Читать книгу: «По ту сторону фортуны. Книга 1. Галопом по Европам», страница 7
– Добрый вечер, девочки, – внезапно баритон Добрыни перекрыл наш смех.
Мы даже не слышали как он вернулся. От неожиданности я захлебнулась руладами и начала кашлять. Хозяин дома встал в дверях, облокотившись на косяк и сложив на груди руки.
– У вас так весело, поделитесь анекдотом.
– Это точно анекдот! Представляешь, мы зашли кофе попить, а Натку немка одна сняла, я её еле отбила.
Светик рассказала брату о нашем последнем приключении. Он сначала тактично сдерживался, но потом зашёлся громким смехом и поглядывал в мою сторону.
– Где это было? – спросил Добрыня, утихомирившись.
– Рядом с Рейхстагом. Мы повернули направо.
– Это известное кафе для гомосексуалистов. Люди приходят, общаются, находят новых спутников. Наташа девушка фактурная: волосы, фигура, лицо – идеальная партнёрша для сексуальных утех, – он снова расплылся в усмешке и оценивающе посмотрел на меня снизу вверх.
Я засмущалась от этого взгляда, Светик же разошлась не на шутку и сказала:
– Ты можешь собой гордиться! Тётка, наверняка, из высшего эшелона, выглядела не дешёво. Может, вернёмся?
– Нет уж, спасибо, – ответила я, чувствуя себя неловко от слов Добрыни, да ещё и разглядывает как невольницу при покупке в гарем. Глупейшая ситуация, сначала казавшаяся смешной, теперь повергла в жуткое беспокойство.
– Не переживай, туристы часто попадают в такие переделки, – сказал он, угадав моё замешательство, и перевёл разговор в другое русло. – Вы место отыскали, где мальчишку нашли?
– А ты сомневался? Мы же в четыре глаза смотрели, – ответила Света.
Она оставила меня в покое, переключилась на важные дела и рассказала брату про вояж с полицейскими.
– Вот и хорошо. А теперь, давайте вернёмся к вашему таинственному сервизу и бандитам, очень любопытно.
Он сел за стол и постучал по нему кулаком. Мы со Светой переглянулись, она задала наводящий вопрос:
– Что?..
– Я как султан, у меня две женщины в доме, а покормить некому.
При этом глаза Добрыни оставались весёлыми, настроение у него было преотличное.
– Ой!.. А мы даже не подумали! Проболтали и прогуляли весь день, у нас только сухомятка, – сказала Светик и принялась суетливо выгребать из холодильника упаковки с продуктами.
– Может, тебе яичницу пожарить? С помидорами? Я люблю, – вырвалось у меня, да так неожиданно.
Моё женское естество вылезло на первый план, уж очень оно хотело показать какая из меня чудная хозяйка, при этом не забыло доложить о собственных кулинарных пристрастиях. Сначала я и сама растерялась от вылетевших слов, но потом подумала: пусть знает, его гостья не только соблазнительный партнёр для определённой группы лиц.
– Давайте всё, что есть в доме – яичницу с помидорами, с огурцами, сыры, колбасы! Ещё соленья и варенья, пироги и печенья, голоден, как волк!
Я немного расслабилась, достала сковороду и занялась индукционной панелью. Надо мной он больше не смеялся и не такой министр, если за милую душу печенье с помидорами наворачивает, но посчитала, лучше попридержать язык за зубами, если, конечно, получится.
– Можно сказать короче – что в печи на стол мечи, – профессиональный редактор оформил Добрынину речь в одну фразу и тут же уведомил о расстановке сил: – Натка тебе омлетик сделает, а я салат настрогаю. Мы быстро, потерпи минут десять.
– Готовьте, – сказал, как приказал, хозяин, привалившись к стене и опять сложив руки на груди. – Подожду.
– В чистом виде огурцы у нас под запретом, потому как обладают поражающим действием, – отрапортовала я следом за Светой и опять отругала себя: прям кто-то за язык тянет! Что ж неймётся-то никак, везде лезу?
– Почему? Вы расстреливаете людей овощами?
Добрыня поднялся и встал позади меня, нажимая на сенсорные кнопки.
– Смотри, это включение, добавление мощности, а это выключение.
Я снова начала паниковать. Мощную мужскую энергетику ощущала затылком! Давно забытые комплексы неполноценности вновь распустились роскошным букетом: ко всему прочему, ещё решит, что я бестолковая, как пробка.
Он почувствовал мою нервозность, отступил и отдал следующую команду:
– Действуй сама. Так что там, про огурцы?
– Олежка, где коробка, которую мы тебе привезли? Мама прислала твоё любимое вишнёвое варенье, две банки, – торопливо сказала Света, перекидываясь на нейтральную тему.
– В кладовке, сейчас принесу, – ответил Добрыня и вышел из кухни.
– Ты что так дёргаешься? Успокойся, мы же по-дружески смеялись. А ты первый раз приличного мужика увидела? – вразумляла Светик.
– Не говори…. Так-то вляпалась с этой фрау, даже неловко перед ним, как будто я виновата.
– Не придумывай!
– Нервничаю… Теперь ещё как трепетная Наташа Ростова на первом балу, готова от случайного взгляда в обморок свалиться.
– Да успокойся ты!
– Стараюсь, сама не понимаю, что происходит. Осталось этот треклятый омлетик спалить и точно хлопнусь.
– Давай, я сделаю. Не бери в голову, попей воды.
Я залпом проглотила два стакана и сразу пожалела: сейчас ещё булькать начну, как водяной из мультфильма. Господи Иисусе, какая муха меня укусила? Что ж меня так кидает из стороны в сторону в его присутствии?
Мы накрывали к ужину, обычные женские обязанности отвлекли и немного рассеяли смятение. Добрыня вернулся с банкой варенья и поставил её на стол, затем подошел к бару и достал бутылку красного «Жан Поль Шене».
Я молчком кинула взгляд на Свету: Ты подстроила? Она также беззвучно захлопала ресницами и пожала плечами: сроду не я!
– Что? – спросил Олег, откупоривая бутылку. – Может коньяк, девочки? Лично я сегодня склоняюсь к вину.
Мой мозг пытался вычислить, как это объяснить: кто, кроме Светика, мог знать, что я отдаю предпочтение этой марке? И даже не белое или розовое, а именно красное!
– Мы тоже вино употребляем по пятницам, а коньяк строго по субботам, – ответила Света и заговорщицки мне подмигнула.
Добрыня восседал за столом как Зевс на золотом троне, только локонов и кудрявой бороды не хватало. Бог-громовержец грозно нахмурил брови, держа вилку как трезубец, и сказал:
– Не буду есть, пока про сервиз не расскажете! В который раз уже спрашиваю.
Поначалу мы выпили, мне сразу полегчало до такой степени, что мой язык не отставал от Светкиного. Перебивая друг друга, обе выразительно живописали нашу одиссею, в подтверждение подруга предъявила шишку на затылке.
Добрыня не просто смеялся, он до слёз хохотал громоподобным смехом так, что я испугалась и спросила Свету:
– Как думаешь, может, это истерика, валерьянки накапать? У нас в аптечке есть, могу сбегать.
– У него истерик не бывает, сиди.
Она налила стакан воды из бутылки и сунула ему под нос:
– На, выпей, ещё икать начнёшь.
– Вы ненормальные! Убить хотите своими похождениями? – сказал Добрыня сквозь остаточные смешки, вытирая слёзы. Он, наконец, оклемался и добавил: – Вас надо от самих себя охранять.
– У нас уже очередь из секьюрити выстраивается, Лешек первый, – доложила Светка.
– Сервиз показать? – поспешно спросила я, пока он находился под впечатлением.
На увядший букет из комплексов внимания уже не обращала, дурацкая тётка из кафе была забыта. Ситуация нормализовалась и мне не терпелось козырнуть чашками, как если они мои собственные. Не дожидаясь ответа, пошла, вернее, помчалась в комнату за коробкой.
– Ой, тут мои уточки, совсем про них забыла! Свет, ты же их не видела.
– Какая прелесть! – пропела она и сделала восторженные глаза, чтобы меня не обидеть. Мои фарфоровые птички ей до лампочки, тем не менее, вежливо покрутила их в руках и поставила на стол.
– Никогда с антиквариатом не сталкивался, в чём их ценность? – Добрыня обратился ко мне, рассматривая статуэтку.
– Я их купила за восемнадцать евро, а пан Владек сказал, через десять лет они в три раза в цене вырастут. Конечно, помимо стоимости, ещё и удовольствие для души, – я рисовалась, спору нет, но тема открылась любимая.
– Это очень хорошие инвестиции, – похвалил Добрыня, одобрительно посмотрев на меня, и я просияла. Вытащила сервиз из коробки и расставила рядом с уточками.
– Занятно, откуда он в нашей семье? – спросил он, с любопытством разглядывая старинную посуду.
– От прапрабабки фрейлины, мы вычислили, – ответила Света.
– Ну, вы даёте! – Добрыня от души восхищался нами. – Чай в доме есть?
– Сколько угодно!
Он расспросил про тётю Зину и Светкиных парней, мы поболтали ещё немного. Все трое, пережив взрывное веселье, в полной гармонии складывали вишнёвые косточки на блюдце.
– Какие планы на завтра? У меня выходной, можете распоряжаться мной по вашему усмотрению.
– Конечно, по магазинам пойдём, сейчас везде распродажи, – ответила Света. Активный шопоголик не мог упустить такую возможность. – Наташ, ты со мной?
– Своих тряпок век не сносить, итак девать некуда. Я бы лучше в какое-нибудь интересное место сходила.
– Мы сегодня были …, – начала Светик, я посмотрела на неё угрожающе. Она замолчала и пальчиками, собранными в щепотку, провела вдоль линии рта, закрывая его на замок.
Сытый и улыбчивый Добрыня отодвинул чашку.
– Всё, больше не могу. Спасибо, девочки! Наташ, а хочешь в Сан-Суси?
Зевс- громовержец принял другое своё обличие. Сейчас за столом сидел добродушный Зевс-Ксений, охранитель законов гостеприимства, покровитель путников, нуждающихся в помощи, пище и укрытии.
– Конечно, хочу, ни разу там не была.
На том и порешили. Договорились, что с утра отвезём Свету в торговый центр, а сами поедем в Сан-Суси, в два часа забираем её и готовимся к празднику. Предусмотрительный хозяин заранее заказал всё в ресторане, за нами оставалось только накрыть на стол и приготовить плов. Сервиз решили уже не заворачивать, а просто составили в коробку, накрыв сверху салфетками.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Я сидела в салоне «Ауди» как на раскаленных углях. Оставаться с Добрыней один на один побаивалась. Вчерашний вечер немного снял напряжение, он мне очень нравился, здесь не поспоришь, только беда в том, что язык у меня скорый на реакцию, не подумав, могу выдать лишнего. В который раз решила, что лучше буду помалкивать и даже на это настроилась.
Мы подъехали к дворцовому комплексу и оставили машину на стоянке, Добрыня закинул на плечо спортивную сумку. Перед центральным входом крутился мужик и подсовывал людям туристические атрибуты, мы купили для меня карту и путеводитель на русском языке.
– Давай, поднимемся на холм, оттуда всё видно как на ладони. Сама выберешь в какую сторону идти, – предложил попутчик.
– Я хочу во все стороны сразу, очень люблю такие экскурсии. Питер просто обожаю, с дочерью вдоль и поперёк все дворцы облазили.
– Мне тоже нравится, с сыном стараюсь почаще выбираться. Идём.
Он взял меня за руку и моя ладошка утонула в его большой руке. Спокойствие пришло мгновенно, как будто мы с ним всю жизнь так и ходили. Сдержанная уверенность знающего себе цену мужчины передалась и мне. Я шла рядом с ним, смотрела вокруг и думала: как такое могло случиться? Один день ломал все мои стереотипы, поднимая изнутри уснувшие чувства. Тем более, Добрыня надел светлые полотняные брюки и белую рубашку с короткими рукавами. Никаких галстуков не было и, к собственному удивлению, я ощутила какую-то детскую беззаботную радость и лёгкость.
Мы поднялись на холм. Бог мой, какой вид открывался сверху! Я фонтанировала эмоциями, данный десять минут назад обет молчания вылетел из головы мгновенно.
– Как здорово!.. Я всегда думаю, это же люди сделали!.. Вот представь, сколько мастеров постаралось создать такую красоту?.. Мне это очень интересно, их давно нет, а память на века осталась.
Подняв голову и глядя ему в лицо, я для большей убедительности потрясала ладонями. Казалось, таким способом удастся донести до него мои мысли.
Добрыня улыбался и смотрел на меня весёлыми глазами.
– Что? – замялась я и снова начала смущаться.
– Ничего.
Я открыла путеводитель.
– Вот это да!.. Резиденция Фридриха Великого?.. Не знала!.. Какое совпадение, у меня был бизнес в его крепости в Калининграде. А что это за сад Марли?.. В Петергофе есть дворец Марли, должно быть, как-то связано между собой.
– У тебя такое лицо живое, – заметил Добрыня, помогая раскрыть карту.
– Да, знаю. На самом деле это большая проблема. Когда меня перехлёстывает трудно с ним справиться. Хотя, считаю, глупо жить с открытым забралом, мало с кем могу быть самой собой.
– Выходит, со мной можешь?
Он улыбался от уха до уха, по-детски сморщив нос. Удивительно, но здоровому мужчине это очень шло!
– Выходит, могу, – согласилась я, совсем повеселела и взяла инициативу в свои руки. – Ладно, давай решать. Предлагаю внутрь не заходить, времени мало. Во дворцах столько интересного, хотелось бы подробно посмотреть, и в картинную галерею не успеем, одно расстройство!
– Я тебя сюда ещё раз привезу, не переживай. Так куда мы направимся?
– Куда ноги приведут, пока не устанут, выдержишь?
Моя душа встрепенулась и готовилась протопать на своих двоих от Калининграда до Берлина. Следует понимать, что я приглашена в гости!
– Как-нибудь, осилю, – ответил он, усмехаясь, снова взял меня за руку и мы пошли вниз. – У меня коврик с собой, здесь лужайка есть, там отдохнуть можно. Ещё яблоки в сумке, любишь?
– Очень! Только сначала террасу посмотрим, а то, вдруг, времени не хватит.
Мне пришлось отнять у него ладонь, хотя не больно-то и хотелось, и я делала снимки для дочери.
– Давай, я тебя сфотографирую, – предложил Добрыня, протягивая руку к моему мобильнику.
– Нет, ни в коем случае!
– Почему? Все женщины это любят, разве нет?
– Не знаю…. Мне не нравится.
Дверец и парк Сан-Суси потрясающее по красоте историческое место, весь комплекс отражает мир неординарного человека Фридриха Великого. Террасы заложены в молодые годы короля, возвышенный юноша выразил это своим уникальным способом – природа, сельские пейзажи, виноградники. Проходя мимо фонтана, окружённого скульптурами римских богов и аллегориями четырех стихий, я украдкой поглядывала на Добрыню, пыталась найти сходство с каменными изваяниями.
Мы поднимались по лестнице к дворцу. Одноэтажное здание создавалось не для приемов и веселий, а для уединения – уютный загородный дом в стиле барокко. Весь дворцово-парковый ансамбль не выглядит чересчур пышным и роскошным, как Екатерининский дворец в Царском селе, но высокая лестница придаёт величественность этому живописному месту.
– На мой взгляд, есть сходство с Петергофом. Ты был в Санкт-Петербурге?
– Нет.
– Ой! Обязательно нужно посмотреть! Ты влюбишься с первого взгляда, Питер нельзя не любить. Я когда первый раз с Сашкой приехала, вышла с вокзала на Лиговский проспект и замерла – город пропитан русской историей, – с воодушевлением рассказывала я. Ещё одна интересная тема, где мне всегда удавалось блеснуть.
– Ты хорошо знаешь историю России?
Улыбка держалась на его лица постоянно, сейчас во взгляде добавилось любопытство.
– Да, прилично. Особенно годы правления дома Романовых. Петровский и Екатерининский период – самое интересное время для меня.
– Надо же….
– Да…. Я считаю, это две центральные фигуры в Российской истории. У меня дома много книг, библиотека большая. Родители с детства приучили к запойному чтению. Что так смотришь?
– Ничего, – ответил он и неожиданно сказал: – Ну-ка, встань сюда.
Я послушно шагнула на верхнюю ступеньку, его глаза оказались как раз напротив моих. Мы простояли так несколько минут, глупо улыбаясь. Я не знала, о чём он думал, но свои мысли разложила скрупулезно, как ювелир, распутавший сложный узел золотой цепочки. Меня штормило эти два дня от того, что я почти влюбилась. Причём, впала в это состояние сразу, как только увидела его ночью на паркинге. «А Боги смеялись всё утро и вечер – смешила их фраза: «Случайная встреча», – замечательное стихотворение Ирены Булановой! Да ещё и Светка напророчила, как в воду глядела.
– Идём, время уже двенадцать, – сказала я, в высшей степени осмелев и потянув Добрыню за руку.
Мы поднялись наверх. Часть дворца, выходящая к террасам, отображает изысканность вкуса короля Пруссии. Золотой рисунок, бронзовые надписи, всё это органично сочетается с фигурами Вакха и его свиты. Природные орнаменты вместе с солнечными оттенками создают ощущение полной гармонии искусства и природы.
– Господи, ну как красиво! – вырвалось у меня и я опять защёлкала камерой. – Ладно, сфоткай один раз, только сначала посмотри, чтобы не лысая и не лохматая была.
Добрыня с громким смехом забрал мой телефон. Он качал головой, глядя на меня, его лицо покрылось морщинками, лучики весело разбежались от уголков глаз, крупные носогубные складки приподняли тщательно выбритые скулы. В этом заразительном хохоте мой попутчик запрокидывал голову, затем опускал её, бросал на меня взгляд и опять заходился с детской естественностью.
– Что-о?.. Мне же показывать придётся, а если я там как леший, или наоборот, Брюс Уиллис? Вы, мужчины, ничего не понимаете. Галстук надел и сразу красавец, а у нас ещё подбородки спрятать надо.
– К-какие подбородки?
– Вторые или третьи, у кого сколько есть, тот столько и прячет. Давай, снимай и пойдём дальше.
– Н-не могу, руки трясутся.
Он силился остановиться и не сводил с меня прищуренных глаз. При этом дрожали не только руки, а ещё и живот, и плечи, и голова. Всё, что у него было, то и тряслось.
Я рассмеялась тоже, поймав себя на мысли: мне очень хорошо и спокойно с ним, если болтаю в обычном режиме. Наконец, Добрыня угомонился, проконтролировал все мои части тела, сфоткал и показал поднятый большой палец. Я забрала у него телефон.
– Ну, просила же!.. Лохматая, как домовёнок Кузька!
Он взял меня за руку, поцеловал в макушку и сказал:
– Пойдём, Кузька, я тебе кое-что покажу.
Пресвятая Дева!.. От неожиданности этого невинного движения, как целуют ребёнка, я готова была скакать рядом с ним вприпрыжку! И не только скакать, а ещё и какое-нибудь трали-вали исполнять на ходу!
Мы обогнули дворец и пошли по аллее по направлению к беседке. Добрыня потянул меня вправо, туда, где в траве виднелись надгробные плиты.
– Это могилы любимых собак Фридриха, а вот здесь он сам захоронен.
– Ох, ты!.. – только и смогла сказать я, замерев от изумления.
– Да. Он говорил, что король всегда готов к войне, а кто готов к войне, тот готов и к смерти, поэтому завещал похоронить себя рядом со своими псами. Думал, это интересно для тебя.
– Надо же!.. Можно быть выдающимся человеком и при этом оставаться очень скромным. А почему здесь картошка?
– Это, своего рода, благодарность немцев,. Она всегда тут лежит. Именно Фридрих привез её в Германию.
Мы постояли ещё немного, так и держась за руки. Я, всё-таки, не выдержала и сказала:
– Почему так случилось в истории? Два великих народа сражались в страшной войне, и это тоже люди, понимаешь?.. Одни оставляют после себя дворцы и фонтаны, а другие….
Добрыня сжал крепко мою ладонь и понимающе посмотрел на меня.
– Ты права, идём. Я хотел тебя на лужайку отвести, но времени не остаётся, в следующий раз. Будешь яблоко?
– Буду.
Моя душа пела «аллилуйя»! Ещё один счастливый в день в жизни, дающий так много надежд!
Он остановил машину в самом Потсдаме и сказал:
– Пойдём, только быстро.
Привычно взяв мою руку, Добрыня быстро пошёл по старинным улочкам. Я еле поспевала следом, крутя головой во все стороны и успевая комментировать:
– Как пряничные домики!.. Гензель и Гретель!
– Да, здесь очень красиво. Потом приедем, обязательно на смотровую площадку поднимемся.
Мы прошли ещё немного, вернее, почти пробежали и остановились.
– Вот это да!.. – сказала я, потеряв дар речи от открывшейся картины.
– Нравится?.. Замок Цицилиенхоф, он построен специально для кронпринца Вильгельма и его супруги, принцессы Цецилии. Она была из рода Романовых.
– Да ты что?.. Правда?
Добрыня кивнул, а я, ощутив твёрдую почву под ногами, сыпала познаниями в истории:
– Хотя, почему нет?.. Царственные семьи Европы и России переплетались между собой. Такие браки всегда были выгодны, политические союзы. А сколько немок пришло на российский престол? Одна Екатерина Великая чего стоит!.. Мария Федоровна, Александра Федоровна, а Великие княгини?
– Ты всех помнишь? – удивился Добрыня.
– Нет, конечно, их много. Так что, ничего удивительного – русские принцессы тоже покидали страну. Только счастье выпало не всем.
– Любимая тема?
– Да, очень. Например, вторая дочь Петра Первого, Анна. По некоторым данным, именно ей он хотел оставить Российский престол, но не успел. Я могу говорить об этом бесконечно, мне интересно.
Добрыня слушал внимательно, на этот раз лёгкая полуулыбка отразилась на его лице и он о чём-то задумался. Меня же распирало от энтузиазма найти новый материал на интересующую тему и я мысленно пыталась просчитать, кем принцесса Цецилия приходится Николаю Второму.
Дворец напоминал замок из сказок – невероятно гармоничная архитектура в стиле английского поместья, сочетание камня и дерева. Всё вместе давало ощущение тепла и уюта семейного очага. Две великих рода сошлись под крышей этого дома. Я представила, как благородное семейство прогуливалось по дворику, нарядные дети играли в мяч, а родители усаживались неподалёку за чашкой чая и с любовью смотрели на своих венценосных отпрысков.
– Мы внутрь пойдём?
– Не сегодня, – с хитрой улыбкой ответил Добрыня.
– Что?.. Не понимаю, что-то не так?
– Это не всё. Думай, что здесь ещё может быть важного?
Он ждал от меня ответа, однако, находясь в состоянии эйфории, я не могла сообразить ничего и отрицательно покачала головой.
– Я помогу. Здесь плохо видно, залезь повыше и посмотри сверху.
Добрыня помог мне забраться на большой бетонный блок.
– Ну, что видишь?
– Замок, люди ходят, туристы, скорее всего.
– Ещё что? – подталкивал мой попутчик, не переставая посмеиваться. – Двор хорошенько изучи.
– Мужчина шланг несёт, ничего больше нет. Большая клумба посреди лужайки. Что я должна увидеть?
– Внимательно смотри в центр.
– Ну, не томи! – с нетерпением сказала я, если всё преподнесено так загадочно, то результат должен поразить.
– Нет, сама догадайся, итак подсказал.
Напустив туману, Добрыня забавлялся моими потугами понять, о чём он. Держа за руку, чтобы я не свалилась со своего постамента, теперь уже мой провожатый смотрел снизу вверх и мне это понравилось. Я собралась и начала описывать картину:
– Хорошо. Лужайка большая, круглая, зелёная, окружена невысокой живой изгородью….
– Дальше….
– Большой белый круг из низких растений, в центре клумба из красных цветов в форме пятиконечной звезды…, – я осеклась и не могла поверить в свою гипотезу. – Ты хочешь сказать…?
– Давай!
Добрыня с выжиданием смотрел на меня, предвкушая мою бурную реакцию.
– Потсдамская конференция?! – выпалила я и остолбенела от такой простой отгадки. Точно, мы же в Потсдаме!
Он засмеялся и сказал:
– Именно!
– Это произошло здесь?.. Во дворце?.. Ничего себе!.. Даже не сообразила! – на одном дыхании произнесла я. – Они все тут были! Все!.. Я не могу!.. Вот ты только представь: сюда, на это место, подъезжают машины…. Выходят люди и просто идут подписать документ, всё, ничего больше. Зато, какой документ! Люди-то обычные были….Не совсем, конечно…. Я очень хочу посмотреть.
Добрыня кивал с чувством глубокого удовлетворения и счастливо посмеивался:
– Обязательно увидишь. Сам пережил что-то похожее. Этот зал, где вершилась большая политика, даёт невероятные ощущения. За твоим лицом очень любопытно наблюдать, хотел, чтобы сама догадалась.
– Мне нужно ещё осознать, спасибо огромное!
Поверить, что вот так, случайным образом, состоялось одно из грандиозных открытий в жизни, было сложно. Если бы я знала заранее, что мы придём сюда, то обязательно бы почитала об этом замке в мировой сети.
– Здесь произошло ещё кое-что, но вряд ли ты догадаешься, – сказал Добрыня, отказавшись от дальнейших попыток испытывать меня на реакцию, и сразу продолжил: – Тогда же, отсюда, Гарри Трумэн отдал приказ о сбросе атомной бомбы на Хиросиму.
– Да ты что?.. Какой кошмар!.. Ирония истории! Дворец был построен для счастливой семьи, а стал отправной точкой для мировой трагедии. В голове не укладывается.
Что и говорить, я испытала потрясение: так много важного случилось на таком небольшом участке земли. Добрыня протянул мне руки и сказал:
– Нам пора. Прыгай! Не бойся, я поймаю.
Потом обо всём подумаю, решила я. Переизбыток информации за такое короткое время обескуражил. Сейчас же, стоя наверху, смотрела на него и рассуждала: он хорошо знает историю, с заметным удовольствием провёл со мной время, причем, вёл себя совершенно раскрепощёно, я же чувствую. И как много мне довелось получить за такой короткий промежуток – потрясающий день и бьющие через край эмоции. Дикое желание броситься к нему на шею и повиснуть на ней, болтаясь из стороны в сторону, но Светка поднимет на смех за этот детский сад, как пить дать. Хотя, что мне её мнение?.. Правда прыгнуть, что ли? Рано или поздно это должно случиться, так почему не сейчас?
– Спасибо, сама слезу, – сказала я, улыбаясь. Села на бетонный блок и с осторожностью съехала.
Он склонил голову набок и усмехнулся.
– Идём, думаю, сестричка, половину торгового центра скупила и на часы смотрит.
Всю дорогу до Берлина мы промолчали. Иногда Добрыня поворачивался в мою сторону, я же погрузилась в раздумье. Как была обставлена процедура подписания документа, определяющего дальнейшее переустройство Европы? Что они ели? Где спали? Какие чувства испытывали три человека, подписывая ключевые для мира бумаги? Каким образом один из присутствующих взял и спокойно обрёк на муки тысячи людей? Неужели, его сердце не дрогнуло в этот момент?
– Тебе понравилось? Как-то ты притихла.
– Очень. Перевариваю. До сих пор не верю, так неожиданно…. Размышляю о них.
– О ком?
– О людях, которым выпала эта миссия. О чём они думали, когда ставили подписи, как считаешь?
– Никогда не задумывался, сложно предположить.
– Да, но сомневаюсь, что чирканули с размаху и пошли по домам. А Трумэн?.. Вот интересно, знал ли он о последствиях? Хотя, должен был.
– Никто не знает деталей.
– Конечно, но я всегда стараюсь представлять картинками. Надо узнать подробнее.
– Не буду отвлекать тебя.
Добрыня опять покачал головой. Что он ей мотает всё время? Интересно, правда бы меня поймал на руки? И что бы дальше делал? Тащил до машины, подбрасывая, как баскетбольный мяч или взвалил на плечо, как мешок с картошкой? Я чуть не рассмеялась, но удержалась. Мои размышления плавно перешли в другую, личную область.
Светик с двух сторон обвешалась яркими пакетами и ждала у входа.
– И детям и маме набрала на пять лет вперёд. Как отдохнули? – спросила она и это не вопрос вежливости, подруга любопытствовала кинулись мы друг другу в объятья или нет.
– Так здорово. Жаль, ты с нами не поехала, много потеряла, – непринуждённо ответила я.
Мы вернулись домой, быстро перекусили и принялись готовить праздничный ужин. Хозяин устанавливал стол и посадочные места для гостей, мы суетились на кухне.
– Ну, рассказывай, – сказала Света, её нетерпение вылезало наружу как пена от шампанского.
– Мы видели могилу Фридриха Великого. Представляешь, простая надгробная плита, а на ней картошка лежит. А ещё замок с трудным названием, где проходила Потсдамская конференция.
Так я тебе сейчас всё и выложу, жди! Сама ничего не разберу, пока только знаю, что готова втрескаться по уши.
– И всё? М-да…, – она скривилась в гримасе. – Красотами любовались?
– А чем мы ещё должны были заниматься? Бегать наперегонки по парковым дорожкам?
– Не вредничай, я же тебя насквозь вижу: вернулась счастливая, и Олежка тоже.
– За пловом смотри, парапсихолог!
– Как хочешь, могу и у него спросить.
Добрыня вошёл на кухню.
– Девочки, у нас гости через полтора часа. Помогать нужно?
– Сами справимся.
– Тогда, я первый в душ.
Мы со скоростью профессиональных поваров строгали, раскладывали, накрывали на стол. Я как метеор носилась с посудой в гостиную, Светик рулила на кухне. В одном из забегов столкнулась с хозяином, выходящим из ванной комнаты и завернутым в большое белое полотенце. От неожиданности чуть не уронила тарелки, оба замерли. Я закрыла глаза в надежде, что видение исчезнет. Оно никуда не испарилось, а поцеловало меня в лоб и негромко рассмеялось.
Я спохватилась и пошла расставлять столовые приборы. Ужас какой!.. Взрослая тётка, а теряюсь при раздетом мужике! Он относится ко мне как к ребёнку, веду себя как дитё малое. Манеры, может, в ход пустить?
Закончив подготовку, мы со Светой по очереди полетели в душ. Я тщательно выпрямила утюжком непослушные кудри. Боялась, кондиционер отключат, вспотею и все усилия коту под хвост. Светик попросила проверить, сильно ли заметен шишак на затылке.
Добрыня надел другой дорогой костюм, белую рубашку и тёмно-синий галстук. Я опять занервничала, зачем он так вырядился?
– Может, сами начнём? – предложил хозяин, когда мы разодетые собрались на кухне в ожидании гостей. – Кому что налить?
Мой выбор пал на вино, вторая дама остановилась на коньяке, высказав жёсткое обоснование:
– Не исключено, что мало покажется. Намешаю, начну приставать к мужчинам и трупом усну за фикусом. Лучше сразу покрепче.
– Не накликай, провидица, – сказала я. – И не увлекайся, рано выезжаем.
Добрыня поднял бокал и сказал тост:
– За вас, девчонки! За больших искательниц приключений!
Мы поддержали с удовольствием, обсудив со Светой, что девушками нас ещё называют, или дивчинами, как Лешек, а вот девчонками уже и не припомнить.
Зажужжал домофон и хозяин пошёл открывать.
– Слушай, а ведь зря мы так с паном майором, он же просто выполнял свою работу. Хорошим дядькой оказался, – сказала я, вспомнив нечаянно про совесть.
– Да, ладно тебе, забудь, проехали.
– Ирке ни слова, иначе каждому встречному и поперечному разнесёт.
– Отсохни у меня язык! – заверила Светик. То, что у неё язык никогда не отсохнет, я могу поручиться.
Процедура приёма гостей прошла чинно и без происшествий: обнялись с Ирой и Сашей, обменялись реверансами с незнакомой немецкой парой Хайке и Андреасом, раскланялись с коллегами Олега Виктором, Михаилом и симпатичной немкой Анной.
Я взглянула на Светика, она засияла, как полярная звезда на ночном небосклоне! Её экспрессивной натуре требовалось взорваться фейерверком, увлекая за собой всех и каждого, потребность находиться в центре внимания у подруги врождённая и обоснованная. Так, в ближайшие несколько часов, гвоздь программы был обеспечен.
– Что-то я не припомню, чтобы вас раньше здесь видел, – сказал Михаил, сидящий справа от меня и любезно накладывая плов в мою тарелку.
