Читать книгу: «Максим», страница 6

– Тихо, маленькая, сейчас я просто тебя поласкаю, – севшим от желания голосом произношу я и, как когда-то мечтал, провожу пальцем по цветку на бедре. Девушка кусает губы и напрягается. Так не пойдет, я хочу, чтобы она летала от наслаждения, а не ждала от меня боли. Помещаюсь между стройных ножек и накрываю сладкие губы. Целую, не позволяя ей прийти в себя, а сам вожу руками по нежному телу, ласкаю грудь, обвожу соски, немного сжимаю, ловя губами ее тихие, робкие стоны. Чувствую ее телом, кожа к коже, и меня ведет от нашей близости. Она такая теплая, нежная, желанная, настолько, что мне становится нечем дышать от ее красоты. Углубляю поцелуй, чтобы дышать только моей девочкой, и проглатывать ее всхлипы.

Накрываю рукой нежные складочки и чувствую, как Синеглазка вздрагивает немного, выгибаясь подо мной.

– Такая чувствительная, – шепчу ей в губы, раскрывая розовые лепестки, задеваю клитор кончиком пальца, веду губами ниже по ее телу, целую шею, ключицы, грудь, втягивая в рот розовый сосок, но не задерживаюсь, веду губами ниже, покрывая поцелуями плоский животик. Подхватываю ее бедра, удерживая в руках, целую гладкий лобок, и Аня сжимает ноги, зарывается в мои волосы, пытаясь оторвать от себя.

– Просто расслабься, закрой глаза и чувствуй меня, – шепчу ей я, и она беспрекословно мне доверяет, кивает, откидывает голову на подушки, позволяя мне раскрыть ее перед собой. Прикасаюсь губами к нежным складочкам, и девочка всхлипывает, прикусывая губы. Она не знает, но я наблюдаю за каждой ее реакцией. Сам напрягаюсь до предела, стараясь сдерживать себя и быть аккуратным, доставляя девочке самые яркие впечатления о нашей первой ночи. Провожу кончиком языка вверх-вниз, и меня самого начинает трясти от понимания, что никто и никогда не прикасался к ней до меня. Только я! Еще раз прохожусь языком по влажной плоти и сам почти стону, стискивая зубы, смотря, как девочка увлажняется.

Член каменеет, начиная болезненно пульсировать, требуя разрядки, и я сдерживаюсь из последних сил. Сейчас важно только ее удовольствие. Ласкаю Анну, сжимая бедра, удерживая в руках и просто дурею, когда Синеглазка начинает извиваться и уже не стесняясь стонать. Всасываю пульсирующий на языке клитор и вновь веду кончиком языка ко входу немного его обводя. Дразню мою девочку, подводя ее к острому оргазму. Хочу, чтобы она кричала от удовольствия. Вновь возвращаюсь к клитору и обвожу его языком. Нюта сжимает мои волосы, больно их выкручивая, сладко стонет и выгибается. Вновь втягиваю сладкую вершинку, посасываю, одновременно обводя пальцем влажный вход, совсем чуть-чуть проникая внутрь. Только для того, чтобы почувствовать, какая она горячая, невероятно узкая.

А Синеглазка еще сильнее сжимает мои волосы и уже откровенно раздвигает ноги шире, неосознанно предлагая мне всю себя, и я, конечно, возьму, не в силах отказаться от такого ценного подарка. Моя девочка выгибается в моих руках, громко протяжно стонет и сотрясается, рассыпаясь на осколки.

Пальцами продлеваю ее удовольствие, а сам не могу оторвать взгляда от Анны. Она невероятно красивая в этот момент. Волосы разметались по подушке, губы немного покраснели, и пьяные от экстаза глаза. Да! Хочется много ее оргазмов, еще и еще, и я обязательно их получу, только немного позже. Поднимаюсь к моей девочке, вновь нависая над ней, целую сладкие губы, ловя последние всхлипы. Дергаю змейку на штанах, быстро стягивая их с себя, открываю рядом стоящую тумбу, достаю презерватив, и девочка вновь замирает, ее словно сковывает страхом.

– Останови меня, если не хочешь, – говорю ей, а сам думаю, что свихнусь, если она сейчас откажет. Но Анна молча кивает и пристально наблюдает за моими действиями. Снимаю боксеры, наконец, высвобождая ноющий член, разрываю зубами упаковку и раскатываю презерватив по члену, замечая, как Нюта сглатывает, осматривая мое достоинство. Да, малышка, я большой, но и ты очень влажная – я постараюсь не причинить тебе много боли. Дальше делаю все быстро, не позволяя Анне размышлять. Подхватываю ее ножки под колени, поднимаю бедра как можно выше, минимизируя боль, которую сейчас ей причиню. Накрываю ее губы, жадно целую, не позволяя Анне думать, и одним резким толчком проникаю в нее до конца, ловя губами ее крик…

Замираю, когда самому хочется выть от радости. Да! Да! Она моя. Только моя! И я никому не отдам мою девочку, даже суке-судьбе. Сжимаю ее в руках, целую прикрытые глаза, из-под которых скатываются чистые слезинки.

– Тшш, расслабься, – шепчу, зацеловывая слезы. А у самого в глазах темнеет. Это невыносимо хорошо, быть в ней, чувствовать, как сжимает член, причиняя легкую, но такую сладкую боль, что я почти кончаю. – Все, больно больше не будет, отпусти себя, маленькая. Открой глаза, смотри на меня. И она доверяет мне, немного расслабляется, открывает глаза и окунает меня в голубые чистые омуты. Медленно начинаю двигаться, вновь приподнимая ее бедра, для легкого проникновения. Вхожу в нее глубже, ощущая, как она впускает меня, но стискивает мои плечи, впиваясь в них ногтями. Синеглазка дрожит в моих руках, и я вместе с ней, потому что теряю контроль. Хочется двигаться быстрее, глубже, до конца, но я держусь из последних сил, медленно скользя внутри нее. Ловлю ее губы, целую, ловя стон, и немного ускоряю темп. Это мучительно медленно, и одновременно прекрасно, как никогда в жизни. Толчок, еще один и еще и я уже в своем собственном раю, поскольку моя девочка расслабляется, разводит ноги шире, впуская меня до конца, позволяя делать с ней все, что хочу.

Словно в агонии, целую ее скулы, шею, оставляя легкие засосы. Покрываю поцелуями идеальную грудь, всасываю розовые сосочки, немного прикусываю их, продолжая двигаться в ней. Я уже не помню, когда последний раз настолько себя сдерживал, по-моему, никогда. Понимаю, что сейчас девочка не получит никакого наслаждения в отличие от меня, и ускоряю темп, не желая больше мучить мою девочку. Вновь ловлю ее губы, лишая дыхания и срываюсь, делая несколько резких толчков. Кончаю с хриплым стоном в ее губы, потому что это не просто оргазм это нечто иное, неподдающееся объяснению. Яркая вспышка внутри меня разливает волны блаженства по телу, и я теряю равновесие, утыкаюсь Анне в шею, дышу глубоко и не могу прийти в себя. В ней слишком хорошо. Настолько, что член продолжает пульсировать, разнося экстаз по всему телу.

– Твою мать! – все, что могу сказать от переполняющих эмоций. – Ты невероятно сладкая, Синеглазка! – поднимаюсь вновь, нависая над девочкой, и вижу, как из ее глаз вновь стекают одинокие слезинки. Пи*дец! Что я за чудовище такое?!

– Прости, малышка, прости, моя сладкая, Сильно больно? – медленно выхожу из нее, стягиваю окровавленный презерватив и откидываю его на пол. – Давай ванну горячую наберем? Должно помочь. Или может таблетку дать, или лед? – вдаюсь в панику, а потом замираю, когда Нюта начинает смеяться сквозь слезы.

– Ты еще скорую вызови, – усмехается она. – Я плачу от того, что мне очень хорошо с тобой. Невероятно хорошо – кажется, что так не бывает.

– Бывает, малышка, – сам улыбаюсь ей в ответ, и облегченно выдыхаю, но девочка опять хмурится.

– У тебя кровь через повязку выступила, – сообщает она мне, осматривая мое плечо. А я вообще забыл о ране.

– Ничего страшного, у меня просто давление повысилось, – усмехаюсь я, ложусь рядом с Нютой и тяну ее к себе на грудь, чтобы почувствовать ее тело, горячее дыхание на своей коже, и понимать, что вот теперь она действительно моя. – С тобой правда все хорошо? – спрашиваю я, играя пальцами с ее прядями.

– Правда, – утвердительно отвечает она, а сама так приятно ласкает пальчиками мою грудь и плечи. – Что теперь будет? – робко спрашивает Нюта.

– Мы пойдем в душ.

– Я серьезно. Ты же понимаешь, о чем я?

– Теперь ты – моя девочка, и я хотел бы, чтобы ты была со мной всегда. Мне нужно решить кое-какие проблемы, а потом я хотел бы, чтобы ты переехала ко мне. Я не представляю теперь и дня без тебя, – Нюта ничего не отвечает, но я чувствую, как она улыбается в мою грудь довольная моим ответом.

– Дай телефон, – просит она. – Я сумку в клубе забыла. Мне нужно предупредить Ирку, что со мной все в порядке.

Перекладываю Анну на кровать, поднимаюсь и улыбаюсь, когда вижу, как моя девочка сразу же натягивает покрывало по самую шею, пряча от меня свое прекрасное тело. Вынимаю из кармана брюк телефон и протягиваю его Нюте. Она даже смущается красиво, заливаясь краской, когда кидает взгляд на мое обнаженное тело. Пока девушка набирает номер, я открываю шкаф, и достаю спортивные штаны, надевая их на себя, поскольку хочу, чтобы она смотрела на меня, а не смущенно отводила взгляд. Сажусь рядом с Анной и насильно сдергиваю покрывало с ее груди.

– Ира, это я… да не кричи ты так. Со мной все хоро-шо, – немного заикаясь, произносит Синеглазка, поскольку я свожу ее груди вместе и играю с покрасневшими от моих ласк сосочками. – Слушай, напиши, пожалуйста, Елене от меня, предупредив ее, что я останусь у тебя с ночевкой, – пока Нюта слушает, что ей говорят в ответ, я вновь наглею и тяну покрывало ниже, оголяя животик, покрывая и его быстрыми поцелуями. – Какая разница, где я на самом деле? – усмехается моя девочка. – Да, да, я с ним. Все остальное расскажу при встрече. Просто, если что, я была у тебя, – Анна скидывает звонок и откладывает мой телефон на тумбу.

– Очень плохо врать, – ухмыляюсь я, забираюсь под покрывало, лаская ее ноги.

– А что я должна была сказать Елене? Что провожу ночь с тобой? – хмурясь, спрашивает Синеглазка, вновь натягивая покрывало, сжимая его на груди. И она чертовски права, пока я не расскажу всей правды, Елене лучше не знать о наших отношениях. Вот она – обратная сторона моей лжи. А как ей рассказать, кто я на самом деле, я не знаю. И нет ни единого шанса, что моя ложь так и останется скрыта. Ничего ей не отвечаю, не желая вообще пока разговаривать на эту тему и портить нашу первую ночь. Рывком срываю с Нюты покрывало, в которое она вцепилась, поднимаю ее на руки и несу в душ, вновь окуная нас в маленький персональный рай. Сейчас я четко осознаю только одно – чтобы не произошло, я ни за что не отпущу ее от себя. Она теперь не просто моя, Анна теперь – часть меня. Очень значимая, жизненно важная часть.

Потом я намыливал ее тело в душе, долго изучая каждый его миллиметр. Ласкал мою девочку, дразнил и тем самым распалял себя, несмотря на то, что Нюте пока больше нельзя. А потом она заснула на моей груди, лаская пальчиками мою кожу, посылая по моему телу блаженство. Нюта быстро уснула на мне, а я еще долго лежал и смотрел в потолок, улыбаясь словно идиот. В какой-то момент, прежде чем уснуть, я понял, что именно вот так выглядит любовь. Это не страсть и животная похоть, а именно любовью. У моей любви глаза голубого цвета и от нее пахнет малиной.

Глава 13

Максим

Просыпаюсь от звона посуды, открываю глаза и не нахожу рядом с собой Синеглазку, хотя точно помню, что она засыпала на моей груди. Переворачиваюсь на спину и наблюдаю самую умопомрачительную картину в моей жизни. Моя теперь маленькая женщина готовит нам завтрак, причем старается не шуметь и ходит на цыпочках. Большой минус квартиры-студии в том, что сюрпризов в виде завтрака здесь не устроишь, но я не выдаю себя и продолжаю тихо наблюдать за Нютой. На ней трусики и моя футболка, которая не скрывает аппетитные бедра, когда Аня тянется за бокалами на полке или наклоняется. Я маньяк и извращенец. Никогда не нуждался в сексе, в моей жизни его было предостаточно, даже больше чем надо, но сейчас мне больше всего хочется подойти к ней сзади и взять, прижимая к кухонной стене.

Я не вижу, что она там готовит, но пахнет очень вкусно. Моя девочка накрывает на стол, наливает нам кофе и, наконец, оборачивается в мою сторону. Закрываю глаза, делая вид, что сплю. Анна подходит ко мне, садится рядом, замирает на минуту, а потом наклоняется, щекоча меня волосами. Теплые нежные губы прикасаются к моим, и я не выдерживаю. Синеглазка вскрикивает от неожиданности, когда я резко подхватываю ее за талию, кидаю на кровать и нависаю над ней.

– Доброе утро, – произношу я, целуя ее вкусные губы. Она открывает ротик и впускает мой наглый язык, неуверенно отвечая на поцелуй. Запускаю руки под футболку, водя ладонями по ее телу. И это чертовски плохая идея. Я вновь ее хочу, а ей еще нельзя. Нужно отвлечься, но я даже не представляю, как это сделать, когда рядом со мной моя любимая девочка. Головой понимаю, что нужно остановиться, а сам веду губами по ее шее, ниже, и слегка прикусываю сосок прямо через футболку. Девочка обхватывает мою шею, лаская пальчиками затылок, и прогибается с легким стоном, когда мои руки добираются до ее груди. Черт! Нужно тормозить иначе я ее изнасилую. Немного отстраняюсь от Ани и улыбаюсь, когда вижу, насколько она чувственная и уже дрожит от пары ласк.

– Открой глазки, – прошу ее я, пытаясь выровнять дыхание и не заводиться.

– Я завтрак приготовила, – тихо с придыханием произносит она и заливается краской, неожиданно начиная стесняться. В любой другой ситуации я бы сорвал с нее одежду и заставил забыть стыд. Но сейчас я просто подхватываю Нюту, вынуждая оплести ногами мой торс, и несу в зону кухни.

– Омлет с ветчиной, тосты и кофе – это все, что у тебя было в холодильнике, – сообщает Анна, когда я опускаю ее на стул и сажусь напротив.

– Прекрасный завтрак, спасибо, малышка, – пробую омлет, и он реально вкусный, но, бл*дь, настолько пересоленный, что я не могу его есть и делать вид, что мне нравится. Отпиваю кофе пытаясь сбить вкус соли и жду, когда моя хозяйка попробует свое творение.

– Вкусно? – спрашивает она, я усмехаюсь, смотря, как она отправляет в ротик кусочек омлета, и тут же меняется в лице, пытаясь проглотить еду. – Боже, это ужасно пересолено! – вскрикивает она, будто не сама это готовила. – Прости! – суетясь, извиняется Анна, встает со стула, хватает наши тарелки и отправляет омлет в мусорное ведро. – Я не знаю, как так вышло… – тараторит она, почему-то сразу начиная мыть тарелки. Усмехаюсь, поднимаюсь с места, подхожу к ней сзади, прижимаюсь к спине, протягиваю руки и отбираю тарелку, кидая ее в раковину. Накрываю руками плоский живот и прижимаю мою девочку к себе.

– Похоже, ты влюбилась, моя маленькая, – шепчу ей на ушко. И все, моей выдержке приходит конец, отвлечься не получается, я начинаю бесконтрольно ее ласкать. Отодвигаю волосы в сторону и целую шею, всасывая нежную кожу, вжимаясь эрекцией в упругую попку. В голову приходит сумасшедшая идея, которую я спешу воплотить. Подхожу к стойке, отодвигаю наш кофе, открываю холодильник и достаю вишневый джем.

– Иди сюда, малышка, – тяну ее за руку, подхватываю за талию и сажаю на стойку. Пододвигаю стул и сажусь напротив. Раздвигаю ножки и ставлю между них банку с джемом. – А теперь попробуй мой завтрак, – усмехаюсь я. Мне так нравится ее неподдельная реакция и то, что моя наивная неопытная девочка ничего не понимает и следит за мной, практически не дыша. Беру тост и намазываю на него слой джема.

– Откуси, – говорю я, поднося тост к ее губам, и она покорно откусывает кусочек, намеренно пачкаю ее губы и подбородок джемом, и сам откусываю кусочек. Хватаю Нюту за подбородок и тяну к себе, слизывая с ее губ джем. Мы в полной тишине съедаем тост и целуемся. Беру ее руку и окунаю пальчик в джем, подношу к своим губам и аккуратно всасываю, слизывая кончиком языка джем, и немного прикусываю.

Снимаю с Ани футболку, отшвыривая ее на пол, смотря, как Анна начинает глубоко дышать. Сам окунаю палец в джем и подношу к ее губам. Моя девочка быстро учится, сама, без разъяснений, всасывает мой палец, также играет язычком. И меня разрывает от этого зрелища, в голове сразу проносятся сотни фантазий. Тело напрягается, возбуждение зашкаливает, но мне, черт побери, нравится смотреть на Анну и раскрывать ее сексуальность. У нас впереди еще так много времени и позже я заполучу ее всю.

– Хватит! – немного грубо и хрипло произношу я, вынимая палец, и снова окунаю его в джем, пачкаю мою девочку липкой сладостью, прикасаясь пальцами к ее груди. Синеглазка вздрагивает от холодных капель джема и сжимает пальчиками край стола.

– Не закрывай глаза! Смотри! – приказываю я, когда вижу, как закрываются ее веки с подрагивающими ресничками. Хватаю ее за бедра, притягивая ближе к себе, и втягиваю в рот сосок, слизывая, жмет, играя с твердыми бусинками, немного их прикусываю и одновременно отодвигаю ее трусики. Анна напрягается, пытается сжать ножки, но я с силой раздвигаю их в стороны.

– Тихо, маленькая. Больно не будет. Я просто поиграю с тобой, – шепчу ей в грудь, раскрывая складочки. Она нереально чувствительная, нежная девочка. Такая красивая хрупкая и только моя. Анна немного расслабляется, запускает руки в мои волосы, перебирая их пальчиками. Обвожу клитор, начиная легонько его массировать. Анна издает сладкий стон, и я хрипло рычу, оттягивая зубами сосок.

– Ты сводишь меня с ума, Синеглазка. Ты даже не представляешь, насколько ты красива и сексуальна, – слизывая остатки джема, произношу я. – Скажи мне, что ты сейчас чувствуешь? Опиши свои ощущения, – прошу я, продолжая ласкать ее клитор, чувствуя, как она увлажняется.

– Я…, – всхлипывает. – Не знаю, как это описать…, – сжимает мои волосы, когда я распределяю влагу, начинаю интенсивней массировать пульсирующую вершинку. – Внутри зарождается пожар, низ живота приятно тянет и яяяяя, – так сладко стонет она. – Это так хорошо, чувствовать твои руки, губы и ласки…, – и девочку уносит. Она больше не говорит, только стонет, шире раздвигая ножки, бесстыдно предлагая мне себя. Да, моя хорошая, в такие моменты стыд пропадает, остается только жажда наслаждения.

Окунаю палец в джем и наношу его на клитор. Анна вскрикивает от холода и содрогается всем телом. Широко распахивает глаза и смотрит на меня, не понимая, что происходит! Черт, ее невинность так подкупает. Очень приятно осознавать, что она только моя и никто никогда ни ласкал ее так, и не получал ее вкусных оргазмов. Только я! Только для меня! Сам дышу глубоко от перевозбуждения, чувствуя, как сердце ускоряет ритм. Наклоняюсь и сильно всасываю сладкую вершинку, чувствуя, как Аня до боли сжимает мои волосы. Ласкаю языком клитор и вновь его всасываю, чувствуя, как пальцы немеют от напряжения. А когда моя девочка кончает, застывая на мгновение, а потом сладко стонет и начинает содрогаться в моих руках, меня кидает в пот. Она пытается сжать ноги, но я не даю ей это сделать, продлеваю ее кайф, играя языком с клитором. Аня разжимает руки и вновь сжимает столешницу продолжая подрагивать. Поднимаю голову, встаю с места и жадно впиваюсь в ее губы, стискивая бедра, пытаясь справиться с болезненным возбуждением. Это сродни самоубийству, смотреть, как она плывет от экстаза и не присоединиться к ней, когда самого трясет от желания.

– Анюта, Аня, Анечка, такая вкусная девочка. – усмехаюсь ей в губы, поправляя растрепанные волосы за ушки. – Как тебе мой завтрак?

– Ммм, – все, что может сказать она, утыкаясь мне в шею. Усмехаюсь ей в волосы, понимая, что мне просто необходимо ее отпустить, иначе я не сдержусь и возьму ее на этом столе.

– Нам нужно в душ, но по отдельности. Я первый, – говорю я, целуя мою чувственную девочку в висок. – Потом давай погуляем, покатаемся, где-нибудь пообедаем, в кино сходим? – расписываю ей программу на целый день, потому что мне нельзя находиться с ней в одной квартире, это чревато ее многочисленными оргазмами и мои болезненным воздержанием.

– Хорошая идея, только давай сначала заедем к Ирке и заберем мою сумку и телефон, – киваю ей в ответ и помогаю спуститься со стола. Убеждаюсь, что она уверенно стоит на ногах, и быстро ухожу в душ. Включаю воду похолоднее, и пытаюсь восстановить дыхание. Раненое плечо начинает немного щипать, приводя меня в себя, сдираю бинт, кидая его на пол, и промываю еще кровящую рану водой. Нужно перевязать, сам я не смогу, но у меня в квартире есть моя маленькая медсестра.

Быстро вытираюсь, оборачиваю бедра полотенцем, достаю аптечку, обрабатываю рану, беру бинт и выхожу в комнату. Нахожу Синеглазку, сидящую на кровати и разговаривающую по моему телефону. Сначала не обращаю внимания, думая, что она вновь звонит своей подружке, но, когда она говорит: «Да, конечно, я ему передам» и скидывает звонок, напрягаюсь.

– Кто звонил? – спрашиваю я, подходя к шкафу.

– Извини, я не хотела брать трубку. Телефон звонил и звонил… А кто такая Алла? – черт, но Алла не могла меня сдать, она все знает.

– Алла – это женщина, с которой ты видела меня в клубе, – я почти честен, не лгу, просто недоговариваю всей правды. Анна кусает губы и сводит брови. – Я хочу поменять сферу деятельности, и у нее было для меня предложение.

– Да, она передала тебе, что если ты еще заинтересован в работе, то должен ей перезвонить, – уже спокойнее сообщает Нюта. Я достаю из шкафа боксеры, скидываю полотенце, и девочка тут же отворачивается, вызывая мою усмешку. – Прости, пожалуйста, я не должна была отвечать на твои звонки, просто в твоей жизни так много женщин, – она даже не подозревает, насколько права. В моей жизни действительно было очень много женщин. – Я буду тебе доверять, – тихо произносит она, и оборачивается, когда я надеваю джинсы. Чувствую себя полным мудаком, не договаривая всей правды. Наверное, нужно посадить девочку напротив и все рассказать, но я зачем-то отсрочиваю этот момент.

– Прекрати чувствовать себя виноватой. Все хорошо. Перевяжи мне, пожалуйста, руку, – прошу я, чтобы заполнить неловкую паузу.

– Да конечно, – охотно отвечает Анна и берет бинт.

***

Мы не виделись почти три дня, я решал проблемы с работой, а Анна была занята дизайном кафе. Мы переписывались, наверное, каждые пять минут, а по ночам долго разговаривали по телефону. Она рассказала мне о себе все, начиная с детского сада, заканчивая сегодняшним днем. Я даже знал кличку ее первой собаки. Нет, Нюта не была болтушкой, я сам задавал ей кучу вопросов и слушал ее до тех пор, пока не разряжались наши телефоны. Мне было важно знать о ней все. Эгоистично и неправильно с моей стороны, поскольку она обо мне совершенно ничего не знала. Я грамотно съезжал с ее вопросов про мою жизнь.

– Макс?! – приводит меня в себя Алла. – Ты слышал, что я сказала?

– Прости, повтори последнюю фразу.

– Ты бы уже встретился со своей девочкой и не смотрел постоянно в телефон. – Вообще-то мы теперь с тобой в других отношениях, и я очень строгий начальник, – усмехается женщина.

– Все понял, Алла Александровна, я весь во внимании.

– В общем, справляешься ты неплохо, ну, по крайней мере, так говорит Маргарита, если ты, конечно, ее не очаровал, и она не потекла, – говорит она, хитро смотря мне в глаза, постукивая карандашом по столу.

– За кого ты меня принимаешь? Я теперь очаровываю только одну девушку.

– А мне кажется это у тебя в крови. И вообще я ей, конечно, не завидую. Всю жизнь ревновать своего мужчину, потому что он очень обаятельный и сексуальный гад, – смеется Алла. – Ну ладно, перейдем к делам, – уже серьезно произносит она, надевая очки. – Я хочу расшириться и открыть маленький филиал в северной столице. И если у тебя здесь все и дальше будет получаться, и ты научишься работать с бумагами, то, возможно, именно ты будешь им управлять.

– Очень заманчивое предложение, Алла Александровна.

– Давай, Макс, дерзай.

– Тогда я пошел и дальше очаровать Маргариту, – шучу я.

– Стой, выпей со мной кофе, обед еще не закончился.

– Ну если ты хочешь, чтобы твои подчиненные и дальше шептались о нашей связи, то давай, конечно.

– Ой, да прекрати ты. Тем более они не зря шепчутся, связь-то была. А потом, слухи развеются, как только у меня начнутся отношения с Эдуардом, – смеется Алла, заказывая своему секретарю кофе и кексы.

– Вот с этого места поподробнее. Ты же все приняла его ухаживания. Я знал, что у этого адвоката все получится.

– Посмотрим, вчера мы просто обедали, а сегодня ужинаем. Да и свой адвокат никогда не помешает.

– Ммм, меркантильный интерес, забавно, – смеюсь я.

– Ну в моем возрасте, любовь уже ничего не значит. Да и не нужна она мне. Моя любовь умерла вместе с моим мужем. Ты лучше расскажи, как отреагировала Алена на твой уход из «профессии»?

– Ты знаешь, на удивление спокойно. Чего я совсем не ожидал. Но, может быть, она лучше, чем я о ней думал.

– Вряд ли, может, просто быстро нашла тебе замену? Она тут вчера предлагала мне нового мальчика.

– Даже так? А что не согласилась? – хмыкаю я.

– Ну, во-первых, я решила попробовать с Эдуардом. А во-вторых, мальчик совсем мальчик. Ему всего двадцать два года. Для меня почти ребенок. И будь поосторожней с Аленой, она только выглядит ангелом, но на самом деле не так проста, как кажется. Милые добрые женщины не занимаются таким бизнесом, – с предостережением заявляет Алла.

– Да знаю я, что из себя представляет Алена.

После работы, решил сделать моей девочке сюрприз. Я знал, что она работает до семи и, конечно, знал адрес кафе. Остановился напротив входа в кафетерий, вышел на улицу, облокотился на машину и ждал ее, играя ключами. Синеглазки долго не было, хотя полчаса назад она написала мне, что заканчивает работу. Хотел уже плюнуть на сюрприз и войти внутрь, как из кафе вышла подружка Анны, а за ней и моя девочка. Только вот рядом с ней был какой-то малолетний прыщавый мудак с тоннелями в ушах, который обнимал МОЮ Анюту за талию, видимо, рассказывая что-то смешное, поскольку Анна громко смеялась.

Напрягаюсь, сжимая ключи от машины, чтобы не сломать этому утырку руку, прикасающуюся к моей девочке. Говорят, ревность – это неуверенность в себе. И я понимаю, что этот парень мне не конкурент, но внутри все равно все переворачивается от злости.

Твою мать! Ну ладно парень, его можно понять, Нюта очень привлекательная девочка, но какого хрена она не отталкивает его, искренне смеется, заигрывает! Стискивая зубы, выдыхаю через нос, дергаюсь в их сторону, но застываю на месте, когда Нюта меня замечает. Красивая улыбка тут же пропадает с ее лица. Что уже, бл*дь, не так смешно? Она вглядывается мне лицо и быстро одергивает руку парня. Ревность – самое отвратительное и разрушающее чувство. Она толкает на необдуманные неконтролируемые поступки и слова, о которых приходится жалеть. Никогда не считал себя собственником, как, впрочем, и никогда не любил до этого момента.

Глава 14

Анна

Иногда, когда Максима не было рядом, я задумывалась о правильности своих поступков. Я прекрасно понимала, что не первая девушка Макса, и у него есть немаленький опыт, но меня постоянно преследовали мысли, что в окружении Максима одни женщины – много женщин. Женщина – подруга, знакомая, начальник, и ни одного слова о друзьях или коллегах – мужчинах.

Но все навязчивые ревностные мысли где-то терялись, стоило ему мне написать или позвонить. Все становилось совершенно неважным, незначительным и уходило в прошлое, которое должно быть у каждого, и не важно, хорошее оно или плохое, главное – настоящее, в котором есть МЫ и наше будущее. Больше всего напрягала мать. Нет, я любила Елену. По-своему, но любила. Но после нашей близости с Максимом, я смотрела на нее совсем по-другому. Гадкое ощущение, грызущее изнутри, не покидало, когда я понимала, что Макс тоже с ней спал и не один раз. Мне ведь должно быть противно? Но нет, я настолько влюблена, что не хочу даже думать, что между ними было!

Сначала мне хотелось задать ему кучу вопросов, спросить, как он познакомился с Еленой и почему они расстались? Но язык не поворачивался. Казалось, если не затрагивать эту тему, то можно представить, что между ними ничего не было. Мать знала, что у меня появился парень – Ирка проболталась, но я почему-то боялась ей сказать, что это Максим. Дурацкая, отвратительная ситуация, и мне, вроде, не пятнадцать лет, но я боялась, что, как только Елена узнает, с кем я встречаюсь, моя сказка разрушится. Поэтому я предпочитала не делиться с ней личной жизнью.

А вчера вечером просто поставила ее перед фактом, что у меня есть парень, я уже не девочка и если не ночую дома, то не нужно поднимать на уши весь город. Елена пыталась возмутиться, но, когда я напомнила ей, что уже давно совершеннолетняя, и она не имеет права мне что-то запрещать, замолчала, а потом молча кивнула и как-то даже по-дружески посоветовала не терять голову из-за первого мужчины. А я ее уже потеряла. Я всю себя ему отдала. Меня – нет. Я растворилась в его глазах, руках, нежном шепоте и собственных таких новых неведомых до этого ощущениях. Максим – это больше, чем парень, который вызывал у меня трепет и ощущение полета. Больше, чем первый мужчина, которому я, не задумываясь, отдалась. Он где-то глубоко внутри меня – моя маленькая личная вселенная, моя первая настоящая любовь, внезапно возникшая с первого взгляда и наполняющая меня все больше и больше. Сопротивляться бесполезно, да я даже и не пыталась, заведомо зная, что проиграю ему, как только вновь взгляну в эти порочные красивые глаза.

День начинался как обычно, точнее за каких-то три дня я привыкла к тому, что просыпаюсь от звука сообщений от Максима. «Доброе утро, моя синеглазая девочка» – читаю эти строки и улыбаюсь как дура, быстро строчу ответ, прикусывая губу, задумываясь над каждым словом. Он хотел знать обо мне все: что я надела, что ела на завтрак и какую работу сегодня выполняю. Это так подкупало, приводя меня в восторг. Разве так бывает? Кажется, я сплю и если это так, то я не хочу просыпаться, предпочитая всю жизнь прожить в своем сладком сне.

Работа прошла незаметно. Ирка немного ворчала, что я постоянно отвлекаюсь на телефон, читая очередное сообщение Макса, но как только я показала ей наше фото, сделанное в одном из кафе, в шутку назвала меня сучкой, которой достался такой мужчина.

Ближе к вечеру в кафе пришел Женька, наш однокурсник. Так сложилось, что я знаю этого парня почти с детского сада. Мы ходили с ним в одну художественную школу. Веселый парень, хороший друг, но я воспринимаю его как брата. Я даже не заметила, как Женька обнял меня за талию, он всегда так делает, уже лет пять точно, мы привыкли к такому формату общения. Только я теперь несвободная девушка и, наверное, не нужно было этого позволять.

Мы не виделись три дня, и в первые секунды у меня все перевернулось от того, что Макс приехал за мной. Как всегда, неотразимый, вроде бы в простых черных джинсах и черной футболке, но это не одежда украшает его, а он ее.

Всматриваюсь в его лицо и теряюсь, потому что он впервые смотрит на меня со злостью, его глаза наполнены гневом. Одергиваю руку Женьки, который еще не понимая, что происходит, хватает меня за руку и тянет к себе.