Читать книгу: «Эффект нереальности», страница 4

8. Демоны

Странное ощущение… мне заложило уши, глаза застилала пелена, я словно нырнула на глубину. Точно такие чувства я испытывала, когда папа учил меня плавать. Мне тогда было пять или шесть лет. Меня первый раз привезли на море. Всевозможных серых оттенков пляжная галька больно колола пятки, я помню, как папа подхватил меня на руки и пошел в воду. Мои восторги от купания закончились ровно тогда, когда я выскользнула из папиных рук и с головой ушла под воду. Вода заливалась в уши, рот, глаза. Я помню тот животный ужас, который охватил мое существо и лицо папы, когда он рывком вытащил меня на берег. Мой громкий рев и мамины крики надолго остались в памяти. И сейчас я так же отчаянно хваталась за Дивена. Словно боялась утонуть в пучине неизвестности.

– Женя, ты меня слышишь? – Тихий голос набатом ворвался в мой мозг.

Я резко открыла глаза. Шум в ушах спадал, к зрению вернулась четкость. Я с удивлением огляделась. Мы были на противоположной стороне улицы. У дома наших соседей.

– Мы телепортировались? – Я ошеломленно смотрела на Дивена.

Мой викинг посмотрел на меня сверху вниз и приложил палец к губам, призывая к тишине. Я придвинулась ближе к нему и замерла. Несколько минут ничего не происходило, я почувствовала, как начинают неметь ноги, и стала переминаться, чтобы хоть немного размять затекающие конечности.

– Дивен, а что мы должны увидеть? – Шепотом спросила я у хранителя, но вместо ответа он крепко сжал мою руку. Во двор соседей заходил хозяин дома. Он был сильно пьян и что-то бормотал себе под нос.

– Он нас сейчас заметит, – заволновалась я, но Дивен снова сжал мою руку.

– Нас никто не видит, никто из людей. И если ты будешь вести себя тихо, надеюсь, не увидят и они.

– Кто они…ой, – охнула я, так как Дивен сжал мою ладонь достаточно сильно, и я поняла, что мне нужно закрыть рот.

Сосед раскачивался и что-то искал в кармане. Он громко нецензурно выругался и тут на веранде зажегся свет. Дверь распахнулась и во двор выскочила в одном халате женщина. Кажется, это была жена соседа.

– Козел! Пьешь как свинья последняя, алкоголик несчастный! -

Завопила женщина и со всей силы залепила мужчине пощечину.

Я вздрогнула от звонкого звука оплеухи и вопросительно посмотрела на Дивена.

– Смотри, – тихо прошептал он.

Я снова посмотрела на ругающихся соседей. Вокруг них начал клубиться туман, почти такой же, какой выполз из-под шкафа. Он то приближался, то отдалялся от соседей, и вдруг из его плотных недр стали отделяться фигуры. Они были разного размера – совсем маленькие, средние и одна, грузная и большая. Туман медленно отступил, а фигуры окружили мужчину и женщину.

– Ceciderunt!¹ – Низкий, хриплый утробный голос, словно из недр металлического бачка, раздался в ночной тишине.

– Ceciderunt!!!– Завопили маленькие фигуры, и начали дико хохотать и пританцовывать вокруг. Один развернулся вокруг своей оси, и тут я смогла рассмотреть его лицо. Вернее это было маленькое свиное рыло. Огромные острые уши, круглые горящие желтые глаза, свиной пятачок, большие клыки блестели в пасти это существа. Ртом эту страшную щель язык назвать не поворачивался. Вся морда была в черных и по всему виду, очень жестких волосах. Тело существа было тоже черным, на голове между ушей виднелись маленькие рожки. Странный цокающий звук, который издавали эти сущности, когда пританцовывали, объяснялся просто. Нижние конечности были с копытами.

– Ceciderunt! Ceciderunt! Sanguis!!!²– Низкий голос разнесся над двором.

Средние фигуры заулюлюкали и завопили.

Я не могла понять, что говорит самый большой из пришельцев, но язык мне показался очень знакомым. Те же слова повторяли визгливыми голосами маленькие существа. И тут мужчина размахнулся и ударил жену. Он бил ее снова и снова. Соседка закричала, но он схватил ее за волосы и ударил по лицу. Брызнула кровь.

– Lectus est!!!³ – Снова послышался хриплый голос.

Мужчина, который уже почти отошел он жертвы, подскочил к женщине и со всего размаха ударил ее в живот ногой. Потом еще и еще.

Я отвернулась. У меня не было сил видеть, как крупный, вполне здоровый мужчина бьет беззащитную женщину.

– Оccidere eam!!!⁴ – Хриплый голос вновь раздался в майском сумраке.

–Оccidere eam! occidere eam! occidere eam! – Заорали и завизжали окружающие. Цокот копыт, пританцовывание, улюлюканье …сотни адских звуков наполнило вечер.

Рассмотреть как следует самого большого из существ не получалось, так как передо мной постоянно мелькали маленькие сущности, которые громко орали и завывали. Но он правил этим кровавым балом. И они хором повторяли последнюю фразу.

– Оccidere eam!!! – Снова повторил большой и поднял руки. Из-под рукавов накидки при взмахе высунулись трехпалые конечности с огромными когтями.

Мужчина заметался по двору, что-то ища.

– Как ты меня достала! Сдохни, тварь, – заорал сосед и кинулся с лопатой на женщину, которая лежала уже без сознания. Он замахнулся над ее головой, но тут его осветил свет фар автомобиля, который выезжал из-за поворота. Мужчина, ослепленный ярким галогеном, замер на месте. Автомобиль остановился. Из него вышел мужчина.

– Петрович, ты что творишь? – Спросил он, и подойдя ближе, разглядел лежавшую в крови женщину.

– Мужики, идите сюда, – крикнул он сидящим в салоне.

Из машины вышли еще трое. Лопата выпала из рук соседа, тяжелый черенок воткнулся в землю. Он побледнел как полотно, покрылся испариной и в ужасе смотрел на женщину. Один из мужчин бросился к ней и потрогал пульс.

– Вызывай скорую, – крикнул он другому пассажиру автомобиля.

– И полицию тоже вызывай. А ты, урод, сядешь надолго, – мрачно сказал мужчина, ткнув в грудь дрожащего соседа.

Я облегченно выдохнула и краем глаза заметила, как отходит в сторону черная процессия. Вокруг заклубился туман.

– Ut revertar⁵, – послышался хриплый голос. Грузная фигура вошла в туман, следом последовали и остальные.

– Как страшно, – выдохнула я.

Дивен со страшной силой сжал мою руку. Одно из свиных рыл повернулось в нашу сторону. Он повел пятаком по воздуху и втянул его со свистом в себя. Желтые глаза загорелись огнем, из пасти высунулся раздвоенный язык.

– Dominus, est anima, et custos⁶, – визгливо крикнул он.

Грузная фигура замерла.

– Аnima et custos?⁷ – Владелец хриплого утробного голоса казалось, был удивлен.

– Imo, Dominus,⁸ – желтые глаза сузились, и он снова втянул носом воздух. Сущность подслеповато щурилась, и я поняла, что пока они нас не видят. Но чувствуют. Что будет, если эта адова шайка нас разглядит, мне даже думать было страшно.

Дивен сжал мою руку и сделал шаг назад. Желтоглазый демон встрепенулся. Из клыкастой щели – рта высунулся змеиный язык, и круговым движением прошелся по пятачку. Дивен снова шагнул назад.

– Dominus, est anima, et custos!!! Sunt hic!!!⁹ – Взревел демон и бросился в нашу сторону.

Одним точным движением Дивен отшвырнул демонического приспешника, схватил меня за руку и шагнул в шумящую бездну, которая открылась за его спиной. На все ушли доли секунд, но демон успел вскочить и клацнуть передо мной страшной клыкастой мордой, обдав смрадным дыханием.

– Аnima¹⁰…, – хриплый вой затерялся в водовороте бездны.

– Женя, – в ушах гудело так, словно я оказалась рядом с взлетающим самолетом. Стало невыносимо больно, я зажала уши руками и зажмурилась.

– Женя, – снова услышала я издалека зовущий голос, – Женя, открой глаза…

Я честно пыталась открыть их, чувствовала, как чьи-то руки отнимают мои ладони от ушей, но гул не спадал, не прояснялось зрение. Сердце, которое готово было выпрыгнуть из меня, стучало где-то в макушке.

– Женя, посмотри на меня, – голос Дивена ворвался в мой мозг.

Я попыталась взглянуть на него, но глаза слезились, в ушах шумело и сильно начинало тошнить.

– Дивен, не уходи, – пробормотала я, цепляясь за хранителя из последних сил, – не бросай меня…

Я с трудом помню дальнейшее. Что было вокруг. Только чувства. Обостренные чувства и ощущения давали мне картину происходящего. Он был рядом. Несколько часов или минут, я не смогу сказать точно. Но он был со мной. Когда я смогла, наконец, без боли открыть глаза, я увидела кровь на ладонях.

– Дивен, – позвала я.

Тихо. Неужели он бросил меня? Но тут я увидела горящие красные огоньки возле шифоньера. Это были глаза моего хранителя, которые пылали огнем в темноте. Если бы я увидела их месяц назад, меня бы разбил инфаркт от страха, но сейчас я была счастлива при виде этих глаз. Огни двинулись, он подошел к кровати.

– Женя, у тебя идет кровь из уха. От высокого давления в Переходе, – он указал на мою ладонь. Я махнула рукой и посмотрела на хранителя.

Мое лицо расплылось в счастливой улыбке.

– Дивен, я поняла, я все поняла. Ты не бес. Ты ангел, – моя радостная моська насмешила его.

– Нет, Женя, я не ангел. Я домовой. Всего лишь домовой. И все прошло почти гладко. Если бы ты не выдала нас…, – его лицо помрачнело.

– Что теперь будет? Что говорил тот большой? – Улыбка сошла с моего лица.

– Он отдавал приказы пьяному соседу. Сначала бить женщину, потом он захотел крови, потом приказал бить ногой, а напоследок убить ее.

– О Боже, – прошептала я, – но ведь был автомобиль? Это ты устроил его приезд?

Дивен долго смотрел на меня. В темноте его глаза горели красными угольками, то вспыхивая голубым, то зеленым светом.

– Нет, Женя. Я ничего не делал. Это счастливая случайность. Женщине просто повезло.

– Не ты? – Я в ступоре смотрела на хранителя, – значит, он мог убить ее при нас, а мы бы просто смотрели? – Вскрикнула я.

– Да. Мы бы просто смотрели.

Я в негодовании вскочила.

– Но ведь это неправильно. Я думала все под контролем. И ты не дашь ее убить…Дивен! Как же так…, – я была шокирована.

– Женя, – Дивен встал, – Я не имею права вмешиваться. Я хранитель. Я могу защитить тебя, и твою семью. И только в стенах этого дома. Они пытались проникнуть сюда неоднократно. И здесь я буду биться за вас до последнего. Но там, – он указал на улицу, – это нарушение для меня всех законов. Я хотел показать тебе, какие они. Это были демоны, и мелкие бесы. И люди зачастую сами позволяют демонам повелевать ими. Ты это видела. Тебе пока ничто не угрожает, но демон видел нас. Он так и сказал «Хозяин, здесь душа и хранитель». Пока не бойся, но будь очень осторожна. Вполне возможно, они попытаются достать тебя через других людей.

Я почувствовала, как меня берет озноб. Я подошла вплотную к хранителю.

– Дивен, ты не бросишь меня? – Я подняла голову и встретилась с ним глазами.

– Нет, Женя, я всегда рядом. А теперь буду следить за тобой постоянно, – он улыбнулся. Боже, какой красивый у нас домовой. Как ему идет борода и эти волосы.

– Дивен, сколько тебе лет? – Я прикусила язык, когда увидела, как у него удивленно выгибается бровь.

– Зачем тебе знать мой возраст? – Его улыбка стала хитрой.

Я почувствовала, как краснею.

– Просто интересно, – пробормотала я.

– Если перевести на годы жизни людей, то мне двадцать пять, – он снова улыбнулся. И почему меня не пугают эти красные глаза.

– А мне шестнадцать лет. В ноябре будет семнадцать, – зачем-то сообщила я.

– Я знаю, – тихо ответил хранитель, – ложись спать, Женя.

И тут я совершила еще одну ошибку. Я порывисто обняла Дивена, встала на цыпочки и звонко чмокнула его в щеку. Красные глаза вспыхнули таким светом, что мне показалось – осветили половину моей комнаты.

– Ложись спать, – повторил он и шагнул в проем у окна.

9. Освящение

Утро добрым не бывает. Это я поняла, как только спустилась вниз. Папа сидел мрачнее тучи. Мама капала валерьянку и качала головой.

– Доброе утро, – приветствовала я родителей и торопливо налила чаю. Я безбожно проспала и страшно опаздывала в школу.

– Сегодня соседка попала в реанимацию. Помнишь Ивановых? Живут на другой стороне улицы? – Сказала мама.

От неожиданности я пролила кипяток. В реанимацию? Неужели все так плохо.

– А что случилось? – Я снова налила чай.

– Муж избил. Он в полиции сейчас. Как не убил еще, – мама намазала мне бутерброд.

– Женя, не ходи вечерами никуда, – мрачно сказал папа, – этого козла скорее всего выпустят под подписку о невыезде. Да что ж такое! – Отец стукнул кулаком по столу. Я вздрогнула.

– Миша, успокойся, – мама поставила перед ним стакан с лекарством.

– Да как успокоится? Мне Михалыч позвонил, ведь это он его остановил с мужиками. Теперь эта тварь в полиции сидит ревёт, говорит не знает что на него нашло. А где гарантия, что он не нападет еще на кого-нибудь? Кстати, сегодня придет…, – отец осекся. Краем глаза я заметила, как мама торопливо приложила к губам палец.

– Женечка, мы решили дом освятить, сразу надо было, но все никак…,– мама замялась , – а сейчас, перед Троицей вот думаем…

Я допила чай и улыбнулась.

– Конечно. Это отличная идея.

– А…когда ты придешь со школы? – Осторожно спросила мама.

Неприятное чувство закралось мне в душу.

– Не знаю, у нас еще консультация. Потом репетиция выступления…. Так вы и без меня можете. В комнате прибрано. Священника можно звать без опаски, – я широко улыбалась родителям.

Мама с отцом переглянулись.

– Ну…, отец Алексий хотел бы, чтобы мы все были дома, – начала мама.

– Маааам, ну мам, ну я не знаю когда, честно. Я позвоню тебе, – заунывным голосом затянула я. В конце концов, мама отмахнулась от меня и я, взяв рюкзак, чмокнула родителей и выбежала из дома.

Я почти бегом дошла до остановки, заскочила в автобус, села и погрузилась в мрачные мысли.

Ну как же так. Весь этот спектакль по освящению дома только ради того, чтобы выгнать из меня бесов. Эх, мама …. Если бы ты только знала, какие они. На что они способны. Какой силой обладают эти сущности. Я тяжело вздохнула. Утро явно не задалось.

День прошел почти без эксцессов. Ритка затащила меня к себе в гости, чтобы продемонстрировать платье.

– Как тебе? – Шикарное красное платье, с кружевными вставками облегало округлую фигуру Ритки, как вторая кожа.

– Супер, – восхищенно ответила я, – Денис выпадет в осадок.

– Для выпадения в осадок у меня кое-что другое есть, – подмигнула подруга и вытащила из шкафа маленький пакет. Она бережно разложила на кровати нежно-розовый кружевной комплект нижнего белья и такого же оттенка подвязку на ногу.

Я вытаращила глаза

– Ты это наденешь на выпускной?

– Да, а Денис с меня снимет, – Ритка закусила губу и залилась краской.

– Рита, не дури, – мрачно сказала я.

– Жень, ну не будь ты занудой, – отмахнулась подруга, – мы любим друг друга, и он хочет…

– А ты? Ты этого хочешь, – спросила я.

– Ну,…мне бы хотелось подождать еще…, вообще я мечтала о первой ночи после свадьбы. Но он сказал, что мы можем не подойти друг другу, и надо проверить совместимость, – торопливо добавила она.

– Рита, это его желание, а не твое, – мой тяжелый взгляд не понравился подруге.

– Женя, это просто у тебя нет парня. Тебе легко говорить, ты не влюблена и не загораешься рядом с ним, как бенгальский огонь. Женя, что с тобой? – Ритка изумленно смотрела на меня.

Я почувствовала, как мои уши, щеки, следом и шея заливаются огненным румянцем.

– Женяааааа, я чего-то не знаю? – Взвизгнула Ритка.

– Все ты знаешь, – я нервно схватила Риткины розовые стринги и принялась ими обмахиваться.

– Кто он? – Ее глаза заблестели, – говори.

Она шутливо пихнула меня в бок, потом еще раз и повалила меня на кровать.

– Говори, кто он, – Ритка замахнулась на меня подушкой.

Я расхохоталась.

– Никто, Рита, перестаааань, – я завизжала, так как моя подруга, зная о моей фобии щекотки, начала меня тыкать тонким наманикюренным пальцем в бок.

– Не молчиииии, скажи мне хоть паруууууу слооооов, – запела Ритка, продолжая тыкать меня.

От смеха я начала икать, обмякла на кровати и буквально стекла на пол под Риткины вопли.

– Кто? – Ритка вспотела за время нашей борьбы, ее волосы прилипли ко лбу. Тоже самое было и со мной. Я пыталась дунуть ртом на челку, чтобы пряди не лезли в глаза. Но от икоты получались странные звуки наподобие «тпру».

– Да никого у меня нет, – я снова громко икнула, – ты узнаешь первая. И вообще мне надо домой. Еще ехать сорок минут.

Ритка разочарованно состроила мне рожицу. По ее лицу я поняла, что подруга мне не поверила. Мы попрощались. Ритка сделала жест двумя пальцами к глазам «я за тобой слежу». Я показала ей язык. Мы снова рассмеялись.

У дома стояла незнакомая машина.

– Где ты шатаешься? – Накинулась с порога мама, – мы тебя ждем!!!

В кухне сидел худощавый мужчина в рясе.

– Добрый вечер, Евгения, – я сразу узнала его низкий голос.

Он кивнул маме.

– Садись, садись скорее, – нервничала мама, – потом поговорим, сколько можно было шляться.

Я удивленно смотрела на нее. Никогда еще я не видела ее такой раздраженной.

– Оставьте нас ненадолго, – попросил священник.

Родители вышли из кухни. Я в упор посмотрела на него.

– Евгения, меня зовут батюшка Алексий. Дочь моя, как ты себя чувствуешь?

– Замечательно, – я широко улыбнулась, – вы собираетесь освятить дом?

– Да, Евгения. Скажи мне, дитя мое, как ты спишь в новом доме, какие сны тебе снятся? – Вкрадчивый голос священника почему-то был неприятен мне.

– Ой, вы знаете, сначала было непривычно, и даже страшно…, – начала я

– Страшно? И что же тебя пугало? – Прервал меня он.

– Страшно представить, что этот большой новый дом наш, и у меня теперь есть моя комната. Моя! Личная, – я снова широко улыбнулась. Священник нахмурил седые брови.

– А было ли тебе здесь страшно по-настоящему?– Снова спросил он.

– Не-а, – я надула пузырь из жвачки, которую беспрестанно жевала. Пузырь лопнул с громким звуком. Священник стал еще мрачнее.

– А не слышала ли ты голоса? Может кого-то видела? – Он осторожно продолжил нащупывать почву.

– Вы о чем? Какие голоса. Я ведь не шизофреник какой, – я выпучила глаза и принялась еще громче чавкать жевательной резинкой.

– Ну, а для кого ты, дитя мое, сотворила алтарь? – Он перешел к тяжелой артиллерии, – с кем ты разговариваешь?

– С Котом. А за шкафом был не алтарь, а гнездо шалавки. Это игра такая в интернете. Мы с друзьями играем, – я снова надула огромный пузырь. Для пущего эффекта я откинулась на спинку стула и принялась раскачиваться на нем.

– Шалавки? – Сбитый с толку священник мрачно смотрел на меня.

– Ой, блиииииин, – я закатила глаза и снова надула пузырь, – ну как вам объяснить…я делаю гнездо у себя, моя подруга у себя, еще пара таких гнезд у других ребят. Мы фоткаем это, выкладываем в беседе, там потом ищем похожие детали, у кого больше отличий, тот и выигрывает. И так до победного. Я почти выиграла. Папа спалил меня, – заговорщицким тоном прошептала я и снова надула пузырь. Мозг работал, как никогда. Я нагородила несусветную чушь священнику. Мне, конечно, было стыдно. Но другого выхода у меня не было.

– А зачем вы у меня это все спрашиваете, – стул подо мной опасно накренился. Я схватилась за край стола.

– Просто хотел с тобой побеседовать, – улыбнулся святой отец, – иди, дитя мое. Я проведу обряд освящения дома. А ты ступай с Богом.

Я слезла со стула, подхватила рюкзак и снова надула пузырь.

– Ладно, до свидания, – широкая улыбка осветила мое лицо.

Я уже поднималась по лестнице, когда услышала, как священник успокаивает моих родителей.

– Она обычный ребенок. Как и все ее поколение, зависимый от интернета, от игр, но она не одержима. Хотя, Алла Сергеевна, не помешало бы ей растолковать о правилах приличия. А то эта ужасная жвачка…, – дальше понеслись нравоучительные речи, и я поскорее ускакала в свою комнату.

Я кинула рюкзак на кровать.

– Игра шалавки – это что-то новое, – низкий голос заставил вздрогнуть.

У шифоньера стоял Дивен, скрестив руки на груди. Его ярко-синие глаза блестели, он широко улыбался.

– Ох, ты меня напугал, – я схватилась за сердце.

– Так что за алтарь был? – Хитрая улыбка снова озарила его лицо.

– Это не алтарь был. Ты прекрасно знаешь, – буркнула я.

– А что тогда? – Вкрадчиво спросил хранитель.

Я подняла голову и мрачно посмотрела на него. Ярко-синие глаза, без отсветов красных искр, были невероятно красивы. Аккуратная борода украшала и подчеркивала его мужественность, длинные светлые волосы тяжелой гривой спадали на плечи.

– Пыталась поймать тебя, – ответила я, и почувствовала, как жгучий румянец заливает все мое лицо, уши, шею и даже грудь.

– Женя, это была плохая идея, – выгнув бровь, заметил он.

– Ну почему же. Конфеты ведь исчезли! – Гордо сообщила я, победоносно взглянув на Дивена.

Его лицо вытянулось от удивления.

– Это исключено. Сюда могу зайти только я, – категоричным тоном ответил он, – хотя…

Я выжидающе смотрела на него.

– Это дети, – улыбнулся он, – скорее всего один из детей.

– Твоих? – Я готова была провалиться сквозь землю от его взгляда. Нервно теребя футболку, я прикусила губу и посмотрела на Дивена. И тут в дверь громко постучали.

– Женя, ты одета? – Зычный голос отца послышался из-за дверей.

Округлившимися от страха глазами я смотрела на хранителя. Господи, ведь идет обряд освящения дома, а я снова разговариваю с хранителем.

– Паааап, подожди! – Громко крикнула я, – прячься!

Дивен удивленно смотрел на меня.

– Зачем?

– Прячься, тебе говорят, сейчас зайдет священник, начнет брызгать святой водой!! – От нетерпения я даже начала пританцовывать.

– Я тут постою, – широкая улыбка озарила лицо нашего домового, – он меня все равно не увидит.

До чего вредный попался хранитель. Я еще подождала пару секунд, папа снова забарабанил, а Дивен с улыбкой показал на дверь.

– Входите! – Хотела крикнуть я, но на нервной почве получился какой-то петушиный вопль.

В комнату зашел священник. Он с молитвами обошел всю комнату, помахал кадилом, обрызгал святой водой все вокруг. Дивен продолжал стоять, опираясь на шифоньер. Несколько раз вода попадала на него, и каждый раз я внутренне сжималась, ожидая увидеть, как на коже моего викинга образуются тлеющие язвы, как начинает идти дым, и Дивен, корчась в судорогах, сгорает в пепел. Но ничего подобного не происходило. Он спокойно смахивал с себя капли и продолжал наблюдать за священником.

– Во имя Господа нашего, Аминь! – Громогласный голос святого отца разнесся по всему второму этажу. Он размашисто перекрестился три раза. И к моему величайшему изумлению, тоже самое совершил и хранитель. Папа поцеловал меня, отец Алексий еще раз перекрестил комнату и маленькая процессия вышла из моей спальни. Я продолжала пялиться на хранителя.

– Ты перекрестился? – Мой голос сорвался на фальцет.

– Да, а что?– Улыбнулся он.

– Ну,…ты же …домовой, ты разве веришь в нашего Бога?– Глупее вопроса наверно ему никто не задавал.

Дивен вздохнул и подошел ко мне. Он взял мои руки в свои ладони.

– Женя, я точно так же, как и ты, живу в этом мире. Но он не трехмерный, каким видят его люди. Он гораздо…гораздо сложнее. Бог …он есть. Как есть и те, кого ты видела. Ты чувствуешь мои прикосновения? – Он погладил тыльную сторону моей ладони большим пальцем.

– Чувствую, я чувствовала тебя, когда еще не видела. Когда ты не дал упасть мне с крыши, когда снял мне температуру. И я видела тебя в обличье медведя. Ведь это все был ты? – Зачем то спросила я, хотя знала ответ.

Дивен кивнул.

– Ты не холодный, – его руки были теплыми как у меня, – Можно мне тебя обнять? – Ох ты, хренова редиска, зачем я это ляпнула? Мои щеки опять вспыхнули. В глазах хранителя зажглись красные огоньки.

– Не надо, Женя, – он отступил от меня на шаг и выпустил мои руки из своих широких ладоней. Я быстро закивала в знак согласия с ним, но на глаза почему-то навернулись слезы. Даже домовой не хочет меня обнять, что уж говорить о каком-то там успехе у мальчишек.

– Я могу не рассчитать силу, – тихо сказал он, – и нанести тебе серьезный вред. Я должен держать дистанцию.

– Я все понимаю, – я снова кивнула, не поднимая головы.

– До встречи, Женечка, – я кожей чувствовала, что хранитель смотрит на меня, но так и не взглянула на него.

– До свидания, Дивен, – пробормотала я скорее себе под нос, чем ему в ответ.