Читать книгу: «Медиум. Эмпат», страница 3

Глава 4

Книга о целительстве переломов выпала из рук девушки, мягко скользнула по подолу верхней юбки и улеглась на полу у её ног. Низкое зимнее солнце садилось за горизонт. Ничего не подходит. В книгах нет ни слова о лечении от магии, которая убивает тебя изнутри. Ивири устало прикрыла глаза, борясь со сном.

С того дня, как они с королем Ринном, заслоненные щитами капитана Этана и его стражи от разъяренной толпы, скрылись в недрах замка Уорк, сон стал настоящим испытанием для нее. Её поджидали кошмары: горящие одержимым огнем глаза жителей Варрока, сотни тянущихся рук, рвущих на куски платье и кожу. Иногда среди искаженных ненавистью лиц всплывали знакомые из прошлой жизни: Тимар, Грей, матушка Гата, походящее на бледно-розовое рыло свиньи лицо мантара Роуха. Всякий раз он гадко смеялся: «А ведь лучше бы я вылечил тебя тогда, ведьма! От судьбы не уйдешь!» Ивири просыпалась в холодном поту, вся дрожа, а его смех еще долго звучал в голове вплоть до следующей ночи. Люди ненавидели её и так было всегда. От судьбы не уйдешь…

Солнце почти село, надо поторопиться. Ивири подхватила корзинку с ужином, книгу с потешными сказками для детей «Смекалистый Кроль», несколько свечей и вышла в коридор. Когда она, наконец, достигла покоев Дерка Неруима, землю окутала темнота, а в узких окнах Уорка зажглись огоньки.

Он, как всегда, спал. Ивири приходила к нему каждый вечер с тех пор, как ей сообщили о смерти Лераскеса – старого учителя нашли мертвым в подворотне городской харчевни. Весть о том, что её лучшего друга больше не стало, Ивири восприняла на удивление спокойно, но с бесконечной грустью. Что ж, милый Лераскес обрел покой. Сожалела она, что никогда не сможет большое заговорить с ним, спросить мудрого совета, выпить в тишине его компании горячего чаю на уютном узеньком диванчике у окна. Ивири осталась совершенно одна, горюя среди книг, наедине с горькими мыслями о том, что почти ничего не знала о своем старом друге: где он вырос и были ли у него дети? Ведь всегда они говорили лишь о ней. Со своей смертью маг растворился в воздухе, оставив оказавшиеся ненужными обитателям этого замка свои хитроумные приборы, миллионы записей, богатую библиотеку, одинокую Ивири Анкур и покалеченного мага Дерка Неруима, ведь присматривать за ним больше было некому.

Обе служанки присели в глубоких реверансах при появлении Правительницы в комнате. Ивири придирчиво осмотрелась вокруг. В тот вечер, когда она впервые пришла сюда, девушка поразилась увиденному: душная комната была завалена смятыми полотенцами и простынями, пропитанными кровью. Заросший густой щетиной, изможденный мужчина лежал в ворохе одеял и источал такой смрад, что не вырасти она сама в рыбацком поселке среди щедрого разнообразия запахов, упала бы в обморок. Оказалось, что две девицы, приставленные к Неруиму, в отсутствие Лераскеса устрашились приближаться к колдуну, да и, ничего никому не сказав, бросили человека умирать. Ивири попросила свою верную Раду выбрать несколько смелых и надежных девушек себе в помощь и лично проследила за первой тщательной уборкой. С того дня комнату Дерка ежедневно проветривали, меняли полотенца новые девушки, однако и они побаивались тревожить мужчину – в замке распространились самые невероятные слухи о маге из проклятой Родарии. Каждый вечер с заходом солнца Ивири спускалась к нему из Заряной башни.

– Ну что ж, начнем, – она улыбнулась девушкам и подсела на низенький пуфик у кровати, – Привет, Дерк, – Ивири провела рукой по его взмокшему лбу.

Она испытывала к нему странные чувства. Первые дни ей и самой было не по себе – она понимала простых девочек-служанок. Однако, в отличие от них, её, конечно, не смущало то, что Дерк Неруим – медиум, колдун. Нет, Ивири сбивали с ног его душевные муки, которые девушка ощущала со всей остротой, как свои. Она старалась блокировать дар эмпатии, глядя в некогда красивое, а сейчас смертельно-бледное, осунувшееся лицо, искаженное гримасой боли. Дерка отказался лечить даже родарийский целитель, утверждавший, что мужчина был поражен черной магией, которой невозможно противостоять. Ивири хорошо помнила тот миг. Тело жены Дерка было залито кровью, он удерживал голову, всматриваясь в глаза Мираим, из которых за считанные секунды вышла вся жизнь. Она помнила жуткий черный рой, извергшийся из его рта вместе с криком на женщину-монстра. Правильное ли решение она приняла, приказав после сражения доставить Неруима в замок Уорк в Рукрине? Быть может, вернее было бы перевезти его в Родарию, да и самой отправиться туда же, однако ею руководил долг и обещание, данное отцу. А Дерк был движим местью и ненавистью к Верану и, пока находился в сознании, также заявил, что хочет вернуться в Рукрин. В глубине души Ивири понимала, что, привозя сюда мага, который спас ей самой жизнь, она надеялась на то, что сможет повлиять на него и убедить в невиновности Верана. А еще она не могла не сочувствовать Дерку – он потерял любимых людей и его душевные раны она ощущала, как свои. Теперь они оба оказались тут замкнутыми в своем одиночестве и заброшенности.

Она старалась говорить с ним каждый вечер, но сомневалась, что он слышал. Иногда мужчина приходил в себя, на несколько мгновений приоткрывая глаза, вот, как сейчас, пока три девушки меняли ему бинты и белье. В первый раз Ивири была поражена, не обнаружив на этом сильном тяжелом теле ни одной открытой раны, и тем не менее, кровь сочилась и повсюду выступала на коже, словно пот. Закончив с перевязкой, она принялась кормить его супом, приподнимая голову и уговаривая глотать. Служанки разожгли камин и оставили их вдвоем.

Сухие поленья весело потрескивали в огне и Ивири на какой-то миг окунулась в собственные раздумья. В этой комнате ей было не так одиноко, как наверху в библиотеке. Ей теперь не позволено было покидать Уорк – Ринн объяснил это заботой: слишком яростна была ненависть варроканцев к королеве Анкур. Картина ужаса дня коронации всё ещё ярко стояла перед её глазами и Ивири в тысячный раз задумалась о том, откуда взялось стекло на ковре, ведь Ринн, в отличии от нее, прошел по «чистому пути». Спросить было не у кого, милый Лераскес умер, а Верану некуда было писать – вестей от него не получали. Этана со дня коронации Ивири больше не видела. Вновь и вновь прокручивая все события того дня, девушка вдруг замерла, уставившись на Дерка – она вспомнила о силуэте, привидевшемся ей в одном из верхних окон замка.

Суп, вернувшийся из полураскрытого рта, скользнул струйкой по подбородку мужчины. Ивири вздохнула и покачала головой, гоня прочь глупые мысли.

От всех волнений в тот день ей просто что-то померещилось. Отставив тарелку, она промокнула губы Дерка салфеткой и раскрыла книгу. Девушка всегда приносила с собой добрые книги: детские сказки или захватывающие романы со счастливым концом и читала ему до хрипоты, до глубокой ночи, веря, что легкие истории способны вернуть затерявшееся сознание из коридоров беспамятства.

– Смекалистый Кроль был очень находчивым, – она продолжила чтение четвертой главы, – Как-то раз Волк, Лис и Медведь позвали его сажать картошку. Но Кроль довольно быстро устал. Он не желал бросать работы, ведь боялся прослыть на весь лес лентяем. Тогда Кроль вдруг закричал, что загнал себе в лапу колючку, улизнул и решил, пока суд да дело, отдохнуть в холодке…

Её чтение прервал слабый стон, и девушка замерла на полуслове. Мужчина что-то прошептал.

– Дерк? – она наклонилась к нему, стараясь следить за губами.

– Пить…

– Пить? Сейчас!

Ивири бросила книгу, налила свежей воды из кувшина, что стоял у окна, и поднесла к его губам.

– Вот вода, Дерк, давай попьем, – тихо сказала она, приподняла его голову рукой, а второй попыталась влить в него немного жидкости.

Она была так близко к его лицу, что чуть не выплеснула на него всю воду, когда темно-синие глаза распахнулись и уставились на неё.

– Если ты собираешься продолжить чтение об этом ленивом зайце, лучше дай мне спокойно умереть, – голос был крепок и язвителен.

Ивири отшатнулась, на какое-то время потеряв дар речи. Дерк продолжал неотрывно смотреть на нее. Бледный, как простыня, но взгляд ясный, внимательный. Девушка занервничала – это были его первые внятные слова с тех пор, как он орал на нее после ухода Верана. Хорошо, конечно, что он пришел в сознание, но ей стало уж очень не по себе.

– Я рада, что ты, наконец, очнулся. Прошу заметить, это заслуга, в том числе, и Смекалистого Кроля.

– О да, сложно поспорить. Похождения этого бездельника кого угодно поднимут из могилы.

Ивири встала, отошла к окну, вернув на место кувшин. Ее растерянное лицо отразилось в темном стекле. Она кусала губы – о чем с ним говорить? Его пристальный взгляд жег ей лопатки сквозь платье. Девушка обернулась к мужчине, оставшись стоять вдали от него.

– И давно ты в сознании? – она нахмурилась, – За ужином у тебя суп изо рта выливался.

– Суп тоже отвратительный, – тут же ответил Дерк.

Разум у него в полном порядке. Ивири не знала, сердиться ей или смеяться.

– Зачем ты здесь? – резко спросил Дерк.

Ивири недоуменно пожала плечами, вновь сбитая с толку.

– Тебе нужна помощь.

– Ты же не целитель.

– Нет, не целитель.

– Где Лераскес?

– Он больше не придет… Его убили. Еще до коронации.

Повисло молчание.

– Жаль. Он был неплохим человеком.

– Он был прекрасным человеком, – с жаром ответила Ивири, – В любом случае, тебя некому больше лечить. По правде сказать, я не знаю, как он помогал тебе, но готова, если ты расскажешь что нужно делать. Если ты знаешь…

– Я не знаю, Ивири, – ответил Дерк, – И не думаю, что старик знал.

– Но что-то же он делал?

– Он… говорил со мной, – Дерк скривился, словно ему стало больно, – И следил, как меняют бинты. Больше ничего.

Больше ничего. Вот как. Что ж, она делает то же самое.

– А ты сам… Чувствуешь, тебе становится лучше?

– Нет. Меня убивает твоя книга, – он прикрыл глаза, – Лучше уж смерть.

Она нервно засмеялась.

– Так и быть, я подберу что-то более…

– Серьезное.

– Да.

– И с намеком на сюжет.

– Тут прекрасный сюжет! – возмутилась девушка, но, когда он закатил глаза, прыснула.

– Хорошо, Дерк, я выберу серьезную литературу.

– Зачем, Ивири? – он вновь смотрел на нее, – Почему ты просто не оставишь меня умирать? Ты же знаешь…

«…Что ты хочешь убить моего отца. О да, я знаю».

– Может быть… – Ивири перевела взгляд на мерцающие алым угли в камине, – Может быть, я смогу показать тебе, что ты ошибаешься.

– А если ошибаешься ты?

Она вздохнула. Нет, для этого разговора еще не время.

– Давай не будем сейчас об этом. Тебе нужно набраться сил. Мы обсудим все. Обязательно.

– Обязательно, – повторил он.

– Что ж, в таком случае, не буду больше мучать тебя Кроликом, – она улыбнулась, – Я правда рада, Дерк, что тебе лучше. Завтра принесу что-то поинтереснее.

Она поднялась и принялась собирать посуду в корзинку. То, как странно он смотрел на нее – пытливо, словно ждал чего-то, это смущало и раздражало ее. Ничего, ему нужно поправиться, встать на ноги, а там уже она добьётся своего. Сможет доказать ему, что это как раз он заблуждается насчет Верана. Ему разум гнев застилает…

– Нет, Ивири.

Резкая перемена в голосе заставила её мгновенно обернуться и застыть. Минуту назад смеющиеся глаза на смертельно-бледном лице сейчас были полны ледяной ненависти.

– Что, прости?

– Ты не придешь сюда завтра, – выпалил Дерк, – И больше не переступишь этот порог.

– Почему? Что опять не так?

– Потому что я знаю тебя, – процедил он, – И знаю, зачем ты здесь. Только позволь дать тебе дельный совет. Отзови своих слуг и выбрось меня из замка, пока еще есть время. До рассвета я сдохну в снегах, а твой отец будет в безопасности.

– Что ты такое говоришь… – ее потрясение сменилось обидой.

– В отличие от тебя, я говорю правду, королева! – рявкнул Дерк.

Она почувствовала, как неизвестно откуда взявшаяся ярость стремительно нарастала в нем волной, он приподнялся на кровати, бешенство полыхнуло во взгляде.

– Криен – убийца! – резкий голос обжигал ударами кнута, – Он заслуживает смерти! И он умрет!

– Нет! Он не заслуживает!

– Проклятье, ты врешь самой себе, Ивири! – его голос гремел под сводчатым потолком.

– Хватит, Дерк! – она с трудом сдерживала слезы.

– Ты права, – он вдруг заговорил тише, почти шепотом, и Ивири почувствовала в самом низу живота сосущее, нарастающее чувство страха, – Хватит. Хватит ходить сюда и вытирать мне слюни. Довольно этого лживого лицемерия. Или убей меня, или впредь не приближайся… иначе мне придется убить тебя.

Она выбежала в коридор, зацепив корзинку и оставив лежать посреди комнаты разбитую посуду на раскрытых страницах книги.

* * *

С тех пор прошло пять месяцев долгой холодной зимы. Ивири научилась занимать себя – с самого утра, едва отпирались конюшни, она бежала к животным, общение с которыми успокаивало и отвлекало. Она уже легко контролировала себя и беспрепятственно входила в контакт. Лошади отличались друг от друга также, как и люди – одни были более добрыми, другие с гонором. Если оставаться сторонним наблюдателем, много интересного можно было узнать и о предпочтениях в еде, и даже о симпатиях к кобылам. Те, что родились в неволе, были более покладистыми и счастливыми, чем пойманные и объезженные. Неподалеку от великолепных вороных в отдельных загонах тяжело ступали крепкие лохматые мулы. Ивири одинаково любила всех и понимала – животные тонко чувствуют искреннее отношение человека. Страх, гнев, любовь. И отвечают всегда взаимностью. Если ты боишься, твоя неуверенность и страх передаются зверю, и он может вести себя агрессивно, чтобы защититься от неизвестности. Злость может также испугать, а то и разозлить смельчаков. Любовь же, которую излучала Ивири, пленяла и успокаивала даже самых буйных. Да, с четвероногими было легко, намного проще, чем с людьми. Животные с благодарностью принимали помощь и хорошее отношение, в отличие от Дерка Неруима.

Маг стремительно шел на поправку – служанки продолжали ходить к нему каждый день и докладывали девушке о его состоянии. Он начал вставать, а в последнее время взял себе в привычку тренироваться под утро на плацу. Скорее всего, выбрал такое время, чтобы ни с кем не видеться – лишь полусонные ночные часовые были свидетелями его одиночных сражений.

Ранним утром её восемнадцатилетия вновь пошел снег, разлил по внутреннему двору замка тонким слоем белоснежное молоко, посреди которого даже сейчас, в предрассветных сумерках, отчетливо виднелась черная фигура, ожесточенно размахивающая мечом. Ивири казалось, что сквозь стекло до нее долетали жалобные стоны рассекаемого на куски воздуха. Девушка замерла, внимательно наблюдая за ним.

Она прекрасно знала, кого Дерк Неруим представляет, пронзая пустоту перед собой острием меча. Однако, как бы велика не была его ненависть к Верану, она никак не могла остановить себя, прекратить жалеть этого обозленного на весь мир человека. Все время он не шел у нее из головы. Но кем она будет, если отпустит его, выздоровевшего, преследовать отца в Химкарах? Разве мало Верану опасностей и без этого одержимого? Нет, она должна была попытаться в последний раз. Если у нее ничего не выйдет… Что ж… Ей придется искать помощи, она вынуждена будет рассказать обо всем Ринну и Этану. Этан медиум, а Ринн лучший воин в королевстве.

Ивири накинула капюшон теплого плаща, решительно прошла по длинному коридору и, спустившись по ступеням, вышла во двор. Двое стражей негромко похрапывали у входа.

Дерк, казалось, не замечал её, вовлеченный в свой бой с невидимым противником. Теперь он всегда с ног до головы одевался только в черное. Огромный меч мелькал вокруг него с быстротой молнии, словно сросшись с рукой.

– Зачем тебе меч, ты же маг? – она задала первый вопрос, который пришел в голову. Но это действительно выглядело странно, ведь маги сражались заклинаниями и, в большинстве своем, не обучались владению мечом. Во-вторых, ей нужно было начать разговор. Она спросила и тут же осеклась, замолчав, почувствовав его злость. И силу.

Дерк резко остановился. Ярость настолько поглотила его разум, что он действительно не заметил её. Он выглядел почти здоровым, но она знала, сколько слоев бинтов пряталось под короткой черной туникой. Ивири не боялась, однако, ощутив его неуправляемые эмоции, сбавила шаг – сейчас она остро вспомнила то, от чего он пострадал. Два темно-синих факела глаз на блестящем от пота лице под черными взмокшими волосами жгли мир ледяной ненавистью. Он смотрел на нее в упор, слегка нагнув голову, словно бык перед атакой, и тяжело дышал. Ивири потрясенно уставилась на плотные щупальца темноты, растекающиеся от мужчины. Дерк прищурился и Ивири, почувствовав пронизывающее дыхание ветра, содрогнулась, блокируя его ответный просмотр. С каких пор сила служителя Угловой Башни стала столь темной и холодной?

– Чего ты хочешь? – его голос был хриплым, на щеке подрагивал мускул.

Ивири медленно подошла ближе. Она растерялась от увиденного, на этот раз его вид действительно ее испугал.

– Что? Я уже не гожусь для роли несчастного больного, моя королева? – губы сжались в презрительную тонкую линию, – Так чего же ты хочешь, Ивири. Скажи это.

– Дерк… Не надо… – еле вымолвила девушка.

Он и так все понимал. Он читал ее мысли.

– Да, Ивири. Мы оба знаем. Ты же не просто так оставила меня в живых. Ты понимаешь, что я прав, просто боишься признать… Осталось недолго, – он ухмыльнулся, – Запастись силами… И я смогу найти его, не сомневайся, в самых глубоких пещерах и на самых высоких пиках Химкар, – жилы на его шее напряглись, голос снизился до шепота, – И даже если он уже превратился в ледяную мумию, я найду его тело, притащу в Варрок, разогрею и разрублю на мелкие куски, а гнилое мясо твоего отца скормлю стервятникам.

Ивири стиснула зубы и круто развернулась, чтобы уйти. Что она собиралась ему сказать? Чего ждала? Выхаживала его, несчастного, спасала от смерти! Он помешался окончательно, юродивый! Его следовало отправить в Дом Скорби⁴, быть может, там помогут. Или найти других целителей, чтобы вылечили. Эта черная магия поразила не только его тело, но и душу. Тот Дерк Неруим, который спас ей жизнь, погас, и она не допустит, чтобы черный человек, оставшийся в этом теле, причинил вред Верану! Она сегодня же прорвется к Исе и Ринну и выпросит арест мага.

Стальной зажим сковал её горло с такой силой, что девушке показалось, она слышит страшный хруст собственных шейных позвонков. Её лицо резко заломили вверх, Ивири вскинула руки, пытаясь ослабить хватку, но не смогла ничего сделать – невидимая железная клешня сжимала её сзади, еще мгновение – и шея будет сломана. Она затихла, замерла, беспомощная, словно котенок.

– Тебе меня не остановить, Ивирия Криен Анкур. Ни одному живому существу на этой проклятой земле меня не остановить. Запомни.

Клешня исчезла, Ивири, не устояв на ногах, рухнула на землю и судорожно всхлипнула, боясь дотронуться до затылка и шеи. Она в страхе обернулась, осознав, что Дерк стоит в нескольких шагах от неё и лишь сейчас наступает. Что это было?! Ивири в ужасе сжалась, прикрыв голову трясущимися руками.

– Отойди от королевы, Неруим, – негромкий голос раздался со стороны и Ивири заметила в дверях замка лорда Этана в сопровождении нескольких солдат, – Я думаю, настало время перенести твою больничную палату и тебя самого в более подходящее место.

Ивири испугалась за них.

– Нет!

Мужчины, в том числе и Дерк, удивленно воззрились на неё.

– Нет, прошу вас, лорд Этан! Он не причинил мне вреда, правда. Я… упала… Верн Дерк просто хотел помочь мне подняться, он… Не прикасался ко мне…

Она оглянулась на Дерка. Тот пристально смотрел сверху и Ивири почувствовала, что от его гнева не осталось и следа. Мужчина протянул ей руку. Ивири на мгновение встретилась с его темно-синими глазами и, не обращая внимания на грохот собственного сердца, ухватилась за нее своей дрожащей и мокрой от снега ладонью. Кожа Дерка была напротив – сухой и горячей. Он помог ей встать на ноги.

Капитан Этан был уже рядом.

– Лорд Этан, – тут же обратилась Ивири к молодому человеку, не дожидаясь дальнейших расспросов, – Согласитесь провести меня в замок, мне что-то нездоровится.

Этан мешкал, недоверчиво переводя взгляд с Дерка на Ивири, однако, заметив мольбу в глазах девушки, кивнул, знаком отпустил стражей и подставил Ивири свой локоть. Они вошли в замок.

– Что произошло? Я увидел, как вы лежите на земле, я решил, что этот помешанный толкнул вас!

– Нет… Этан… я сама не знаю, что произошло, – Ивири старалась успокоиться, но слезы предательски подступали, – Наверное, у меня закружилась голова… Вам не стоит огорчать верна Дерка.

– Огорчать?! За эту зиму он успел вывести из себя каждого моего солдата! Не ровен час, как они перестанут сдерживаться. К слову, выглядит он уже вполне здоровым.

– Дерк охвачен горем, он потерял самых близких людей, – Ивири понимала, что солдаты Этана могут пострадать куда больше, ссорясь с магом, однако, к своему сожалению, говорила искренне, – Его покинули сыновья, он совсем один, покалеченный, не может прийти в себя. Если бы только Лераскес был жив, верю, наш старый учитель помог бы его горю.

– Ты защищаешь Неруима, Ивири, но я чувствую в нем темное, – прервал ее Этан и понизил голос, – Ты знаешь, о чем я говорю. Ты тоже должна чувствовать.

О, она чувствовала! Но нельзя было допустить, чтобы Этан вмешался. Неруим сильнее его во много раз.

– Он спас мне жизнь, Этан. Выкрал у самой смерти. Он… – Ивири колебалась, – Ему сейчас тяжело, но я не думаю, что он по-настоящему может причинить мне вред.

«Он уже причинил мне вред».

– Я знаю историю твоего спасения. Только помни, что Неруим был служителем башни, он спасал явлинку. Это был его долг.

– И, тем не менее, это кое-что да значит для меня, Этан. Благодаря Неруиму я дышу.

«И чуть не перестала дышать».

Голова гудела, навалились чувства беспомощности и никчемности. Ивири остановилась, подняв на Этана глаза.

– Однако, Этан, может и не стоило Дерку стараться. Чего теперь стоит моя жизнь? Я никудышная королева. Люди ненавидят меня. Ты знаешь, как они меня называют? «Кровавая Анкур». Я сижу под замко́м в Уорке. Все меня бросили… даже ты… Хороша́ правительница. Этого ли хотел отец, оставляя меня править? Чтобы его народ, ради которого он искалечил свою жизнь, вновь боялся и презирал свою королеву?!

Слезы хлынули по щекам, словно в ней прорвало плотину. Этан попытался ее успокоить:

– Они тебя полюбят, Ивири… Может быть, благотворительность…

Но девушка в ответ лишь горько рассмеялась.

– Вчера я нашла в своей кровати коровью лепешку! Пронес кто-то из слуг… Да это не важно, кто! Они ненавидят меня!

Внезапно растерянность в глазах молодого человека сменилась теплотой, он притянул ее к себе и обнял.

– Я люблю свою королеву, – горячее дыхание скользнуло по виску вместе с уверенным, тихим голосом, – А значит, полюбят и другие.

От неожиданности Ивири остолбенела, слезы высохли, грустные мысли галопом умчались в неизвестном направлении, и она вдруг поняла, что ждет поцелуя. Сердце гулко забилось в груди.

– Я не ослышался? Коровью лепешку? – Этан немного отстранился, с возмущением глядя на нее.

Ивири коротко кивнула, ощущая тень сожаления.

– Я узнаю, кто это сделал и подлеца высекут на дыбе!

Девушка со вздохом высвободилась из его объятий, вытерла щеки платком и грустно улыбнулась.

– Да, это именно то, что добавит им любви ко мне.

– Хорошо, не будем сечь, – недовольно согласился Этан, – В таком случае необходимо что-то придумать, вызвать каким-то образом всеобщую любовь. Вы должны показать себя достойной и доброй, моя королева. Я все же предлагаю благотворительность…

– Но они считают, что я – дурной знак! – она вдруг почувствовала, что теперь злится на него, – Кто позволит взять кусок хлеба для своего ребенка с моей руки, Этан?

Ей остро захотелось уйти, спрятаться.

– Прости, я пойду к себе. Хочу прилечь. Я плохо спала ночью.

Она поднялась в свою комнату. Начиналась метель – за окном словно натянули белую простыню. Ивири зарылась в холодные одеяла. Нет, она не скажет о Дерке ни Ринну, ни Исе. Они бессильны против него. И, тем более, Этану – Дерк во много раз сильнее, он может покалечить её друга. Друга… Он не захотел поцеловать её сегодня. Но ведь сказал, что любит. Нет, он сказал: «Я люблю свою королеву» – как это прикажете понимать? Да он ни разу не навестил её со дня коронации! Жаль, что она так и не решилась спросить почему. Ивири вздохнула. В Дерке слишком много магии сейчас и не слишком ясный ум. Он намерен идти на поиски её отца с одной целью – чтобы убить, и никто не сможет его остановить. Только переубедить.

Девушка перевернулась на спину, уставившись в высокий серый потолок, затылок ныл, рука невольно скользнула к шее, где под тканью платья спрятался маленький черный кулон в виде кошки. Почему сегодня амулет Лераскеса не помог ей так, как во время битвы? Было еще кое-что, что смутило и напугало её сильнее, чем нападение Неруима. Она готова была поклясться, что он услышал её мысли. Как такое возможно? Но что-то подобное уже было с ней, не так ли? Там, на краю пропасти, когда она держала его за руку… Они что-то сказали друг другу мысленно. Это было, она точно помнила.

Ивири ворочалась еще минут десять, пока не провалилась в беспокойный сон. Ей снился Лераскес, он кричал, кричал, он был напуган, нет, он был в ужасе: «Верни ему! Отдай ему!».