Читать книгу: «Секреты Лилии», страница 16

Я сидела на полу возле дивана и неловко поправляла растрепанное платье. Рукав не хотел слушаться и постоянно съезжал вниз. Подол безвозвратно помят. А на душе отвратительная горечь. Спиртное еще бурлило в крови, но сознание вернулось слишком неожиданно. Возвратив страшное чувство безнадежности.

Глеб развалился на диване и тоже пытался переварить то, что сейчас произошло. Я растерянно смотрела на него. Я и Глеб. Глеб и Я. Это сочетание казалось нереальным, невозможным. Всегда был только Натан. А теперь его образ треснул, рассыпался, и чернота отравила прекрасное чувство под названием «любовь».

– Мы не должны были это делать, – с трудом встала на онемевшие ноги.

Между бедрами саднило. Но эта боль не могла сравниться с той, которая разрывала сердце.

– Черт, – Глеб потер лицо.

Застегнул брюки, пнул ногой пустую бутылку.

– Черт, – повторил он.

Я опустилась на диван. Хотелось снова напиться. Но спиртное кончилось.

– Ничего не было! – вдруг заявил Глеб. – Мы обо всем забудем. Досадная ошибка, ничего больше. Ты будешь счастлива с Натаном, а я женюсь на Кристине. Слышишь? – Он схватил меня за руки и заглянул в глаза. Лихорадочный блеск в его взгляде обжигал.

Сложилось чувство, что Глеб убеждал не меня, а себя.

– Разве это можно забыть? – голос охрип.

– Можно. Я даже не понимаю, как это случилось. Но мы должны зачеркнуть этот вечер. Как досадную ошибку, – повторил он.

Я отвернулась. Омерзение к себе накрыло с головой. Захотелось остаться одной, и я была готова пообещать что угодно.

– Хорошо. Как скажешь. Только уйди.

Дважды просить не пришлось. Услышала, как хлопнула дверь, и дала слезам волю. В этот момент я была благодарна, что жители на празднике и никто не слышит моих криков. Не видит моего позора и грехопадения.

Я рвала на груди платье, задыхалась и испуганно оглядывалась на стены. По углам вновь скапливалась кровь. Густая, черная кровь, которая неотвратно ползла на меня. Хрип вырывался из горла.

Моя жизнь была адом. Но после этого вечера она безвозвратно погрузилась во тьму.

Глава 18. Скандальный роман

Русамия. Велидар. 1956 год

Лилии казалось, что ее легкие напоминают два изюма, потому что каждый вздох сопровождался болью в груди. Она нервно кусала ногти, поправляла уложенные локоны и испуганно выглядывала из‑за кулис на сцену. Но ее переживания никак не были связаны с предстоящим выступлением. Лили волновалась по странным и глупым причинам. С самого утра ее преследовало чувство необратимого фиаско. И что бы она ни делала, оно только усиливалось, не собираясь покидать хозяйку.

– Что с тобой? Обычно ты похожа на холодную фарфоровую статуэтку, а сегодня из тебя бьет фонтан эмоций. За двадцать минут ты всплакнула, посмеялась и побледнела три раза. – Вероника вскинула тонкие брови.

В светло‑розовой шопенке ⁶, белых пуантах она напоминала воздушный зефир. Румянец на щеках и задорный блеск в глазах усиливали невероятную красоту девушки.

Лили служила контрастом. Голубая шопенка. Душа, объятая грустью. Мрачная красота, от которой кружилась голова. Лилия хотела так же с нетерпением ждать их номера, как и Вероника, но она лишь беспокойно переминалась с ноги на ногу.

– Видимо, мадам Ровийяр не стоило объединять наш танец. Это выбило тебя из колеи, – решила Ника, не дождавшись ответа.

Лили выдохнула:

– Что‑то случится. И это «что‑то» меня беспокоит.

– Может, хватит прислушиваться к себе? Еще не хватало загубить выступление. Тебе все равно, а для меня это визитная карточка в мир балета.

Лилия обхватила себя за плечи и устало улыбнулась:

– Ты права. Мне следует успокоиться. Не переживай, я не подведу.

Ника хмыкнула. Ее взгляд устремился за Лили, на лице заиграло удивление:

– За кулисы пропустили весьма красивого мужчину. – Она оценивающе прищурилась.

Лили обернулась. Вздрогнула, как от удара хлыста. И замерла. Боялась пошевелиться, боялась спугнуть видимое безразличие. Изо всех сил старалась сохранить лицо, но с каждой секундой защита слабела.

Натан держал букет белых лилий и словно опасался подойти ближе. Лепестки цветов колыхались от ветра, который просачивался сквозь завесу. Так же испуганно билось сердце Лили.

– Знаю, я сейчас не самый приятный сюрприз для тебя, – он говорил сдержанно, тихо, но с такой нежностью, что Лилия не удержалась от судорожного вздоха.

Первых слов хватило Веронике, чтобы понять, кто перед ними, и она отошла в сторону, вдруг заинтересовавшись лентами на пуантах.

– Я скоро буду выступать, – коротко ответила Лили. – Зачем ты пришел?

– Попытаться загладить вину. – Натан протянул букет, но Лилия сделала вид, что не заметила его.

– Сейчас не самое подходящее время. Возможно, после концерта мы могли бы встретиться и поговорить. Ты ведь хочешь рассказать мне, что тогда случилось?

Лили не сумела скрыть надежду, которая буквально просачивалась сквозь слова.

Натан опустил цветы:

– Нет. Я бы не хотел ворошить прошлое. Можно случайно обидеть призраков.

Лилия нахмурилась. Спиной прижалась к холодной деревянной стене. Музыка со сцены зазвучала на втором плане, все вокруг смазалось, и лишь Натан горел ярким огнем.

– Значит, нам не стоит больше видеться. – Она старалась говорить холодно и равнодушно, но голос дрогнул.

Бессовестные слезы ослепили глаза.

– Я не смогу так, Натан. Секреты, фотографии. Кто та девушка на мансарде? Вы кого‑то прячете? Ах, не говори. Ты ведь не ответишь, – отмахнулась она.

Сдержанность изменила ей. Еще чуть‑чуть, и она вольется в стену, станет ее частью, лишь бы избавиться от обиды и боли.

– Все закончилось давным‑давно, я пытаюсь забыть, но…

– Но не можешь. И вдруг появилась я, капризная, избалованная девочка. Ты не знал, что со мной делать. А теперь пытаешься разделить жизнь на две части: до меня и со мной. Боюсь, вскоре придется искать третью часть: после меня.

– Лилия, скоро наш выход, – вклинилась Вероника, но ее никто не слышал. Она прошла невидимкой сквозь их разговор.

– Думаешь, мне нравится играть в прятки? Да, я не богат, но у меня тоже есть гордость. И я больше не намерен ею поступаться. Если твои родители против, чтобы ты встречалась с мной, то это их проблемы. А ты – моя девушка, нравится тебе это или нет. – Натан яростно шагнул вперед, вплотную прижимаясь к Лили.

Руки похолодели, а волосы прилипли к взмокшей шее. Дыхание Натана было столь близко, его губы, к которым хотелось прикоснуться. Но последние слова подрубили под корень шаткое равновесие. Лилия оттолкнула парня:

– Не смей. Отец не примет это. И ему плевать, что я тебя люблю. А я люблю, несмотря на твои тайны, на твое переменчивое отношение ко мне. То пламя, то лед. Но, пожалуйста, не смей. – Она дрожала.

– Почему? Мне надоело прятаться по углам, Тигровая Лилия. И если ты хочешь узнать правду, тогда заключим сделку. Сегодня я объявлю всему городу, что ты – моя, а после расскажу то, что ты так жаждешь узнать. Договорились?

От подобного предложения у Лили отнялся язык. Она пробормотала что‑то нечленораздельное и дрожащей рукой провела по лбу, смахивая испарину.

Вероника нетерпеливо дернула ее за шопенку. Кажется, наступил их черед. Но Лили видела лишь довольную усмешку на лице Натана.

– Лили! – почти кричала Ника, но ее вновь проигнорировали.

– Приму твое молчание за согласие, – прошептал Натан и оставил легкий поцелуй на ее губах.

Лилия потерялась во времени. Вероника увлекла ее в сторону сцены, а Натан направился к выходу. Она должна была остановить его, но не успела. Начался их танец, а вместе с ним пошел отсчет до того момента, когда Натан исполнит кошмарное обещание.

Плавные аккорды мелодии захватили Лили в ласковый плен, и пока они длились, каким‑то чудом она не вспоминала о случайно заключенной сделке.

Лилия вошла в образ, и вместе с Вероникой они создали невероятный танцевальный дуэт. Город притих. Все задержали дыхание, улавливая малейшие движения миниатюрных балерин, которые порхали по сцене.

Чувство всеобщего восторга наполнило Лили, и она сама не замечала, как движения, раньше вызывавшие у нее трудности, теперь давались легче легкого. Но самое главное, она знала, что за ней наблюдают глаза, ради которых она готова танцевать день и ночь. И пусть весь город знает это. Целый мир. Лили пора становиться свободной. И научиться совершать ошибки.

Последняя нота прозвучала и затихла. Лилия и Вероника замерли друг против друга. Обе тяжело дышали, но кроме восторга в глазах подруги Лили уловила немой вопрос: когда? И поняла, что не знает ответа.

– Божественно! – на сцену выскочил конферансье. – Лилия Тигрова и Вероника Савельева. Два ангела, два чуда создали для нас незабываемый танец под чутким руководством мадам Ровийяр. – Напыщенный молодой человек низко поклонился француженке, которая сидела среди почетных гостей.

Там, в первом ряду, Лили увидела родителей и брата. Отец раздувался от гордости, мама чинно промокала уголки глаз кружевным платком, Эдуард активно хлопал. Они не догадывались о том, что, возможно, скоро их настроение изменится.

– Две юные звездочки загорелись на нашем небосводе, – продолжал вещать конферансье. – А вот и первые поклонники.

Лилия посмотрела в толпу и увидела, как к ним пробирается Натан. Он ловко перепрыгнул через низенькое ограждение и взбежал по ступенькам на сцену.

Она не смогла сдвинуться с места. Он целеустремленно шел к ней.

Чувство нереальности нахлынуло на Лилию, ноги ослабели. Натан протянул букет, и на этот раз она приняла подарок. Аромат любимых цветов окружил ее: томный, сладкий, возникала ассоциация с Востоком. Натан нежно взял дрожащую руку Лилии и запечатлел на тыльной стороне тяжелый поцелуй. Кожа загорелась огнем.

Тишина, нависшая над городом, треснула, как ветхая ткань. Народ взорвался одобрительным криком, гулом, свистом. Репортеры ослепили вспышками фотоаппаратов. Самые наглые пробрались за перегородку к сцене и засыпали вопросами:

– Вы помолвлены?

– Лилия Александровна, кем приходится вам этот мужчина?

– Молодой человек, как вас зовут?

Но Натан и не думал отвечать. Он даже не смотрел на них, словно вокруг больше ничего не существовало.

И все же последние слова, которые Лилия разобрала сквозь волну удушливого смущения, говорили об обратном:

– Жду твоего отца в гости. Уверен, нас ждет серьезный разговор.

Это был переломный момент. Лилия поняла, вот оно. То, чего она опасалась весь день. А теперь слишком поздно.

Кристина не успела сказать ни слова. Брат с трудом пробился сквозь гудящих людей, схватил ее за локоть и запихнул в машину. Они ехали в полной тишине, которую не хотелось нарушать, словно это последний момент, когда ею можно насладиться.

Раз за разом Кристина прокручивала в голове поступок Натана и наполнялась холодной яростью. Бессильно сжимала кулаки, мяла платье и тяжело вздыхала. Когда они добрались до дома, она вылетела из машины, добежала до кухни и выпила стакан воды. Наивно верила, что это поможет успокоиться.

– Скажи, не держи в себе.

Натан упал на диван и включил старый черно‑белый телевизор. Его подарили отцу в качестве награды за хорошую службу. Незадолго до смерти.

Кристина поперхнулась водой. Брат вел себя как обычно. Зевал, устало комментировал праздничное шоу в честь Дня города.

– Ты хоть осознаешь, как сильно подставил Лили? – вырвалось у Кристины.

– Я не подставлял, а, наоборот, помог. Сама бы она не решилась рассказать родителям о наших отношениях. Я избавил ее от лишних сомнений.

– Поцеловав прилюдно? – Кристина рухнула на стул и закрыла лицо ладонями.

– Поцеловал ее руку. Неужели ты думаешь, что я совсем идиот. Я не хотел скомпрометировать Лили. Только показать ее родителям, что я существую. – Натан раздраженно выключил телевизор. – Кстати, скоро приедет Тигров‑старший. Думаю, он не заставит себя ждать.

– Натан, репортерам достаточно и поцелуя в руку. Остальное они додумают сами. Или, наоборот, опустят некоторые нюансы.

Парень нахмурился:

– Возможно об этом я не подумал. В любом случае уже поздно. Ты же сама хотела, чтобы мы встречались с Лилией. Я сделал приятное своей девушке. Не понимаю, в чем проблема?

– Проблема в том, что Лили – не обычная девушка, – простонала Кристина. – И да, я хотела, чтобы вы встречались. Ты ходил как сомнамбула пять лет, я уже отчаялась тебя расшевелить. Господи, Натан! Ты то прогоняешь Лили, то целуешь на глазах у всех. Скажи, ты хоть любишь ее?

– Люблю, – без колебаний ответил он. – Иначе не поступил бы так с ней. Впервые за столько времени я полюбил. И буду бороться за нашу любовь. На дворе двадцатый век. Я не бездомный, не аферист. Мне плевать, что ее отец безумно богат, а я нет. Ведь это мой единственный недостаток в его глазах. И если Лили не сломается под влиянием родителей, то мы будем вместе. Но прятаться по углам я не собираюсь, – гордо заявил Натан.

Кристина вздохнула:

– Ты неисправим. Заварю чай. Может быть, это поможет утихомирить отца Лилии.

Кипятить воду ей приходилось еще не раз. Ожидания, что Тигров примчится почти сразу, не оправдались. Видимо, он не мог так поспешно уйти с праздника.

Только через полтора часа к дому подъехал черный лимузин. Кристина увидела Эдуарда, а следом за ним из автомобиля выбрался коренастый темноволосый мужчина. И по властному взгляду она сразу догадалась, кто он.

Четкий, яростный стук в дверь. Пока Натан потягивался и медленно поднимался с дивана, Кристина открыла и смущенно отошла в сторону. Тигров зашел внутрь, внимательно оглядел зал. На удивление, в его глазах не читалось презрительного высокомерия. Наоборот, мужчина вел себя так, словно находился у себя дома.

– Александр Николаевич, отец Лилии, – холодно произнес он.

Эдуард не стал заходить и топтался снаружи, обеспокоенно поглядывая на отца. Глазами показал Кристине, чтобы она не вмешивалась в их разговор. Она не нуждалась в подобном предостережении. Сильная энергия Тигрова подавляла волю окружающих. Но только не ее брата.

Натан подошел к мужчине и протянул руку. Возможно, чересчур крепкое рукопожатие. Однако больше никаких признаков напряжения.

– Натан Валерьевич, парень Лилии, – пародируя слова Тигрова, ответил он.

Кристина стиснула зубы и вцепилась в спинку стула. Она не понимала мужские игры. Каждый пытался показать свою силу, а ей хотелось убить обоих.

Александр Николаевич недовольно прищурился, слегка подтянул рукава черного пиджака и сел:

– Могли бы мы поговорить наедине?

– У меня нет секретов от сестры. – Натан устроился напротив.

Они не сводили друг с друга взглядов. Воздух потяжелел от сдерживаемой злости.

– Не хотите ли чаю? – неловко предложила Кристина. Она чувствовала себя официанткой в собственном доме.

– Нет, спасибо. Я не собираюсь здесь задерживаться, – ответил Тигров, не удостоив ее даже взглядом.

Кристина отвернулась и, несмотря на возражения, стала разливать чай. Ей хотелось занять руки хоть чем‑то, лишь бы избавиться от дрожи.

– Предпочту начать сразу с проблемы.

– А разве есть какая‑то проблема?

И снова их взгляды скрестились. В них читалось намного больше, чем мужчины позволяли себе сказать.

Кристина пригубила чай и закашлялась после слов брата. Горячая вода обожгла горло. Она прикрыла губы пальцами и замерла. Стало невыносимо тяжело находиться рядом с ними.

– К сожалению, есть. И очень большая. Хотя я предупреждал вас, если она возникнет, я сделаю все, чтобы уничтожить ее, – процедил Тигров. – Насколько я понимаю, вы встречаетесь с моей дочерью?

Натан кивнул.

Кристина поразилась его ледяному спокойствию. Хотя Александр Николаевич был невысокого роста, к тому же сидел, все равно ощущалось, как он нависает над ними и в любой момент может растоптать.

– Что ж. Сколько вы хотите денег? – неожиданный вопрос мужчины попал в цель.

Левый глаз Натана дернулся, на шее заходили желваки.

– Не понимаю, на чем основано ваше предложение?

– Значит, придется разъяснить. Лилия – одна из самых завидных невест в городе. Моя любимая дочь. А вы – человек низшего сословия. Что вы можете предложить ей, кроме этого? – Александр Николаевич обвел рукой их дом, и на этот раз в его голосе просочилось презрение.

– А чем это не подходит Лили? – Натан дернулся вперед, но в последний момент сдержался.

Кристина знала брата очень хорошо. Но сейчас совершенно не представляла, какие эмоции его обуревали.

Тигров‑старший усмехнулся. Откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди:

– Расскажу‑ка я тебе одну быль. – Он плавно перешел на «ты». – Мне было десять лет, когда я остался сиротой на попечении у дяди‑алкоголика. Сказать, что я рос в нищете, значит, не сказать ничего. Любые копейки, которые дядя зарабатывал в разваливающемся пивном баре, он тут же просаживал. Чаще всего на спиртное. Но, бывало, мог накопить на разгульных девиц.

Кристина вся превратилась в слух. Смотрела на преуспевающего бизнесмена, который сидел за их столом, и не верила, что когда‑то он был нищим мальчиком‑сиротой.

– Голод, грязь, вши… Перечислять можно до бесконечности.

– Вы рассказываете мне это, чтобы вызвать жалость? – не выдержал Натан.

– Я рассказываю, чтобы вы слушали меня, молодой человек! Молча, – отрезал Александр Николаевич и продолжил: – После смерти дяди я продал пивной паб, и это было самое лучшее, что он дал мне. На вырученные деньги смог получить образование финансиста. Хотя оно было не из легких. Днем – учеба, ночью – работа. И так шесть лет.

Кристине хотелось закричать на молчаливый упрек Тигрова. У него не было младшей сестры, которую надо было растить. И если бы не Натан, она никогда бы не получила образование, которого брат лишил себя. Но язык примерз к небу, и Кристина безвольно слушала историю отца Лилии.

– В те дни я впервые задумался, что мне необходима богатая жена, чтобы получить минимальный капитал для бизнеса. Но кому нужен нищий зять? После учебы я открыл магазин для туристов. Вкалывал как проклятый. Позже решился на гостиничный бизнес. И к тридцати годам стал весьма состоятельным человеком, по вашим меркам. Но в душе все равно ощущал себя нищим. И тогда я встретил свою жену, Марину. Идеальная. Красивая, юная, настоящая леди. Мне было тридцать, ей двадцать. – Глаза Тигрова подернулись мечтательной дымкой. – Но! Ее родители – из высшего общества, голубая кровь. И я – выскочка из плебеев. Разумеется, мне не обрадовались. Даже когда Марина сказала родителям, что любит меня, ее отец так и не дал благословения на наш брак. Интересно, что я сделал, чтобы она все‑таки стала моей женой?

Натан промолчал. Видимо, понял, что лучше не перебивать мужчину.

– Я продолжал работать и расширять бизнес. И буквально спал на пороге их дома. Два года. Два года я добивался руки Марины. И когда ее отец наконец признал меня достойным его дочери, я поклялся, что Марина станет самой богатой леди в Русамии. Спустя годы я сдержал свое слово. – Тигров тяжело выдохнул. Устало посмотрел на Натана. – И поэтому я спрашиваю тебя, Натан. Что ты можешь предложить Лили, кроме этого?

Наконец до Кристины дошло, к чему вел Тигров‑старший, и у нее внутри все сжалось, потому что она знала – брату нечего предложить.

– Я люблю Лили, – лишь произнес Натан.

Он тоже разгадал мораль в сказке мужчины. Это было видно по отчаянию в его глазах.

Тигров фыркнул:

– Я знаю, ты – хороший парень, Натан. Эд рассказал, что ты рано стал отцом для своей сестры. Обеспечил ее образование. Ты – трудяга. И в другой жизни я был бы счастлив, если бы моя дочь влюбилась в такого, как ты. Но не в этой. Ты не получишь Лили. – Мужчина поднялся. – И лучшее, что ты можешь сделать, это забыть ее.

Александр Николаевич вышел из дома, даже не обронив прощальные слова. Натан остался сидеть, словно окаменел как снаружи, так и внутри. А Кристина чувствовала, что обязана хоть что‑то сделать. Порывисто метнулась наружу. Тигров‑старший уже сел в машину.

В последний момент она схватила Эдуарда за рукав:

– Подожди! Постой! – Кристина задыхалась.

Волнение, беспокойство за брата и Лили, страшное угнетающее заявление Александра Николаевича. Единственную надежду она видела в Эдуарде.

– Поговори с ним, ты сможешь убедить своего отца. Он сам сказал, что Натан – хороший парень…

– Кристи. – Эд мягко перебил ее.

Пальцами прикоснулся к щеке Кристины, щелкнул по носу:

– Это бесполезно. Отец непреклонен и никогда не меняет решения. Ты бы видела, что творилось после ухода Натана. Он едва дождался, когда сможет отвезти Лили домой. А она как будто с ума сошла. Кричала про свободу, что любит Натана и ни за что не расстанется с ним. Она всегда вела себя кротко и спокойно, как мама. Но сегодня была копией отца. Он даже не решился ей перечить. Запер в комнате и поехал сюда.

– То есть, – Кристина намотала на руку шелковистые локоны и сильно дернула. Слезы защипали глаза, зато она убедилась, что все – реальность, а не сон, – это конец. Конец отношениям Натана и Лили?

Эдуард с сожалением покачал головой:

– Боюсь, что так.

Она всхлипнула и опустила взгляд вниз.

– А мы? – Вопрос прозвучал так тихо, что сама Кристина едва расслышала его.

Эдуард молчал.

– Не знаю, – ответил он и порывисто оглянулся назад. Боялся, что отец услышит их.

– Что ж, – Кристина поджала губы и смахнула слезы, – тогда до свидания, Эдуард. Надеюсь, мы больше не встретимся. – Она побежала к дому.

– Кристи! – донеслось вслед.

Но она быстро захлопнула дверь, отрезая радужные мечты об идеальном будущем.

Иллюзия свободы разбилась, как стеклянная статуэтка. Лилия выплакала все глаза, а когда слез не осталось, лишь поскуливала, как побитый щенок. Смятая кровать, пуанты, заброшенные в угол. Шторы наглухо закрыты.

Она столько высказала отцу и теперь боялась представить, что ее ждет. Что ждет их с Натаном? Но при мысли, что она больше его не увидит, хотелось кричать и бить кулаками в запертую дверь.

Лили с трудом села и вытерла глаза. Букет лилий остался в машине. Она так сильно кричала, что забыла их, и теперь жалела. Единственное, что осталось от Натана.

Отец поехал к нему. И Лили чувствовала, что его визит ничем хорошим не закончится. Она пыталась представить, как они разговаривают, но ничего не получалось. Дар, который возникал в самые непредсказуемые моменты, сейчас молчал.

Лилия подошла к зеркалу и с презрением оглядела красное, распухшее лицо. Леди… Это не леди, а жалкое подобие. Потерять контроль над собой, вести себя как истеричная девчонка. Лили захотелось плюнуть себе в лицо, но она сдержалась. Нельзя снова опускаться. Один раз позволишь эмоциям одержать верх, и они будут руководить твоей жизнью.

Она прикрыла глаза, и когда открыла, то увидела совсем другое отражение. На нее смотрела светловолосая девушка. Глаза горели огнем ненависти, губы кривились в безудержной злости.

Лили отшатнулась и упала на пол. Призрак протянул к ней длинные бесцветные руки. Холод опалил шею. Удушающий плен призрачных пальцев стал уже. Страх змейкой скрутился в пульсирующих висках.

Лили захрипела, и видение исчезло.

Она закашлялась, испуганно отползла от зеркала. Со страхом прикоснулась к горлу. Призрак исчез, но казалось, что он до сих пор душит ее и никогда не отпустит.