Читать книгу: «Если у блондинки проблемы с головой и два автомата – это не ее проблемы, или Мечты массового поражения», страница 23
Майор Давиденко вздохнул.
– Ну, хорошо, допустим ей виднее. Но, ты понимаешь, мы же так хорошо все придумали… – начал он и прикусил язык.
– Угу. Ты, стало быть, не единственный пакостник? Ладно, проехали. Дальше рассказывай, мне уже интересно. И на будущее надо знать.
– Она на каждом углу трендит, что работает только с добровольцами. Если бы он отказался, мы заставили бы ее отозвать запрос. Иначе ославили бы по полной.
– А он, стало быть, не отказался.
– Ни в какую.
– М-да… Вот ведь великие комбинаторы! Стратеги хреновы. Такой вариант только полный пень предвидеть бы не сумел. А я-то Куклу ругаю за стратегическую бездарность. Естественно, парень не стал отказываться. Вы, мудрецы, всерьез думаете, что она с ним свой запрос заранее не согласовала? Она действительно работает только с добровольцами.
– Да как же нормальный человек может захотеть пойти в некроманты? Где она вообще берет этих своих добровольцев, хотя бы для зомбячьих банд?
– А я имел удовольствие наблюдать, как она набирала свою первую зомбячью банду. Даром что блондинка и глаза-блюдечки. А поговорила с ребятами, посмеялась – почти все и согласились. Умеет девочка работать с личным составом.
– Я понял, – сказал майор и вышел. Полковник посмотрел вслед. Не вполне он, конечно, был искренен. Личное дело Шишкина носом прорыл. Единственная странность в нем, это указанное в качестве главного недостатка любопытство. Это каким надо быть, что б огрести такую запись? Еще, может быть, подобных поискать и Кукле представить? А то Шишкин этот, парень неплохой… конечно. Опытный. Но вот по части теории, к сожалению, никогда особо не блистал. А теоретик ей не помешал бы.
* * *
Майор ворвался в кабинет. Мимоходом турнул непривычно задумчивого адъютанта.
– Василий, ты что, влюбился? Кончай в облаках витать, вызови мне быстренько Евдокимова и Мигулина.
– Полковник мне все объяснил, – рассказывал им майор – Эта стерва умеет заболтать людей. С добровольцами она работает, х-ха! Мозги запудрит, некромантка чертова – сам не заметишь, как на все согласишься. Бедный Леха. Вася, дружек, организуй бутылку.
Ваське не пришлось далеко бежать, бутылки в количестве двух штук стояли у него в шкафчике. В прошлый раз он купил сразу три: а вдруг одной бутылки не хватило бы для мозгового штурма по спасению Лехи? Как будто это было сто лет назад!
– Кого хочешь заболтает, – разошелся майор под водочку. – Вот понадобишься ей, к примеру, ты … – кивнул он на Евдокимова
– Мне нельзя, у меня жена, – испугался тот.
– Она и жену твою заболтает!
– Точно, – подключился Мигулин. – Разобъяснит ей, что нет ничего удобнее мужа-зомби, если уметь брать под контроль. И ведь научит. Все бабы стервы!
– Заболтает, – разглагольствовал майор, не вникая особо в мигулинские умопостроения. – Но я тебя не отдам. Спецназ своих не сдает. Васька, еще водки тащи!
– Спасибо, товарищ майор, – благодарил поддавший Евдокимов.
– Так ты же оболваненный будешь, – напомнил ему Мигулин – Ты туда будешь хотеть. А майор не отдаст. И вот сидишь ты весь такой печальный, кроешь майора матом и объясняешь, что быть зомби – это мечта всей твоей жизни. Таким дохлым зомби с такой синей мордой.
– Стервец! – возмутился Евдокимов. – Это тебя она к себе возьмет, потому как хитрозадый ты очень!
– Ха! Я не женат, – усмехнулся Мигулин. – А кроме того – я человек военный. Куда прикажут, туда и пойду. Так что если будет мне какое-нибудь пакостное назначение, лучше уж я этого буду хотеть.
Тогда Давиденко и Евдокимов обиделись на Мигулина и не разговаривали с ним до окончания пьянки.
* * *
Давно наступила ночь, но сна у Лехи не было ни в одном глазу. Эти вход-выход, чертовы, одни с ними проблемы. Переподготовка какая-то дурацкая. Ладно, отбился, вроде бы. Но сколько аргументов прибредет в многомудрые начальственные головы, а главное, какие это будут аргументы? Уговорят полковника, и что тогда?
Некроманты? Полковник скажет – переподготовишься, тогда валяй. А вернешься с переподготовки аж через полгода, он же и заявит: тебя учили? Средства тратили? Служи! Зря с тобой, что ли, возились на Большой Земле?
Надо как можно быстрее все провернуть. От греха.
Глава 12. О сбывшихся мечтах или Дураки и дороги.
Полковник хмуро смотрел в окно. Нет, формально ему не на что было пожаловаться. Он будет повышен в звании. Его представили к государственной награде, и весьма неслабой. И теперь отзывали в Москву. Он уже выполнил свой долг перед Родиной.
Выход на Большую Землю, о котором так давно мечтали, изменил все. Мечты имеют обыкновение сбываться.
А на его, полковника, место, как выяснилось, отправят хорошо известного ему генерала Стоколова, перемещавшего всю жизнь с одного рыбного места на другое. И сидевшего на них, пока эти места его мудрыми усилиями не переставали быть рыбными.
А что он, полковник, может сделать? Он военный человек. Военных не спрашивают.
* * *
Виктор Васильевич был в полном и совершенном шоке. Он считал себя блестящим мастером подковерных игр. Без ложной скромности считал. Но… никаких подковерных игр просто не было. Парень лет тридцати, которого собирались назначить директором Института, чей-то родственничек, ясен пень, он посмотрел на Виктора Васильевича, как на динозавра, не вымершего еще по странному недоразуменью. Он считал, что никакая помощь ему не нужна, а связи… да боже ж мой!.. связей у нас и самих, как грязи. Да таких, что вам и не снилось, мышки серые. Менеджер, учившийся в Америке, он искренне полагал, что может управлять всем. А какая разница?.. хоть булочной, хоть институтом, хоть (спаси нас боги всех миров и народов) атомной станцией. Он снисходительно обозрел свои будущие владения и отправился назад в Москву собирать свою собственную команду, с которой наведет в этом бедламе порядок.
За что нам такое наказание, о великие боги?
Дураки и дороги?
Проблемы с дорогами в Зоне были всегда – на то у нас и картографы. И этих проблем нам вполне хватало для не расслабляться. Но еще и дураки? Это уже через чур.
Да пребудет с нами дождь.
* * *
Компания, собравшееся в директорском кабинете, была весьма пестрой. В прежние времена трудно было представить их всех за неформальной беседой. Но времена были новые.
Выход на Большую Землю… да… мечты, как мы уже отмечали, имеют обыкновение сбываться. И никому тогда мало не кажется.
– Я читал его план реорганизации Института, – уныло сказал Замятин. – Это хана.
– Может быть, несчастный случай? – осторожно спросил Виктор Васильевич. – Здесь Зона, всякое может случиться.
И он очень выразительно глянул на Крысулю.
– И думать не моги! – рявкнул Филин, тоже поворачиваясь к ней.
– Тихо, друзья, не шумите, – Замятин потер виски. – Ерунда это все. Даже если и… вы серьезно считаете, что там один такой придурок? Другой такой же приедет.
– Есть еще вариант, – встряла Крысуля. – Ну их всех в три загиба. Давайте найдем во второй локации не совсем развалившиеся развалины, отштукатурим малость, дырки залатаем. И сделаем свой собственный Институт.
– Ты дура? – зарычал Филин.
– Конечно. А ты разве не в курсе?
– А что, интересный вариант, – задумчиво сказал Замятин. – Может я тоже дурак, но в этом определено что-то есть.
– Ты пьян?! – взвыли Филин с Северцевым в один голос и с редкостной синхронностью
– Ой, что это я, – сконфузился вдруг Замятин. – Действительно…
Достал из шкафчика бутылку и несколько стаканов.
– Наливайте себе сами, ребята, – объявил он. – По потребности. Пьем не чокаясь.
– Да ладно, почему вдруг не чокаясь, – затарахтела неисправимая оптимистка Крысуля, – Говорю же, сделаем свой собственный Институт. Оборудование частью украдем – оно по совести наше, на субботниковские средства покупали. А частью новое купим – будущие субботники никто не отменял.
– Я с вами, – быстро сказал Виктор Васильевич. – Я пригожусь. Торговаться с перекупщиками сами будете? Вести учет материальных ценностей? Да мало-ли еще что понадобится по хозяйственной части. А заявки как?.. бухгалтерия?.. полы?.. мебель?.. туалеты, в конце концов. На директорское кресло не претендую, но должность зама…
Филин опять взвыл на совсем уже нечеловеческой ноте. И плеснул себе коньяку.
А Замятин вдруг нервно хихикнул.
– Нашествие контроллеров? – проговорил он сквозь дурацкий смех. – Такой страх – да к ночи. Ага?
– Ага, – хором согласились Крысуля и Виктор Васильевич и тоже идиотски захихикали.
* * *
– У нас заменяют главврача, – сообщила Сепола Лашмидаровна. – И вообще всю администрацию.
– Это как? – Крысуля вылупилась на нее в совершеннейшем обалдении. – Но ведь Склиф… это… он же общий. Общезоновский. Кто и как может там распоряжаться?
– Склиф – государственное учреждение. А что он всего добился своими силами… что, у вас в Институте не так? И вообще у кого-то в Периметре?
Крысуля молчала. Пыталась переварить информацию. Кажется, ей грозило… как бы это сказать… несварение мозга, вот.
– Это я только начала рассказывать, – грозно объявила Сепола Лашмидаровна. – Приезжал он, который будет новый. Выступил перед коллективом. Сказал, что в первую очередь отменит замшелую и насквозь устаревшую систему бесплатного медицинского обслуживания. Больница должна быть основана на самоокупаемости. И вообще на современных коммерческих принципах. А еще очень посетовал на бардак и антисанитарию вокруг больничных стен. Сюда, говорит, ВИП-персоны будут приезжать лечиться. Доллары привозить, между прочим. Если они увидят этот бомжовник, рейтинг больницы упадет ниже плинтуса. Сталкеры? Но ведь сталкерство – это вообще незаконно. Куда смотрит Пионерская военная часть? Надо, говорит, все тут почистить.
Крысуля взвыла и сползла со стула на пол. Реально сползла, никаких шуточек и фигуральных выражений.
* * *
Усталый и ссутулившийся человек в белом халате сидел в пока еще своем кресле пока еще своего кабинета. С тоскливой безнадежностью смотрел на визитера – начальника Склифовского патруля Тигра, столбом стоящего посреди комнаты.
– Уважаемый Тигр, – терпеливо говорил человек, – Я же объясняю Вам. То, что Вы предлагаете…
– Я уже говорил Вам, Андрей Семенович, что ничего не предлагаю. Я ставлю Вас в известность. В тот момент, когда Вас сместят, я поднимаю всех. Я за этот город отвечаю и никакой ликвидации «антисанитарии» вокруг больничных стен не допущу. Мы вышвырнем отсюда этого урода со всей его бандой.
– Кто бы спорил, – простонал человек в белом халате. – Но поймите, уважаемый Тигр, потом с Большой Земли пришлют спецназ. Ваше ополчение против него не устоит.
– Я переговорю с лидерами всех крупных группировок Зоны. Больница нужна всем. Даже долгарей позову. И Крысу эту ненормальную с ее зомбячьими бандами позову тоже. И лично проконтролирую, что бы она не сцепилась с долгарями, уж расстараюсь. Я бы и манько́в не побрезговал пригласить по такому случаю, но, к сожалению, они с долгорями в одной точке пространства никак не совместимы. Тут даже я бессилен.
– Поймите, уважаемый Тигр, спецназа пришлют столько, сколько понадобится. Вам не устоять. Будет много смертей и много крови.
– Город и так погибает.
– Город, но не люди. Тигр, я запрещаю Вам…
– Я подчиняюсь Вам до тех пор, пока Вы главврач. С момента Вашей отставки я выполнять Ваши приказы не обязан.
Человек в белом халате снял очки. Протер. Надел снова.
– Тигр, поймите, нас не оставят в покое, – увещевательно сказал он. – Нас всех, весь Периметр. Мы сидим на слишком ценных ресурсах. На артефактах.
– Если так, то почему командовать нами посылают дураков?
– Уважаемый Тигр, Вы родились в Зоне и провели здесь всю жизнь. Вы не знаете Большой Земли. Вы не понимаете…
– Тогда объясните мне.
Человек в белом халате опять затеялся протирать очки. Думал. Подбирал слова.
– Тьфу! – сказал он сердито после продолжительного раздумья. – Как я Вам объясню? По совести говоря, я сам этого не понимаю.
* * *
Крысуля ворвалась в свою комнату и заорала:
– Доброжелатель!
На что она надеялась? Черт знает. Доброжелатель очень хотел появления независимого канала транспортировки артефактов. А теперь вдруг взять и отказаться от него? С чего бы? Ради ее прекрасных глаз?
Но, может быть, есть что-то такое, чего ему хочется еще больше? А вдруг она сможет помочь? Чего-то ведь он хотел от нее еще до того, как в их безмозглых головах родилась идея насчет передачи Возвратника на Большую Землю. Черти бы взяли и идею эту, и сами головы!
Бывают такие мечты… мечты массового поражения. И когда они сбываются – это хуже атомной войны.
– Доброжелатель отзовись! Разговор есть.
Ч-черт! Эвакуация Института – затея при всей своей экстравагантности в принципе выполнимая. Тем более, что Институт понадобится меньше сегодняшнего – на авантюру пойдут далеко не все. Но что прикажете делать с такой махиной, как Склиф? Город не эвакуируешь.
А она, Крысуля… да она даже трудовое соглашение может с Доброжелателем заключить, если не будет другого выхода. Если он и убьет ее за строптивость и наглость, так это совершенная мелочь, абсолютно не заметная на фоне рушащегося мира. Главное – пусть заберет с Большой Земли эти чертовы Возвратники и утопит в самом большом болоте Зоны.
– Доброжелатель! Да отзовись же ты, скотина!
А в ответ тишина.
Вот так. Крысуля была готова к тому, что Доброжелатель пошлет ее в три загиба. Но он просто не пришел. Наверное, он уже получил то, что хотел. А ничего другого ему от нее было и не нужно. Может быть, он именно эту операцию с Возвратниками и планировал с самого начала? Просто ждал, когда ручные белые мышки сами дозреют и будут выполнять нужную от них работу с горячим и бестолковым энтузиазмом. В первый раз, что ли? С артефактами в Игре что ли не так?
Ч-черт! Что делать-то?
В голове было пусто, как в межзвездном пространстве.
Крысуля взвыла и повалилась на кровать.
* * *
Дачная беседа сегодня складывалась странновато. Необычно складывалась, и, вообще, смотрелась как-то вывернутой наизнанку. Нет-нет, внешне все выглядело вполне себе. Гость основательно утвердился в любимом кресле-качалке хозяина и лакал дикими порциями полувековой французский коньяк, а хозяин пристроился напротив в плетеном креслице, пусть милом и уютном, но маленьком и низком. Необычными же были выражения общающихся физиономий.
Породистая физия гостя выражала отнюдь не вальяжную самоуверенность, а вовсе даже удивляла бегающими глазками и отчетливо написанной на этой самой физии растерянностью. Что касается хозяина, то он просто бился в истерике, простой и безыскусной, он вопил, он брызгал слюнями и даже подпрыгивал на полу веранды вместе со своим плетеным креслом.
– А я говорил! Я предупреждал! – вопил хозяин. – Когда я говорил, что Серов опасен, ты кривился. Когда я запер в свой сейф посылку с браслетами, ты надо мной хихикал.
– Не истери, – морщился гость. – Не раздражай меня попусту.
Но сегодня его слова не возымели обычного эффекта.
– Черт побери, я же докладывал тебе, что эти поганцы пытаются передать Возвратник через Игру, – продолжал разоряться хозяин. – И не один раз докладывал – они долго с этим корячились. Я что, зря держу в Зоне своих агентов? Как только эти психи решили проблему входа, так и послал своих людей. Я свою работу делаю! И делаю хорошо.
Хозяин перевел дух, хлебнул коньяка и заверещал снова
– А ты что же? Я просил тебя узнать по своим каналам, действительно ли этот камень невозможно вытащить из Игры! Или кроме Карла Иваныча этого спросить не у кого? Он что, был у вас единственным программистом?
Гость опять сморщился.
– Да узнавал я, – неохотно ответил он. – Все в один голос утверждают, что программа защищена.
– Да?! Тогда как же эти стервецы добыли артефакт?
– Откуда я знаю? Наверное, какой-то программный сбой, – пробормотал гость. И неожиданно заорал в свою очередь:
– А почему ты не конфисковал этот камень сразу?! Прошляпил? Да? Или в Зоне у тебя агенты есть, а в Москве нет?
Хозяин судорожно вздохнул и захлебнулся слишком большой порцией воздуха.
– Почему?! – завопил он, прокашлявшись – Да потому, что они немедленно активировали артефакт и отправили человека в Зону! Немедленно, ты понимаешь? И вернулся человек с целым рюкзаком этих чертовых Возвратников.
– А их ты почему не забрал?
– Я забрал. Но очень скоро их забрали у меня самого! Вокруг этого дела тут же нарисовалась куча настолько зубастого народа, что я по сравнению с ними рыбка плотвичка. И все эти зубастики очень-очень голодные. А вокруг каждого крутится целая стая кусак помельче, но тоже желающих кушать. В настоящее время организуется специальное управление по контролю за поставками артефактов. Мы потеряли контроль над ситуацией, ясно тебе? И поделать с этим я ничего не могу. Что смотришь? Да, ты можешь приказать мне помереть, и я помру. Но тебе-то это чем поможет? Ты думаешь, я лишнее звено? Да? Ты как думаешь? Не-ет, дорогой, мы с тобой оба лишние звенья! Мы оба рыбки плотвички, понял?
– Заткнись же ты, наконец! Иначе я прикажу тебе помереть просто чтобы ты орать перестал! Помрешь – и станет тихо.
Бесполезно. Угомонить истерящего хозяина было не только не в силах человеческих, но, кажется, не в силах никакого из существ, населяющих эту Вселенную.
– Что ты на меня уставился? – взвыл хозяин, переходя уже почти на визг. – Сделай же что-нибудь!
– Что?!
– Откуда я знаю? Думай! Голова у тебя есть?
– Нет, – честно ответил гость на этот неожиданный вопрос. – У меня, в общем-то, и мозга нет в вашем понимании. А с чего ты вдруг заинтересовался нашей анатомией?
Вот теперь на веранде действительно стало тихо. Хозяин замолк, полностью зависший от такого нестандартного поворота беседы. Собеседник некоторое время смотрел на него озадаченно, но тот только хлопал глазами в полной ошалелости.
– Утомил ты меня сегодня до невозможности, – пожаловался ему гость после продолжительного молчания. Вздохнул и растворился в воздухе.
* * *
– Да, Тигр, – радостно орала Крысуля в телефонную трубку. – Конечно я с вами. И я, и мои ребята. Только свисни – прибежим впереди вертолета. Что? Да нужны мне твои долгари! Пусть хоть раз в жизни сделают что-то полезное. И Институт тоже подключится, я уверена. Что? Не бойцы? Это как сказать. Аномалии еще никто не отменял, а у того же Филина есть та-акие наработки. Никакому спецназу мало не покажется.
Настроение стало прекрасным до полной безоблачности.
– Защитим Зону, единственное в мире государство по-настоящему свободных людей! – прикололась она, вспомнив в который раз незабвенную гениальную игру Сталкер. – Что? Речевка понравилась? Пользуйся, родной. Дарю.
Крысуля положила трубку и рассмеялась. Ей даже стыдно стало за свою недавнюю неприличную истерику. Доброжелатель не пришел? И что? Она решила, что он всю жизнь будет вытирать ей сопли? Это ж надо, так подсесть на халяву.
Они справятся сами. Да здравствует тотальная мобилизация! Они будут драться до последнего, а Большой Земле совсем ни к чему здесь горячая точка всерьез и надолго. Зона, это вам не что-нибудь. Зону так просто не возьмешь. Они справятся, они защитят Склиф, они отстоят Зону.
– Любимый город может спать спокойно! – немузыкально проорала Крысуля.
От полноты чувств хотелось бегать по комнате, но в ее захламленной охотничьими трофеями берлоге реализовать это желание было никак невозможно. И Крысуля ограничилась тем, что, вскочив с кресла, несколько раз подпрыгнула на месте.
И в это время кресло за ее спиной характерно скрипнуло. Сели в него.
Ага!
– Это ты опоздал, приятель, – хмыкнула она, оборачиваясь.
Человек приятной, но незапоминающейся наружности? Да, именно так. На этот раз он был парнем в джинсах и футболке. Что за манера постоянно менять аватары?
– Это ты опоздал. Минут десять назад ты бы веревки из меня вил. А теперь – шалишь. Не надо было так затягивать драматическую паузу и …
Крысуля осеклась. Тот, кто сидел в кресле, не был Доброжелателем.
Да наплевать на внешность! Ей, привыкшей видеть своих друзей и знакомых под самыми разными аватарами, разница была видна отчетливо. Поза не та, и нехарактерное для Доброжелателя брюзгливое выражение лица… да мало ли еще признаков.
– И кто же ты такой, друг мой? – поинтересовалась она.
– Субъект, которого ты привыкла звать Доброжелателем, больше не придет, – сообщил гость, проигнорировав ее вопрос. – Он наказан. Не смотри скептически – вставать ему на сей раз запретили. И пользоваться по этой части чьей-то помощью запретили тоже, а то кто тебя, сердобольную, знает.
– Вот как? Жаль, – задумчиво произнесла Крысуля. Как это ни странно, ей действительно было жаль. Да, ей самой много раз хотелось прострелить ему башку, но тем не менее. И потом, так она теперь и не узнает, что же он от нее хотел. Это что ж выходит, зря она недавно костерила милого друга Доброжелателя скотиной? Бедняга не отозвался на ее позорные вопли по вполне себе уважительной причине.
– Я же говорю – сердобольная, – сказал собеседник с насмешливостью. – Кстати, где твое гостеприимство? Угостить меня не хочешь?
– Вон дверь в санузел. Пойди и налей воды из крана. У нас водопровод, так что ни в чем себе не отказывай.
Собеседник откровенно растерялся. Вот с чем он еще не сталкивался, так это с неприкрытой наглостью. Кажется, он предпочел сделать вид, что просто не понял.
– Доброжелатель не придет, – повторил он. – Будешь работать со мной.
– С какого перепою? – поинтересовалась Крысуля.
– А с такого! Перед наказанием его заставили переписать на меня все трудовые соглашения. Так что по струнке теперь передо мной ходить будешь, поняла, зараза?
– Какое отношение это имеет ко мне? – картинно удивилась Крысуля. – У меня с ним трудового соглашения не было.
– Как это, не было?
Вот теперь он вырубился окончательно. Эта информация просто не укладывалась в его голове.
– Как это не было? Почему?
– Не захотела.
В разговоре повисла тягостная пауза.
– Стерва! – вдруг взревел гость. – Ты что думаешь, я не могу оторвать тебе башку без трудового соглашения?
– Именно так я и думаю. Иначе бы вы все с этими соглашениями так не носились. Даже если и можешь оторвать, то права на это, скорее всего, не имеешь.
– Это еще почему?
– Вы же контрабандисты. Там, у себя, – Крысуля ткнула пальцем вверх и сама фыркнула. Вечно она почему-то пыталась поселить иномирцев на небо. – Там, у себя вы ходите под статьей. А для прикрытия у каждого из вас есть, вероятно, какое-то вполне себе легальное занятие. И время от времени в сущности неплохой, но очень усталый дядя-инспектор среди прочих вопросов невнимательно интересуется, не обижали ли вы бедненьких дикарей. И вы твердо отвечаете, что все, случившееся между вами и дикарями, происходило по взаимному согласию и договоренности. И ведь не врете.
Крысуля полюбовалась вытаращенными глазами собеседника и продолжала:
– А вот если вы этот четкий и уверенный ответ дать не сможете, дядя-то поспрошает потщательнее. Что? Как? Почему? Много чего при этом может всплыть интересненького. Я права?
– Приблизительно, – ошалело ответил тот. На неожиданно и в лоб заданный вопрос чужие, как известно, машинально говорили правду.
– Интересно, как это все согласуется с вашей практикой отлавливать людей и изготавливать из них всяческие… э-э… поделочки? Скажем, пополам с йети или еще какие? Тут уж никаких договоренностей нет и быть не может, – размышляла вслух увлекшаяся Крысуля. – Или и на этот случай существуют свои лазейки?
– В вашем мире, например, разрешено охотиться, но нельзя издеваться над животными в зоопарке или в цирке, – брякнул собеседник, все еще пребывающий в полном обалдении.
– О как? – озадачилась она.
А гость еще немного похлопал глазами и вдруг заорал: – Стерва! С самками вашими работать хуже некуда. Зараза на заразе!
– О! А кто еще зараза? – живо заинтересовалась Крысуля, но ее потенциальный работодатель уже растворился в воздухе.
* * *
Приказ об отставке главврача не заставил себя долго ждать. Писать заявление по собственному желанию главврач отказался категорически. Так что текст этого приказа… в общем, это был именно что «волчий билет». Что ж, скоро это предстоит и профессору Замятину. Тоже ведь сам заявление не напишет, никак не напишет.
Вечером того же дня на центральной площади Склифа Тигр толкал речь перед возбужденной и шумящей толпой. Крысуля и представитель Долга по его приглашению посетили митинг. Демонстративно стояли рядом, чуть ли не в обнимку. Оба по очереди выразили полнейшую готовность и горячее желание принять участие в битвах грядущих дней. А потом над площадью, перекрывая людской гомон, опять зазвучал могучий голос Тигра.
– Защитим Зону, – вдохновенно декламировал Тигр – Единственное в мире государство по-настоящему свободных людей!
Крысуля прыснула и покосилась на соседа. Ох он сейчас и взвоет – для долгорей это же как красная тряпка.
Но долгарь и бровью не повел. Ах да, это же не тот Долг, не из игры, вечно она путает. Парень и слов-то таких как «группировка Свобода» слыхом не слыхивал, не говоря уж о «свободовских» речевках. В этот раз очередная дурацкая шутка была понятна только ей одной. Но все равно было смешно, и Крысуля смоталась, чтобы не портить впечатление от горячей Тигровой речи своим неприличным хихиканьем.
– Если завтра война!
Если завтра в поход!
– бодро напевала Крысуля… ну, по крайней мере она так полагала. Крысуля топала путанными склифовскими переулками, щелями в заборах и узкими проемами между домами. Наверное, она была единственным человеком в Периметре или Склифе, у которого сегодня было шикарное настроение. Сверху накрапывал дождик, снизу похлюпывали лужи… Хорошо быть дурой, не так ли, дорогой читатель?
* * *
Хорошо быть дурой? А вот не всегда. Видела она этих ребят. Двое монстров два на два метра мирно беседовали в склифовском переулочке, прислонившись к щербатой стенке. И не обращали на нее внимания. Совсем-совсем не обращали, даже не обернулись. Даже от ее пения не подпрыгнули. Это не типично, не так ли?
Нет бы насторожиться. Но голова была занята другим, и она благонравно прошла мимо. И тут сзади железные руки зафиксировали локти и в нос ткнулась тряпка с резким химическим запахом.
* * *
– Как она? – спросил низкий и хриплый женский голос.
– Уже очнулась. Просто придуряется. – рыкнул кто-то еще.
Стало быть, придуряться смысла уже не было. Ну… не совсем.
– Поганцы! – картинно застонала Крысуля – У меня все затекло к черту.
И потянулась якобы размять шею и плечи. Главное – выхватить шпильку. А потом они, ясен пень, обалдеют на минутку – не каждый день на их глазах закалывается человек. А потом…
– Не нужно, – сказала огромная корявая дева, непонятно как помещающаяся в ажурном сетчатом компьютерном кресле. – Об этих ваших шпильках вся Зона знает. И знает о том, какой ты становишься, когда зомби. Так что это не будет для нас сюрпризом. Прости, что пригласила тебя в гости таким некультурным способом, но у меня действительно нет выхода. Мне осталось жить четыре часа.
– Ты – Большая Маня?
– Да.
– А я, стало быть, у тебя в гостях? Интересненько.
– Я же сказала – извини. Давай торговаться. Ты можешь спасти мне жизнь. Что хочешь взамен?
Пригласить на грядущий Армагедончик? Да нет, номер не пройдет. Маня не будет защищать чистюль даже в обмен на собственную жизнь. А если бы и согласилась, группировка ее не поймет. А если вдруг и поймет… когда долгари и маньки́ увидят друг друга быть беде несмотря на все и всяческие строжайшие приказы командования. В общем, чушь собачья.
– А в чем твои проблемы? – поинтересовалась Крысуля.
– Сегодня я перестаралась и допекла-таки своего куратора. Странно, вроде бы ничего особенного не сказала, все как всегда. Впрочем, он уже пришел взвинченный. Самок каких-то костерил… шипел, мол, что зараза на заразе.
Крысуля рассмеялась.
– Кажется, это я его накрутила, – сообщила она Мане.
Та глянула без приязни. Но сдержалась, хотя и с явным усилием.
– Молва не врет. Ты действительно всегда говоришь правду, – констатировала она. – Нет, байку рассказать – это святое, кто бы спорил. Но по делу соврать – никогда.
О как! Крысуля малость подвисла. Она действительно очень не любила врать. Хотя бы потому, что была не в состоянии упомнить, что кому наплела. Ну, дура она, дура. Но она и не подозревала за собой такой вот общезонской репутации кристально честного и прямого человека.
– Он что, и твой куратор тоже? – спросила Большая Маня, перебив ее мысли.
– Нет. Я отказалась заключать соглашение.
– Завидую. Ну так вот, он приказал мне умереть.
– Ага… ты хочешь, чтобы я тебя подняла и потом оживила? А зачем мне это? Прости, но мы никогда не были друзьями. Мягко говоря. Или ты меня пугать собралась?
– Я не совсем дура. Говорю же, я хочу торговаться.
– С чистюлей? А твои принципы?
– Не морочь мне голову. Вся Зона знает, что ты отмеченная. А некоторые, например я, знают, что ты еще и Избранная. Живое воплощение Хаоса. Кстати – мое тебе почтение.
Вот так. Ее дурацкая шутка, оказывается, уже широко распространилась… правда, в узких кругах.
– С моей смертью в группировке начнется борьба за власть. – продолжила Маня. – И каждый будет пытаться доказать, что круче всех. Верно, Шерстяной? Ты, к примеру, будешь?
– А как же, – хмыкнул клыкастый мохнатый громила. – Мне что, вот так запросто ложиться под Шестилапого или Кривонога?
– Да… Что я в тебе ценю, Шерстяной, так это откровенность. Ну так вот, каждому потребуются подвиги, которые можно предъявить коллективу. Много подвигов. Я не знаю, что ты нашла в чистюлях из четвертой локации, но они почему-то тебе дороги. Ты понимаешь, что им мало не покажется, этим чистюлям? Самоутверждение будет происходить и за их счет тоже. Даже в первую очередь за их счет – отметится в четвертой локации, это для наших ребят круто.
– Логично, – согласилась Крысуля. Черт возьми, что за жизнь пошла? Вечно ей приходится сотрудничать с людьми, которым хочется прострелить башку. – Логично. А если ты останешься в живых?
– Пока я жива, ноги нашей не будет в окрестностях Периметра и Склифа. Слово Большой Мани.
– Твое слово? Это действительно так серьезно?
– Мое слово – это очень серьезно. Не хуже твоего! А если не веришь, так мне в ближайшее время будет не до вас. С моей смертью, окончательная она или нет, автоматически расторгается договор с куратором. Как я сама буду разбираться с Черной Смертью, ума не приложу. Хоть место дислокации меняй. Может быть и придется.
– Жизнь может сложиться так, что у нас появится филиал во второй локации. Его тоже не трогай.
– Договорились.
– Хорошо, – кивнула Крысуля. – Поднять тебя я могу и здесь. Но оживлять надо в Институте – для это нужна Туманная камера.
– Да? – настороженно спросила Маня. – Не врешь? Хотя… ты, конечно, никогда не врешь, но все-таки?
– Не вру, – подтвердила Крысуля. – Иначе никак не получится.
