Читать книгу: «Максим», страница 5

Прохожу в кабинет Алены, где она с Германом обсуждает какую-то вечеринку. Просто молча присаживаюсь на диван, пожимаю руку Герману и киваю Алене.

– В общем, ты понял, сделай так, как умеешь только ты, чтобы все визжали от восторга, – усмехается Алена. – Основное внимание удели Инге. Ну не мне тебя учить, – ухмыляется Алена, а сама смотрит на меня. – Кстати, Макс, тебе тоже не мешало бы побывать на этой вечеринке. Там будет много состоятельных женщин, выберешь себе, кого хочешь. Ты у нас, я смотрю, в последнее время привередливый, – язвительно произносит она.

– Я об этом и пришел поговорить, – сухо отвечаю, не реагируя на язвительность. – Герман, дашь нам немного пошептаться?

– Да без проблем, – парень поднимается с кресла и выходит из кабинета.

– Ну, и? Что там с Кристиной? – уже недовольно спрашивает Алена, как только мы останемся наедине.

– Будто ты не знаешь, – уже усмехаюсь я. – Да уже и не в Кристине дело, я больше не работаю, – Алена округляет глаза, но продолжает меня слушать. – Алла уже в курсе. Да и с Таней тоже проблем не будет. Я с ней поговорю. Больше клиенток у меня нет. Все, я на пенсию, – усмехаюсь я. Но Алене, похоже, вообще не смешно, ее удивление меняется на злость. Ее можно понять, мужиков-шлюх найти трудно, тем более в этом деле мало иметь хорошие внешние данные, здесь еще нужно быть умелой сволочь, очаровывать и играть. Но я не раб и нехватка кадров – это проблемы Алены.

– Ты, бл*дь, сейчас серьезно? Скажи, что пошутил? – Алена нервничает, встает с места и начинает расхаживать по кабинету. А я абсолютно спокоен, мне даже как-то легко стало, будто скинул с себя груз. Откидываюсь на диване, закидываю руки на спинку и наблюдаю за метаниями Алены.

– Нет, я не пошутил. Когда-то ты мне сказала, что я в любой момент смогу уйти. Так вот этот момент наступил, – Алена останавливается у открытого окна, берет сигарету, прикуривает и старается выпускать дым на улицу, чтобы не сработала пожарная сигнализация.

– А что случилось? Причина? – глубоко затягиваясь, спрашивает Алена.

– Не хочу, устал, не стоит, надоело, противно, – выбери то, что тебя устроит.

– Макс, я серьезно! – почти кричит она, будто я ей обязан что-то объяснять.

– Я тоже! Еще никогда не был так серьезен. Могу помочь найти мне замену, есть один парень…

– Может, возьмешь отпуск, на месяц? – не слушая меня, спрашивает Алена. – Я понимаю, ты устал. С кем не бывает. Отдохнешь, соберешься с силами, подумаешь хорошо. Неужели ты хочешь пахать на благо общества за копейки?

– Нет, Алена, это все. Я больше не в игре. Я тебе ничего не должен, а Аллу и Татьяну беру на себя, – встаю с дивана и направляюсь на выход.

– Кажется, я знаю причину твоего ухода, – кидает мне в след Алена. Вот ведь сука наблюдательная!

– Нет, Алена, не знаешь, – не оборачиваясь, отвечаю я и покидаю ее кабинет. Вот и все! Прощай, работа, скучать я точно не буду. У меня впереди пока непонятное мне будущее и моя синеглазая девочка.

Выхожу на улицу, облокачиваюсь на свою машину и звоню Алле.

– Привет, занята?

– Для тебя свободна. Если ты звонишь уточнить насчет вечера, то планы действительно поменялись, мы идем с тобой на очень важную для меня встречу. Хочу утереть нос одной суке. Так что, будь добр, сыграй великую любовь и полное обожание, – усмехается она.

– Помнишь, ты говорила, что если я захочу уйти, ты сможешь помочь?

– Ммм, вот оно в чем дело, – с сожалением произносит Алла. – Дело в той девочке?

– Да, ты была права, я безумно влюблен.

– Я никогда не ошибаюсь. Рада за тебя. Но ты, конечно, так не вовремя… Ты не мог уйти из профессионального завтра? – с досадой произносит Алла.

– А что случилось? – усмехаюсь я и сажусь за руль.

– Ты мне сегодня нужен. Очень. Хотя бы в качестве эскорта. Без секса. Сможешь? А после мы обсудим, чем я могу тебе помочь, – хитро произносит Алла.

– Это шантаж? – усмехаюсь я.

– Ну что ты. За кого ты меня принимаешь? Это взаимовыгодная сделка.

– Ну хорошо, что нужно делать? – спрашиваю я, заводя двигатель, направляясь домой.

– Заезжай за мной к семи вечера, я все объясню. И да, будь неотразим. Надень какие-нибудь стильные шмотки, чтобы одна сука изошлась слюной по тебе, – смеется Алла.

– Договорились, – отвечаю я. – До вечера. – Я соглашаюсь не только потому, что Алла может мне помочь. Даже если бы она ничего мне не обещала, я бы все равно согласился. У меня особое отношение к Алле как к человеку.

***

Как выяснилось, Аллу задела некая дама по имени Светлана. Она где-то обмолвилась, что после смерти мужа Алла похоронила себя, стала фригидной, да и никому не нужной. Аллу это, конечно, как женщину, зацепило, и она решила доказать, что у нее все в порядке. В общем, моя задача – очень разозлить Светлану тем, что Алла со мной. Задача легкая и трахаться не нужно.

– Мне так нравится, когда ты понимаешь меня без слов. Хорош, зараза. Впрочем, как всегда, – Алла втягивает воздух. – И парфюм мой любимый, а эта черная рубашка так идет. Светка обоссытся и начнет стыдиться своего борова Гену. Прости, я понимаю, что это все выглядит по-детски, но мне было обидно до слез. Я фригидная старушка, а она у нас, блин, девочка. Но главное не это, она бьет по самому больному, как бы невзначай хвастаясь достижениями своей дочери. Вот такая псевдоподруга, – с грустью сообщает Алла, смотря куда-то в даль. – Люди злые, и я бы плюнула на нее, не обращая внимания на тявканье этой шавки, но почему захотелось что-то доказать. Доказать то, чего нет… Слушай, – Алла вдруг разворачивается ко мне. – А ведь она права. К черту весь этот спектакль, поехали просто поужинаем где-нибудь и обсудим твои дела, – сжимаю руль, потому что мне вновь становится жалко эту женщину. По-доброму жалко. Она такая сильная и в то же время слабая. А ведется на провокации завистников как девочка.

– Надо, Алла. Посмотри на себя. Ты прекрасна. Это бордовое платье тебе идет. Ты настоящая женщина. Статная и независимая. Ты смогла не сломаться там, где другие уже бы утонули в своем горе. И раз начала игру, доиграй ее до конца. А если ты сейчас не придешь на эту «дружескую» встречу, Света так и будет шептаться за твоей спиной.

– Ох, Макс, – Алла улыбается. – Я так и не научилась распознавать, лжешь ли ты или говоришь правду.

– С тобой я почти всегда искренен. Я думал, наши отношения давно переросли в нечто другое.

– Приятно было иметь такого друга-любовника как ты, – с грустью вздыхает Алла.

– Ну ладно, насчет любовника согласен, я уже себе не принадлежу. Но я всегда останусь твоим другом, – говорю я, одновременно заезжая на стоянку клуба, в котором пройдет наша встреча.

– А мне казалось, ты очень хорошо знаешь женщин, а оказывается, совсем не знаешь, – смеется Алла, поправляя прическу. – Твоя девочка не позволит тебе, дружить с другими женщинами, тем более, если ты их когда-то трахал. – Ничего ей не отвечаю, настроение прогадает. Я вообще хочу, чтобы Нюта не знала обо всех моих женщинах! Выхожу из машины, открываю для Аллы двери, подаю руку, и веду за собой в клуб, куда нас без проблем пропускают.

– Посмотри на меня, – прошу ее, когда нас провожают на второй этаж в ВИП-зону.

– Что-то не так? Косметика размазалась?

– Нет, во время всего вечера, смотри мне в лицо, заглядывай в глаза, я буду ловить твой взгляд и не отпускать. Поверь мне, эти жесты очень бросаются в глаза.

– Хорошо, – улыбается Алла. – Я вот тут подумала, а не сделать ли тебя своим помощником, если такой проницательный и умелый везде, мог бы мне пригодиться на переговорах. – Какое у тебя образование?

– Не поверишь – экономическое.

– Да ладно? – просто киваю Алле, поскольку мы входим небольшой зал, где нас уже ждет ее подруга с мужчиной. Света оказывается простой незаурядной женщиной. Некрасива и не страшная, что-то среднее, низкого роста, много косметики на лице и побрякушек в виде колец и цепочек, словно она нацепила на себя все, что есть. Ее муж – типичный лысеющий полноватый мужик, неопределенного возраста. В принципе нормальный мужик, но сразу видно, что Светлана в их семье главная.

– Аллочка, ты, как всегда, прекрасна, – приторно сладко защебетала женщина. Никогда не понимал, зачем женщинам нужны вот такие «подруги» и эти завистливые встречи, где они льстят друг другу, фальшиво улыбаясь, а потом за спинами осуждают друг друга. – Даже, кажется, помолодела. Ботокс? – иронично спрашивает Света, а сама осматривает меня.

– Нет, это не ботокс. Это Максим, – усмехается Алла. – Разве можно рядом с таким мужчиной выглядеть плохо?

– Наверное, нельзя. Тебе лучше знать.

Все общаются легко и непринужденно, но Света уже хмурит брови и напрягается, постоянно посматривая на своего мужа, которому, похоже, все равно на жену. Он смотрит вниз на основной зал, где полно молодых девчонок, когда я обнимаю Аллу за талию, притягивая к себе, даже когда мы садимся на удобный диван. Дальше мы просто беседуем ни о чем. Света лезет из кожи вон, рассказывая о своих успехах, на что мы с Аллой мило ей улыбаемся. Я ухаживаю за Аллой, ни на секунду не упускаю ее из вида. Обнимаю, вожу пальцами по ее руке, заглядываю в глаза, по-хозяйски накрываю ее ногу всем на показ и с наслаждением наблюдаю, как Света злится и постоянно толкает бедного мужика, который только ест, пьет и иногда сыплет шутками. Алла определенно выиграла. И теперь эта курица будет завидовать ей еще больше. Но это уже не моя проблема, я всего лишь выполняю просьбу Аллы.

– Свет, я так и не поняла, а почему мы встречаемся именно в клубе, а не в ресторане? Здесь очень шумно.

– Как, я разве не сказала, что здесь сегодня финал конкурса по танцам у моей дочери?

– Нет, не сказала. И где же Ирочка? – спокойно спрашивает Алла, но я слышу в ее голосе напряжение. Дети для нее – больная тема.

– Скоро будет выступать, она уже готовится, – с гордостью сообщает Света. И тут напрягаюсь я. Синеглазка приглашала меня в клуб на выступление своей подруги. И мне, идиоту, как всегда, «повезло». Видимо это тот же самый клуб и тот самый конкурс. Глубоко втягиваю воздух и, пока Алла с подругой обсуждают дочь, осматриваю основной зал в поисках Нюты. Мне хотелось, чтобы моя девочка сюда не пришла, или это был не тот клуб и не то выступление. Но чудес не бывает, я быстро нахожу Анну внизу за одним из столиков рядом со сценой. Вновь зависаю на девушке, забыв вообще, где и в качестве кого нахожусь. На Анне белое платье до колен с широкой юбкой и забавные белые балетки. Никаких каблуков и сексуальных нарядов. Естественная красота, распущенные волосы и блестящие губки. Хочется плюнуть на все, спустится к ней, неожиданно обнять за талию и прошептать на ушко, как я скучал.

– Вот смотрите, сейчас будет выступать Ира со своей командой! – сообщает нам Света, а я не свожу глаз с Синеглазки. Мне плевать, что происходит на сцене. «Мое главное представление» соскакивает со стула и начинает активно хлопать, поддерживая подругу. Я счастливый как дурак, только потому что наблюдаю за своей красавицей со стороны и вижу, что она одна с подругами и вокруг нее не крутятся парни и даже когда к ней все же подходит какой-то белобрысый урод и что-то шепчет, она отходит от него как можно дальше. И одновременно гадко от себя. Хоть я и не буду сегодня трахать Аллу, но все равно как-то хреново себя чувствую. Вместе с влюбленностью к девочке у меня, видимо, и проснулась совесть, которую я давно променял на деньги. И вот эта тварь грызет меня изнутри.

– Макс, – отвлекает меня Алла. – Что случилось? Ты как-то напрягся, – тихо шепчет она, пока ее подруга смотрит на сцену.

– Там она? – указываю взглядом на Анну.

– Кто она? Твоя девочка? – Алла с интересом осматривает толпу. – Где?

– Вот та блондинка в белом платье прямо рядом со и сценой, – Алла находит ее взглядом, долго осматривает и одновременно светится как новогодняя елка.

– Хорошенькая. Я почему-то всегда представляла тебя с такой милой девочкой. Нет, она просто красавица, – произносит Алла, когда Нюта немного оборачивается и заправляет мешающие волосы за ушки. – Я тебя понимаю. Была бы я мужиком, я бы тоже в такую влюбилась, – смеется Алла, толкая меня плечом. – А сколько ей лет, восемнадцать-то хоть есть?

– Ей девятнадцать, – отвечаю я, а сам глаз от Синеглазки не отрываю, улавливая каждый ее жест. Я вообще с ней рядом плохо себя контролирую.

– А вы уже… Ммм… – смеется Алла, подбирая слова.

– Нет, не поверишь, я боюсь ее трогать, она невинна.

– Да ладно? Вот тебе, гаду, повезло! Не обижай ее. Правильно сделал, что закончил с этой развратной профессией. Приходи ко мне в офис завтра с утра, будем делать из тебя рабочего человека, – шутит Алла. – Ты, наверное, не поверишь, но я так рада за тебя.

– Тебе поверю, – отзываюсь я. Зал взрывается аплодисментами, выступление заканчивается и начинается церемония награждения. Хоть я и чувствовал себя некомфортно, но никак не рассчитывал, что Аня меня заметит. Мы наверху в ВИП-зоне, она с друзьями внизу, поэтому я сильно не нервничаю, продолжая изображать любовника Аллы.

Я даже не мог помыслить, что через каких-то полчаса дочь Светланы прибежит к нам на второй этаж и притащит за собой мою маленькую девочку. Я не успеваю среагировать и прекратить обнимать Аллу, как встречаюсь взглядом с глубокими синими глазами, которые темнеют с каждой секундой, осматривая Аллу и то, как я ее обнимаю. Дочь Светы хвастается родителям своими наградами, визжит от восторга, а моя малышка кусает губы, стараясь отвернуться и не смотреть на нас. Алла сама выводит меня из ступора и одергивает мою руку. В помещении шумно, но я слышу, как Анна всхлипывает, ее глазки наполняются чистыми слезами, она разворачивается и быстро убегает. Шумно втягиваю воздух, проклиная себя и эту чертову встречу.

– Все, Алла, спектакль окончен, я не вернусь, – шепчу женщине, поднимаясь с места.

– Конечно, беги за ней. Я все понимаю, прости. – Да за что мне ее прощать? Тут не Алла виновна, а моя разгульная жизнь, которая всегда будет вылезать мне боком! – Если что, я подтвержу любую твою версию, – говорит мне Алла, киваю ей, а сам понимаю, что не хочу лгать девочке. Но другого выхода пока не вижу.

Глава 11

Анна

Вновь бегу от него, сама не знаю куда. Просто вперед, подальше от раздирающих чувств и ненормальной тяги к этому мужчине. Я перешагнула через себя, свою гордость и диссонанс, который разрывал душу, когда вспоминала, что Максим спал с моей матерью. Рядом с этим парнем, нет, с мужчиной – я не принадлежу себе, стоило ему толком прикоснуться ко мне, и я забыла обо всем. Кто я, кто он, с кем он был до меня, стало вдруг неважным и незначительным. Все растворилось в его свежем дурманящем мужском запахе. Я потеряла себя в его руках, губах и его близости, позволяя прикасаться так, как никто не прикасался.

Разве имеет значение то, что было до этого самого прекрасного мгновения в моей жизни? Нет, ни имеет. Когда сердце так бешено бьется, готовое вырваться из груди, а по телу волнами разливается блаженство. Когда хочется дышать полной грудью, впитывая в себя его запах, и растворяться в таких желанных ласках. А потом задыхаться от поцелуев, дыша только им. Пошло стонать и извиваться, поражаясь реакции своего тела на откровенные ласки. Стыдится, но все равно раскрываться перед ним и позволять ему все, лишь бы быть с ним и чувствовать этого мужчину.

А потом целый день летать, закрывать глаза и видеть только Максима. Дышать глубоко, а чувствовать только его запах. Трогать губы и вспоминать, как он их целовал, принимать душ и сжимать ноги от того, что в памяти возникают яркие картинки нашей близости. Вспоминать, как я потеряла рядом с ним стыд, и сама ласкала и сжимала его тело, целовала, боясь, что он разочаруется от моей неопытности. Улыбаться целый день как дура и ждать завтрашний день, потому что он принесет новую встречу и окунет меня в мой личный рай. И разбиться вдребезги от горького разочарования. Смотреть на то, как он внаглую, так же откровенно, сжимает ногу женщины, которая старше меня вдвое, но выглядит как королева, а я по сравнению с ней – жалкая мышка. И он такой красивый, привлекательный, вновь недосягаемый. Сидит в компании женщины, наверное, забыв про меня. И опять она старше его! Тогда зачем ему такая малолетняя дура как я! Зачем? Поиграться?

Бегу по ночной улице, на ходу размазывая слезы, которые застилают глаза. Дыхание спирает то ли от бега, то ли от боли, сжимающей грудную клетку. Дура! Боже, какая я дура! Ну было же очевидно, что такому как он, совершенно не нужна такая как я! А я утонула и растворилась в нем. Впервые так сильно запала на мужчину и потеряла голову с первого взгляда. Всего один день счастья и чертовых бабочек, которые сдохли несколько минут назад, и я разбилась…

Замедляю шаг, утираю ладонями проклятые слезы, оглядываюсь по сторонам, понимая, что зашла слишком далеко. Останавливаюсь посреди улицы, потому что вижу впереди двоих парней, которые курят, пьют пиво из банок и громко ржут, сидя на крыльце давно закрытого магазина. Вдыхаю глубоко, немного пошатываясь, когда меня задевает плечом проходящий мимо какой-то мужчина. На улице ночь, но дорогу освещают яркие фонари и вывески магазинов. Неподалеку, на лавочке, сидит пара, мило общаясь, а через дорогу – стоянка такси. Бегу к машинам в желании быстрее попасть домой, почти дохожу до такси, но останавливаюсь, понимая, что забыла сумку в клубе. У меня нет ни денег, ни телефона. Ничего, кроме горького разочарования, слез, которые уже льются сами собой. Дура ты, Анька! Возомнила себе невесть что. Придумала сказку, которой нет. Твой принц на синей «ауди» сегодня ночью будет спать с королевой, а ты даже не принцесса! Ты наивная идиотка!

Обнимаю себя руками, разворачиваюсь, перехожу дорогу и направляюсь назад в клуб за сумкой. Ухожу в свои мысли, даже не замечая, что за мной идут. Спотыкаюсь, почти падаю, но меня кто-то подхватывает, не позволяя рухнуть на асфальт.

– Осторожно, красавица, так можно переломать ножки, – усмехается один из парней с банкой пива в руках. Морщусь, потому что в нос бьет запах сигарет, смешанный с алкоголем.

– Спасибо, – отвечаю скорее автоматически, и ускоряю шаг.

– Ну куда ты торопишься, детка? Тебе мама не говорила, что опасно гулять по ночам одной?

– Могут волки съесть, – смеясь, добавляет другой. Они оба нагоняют меня и уже идут рядом по обе стороны.

– Я не одна, – зачем-то отвечаю, надеясь, что они отстанут.

– А с кем? С воображаемой подружкой? – теперь они вместе гадко ржут, а я ускоряю шаг, чтобы быстрее добраться до клуба, но один из парней резко встает на моем пути, преграждая дорогу.

– Нет, с парнем, он… Он… – и не знаю, что сказать. Нет никого парня! – Пропустите! – пытаюсь обойти парня, выискивая глазами людей. Но никого нет. Даже та парочка испарилась.

– Да не нервничай ты так. Мы тебя не обидим. Наоборот, приласкаем, – парень улыбается, обнажая противные почти коричневые зубы, и хватает меня за руку, сильно сжимая запястья. Дергаюсь, вырываюсь, кидаюсь назад, но натыкаюсь на второго парня, и он хватает меня за талию. По телу мгновенно проходит волна страха, такая горячая, от которой кидает в холодный пот. Я никогда не попадала в такие ситуации, потому что никогда и не бегала по ночам по городу одна. А сейчас совершенно не знаю, что мне делать и как себя вести. Меня накрывает паникой, диким страхом и отвращением к мерзким рукам.

– Отпустите меня! Или я буду кричать! – пытаюсь говорить громче и решительней, но голос куда-то пропадает, и я только жалко пищу.

– Кричи, мы любим, когда громко кричат, понимаешь, о чем я! Ммм? – спрашивает один из них, подхватывает за талию и начинает насильно тащить за угол.

– Это уже не смешно! Пожалуйста, отпустите меня, – голос дрожит и срывается, а тело сковывает настолько, что я впадаю в ступор и не могу сопротивляться. Но я нахожу в себе силы и, ведомая страхом, пинают одно из них, попадая по ноге, толкаю локтем другого в живот, дергаюсь вперед, почти вырываюсь, но взвываю от боли, когда меня резко хватают за волосы и вжимают в каменную стену одного из магазинов.

– А вот это ты зря, детка, – шипит мне на ухо урод, обдавая противным дыханием. – Не хотел тебе делать больно, а теперь придется.

– Помогите! – кричу осипшим голосом, чувствуя, как меня накрывает истерикой.

– Заткнись, су… – он не успевает договорить, поскольку позади раздается визг тормозов, и в считанные секунды парень, который стоял рядом и ржал, отлетает на землю и, скуля, хватается за челюсть. Меня отпускают, я оборачиваюсь и вижу Макса, который молча идет на урода, прижимающего меня к стене.

– Иди в машину, быстро! – командует мне Максим, окидывая меня злым взглядом. Я бы и рада убежать, но ноги не слушаются, а когда парень неожиданно достает из кармана маленький нож и начинает им размахивать, у меня темнеет в глазах, и подкашиваются ноги!

– Макс! – кричу я, не узнавая своего голоса.

– Иди в машину! – не смотря на меня, приказывает он, продолжая наблюдать за ножом.

– Макс, сзади! – предупреждаю я, поскольку тот парень, который сидел на полу, встает и идет на него. Максим разворачивается боком и, продолжая наблюдать за ножом, локтем попадает в нос позади стоящего, и тот теряет равновесие, зажимая лицо рукой. Все происходит мгновенно, Максим успевает среагировать, уворачивается и лезвие полосует его плечо, почти мгновенно заливая руку и рубашку кровью. Вскрикиваю от ужаса и дикого страха за Максима, сама цепляюсь за урода с ножом. Но меня отшвыриваю на асфальт, и я падаю, но боли не чувствую, продолжая наблюдать, как Максим хватается за руку с ножом отвлекшегося на меня парня и выворачивает назад настолько сильно, что лезвие со звоном падает на асфальт. Хватаю нож и быстро отшвыриваю его в кусты.

– Все, все, – скулит урод, сжимая зубы. – Мы все поняли. Мы не хотели ее трогать…, – оправдывается он. А Макс молча его отпускает, но тут же отправляет его в нокаут прямым ударом в челюсть. Подходит ко мне, хватает за руку и сильно, почти до боли, сжимает мою ладонь и ведет к машине. Помогает сесть на переднее пассажирское сидение, с силой захлопывает дверь, быстро обходит машину, садится за руль и с так же быстро с визгом разворачивается, выезжая на дорогу.

Я только сейчас начинаю чувствовать легкую боль, в щеке, которой меня прижимали к каменной стене, и ноющую боль на бедре от падения. Но все это не имеет никакого значения, я смотрю на Максима и его резаную рану на плече. Я даже не могу понять, насколько она глубокая, поскольку все залито кровью, и она продолжает медленно стекать по руке. Я забываю обо всем. О том, от чего бежала, об обиде и слезах, смотрю на его кровь и вдохнуть нормально не могу.

– Останови, вот там круглосуточная аптека, – прошу его я и тянусь к его плечу, но тут же отдергиваю руку, боясь причинить боль.

– Зачем? – спрашивает он, словно не замечает, что истекает кровью. – У тебя что-то болит?

– Твое плечо. Надо срочно обработать рану и перевязать.

– Ничего страшного, до дома доберусь, – произносит он, даже не взглянув на свою руку, сильнее стискивая руль. Кажется, он зол, очень зол, настолько, что не может справиться с эмоциями. Я даже не спрашиваю, до кого дома мы должны добраться, это вообще сейчас не имеет значения, лишь бы быстрее. Максим словно слышит мои мысли и прибавляет скорость, нарушая правила и мчится вперед к жилому району.

– Прости, – тихо произношу, не в силах оторвать взгляда от раненого предплечья.

– За что? – мне не нравится его холодный и отрешенный тон, словно он в своих мыслях, где-то далеко от меня.

– За все это. За мой побег. Если бы я держала свои эмоции при себе, этого бы не случилось. Я же вижу, что ты зол на меня, – кусая губы, произношу.

– Мне не за что тебя прощать, и я не злюсь на тебя. Я борюсь с желанием вернуться назад и убить ублюдков, которые посмели тебя тронуть! Меня еще не отпустило, – сквозь зубы проговаривает он и сворачивает во двор. Максим паркуется напротив подъезда многоэтажки и выходит из машины. Не жду, когда он откроет для меня дверь, быстро выхожу сама и осматриваю небольшой двор и дом. Макс берет меня за руку, вновь сильно стискивает мою ладонь и ведет в подъезд. Мы минуем лифт и быстро поднимаемся на четвертый этаж. Максим открывает двери, пропускает меня внутрь, включает свет в прихожей и запирается на все замки.

Если бы меня в данный момент не трясло от страха, я бы, наверное, смогла рассмотреть его квартиру-студию, светлые персиковая стены, минимум мебели, большую белую кровать с огромной мягкой спинкой, застеленную черным покрывалом, небольшой белый диван с черными подушками, встроенный шкаф-купе с огромными зеркалами, большой пушистый ковер и журнальный столик. Большие окна с плотно задернутыми римскими шторами, и небольшую зону кухни со стойкой вместо стола и высокими стульями. Все это я рассмотрю потом, а сейчас я смотрю на побледневшее лицо макса и иду за ним в ванную, смотря, как он вынимает из шкафчика аптечку.

– Дай мне, пожалуйста, – хватаюсь за аптечку, вырывая ее из его рук. Макс снимает рубашку, кидает ее в ванную, включает воду и моет окровавленную руку и плечо. А я выхожу из ступора, быстро раскрываю аптечку, вытряхивая содержимое на пол. Понимаю, что порез не смертельный, но, мне кажется, что, если не сделать все быстро, Максу может стать очень плохо, он и так уже весь бледный. Нахожу перекись и открываю ее дрожащими руками.

– Сядь, пожалуйста, – прошу я, потому что Максим выше меня и мне неудобно. Он спокойно опускается на край ванной, осматривает мое лицо, немного сводя брови, словно это не он ранен, а я. Подношу бутылочку к ране, а потом вновь осматриваю содержимое аптечки, ища вату.

– Просто лей на руку и все, – говорит Макс, а сам тянет свою ладонь к моему лицу, но я ее одергиваю, потому что он мне мешает. Лью перекись, рана начинает шипеть, и мне кажется, что это очень больно. Морщусь, поднимаю глаза на Макса, а он спокойно смотрит на меня и только глубоко дышит.

– Максим, надо в больницу, порез глубокий.

– Не надо, просто обработай йодом и бинтуй, – быстро беру вату, смачиваю ее йодом и аккуратно обрабатываю порез. Макс стискивает зубы и немного поморщится, и я вместе с ним.

– Больно? Прости. Поехали, пожалуйста, в больницу. Рану нужно зашить, шрам останется.

– Не надо, бинтуй, – произносит он, и вновь тянется к моему лицу, аккуратно поглаживая щеку. Пока я старательно бинтую его предплечье, он постоянно трогае мое лицо кончиками пальцев.

– Они тебя трогали? – вновь со злостью сквозь зубы спрашивает он.

– Нет, они не успели ничего, – отвечаю я, завязывая бинт.

– Врешь! – немного повышая голос произносит он. – У тебя щека красная и синяк на бедре. Я не знаю, как он заметил синяк под платьем, но он там действительно есть. Максим хватает меня за руку и притягивает к себе, задирает мое платье и сжимает зубы, смотря на бедро.

– Я просто упала.

– Не просто, Синеглазка, – уже тише, почти шепотом, произносит он, и кончиками пальцев поглаживает мой синяк. Это странно, но мне не больно, по телу тут же начинают разбегаться мурашки. Другой рукой он зарывается в мои волосы, наклоняет к себе и ведет теплыми губами по щеке, словно хочет стереть все мои травмы.

– Надо было переломать этим тварям все кости, – шепчет он в мои губы. Я пьянею и теряюсь от его близости, но упираюсь в его твердую грудь и пытаюсь отстраниться, хотя начинаю плыть от того, как он уже поглаживает мое тело.

– Максим, не надо, отпусти меня, – почему-то начинаю так же шептать. Прошу отпустить, а сама немного царапаю его грудь, поскольку он начинает кусать мои губы и зализывать укусы языком. – Спасибо, что спас меня в очередной раз, но мне нужно домой, – говорю я, почти теряя остатки разума, сама не замечаю, как начинаю гладить его накаченную грудь.

– Не могу, малышка, – шумно втягивая воздух, произносит он и поднимается на ноги, еще сильнее прижимая меня к своему напряженному телу. – Останься сегодня со мной, – просит он и скользит губами по моим скулам, опускаясь к шее.

– Нет, – почти плача произношу, потому что в памяти вспыхивает кадры того, как он обнимал ту женщину и боль возвращается, а проклятое тело льнет к нему, наплевав на все. – Я так не могу. Твои женщины… – всхлипываю, когда его горячие губы, втягивают кожу на шее, а наглые умелые руки забираются под платье и сильно сжимают талию, обжигая своим прикосновением.

– Нет больше никаких женщин! – уверенно произносит он, обхватывает мое лицо, вынуждая смотреть в такие красивые глаза. – Там в клубе я просто играл роль, помогал подруге. Честно, мы были когда-то любовниками, – признается он, а у меня внутри все сжимается. Я прекрасно понимаю, что в жизни этого мужчины были женщины и их, видимо, было много. Но почему?! Почему они все намного старше его? Если у него такие вкусы, зачем ему тогда я?! Маленькая совершенно неопытная дура.

Снова предпринимаю слабую попытку его оттолкнуть, но Макс впечатывает меня в свое сильное тело. – Но это все в прошлом. Поверь мне, пожалуйста, моя маленькая девочка, – мне так необходимо, чтобы ты мне верила, – хрипло почти умоляет он, водя носом по моим щекам, скулам и покрывает мелкими частыми поцелуями.

И я поверила… я не просто поверила, в эту ночь я сошла рядом ним с ума и отдала всю себя без остатка, потому что рядом с этим мужчиной я теряю себя и, кажется, что нет ничего важнее, чем его близость нежные и иногда грубые, но такие желанные ласки. Потом я много о чем буду жалеть и пролью много слез из этого мужчины, но, наверное, никогда не пожалею об этой ночи. Она навсегда останется яркой вспышкой в моей памяти и никогда не затмит тысячу других ночей…

Глава 12

Максим

Подхватываю Синеглазку и несу на кровать. Наверное, если бы не адреналин, гуляющий по моим венам, я бы не посмел сделать это сегодня. А сейчас я просто хочу сделать ее своей. Чтобы принадлежала только мне, и никто не смел ее тронуть. Эгоистичное желание, но я ничего не могу с собой поделать. Меня безумно к ней тянет, как ненормального. Увидел, как к ней пристают, и внутри что-то щелкнуло…

Опускаю мою дрожащую девочку на кровать, нависаю над ней и тону в синих омутах. Хватаю подол ее платья, снимаю его, постоянно взглядом следя за ее реакцией, боясь, что она мне откажет. А она в глаза мне смотрит и, кажется, даже не дышит. Анна вскидывает руки, накрывает мою грудь и исследует ее ласковыми пальцами, посылая по моему телу мелкую дрожь. И в этот момент именно я чувствую себя неопытным мальчишкой, словно это у меня сейчас все будет впервые. Провожу ладонью по ее телу, цепляясь за маленькие белые трусики. Хочу видеть ее абсолютно голую. Медленно тяну трусики вниз, хотя хочется рывком содрать их с нее и жадно ласкать ее тело, впитывая в себя эту нереально чистую красоту. Нюта сжимает ноги, пытаясь прикрыться, но все равно смотрит мне в глаза.