Читать книгу: «Псы войны. Противостояние», страница 15
Луис
Прибыв в столицу Гвиании по срочному делу, Адриан Гуль рьяно приступил к его исполнению. Он сразу же поехал в британское посольство, чтобы проконсультироваться с послом. В отличие от Зангаро, Боганы, Экваториальной Гвинеи и ещё полудюжины мелких стран, в которых не имелось постоянного дипломатического представительства, в Гвиании оно было. При этом его руководитель традиционно имел статус Чрезвычайного и Полномочного Посла. По-видимому, это была дань тому времени, когда эта страна входила в Британское Содружество. Даже сейчас после двух военных переворотов и мятежа сепаратистов английские позиции были весьма сильны, хотя и поколеблены. К удивлению, Гуля посол оказался сильно занят: ему сообщили, что рассчитывать на встречу он сможет только в понедельник. Кроме того, в представительстве не оказалось свободных комнат, и он был вынужден поселиться в отеле «Американа». Хотя он был тоже полностью забит приезжими, британскому дипломату выделили приличный номер. После полудня он стал спускаться на террасу, чтобы пообедать, и в одном из коридоров к своему немалому удивлению заметил одного из ближайших сотрудников Мэнсона.
– Мистер Эндин, – окликнул он. – Как хорошо, что я Вас встретил!
Человек, которого он позвал, затравленно оглянулся по сторонам. Увидев, что в помещении нет посторонних он подошёл к нему почти вплотную.
– Здравствуйте, Гуль, – прошипел Саймон. – Не называйте меня так: я здесь под другим именем.
– Извините, мистер…э-э-э…
– Харрис. Уолтер Харрис.
– Харрис. Рад Вас снова встретить! Что Вы здесь делаете…
– Собираюсь поплавать в бассейне. А Вы?
– Иду обедать. В посольстве не оказалось свободных мест!
– Что же, приятного аппетита!
– Спасибо. Может выпьем что-нибудь в баре перед ужином.
– Можем. Заодно расскажете про дела в Кларенсе.
– Обязательно. Тогда, в семь вечера в баре?
– Лучше в половине восьмого. У меня в шесть встреча: она может затянуться.
–O’Кей!
Упругой походкой Эндин направился по коридору в направлении бассейна, а Гуль поплёлся в ресторан. Обедал он в полном одиночестве, наблюдая как у стойки бара резвятся американцы. Было всего пять часов пополудни, когда Гуль вернулся в номер. До встречи было полно времени, и он решил сходить в бассейн. Накинув махровый халат с гербом отеля и перекинув через плечо полотенце, он медленно поплёлся по коридорам отеля, следуя указаниям, написанным на табличках. К его удивлению, в солярии, примыкающем к бассейну, было малолюдно. На оранжевых шезлонгах развалились несколько европейцев, ещё двое или трое плавали в прозрачной воде. Благодаря плитке и подсветке освещению, она казалась бледно-голубой. Он положил полотенце и солнечные очки на ближайший шезлонг, скинул халат и подошёл к краю бассейна. Несколько мгновений он стоял на бортике, не решаясь прыгнуть: на жарком солнце вода показалась обжигающе холодной. Он вдруг покрылся пупырышками и закрыл глаза.
– Эй! Ну что там? Всю жизнь стоять будешь? – вдруг услышал он женский голос откуда-то сбоку. Адриан посмотрел в ту сторону. Черноволосая женщина лет тридцати пяти с усмешкой смотрела на него. Она стояла на мелководье, у противоположного края бассейна, по пояс в воде. Её кожа отливала бронзой, мокрые волосы, стянутые в конский хвост, блестели в лучах солнца, а глаза вызывающе смотрели на англичанина. По-английски она говорила со смешным акцентом, напоминавшим греческое «цоканье». Адриан посмотрел на воду: недалеко плескался какой-то толстяк.
– Что медлишь? Воды боишься? – насмешливо крикнула брюнетка и улыбнулась, обнажив ряд мелких белых зубов, делавших её похожей на куницу. Толстяк обернулся на звук и тоже засмеялся.
Адриан слегка подпрыгнул, вытянул вперед руки, согнулся в поясе и закрыл глаза: через секунду он уже был в воде. В воду он вошел, ударившись своим брюшком так , что перехватило дыхание. Вода обожгла его кожу, а хлор разъел нос. Когда он вынырнул, жадно хватая ртом воздух, то почувствовал облегчение. Грязь и пот, накопленные во время переезда, были смыты. Он сделал несколько гребков к дальнему концу бассейна, а потом лёг на спину и поплыл обратно. Блаженство…Вдруг кто-то сильно толкнул его плечо: это была брюнетка. Мощно разгребая руками воду, она на большой скорости пересекала бассейн. Столкнувшись с ним, она потеряла темп и остановилась.
– Извините, я Вас не заметила. Увлеклась, – цокая произнесла она. Гулю её произношение показалось забавным: он улыбнулся.
– Хорошо, что Вы не сердитесь, – сказала она и поплыла дальше.
Минут двадцать Адриан просидел в бассейне выпуская весь жар, скопившийся в нём за время пребывания на экваторе. С момента прибытия в Кларенс он только дважды принимал ванну и пару раз купалсяв океане: остальное время приходилось довольствоваться душем.
– Хорошо, что китайцы в своём посольстве построили бассейн, – подумал он, оценивая преимущества искусственного водоёма.
Когда дипломат выбрался к шезлонгу, солнце уже спустилось на линию пальм: оставалось минут пятнадцать до начала сумерек. Он надел солнечные очки и стал оглядываться. Шезлонг брюнетки оказался на противоположной стороне бассейна. Она находилась в компании трёх крепких, уверенных в себе парней. Все они были коротко пострижены, белокожи; нетрудно было догадаться, что под тропическим солнцем они всего несколько часов, плечи, спины и грудь у них покраснели. У старшего из них на теле темнели рубцы и шрамы. Этот держался более сдержанно, можно сказать, предупредительно. Мужчины о чём-то громко говорили, спорили и смеялись. Женщина вытянулась на шезлонге и отвечала им короткими репликами. У Гуля сложилось впечатление, что это её подчинённые или телохранители. Она была склонна к полноте, но шикарный купальный костюм и дорогая широкополая шляпа скрывали эти недостатки.
– Вероятно, это какая-нибудь эксцентричная миллионерша, – решил он и подозвал официанта. – Виски с содовой!
– Да, сэр.
Допив свой коктейль, Гуль накинул халат и пошёл в номер. Он спустился в бар минут за пятнадцать до встречи с Эндиным.
Бар был пропитан запахом табака: он был настолько прокурен, что оба вентилятора и мощный кондиционер не могли разогнать дым. Адриан даже закашлялся при входе в помещение:
– Вы не курите, – раздалось знакомое цоканье у его уха.
– Нет, мадам. Только сигары по вечерам, – чопорно ответил британец. – Позвольте представиться, Адриан Гуль…
– Да, да, знаю. Вы – дипломат. А меня зовут – Джульет Аграт. Я здесь по делам.
– Разве Африка место для деловых женщин, мадам? – Гуль бросил на стойку бара пятифунтовую купюру и крикнул бармену. – Розовый джин, пожалуйста. Что Вы будете, мадам?
– Я? – удивилась Джульет. – Пожалуй, шампанского со льдом…
Гуль кивнул бармену, подтверждая свой заказ.
– У нас есть только «Дом Периньон», сэр.
– Хорошо! Так каким ветром сюда занесло деловую женщину? – поинтересовался Адриан из вежливости.
– Для людей бизнеса место всюду, где можно заработать деньги, мистер Гуль, – засмеялась Джульет. – Мой недотёпа муж уже умудрился потерять несколько миллионов в этих местах. У меня есть желание их заполучить обратно…
– О-о-о! Африка – непредсказуемый континент. Это будет очень сложно сделать, особенно женщине, – многозначительно произнёс Адриан.
– Вовсе нет, мистер Гуль. Вы мне в этом даже поможете!
– Вот как? Почему Вы так решили, мадам Аграт?
– Потому, что Вы – британский дипломатический представитель в Зангаро, а я направляюсь именно туда. Мне понадобится Ваша помощь, а Вам – моя, – женщина облизнула губы и хищно улыбнулась, обнажив ряд мелких белых зубов. Её миловидное лицо неожиданно приобрело хищное выражение: она напомнила Гулю хорька.
Не успела Джульет закончить свою фразу, как в зале появился Эндин. Он хмуро оглядывал завсегдатаев бара и, заметив Гуля в окружении женщины, неодобрительно покачал головой. Затем он заказал пиво и сел неподалёку. Адриан вдруг захотел отделаться от Джульет, тем более, что она была не в его вкусе. Через некоторое время он посмотрел на часы и вежливо попрощался:
– К сожалению, мне пора идти. Мне предстоит важная встреча…
– А я думала, что мы проведём вечер, – удивлённо произнесла мадам Аграт. По-видимому, она не привыкла, что её вниманием и расположением манкируют.
– Увы, мадам, может завтра, – занудил Гуль.
– Может завтра, – эхом повторила женщина. Её губы растянулись в улыбке: мгновение спустя она переросла в звериный оскал. Эта метаморфоза вызвала у Адриана страх и отвращение. Не дождавшись сдачи, он пошёл к выходу. Краем глаза он заметил, что Эндин следует за ним.
После прокуренного бара воздух на террасе приятно освежил дипломата. Он глубоко вдыхал ночной бриз и вдруг обратил внимание на небо: оно было полно ярких звёзд.
– Вы знаете с кем только что говорили, Адриан, – раздался за его спиной голос. Дипломат обернулся: это был Эндин.
– Мадам Джульет Аграт, чокнутая миллионерша…
– Это ещё не всё. Она – самая богатая женщина в Зангаро.
– Вот как. Но в досье указано, что кланом Агратов руководит Габриэль Аграт.
– Это её муж. Полная тряпка. Живёт в Ницце и курит травку. По нашим данным всеми его делами заправляет жена и её секретарь по фамилии Гонзага.
– Какая-то доисторическая фамилия. По-моему, я про неё читал в колледже…
– Не знаю. Фамилия, как фамилия. Но с Агратами, их влиянием и связями, надо будет считаться. Они заключили сделку с Окойе и будут её выполнять.
– Это как-то мешает планам сэра Джеймса, мистер Эндин?
– Харрис, Адриан, – взорвался Саймон. – Запомните! Уолтер Харрис! В Гвиании я пользуюсь только этим именем.
– Хорошо, …Уолтер. Ты не ответил на мой вопрос.
– Насчёт Агратов? Да! Их обязательства усиливают позиции Окойе и мешают укреплению нашего влияния.
– Так может с ними проще договориться и объединить усилия?
– Мы пробовали, не получилось. Они играют свою игру.
– А если предложить им большую сумму?
– Это будет слишком дорого!
– Что Вы собираетесь предпринять?
– Буду тормозить сделку всеми возможными способами. А Вы как здесь оказались, Адриан?
Гуль рассказал Эндину причины, по которым он срочно прибыл в Луис.
– Да, вот незадача! – почесал голову Эндин. – Сейчас в Гвиании такое творится! Вы в курсе?
– Нет. Я хотел проконсультироваться с послом, но он оказался занят, – озабоченно вздохнул Гуль. – Он примет меня только в понедельник. Не понимаю, почему такая задержка…
– А Вы не догадываетесь? – заулыбался Эндин.
– Нет, – простодушно ответил Гуль.
– А газеты Вы читаете? Ну, да, «Таймс», «Обсервер», иногда «Фигаро» и «Вашингтон Пост» …
– А местные?
– Подборку материалов по новостным газетам ежедневно делает мой помощник, а африканские газеты мало содержательны. Оба зангарских листка вычитывает мой секретарь, а остальные… – Гуль неопределённо махнул рукой.
– Понятно, – многозначительно произнёс Эндин. – Но о победе Околонго на выборах вы, конечно, знаете…
– Ну, да. А какое это имеет значение?
– Интересно, как вас, дипломатов, готовят к службе? – ехидно спросил Эндин. – Нынешние события в Гвиании – ключ к ситуации в Зангаро! Вы что, это не понимаете?
– Нет! Каким образом? В недавней своей инаугурационной речи президент Околонго заявил о политике невмешательства во внутренние дела соседей и нерушимости границ!
– Вот, вот! А что заявил вице-президент Боганы? Об объединении! Вы понимаете к чему я клоню?
– Не совсем. Гвиания – это не моя епархия. Именно поэтому я и приехал в Луис за консультациями.
– Ладно, – безнадёжно махнул рукой Эндин. – Идём ужинать. Я знаю здесь неплохое местечко: тихо, уютно, мало посторонних. И не забудьте называть меня Уолтер Харрис.
– Хорошо… мистер Харрис, – кивнул головой Гуль. – Хороший ужин мне не помешает, а то обед в отеле был ужасен.
– Что Вы хотите: наплыв иностранных гостей. Околонго провозгласил политику открытых дверей: вот все и засуетились.
– А что военные?
– Военные сейчас молчат: идёт большая чистка. В ней принимают участие Ваши коллеги по линии военного министерства…
– Так вот почему наш посол так занят! – догадался Гуль.
Ужин был превосходным, пиво – отличным, а информация Эндина – разнообразной. Удовлетворённый прежде всего самим собой, дипломат вернулся в отель и лёг спать. Мистер Уолтер Харрис решил ещё побродить по городу. На одном из приморских бульваров он наткнулся капитана Эверара и перекинулся парой слов.
– Как идут дела?
– Нормально, мистер Харрис. Подозрения от Вас отведены. Ру высылают во Францию, а Шевалье объявлен в розыск. Ему предъявлено обвинение в организации взрыва «Гвенко». Мистер Блейк роет носом вокруг этого дела, но Прайс ему перекрыл доступ к материалам. Он собирается лично доложить о результатах расследования президенту: всё-таки это экстраординарный случай.
– А что с Блейком?
– Вероятно, в скором времени его вышлют из Гвиании. Хотя у него есть сильный покровитель – вождь Джеймс Маджаи. Он номинирован на пост вице-президента. Его кандидатуру в понедельник должны утвердить на совместном заседании обеих палат парламента.
– Спасибо за информацию, капитан. Это Вам на текущие расходы – произнёс Эндин, протягивая Эверару конверт. – Как поживает твой шеф?
Разведчик положил деньги в карман и кивнул головой:
– Старик держится крепко: на пенсию не собирается.
– А комиссар?
– Прайс довольно часто использует наших людей для проведения следственных действий. Говорит, что нынешняя полиция не умеет работать.
– Это хорошо. А что ещё собирается дальше делать? Ведь Шевалье в розыске, остальные – не удел.
– Пойдёт по следу Мутото. Комиссар привлёк пару специалистов по финансам, чтобы проштудировать его кассовые книги. Надеюсь, там нет Ваших следов?
– Естественно нет. Вы же сами знаете! Все официальные платежи шли через Амбопу.
– Ясно. Ещё по пиву?
– Нет, сэр. Мне пора.
Эверар незаметно выскользнул из паба и растворился в темноте. Эндин пожалел, что забыл спросить его про Ядвигу. Он хотел окликнуть капитана, но было уже поздно. Так и не заказав второе пиво, Саймон побрёл в отель: надо было сообщить сэру Джеймсу обо всём.
Гуль дотащился до отеля и завалился спать. Ночью его мучили кошмары. Ему снились джунгли, танцующие негры, какие-то толстые голые мулатки призывно махали ему руками, бездонный бассейн со взявшейся из ниоткуда акулой. Несколько раз он просыпался, вскакивая в постели и размахивая руками. В какой-то момент он случайно сбил противомоскитную сетку: её пришлось снова натягивать. Провозившись с ней четверть часа, Адриан окончательно потерял душевное равновесие и пошёл к холодильнику. Из него он достал джин, тоник, смешал их наугад и выпил. После этого Гуль завалился в кровать и забылся тяжёлым сном. Проснулся он поздно, голова болела, в животе бурлило, хотелось пить и есть. Заказав завтрак по телефону, Гуль решил принять душ. Когда он закончил водные процедуры, столик был сервирован, а в кресле напротив него развалился Крейг Смелли:
– Извините за непрошенное вторжение, мистер Гуль, – произнёс он. – Я ещё вчера узнал, что Вы приехали и ищете встречи с послом и весь вечер пытался дозвониться, но не смог. Поэтому я приехал сюда с утра пораньше.
Увидев красные от бессонницы глаза Адриана, он добавил:
– Вам плохо спалось?
– Да. Всю ночь мучили кошмары. Чем обязан, мистер Смелли?
– Ваша встреча с послом состоится только в начале следующей недели, поэтому я хочу пригласить на уик-энд.
– Вот как? Я – такая популярная персона в Луисе? Интересно, кто меня хочет видеть на этот раз?
– Торговая фирма «Соваж» устраивает пикник на берегу океана. Её хозяйка узнала, что Вы прибыли в Луис и захотела познакомиться с Вами, мистер Гуль.
– Это уже вторая миллионерша, которая подбивает ко мне клинья, – возмущенная произнёс Адриан. – Позвольте поинтересоваться от кого она узнала?
– От меня. На пикник приглашён сам Джеймс Маджаи. Слышал о таком? – Адриан вяло кивнул, не понимая к чему клонит собеседник. Ему было всё равно, что твориться в Гвиании. Тем временем, собеседник продолжал: – Его прочат на должность вице-президента. Голосование по его кандидатуре состоится в понедельник, и он хорошо настроен к британцам.
– Знаю, знаю. Уже слышал об этом. А кто ещё будет?
– Дирекция фирмы, глава местного отделения «Шелл», пара-тройка европейцев, ну и, естественно, я и Гарри Блейк…
Гуль недовольно поморщился: общество будет незнакомым, но хоть какое развлечение. Вдруг он увидел, что его завтрак совсем остыл. Он присел к столику и начал судорожно намазывать тост джемом. Смелли какое-то время наблюдал за собеседником с интересом, но потом ему это надоело.
– Так Вы поедете? – прервал он занятие дипломата.
– А у меня есть выбор? – язвительно спросил Адриан.
– Конечно. Вы можете остаться в отеле до понедельника. Плавать в бассейне днём и ходить в бар вечером в надежде подцепить какую-нибудь смазливую шлюшку.
– Я же женатый человек, мистер Смелли!
– Обещаю, скучать не будете. Лучше пить джин на берегу океана, чем потеть в этом грёбаном отеле. Пусть даже он самый лучший в Луисе…
– Хорошо, но как к этому отнесётся посол?
– Я проинформировал его об этом. Он настоятельно рекомендует Вам согласиться с моим предложением, – с напором сказал разведчик. Это – в интересах Империи!
Дед Адриана начинал простым каменотёсом. В Великую Войну ему очень повезло: он был призван в мостостроительную часть и всю свою воинскую службу просидел в тылу, ремонтируя укрепления Адена. В самом конце войны ему пришлось немного пострелять: их подразделение атаковали то ли арабские разбойники, то ли турецкие дезертиры. Получив нашивку за ранение и медаль, он вернулся домой на побывку домой и сразу женился на дочери своего довоенного босса: дефицит мужчин после Соммы и Ипра был настолько велик, что его тесть согласился на брак. После свадьбы деда отправили на Ближний Восток: строить мосты через канавы, которые там называют реками. Вместе с генералом Алленби он дошёл до Дамаска и получил медаль Победы. После возвращения на родину он стал помогать своему тестю. Послевоенный бум позволил расширить дело и построить кирпичный завод. Вскоре на свет появился дядя Адриана, а затем его отец и тётка. Дед дал своим детям образование: дядя получил диплом инженера-строителя, тётка – учителя, а отец – финансиста. Во время Великой Депрессии тесть потерял почти все свои сбережения: его хватил удар, и он умер: так дед Адриана стал хозяином каменоломни Салли, расположенной неподалеку от Кингсбриджского аббатства. Его соседство позволило пережить тяжёлые годы: монахам постоянно требовался камень и другие строительные материалы. В 1938 году дядя получил диплом инженера, и дед передал управление своим бизнесом сыну, а сам до конца своих дней работал десятником в собственном карьере:
– Это я умею лучше всего, – поговаривал он, отвечая на вопросы внуков. В самом конце войны его убила бомба. Немецкие бомбардировки надолго обеспечили семью Гулей работой: как и продовольствие, строительные материалы были дефицитным товаром для британцев до середины пятидесятых. Накануне войны дядя добавил к своему производству бетонный завод и получил подряд на реконструкцию военного аэродрома.
Мать Адриана была итальянкой. Отец привёз её на остров после того, как английские войска освободили Абиссинию. Одинокая белая женщина в чужой стране была практически беззащитна от озверевших от одиночества мужчин в британских военной форме и дикарей – эфиопов и афаров. Молодой клерк казначейского департамента взял её под свою опеку и, она ответила взаимность. Так на свет появился Адриан: местом его рождения был Асэб. Работа в оккупационной администрации позволила отцу наладить нужные связи. После войны он помог брату приобрести списанную технику и нанять рабочих-иммигрантов. В послевоенные годы строительный бизнес процветал, к тому же отец стал крупным страховым агентом. Средства позволили определить маленького Адриана в закрытый колледж в Стортфорде. Этот городок располагался недалеко от военного аэродрома, который обслуживала строительная компания «Гуль и Гуль». Его начальник, полковник Стенли, был настолько любезен, что дал рекомендацию юному Адриану. Отсюда ему открылась дорога в Кембридж. Частная закрытая школа воспитала у Адриана твёрдость характера и умение находить компромисс. Затем их отшлифовал Тринити-колледж и ЛСИ. Год службы во флоте Её Величества придали определённый лоск его внешнему виду, включая короткую причёску, бритую шею и непроницаемый взгляд римского официанта с суровым взглядом янтарно-жёлтых глаз. В начале шестидесятых его приняли на дипломатическую службу и отправили в Дурбан в качестве экономиста-аналитика. После года практики его отозвали на дополнительное обучение. Этому он был обязан своему шефу, который характеризовал его как «блестящего, напористого и динамичного молодого человека» …
Адриан усмехнулся, вспомнив старого консула, который только и делал, что дрых на задней террасе, попивая розовый джин со льдом и листая местные газеты.
– Вы, молодой человек, вечно торопитесь со своими экономическими обзорами, – каждый раз говорил, когда его подчинённый приносил очередной документ. – Скоро у Вас совсем не будет работы. Когда информация закончится, Вас отправят в какую-нибудь дыру типа Виндхука или Блантайр-сити. Попомните мои слова…
Так в точности и произошло: Адриан оказался вице-консулом на Пембе, а потом – вторым секретарём на Занзибаре. Во время восстания он проявил выдержку и благоразумие, в результате чего спас группу британских подданных из рук разъяренных повстанцев. За это верховный комиссар Тимоти Кроствэйт представил его к награде. С апреля 1964 года Адриан Гуль некоторое время был политическим советником свергнутого султана Сеида Джамшида, который вместе с семьёй получил убежище в Великобритании. Два года спустя его перевели в департамент Западной Африки, где он стал заниматься анализом экономической информации. Здесь он познакомился с сэром Джеймсом Мэнсоном. С тех пор их связали довольно крепкие партнёрские отношения: глава МэнКона получал эксклюзивную информацию по интересующим его вопросам, а дипломат пристроил свою молодую жену на должность аудитора в одну из многочисленных британских «внучек» концерна. Работа была не пыльная, но хорошо оплачиваемая. Кроме того, старший Гуль периодически страховал сотрудников и некоторые контракты МэнКона на крупные суммы, а фирма «Гуль и Гуль» получала подряды.
– Ты у меня, упрямая обезьянка, – каждый раз говорил отец, после каждого такого случая. Он всегда отсылал часть полученных денег по почте сыну, хотя мог этого не делать. Так что интересы Британской Империи в лице сэра Джемса Мэнсона и лично Адриана Гуля в данном случае полностью совпали…
– Сдаюсь, – Адриан картинно поднял руки. – Когда ехать?
– Минивэн компании «Шелл» заедет за Вами ровно в полдень. Вы узнаете его по эмблеме
– На сколько мы уезжаем?
– До понедельника. Вернёмся часов в десять и сразу поедем в посольство. Думаю, посол Вас немедленно примет. Так что собирайте вещи, – Смелли посмотрел на часы. – У Вас осталось всего полтора часа на сборы. Пока Вы укладываетесь, я отъеду по делам. Встретимся уже на месте.
Минивэн опоздал на пять минут. Он подлетел к парадному входу отеля, и растрёпанный шофёр-мулат засуетился, помогая носильщикам грузить багаж. Одет он был в выгоревший на солнце зелёный комбинезон, на рукаве которого красовалась красная раковина – эмблема концерна «Шелл». Гуль налегке прошёл в салон и обнаружил там трёх загорелых европейцев в белых полотняных костюмах. Они чопорно поздоровались с ним и представились. Когда Адриан назвал себя, в их глазах мелькнула искра удивления, но и только. В салоне повисла тишина: играло только радио водителя, который с прилежанием, свойственным только полукровкам, расставлял кофры дипломата. Гуль лениво следил за ним. Через несколько минут всё было аккуратно уложено, и машина двинулась на запад. Полвека назад вокруг Луиса, столицы Гвиании, располагались обширные болота. Они тянулись от устья Бамуанги до западной границы на несколько десятков километров. Часть этой никому не нужной территории получила «Шелл» в концессию сроком на 30 лет. Это произошло ещё при доминионе: с тех пора она была полновластной хозяйкой. За десять лет инженеры «Шелл» осушили болота и вырыли прямые мелиоративные каналы, свели мангры и через них проложили широкую бетонную дорогу от столицы к устью Бамуанги. Она была перегорожена шлагбаумами, которые охраняли африканцы в оранжевых касках и такого же цвета резиновых плащах. Они были вооруженные старыми британскими винтовками, оставшимися со времен второй мировой войны. Чтобы проехать сквозь эти кордоны, надо было получить специальный пропуск у представителя компании в Луисе. Это всё выложили Адриану его попутчики. Один их них по имени Чарли, занимался пропускным режимом, другой был главным финансистом отделения, а третий – начальником службы персонала. Все они работали и жили в Луисе, а теперь были приглашены на пикник.
– Мы сейчас едем в нашу штаб-квартиру, оттуда вертолёт нас доставит на остров «Эрэр», где собственно и состоится вечеринка. Вечером в воскресенье мы поплывём через лагуну на пароходике компании, – в общих чертах описал программу Чарли.
– А что такое «Эрэр»? – поинтересовался Адриан.
– Вы никогда не слышали про «Эрэр», мистер Гуль? – удивлённо спросил кадровик.
– Нет, – откровенно признался дипломат.
– Позвольте пояснить. «Эрэр» – означает «Отдых и релаксация». Это – посёлок отдыха для нашего персонала. Он построен по аналогии с подобными заведениями в Юго-Восточной Азии, созданными для американских солдат. На искусственном острове построены пятнадцать бунгало, к каждому из которых приписана девушка и бой. Они выполняют все прихоти жильца…
– Что, и даже сексуальные?
– А вы как думаете? – ухмыльнулся Чарли. – Все! За это им платят немалые деньги.
– Тринадцать американских долларов в сутки, – зачем-то уточнил бухгалтер. – Шесть – бою, пять – девушке, два – врачу…
– Зачем это нужно компании?
– Руководство хочет, чтобы наши нефтяники и остальной персонал из Европы могли безопасно развлечься и расслабиться. Они снимают, так сказать, своё напряжение пять дней в месяц. Девушек, конечно, им меняют…
– Так, что мы едем в публичный дом?
– Нет, что Вы, мистер Гуль! Туземцы рассматривают секс как естественное продолжение их основных обязанностей по домашнему хозяйству, – засмеялся кадровик. – Девушкам никаких премиальных за это не полагается и даже не думайте давать им чаевые – это только их развращает…
– Наверное содержание этого острова обходится компании в копеечку? – Адриан перевёл разговор на другую тему.
– Мы предпочитаем называть его зоной, – мягко поправил Гуля Чарли.
– Нет. Что вы! – залился соловьём финансист. – Наши европейские сотрудники довольно часто отдыхают в «Эрэр»: они чаще предпочитают истратить здесь шестьдесят пять баксов, чем лететь в Европу или сидеть в кабаках Луиса. Довольно часто нашу зону снимают и для таких мероприятий как наша. На этот уик-энд он арендован компанией Соваж. Её хозяйка арендовала «Эрэр» на три дня и заплатила за это девять тысяч!
– А я раздобыл меню, – вдруг похвастался кадровик и вытащил какой-то список. – В него включено сто восемь блюд.
– Да, мадам Соваж, превзошла саму себя.
–…сегодня к обеду подадут по четыре холодных и горячих блюда, все вегетарианские, и восемь видов фруктов.
– Фи, – произнёс Чарли. – Я люблю мясо.
– Мясо будет на ужин. Он состоит из тридцати двух блюд. Из них овощных только восемь.
– Это уже лучше, а что будет завтра?
– Обед из двенадцати блюд, холодных и горячих, – углубился в чтение кадровик, – и четыре вида фруктов. Ужин – восемнадцать блюд и те же фрукты…
– А в воскресенье?
– Обеда не будет, – деловито произнёс кадровик. – Только ужин на пароходе – двадцать четыре холодных блюда: птица, свинина, овощи…
– А какая кухня? Местная?
– Нет. Она выписала из Гонконга целую бригаду поваров. Они будут специально нам готовить…
– Разве в Гвиании китайская кухня в диковинку? – поинтересовался Гуль.
– В Луисе почти нет китайцев. Есть арабы, греки, даже индийцы и вьетнамцы, но настоящих китайцев нет.
– Интересно. Почему?
– А я почём знаю? – пожал плечами Чарли. – Вероятно сбежали во время последних гражданских беспорядков.
– Колониальная администрация предпочитала завозить индийцев, в основном, мусульман – пояснил кадровик. – Они не дали конкурентам развернуться.
– Угу! Гвиания – самая настоящая мусульманская страна! Почти как Нигерия!
– Ну это ты преувеличиваешь, Чарли! Здесь мусульман от силы процентов двадцать…
– Зато лезут во все дыры и своих родственничков тащат!
– Это точно!
Вялотекущую беседу прерывали частые остановки минивэна у многочисленных шлагбаумов, перегородивших бетонку. Наконец он преодолел последний блокпост на пути к штаб-квартире «Шелл». Это было длинное белое здание, одиноко стоявшее на плоской равнине, где когда-то были бесконечные болота, тянувшиеся до самого океана. Рядом с ней находилась бетонная полоса аэродрома с небольшой диспетчерской будкой и длинным пакгаузом. Рядом с ним одиноко стоял самолёт, возле которого суетились люди. Они тянули к нему шланги от большого оранжевого бензовоза, стоявшего неподалеку.
– Мы летим на этом самолёте? – поинтересовался Гуль у собеседников.
– Нет, что вы, – ответил за всех Чарли и махнул рукой в сторону. – За нами прилетит вертолёт, а остальные поедут на прогулочном катере.
Гуль посмотрел в том направлении, куда указывал менеджер. Милях в трех от взлётной полосы на солнце серебрились огромные шары и высокие цилиндры нефтеочистительного завода. Дорога огибала его по дуге и уходила к посёлку, где жили рабочие. Прямо за ним располагалась «джетти» – узкий пирс, выходящий далеко в зеленые волны Атлантики. Параллельно ей туда тянулись трубы от нефтеочистительного завода: полдюжины блестящих металлических змей. Издалека было видно, что у пирса стоял танкер с красной раковиной на борту. Минивэн скользнул за металлическую сетку, ограждавшую штаб-квартиру и остановился. Чарли вышел из салона и вошёл в здание. Буквально через пару минут он высочил из него и быстро вернулся. ОН сел рядом с водителем и кинул через плечо:
– Вертолёт нас уже ждёт, летим!
Минивэн тихо покатился по двору штаб-квартиры и обогнул здание: за ним находилась вертолётная площадка, на которой стоял «Белл-206», на борту которого красовалась ракушка «Шелл». Его пилот, суровый малый лет двадцати пяти, меланхолично жевал резинку и никак не отреагировал на прибытие пассажиров. Даже на оклик Чарли, он почти не отреагировал: только переключил какие-то рычажки. За то время, пока вещи и пассажиры были перенесены в салон вертолёта, его винт стал набирать обороты, издавая «вуп-вуп-вуп».
