Читать книгу: «Четыре из пяти на троих», страница 7
Глава 12. Конвой
Около полудня…
Княжеский дворец располагался на небольшом острове посередине речки, текущей через центр Мартенграда. По периметру огорожен крепостной стеной грязно-серого цвета, в ней прорезано двое ворот, соединяющие две части города. Внутри построено несколько высоких домов с узкими окнами, плотно закрытые ставнями. Через эту маленькую крепость даже могут проходить обычные горожане. Но стражники решили иначе, со словами: "Пшёл вон, оборванец!", Максима естественно не пустили, ему пришлось топать в обход по соседнему мосту.
Пока опричник из Ягодного княжества несколько часов ходил неподалёку от островной крепости, случилось пара конфликтов с местными попрошайками. Оборванцы, оценив не совсем опрятный внешний вид молодого человека, увидели в нём возможного конкурента, поэтому решили выгнать с занятой территории. Заверениям о невмешательстве в их дела, попрошайки поверили слабо, но всё-таки ненадолго отвязались. Правда, сейчас наблюдают исподлобья, может сложиться полное впечатление, если зайти в какую-нибудь подворотню, то есть достаточно высокий шанс получить заточку под ребра. Для Максима это, конечно не смертельно, но неприятно.
Буквально за несколько минут до полудня (судя по наручным часам из Энска, которые не Максим не сдавал в чистку уже года три или четыре), из дворца вышли два десятка стражников и принялись расталкивать горожан, заставляя их разойтись с дороги. Солдаты встали цепью вдоль тёмной улицы, оттеснив потоки людей вплотную к покосившимся домам. Цокая копытами, скрепя рессорами и выплёвывая клубы пара, с узкой прибрежной улицы вывернули пять закрытых экипажей с символом короны на бортах. Выстроившись цепью на перекрытой улице, машины и кареты остановились. Из ворот княжеского дворца два наиболее крупных и сильных стражника вынесли обитый железом сундук с огромным навесным замком. Что-то очень ценное, раз такое мероприятие задумали ради этого. Фиалковский разумно предположил, что в сундуке могут скрываться чертежи дирижабля.
Тем временем сундук донесли до вереницы машин и занесли в четырёхместный паровой экипаж. Хлопнув дверью, конвой медленно двинулся в путь. Стражники обступили его по кругу, не давая никому подойти слишком близко. Из-за наличия пешего эскорта, да и просто узких и кривых улиц в столице Железного княжества, экипажи ехали достаточно медленно, чуть быстрее обычного человеческого шага. Максим поспешил за ними.
Большинству горожан данная процессия абсолютно безразлична, некоторые лишь возмущались медленной скорости движения, из-за которой их повозка вынуждена плестись позади, и не иметь возможности обогнать их. За княжескими машинами образовалась длинная пробка из телег и людей, тянущаяся на пару кварталов. Некоторые хотели объехать их по соседним улицам, но на очередном перекрёстке снова сталкивались с этой проблемой, так как стражники и полицейские заблаговременно перекрывали улицы перед тем, как по ним проедет конвой.
На стихийном рынке, образовавшемся на широкой (по меркам Мартенграда) улице, конвой остановился, дружинники принялись разгонять лавочников, чтобы освободить проезд. Пока торговцы торопливо отодвигали свои товары, какой-то грязный мальчуган лет десяти схватил у одного из коммерсантов выставленную на продажу льняную рубаху, продавец тут же устремился за ним. В этот же момент подельники грабителя под крики возмущённого бизнесмена растащили абсолютно все вещи оставленные без присмотра. Дружинники, сторожившие княжеские экипажи, не обратили на факт хищения никакого внимания. Нет, они, конечно, это заметили, но за ворами не погнались, у них сейчас более важная задача. Бандиты всех мастей, почувствовав временную безнаказанность стремились выполнить дневной план за несколько минут, действовав более нагло и дерзко.
Закончив расчистку маленькой площади, экипажи покатились дальше в путь. Проследив за ними ещё пару кварталов, к Максиму прицепился ребёнок-торговец с висящим на шее подносом с леденцами. В этом городе, кроме детей некому торговать что ли?
– Дяденька-дяденька! – звонко прокричал он. – Купи петушка!
– Спасибо не надо, – коротко отрезал опричник, не отворачивая глаз от конвоя в шагах двадцати впереди.
– Ну, купи! – он дёрнул его за уже рваный рукав, отчего тот с треском надорвался ещё сильнее.
– Нет, я же сказал.
– Дядя – жмот! Дядя – жмот! – прокричал он почти на всю улицу, один из дружинников тут же обернулся посмотреть.
"Зараза, он сейчас меня конкретно запалит!" – раздражённо подумал Максим. Достав из кармана пару копеек, он протянул их малолетнему вымогателю:
– Ладно-ладно, покупаю. Только не ори на всю улицу.
Мальчик спрятал блестящие монетки и протянул молодому человеку прозрачного красного петушка на палочке:
– Пожалуйста, дяденька! Кушайте на здоровье! Ещё захотите… – опять он начал кричать на всю улицу, рекламируя свой товар.
– Парень скройся с моих глаз, а то мзду стрясу за торговлю в неположенном месте, – тихо процедил Фиалковский, строго посмотрев на него.
После инцидента на рынке, машины больше не останавливались вплоть до пункта своего назначения. Экипажи замерли перед высоким кованым забором с острыми кольями на вершине. Сквозь ограду, в глубине негустого парка виднелось длинное здание в три этажа из красного кирпича. Форма достаточно странная, похоже на то, как будто сначала построили несколько отдельных построек, а после соединили их переходами.
Широкие ворота со скрипом отварились, конные и паровые экипажи медленно заехали внутрь и скрылись в глубине парка. Дружинники остались снаружи, дождавшись, пока ворота закроются, они неровной толпой пошли обратно в центр города. Возле ворот на сторожке висела металлическая табличка с яркими буквами: "Железное княжество, Мартенград, НИИ им. Левшы". Сейчас можно быть абсолютно уверенным в том, что сюда привезли именно украденные чертежи. Толку-то их просто украсть? Надо ещё разобраться в них, дирижабль сам собой не построиться. Судя по названию заведения, здесь должны обитать достаточно умные люди, чтобы прочитать бумаги и попытаться построить по ним летающий аппарат. Но и им потребуется много времени…
Через полчаса…
Вдоль забора научного института туда-сюда ходил странный человек, прохожие старались обойти его, только заметив, тут же переходили на другую сторону улицы. Мужчина одет в рваный мещанский кафтан синего цвета, запачканный темно-бурыми пятнами, сверху покрыт слабыми разводами местной угольной пыли, оседающей на всё, что угодно. Окружающим, не знающим истинное происхождение этих загрязнений, казалось, будто кафтан просто очень старый и краска поблекла со временем. Вдобавок этот человек, похоже, регулярно участвует в уличных потасовках с попрошайками за делёж территории. На ногах грязные сапоги, уже сейчас никто не узнает в них форменную обувь опричников из соседнего княжества на северо-западе. Довершал странный образ красный петушок леденец на палочке, который болтался в руке молодого человека.
К прохаживающемуся человеку подошёл низенький, меньше первого на голову-полторы, прохожий в дешёвом кафтане, который, обычно, носило бедное население Мартенграда. Подол запачкан прилипшей дорожной грязью, но в целом одёжка была целой. Он отличался чёрными кучерявыми волосами и длинными усами, очень похожими на кошачьи. В руке, под мышкой, он нёс объёмный бумажный свёрток.
– Так и знал, что ты здесь! – громко сказал Мартын, обратив на себя внимание.
Помощник пристроился рядом с начальником, и теперь они вместе медленно прохаживались вдоль забора закрытой территории института. От света высоких фонарей за их спинами появлялись длинные тени, постепенно укорачиваясь, исчезали под ногами и снова убегали далеко вперёд, чтобы полностью исчезнуть под световым пятном очередного фонаря.
– Да? И как же ты узнал? – Максим повернулся к Мартыну и остановился.
– Где-то минут десять назад заметил тебя в городе, когда ты, нелепо скрываясь за спинами прохожих, следил за пятью экипажами с охраной. Могу догадаться, что они заехали туда, – кот указал взглядом вглубь института. – Бумаги там?
Высокий мужчина пожал плечами:
– Кто его знает… Надеюсь, что да. Что ещё так можно охранять?
– Согласен. Вывод вполне логичный. Что будем делать? Залезем внутрь и найдём чертежи?
– Удачи. Я туда пока не полезу. Мы ничего не знаем, где бумаги, кто с ними работает, и вообще там ли они, – серьёзно ответил Фиалковский. – Я привык работать несколько иначе. Взять десятка три опричников, ворваться внутрь и всё перевернуть. Здесь же, – он кивнул на дом за ограждением, – нужны несколько иные навыки.
Мартын остановился, раздумывая над какой-то идеей. Серьёзное выражение лица кота-шутника навевало тёмные мысли. Может он реально хочет забраться в НИИ и наудачу попытаться, что-нибудь найти? Неожиданно он засмеялся и хлопнул товарища по плечу:
– Расслабься! Сегодня это не входит в наши планы. Забыл? Мы сегодня громим часовщика!
Женщина, шедшая с большой сумкой в двух метрах впереди нас и услышав лёгкие криминальные нотки в беседе, обернулась, испуганно посмотрела на нас и, ускорив шаг, перешла на другую сторону улицы, быстро скрывшись из вида.
– Тише-тише, погромщик, – со смешком в голосе заметил Максим. – А то всех прохожих распугаешь. Не всё население города является уголовниками, большинству наши профессиональные беседы подозрительны.
– Ха-ха! Хорошо сказал. Ладно, пошли в наше убежище, по пути обсудим. – Мартын ускорился и свернул на одну из улиц примерно в ту сторону, где дом-муравейник с арендованным подвальным помещением два на три метра.
Кот обратил внимание на красного петушка в руке:
– Максим, а что все претензии сразу же ко мне? Вот, ты, например, зачем ребёнка ограбил? – Максим дико посмотрел на него, отчего кот заржал: – Ой. Да, ладно! Если я раньше за тобой такого не наблюдал, то это ничего не значит! Мало ли как угольная пыль сказывается на поведении человека? Может агрессивность повышается? Признавайся, где взял конфету? Гражданин, чистосердечное признание вам обязательно зачтётся. – Он легонько толкнул напарника плечом.
– Купил.
– Неужели? – наигранно удивился он. – Скажи ещё, что тебя заставили!
– Так и было. Слежу за кортежем, никого не трогаю. Тут подбегаем мелкий пацан и давай на всю улицу орать: "Дядя купи конфету, а то всем расскажу, что ты опричник!".
Мартын внимательно слушал, попутно борясь с нарастающим внутри него смехом:
– И что ты сделал с негодником? Наказал, поди?
– Естественно! Жестоко наказал. Бросил ему копейку, его тут же сдуло, как и не было. Вот трофей, – Максим гордо показал блестящий леденец и протянул другу. – Держи, дарю.
Кот тут же засунул его в рот, задумчиво исследуя вкус. В ответ он протянул бумажный свёрток:
– Держи ответочку. Как просил.
Заглянув внутрь, Фиалковский очень обрадовался. Наконец, он наденет нормальную целую одежду, наконец, снимет это рваньё, из-за которого местные попрошайки чувствуют в нём серьёзного конкурента:
– Ух-ты! Большое спасибо.
– Да, не за что… – виновато отведя глаза, он добавил: – с тебя шестьдесят копеек.
Опричника оба громко заржали на всю улицу, отчего от них опять начали шарахаться прохожие…
Глава 13. Опричники-разбойники
За час до полуночи…
Дождавшись наступления ночи, Максим с Мартыном выдвинулись к лавке часовщика. Ночью, в Мартенграде, нисколько не темнее, чем утром или днём, поэтому её наступление ждали только из-за практических соображений. С позднего вечера на улицах становится заметно меньше народа, меньше свидетелей – более благоприятная обстановка для совершения тёмных дел. Ну, и громить лавку при хозяине – это перебор. У опричников пока не такая квалификация. Ночью, втихаря разнести всё в дребезги – это, пожалуйста! Можно даже несколько раз! Но при свидетелях…
Новую одежду оставили дома, Максим взял только долгожданные перчатки, которые с наслаждением надел, скрыв от света перстень и руки, никогда не знавшие тяжёлого труда. По пути, сквозь улочки и переулки Мартын вёл к цели, попутно рассказывая полученные утром сведения. Свернув на последний переулок перед тупиком с магазинчиками, он приложил палец к губам:
– Тише. Я что-то слышу.
Осторожно дойдя до угла, кот выглянул из-за него и резко вернулся назад, повернувшись ко мне:
– Шухер! – На кошачьей морде горели два фонаря: зелёный и голубой, испуганно уставившиеся на начальника. – Полицейский прямо у входа в лавку.
Фиалковский тоже осторожно выглянул на тупиковую улицу. Действительно, полицейский медленно ходил от одного фонаря к другому, заложив руки за спину. На поясе с одной стороны болталась короткая дубинка, а с другой – сабля в ножнах. На груди металлический свисток. В свете фонаря становилось отлично различимым облачко пара, образующееся после каждого выдоха. Был слышен лишь мерный топот сапог по брусчатке. Служивый ходил между лавками, периодически заглядывая в тёмные окна, силясь что-нибудь увидеть, но у него это не получалось. Нужная опричникам лавка находилась в самом конце тупика, дойти до неё, не пройдя мимо полицейского невозможно.
– Что будем делать? – шёпотом спросил Мартын. Он вытащил из сапога серебристый кинжал, издавший при извлечении холодный шелест. – Может того… – Он сделал в воздухе воображаемый порез.
– Нет. Действуем без крови. У нас заказ на погром, Юрась сказал полицаев не трогать ни в коем случае, ему и нам проблемы с властями не нужны.
– Тогда придётся оглушить его. – Мартын поднял с земли небольшой, размером так с теннисный мячик, камешек, несколько раз подкинул его, выясняя вес.
– Мартын, он в шлеме…
Кот заменил несерьёзный камешек на булыжник, где-то под килограмм, может чуть больше, довольно ухмыльнувшись.
– Его надо оглушить, а не голову проломить…
– Сам же заметил, что башка защищена.
– Не переживай, проломиться всё: и шлем и черепушка. – Максим вытащил свой бесшумный револьвер, перехватив его за дуло, передал товарищу. – Бери лучше это, ручка достаточно жёсткая, но он не слишком тяжёлый. Бей вот сюда. – Он надавил на одну точку на шее Мартына, отчего последний болезненно зашипел.
Фиалковский снова выглянул за угол. Полицейский шёл прямо к ним, но, не дойдя пару метров, остановился, резко развернулся на носках и пошёл обратно.
– Пора.
Кот молнией вылетел из переулка и мягкой поступью приблизился со спины к полицейскому. Замахнулся тяжёлым револьвером и со всей дури зарядил по шее, но не рассчитал. Правоохранитель одет в пальто со слишком высоким и жёстким воротником. Удар поглотился толстой шерстяной тканью. Похоже он даже не почувствовал, развернувшись он лицом к лицу оказался с чёрным котом, державшим в руке револьвер. Две секунды шока. Полицейский ещё ни разу не видел такое неведомое создание, злобно смотрящее на него. Кот усиленно анализировал неудачную попытку оглушения, раздумывая, куда ударить снова. Мартын первым нашёл выход из этой неловкой ситуации. Залепив сильнейший апперкот в подбородок, который мгновенно вырубил служивого, так и не додумавшегося вытащить оружие или посвистеть в свисток. Мартын осторожно крикнул Максима:
– Нафига твой хитрый удар? Старый добрый апперкот гораздо лучше! Пошли, путь свободен.
Перетащив парня в тень и привалив его спиной к дому, где он сможет спокойно отдохнуть, опричники направились к лавке. Максим тут же присел перед замком, нащупывая в кармане демонический ключ. Мартын стоял за спиной:
– Давай быстрее, у нас не больше пяти минут, пока он не очнулся. Там ещё сейф открывать.
– Не торопи.
Ключ, практически не производя шум, подбирал комбинацию к замку. Наконец, замок щёлкнул, оповещая о своём открытии. Только Фиалковский хотел толкнуть дверь, Мартын прошептал:
– Там колокольчик.
Взломщик осторожно навалился на дверь, стараясь открывать её как можно плавней, что не покачнуть чувствительный звонок. Но дверь пошла очень туго:
– Утром дверь тоже была тугой? Как будто что-то мешает…
– Нет, даже не скрипела.
Странно… Максим приложил ещё чуть силы. Что ей мешает, идёт всё туже и туже? Звяк! Неожиданно раздался звук лопнувшей проволоки, дверь резко открылась внутрь, колокольчик зазвенел как ошпаренный. Проволока? Зачем? ***?!
– Растяжка! ВАЛИМ! – крикнул он Мартыну, отбегая от двери и хватая за собой помощника.
Успев сделать вприпрыжку пяток метров, за спиной раздался оглушительный взрыв, осветивший тёмную улицу. Взрывной волной опричников бросило вперёд на брусчатку, в спину полетели осколки от ставней, дверей и вставленных в них стекла. В ушах звенело, перед глазами кругами летали светлые и тёмные точки. Оттряхнув голову, Максим присел прямо на землю. Мартын тоже отходил от взрыва и, судя по тону, ругался, но звон не позволял полностью понять его:
– З-з-з… …ась, су… з-з-з… …ная. Меня взорв… з-з-з… Я его гр… з-з-з… …влю…
Сквозь звон в ушах, опричник расслышал более неприятный звук – полицейский свисток. Сейчас через несколько минут здесь будет столько полицейских… Не надо быть гением, чтобы понять, что они не будут разбираться, кто устроил взрыв и избил их коллегу. Поднявшись на дрожащие ноги, и пошатываясь из стороны в сторону, Фиалковский указал на переулок:
– Уходим, пока сюда не прибежали…
Уже в переулке навстречу бежал молодой перепуганный полицейский, увидев двух пошатывающихся мужчин, идущих неуверенной походкой, качаясь из стороны в сторону, он остановился:
– Граждане, что случилось?
– Господин, помогите там взрыв есть пострадавшие! – хриплым голосом кашляя, сказал Максим. – Им нужна помощь!
– Вы в порядке?
– Не беспокойтесь с нами всё в порядке. – После уже приказным тоном он резко добавил: – Ты правоохранитель или нет?! Бегом на помощь!!!
Ошарашенный полицейский побежал исполнять приказ, отданный неизвестным бомжеватого вида человеком. Пока этот дурачок убежал, даже не предположив, что люди перед ним могут быть не пострадавшими, а наоборот. Под шумок, товарищи скрылись в темноте Мартенграда…
Через полчаса…
Кабак в доме-муравейнике, где живут два опричника из Ягодного княжества. Ночью в забегаловке постоянно обитает большое количество народа, часть которого уже порядком поддатые, а потому достаточно весёлые. Посетители едят, пьют и ржут по любому поводу, например, вот какой-то бедолага поскользнулся на разлитом пиве и опрокинул на себя деревянную тарелку с дымящейся жареной картошкой. От контакта с обжигающе горячим продуктом он завизжал, отчего все присутствующие оглушительно засмеялись.
В углу харчевни сидел смурной мужчина, в левой руке он держал литровую кружку, а правая – подпирала подбородок. Внимательный человек мог бы заметить, что на одной из рук у него отсутствует мизинец. Ещё меньшее количество людей могло бы узнать в грустном мужчине вора-виртуоза Четырёхпалого. Сегодня утром он отнёс чертежи какой-то технической нелепицы Князю. Он заплатил, но обещал-то гораздо больше, раз в пять. Жмот. Как он обрадовался, когда увидел вожделенные бумажки, как светились его глаза… Мог бы оценить непревзойдённый талант мастера. Ведь никто больше на такое не способен…
Вор отхлебнул из кружки.
"Знал бы, что он такой жадный, продал ещё кому-нибудь. Мало ли желающих купить военные секреты Ягодово? Как я опростоволосился… " – печально рассуждал Четырёхпалый. – "Впрочем, естественно… Ты, думал, что Князь, получив необходимые ему вещи, равноценно отблагодарит? Ага, сейчас! Хорошо, хоть не расправился… Получается я единственный свидетель этого княжеского "дела". Вляпался, блин…".
Дверь в кабак с шумок распахнулась, ударившись о стену. Внутрь влетели двое мужчин в рваных и обгорелых камзолах, на лице копоть. Один из них, который, пожалуй, на целую голову ниже второго, что бубнит себе под нос. Что-то в духе: "Вот, ***! Завалю, ***, как есть *** в *** ***!!! Только попадись ты мне!". Странные люди подошли к барной стойке и что-то заказали официанту. Эти могут и дебош устроить. Четырёхпалый встал с лавки, направившись к выходу. Проходя мимо бара, он случайно задел низкого человека, тот обернулся и зло процедил:
– Под ноги смотри, идиот!
– Извините, – тихо ответил вор и вышел из кабака. С такими лучше не ссориться.
Глава 14. Конечная
Без пяти минут полночь…
Скорый поезд, следующий по маршруту Москва – Мартенград, не смотря на своё название, медленно плёлся по рельсам, разрывая ночную тишину мерным стуком колёс и периодическими гудками, отгоняющими редких животных и птиц, чтобы они не попали под тяжёлый состав. Машинист тихо радовался этим немногочисленным зверюшкам, он знал, что после того как поезд пересечёт границу Железного княжества, на рельсы перед ним сможет сесть разве что ворон-стервятник, причём настолько худой, что под грязными перьями виден скелет.
Вдобавок ещё это вечно-чёрное небо, закрытое тучами из угольной пыли, сажи и шлака и чёрт знает ещё чего, выбрасываемого громадными плавильными печами в городе. Всё это будет уже через два, два с половиной часа, а пока поезд, подав гудок, заскрипел тормозами и через непродолжительное время остановился на вокзале крупного, по сравнению с Ягодово и Мартенградом, города Бург.
Бург, мало того, что является наиболее населённым городом в этой части Руси, так отличается и по политическому устройству. Большинство территорий-субъектов – это княжества, царства, ханства или им подобные, в зависимости от местной специфики населения и культуры, в то время как Бург и ещё несколько богатых городов на северо-западе России – республики. Данный факт вызывал нескрываемое удивление князей и аристократии из соседних земель. Как это возможно, чтобы государством руководил простой мужик? Как какая-то толпа, сидящая кругом в амфитеатре, в которой каждый кричит о своём, может решать важнейшие вопросы? Испокон веков отец князя учил своего сына править и любить свой народ, а его в свою очередь воспитывал его отец и так далее вглубь веков…
Проводники открыли двери в вагоны, в которые тут же запрыгнуло около двух десятков пассажиров. Продвижение людей с багажом по узкому коридору поезда вызывало неприятную, в ночное время, суету. Большинство пассажиров уже спали, а шум и гам от новеньких вырвал некоторых из объятий Морфея. В том числе и ехавших в том же поезде жандармов…
В общий вагон, где спали жандармы зашёл пухлый мещанин, тащивший на себе три огромные котомки, одну из которых он держал под мышкой. Похоже, его вещи очень тяжёлые, так как всё лицо покрыто крупными каплями пота. Вагон освещался лишь тусклыми лампочками под потолком, конструктор, придумавший данную модель вагона, рассчитывал, в основном, на главный источник света – это солнечный свет, попадающий сквозь окна вагона. Из недостатка света, мещанин, тащивший на себе поклажу и не смотревший под ноги, запнулся о вытянутые ноги высокого жандарма Бура. Конструктор не рассчитывал так же, что в его вагоне могут ехать слишком высокие люди, которым не хватает стандартной длины полки в общем вагоне.
Толстый человечек, потерявший равновесие, вместе со своими вещами с оглушительным грохотом растянулся по проходу. От шума проснулся весь спящий вагон, в том числе и жандармы. Бур, потирающий ноющую ногу, через которую только что упало больше центнера живого веса, сел на своей полке, кинув недовольный взгляд на возмутителя спокойствия:
– Товарищ, вы бы смотрели себе под ноги!
– Извините… – промямлил мужчина, собирая выпавшие из багажа вещи.
Второй жандарм Горчак, посмеиваясь, тоже сел на лавке, расчёсывая рукой чуть разлохмаченные волосы. Понаблюдав за ползающим пассажиром, он повернулся к напарнику:
– Петрович, пошли в ресторан. Нам, похоже, уже не дадут отдохнуть…
– Ладно, – согласился Бур, вставая с места.
Встав, жандармы направились в вагон-ресторан, но выходя в коридор, Бур запнулся об суетящегося на полу толстого пассажира:
– Аргх! Юродивый! – отойдя от него на пару шагов, шёпотом добавил: – Как же ты в вагон умудрился залезть и не разбиться…
Жандармы, пройдя три вагона, зашли в ресторан. Внутри почти ни кого не было, только статный мужчина с лёгкой сединой на висках читал утреннюю газету, упитанная женщина сидела за прилавком и читала женский роман. Напарники сели за один из столиков на широкие кожаные диваны, Горшак ударил по настольному звонку. Буфетчика, исподлобья оглядев вагон, заметила новых посетителей и нехотя подошла к ним. На столик глухо упало меню. Старший из напарников, Горчак, заказал какую-то выпивку и закуски.
– Думаю, настало время обсудить наш план действий. – Низкий жандарм, посмотрел на часы и, щёлкнув крышечкой, убрал их в наружный карман кафтана. – Поезд прибывает примерно через восемь часов.
– Я так понимаю, у тебя уже есть задумка? – зевнул Бур, знавший, когда негласный начальник так говорит, значит, он уже что-то придумал и хочет поделиться этим.
Горчак довольно улыбнулся:
– Конечно! Слушай… – Он опёрся руками на стол, приближаясь к лицу Бура почти в плотную. – С местными властями контактировать не будем, очень уж сомневаюсь, что они будут с нами сотрудничать. Им, впрочем, как и Земляникину, похоже, без разницы наш статус, они не знают или не хотят знать, что все в провинциях должны подчиняться жандармам.
Бур нахмурился, зажав губы:
– Да… В Мартенграде, вообще народ наглый! То, что они нас пошлют – это понятно. Взять хотя бы послов из столицы… Помнишь эту историю? – Напарник кивнул в ответ. – Так они ещё со всеми своими соседями периодически воюют…
– Я про это и говорю, – Горчак продолжил рассказывать свой план. – Поэтому мы будем сотрудничать с теневыми властителями, неформальными властями, так сказать…
– Ты про бандитов что ли? – уточнил высокий жандарм.
– Да. С ними проще договориться… Глядишь, может и несколько наших висяков поднимем. Ну, или просто новую и полезную информацию получим.
Жандармы мгновенно прекратили разговор. К столику подошла буфетчица и поставила тарелку с разносолами и ледяной графинчик с двумя хрустальными рюмками. На пузатом графине блестела гравировка железной дороги в виде дымящего паровоза. Доставив заказ, она многозначительно посмотрела на полуночных посетителей:
– С вас два рубля с четвертью.
Жандармы очень не хотели платить за скромный перекус сумму, сравнимую с ценой билета в первый класс, но чтобы не привлекать лишнее внимание к своим персонам, они отдали требуемую сумму. Бур заметил табличку на столике и указал на неё приятелю.
– Ахах! С 22 часов до 6 часов цены в вагоне ресторане поднимаются в три раза, – Горчак озвучил надпись на бумаге. – Всё теперь ясно…
15 октября 1850 года, 8 часов 14 минут…
Ранним утром поезд из Москвы остановился на железнодорожном вокзале Мартенграда. В окно жандармы сначала видели тёмный лес, бегущий за стеклом всю ночь, потом на пару минут вокруг поезда возникла огромная поляна, покрытая пожухлой травой, пеньками и кучами сажи. Поляна окружала весь город и отгораживала его от леса и от неведомых существ, живших в нём. После поляны все вагоны на несколько секунд погрузились в полную тьму – поезд проезжал через узкий тоннель в городской стене. Вот заскрипели тормоза, паровоз стал замедляться, железнодорожные пути разрастались как ветви на дереве, образовывая огромную сеть, частично уходящую в сторону металлургических заводов, выделявшихся вдали высоченными трубами, почти достигающих облаков.
Вагон дрогнул в последний раз и замер на месте, пассажиры вставали со своих мест, доставали с полок багаж и торопились к выходу. Жандармы не были исключениями и то же направились в сторону выхода на перрон.
Уровень безопасности на вокзале Мартенграда не в пример Ягодному княжеству, где жандармы еле увидели троих стрельцов прохаживавшихся по привокзальной площади. Здесь же пассажиры, только что прибывшие в город, и те, которые уезжали с вокзала, не смешивались друг с другом, так как находились на разных платформах по бокам от вагона. Прибывших ожидала таможня с сотрудниками, придирчивыми к любым мелочам.
Жандармы вошли в здание вокзала и тут же остановились, задержанные длинной очередью к окошкам с контролем. Поток двигался крайне медленно, таможенник сначала внимательно рассматривал предоставленный ему документ, а после столь же упорно смотрел на физиономию человека.
Через полчаса очередь дошла и до жандармов. Мрачный таможенник взял переданный паспорт и стал пристально его разглядывать, ему сразу же не понравилось, что это документ жителя из столицы. С прищуром смотря на высокого человека, он спросил:
– Кашин Илья Никанорович?
– Да, – коротко и просто ответил Бур. Он нисколько не сомневался в том, что таможенник ничего не обнаружит. Ведь паспорт-то настоящий, Третье отделение, если надо, естественно сможет получить подлинный документ, пусть и на другое имя.
– С какой целью прибыли из Петербурга?
– Мы с моим товарищем занимаемся торговлей. В Мартенград приехали для налаживания деловых связей… А вы разве против развития отношений между нашими городами? – чуть обиженно спросил жандарм.
– Пожалуйста, делайте, что вашей душе угодно. Если вы купец, предъявите лицензию.
Бур вытащил из-за пазухи аккуратно свёрнутый вдвое лист бумаги и просунул его под стекло окошка. Таможенник развернул разрешение. С этой бумажкой было сложнее, всё-таки торговые гильдии не совсем рады сотрудничать с жандармами, это крайне плохо отражается на деловой репутации среди купцов. Конкуренты становятся уверенными, что Третье отделение нечестным образом помогает в ведении торговли.
– Господин Кашин, где вы собираетесь остановиться? – продолжил расспрос служивый, попутно ставя печать на торговую лицензию.
– На постоялом дворе каком-нибудь… Они же у вас есть?
– Конечно. – В конце таможенник громко поставил штамп в паспорт и вернул документы. – Следующий!
Бур прошёл дальше, пропуская к окошку следующего человека, обернувшись, он увидел мужчину в потёртом коричневом армяке и капюшоном на голове. Таможенник попросил снять капюшон, лучше бы он это не делал. На одной щеке мужчину зияли огромные старые шрамы, как будто он чем-то ошпарился и кожа, не вытерпев это, слезла целыми лохмотьями.
Сзади подошёл Горчак, прошедший таможню в соседней очереди, и, ухватив товарища за локоть, потащил к выходу из вокзала:
– Хватит возиться, пошли уже! Не хватало ещё, чтобы к нам кто-нибудь привязался…
Выйдя на тёмную улицу, Бур сделал первый глубокий вдох и тут же закашлялся.
– О-о-о, как всё запущено! – иронично заметил его товарищ. – В Мартенграде не стоит так глубоко дышать, здесь вам не курорт, а суровый край металлургов!
– Кхе-кхм! Пошли уже… – Заметив в десяти шагах от себя лёгкую крытую телегу, он крикнул: – Эй, извозчик!
