Читать книгу: «Зона вылета», страница 2
Глава 2. Простая просьба
Март, 2019
Я осталась заинтригована. Не каждый день вылетающие пассажиры просят сотрудников аэропорта о подобном одолжении. По правилам службы безопасности, я должна была вежливо, но твердо отказаться и отнести чужой телефон в выключенном состоянии в бюро находок аэропорта. Должна была, но я так не поступила…
И сейчас я ехала домой, а чужая «Нокиа» лежала на пассажирском сидении рядом с моим смартфоном. Ее владелец так и не перезвонил. До Москвы лететь всего полтора часа, самолет давно приземлился, а я терялась в догадках, что все это значит.
Что мне делать с телефоном, если его хозяин так и не объявится? А если позвонит, о чем попросит? Отправить с курьером в Москву? Передать кому-то из его знакомых или родственников? Держать у себя до его возвращения? Но в любом случае я уже согласилась помочь, ругая себя за отзывчивость и безотказность.
Припарковалась, не без труда отыскав свободное место во дворе, взяла рабочий рюкзак и направилась к дому. Как хорошо, что завтра суббота, у меня выходной, наполненный приятными и полезными делами: выспаться, потом пойти в спортклуб и бассейн. А вечером навестить родителей, встречу с которыми я откладывала уже месяца два.
Вдруг чужой телефон напомнил о себе громким, но коротким вибровызовом – пришло новое сообщение. Я не была уверена, что вправе его читать, но это мог написать тот загадочный Пассажир.
Опять незаписанный номер, но уже другой: «05 апреля, скрипач на корпоратив?» Неинформативно и без подписи.
Я отложила телефон и набрала себе ванну. После долгого рабочего дня голова гудела, хотелось поскорее снять усталость и напряжение. Достала бокал для красного вина, но вместо алкоголя наполнила его ароматным гранатовым соком. Скинула рабочую блузку и белье прямо на пол, с удовольствием распустила тугой узел волос, и они темной волной рассыпались по обнаженным плечам. Не смывая косметики, с головой погрузилась в горячую ароматную пену. Но, не позволив мне расслабиться, «Нокиа» опять тревожно завибрировала. Я потянулась за ней, чтобы принять вызов.
– Добрый вечер, это владелец «Нокии», – поприветствовал меня уже знакомый голос, – прошу прощения за поздний звонок, я не помешал?
– Нет, все в порядке, – отозвалась я, удобнее устраиваясь в ванне. – Как долетели?
– Спасибо, нормально. Но мне сейчас предстоит еще один перелет, – в его голосе я чувствовала легкую обреченность.
– Ясно… Так что мне делать с вашим телефоном?
– С телефоном… – устало повторил Пассажир, – не могу поверить, что забыл его на стойке.
– Ничего, такое часто случается. Но сотрудники аэропорта обязаны сдавать все оставленные личные вещи в бюро находок, так что…
– Да-да, я понимаю!
Вежливый тон, приятный мужской голос и приобретенное с годами стремление помогать людям не оставляли мне никакого выбора, хотя я и не догадывалась, о чем в дальнейшем попросит Пассажир.
– Дело в том, что я улетаю в Вену. У меня там концерты до середины мая, и вернуться в Питер раньше возможности нет. Мне неудобно вас просить, но вы бы меня очень выручили, – я насторожилась, – если бы согласились пересылать все входящие сообщения с того телефона на номер, с которого я сейчас звоню.
Я растерялась:
– Вы серьезно?
– Да.
– Послушайте, это как-то странно, – я перевернулась в остывающей воде, – ведь мне придется читать вашу переписку.
– Согласен, ситуация необычная. Но поверьте, ничего личного там нет. Просто в свободное время пересылайте мне новые сообщения, и все.
– А звонки? На работе нам запрещено отвечать, – запротестовала я.
– Не отвечайте. Но скорее всего, никто не будет звонить. Только смс. И их будет не много.
Я молчала в ожидании более конкретных пояснений, какой-то развернутой истории, но собеседник тоже безмолвствовал.
– Даже не знаю… – я перехватила телефон другой рукой и чуть не уронила его в ванну.
– Очень рассчитываю на вашу помощь и заранее благодарю. Мне пора, объявляют посадку, – торопливо попрощался Пассажир, не позволив мне ответить отказом на его странную просьбу.
Я отложила телефон и задумалась. Ничего сложного от меня не требовалось. На предыдущей работе я много лет отвечала на звонки своего начальника, знала обо всех его встречах, планах и личных делах. Сейчас меня просят делать то же самое, с той разницей, что теперь это абсолютно незнакомый человек.
Сосредоточившись, я постаралась воспроизвести внешность Пассажира. Я помнила, что он оказался приятным исключением из общего потока лиц и настроений, но не могла описать его детально. Только глубокие серые глаза и уверенный взгляд отчетливо всплыли в памяти. Прокручивались обрывки нашего краткого знакомства, уже стирающегося под большим потоком пассажиров. Я вздохнула, осознав, что все равно больше ничего о нем не вспомню. Даже имени и фамилии, хотя видела паспортные данные в системе регистрации.
После банных процедур я перебралась в постель, прихватив, помимо своего смартфона, и «Нокию». Повертела ее в руках и все же открыла недавнее сообщение о скрипаче.
Мне не пришлось долго разбираться, как переслать текст – пара нажатий на потертые от времени кнопки, и готово – сообщение улетело за тысячи километров, вслед за Пассажиром.
На следующий день я кинула «Нокию» в свою сумочку, поехала в фитнес-клуб и с долей любопытства ждала новых сообщений. В перерыве между тренировками я специально вернулась в раздевалку к шкафчику – проверить, не пропустила ли я что-то интересное, но телефон молчал.
Так за весь день пришло всего три сообщения: два таких же кратких, сухих, малоинформативных приглашения на какие-то концерты. И одно – рекламная рассылка из магазина цветов. Содержание посланий и правда не таило в себе никаких секретов или откровений, и я заметно расслабилась.
Только к вечеру я добралась до родителей, которые уже много лет жили в пригороде Санкт-Петербурга, и поняла, что соскучилась. Тихий поселок, свободные парковочные места, тишина, свежий воздух и Финский залив. Мой ритм жизни отличался от подобного размеренного уклада, но теперь у меня появилось гораздо больше времени, чтобы приезжать сюда, гулять по взморью и общаться с родителями.
Мы неторопливо поужинали, обсуждая вполне безболезненные для меня темы: общих знакомых и мою двоюродную сестру, а после устроились в гостиной. Папа вынес графин со своей фирменной настойкой из клюквы, а я никогда не могла от нее отказаться. Родители это знали, поэтому использовали алкогольный напиток как хитрый ход, чтобы я осталась у них на ночь и не могла вернуться на машине в город. Я была в благодушном настроении и не возражала, ведь других планов на субботний вечер у меня все равно не было.
Мама подсела ко мне на диванчик, заботливо укрыв мои ноги пледом:
– Викусь, и как там в аэропорту? Нравится?
– Да, очень, – охотно отозвалась я, – там классный коллектив, необычная работа регистрации, время пролетает быстро. И главное, я в восторге от графика «два через два».
– А пассажиры в основном мужчины?
– Нет, большинство – женщины. Хотя я даже не помню никого, для меня это просто поток людей, которых нужно поскорее… – я задумалась, подбирая подходящее слово, – отправить в полет.
– Как жаль… – мама вздохнула, – но если вдруг интересный мужчина подойдет к тебе, он может с тобой познакомиться?
– Нет, – рассмеялась я, – никто там со мной не знакомится. Я должностное лицо, и на меня не смотрят как на девушку. Скорее, меня боятся.
– Боятся? – изумилась мама, – ты ведешь себя грубо?
– Нет, – я постаралась объяснить ей, – просто пассажиры подсознательно ожидают, что я могу не пропустить их на самолет, найти какую-то ошибку в визе или паспорте, не принять багаж. И у меня нет времени болтать с кем-то дольше минуты. У меня очередь.
– Понятно, – неохотно согласилась мама, – ну а пилоты? В аэропорту столько красивых пилотов в форме и фуражках! Я видела в одном фильме…
– Зачем пилотам приходить на стойку регистрации? – серьезно поинтересовалась я.
– Они же тоже куда-то летят, неужели им не нужно регистрироваться на рейс?
– Нет, они не должны регистрироваться. У них свои системы контроля. И я не встречаю в зоне вылета пилотов, тем более в фуражках.
– Как жаль, – опять огорчилась мама. Сегодня эти расспросы не вызывали у меня прежнего раздражения, а лишь снисходительную улыбку.
– Я не хочу ни с кем знакомиться, – как можно мягче в очередной раз сказала я и добавила, – по крайней мере, в ближайшее время.
– Но, милая, пора перестать откладывать личную жизнь на потом. Сначала твоя прошлая работа мешала тебе в этом, но теперь-то что?
Я тяжело вздохнула, оставив ее замечание без ответа.
– А коллектив? Ты говоришь, у вас дружный коллектив. Там, наверное, тоже есть интересные молодые люди?
– У нас в смене семьдесят человек, из которых парней – пять. Все остальные – девушки.
– Ну вот. Где, как ни в аэропорту, можно познакомиться? – воскликнула мама, – такое красивое, романтичное место! Может, тебе стоит самой проявлять инициативу?
У меня неприятно сжалось сердце, чудесное настроение улетучивалось. Но тут раздался слишком громкий, резкий, переливающийся неприятной трелью сигнал, и я не сразу сообразила, что это звонит «Нокиа». Как к спасительной соломинке, я бросилась к своей сумочке в прихожей и достала вибрирующий телефон. Высветился незнакомый номер, но я приняла вызов.
– Добрый вечер, – раздался спокойный голос Пассажира, – я не отвлекаю?
«Как же кстати», – обрадовалась я и быстро скрылась в уборной, чтобы мама не заподозрила, что я общаюсь с мужчиной, и не устроила очередной допрос.
– Нет, наоборот, – отозвалась я, устраиваясь на краешке ванны.
– Наоборот? – удивился собеседник.
– Своим звонком вы избавили меня от неприятного разговора.
– У вас неприятности?
– Нет-нет, просто любопытные родители, – я спохватилась, что разговариваю с незнакомцем, и замолчала.
– Понимаю… Просто я хотел поблагодарить вас за помощь. Очень рад, что вы согласились.
– Ну раз уж я сразу не отнесла ваш телефон, куда следует…
– Надеюсь, из-за этого у вас не будет проблем? – искренне поинтересовался собеседник.
– Нет. Если что, скажу, что вы мой знакомый. Или постоянный клиент. То есть пассажир.
– Да, я часто летаю, поэтому такое вполне возможно, – на полном серьезе ответил он, и я чуть не рассмеялась:
– Летаете с виолончелью и дополнительным местом для нее?
– Чаще всего да. А почему вы смеетесь?
Как он почувствовал мою иронию?
– Просто забавно слышать заблуждения по поводу работы аэропорта.
– В чем же я заблуждаюсь? – насторожился Пассажир.
– У сотрудников зоны вылета нет прикрепленной стойки, рейса или направления. Я могу два часа регистрировать пассажиров на самолет в Милан, а через десять минут меня перебросят на рейс в Душанбе на другом конце зала. Поэтому постоянных пассажиров не существует.
– Надо же! Я и не знал. Вернее, никогда не думал об этом… – протянул Пассажир, – что ж, тогда будем придерживаться версии, что я ваш знакомый виолончелист.
– Хорошо, – согласилась я, – хотя это тоже не очень правдоподобно. Я невероятно далека от мира музыки и виолончелистов.
– В следующий раз я развею парочку ваших заблуждений о виолончелистах, как вы мои про аэропорт. А сейчас мне пора на концерт, – попрощался Пассажир, – еще раз спасибо вам за помощь.
На следующий день мама опять затеяла разговоры про мои отношения с противоположным полом, но отец, всегда лучше нее меня понимающий, вовремя ее остановил и дал мне отдохнуть. Поэтому я провела хороший день в их теплой компании.
Мы долго гуляли по берегу залива, и, несмотря на холод и сковавший воду лед, в воздухе уже чувствовалось приближение весны. Конец марта, скоро лето, а летом все будет хорошо – подбадривала себя я и на этот раз верила в свои мысли.
На «Нокию» за все время не приходило ни одного сообщения, и я даже забыла об ее существовании. Я вернулась домой поздно, около одиннадцати, и готовилась ко сну, когда меня опять напугал ее резкий и громкий вибровызов.
Я посмотрела на телефон – на экране высветилось предупреждение о низком заряде, а затем о пяти новых сообщениях и одном непринятом звонке. Наверное, пока я была в душе, кто-то явно терял терпение.
Открыла первое послание от неизвестного номера, быстро пробежала по нему взглядом:
22.50: «Привет, милый! Я в Питере. Встретимся?»
22.51: «Ты на концерте?»
22.51: «Я скучаю».
22.52: «Ответь, как сможешь! Я стою и не знаю, куда мне ехать, в отель или сразу к тебе?»
Подобные сообщения обычно сопровождают красочными эмодзи, но черно-белый экран передавал лишь сухой текст, который воспринимался грубо и навязчиво.
22.59: «Звони, красавчик».
Это сообщение пришло сейчас, а пропущенный вызов, что логично, оказался с того же номера. Улыбнувшись, я покачала головой и быстро переслала все сообщения Пассажиру.
Восемь утра – начало моей дневной рабочей смены. На двенадцать часов я с радостью превращалась в одно из звеньев бесперебойного, отлаженного механизма аэропорта, забывая о своих делах, переживаниях, отодвигая все воспоминания на второй план. Это спасает. Это помогает. Ради этого я здесь.
Около одиннадцати диспетчер отпустил меня на перерыв, и я отправилась перекусить в нашу зону отдыха, на общую кухню. На прежней работе я часто не успевала пообедать, при этом могла ничего не есть до позднего вечера. Тут же я чувствовала себя голодной постоянно, растрачивая много энергии на разговоры, подъем чемоданов и просто передвижения по огромному зданию аэропорта.
Поставила контейнер со вторым завтраком в микроволновку, а сама достала из своего шкафчика «Нокию». Интересно, как там Пассажир? Вчера он никак не прокомментировал пересланные мной сообщения от особы, требующей с ним незамедлительной встречи.
Вдруг телефон в моей руке завибрировал, и я непроизвольно нажала на сброс. Но звонил не Пассажир – его номер я уже записала, это был незнакомый. Хотя вовсе уж и не знакомый – две девятки на конце. Похоже, это снова та девушка.
Ее терпению можно только позавидовать. Как можно так настойчиво донимать мужчину? И неужели Пассажир вчера ей не ответил со своего телефона? Бедняжка напрасно прождала его всю ночь в отеле.
Телефон замолк, и я напечатала текст, сразу привыкнув к забытой функции Т9:
11.35: «Доброе утро! Сейчас вам настойчиво звонила та же девушка, что писала вчера».
Была бы возможность поставить смайлики, я бы непременно украсила свое сообщение красноречивой рожицей. Но не успела я отложить телефон, как он зазвонил снова. На этот раз Пассажир.
– Доброе утро, я вчера поздно освободился и уже не стал вас беспокоить, – сказал он, – сожалею, что вам пришлось прочесть всю эту глупость. Обычно ничего подобного не происходит.
– Ничего страшного, – отмахнулась я, – а вы ей ничего не ответили?
– Нет. Я и не собирался.
Я несколько опешила от такой прямолинейности:
– Почему? Это не очень вежливо.
– Я понятия не имею, кто она, – неохотно пояснил Пассажир.
Я догадалась, что в такой ситуации мужчине не очень удобно рассказывать мне пикантные подробности своей личной жизни:
– Можете не переживать, я ваш временный личный секретарь и буду хранить все в тайне.
Я услышала легкий смешок:
– Я, правда, не знаю, кто она. Вероятно, одна из поклонниц. Но она писала не мне.
– А кому же? – не удержалась я. Пассажир замялся и еще менее охотно ответил:
– Раньше этот телефон принадлежал другому человеку.
Я пораженно опустилась на рядом стоящий стул:
– Так «Нокиа» не ваша?
– Теперь моя. Все сложно… И так сразу не объяснить.
Мое любопытство боролось с тактичностью, и я была вынуждена уступить хорошим манерам.
– Ладно. Но в любом случае можно ей что-то ответить.
– Бросьте, это необязательно. Просто не берите трубку, – мужчина замолчал, я неопределенно хмыкнула. На заднем фоне раздались посторонние звуки, похожие на какую-то музыкальную какофонию.
– Я пришел на репетицию, – пояснил Пассажир, – могу ли я перезвонить вам вечером, около одиннадцати по питерскому времени?
Я задумалась.
– Да-а… Только телефон почти разрядился, – вспомнила я о предупреждающих сигналах.
– Как я не подумал, – Пассажир замялся, и я услышала громкий звук какого-то тромбона. – А вы могли бы купить подходящее зарядное устройство? Наверняка в аэропорту есть магазин с товарами в дорогу. Разумеется, я компенсирую все расходы.
Я вздохнула, но ответила без тени недовольства:
– Хорошо. Надеюсь, у них найдется столь же древнее, как ваша «Нокиа».
Хотя я не ждала звонка, Пассажир, как и обещал, перезвонил мне вечером, когда я была дома. На этот раз мы поболтали чуть дольше, чем в прошлый раз. Перебросились парой нейтральных фраз, он снова поблагодарил меня за помощь, спросил, удалось ли купить зарядное устройство.
Потом на мой вопрос охотно рассказал, что в Вене стоит чудесная погода – солнечная весна, и от этого игра на виолончели приносит ему особенное удовольствие. Пассажир не утомлял, хоть я очень устала после смены. С ним хотелось разговаривать и просто слушать его низкий, обволакивающий голос…
Я сначала испугалась своих мыслей: в данный момент жизни я связана определенными обещаниями. Но потом поняла, что подобные разговоры останутся лишь приятной беседой. Разговоры, которые ни к чему не приведут, с мужчиной, внешность и имя которого я не помнила. Это был просто голос незнакомца за две тысячи километров от меня – мне абсолютно нечего опасаться.
Глава 3. Пассажир
Апрель, 2019
В конце апреля в Питере наступила невероятно волнующая, долгожданная весна. Воздух наполнился предвкушением чего-то непременно радостного, светлого и счастливого.
В аэропорту увеличилось количество рейсов, значительно вырос пассажиропоток. Меня стали все чаще ставить на регистрацию огромных аэробусов, чартерных рейсов, под завязку загруженных – по пятьсот человек, вылетающих в Сочи, Анталью, Симферополь и другие популярные направления. Жителей нашего северного региона потянуло в теплые страны.
«Что же будет здесь летом?» – с долей паники думала я.
По три с лишним часа я не поднималась из-за стойки даже в уборную, а короткие перерывы по десять-пятнадцать минут пролетали за перекусом и болтовней с коллегами в общей комнате отдыха. Рабочие дни сменялись один за другим. Только я садилась за регистрацию, смотрела на часы и с удивлением обнаруживала, что прошел час или даже больше. Здесь, в аэропорту время бежало намного быстрее, чем где бы то ни было.
Так незаметно пролетело больше месяца с тех пор, как я исполняла роль секретаря Пассажира, и я уже хорошо ориентировалась в потоке его сообщений.
В аэропорту я оставляла телефон в шкафчике, чтобы не отвлекаться и не ошибаться при регистрации. Но в свои перерывы все равно успевала переслать сообщения Пассажиру.
Все больше меня одолевало любопытство: почему эти с виду обычные рассылки ему так важны? Разве он сможет присутствовать на музыкальном фестивале в Москве и в тот же час на концерте в честь Дня города в Санкт-Петербурге? Некоторые сообщения, казалось, вообще не имели никакого смысла, а были непонятным мне набором слов. Сыпались акции разных магазинов, ресторанов и прочий спам. Даже никакие навязчивые девушки больше не настаивали на встречах.
Я искренне не понимала, почему музыкант не купит современный телефон, чтобы переставить сим-карту в него. Этим старым, кнопочным аппаратом было ужасно неудобно пользоваться.
С Пассажиром мы общались раз в несколько дней, просто пятиминутные разговоры ни о чем. Он звонил во время антракта в театре, около одиннадцати вечера по питерскому времени. Я уже отдыхала дома, чаще всего лежала в кровати, и мне было приятно перед сном поболтать пару минут с кем-то далеким, незнакомым и недоступным.
Таинственный виолончелист, дающий концерты в романтической весенней Вене… Его имени я по-прежнему не знала, но зато была погружена в часть его жизни. Эта странная ситуация меня вовсе не возмущала, а напротив, разбавляла мои будни, наполняя их некой интригой.
И еще: это был единственный мужчина, который мне звонил. А к общению с противоположным полом я привыкла, и порой очень скучала по его отсутствию.
В то утро мне стало сразу понятно, что день на работе будет не из легких. Ночью внезапно ударил мороз, мела метель, зеленую приветливую травку вновь спрятало под белоснежным покрывалом. В половине восьмого утра пробки уже составляли девять баллов, и я с трудом добралась до работы, опаздывая на полчаса. Оставила машину на служебной парковке и, пока бежала до здания аэропорта, успела промочить ноги и замерзнуть в легкой куртке. Конец апреля, но питерский климат преподносит сюрпризы в любое время года!
Влететь вверх по эскалатору, перепрыгивая через ступени, пройти досмотр личных вещей. Бегом в служебную часть, скинуть вещи в шкафчик, набрать бутылку с водой. Наспех завязать фирменный платок, переодеться в сменные туфли. Еще успеть забежать в туалет, поправить макияж. Никакого утреннего кофе и болтовни с коллегами в комнате отдыха. Скорее к диспетчеру.
Зону вылета было не узнать: шум, давка, нервное скопление пассажиров. К каждой стойке регистрации тянулась огромная очередь, уже трудно регулируемая «змейкой». Неудивительно, из-за метели и гололеда задержали большинство рейсов, и сейчас отправляли самолеты с колоссальной задержкой в расписании.
Люди превратились в недовольную, паникующую толпу, и мне трудно было выдерживать их негатив, не принимая его на себя. Почти каждый пассажир, подходящий к стойке регистрации, жаловался, ворчал или ругал меня за такие неприятности с вылетом. Будто я могла им чем-то помочь!
Настроение испортилось, силы закончились уже к полудню, и я с трудом представляла, как продержусь до восьми вечера – конца своей смены. Подобные тяжелые дни выпадали нечасто, но выматывали больше, чем в прежнее время самый долгий рабочий день в офисе.
К вечеру я еле держалась на ногах от усталости. Добрела до машины и несколько минут сидела, схватившись за руль и уставившись перед собой. Хотелось выпить, немедленно снять стресс и напряжение, но завтра мне опять на смену, а алкоголь мне не помощник еще очень и очень долго.
Вдруг на соседнем сидении завибрировала «Нокиа». В спешке я оставила ее утром в машине и ни разу не вспомнила о ней за весь день. Взглянула на экран: «Пассажир».
Отвечать сейчас не хотелось. Голос сел, голова болела, энергии не было даже на пятиминутный разговор.
Но когда я добралась до дома, перекусила и забралась в теплую ванну с травами, он позвонил еще раз. Неохотно я приняла вызов и поздоровалась.
– С вами все в порядке? – спросил Пассажир, и в его голосе я отметила неподдельное беспокойство, – от вас не приходило ни одного сообщения сегодня.
– Да, простите. Сейчас я вам все перешлю, – я не сдержала тяжелый вздох, – такой жуткий день в аэропорту.
Пассажир участливо поинтересовался:
– Что случилось?
– Обычное дело в апреле. Ночью ударили заморозки, поднялась метель. Из-за этого задержали много вылетов.
– А, точно! Я читал в новостях. И как вы справлялись?
Я дотронулась до раскалывающейся головы:
– Это было тяжело. А в конце смены один пассажир опоздал на свой рейс, который и так задержали на два часа. Он требовал его пропустить, развернуть самолет или посадить на следующий. Будто бы это трамвай. Я не могла ничем ему помочь, уговаривала успокоиться и обратиться в офис авиакомпании. Но он продолжал кричать, угрожать мне увольнением и страшно ругаться.
– А разве у вас нет охраны для таких нервных пассажиров?
Я размазала косметику по лицу, в глазах защипало, хотелось расслабиться и погрузиться в ванну с головой. Но в то же время я не желала прерывать беседу с Пассажиром:
– Есть. Но с такими простыми ситуациями сотрудники должны справляться сами. Обидно, ведь мало тех, кто представляет, как все работает в аэропорту. А некоторые искренне считают, что опоздали на свой рейс только потому, что их не пропустила вредная девушка на стойке регистрации.
– Сочувствую вам, – искренне произнес мужчина, – если бы я мог чем-то помочь. Или оказался рядом…
– Рядом? – удивленно переспросила я. И вдруг отчетливо представила, как я лежу в ванне в объятиях таинственного незнакомца. Как мужские ладони обнимают меня за талию, ласкают живот, скользят выше к груди… Я потрясла головой, отгоняя от себя подобные видения.
– Да, когда вам грубили, – пояснил мужчина, – не переношу хамство.
– Спасибо, – улыбнулась я, – достаточно того, что выслушали меня.
– Кстати, я хотел сказать, – Пассажир выдержал паузу, – у меня последний спектакль пятнадцатого мая, и потом я возвращаюсь домой.
– Правда?.. – я не знала, радоваться этому или нет. И это значит…
– Да. Я заберу у вас телефон.
И мы увидимся? Так скоро?
– И мы с вами, наконец-то, увидимся, – прочитал он мои мысли.
День возвращения Пассажира выпал на мою рабочую смену, и мы договорились встретиться прямо в аэропорту, в зоне прилета, в кафетерии на первом этаже.
Я постаралась подгадать свой перерыв к прибытию, но когда мужчина прислал сообщение, что уже получил багаж и идет в кафе, у меня только заканчивалась регистрация на рейс. Времени, чтобы освежить макияж и сбрызнуть себя духами, не оставалось. Впрочем, я не сомневалась, что выгляжу хорошо и при этом строго: как раз, чтобы не показаться заинтересованной во встрече. Неизменная форма: белая блузка с коротким рукавом и темные брюки по фигуре, яркий платок, завязанный галстуком на шее, гладко причесанные и убранные в пучок волосы.
Я выдохнула и прошла в заполненную людьми кофейню, с интересом оглядываясь по сторонам. Происходящее напоминало мне встречу по Интернету. Я понимала, что визуальный образ Пассажира, собранный из моих фантазий и смутных воспоминаний, скорее всего не совпадет с реальностью.
Но вот мужчина за дальним столиком у стены приветственно приподнял руку, и я направилась к нему, не отрывая взгляда. Он также пристально смотрел на меня, дожидаясь, пока я пересеку зал, и под его изучающим, внимательным взглядом я пожалела, что все же не заскочила в уборную, проверить, в порядке ли макияж.
– Здравствуйте. Извините, задержалась на регистрации, – сказала я и села за столик. Несколько секунд мы смотрели друг на друга, будто сравнивая со своими ожиданиями.
К моему изумлению, Пассажир внешне оказался намного интереснее, чем я себе представляла. Какая-то нетипичная мужская притягательность: смесь аристократичного холода и творческой непокорности. Стильно одет, светло-русые волосы подстрижены не коротко, а уложены в аккуратную прическу. Немного старше меня, лет тридцать пять-сорок, – решила я и посмотрела ему прямо в глаза. Те самые серые глубокие глаза – единственное из образа незнакомца, что я хорошо запомнила. И тут мужчина мне улыбнулся.
Его лицо сразу преобразилось: из серьезно-сосредоточенного превратилось в доброжелательное; строгие черты смягчились, в уголках глаз собрались веселые морщинки. Я не удержалась и открыто улыбнулась в ответ.
– Я взял вам капучино, – Пассажир указал на стоявшую передо мной чашку с кофе, – не знал, что вы любите. Но если хотите что-то другое, я закажу.
– Спасибо, капучино подойдет. Как долетели? Не было проблем при регистрации?
– Как обычно, возникли сложности с виолончелью, – ответил мужчина и стал рассказывать про неразбериху с посадочными местами в салоне. Я слушала рассеянно, кивала и была не в состоянии сосредоточиться.
Никогда раньше я не робела перед мужчинами. Могла поддерживать с ними любые темы, флиртовать, заигрывать и шутить. Сейчас же я была скована его изучающим взглядом и в то же время очарована им.
Реальная встреча с незнакомцем превзошла все мои ожидания. Пассажир оказался неожиданно хорош собой, а учитывая наше с ним длительное приятное общение, это могло стать крайне опасным сочетанием.
Я сделала несколько глотков кофе, позволив себе пару секунд не смотреть ему в глаза. Пассажир был из тех собеседников, которые во время разговора не отводят взгялда, не выпускают из своего энергетического поля, не позволяют потерять интерес.
Затем достала из рабочей сумочки телефон, который стал для меня уже немногим больше, чем старый кнопочный аппарат.
– Ваша «Нокиа», – я положила ее в центр столика, – возвращаю в целости и сохранности.
– Спасибо, – он мельком взглянул на нее, а потом потянулся к своим вещам на соседнем стуле. Я заметила тот самый громоздкий футляр с виолончелью, черный чемодан, верхнюю одежду. И вдруг Пассажир протянул мне большой подарочный пакет с эмблемой фирменного магазина:
– Это вам. В знак благодарности… – он замялся, – гулял перед вылетом по дьюти-фри Вены и захотел купить вам что-то приятное.
Я с удивлением приняла пакет, заглянула внутрь. Из оберточной бумаги выглядывала коробка конфет, бутылка вина, упаковка известного парфюма.
– Спасибо, но не стоило, – я растерянно покачала головой, протягивая пакет обратно. Столько раз до этого я спокойно принимала дорогие подарки от мужчин, но сейчас… Я оказалась смущена, приятно удивлена и взволнована.
– Не отказывайтесь, – мягко, но настойчиво сказал Пассажир, – это пустяки, а вы потратили на меня столько времени и сил.
Он открыто и ободряюще улыбнулся, я поблагодарила в ответ, понимая, что отказываться и объяснять причину будет глупо и неприлично. Забрала пакет и поставила его рядом на свободный стул.
– Должен вам сказать, я приятно удивлен вашей отзывчивостью. Любой другой на вашем месте не стал бы помогать постороннему человеку. Выключил бы телефон, отнес в бюро находок или просто выбросил в урну. Поэтому я, правда, очень ценю, что вы сделали для меня.
– Помощь незнакомцам – моя работа, – с долей шутки ответила я, – и черта характера.
– Значит, вы замечательный сотрудник и прекрасный человек.
Я польщенно улыбнулась. Мне стало приятно, что мою небольшую услугу так высоко оценили. На прежней работе мне редко доставалась похвала от начальства.
– Не расскажете секрет, чья эта «Нокиа?» – поинтересовалась я, – такая устаревшая модель. Много незаписанных номеров… И эта рассылка, – я вопросительно приподняла брови.
Пассажир взял в руку телефон, повертел, быстро нажал пару клавиш для разблокировки.
– Это телефон участника одной музыкальной группы, – вздохнул он, – распавшейся музыкальной группы. Сюда до сих пор приходят приглашения на мероприятия. И бесконечный спам.
– Понятно. А почему не переставить сим-карту в новый телефон?
Мужчина покачал головой, его губы тронула грустная ухмылка:
– Да, давно надо было так сделать. Но оказалось, я сентиментален… И телефон мне дорог как память.
– О, простите.
– Все в порядке.
Я не стала ничего расспрашивать, но по его взгляду поняла, что за этой фразой стоит очень длинная и тяжелая история.
Тут мужчина отвлекся на телефон, щелкая западающими кнопками.
– Пассажир? Кто такой пассажир? – вдруг спросил он.
