Читать книгу: «Женгялов хац», страница 3

Впрочем, все бабушке на свете одинаковые. Моя русская бабушка также хлопотала на кухне, пекла к завтраку самые вкусные в мире пирожки, ее огняные щи съедались в один присест, ломтики колбасы и сала собственного изготовления пахли умопомрачительно и исчезали с деревянной доски с невообразимой скоростью.

Бабушки и дедушки – самые важные люди, хранители традиций, они привычно хлопочут по дому и кажется, что так было и так будет всегда. В них накопилось много любви, но мы поймем это много позже.

Армения – древние аскетичные храмы, молчаливые горы. Люди, которые пережили страшную войну, голод, сохранили достоинство и внутреннюю красоту, готовые помочь, ибо знают – в одиночку не выжить. Особенная тишина, мудрая.

Если правительство совершает предательство по отношении к Армении, тысячи и тысячи людей приходят на главную площадь Еревана. Стоят молча, и в этой тишине такая мощь, что правительство идет на уступки. Или делает вид, что идет.

Армения – неповторимые вкусы и запахи. Причем в каждом новом месте свои, особенные.

Дилижан

Осенью горы Армении выглядят почти суровыми, дорогу в Дилижан разделяет тоннель. Глаза едва успевают привыкнуть к темноте, как вдруг оказываешься совершенно в другом мире: среди буйной растительности, непролазных лесов, плодовых садов, пронизанных солнцем, запахами, птичьим щебетом.

В Дилижане самая чистая и вкусная в мире вода. Так говорят местные жители и не вздумайте спорить. Хотя вода в Армении везде вкусная, в городах встречаются фонтанчики, в самую непереносимую жару в них плещется прохладная горная вода.

Однажды вечером мы гуляли по деревне, построенной в центре Дилижана для туристов. Рестораны, отели, сувенирные магазинчики. Кроме нас никого. Мы смотрели, как зажигаются огни, заходили в магазины, галереи, поглядывали на ресторан – есть не хотелось, но соблазн великий. Нам навстречу вышли два молодых красавца в униформе, один из них держал высоченную стопку лавашей.

Большой тонкий лаваш – национальное достояние Армении, включенный в список нематериального культурного наследия ЮНЕСКО. Он не портится столетиями и восстанавливает свойства, если побрызгать водой. В него заворачивают сыр с травами, шашлык, он пропитывается запахами, соками, подчеркивает и в то же время оттеняет вкус.

Я ахнула, всплеснула руками и воскликнула: «Какой прекрасный лаваш!». Молодой человек снял сверху несколько больших тонких листов хлеба и с улыбкой протянул мне. Второй сказал, что принесет пакет и исчез на мгновение. От денег категорически отказались.

Я гордо несла в гостиницу драгоценный подарок, ужасно была счастливая.

Наша гостиница в Дилижане располагалась на холме на самой обыкновенной улице со старыми двухэтажными домами. В большом саду дозревали последние фрукты, грушевое дерево протягивало ветку с крупными сочными плодами прямо к нашему балкону. Хозяева, немолодая семейная пара, предложили рвать любые фрукты и ягоды, до которых сможем дотянуться, мы любовались на деревья, отяжелевшие от плодов, как на прекрасные картины и не хватало духу что-то в этих картинах менять. Тем более завтраки, которые готовила хозяйка, были настолько вкусные и сытные, что есть не хотелось до вечера.

По вечерам она замешивала на необъятном кухонном столе тесто, к завтраку пекла свежайшую гату[2] – пухлое с румяной корочкой печенье с начинкой из орехов. Варила в турке кофе. На красиво сервированных столах стояли фрукты, мед, вазочка с сепарированной сметаной.

Я сдержанно отношусь к сметане, поскольку считаю себя не в меру упитанной. Но в Армении сепарированная сметана – особенная. До того, как попробовала сметану в Дилижане, не представляла, насколько особенная. Про нее нужно складывать стихи, петь задушевные песни и напевно играть на дудуке[3].

Кладешь щедрую ложку сметаны на гату, откусываешь и не торопясь смакуешь, каждая клеточка тела от макушки до пяток отзывается удовольствием и негой. Глоток крепкого горького кофе, затем кусочек гаты, вкусы раскрываются снова и снова.