Читать книгу: «Если у блондинки проблемы с головой и два автомата – это не ее проблемы, или Мечты массового поражения», страница 17

– А если зомби… разумному зомби, я имею в виду, будет угрожать разложение от голода. Сожрет ли он находящихся рядом людей?

– Ровно с той же вероятностью, с какой умирающий от голода живой человек кинется с ножом или пистолетом на своих товарищей. И в том, и в другом случае это вопрос личной порядочности.

Неприятный мужик недовольно пожевал губами и, не придумав, что бы еще спросить, наконец, сел на место.

А освободившийся от его наездов Костик углядел Катю.

– Давайте поблагодарим мою ассистентку, которая так хорошо выполнила свою работу! Катя, выйди на сцену.

Обрадовался, видимо, возможности отвязаться от противного оппонента с его провокационными вопросами.

Катя вышла, получила свою долю аплодисментов. Хорошо хоть опять на сцене целоваться не заставил. А то ведь и не зарежешь его теперь, поскольку и так мертвый.

* * *

– Ты у меня прелесть!

Костик уже сбегал в душ и одел футболку. По сравнению с тем, что было до этого, выглядел он почти прилично. Во всяком случае, был чистым. А вот свитер с длинными рукавами и капюшоном, припасенный для дороги домой, по-прежнему обретался в сумке. Некромант решил порисоваться перед девушкой.

– Я вот подумал, а зачем мне сейчас в Заумск лететь? Мероприятие затянулось, да пока доеду – будет уже совсем вечер. Пусть Леночка идет домой, а оживлять меня станет завтра с утра. Может, лучше прогуляемся? – И Костик уцепил Катю за руку. Та растерянно хихикнула и руку отдернула.

– В чем дело? – нахально спросил Костик.

– У тебя руки холодные…

– Само собой. Ты меня скальпелем зарезала, не забыла? Надеюсь, ты не собираешься от меня шарахаться? После того, как сама же меня убила? Уж как-то это было бы глупо.

– Глупо, – согласилась Катя. – И нечестно.

Она решительно сунула Костику ладошку. Тот улыбнулся – у него, жестоко убиенного Костика, кажется, были все шансы на о-очень романтический вечер. Поцеловать? Нет, рано еще. Пусть привыкнет.

* * *

– Симпатичный мальчик, – задумчиво сказал главный врач пионерского амбулаторного пункта. – Вот только не понимаю, почему детям позволяют играть в такие игры?

– Ну конечно! – горячо поддержал Виктор Васильевич, – Он же просто не понимает, чем занимается. В толк не могу взять, почему Замятин…

Северцев поморщился. Придется-таки вмешаться в разговор. Причем, что самое скверное, без всякой уверенности в собственной правоте.

– В каком смысле не понимает? – спросил он. – По-Вашему, он не владеет материалом? Или парень показался Вам неадекватным? Не контролирующим свои поступки и не отвечающим за их последствия?

– Нет, но…

– Что но?

– А что это за чудика вы с собой привезли? – поспешно встрял один из шишкедольских гостей, явно желающий предотвратить назревающий скандал. – Наслушался в Склифе баек. Обряд, Свойство…

– Это не наш. Местный, наверное. Из амбулаторного пункта.

– У нас такого нет. Он, вроде бы, из Склифовской больницы.

– Этот обчитавшийся поклонник фэнтези? С чего Вы взяли?

– Да? Так откуда же он?..

* * *

Разумеется, Катя и Костик перво-наперво пошли в «Пять веселых зомби» и уселись за свой столик.

– Костик! Что это с тобой? Опять бандиты? – насели завсегдатаи кабака, знакомые еще по той знаменательной попойке.

– Я же говорил вам, что сюда зомби заходят промочить горло, – вкручивал в это время бармен оторопелым случайным посетителям. – А вы – реклама, реклама!

– Если бы бандиты! – вздыхал Костик. – Любимая девушка зарезала.

– Почему?!

– Кто их, женщин, разберет, – пожимал плечами Костик и пытался чмокнуть девушку в шейку холодными синими губами. Катя нервно хихикала и налегала на коньячок.

– А чего он на Иришку пялился?! – вдруг придумала она неожиданно для себя самой.

– Иришка, это которая? – живо заинтересовался Костик.

– А ты что же, на всех пялился? Где мой скальпель?!

– Зачем тебе скальпель, я и так мертвый, – засмеялся Костик. – Что ты с ним будешь делать?

– Вскрытие!

Костик ойкнул и испуганно прикрыл рот ладошкой.

– Бабы пошли… – рассудили меж собой завсегдатаи кабака. – Свяжешься с такой – прирежет за здорово живешь. Только некроманту с такими и можно шашни водить. И то… Надо же, вскрытие!

* * *

Двое сталкеров шли в кабак. Могут люди расслабиться после похода? И прямо перед их носом из дверей заведения с экстравагантным названием «Пять веселых зомби» вырулила парочка. Парень в майке, дико смотрящейся по зябкой погоде, обнимал за плечико хихикающую, явно подвыпившую девицу. Он что, замерз до бело-синего цвета в этой своей майке, или?.. Да нет, ерунда! Не ухаживают зомби за девушками, даже если и были при жизни отпетыми бабниками.

Но когда они поравнялись с этой парочкой, сомнения одолели вновь.

– Э, девка, у тебя все в порядке? – спросили мужики.

– Да, спасибо, – ответила та с удивлением и взглянула на своего кавалера, – Ладно бы у тебя спросили, Костик! А со мной-то что не так?

– А с ним?

– Да все со мной в порядке, ребята, – засмеялся странный парень. – Ну, подумаешь, мертвый. Все бы проблемы такие были!

И парочка двинулась дальше по дорожке.

– Во, дела! – обалдело сказал один из сталкеров. – Раньше при виде зомби сразу стрелять полагалось… А тут что делать?

Реакция на его заявление оказалась неожиданной. И бурной. Девица вывернулась из лап своего сомнительного ухажера и набросилась на них:

– Как это, в Костика стрелять?! Да я вас обоих сейчас на ремни распущу! Где мой скальпель?!

– Тихо, Катюша, тихо, – уговаривал ее зомби. – Не бушуй, ребята пошутили. Кажется, последний стаканчик у нас был лишний. Вы осторожнее, она может, – добавил он, обращаясь к ним. – Кто, по-вашему, меня убил?

Миролюбивый зомби наконец унял свою агрессивную подругу и повел в парк. А вслед за ними из кабака вывалили люди. Живые. Ошалелые сталкеры их внимательно осмотрели.

– Что у вас тут твориться?!

– Ох, ребята, жесть совершенная. Вы ЭТИХ видели? Так вот, они поссорились. Всего-то дела – на какую-то девчонку этот парень посмотрел. Так она его зарезала, представляете? Насмерть. А потом они помирились и теперь гуляют.

Сталкеры почесали репу. Вроде бы еще не пили, а с головой явно что-то не так. Выход напрашивался естественный – срочно выпить. Лучше, конечно, с головой не станет. Но для пьяного человека это нормально, а значит не обидно.

Они направились в кабак претворять в жизнь свое здравое решение, а собеседники потопали вслед за парочкой. Имеют люди право гулять в парке? Имеют. А что впереди чудная парочка болтается, так это просто случайно так получилось.

* * *

Парк по вечернему времени был полутемный. Вроде бы целуйся – не хочу. Но какой-то он был против обыкновения переполненный. Везде попадались их знакомые по кабаку, которые, вот ведь странность какая, тоже решили вдруг прогуляться по тем же аллейкам. Ну да, в Пионерске так мало развлечений.

– Пригласи домой, – попросил Костик Катю после безуспешных поисков укромного местечка. – Пригласи, а? Я весь такой несчастный, совсем убитый… Зверски, между прочим!

– И вовсе не зверски. Очень даже аккуратно и вежливо. Ладно, пошли.

* * *

А от презентации как от камня, угодившего в воду, разбегались волны, будоража и без того беспокойную Зоновскую жизнь.

В кабинете директора Института бушевал, спуская пары, обычно такой спокойный и выдержанный профессор Северцев.

– …эти твои инфантильные ребятишки! – орал он вне себя. – Они совершенно отбились от рук! Они потеряли совершенно всякое представление о добре и зле!

Замятин вздевал руки кверху. Замятин разводил руки в стороны. Замятин укоризненно качал головой, всячески демонстрируя, что ему не дают вставить слово… в его собственном кабинете, между прочим.

– Как же ты мне надоел, Сергей, – устало вздохнул он, воспользовавшись технической – на предмет отдышаться – паузой в темпераментной речи собеседника. – Утомил ты меня, достал и … как это… заколебал, вот. Тыкать в своего товарища ножиком нехорошо? Но ведь тысячу раз тебя спрашивали: кулаками на ринге тыкать в чужие организмы многим ли лучше?

– Ты… ты идиот! Ты инфантильный безответственный кретин! Ты и сам уже перестаешь различать границу между дурацкой компьютерной игрой какой-нибудь и реальной жизнью. А уж эта твоя любимица Валерия! Ей не только нельзя доверять самостоятельную работу, ее вообще надо гнать из Зоны поганой метлой! Как только разработаем выход, я буду категорически настаивать!

– Плешь вы мне дружно прогрызли, мужики до самой кости. Неужто вы и в самом деле не видите… – но договаривал Замятин уже в пустоту. Дверь директорского кабинета громко захлопнулась за Северцевым, и даже через нее, плотно-плотно закрытую, доносилось грохочущее эхо его быстро удаляющихся шагов.

* * *

И еще в одном кабинете, расположенном на том же «чистом» директорском этаже одно институтское Значительное Лицо, а именно Виктор Васильевич, изволило пребывать в растрепанных чувствах. Повод к этому некомфортному состоянию давала все та же презентация.

Виктор Васильевич считал себя – и не без оснований – большим мастером подковерной борьбы. И все же следовало признать, что в формировании соответствующего «общественного мнения» и негативных по отношению к некромантам, а, следовательно, и Замятину, настроений он потерпел сокрушительное, так сказать, фиаско. А ведь это был хорошо продуманный и прекрасно спланированный шаг на пути к устранению назойливого конкурента.

Да, конкурента. Он, Виктор Васильевич, еще не сдался. Он еще будет директором. Скоро разработают выход На Большую Землю, и тогда… Тогда все изменится. Вместо этого придурка полковника, ясное дело, сосланного в Зону за какую-то провинность, придет серьезный деловой человек. Много придет деловых людей. И тогда Виктор Васильевич развернется.

Но сегодня он… он, говоря откровенно, просто опозорился. И дело было вовсе не во вмешательстве Северцева, этого гнилого интеллигента и идеалиста прекраснодушного. К каждой бочке хочет быть затычкой, правдолюбец недодавленный. Ему, Виктору Васильевичу не хватило вдохновения, напора… и всего такого. А почему? Да потому, что слышать – это одно, а вот видеть – совсем другое. А он, Виктор Васильевич, впервые увидел Замятинских выкормышей в действии. И прибалдел. Да-да, вот именно! Ситуация вокруг директорского кресла сложилась такая, что… выламывается она изо всех рамок и правил. Это неправильно… нонсенс… катахреза… нечестно это, в конце концов! Не положено интеллигентному профессору иметь при себе команду отмороженных психов… лаборатория, говорите? Ха! Не держите меня за Петра Ивановича. Сущая преторианская гвардия, как в Древнем Риме. Этим и «фас» говорить не надо – порвут, в самом прямом смысле порвут. Б-рр. И не поймешь, то ли это сам Замятин такой предусмотрительный, то ли эта его крыска длинноногая такая умная.

А общественность… широкие массы, так сказать… Они уже начинают привыкать, что Замятинские зомби народ изо всех сил правильный и всеобщие защитники. Но, боюсь, скажут эти ребятишки свое веское слово в решительный момент, размышлял Виктор Васильевич. И разбирайся потом, что это за зомби тебя порвал, дикий или вполне себе цивилизованный.

Не-ет… Надо держаться в тени. Пусть Петька подставляется – он дурак, ему и карты в руки.

А что? Интересный вариант, между прочим… Это ж какой был бы очаровательный скандальчик… Прелесть. И от кретина Петьки какая-никакая польза. Надо будет дать ему каких-нибудь ценных советов, полезных для такого поворота дела. И вот еще о чем можно подумать… можно попробовать подставить под зомби того придурка – картографа, который трется вокруг Замятинских ребятишек. В конце концов, он сам набивается на неприятности. Виктор Васильевич даже губами причмокнул, представив, какие бумаги пойдут наверх после такого прискорбного инцидента.

Ну, вот. Даже настроение как-то улучшилось.

* * *

Это ж надо, какую прорву народа расстроила злосчастная презентация, не правда ли, дорогой читатель? Вот и Исполнитель тоже был раздосадован.

Сколько времени потеряно, и все зря. Доклад парнишка сделал просто виртуозно. Послушаешь-послушаешь, да и сам уже начинаешь верить, что перед тобою чисто научные заколупоны, и ничего другого. А как парнишка отвечал на вопросы! Пальчики оближешь. Быстро, охотно, многословно. И при этом ни разу не проговорился, когда они, вопросы, касались действительно важной темы. Что ж, по-своему даже остроумно: какие могут быть разговоры о происхождении Свойства, если никакого Свойства просто-напросто нет? А верит ли кто-то такой несуразице, так это не дело докладчика. Не верится как-то, что наивный мальчик сам придумал этот изящный и наглый ход, скорее ему велели так говорить. За этими бестолочами кто-то стоит. Умный, сволочь.

И выглядеть при этом парнишка умудрялся вполне себе искренним… Может быть, гипнотический блок? Но это ему, Исполнителю, специалисту очень и очень опытному, это должно было бы быть видно. Это точно не наша полиция бдит. Масштаб не тот, не по кобыле, так сказать, брык.

Этот Чужие. И пальцы им в рот не клади. Народ серьезный.

* * *

Следующим утром Костик сдал Катю подружкам, по обыкновению курившим на крыльце Пионерского амбулаторного пункта, чмокнул в щечку и побежал на рейсовую вертушку, одев, наконец, свой свитер с капюшоном.

– Ой, девочки… – задумчиво произнесла Катя.

– Что, никогда не спите с зомби? – поинтересовалась Иришка с изрядной долей ехидной зависти.

– Да нет, почему же. Спите себе, если только не с моим Костиком.

– И как оно? – заинтересовались девочки.

– Своеобразно… Кстати, зомби никогда не устают.

– А как он вообще-то справился? Я имею в виду, технически, – Галка, не вылезавшая из лаборатории и живущая наукой, была неисправима. – У него же кровь не движется. Как же у него… это?..

– Откуда я знаю? В конце концов, как-то же зомби ходят и едят, а это, если навскидку, тоже невозможно. Я вам что, зомбяшный физиолог? Ой, девочки – я влюбилась.

– О, господи! В кого?

– В Костика.

– Ты же и так с ним гуляешь!

– Мало ли кто с кем гуляет? А теперь я влюбилась, – резонно объяснила Катя.

* * *

– Судя по твоей довольной морде, мероприятие прошло успешно, – умозаключила Крысуля. – А может быть, и два мероприятия, а, Костик?

Они сидели на лавочках в скверике около родного лабораторного корпуса и наслаждались в кое-то веки случившимся солнечным утром. Только Костик торчал столбом, позабыв сесть. Обычное дело для зомби, который никогда не устает.

– Все было в лучшем виде, – доложился Костик. – И доклад, и демонстрация. Кстати, моя Катюша прекрасно справилась.

И гордо продемонстрировал еще не полностью исчезнувший шрам на шее.

– А почему такой странный способ? Это же негигиенично.

– Добрая девушка не хотела делать мне больно, – хихикнул Костик. – Ой, ребята, что там было… Там предлагали мне анестезию сделать. Некроманту – анестезию, представляете?

Вокруг засмеялись.

– Хороший ты парень, Костик, – прокомментировал Вовчик, – если бы это мне предложили, так я бы в серьез обиделся.

– А вечер тоже удался? – не отставала Крысуля.

– Не без этого, – скромно улыбнулся парень.

– Перспективная девочка…

– Так может нам ее в медицинскую группу сманить? – оживился Костик. – К Леночке?

– Лена, тебе сотрудник не нужен?

– Нужен. У меня Темка уходить собирается. Он, изволите ли видеть, на грани нервного срыва.

– Почему это? – удивилась было Крысуля, но тут в ее кармане вдруг задребезжала знаменитая коробка с Иглами. Девушка достала нарушительницу спокойствия, вставила в телефон, послушала, и, ухмыльнувшись во всю морду, включила громкую связь.

– У меня нет слов, Валерия Викторовна, – заполнил скверик возмущенный рык Пал Саныча из Пионерской администрации. – У меня нет слов! Что в Заумске вашем бардак – это меня не касается. Но какого черта вы переносите свои возмутительные привычки на Пионерск? Почему Ваши сотрудники шляются по городу в непотребном виде и пугают народ?

Нашкодивший зомби Костик смущенно захихикал в ладошку.

– Пал Саныч, состояние моего сотрудника объясняется тем, что он проводил демонстрацию достижений отечественной науки в Пионерском амбулаторном пункте, – объяснила Крысуля. – И я не знаю, почему бы ему не прогуляться после работы с девушкой по городу. Костик, какой такой народ ты напугал?

– Никакой, – твердо заверил Костик.

– Валерия Викторовна, Вы ведете себя непристойно! Вечно Вы…

– Вечно? Вы, может быть, имеете в виду тот случай, когда нас в Вашем городе расстреляли бандиты? Как они пронесли оружие через КПП Вас не интересует?.. меня очень. Я готова не-мед-лен-но подъехать к Вам и обсудить лично все наши разногласия. Правда, я на эксперименте, – Крысуля ухмыльнулась еще шире, как только физиономия не треснула, и махнула рукой на своих ребят, вскинувшихся от такого наглого вранья. – Я тоже в непотребном состоянии. Но ведь это не должно помешать серьезной беседе серьезных людей, правда?

– Я тоже должен поехать и сам все объяснить, – обрадовался Костик.

– И я, – встрял Вовчик. – Я, правда, еще не в непотребном состоянии, но я это быстренько исправлю.

– Точно! Убивайтесь, кто живой, и поехали все в Пионерск. С Пал Санычем побеседуем, а потом по городу погуляем и по кабакам прошвырнемся. Давно я в Пионерске не была.

– …! – высказались на том конце провода.

– Пал Саныч, солидному, уважаемому и – главное! – наделенному официальными полномочиями человеку, каковым Вы, конечно же, являетесь, не пристало так … – начала было Крысуля, но трубку бросили.

– Опять телегу напишет, Виктору Васильечу на радость, – заметил Толик.

– Ага, он их, по-моему, коллекционирует, – хмыкнул Вовчик. – А обманывать, между прочим, нехорошо.

– Да какой там обман, делов на две минуты. Пока доехала, как раз бы остыть успела, в самый раз с Пал Санычем за руку поздороваться, – засмеялась Крысуля.

– Лучше дать ему ручку для поцеловать, – посоветовал Вовчик.

Он хотел сказать что-то еще, но не успел – над ухом истошно взвыла сирена.

Туманная тревога. Второй раз за месяц, вошь ядрена!

А Туман уже наползал разноцветными колечками, затягивал скверик полупрозрачным покрывалом.

Опять прошляпили, заразы?! Туманную тревогу надо объявлять ЗАРАНЕЕ, а не задним числом! Персонал Туман-прогноза загрызть мало в полном составе. Р-разболтались! Ничего, Док теперь их и сам без соли сожрет.

Крысуля ударила себя ножом в грудь прямо через рубашку и заорала:

– Медики! В убежище, живо!

Безнадега. Ребята, схватившись за голову, медленно оползали с лавочек. Леночка еще попыталась было подняться – кремень девка, но смаху шлепнулась на землю. Если они в зомби превратятся – вылечим, а если просто помрут?

– Костик! Ленку в убежище, живо!

– Ага…

Зомби подхватил девушку на руки и рванулся бегом. Так… На лавочке умирали заколовшиеся ножами Вовчик и Толик. Крысуля покосилась на них с завистью. Ей вот и помереть в комфорте некогда.

– Витек! Что расселся, как в Туманной камере… сибарит… Нож бери, время…

Тяжело, ч-черт!

– Вовчик.... Валерку в убежище, быстро…

Уф! Крысуля наконец управилась с собственной трансформацией – закопаешься тут, если все время отвлекаться. Эдак и совсем помереть недолго. Она подхватила на руки Тему и побежала к убежищу, крикнув через плечо открывающему глаза Толику:

– Звони олухам из Туман-прогноза и выясни район поражения. И сети с Витьком готовьте. Нам опять по городу зомби собирать.

Глава 6. Пикник.

– Гад Колесов!

– А ты бы что сделал на его месте? Если бы у тебя была такая возможность?

Леха поморщился и перелистнул страницу журнала. Ну, сколько можно, а? Все утро об этом трендим. Похоже есть сермяжная в старой армейской мудрости – безделье вредно действует на умонастроение личного состава.

Солдаты, назначенные в экспедицию в качестве носильщиков сейчас по большей части филонили, как и Леха с товарищами, определенные в охранение. Отправить их куда-то за пределы Периметра никак невозможно – а вдруг капитан Толкунов внезапно даст сигнал к отправке, а народа тю-тю. Да и вообще никакого серьезного задания не дашь. Вот представьте, дает Толкунов отмашку, а ту-ут… половина личного состава с ранениями разной степени тяжести, а вторая с ног валится от переутомления. Жесть, однако!

Так что сидели уже сдружившиеся герои грядущих дней в комнате, использующейся в Пионерской военной части в качестве своеобразной кают-компании. Сидели, и, к глубокому омерзению среднего командного звена гарнизона, увлеченно били баклуши. Так нет бы наслаждаться в кое-то веки свалившимися каникулами хотя бы в карты. А они что же? Заладили как попугаи: гад Колесов, гад Колесов.

Колесов отправляется на Большую Землю в составе их будущей экспедиции как Ответственное Лицо при Грузе. Дело будет так. Зомбаки на Большую Землю не пойдут вообще, это противоречит ее величеству секретности. Трогательно распрощаются с товарищами около выхода и двинут обратно. А весь живой состав экспедиции, сопроводив на Большую Землю груз и важного человека Колесова, вернется назад. И носильщики, и картографы. Хорошо хоть опять ножками не придется топать через три локации. Их вернут по заколупической технологии, которую разработали здешние научники. Через Игру. И даже позволят перед этим несколько дней отдохнуть. Так что он, Леха, посмотрит Москву. Интере-есно.

Так вот, они вернутся. Но без Колесова. Колесов останется на Большой Земле при архиве Зоны. Останется навсегда как лицо ответственное, компетентное и вообще. Он будет комментировать документы заинтересованным инстанциям, как только у означенных инстанций возникнет в том потребность. И пояснять реалии Зоны, без знания каторых оные документы во многом непонятны. Вот такая ходячая и говорящая сноска пополам с примечанием.

Многие из этих документов старше его самого? Не страшно. Даже античную литературу с историей многие люди прекрасно знают. Было бы желание.

У Колесова желание было – великое дело мотивация. Он готовился к своей миссии с величайшим тщанием. Чуть ли ни целыми днями торчал у Воропаева, и каждый раз приходил от него раздувшимся от важности и сознания собственной значимости. А после последней аж трехчасовой беседы вообще напоминал аэростат воздушного заграждения, как их показывают в старых фильмах про войну. А уж сколько удовольствия ему доставляла всеобщая зависть, это, что называется, ни в сказке, ни пером.

Вы, мол, возвращаетесь в Зону без него. Вы возвращаетесь, а он остается. Вы здесь в аномалиях и грязи, а он там на бульварчиках и в кафушках. Вы при зверье и монстряках, а он при сухом асфальте и девочках. Ну и кто тут лох?

Ну остается он и остается. Пусть его. Тем других для беседы нет?

Хотя с месяц назад Леха бы, пожалуй, и сам активно включился в этот разговор. И, что характерно, считал бы его занимательным. Большая Земля… Папы и дедушки, застрявшие здесь на десятилетия, а может быть, и навсегда, просто прожужжали о ней уши. Леха и его товарищи были воспитаны на несбыточной мечте о Большой Земле. О спокойном благополучном мире, в котором совсем-таки нет проблем. В котором нет ни аномалий, ни Тумана, ни страшного зверья. Который при взгляде отсюда кажется просто раем.

А теперь у него много знакомых, которые только что с этой самой Большой Земли. Леха слушал рассказы, как они хотели в Зону, ломились сюда, а оно все никак и никак. Это ж надо, стремиться смыться с Большой Земли в Зону! Что имеем, то не ценим? Так-то оно так. Вот только ребята относили это справедливое выражение вовсе не к себе, а к вздыхающим по Большой Земле аборигенам, и…

– Ты что, заснул?

Основательный тычок в бок перебил Лехины мысли.

– Скажи, гад Колесов?

– Колесов-то? Ну, не то что б гад, но, конечно с душком. И неслабым душком – голодные зомбаки отдыхают.

– Ты не врубился? Он остается на Большой Земле!

– Вот и чудненько. На кой хрен он здесь сдался?

Это заявление завесило аудиторию напрочь. Тьфу ты, пропасть! Нахватался от научников, теперь даже думать по-человечески уже не может. Короче охренел народ и заткнулся. А его, Лехин, телефон вдруг зачирикал.

– Да, Костик?

* * *

– То есть ты хочешь сказать, что идешь на пикник? – медленно спросил Ленька Терехин. – Здесь, в Зоне – на пикник? Совсем крыша поехала? Вы что там себе, вообразили, что на Большой Земле прохлаждаетесь? Пикник! Выйдете вы, значит, в поле. Сядете меж двух аномалий в лужу и будете в ней под дождем жарить шашлык. Отстреливаясь попутно от разных милых зубастиков. Я правильно понял?

– Почти. В лужу плюхаться не будем, найдем место посуше. А так все правильно. Да, в Зоне – мы здесь живем. Да, между аномалий, не на аномалию же нам садиться? А что до дождя, так кому и когда мешал дождь? Фильмы посмотришь, так в Скандинавии вообще непрерывно льет. Так что же, по пикникам не ходить? Зонтик над мангалом поставим – всего, как говорится, и делов.

– Вас там сожрет кто-нибудь вместе с вашим шашлыком и зонтиком! Или в аномалию вляпаетесь.

– Ну, зачем сразу такие страсти? Я регулярно хожу в поле по делу. Могу разик сходить и для собственного удовольствия.

– Да что это за удовольствие?

– Как и во всем мире. Пикник.

– Ты не «во всем мире», кретин! Ты в Зоне.

– Что? Как ты сказал? – напрягся вдруг Леха, но ехидный комментарий одного из товарищей сбил его с мысли.

– Как я понял, ты там будешь один единственный профессиональный военный. И толпа ботаников. И как ты собираешься в одиночку их всех охранять?

– Сразу видно, что ты с ними в поле ни разу не ходил. А во-вторых, они же некроманты. Они пойдут уже мертвые. Там по первости вообще намечался зомбяшник. Убьются, пойдут в поле, какую-нибудь зверюгу завалят, порвут и сожрут сырую. Но тут девочки-медички с ними намылились. Интересно им посмотреть, как зомби кушают на природе. Мол, физиологи зомби, а такого шоу ни разу не видали. Стало быть, надо теперь шашлык жарить. А шашлык… судите сами, кто, кроме меня, во всей этой гоп-компании сможет приготовить приличный шашлык?

– Ох! Так ты идешь в поле в компании голодных зомби? Идиот. Они тебя сожрут и спасибо не скажут.

– Да, бросьте вы! Они отличные ребята, – отмахнулся Леха

– Леха, не пори горячку, – убедительно начал Тереха. – Я тебе верю, они все ребята, что надо. Но они зомби, пойми. Начнут мясо рвать, возбудятся. Остановиться вовремя не смогут. А потом будут очень переживать. Сокрушаться, как же так?.. какая незадача…

– Тогда они с девочек начнут, девочки – они мягонькие, – рассмеялся Леха. – Ну ладно, заболтался я тут с вами. Мне пора на пикник.

И вымелся вон.

* * *

– А, Леха, – обрадовалась Леночка, когда тот появился в комнате. – Хоть один нормальный человек в этом бедламе.

– Обижаешь, – усмехнулся Леха.

– Хорошо, – поправилась Леночка, – относительно нормальный. Взгляни свежим глазом на снаряжение, эти охламоны непременно что-нибудь забыли.

Так… Автоматы, мангал, шампуры, ручной гранатомет, мясо для шашлыка, боезапас, выпивка, сухой спирт для розжига, спички… Даже большой раскладной зонт для мангала на рогатой подставке, убиться можно. Вот только как на счет углей? Там, знаете ли, мокро. Дровишки сырые. Напряженка может возникнуть с углями.

– Угли будут. Увидишь – обхохочешься, – пообещал Вовчик. – Ну, как, не нашел недочетов, инспектор?

Парень плюхнулся в кресло и достал нож. Леха отвел глаза. Вроде привык уже, но смотреть на умирающего человека все равно было неприятно. Особенно, если это твой друг. Отвести-то отвел, да толку… В соседнем кресле уже закололась Крысуля, у дальней стены Толик и Витек занимаются тем же непотребством. Это не всерьез, твердо сказал себе Леха. Это только игра. И действительно, как-то полегчало.

Костик с ножом в руке закрутился в поисках свободного кресла. Не найдя такового, подошел к праздно сидящей в кресле Кате.

– Освободи оборудование, видишь, человеку убиться негде!

Катя исправно встала, но в тут разговор встряла Леночка.

– Сгонять девушку с кресла – дурной тон, – безапелляционно объявила она. – Лег бы на пол, и убивался себе на здоровье.

– Точно! – обрадовалась Катя. – Ты ляжешь на пол и убьёшься у моих ног. Это будет очень романтично.

– Жестокая! – радостно заорал Костик, – я знаю, ты не любишь меня!

– Ни капельки! – Катя гордо задрала носик.

– Я умру у ног твоих, и ты будешь каяться всю жизнь!

Леночка фыркнула.

– Деревенская самодеятельность, – прокомментировала она.

– Не мешай смотреть спектаклю. – Крысуля уже сидела в кресле нога за ногу и вытирала нож. Леночка переключилась на нее.

– А ты почему не умирала стоя, раз уж научилась? Потренировалась бы лишний раз, лентяйка.

– Это, между прочим, работа. А мы сегодня отдыхаем. Кстати, помнишь, что ты мне сказала прошлый раз, когда я так и сделала?

– Помню, – опять фыркнула Леночка. – Сказала, что пижонка. А что, неправда?

– Кончайте тарахтеть, – возмутился Костик, – вы меня из образа выводите. Жестокосердая! – опять заорал он с энтузиазмом.

– Тьфу на вас! – Леха потряс головой, пытаясь как-то утихомирить съезжающую крышу. – Слышал я о массовых самоубийствах, но чтоб по поводу похода на пикник? Почему вы просто в Туманную камеру не пошли?

– А зачем? – удивилась Крысуля. – Были бы такие же мертвые, только уйму времени угрохали бы.

– Ну ее, эту камеру, – подключился к разговору уже вставший Вовчик, – Разогревать полчаса, да десять минут процедура. А потом еще профилактика. А так – делов на две минуты. Костик, театрал хренов! Долго тебя ждать?

– Недоступно вам высокое искусство, – сокрушенно объявил Костик. Он уселся в освобожденное Вовчиком кресло и убился ножом. А потом вся компания, разобрав приготовленные вещи, отправилась на пикник.

* * *

Когда Колесов подошел «кают-компании», он даже перед дверью притормозил. Послушать. Насладиться. Они все сейчас завидуют ему. И ругают во все корки от зависти. Лохи! Он переводится на Большую Землю!

Но, как это ни странно, в комнате обсуждали вовсе не его.

– Дурак Леха! – доносилось из-за двери. – Сожрут ведь.

– Да! – сердитый голос Андрюхи Фролова перекрывал общий галдеж. – Он там будет один. Он, пятеро зомби и две ихние собственные медички! В поле запросто можно списать на любое зверье, а медички своих нипочем не сдадут.

– Может, зря мы его отпустили? Дали бы по кумполу – жив бы остался.

Колесов оторопело всунулся в дверь.

– Заходи, – обрадовались ему. – Послушай, тут у нас такое дело… Леха с зомбаками на шашлык намылился!

– Ага! В качестве основного блюда. Скажи, придурок Леха?

– Я только на секундочку. Мне надо к Воропаеву на инструктаж. Меня же оставляют на Большой Земле, – обиженно напомнил Колесов.

– А даже если и не сожрут? Что за удовольствие – смотреть на эти перемазанные в крови синие морды! – горячились солдаты.

– Мне надо к Воропаеву! – объявил Колесов погромче. – Меня же оставляют при архиве.

И на него, наконец, обратили внимание.

– Надо, так иди! Не заставляй ждать важного человека, – с раздражением отмахнулись ребята. – Нет, ну придурок Леха! Ох, придурок!