Читать книгу: «Записки эмигрантки», страница 19

Джозефа не было. « Если он не придет, слушание опять будет перенесено, – размышляла я. – И опять все будет тянуться!» Тут я заметила, что в зал входит группа: Джозеф, его кузен-толстосум и еще какой-то мужчина. Да, группа поддержки та еще! Я не догадалась взять с собой группу поддержки, так как не ожидала, что все будет так серьезно. Одним словом, абсолютно не подготовилась. Переводчик, вернее переводчица, приятная женщина средних лет, подошла ко мне.

– 

Вы Ника?

– 

Да!

– 

Я буду Вашим переводчиком. Меня зовут Марина. А Вы без адвоката?-удивилась она.

– 

Да, – ответила я. Опять адвокат! – А что, нужно было?

– 

Ну вообще-то положено! Все стараются прийти с адвокатом.

– 

Я не знала! Да и дело-то несерьезное.

– 

Ну, как знаете!

Тем временем мужичонка из группы поддержки Джозефа, подбежал к судье и живо что-то стал с ним обсуждать. Потом он подошел к нам с Мариной и попросил выйти на несколько минут. Выйдя в коридор, я увидела Джозефа, который стоял рядом со своим родственником. Одного, вскользь брошенного взгляда на него, было достаточно, чтобы понять, как он напуган происходящим. Всегда смуглое лицо его было бледно-желтым, он осунулся, похудел и от этого выглядел еще старше.

– 

Я хотел с Вами поговорить, – стал говорить мне мужчина. – Я адвокат Джозефа.

Он протянул мне свою визитку.

– 

Вы понимаете, что он подал со своей стороны встречный иск против Вас?

– 

Понимаю, хотя не считаю это справедливым, – ответила я.

– 

Я предлагаю Вам забрать Ваше заявление, а он, со своей стороны, заберет свое, – предложил адвокат. Так вот для чего это было сделано – хитрый ход. Ты мне-я тебе. Хрен тебе!

– 

Я не думаю, что это хорошая идея, – ответила я. – Я боюсь этого человека. Я не могла от него избавиться. Он оскорблял меня, поднимал руку и только этот документ, пока временный, но, я надеюсь, что сегодня получу окончательный, помог мне избавиться от его присутствия рядом со мной.

– 

Я обещаю Вам, что Вы никогда больше не услышите о нем. Я сам об этом позабочусь.

– 

Интересно, как ? Вы будете караулить его двадцать четыре часа в сутки? Это смешно и нереально.

– 

Его возьмет на поруки его кузен. Он очень уважаемый человек, – продолжал врать адвокат.

– 

Я понимаю. Но у каждого своя жизнь и своя семья. У Вас – своя, у кузена – своя. У меня тоже есть сын, за которого я переживаю. Джозеф угрожал мне, ему. Я заберу заявление, чтобы сделать ему лучше, а потом буду постоянно переживать за себя, своего ребенка, если он будет задерживаться где-то. А так – у меня документ, по которому он не имеет права приближаться к нам. Если он нарушает – я звоню в полицию. А куда я буду звонить в случае опасности без документа?

– 

Мне! – лихо ответил адвокатишка.

– 

О чем Вы говорите! Да Вы забудете о том, как меня зовут, как только покинете здание суда. Нет, я не согласна!

Я бросила взгляд на Марину, которая стояла рядом и периодически пыталась переводить мою сбивчивую речь, когда я не могла все объяснить. Она тоже покачала головой, давая понять: нет! Не делай этого!

– 

Вы не понимаете, как негативно на Вашей дальнейшей жизни может сказаться этот документ, – продолжал меня увещевать адвокат. – Откажитесь!

– 

У Вас есть дети? – поинтересовалась я.

– 

Да!

– 

Вы переживаете за них?

– 

Конечно!

– 

Я тоже очень переживаю. Ведь я имею дело с ненормальным человеком. И уже то, что он подал документ против меня указывает, что он больной. У меня ведь очень много свидетелей, которые могли бы прийти и подтвердить, как он измывался надо мной. Но я никого не просила, так как знаю, что правда на моей стороне. А у него «рыльце в пушку». Поэтому он и подал встречный документ и привел всех вас.

– 

Значит, Ваше последнее слово…– адвокат сделал паузу.

– 

Нет! – уверенно ответила я.

– 

Хорошо, тогда встречаемся в зале заседаний, – сказал оскорбленный адвокат.

– 

Надо было Вам взять адвоката, – опять сказала Марина.

– 

Ну кто же знал, что все так будет? Теперь уже поздно!

Мы вошли в зал и сели на лавку. Адвокат Джозефа опять подскочил к судье и что-то возбужденно стал ему говорить. Перед нами рассматривались еще несколько дел. Действительно, все были с адвокатами. «Какая же я дура! – ругала я себя. – Ведь я действительно могла привести ту же Машу, которая подтвердила бы, что он оскорблял ее по телефону, Алика с Леной. Нет, героиня, пошла одна!» Впоследствии я узнала, что могла взять адвоката бесплатно.

Но вот подошла наша очередь. Сначала вызвали его. Судья стал читать по написанному то, о чем я рассказывала, когда пошла подавать на него документы.

– 

Вы признаете, что все написанное правда? – спросил судья после прочтения.

– 

Да, – тихо согласился Джозеф.

– 

Вероника, встаньте, – попросил судья.

Я встала, со мной поднялась и Марина. Он стал зачитывать то, что написал Джозеф в своей летописи: что я его якобы ударила книгой по голове, угрожала русской мафией и другое.

– 

Вы признаете, что все написанное правда? – спросил меня судья.

– 

Нет! – ответила я.

Все ожидали, что я отвечу «да» и по залу пробежал шепот. Судья состроил недовольную физиономию. Процесс пошел не так, как ожидалось.

– 

Как я могу ответить «да», когда ничего из того, что вы зачитали, не является правдой?

И я стала объяснять, что мне от него ничего не нужно, что подала я против него документ, чтобы избавиться от его унижений и оскорблений, а также от страха за сына. А он, в свою очередь, подал документ только через неделю после моего. Почему не сразу, если я так опасна? Но судья даже не хотел меня слушать....Он только и делал, что стучал своим молоточком.

– 

Надо было адвоката взять, – в очередной раз сказала Марина.

Она переводила основной текст, но периодически я срывалась и начинала говорить сама на английском, хотя мне не разрешалось, из-за присутствия переводчика. Мое чувство справедливости клокотало внутри! Ну почему так? Я пострадавшая и из меня еще делают преступницу. И это называется «закон на стороне женщин»? Только потому, что у этого старого козла есть адвокат? А как же судья? Неужели он не видит, что перед ним стоит одинокая молодая женщина. А с другой стороны весов – старый маразматик, который так «обделался», что пришел с толпой народу. Да и документ, который он написал.... Все шито белыми нитками. Ему посоветовали составить иск против меня, чтобы потом сыграть в игру. Ожидали, что я заберу свой, испугавшись. То есть, все будет нейтрализовано. Ты же судья: ты все прекрасно видишь и понимаешь. Так что, только потому, что он американец, а я русская эмигрантка, ты играешь так несправедливо! А где же ПРАВОСУДИЕ?

– 

Так Вы признаете все, что написано? – еще раз спросил судья.

– 

Нет! – ответила я.

Судья закатил глаза к потолку. Взгляд выражал: вот бестолковая русская попалась! Он, наверное, тоже думал, что все русские женщины проститутки.

– 

В таком случае нам придется отложить слушание дела на другой день, – сказал он.

Я прикинула: откладывай- не откладывай – ничего не изменится. Деньги на адвоката я не найду ( тогда я еще не знала о всех премудростях американского правосудия), опять несколько недель ожидания, опять искать, кто бы подвез.

– 

Что будет, если я скажу «да»? – поинтересовалась я у судьи.

– 

Мы закроем дело сегодня же. Вы получите такой же окончательный order of protection на потерпевшего ( то есть это Джозеф потерпевший) и, заплатив по пятьдесят долларов штрафа, спокойно разойдетесь, – объяснил судья с явным облегчением в голосе, что я начинаю сдаваться.

– 

Так Вы признаете, что написанное потерпевшим Джозефом правда?

– 

Да, – вздохнула я.

Мое гипертрофированное чувство справедливости корчилось в судорогах от боли, нанесенной несправедливостью со стороны этих людей и вранья, к которому меня принудили. Никогда себе не прощу этого! И все из-за того, чтобы не ехать лишний раз в суд и не проходить опять все эти ненужные процедуры. Конечно, я могла отложить процесс, пойти к юристу, проконсультироваться, он бы мне сказал, что я могу взять адвоката на условиях: если выиграем дело – половина выигрыша его. Я могла запросто развести Джозефа на деньги, учитывая сколько у меня свидетелей и доказательств. Да только за моральный ущерб! Но такой «умной» я стала уже много лет спустя…

А тогда, двадцать восьмого июля бесчестный судья ударил своим молоточком и спокойно выдохнул. Можно отправиться домой, к жене. Или в ресторан, к любовнице. Отобедать. Тот факт, что он оговорил порядочную честную одинокую мать, которая пыталась противиться лжи и еще заставил платить ее штраф за то, что ее же оскорбляли и унижали, никак не повлияло на его отменный аппетит. Да чего там, русские женщины ведь все проститутки! Все выдержат! Надо ведь в первую очередь защитить нашего американского гражданина. Да здравствует американское ПРАВОСУДИЕ! Ура!

– 

Мой помощник ознакомит вас с остальными подробностями за дверьми этой комнаты, – сказал он.

Через несколько минут действительно выскочил какой-то мужичок и стал совать нам квитанции, по которым мы должны были оплатить этот штраф, и рисовать схему – по ней мы должны были найти здание, где необходимо сдать отпечатки пальцев.

– 

Это еще зачем? – поинтересовалась я.

– 

Чистая формальность. Против Вас же подан документ о защите. Должны быть Ваши отпечатки пальцев, – поспешно объяснил он. – То же самое проделает и вторая сторона.

Забрав все бумаги и поблагодарив Марину за помощь, я вышла из ставшего мне ненавистным здания суда. Предварительно забрав свой так и не понадобившийся диктофон. Отпечатки пальчиков надо было «оставить» в здании, прилегающем к тюрьме. Недалеко, в этом же городе. Я шла по улице, на которой не было ни единого пешехода, направляясь к зданию тюрьмы. Солнце обжигало – конец июля. Но я его не чувствовала. Меня обжигало совсем другое чувство внутри. Смесь невероятности происходящего и вопроса: как я могла вляпаться в такое дерьмо? Суд, тюрьма, отпечатки пальцев. За что? Только за то, что я попросила полицию избавить меня от этого опасного человека? Да если бы я знала, что мне надо будет пройти через все это, я бы сто раз подумала, прежде чем переступить порог полицейского участка. Они же сами делают все, чтобы женщины не обращались к ним. Или, может, это мое такое «еврейское счастье»? Не верилось, что это происходит со мной – честным, законопослушным гражданином. Подойдя к зданию тюрьмы и войдя в нужную дверь, я протянула девушке бумаги. У меня стали брать отпечатки пальцев.

– 

Какой красивый у Вас браслет! – заметила девушка, – Да Вы не волнуйтесь так! Это ничего не значит! Через три месяца все будет аннулировано. Если, конечно, ничего не произойдет и Вы не захотите проникнуть к нему в дом и оставить там свои пальчики.

«Боже упаси!» – подумала я.

– 

Ну вот и все! Готово! – улыбаясь, сказала девушка. – Можете идти! И не переживайте Вы так! Это пустяк! Проще относитесь к этому!

«Интересно, по мне так видно, что я нервничаю или она всем так говорит?» – задала я себе вопрос, выходя из здания тюрьмы. Я позвонила Славе, сказать, что готова уезжать отсюда.

– 

Я сейчас подъеду, – ответил он. – Я здесь, недалеко.

Оказавшись дома, я прилегла на свой матрас. Мне надо подумать обо всем и успокоиться. Итак, что мы имеем? С Джозефом покончено. Навсегда. Я больше никогда его не увижу и не услышу. Да, несправедливость в суде, которая поедает меня. Я сама во всем виновата. Понадеялась на то, что такая умная. Правосудие здесь так не работает. Надо было пойти к юристу и проконсультироваться. Но это мы уже проехали. Поздно. Значит, просто надо забыть. Отпечатки пальцев? Неприятно! Но если верить девушке – это только три месяца, за которые, конечно же, я не собираюсь вламываться в дом к этому маразматику. Значит, тоже можно забыть. Да, унижение. Но об этом знаю только я. Забыть! Все прошло. На сегодняшний день я получаю какие-то деньги, у меня есть машина и я могу продолжать жить. Свободно, с чистого листа. Новая работа, новый бойфренд. О втором как-то думать пока не хотелось. Я свободна и у меня все впереди. А то, что прошло – забыть! Оно больше никогда о себе не напомнит!

Вот в этом-то как раз я и ошиблась. Забегая вперед скажу, что в дальнейшем, каждый раз, когда я пересекала границу, въезжая в Америку из другой страны, меня, просматривая мои документы, как преступницу, отзывали в отдельную комнату для проверки. Не прибыла ли я вместе с тем, кто подавал на меня иск. Где же логика? Ведь если бы я наладила отношения с «пострадавшим», он бы, наверное, отозвал свой иск.

– 

Летели одна? – каждый раз спрашивает меня офицер в отдельной комнате, где задерживаются подозрительные личности.

– 

Да, – отвечаю я.

– 

Поверьте, мне не хочется доставить Вам неприятные минуты. Такое у нас указание, – сказал мне офицер, оправдываясь, когда я как-то спросила, сколько это будет продолжаться.

Когда я летела не одна, они спрашивают, с кем я летела. Но все это ничего. Самое неприятное, когда офицер на паспортном контроле, внимательно изучая мой документ и сверяясь с компьютером, установленным напротив него, вдруг делает из доброжелательного очень строгое лицо и говорит:

– 

Пройдемте! – покидает свой пост, сопровождая меня.

Все, стоящие в очереди за мной, сразу заинтересованно начинают смотреть: преступницу поймали! Нет, наркодилера! Хуже, по поддельному документу летела! То есть, уже заранее, подходя к посту паспортного контроля, у меня начинаются нервные колики. Все хорошо в меру! Сколько же будет длиться наказание под именем Джозеф? После нескольких вышеописанных проверок мне надоело играть роль «преступницы» и я поехала в тот самый суд, узнать: что нужно, чтобы прекратить это безобразие. Там мне сказали, что я должна найти его, Джозефа, и только он может «снять заклятие». Иначе – это пожизненно. Связаться самостоятельно я с ним не могу – у меня ведь документ, который запрещает любое общение с «пострадавшим». Через адвоката? Ни за какие коврижки я не собираюсь нанимать адвоката, чтобы он связывался с «прекрасным принцем» или с «ужасным злодеем». Кто там обычно заклятия снимает в сказках?

Так что, милые женщины, русские эмигрантки, подумайте очень хорошо, прежде, чем посвятить часть своей жизни американскому бойфренду. Какой хорошей, умной, милой, честной, красивой, доброй и порядочной вы не будете, в душе, а может и не только, он ВСЕГДА будет считать вас русской проституткой. И рано или поздно, как бы хорошо он к вам не относился, какими подарками бы вас не задаривал, все это всплывет наружу. Помощь? Тут уже вам выбирать! Нужна ли такая помощь? Взвесьте все и определите, какая чаша весов тяжелее: нелегкая работа с одной стороны или душевные муки на другой чаше. Вам решать! А может быть, это просто мне так «повезло»???