесли приговор: Руслан не сможет играть на скрипке. На восстановление связок уйдет много времени и сил, но так виртуозно, как раньше, он не сможет играть никогда. Его карьера музыканта рухнула. Поездка в Америку сорвалась.

Потрясенная, я смотрела на Павла, не зная, что сказать.

– Я навещал Руслана в больнице, но он не был рад моим визитам. Ни разу он ничего не сказал прямо, не обвинял, не ругался, но я чувствовал исходящие от него злобу. Как-то раз я пришел, а Руслана уже выписали. И он оставил для меня эту старую «Нокию»! Как немой упрек, как платок Фриды…

Я подошла к Павлу, остановилась напротив.

– На этот телефон, – Павел извлек из кармана аппарат и с силой сжал корпус, – по-прежнему приходит рассылка о выступлениях для Руслана или нашей группы. Он оставил мне свой телефон и пропал.

– Пропал? – тихо переспросила я.

– Да, – Павел помолчал и едва слышно добавил, – еще он оставил записку, в которой написал, что свяжется со мной, когда придет время.

– Поэтому ты ждешь, что он позвонит тебе на свой же телефон? Но зачем ему все так усложнять?

– Такой уж Руслан. Довольно эксцентричный. Редко когда может обойтись без показательной драмы.

Я молчала, с грустью смотрела на Павла, такого далекого и чужого в этот момент. Это самая печальная история, которую я когда-либо слышала. То, что произошло со мной, ни в какое сравнение не шло с тем кошмаром, что пережил Павел.

– Это так страшно… – прошептала я сдавленным голосом, – мне жаль…

Павел кивнул, отошел от меня и отвернулся к окну. Я растерялась, не знала, как поддержать и что сказать в такой ситуации.

– И ты не знаешь, где Руслан сейчас? – уточнила я, чтобы прекратить это зловещее молчание.

– Нет. Он съехал со своей квартиры, общие знакомые и друзья его не видели. Карина улетела в Нью-Йорк одна.

Я кожей почувствовала какой-то мистический страх.

– Я не знаю, как тебя поддержать… – я подошла к нему сзади и осторожно дотронулась до его напряженных плеч, – эта авария – роковое стечение обстоятельств. Но ведь главное, что все остались живы!

Павел стряхнул мои руки и резко обернулся. В его глазах пылали страшные, неведомые мне отблески:

– Я знаю. Но не могу избавиться от этого ужасного чувства вины. И я так жалею, что заставил его выступать на том чертовом корпоративе.

– Произошел несчастный случай. А если бы на месте Руслана оказался ты? Есть вещи, которые никак от нас не зависят!

– Не уверен, – Павел сник, рассеянно посмотрел на меня, потом куда-то в сторону, – ладно, прошлого не вернуть. Все теперь так, как есть.

Не думала, что разговор окажется таким тяжелым. Я раньше не говорила с мужчинами на серьезные темы, никто не доверял мне подобные переживания, и я была ошарашена таким откровением.

– Мне жаль, – еще раз произнесла я, – а что стало с вашей группой?

– Без Руслана в ней не было никакого смысла. И я не собирался искать ему замену. Поэтому вернулся к прежней жизни. Классическая музыка, оркестр и ученики, – Павел направился к выходу из гостиной, – я сейчас вернусь. Побудь пока одна.

Я растерянно посмотрела ему вслед. Такой чудесный, романтический вечер омрачился зловещими тенями прошлого, глухо спустившегося к нам в гостиную. Мне было жаль Руслана, но больше я сопереживала Павлу, который каждый день носил в себе негаснущее чувство вины. Я налила себе полный бокал вина и опять устроилась на диване перед камином. Муки совести и сожаление мне были очень хорошо знакомы, но после рассказа Павла произошедшее со мной не казалось такой уж катастрофой и непоправимой ошибкой.

Павел вернулся минут через десять, ободряюще мне улыбнулся, долил остатки вина в свой бокал и сел рядом.

– Извини, что загрузил тебя, – произнес он, – и давай больше не будем поднимать эту тему.

– Хорошо, – кивнула я, – но ты меня не загрузил! Напротив, мне было важно узнать, что… – я смутилась и осеклась.

– Что? – Павел изогнул широкую бровь и перевел на меня пристальный взгляд, в котором опять полыхнули игривые огоньки.

– Что дело не в женщине… – призналась я, а Павел рассмеялся:

– Нет. Никаких женщин. И историй про разбитое сердце.

– Это хорошо, – выдохнула я.

Мужчина сидел опасно близко, нас разделяли считанные сантиметры. Я ощущала его аромат, смешанный с уже знакомым мне парфюмом, физически чувствовала близость его жаркого тела.

– Хорошо? – лукаво переспросил Павел.

– Хорошо, что твое сердце не пострадало, – глухо отозвалась я, чувствуя обжигающее дыхание у себя на лице. Опустила взгляд на манящие, чуть приоткрытые губы мужчины. Его ладонь коснулась моего затылка, а пальцы зарылись в распущенные волосы.

– Разве поцелуй не входит в список твоих запретов? – прошептал Павел.

– Я внесла кое-какие поправки, – в тон ему отозвалась я, переводя взгляд с его глаз на губы и обратно. Я таяла, я жаждала этого поцелуя, сейчас мне было все равно на все мои запреты. Его губы замерли в секунде от поцелуя, растянулись в улыбке и неожиданно целомудренно коснулись моей щеки.

– Пойдем! – сказал мужчина и отстранился. Нежные пальцы выскользнули из моих волос, я растерянно заморгала и непонимающе посмотрела на Павла.

– Уже поздно. Я покажу тебе твою спальню, – пояснил он и поднялся с дивана.

Я едва удержалась, чтобы не рассмеяться. Он задумал испытывать мое терпение, вести тонкую игру на грани дозволенного! Я качнула головой, улыбнулась и послушно последовала за хозяином дома. Мы поднялись на второй этаж и остановились у одной из деревянных дверей.

– Доброй ночи, Виктория, – подчеркнуто вежливо попрощался Павел. В ответ я сделала шаг ближе и нежно провела ладонью по его широкой груди, сминая ткань футболки. Мужчина не сразу, но остановил мою руку, прижал сильнее к себе, и я почувствовала, как часто и сильно бьется его сердце.

– И тебе спокойной ночи, Павел, – выдохнула я ему в губы. Убрала руку и отступила назад, красиво улыбнулась и скрылась за дверью спальни.

Глава 8. Просто флирт

Август, 2019

С погодой очень повезло. Последние дни августа выдались на удивление теплыми и безоблачными. Я дремала на шезлонге, греясь на солнышке, а легкий ветерок щекотал мне лицо. Со всех сторон доносились дачные успокаивающие звуки: пение птиц, где-то вдалеке работала бензопила или газонокосилка. Не помнила, когда я последний раз была на природе и отдыхала так безмятежно. Жаль, что вечером придется уезжать – завтра опять нужно на работу.

Утро прошло довольно спокойно, я хорошо спала и проснулась, как и обычно, поздно. Павел прислал сообщение, что ушел к соседу заниматься музыкой с его дочерью, и у меня было достаточно времени, чтобы привести себя в порядок, не спеша позавтракать и погулять по участку. Я обнаружила за домом площадку для мангала, пару мягких шезлонгов, красиво высаженные цветы в аккуратных клумбах, какие-то овощные посадки. Видимо, дачей и садом занимались родители Павла.

Я приоткрыла глаза, услышав шаги. В широкой темной футболке, спортивных светлых шортах, темных очках и старых ярких кедах Павел выглядел необычайно стильно и привлекательно. Он нес два больших стакана с прохладительными напитками.

– Ваш коктейль, мисс Пулково, – он протянул мне один из них. Улыбнувшись, я приподнялась на локтях, принимая из его рук холодный лимонад:

– Лучший мой отдых за последнее время!

Павел сел на рядом стоящий шезлонг, приподнял очки на голову, и я заметила, как его взгляд опустился на мой открытый живот. Я не взяла с собой купальник, поэтому загорала в черной майке, подвернутой под грудь, и коротких шортах.

– Жарко сегодня, – произнес мужчина и к моему волнению стянул с себя футболку, представив мне свой обнаженный торс. Не в силах отвести взгляда, я смотрела на его грудь, гладкую и рельефную, мощные плечи, подтянутый живот, покрытый мелкими темными волосками, уходящими дорожкой за границу шорт. Тут же захотелось прикоснуться к его груди, провести ладонями по коже, почувствовать ее губами на вкус…

– Не могу поверить, что у музыканта оркестра может быть такое спортивное телосложение, – не удержалась я от комплимента.

Павел довольно улыбнулся и разлегся на шезлонге, подставляя лицо яркому солнцу:

– Виолончель в футляре весит почти десять килограммов, а мне приходится таскать ее весь день, – небрежно отозвался он, – да и сам процесс игры требует физической подготовки.

– Да? – удивленно переспросила я, при этом уверенная, что Павел любит спорт и определенно занимается чем-то, чтобы поддерживать такую фигуру.

– В сентябре у меня начнутся концерты в филармонии. Может, как-нибудь придешь и сама увидишь?

– Конечно. С удовольствием, – радостно согласилась я.

– Правда, тебе там может показаться скучно. Но мы выберем день, когда будет программа поинтереснее, например, с музыкой из кинофильмов или рок-хитами.

– Хорошо! Но мне будет любопытно в любом случае. Не помню, чтобы бывала в филармонии. Возможно, в школе, – призналась я и поймала на себе ироничный взгляд Павла.

– Пора тебя познакомить с классической музыкой.

Я не стала говорить, что уже давно в машине слушаю не навязчивую попсу или радио, а различные записи симфонических оркестров, произведения классических композиторов и особенно известных виолончелистов. Хотелось узнать больше о мире, которому принадлежит Павел, но признаваться в этом я не собиралась, поэтому кивнула и добродушно улыбнулась в ответ.

Мы поболтали еще немного о музыке и концертах, а потом Павел предложил прогуляться по лесу до озера, и я охотно согласилась. Мужчина надел футболку, лишив меня возможности и дальше любоваться его соблазнительной фигурой, помог мне подняться с шезлонга.

Мы направились к воротам и прошли мимо моей машины, занимающей почти всю площадку перед домом. Только сейчас я обратила внимание, что другой машины на участке или рядом с ним нет. Получается, Павел приехал сюда на электричке или такси? Интересно, он не водит машину после той аварии?

Вчера перед сном я долго думала о Руслане, как сложилась его судьба, где он и чем занят. Удалось ли ему восстановиться, и куда он пропал. Также интуитивно я понимала, что Павел рассказал свою историю лишь поверхностно, и на самом деле все обстоит гораздо страшнее. Хотелось узнать подробности, но Павел просил не поднимать эту тему больше, поэтому я ни о чем не спрашивала.

Мы направились вперед по дорожке с возвышающимися из-за заборов дачными коттеджами. По пути Павел рассказывал, как в детстве проводил здесь летние каникулы. Родители заставляли его отрабатывать технику игры на виолончели по несколько часов в день, поэтому никаких мальчишеских развлечений и веселой беготни с друзьями у него не было.

Мы обогнули последний участок, и перед нами, как из сказки, предстал густой сосновый бор. Медленно следуя друг за другом по лесной тропинке, мы наслаждались тишиной и запахом деревьев. Я думала о том, как мне важно было узнать историю Павла. Страшная правда «Нокии» вовсе не оттолкнула или напугала, а открыла мужчину с новой стороны, спрятанной от посторонних. Павел стал ближе, приоткрыл мне свой внутренний мир и познакомил с темными демонами, скрывающимися под внешней воспитанностью и сдержанностью. Он не побоялся признаться мне в своей слабости, выглядеть ранимым и растерянным, и я была тронута такой откровенностью.

Поэтому все утро я настраивала себя на ответный жест и наконец решилась:

– Паша, я благодарна тебе за вчерашнее доверие. Это позволило мне понять, как важно открываться, не боясь показаться странным или непонятым. Поэтому я хотела бы рассказать тебе, что случилось со мной. Тем более, по сравнению с твоей историей, это полнейшая ерунда! – и добавила менее уверенно, – если ты, конечно, захочешь.

– Естественно, хочу! – услышала я за спиной бодрый голос Павла, – я устал строить догадки о том, что же с тобой произошло. От чего ты так строга к себе и не пускаешь мужчин в свою спальню.

Невольно я рассмеялась и поняла, что все это даже нелепо. С одной стороны.

– Моя прежняя работа…– начала я, – сущий ад! Быть помощником педантичного, строгого и властного руководителя производственной компании со штатом в две тысячи человек – это все время находиться в пекле. Я устроилась туда сразу после института. Сначала проходила там практику на последнем курсе, после которой меня взяли на должность младшего секретаря. Тогда у директора было сразу три помощника, но со временем он переложил все их обязанности на меня одну. Я там проработала почти десять лет, и не знала, что бывает по-другому. Но мой рассказ не о работе, а о моей глупости.

– Звучит многообещающе, – заметил Павел.

– Пару лет назад мой бывший директор по протекции был вынужден взять нового заместителя по развитию. Зам оказался пробивным, умным, наглым, обаятельным подлецом. Игнатьев Вадим, – я запнулась, назвав вслух ненавистное мне имя. – Читала его досье от службы безопасности, он ничего общего не имел с производством, раньше работал в банке в Москве, но ушел оттуда из-за какой-то скандальной истории.

– Так, и что же дальше? – заинтересовался Павел.

– У Игнатьева долгое время не было своего секретаря, и он постоянно дергал меня по любому вопросу. И сразу же стал подкатывать. Начались комплименты, двусмысленные намеки. На совещаниях он не сводил с меня глаз.

Павел промолчал.

– Я думала, со временем ему надоест и он отстанет. Но это продолжалось месяц за месяцем, и он становился более настойчивым. Постоянно звал на свидания, в рестораны, командировки, от которых я отказывалась, но, видимо, недостаточно решительно.

– Такое вообще допустимо? – недовольно буркнул Павел.

– Не знаю… Мне все казалось вполне нормальным. Хотя это немного мешало в работе, но в целом…

– Удивительно, – возмутился Павел, – разве нельзя было на него нажаловаться? Сказать, что он тебе проходу не дает?

– Конечно, так и нужно было сделать. Но… Мне нравилось происходящее. Его внимание. И он… – призналась я, тут же почувствовав, что сказала лишнее.

– Что ж… Даже у нас в оркестрах достаточно парочек. Это не преступление, – заметил Павел, – служебные романы случаются сплошь и рядом.

– Мы не были парочкой. И даже не встречались. Он был женат. Разумеется, я с самого начала знала об этом, но меня это нисколько не смущало. Просто не думала, что все зайдет слишком далеко.

Я остановилась и повернулась лицом к Павлу. Он смотрел на меня, и в его глазах читалось замешательство.

– Я не была влюблена и не планировала никакого романа! Для меня это была просто безобидная игра и развлечение, легкий флирт. Добавляло пикантности в мои тяжелые рабочие будни.

– Все равно не понимаю, зачем нужно было поощрять его поведение? – в недоумении уставился на меня Павел.

– Ты не работал в офисе и не знаешь, как легко там увлечься кем-то, совсем не подходящим, только потому, что проводишь вместе по десять часов в день. Обычно это просто ни к чему не обязывающий флирт. И все это прекрасно понимают.

Павел промолчал, а я решила быстрее перейти к последней части своего рассказа.

– Да, я говорила тебе, что была очень легкомысленной. Я виновата и ужасно себя чувствую. Я не думала, что Игнатьев воспринимает все по-своему. И вот прошлым летом… Не знаю, что на меня нашло! Какое-то внезапное помутнение рассудка. У нас с ним был секс на моем рабочем столе. И за этим нас застали. Мой босс, начальница отдела кадров и еще двое сотрудников вошли в приемную в самый неподходящий момент.

– Вика! Прямо на рабочем месте! – голос Павла казался строгим, но в глазах играли задорные огоньки.

– Да. Такой вот позор, – я опустила голову.

– Какая пикантная ситуация!

– Из-за этого я и потеряла работу. В тот же день.

– А что стало с тем подлецом?

Я вздохнула, вспоминая неприятный разговор, выговор, угрозы и свое унижение:

– Ему все сошло с рук. Обычно таким все прощается. Насколько мне известно, даже его жена ничего про это не узнала.

– Ты меня не перестаешь удивлять… – поразительно, но Павел добродушно улыбался. Конечно, с высоты его опыта и пережитого моя история звучала как невинная шалость, прихоть эмоционально неуравновешенной девицы.

– Не думал, что я на такое способна? – ухмыльнулась я.

– Честно говоря, я думал о трагической истории любви с тяжелым разрывом, слезами и прочим. А ты нарвалась на гнусного бабника и мерзавца. Он играл с тобой, соблазнял самыми пошлыми способами, добился своего, а потом легко избавился от твоего присутствия на работе.

Я кивнула, сожалея, что не понимала этого раньше.

– Технически самого секса не случилось. Он не успел. Но когда все зашли в приемную, картина была более чем живописная.

– Это хорошо! – выдохнул Павел, – но почему ты не сказала своему боссу, что Игнатьев тебя домогался? Нужно было рассказать, что он к тебе давно приставал и принуждал.

Я покачала головой:

– Я не смогла, – мой голос дрогнул. – Там разразился такой скандал. Игнатьев утверждал, что это я его соблазнила и набросилась на него в приемной. А мой босс не заступился за меня, а принял его сторону. Я была не в состоянии вынести такого унижения и просто не смогла постоять за себя.

Павел нашел мою руку, вложил в свою, нежно сжал.

– Мне жаль. Этот Игнатьев – отвратительный тип. Но я считаю, ты не должна себя винить и тем более так наказывать из-за этого урода.

– Если бы я сама не дала ему повода, ничего подобного бы не случилось, – твердо возразила я.

– Дело не в тебе! Не вини себя! Это все мужская похотливость и вседозволенность! – возмутился Павел, – твоя жертва слишком велика.

– Паш, ты не знал меня раньше. Я говорила, что вела себя с мужчинами несерьезно. Это не значит, что я спала с каждым встречным. Я имею в виду, что мне нравилось мужское внимание, но я не понимала, как это может быть опасно, – с сожалением призналась я, – из-за этого я потеряла пусть и тяжелую, но любимую работу, финансовую независимость. А также своих подруг, потому что все они были из той компании. Меня это просто подкосило! Я полгода не могла прийти в себя. А мои родители! Мне не удалось скрыть от них свое увольнение, и они считают, что я безответственная и беспечная дурочка, от которой можно ждать чего угодно.

– Какая чушь! – воскликнул Павел. – Ты самая добрая, отзывчивая и ответственная девушка из всех, кого я встречал! Твоя интенсивная работа в аэропорту, воздержание от секса и алкоголя, чересчур серьезное отношение ко многим вещам говорят о том, что ты умеешь отвечать за свои поступки и слова.

Я замерла и с удивлением посмотрела на Павла. Не думала, что он обо мне такого высокого мнения. К сожалению, то хорошее, что видел во мне он, совсем не замечала в себе я.

– Спасибо… Но это все такая ерунда, – отмахнулась я, смущенная его словами, – пойдем дальше.