Читать книгу: «Зеркало Небироса», страница 8
– Нет, нисколько. Я даже не знаю, жалеть Вас или презирать. Столько мерзости в свою жизнь впустить! Не каждому человеку такой бесценный дар даётся. Вы могли бы помогать людям, по-настоящему.
– Это Ваше право, жалеть меня или презирать. Но дар мне пригодился. Как бы, по-вашему, я нашёл себе таких хороших помощников? Вы же знакомы с одним из них, с Евгением Викторовичем Ошаниным? У него зонтик абсолютно чёрный. Чернее не бывает. Он на всё готов ради денег. Он сразу смекнул, какая выгода его ждёт. И работника своего специально к зеркалу толкнул, чтобы посмотреть, как оно работает. И это он мне подсказал, что можно поискать способ, чтобы годы, которые зеркало берёт, обратно у него забирать. Вот тогда я и воспрянул духом. Если я не могу избежать ада, то я могу, по крайней мере, отодвинуть это на неопределённый срок. В конце-то концов, я, между прочим, и доброе дело сделал. Освободил от старухи Наводиной белый свет. Премерзкая была дама, скажу я Вам! Она каждый вечер таскалась по деревне, сплетни разносила, старалась рассорить всех со всеми, пыталась там что-то колдовать, порчу наводить. Она мне, кстати, и сказала про братьев-хранителей. А Васильев Борис, тоже тип ещё тот, на весь мир обиженный! Некогда было мне, спешил я, а то бы и его отправил вслед за Наводиной.
– Так можно всех в зеркало загнать, да только нет у Вас права судить их.
– А тот, у кого оно есть, не спешит с судом своим праведным.
– Наверное, он не спешит, чтобы люди сами осознали свои ошибки.
– Не будем спорить по этому предмету, так можно бесконечно друг другу возражать. Люди уже больше двух тысяч лет спорят, да только убедительные доводы есть у обеих сторон. Хочу перейти к делу. Ольга Ивановна, если Вы мне поможете изъять из зеркала годы, я Вам обещаю, что буду наказывать только плохих людей и преступников. Могу поклясться чем угодно, я умею держать своё слово. Я не хочу в ад, я хочу жить. Хотите, я Ошаниным пожертвую? Можете мне ставить любые условия. Я перед Вами открыл все карты. И я готов на всё. Просто мне помогите. Я буду лечить людей, я же врач. Правда, я уже готов жить по-другому. Может, я за свою долгую жизнь и смогу вымолить прощение.
– За долгую жизнь? А почему Вы решили, что Вы достойны долгой жизни? Я так не считаю.
– Драгоценнейшая Ольга Ивановна, Вы же сами сказали, что бог даёт всем шанс исправиться. Он простил разбойника на кресте. Может, я тоже буду прощён.
– Мафутий, я никогда не буду Вам помогать отбирать жизни у других людей. Кто достоин жизни, кто не достоин, кому жить, кому умирать – это не в наших руках. Думаете, что Вы меня разжалобили Вашей историей? Бросьте, Вы же на это не надеялись.
Он задумался.
– Это Ваше последнее слово?
– Да, я не желаю иметь с Вами никаких дел. И хочу поскорее уничтожить проклятое зеркало, которое не даёт вам всем покоя.
Мафутий вздохнул.
– Ольга Ивановна, а Вы всё ещё не поняли, почему я на самом деле Вам всё это рассказал про себя? И правда, не поняли, почему я не могу к Вам подойти? Ну, думайте! Я был более высокого мнения о Ваших способностях. Вы меня разочаровали.
И тут я всё поняла.
–Т ак Вы…Мельхом?
Он захохотал, откинул голову назад.
– Мельхом? Вы думаете, что Мельхом один? Да нас легион!
Мафутий рывком вытащил из кармана руку в перчатке, сорвал её, отбросив от себя, схватил этой рукой своё горло, вздрогнул, и в тот же миг черты лица его поплыли, и он превратился в огромную чёрную птицу с горящими злобными глазами. Он впился в меня взглядом, потом взмахнул крыльями и поднялся над лесом. И словно эхо пронеслось в тёмном небе – «Нас – легион!»
Глава 7. Белогор.
Я стояла и смотрела, как Мафутий-Мельхом поднимается над лесом, делая редкие взмахи большими крыльями. Он сделал круг над поляной, и видно было, как он сжимал свои острые длинные когти, хищно вглядываясь сквозь дым. Потом он повернул в сторону места, где было закопано зеркало, завис на несколько мгновений и полетел туда. Я быстро накидала в костёр несколько охапок шишек, взяла из избы мешок с паутиной и, на ходу доставая её из мешка, побежала к Илье.
Возле бочки стояла только Лиза. Она тоже напряжённо всматривалась в небо. Мы чуть ли не хором сказали, что видели Мельхома.
– Где Илья? – Спросила я – Мафутий и есть Мельхом, он здесь с Вячеславом, может с ними ещё есть кто, но я не видела. Я думала, что он к вам полетел.
– Мельхом пролетел над нами и скрылся. Илья за шишками пошёл, вон он, я его вижу. – Лиза показала мне в сторону скалы – Мы и здесь, возле бочки, костёр разведём. Илья не доверяет бочке с водой, говорит, что её Мельхом перевернёт и вода в землю уйдёт.
– Вот ведь Фома неверующий! Ну хорошо, разведёте вы ещё один костёр, но в нём же клубок должен быть, он то и отпугивает нечистую силу. Если одни шишки будут гореть, пользы от них мало.
– Мы отмотаем ниток от того клубка, и сделаем ещё второй клубок. Дед же сказал, сколько от него ни мотай, он такой же остаётся. А что, Мафутий прямо на твоих глазах превратился в Мельхома?
– Да, у него после рукопожатия с Астаротом одна рука стала когтистой лапой, он постоянно из-за этого перчатки носит.
– У кого рука как когтистая лапа? – Послышался голос Ильи.
Я обернулась, и увидела Илью с двумя вёдрами шишек.
– У Мафутия. – Ответила я – Он превращается в Мельхома, это ему Астарот такой подарок сделал. И самое главное, оказывается, Мельхом это не собственное имя, их таких много. Он прямо мне так и сказал: «нас – легион». Видимо, каждый отвечает за свою какую-нибудь вещь.
– А здесь их сколько? – Спросил Илья с тревогой в голосе.
– Похоже, только он один. Мне почему-то кажется, что Астарот создаёт таких вот Мельхомов тогда, когда у него появляется в этом необходимость. Подловит какого-нибудь мерзкого человечка на его слабости, и сразу вцепится в него, обрабатывает дальше, чтобы из него очередного демона сделать. Мафутий-Мельхом мне рассказал, как его Астарот завербовал. Грустная история, скажу я вам.
– Неужели никто не видел, что у него птичья лапа вместо руки? – Спросила Лиза – Он что, всегда в перчатке ходит?
– А что ему остаётся? И потом, никто даже не думает о том, что у человека вместо руки такая лапа может быть.
Илья развёл костёр рядом с бочкой, обложил его камнями, а Лиза принесла новый клубочек чёрных ниток и положила его в костёр.
– Дождь будет. – Илья показал на тяжёлые тучи – И где-то уже громыхает гроза. Хоть бы быстрее сюда пришла. Люблю грозу в начале мая. Очень люблю, как никогда.
Как бы в подтверждение его слов где-то наверху, по макушкам деревьев, застучали первые капли.
– Никогда ещё вселенная так быстро не откликалась на мою просьбу! – Удовлетворённо усмехнулся Илья – Надо было новые колёса к машине ещё попросить.
– Илья, надо быть осторожнее. – Предупредила я – Мафутий не один пришёл, он здесь с Вячеславом. Если они и не видели раньше бочку, то сейчас наверняка уже знают про неё. Догадались, что она не просто здесь стоит, и вы тут рядом с ней.
Я показала паутинку Илье:
– Илья, мы с Лизой думаем, что эта та самая паутина, про которую Белогор написал.
– Хорошо, что вы так думаете. Осталось выяснить так ли это.
– Я почувствовала, когда её доставала, что она не простая.
Он подошёл ко мне, взял её в руки и развернул:
– А на какой ветер её накинуть надо, знаешь?
Я отрицательно покачала головой:
– Даже не представляю. Может по ходу дела появится этот ветер и тогда поймём.
Послышался негромкий треск веток, мы замерли. Слышно было, как кто-то приближается к нам со стороны скал, ломая ветки, а потом мы услышали шумное дыхание. Илья достал нож и замер. Лиза быстро зачерпнула из бочки воды. Вдалеке среди деревьев мелькнул тёмный силуэт.
– Мельхом. – Тихо шепнул Илья – Приготовьтесь.
Но это был не Мельхом. Из-за высоких кустов можжевельника сначала показалась медвежья морда, повела носом, а потом и к нам вышел огромный бурый медведь. Он поднял голову, шумно вдохнул носом воздух и уставился на нас. Мы не шевелились. Он тоже замер, только ноздри раздувал, принюхиваясь к дыму, который шёл от костра в его сторону.
– Не бойтесь. – Тихо сказала я – Он нас не тронет.
– А нас? – Усмехнулся Илья.
– Ну-ну, пришёл всё-таки, а мы тебя ждали! – Сзади послышался спокойный голос Федота Ипполитовича – Издалека, наверное, шёл. Вон сколько долго добирался. Значит, есть ещё, кто помнит о договоре медведей с людьми.
Медведь издал глухой рык, переступил передними лапами, и медленно пошёл к Федоту Ипполитовичу. Мы стояли и не дышали, пока он проходил возле нас. Я посмотрела через плечо, и увидела, как Федот Ипполитович ласково трепал по загривку лесного гиганта, а тот издавал какие-то хрюкающие звуки.
– Не уходи далеко, нужен ты здесь, иначе бы тебя не побеспокоили. Лиза, принеси миску из избы, угощать гостя будем.
Лиза метнулась к дому. Медведь потёрся о бок Федота Ипполитовича, и тот еле удержался на ногах. Федот Ипполитович скинул с плеч рюкзак, развязал его и достал котелок. Вкусно запахло пшеничной кашей. Подбежала Лиза, протянула ему миску, он наполнил её до краёв кашей и с поклоном поставил перед медведем. Тот понюхал, что-то промычал и начал есть кашу, громко чавкая. Управился он с ней быстро, и потом ещё долго вылизывал миску. Федот Ипполитович вывалил в миску остатки каши, медведь и с добавкой также быстро справился, потом отшвырнул лапой миску и пошёл вразвалочку мимо нас, через кусты, к скалам. Слышно было, что где-то за можжевельником он рухнул на землю. Мы выдохнули.
– Дед, ты что нас не предупредил о медведе? – Спросила Лиза – Мы думали, что пришёл последний наш час. Ты как здесь очутился, на чём приехал?
– Не на чём, пешком пришёл. А не предупредил, потому что сам не знал. Давненько медведи не выходили к людям. А раньше помогали, когда их звали. Но тогда здесь жил Белогор, они его слушали. И вишь ты, какой красавец на зов откликнулся, не забыли, видать, службу свою.
– А я думала, что ты его знаешь, он как собачонка вон к тебе ластился.
– Ну и богатырь! – Илья тоже повеселел – Я первый раз так близко медведя вижу. В зоопарке не считается. Это он ещё на четырёх лапах стоял, а если бы на задние встал? Сейчас на мультик «Маша и медведь» по-другому смотреть буду. Федот Ипполитович, неужели он нам помогать будет?
– А зачем тогда он пришёл? С такой силушкой он и с Мельхомом может справиться, и с его бандой! Ольга, поняла сейчас, почему у Белогора так много про медведей написано? Может он и не один пришёл. Вы, главное его не бойтесь. Видели, как он носом своим принюхивался? Не зря мы клубочек в костёр кинули. Сейчас от вас всех немного медведем пахнет. Он знает, что вы свои.
– Здесь Мельхом летает, он узнал и про схрон, и про зеркало. – Я вкратце ему рассказала про свой разговор с Мафутием и про его превращение в Мельхома.
Федот Ипполитович помолчал, потом кивнул на небо:
– Теперь понятно, почему он не стал вас атаковать и улетел, дождик начался. Я думаю, после дождичка он соберёт всё своё войско и попытается отбить у нас зеркало. – Потом он увидел паутинку у меня в руках – Оля, так ты нашла паутину?
– Да, и я чувствую, что это она и есть. Она как будто слегка вибрирует, когда я её в руках держу. Мы как раз стояли и думали, что с ней будем делать, когда Потапыч к нам заглянул.
– Дед, а ты что десять километров пешком-то протопал? Случилось что? – Спросила Лиза.
– Случилось. Сегодня Муху нашу кто-то порвал. Слышу, лает она, а я в это время в сарае был. Лампочка перегорела, менял. Ну, лает и лает. А потом она как взвизгнет! Я, пока с лесенки спустился, выглянул из сарая, а она у коровника лежит, кровь кругом. Я подбежал, а у неё задние лапы оторваны прямо по брюху. Мёртвая уже. Бабка выбежала, тут слёзы. Не иначе как Мельхом силу свою показал. Так ведь нашёл на ком! Эх, Муха, Муха. Ни за что пострадала.
Лиза ойкнула и заплакала. Федот Ипполитович подошёл к ней, обнял и, поглаживая по спине, тихо заговорил:
– Не плачь Лизонька, у каждого своя судьба. У неё вот такая вышла, короткая. Мы этого чёртова Мальхома за каждую его жертву накажем. И за Муху нашу тоже.
Лиза ещё долго не могла успокоиться, тихо всхлипывая на плече у деда. Я взяла ведро и пошла набрала шишек. Дождь припустил сильнее, налетел ветер, сразу похолодало.
– Дождь, конечно, хорошо. – Сказал Илья – Но он потушит наши костры.
– Не волнуйтесь, не потушит. – Ответил ему Федот Ипполитович – Взгляните на огонь.
Капли барабанили по веткам, по траве, по нашим лицам, но над костром словно появился тент. Капли сползали по воздуху и падали вокруг кострища. Илья протянул руку под невидимый тент, но она сразу стала мокрой от дождя.
– Боже! – вырвалось у меня – Сегодня день чудес. Сначала мишка пришёл к нам на помощь, а теперь ещё на костёр ни одна капля не падает. Ай да Белогор!
– Удобно и практично. – Илья стряхнул на меня капли с руки – Ольга, учись, хоть какой-то прок от тебя будет.
Мы накидали побольше шишек в костёр и пошли к дому. По пути насобирали ещё два вёдра шишек, закинули их во второй костер, и все забились в крохотную избушку. Федот Ипполитович затопил там печурку, чтобы мы подсушили промокшую одежду. По деревянной крыше настойчиво стучали капли, обещая нам, что дождь скоро не кончится. Я подробно рассказала им всё, что услышала от Мафутия про его попытки не попасть в ад. Особенного сочувствия мой рассказ не вызвал.
– Когда мне он рассказывал про себя, мне показалось, что он говорит искренне. Но в Горнозаводске ко мне во сне приходила Агаша, знахарка, которая нам помогла изгнать Лихоимку, так она меня предупредила, что он лжец. Нельзя ему верить. И что он всё больше и больше падает в темноту.
– Правильно сказала тебе Агаша, он лжец. Может он какую-то часть правды о себе и рассказал, но не всю. Он хотел, чтобы ты поверила, что ему долгая жизнь нужна для искупления. Но ему никогда не стать человеком. Сделка его с дьяволом состоялась. Если бы у него хоть частица света оставалась в сердце, он бы не стал Мельхомом.
Потом я показала Федоту Ипполитовичу новую запись в книге Белогора. Он несколько раз прочитал её, вздохнул и отложил в сторону.
– Оля, сегодня нам всем надо чётко определить, кто и что делает. Времени у нас на это остаётся, только пока идёт дождь. И нам надо воспользоваться им с толком. Какие есть мысли, как зайти в зеркало? В него не шагнёшь просто так. Это же зеркало, а не вода.
– Федот Ипполитович, как раз нам вода и может помочь. Посмотрите на рисунок в этой книге. – Я достала книгу, которую заранее отложила – Зеркало на верёвках опускают в воду. Может, если положить зеркало в воду, в него можно будет шагнуть? Текст мне совсем не понятен. – Я попыталась его прочитать вслух – « пребы есн неприклоне безстрашен предстоял воеже полагаши вбрашет ю». Слова знакомые некоторые, но вместе никак не складываются. Вы поняли хоть что-нибудь?
Федот Ипполитович стал рассматривать рисунок, Илья и Лиза тоже пододвинулись к нему.
– Так видать, Оля, не для тебя писано это. Эта книга называется «Година живити». Это значит «Время живых». Мне батька её показывал и читал. Он-то понимал все эти книги, нас пытался научить. А нам с Павлом всё некогда было, всё дела. А когда батьки не стало, то и учить стало некому. Похоже, кто-то тоже старался избавиться от зеркала. Я попытаюсь вникнуть в текст, а вы остальные книги смотрите, пока светло, то при свечке много не начитаешь. Оля, покажи, какие ты ещё не просмотрела.
Книг было много, но рисунки почти на каждой странице и буквы во всех книгах крупные, поэтому мы быстро пролистывали их. Большинство книг были летописями. Описывались мирные события, военные походы, подвиги героев, смерть предателей, бытовые неурядицы, и даже свадьбы. Несколько книг было про то, как строили новые поселения, и даже нарисованы были их подробные планы и целый перечень лиц, которые и были основоположниками нового строительства. Лизе попалась толстая книга о целебных травах, как из них настои и отвары делать, какие болезни ими лечить, как домовых задабривать. Она нам показала засушенный цветок, василёк, который сохранился в книге. В одной книге, которая прямо у меня в руках рассыпалась на отдельные листочки, были подробно описаны все злаки, которые могли вызревать в этих краях, время их посадки и время уборки, и лунный календарь на 1736 год. Напротив названия злака был его рисунок на стебле, а рядом очищенное зерно. Пшеница называлась раньше «жито», а ячмень – «ячмы». Пока мы разбирали книги, Илья два раза ходил подбрасывать шишки в костёр. Дождь не унимался.
Федот Ипполитович внимательно рассматривал только одну книгу – «Время живых», осторожно перелистывая худые страницы. Мы зажгли толстую восковую свечу. Сразу запахло сладковатым медовым ароматом. Илья воскликнул:
– Посмотрите, здесь сеть нарисована, она в воздухе висит! – Он повернул книгу к нам – И слова под ней «на душе ветра» и « извлечи двакраты». Федот Ипполитович, ваше слово!
– Это может означать, если я правильно понимаю, «на дыхании ветра» и «подкинуть дважды».
– Ольга, слышала? – Илья повернулся ко мне – Может, потренируешься? Или я могу сходить. Надо испробовать.
– Я попробую. – Я взяла паутину и направилась к выходу.
Федот Ипполитович меня остановил:
– Не надо тренироваться. Это вам не на велосипеде учиться ездить. Ты услышала, что надо дважды подкинуть и про дыхание ветра? Вот и хорошо. Тебе ведь не надо её просто подвешивать в воздухе, ты должна будешь остановить стрелу. Всё само придёт. Ты же её почувствовала, она тебе ответила.
– Вы правы. – Я вернулась на место – Мне и Агаша сказала те же самые слова, что всё само придёт, надо только слушать себя.
Незаметно подкралась ночь. За открытой дверью весело горел костёр, искры от него, которые пытались подняться над невидимым тентом, сразу же гасли от крупных капель дождя. Иногда налетали порывы ветра, и тогда раздавалось шипение от горячего камня, на который попадала вода. Потихоньку сон сморил сначала Лизу, и она, положив голову на небольшую стопку книг рядом с ней, тяжело вздыхала во сне. Илья, сидевший рядом с Федотом Ипполитовичем на лежанке, тоже заснул с открытой книгой на коленях. Федот Ипполитович осторожно взял книгу из рук Ильи, положил её рядом с собой.
– Оля, я знаю, как разбить зеркало.
– А почему Вы это только сейчас говорите? Почему это стало тайной?
– Потому, что сначала нам с тобой вдвоём надо это обсудить.
– Но ведь мы… – Начала я и поняла, что он этим хотел мне сказать – Нет, Федот Ипполитович, это сделаю я. Зеркало не может мне причинить зла, а Вам может. Вы мне расскажите, что надо делать, и я это сделаю.
– Конечно ты сделаешь, но только свою часть. Без тебя у меня одного не получится. Но Белогор, если бы тебе хотел это открыть, он бы так и сделал. Но он мне открыл. А я дорожу его доверием. Очень дорожу. Оля, всё будет хорошо. Будем надеяться на лучшее.
– А как это сделать? Там слова написаны?
– Написаны. Я их прочитал. Но тут ещё одно. Зеркало должно быть в руках у Мельхома.
– Как? Так ведь он может с ним сразу улететь, или исчезнуть? Он ведь только и ждёт, когда оно у него окажется.
– То-то и оно. Тут надо всё быстро сделать. Не забывай, он прилетит со стрелой. А мы даже не знаем, что это за стрела. То, что она из самого ада, это и так понятно. Ты должна будешь набросить на неё паутину.
– Нет, написано, что остановит её паутина, наброшенная на ветер. Я всё про это думаю. А как мы Мельхому отдадим зеркало?
– Мы должны откопать его, поставить, как приманку, и ждать где-то рядом. Только мы вдвоём с тобой, иначе зеркало может Лизу с Ильёй погубить. Но они должны быть тоже рядом, но так, чтобы Мельхом их не видел. Лиза должна Мельхома водой окатить, а Илья сразу после этого должен свой Керстагладец в него вонзить. О помощниках Мельхома можно не переживать, наш мишка их отпугнёт.
– Но мы не готовы!
– Готовы мы, не готовы, но дождь не будет идти вечно. Мы будем с тобой ждать Мельхома. И когда он возьмёт в руки зеркало, тогда ты сделаешь так. – Федот Ипполитович развернул ко мне книгу «Время живых» и указал на рисунок – Этот знак называется « открытие ворот». Наши руки, сложенные в знаки, имеют очень большую силу. Они способны и убить, и защитить, и исцелить. А знак «открытие ворот» отворяет любую дверь. Попробуй, сложи пальцы, как здесь показано.
Я расположила обе руки так, как нарисовано, согнула указательные пальцы и сцепила пальцы левой и правой руки между собой. Руки у меня стали горячими, и на кончиках пальцев почувствовала сильное покалывание.
– Вот эти знаком ты и откроешь зеркало.
– А дальше?
– А дальше я его разобью.
– Белогор написал, что надо зайти в него. Наверное, после этого знака мне самой надо сразу в него шагнуть. Чтобы запечатать навечно.
– Если ты шагнёшь в него, ты только провалишься в озеро Небироса. И сама себя погубишь, и делу не поможешь. Надо его запечатать. А запечатать только с помощью Белогора можно.
– Но ведь Вы сказали, что знаете слова? Так скажите их мне.
– Оля, это слова обращения к Белогору, а не затворения зеркала. Нет у нас с тобой такой силы, чтобы запечатать зеркало. Я призову Белогора, а там уже будет ясно, что дальше делать. В книге об этом ничего не написано. Вот такой у нас с тобой план.
Мы оба сидели и молчали. За распахнутой настежь дверью шумел лес, насыщаясь дождём, на тёмном небе изредка вспыхивали молнии, извиваясь, как крылатые змеи. И казалось, что сама природа готовится к битве, проверяя на прочность творение рук своих. А стойкие её воины, хоть и склонялись под крепким ветром, всё равно, упрямо молотя ветками, распрямлялись, чтобы снова подставить гордые свои головы под очередной удар стихии. Я задремала, прислонившись к тёплым круглым брёвнам, и постепенно все звуки стали уплывать, а на смену им пришли какие-то немыслимые картины, в которых медведи были в расшитых кафтанах, они говорили и говорили со мной, и мне от этого стало спокойно и легко.
Было ещё темно, когда я открыла глаза. В избушке было тепло, уютно потрескивали дрова в печурке, сквозь узкую щель топки видны были весёлые язычки пламени. Я прислушалась. Редкие капли дождя стучали по крыше. Руки и ноги у меня затекли и я осторожно встала. Лиза и Илья спали, но Федота Ипполитовича в избе не было. Я вышла на улицу. Костёр слабо тлел. Я подобрала остатки шишек и забросила их в него, он зашипел, но огонь оказался проворнее воды, и потихоньку языки пламени стали подниматься сквозь мокрые шишки. Небо прояснялось. Показался Федот Ипполитович.
– Будить надо наших. Дождь кончается. Я немного подкинул шишек в тот костёр, скоро прогорит. Он нам больше без надобности.
– Вы хоть спали?
– Немного вздремнул.
– Холодно.
– Скоро солнце встанет. Иди, буди команду, я котелок с водой поставил на печку, скоро закипит.
– Я даже не слышала, как вы встали.
– Крепко, видать, спала. Смотрю, улыбаешься во сне. Сон хороший видела?
– Медведей. Они со мной разговаривали.
– Это хорошо.
Лиза поднялась сразу, как только я дотронулась до её плеча, а Илью пришлось растормошить силой. Он попытался растянуться на всей лежанке, но я не отступала. Потом и он поднялся, сходил к бочке, умылся, походил вокруг костра, крутя руками и головой, разминая с хрустом свои суставы. Потом он надел ремень с ножнами. Мы попили ароматный чай с брусничным листом, и доели вкусный деревенский хлеб с маслом.
– Ну что, ребятки, расклад такой, – начал Федот Ипполитович – мы сейчас откапываем зеркало. Ты, Лиза, как только Мельхом спускается к зеркалу и берёт его в руки, выскакиваешь из-за дерева и обливаешь его водой из ведра. Ведро с водой будет стоять возле бочки, с другой стороны от зеркала, тебе придётся спрятаться в том направлении, в котором мы поставим ведро. Если ты опоздаешь хоть на минуту, Мельхом навсегда улетит с зеркалом. Поняла? Спрятаться тоже надо с умом. Веток наломай.
– Поняла. А зачем мы ему зеркало-то даём в руки, может по-другому его подманить?
– Нельзя по-другому, он должен держать его в руках, когда Ольга сделает знак открывания ворот. Илья, после того, как Лиза обольёт Мельхома, а Ольга подойдёт к зеркалу, ты должен отправить Мельхома в его персональный ад, как он об этом и мечтал. Не раньше. Я понимаю, что это не просто сделать. И ещё, Мельхом может быть не один, но вы не отвлекайтесь на его помощников, пока дело своё не сделаете. Я думаю, с ними у нас есть кому разобраться. Потом видно будет. Но первое – это зеркало. И ещё запомните – не смотрите в него, заклинаю вас. Всё. Теперь идём. Там на месте нам ещё надо будет правильно позицию принять, чтоб не стоптать друг друга.
Я взяла паутину и первая пошла к бочке. Мы зачерпнули воды из неё в два ведра, остальную воду вылили, перевернув бочку вверх дном. Илья откинул мох и землю, мы раскидали ветки, и я достала завёрнутое в мокрый плащ зеркало. Бочку поставили на прежнее место, с одной стороны прислонили к ней зеркало, с другой стороны поставили два ведра с водой, прикрыв их ветками. Послышалось пыхтение. Рядом ходил наш Топтыгин, но к нам он не вышел. Лиза спряталась за кустами, рядом с которыми стояли вёдра. Илья встал за деревом, которое было ближе ко мне. Федот Ипполитович тоже встал со мной рядом. Я заметила, что дождь кончился, но с веток на нас ещё летели капли и мы снова все вымокли.
Вставало утреннее солнце. Лес пробуждался, послышались первые птичьи голоса. Мельхома нигде не было видно. Мы все стояли на своих местах, и напряжённо вслушивались в доносившиеся со всех сторон звуки.
– Прилетит! – Федот Ипполитович пошёл к поваленному старому дереву и сел на него – Он ждёт, когда листву солнце подсушит, чтобы не замочиться, точно вам говорю.
– А может он за нами давно уже наблюдает? – проговорил из-за дерева Илья – Ждёт, когда расслабимся, чтоб неожиданно вылететь, врасплох застать.
Послышался рёв медведя. И сразу же следом послышались быстрые удаляющиеся шаги. Федот Ипполитович соскочил и подошёл ко мне, встал рядом.
– Не иначе, как мишка спугнул кого-то. Наверно, помощники уже здесь, вынюхивают. Ничего, зато теперь знают, что нас голыми руками не возьмёшь.
– Знают-то они знают, – ответила я – да только сейчас осторожнее будут. И наверняка с оружием. Если только один Вячеслав, то ещё ничего, а если и Макс приехал, то они могут с разных сторон к нам подойти.
– Раз помощники здесь уже, значит и Мельхом где-то недалеко.
– Дед, ты сказал, что Белогор нам поможет. – Тихо произнесла Лиза из своего укрытия – А почему он сразу зеркало не разбил, когда вы его к реке принесли? Тогда было бы, наверное, проще, да и жертв столько не было.
– Чтобы зеркало разбить, надо в него взглянуть, а это только Ольга может. – Федот Ипполитович взглянул на меня – Оля, скоро начнётся. Ты справишься.
И вдруг раздался сильный хлопок, под ногами вздрогнула земля, и сверху полетели последние капли с почти уже просохшей листвы. Нас накрыла тень, и я подняла голову к небу. Там, среди верхушек сосен, парил тёмный плотный рой. Он был высоко, тёмная гудящая масса закрывала всё небо в просвете между верхушками деревьев. Но вот он стал медленно опускаться на нас, и стали различимы чёрные тела насекомых с острыми полупрозрачными крыльями. Они издавали гул тысячами своих мелких крылышек. Тела их отливали под солнцем металлическим блеском, хищные жвала открывались и закрывались, добавляя в гул щёлкающие звуки. Их было десятки тысяч. Они стали на ходу перестраиваться, набирая скорость и принимая вид длинной острой палки. «Это стрела Агрона!» мелькнула у меня мысль, и я развернула паутину. Стрела приближалась. Паутина спокойно лежала у меня на руках. И тогда я её подкинула, паутина распрямилась передо мной и замерла в воздухе. Я ещё раз её подкинула, и подула сквозь неё в сторону надвигающегося роя. Она тонко и протяжно зазвенела. По ней пробежали зеленоватые огоньки, словно маленькие юркие змейки. Она задрожала, сжалась в небольшой комок и мгновенно распрямилась, став в десятки раз больше. И это уже не была тонкая сеточка из серебристых металлических нитей, это была голова огромной змеи с открытой хищной пастью, всасывающая в себя встречный ветер. Она понеслась навстречу рою, и ветер играл, как на струнах, в её поблескивающих на солнце переплетениях. И вот уже острие роя оказалось в пасте змеи, а она его жадно глотала и глотала, перемалывая в прах дьявольские создания. Они дёргались, пытаясь вырваться из воздушного смерча, но змея ни на минуту не отпускала их из своего смертельного плена. В её пасти исчезали тысячи насекомых, и вот уже половина стрелы была нещадно перемолочена. Позади роя показался Мельхом. Он подлетел и издал свирепый крик. На мгновение пасть змеи захлопнулась, и рой снова стал перегруппировываться в стрелу. Но вот по змее снова пробежали зелёные искры-змейки, она вздрогнула и стала ещё в два раза больше. Открыв пасть, змея целиком заглотила весь оставшийся рой. После чего она закрутилась в воздухе, рассыпая зелёные искры вокруг себя. Мельхом резко отпрянул от неё и скрылся за деревьями. Потом нас ослепила короткая яркая вспышка, и сверху начала плавно опускаться серебристая паутинка. Она легла мне на руки, как послушный котёнок. Я слышала, как внутри неё ещё бились остатки могучей энергии.
От огромного роя не осталось и следа.
– Вот так паутинка! – Воскликнула я.
– Спасибо Белогору. – Добавил Федот Ипполитович – Ни крыльев, не хвостов не осталось!
Илья подошёл к нам. Он взял у меня из рук паутинку:
– Ну как, скажи на милость, можно объяснить такую трансформацию?
– Да никак! – Ответил Федот Ипполитович – В чудеса надо верить, а не объяснять их с научной точки зрения. Мы что теперь, как нам что не понятно, сразу давайте всё под микроскопом рассмотрим, давайте анализ сделаем. А раньше люди верой жили, слушали матушку-природу, да и помочь готовы были слабым и нуждающимся. И не ждали награды. Не вставали в позу памятника, мол, чествуйте меня, вот я какой хороший. Поэтому и помогали им добрые силы. Ладно, первую напасть преодолели с помощью Белогора. Готовьтесь, Мельхом так просто не отпустится от своего. Не расслабляемся. Бой выигран, а битва ещё нет.
Лиза спросила у деда:
– Дед, а если Мельхом не один прилетит, а с кучей таких же крылатых тварей? Мне покоя не даёт фраза про легион этих демонов.
– Ну, значит, все получат по заслугам. Весь легион. Но я почему-то думаю, что он один прилетит. Как я понял, каждый Мельхом к какому-то определённому проклятому предмету привязан. Пока есть этот предмет, пока он не уничтожен, то вокруг него он и вьётся. Вряд ли адский герцог Астарот бережёт свою команду. Скорее всего, как только появится у него очередное подлое дело на земле, он выберет себе негодяя какого, и сделает его Мельхомом. А как дело закончилось, так и Мельхом ему не нужен, в аду и так полно чертей. Одним больше, одним меньше.
