Читать книгу: «Трепет севера: Начало бури», страница 4
– Кха, кха, да знаю я, знаю… Когда-то моя жена была врачом, все эти лекции я сотню раз слышал. Кха, кха… Что-то мне слишком тяжело дышать… Не уверен, что смогу долго говорить с тобой. Пока я в сознании, послушай… У нас мало времени, скоро произойдет нечто ужасное, нечто, которое не позволит нам так просто выжить здесь. Ты должен, кха, кха, сходить на местную заброшенную ГЭС, она находится на северо-востоке от того места, где ты меня нашел, просто иди дальше по ветке, и через полчаса ты будешь на месте, там есть закрытый медпункт, в котором должны были остаться лекарства. И… И вот, возьми эту связку ключей, кха… Она мне уже ни к чему, да ты и сам знаешь, что с ней делать…
Винсент потерял сознание, и снова задремал глубоким сном. Его вид был очень плачевным, даже несмотря на все усилия, которые я приложил.
В руках у меня осталась одинокая связка старых дверных ключей, прикрепленных к бирке с затертой надписью. Терять время было нельзя, я не мог допустить, чтобы единственный человек в этом ледяном аду, кроме меня, умер. Собрав набор из самых важных вещей, я закинул рюкзак за спину и отправился в путь. Выбежав на улицу, мне в лицо ударила морозная вьюга, но видимость была неплохая, и я продолжил путь, заранее подперев дверь для безопасности Винсента. Преодолевая метр за метром по снежным ухабам, укутавшим все в поле моего зрения, я обдумывал слова моего нового знакомого о надвигающейся опасности. Я уже знал, о чем он говорил, но мне нужны были подробности.
В скором времени впереди меня озарилась черная, покрытая снегом и льдом, а по свои размерам не уступающая четырехэтажному зданию гидроэлектростанция. Она расположилась на бурной, часто виляющей реке и больше напоминала малую ГЭС, но все равно внушала чувство мощности и абсолютной крепости, вложенные в нее в былые года. Вход на станцию был хорошо огорожен высоким металлическим забором, изредка прогнувшимся под огромными слоями снега и полностью покрытым льдом, поэтому следующие десять минут своей насыщенной жизни я потратил на жалкие попытки перебраться через него, благо вскоре мне пришла идея: сделать зацеп топором и перелезть.
Но не все было так спокойно, как бы мне хотелось. Идя в сторону станции, я заметил странные выбоины в снегу направляющиеся ко входу. Подойдя ближе, я сильно удивился, повсюду виднелись человеческие следы от ботинок и длинный след от саней или какой-то тележки. Они шли вдаль и огибали станцию. Любопытство выжигало меня изнутри, но сейчас у меня есть дела намного важнее. Если здесь и есть люди, то я смогу найти их внутри. Дверь станции была полностью покрыта льдом, петли давно заржавели, а с ручки свисали несколько внушающих сосулек.
– Наступают сумерки… Стало холодать.
Снег пушистыми хлопьями сыпал мне на голову. В округе не было слышно ни единого звука, кроме скрипов массивного сооружения и периодических всплесков воды, поднимающихся из протекающей рядом реки. Эта атмосфера была очень живой и мирной. При других обстоятельствах я бы остался здесь навсегда… Дернув ледяную дверь резким рывком, мои руки соскользнули, и я отлетел назад. Больше мне ничего не оставалось, и я достал свой небольшой топор.
Отбивая лед с петель в течение тридцати минут, я неслабо замерз, но дверь все же поддалась и открылась. Предо мной предстало пустое, пыльное и довольно темное помещение, явно пропитанное сыростью и вечной мерзлотой. Атмосфера была гнетущая, постоянно слышались скрипы старого металла и смещения плотины. Чувство прочности, которое она внушала ранее, мигом улетучилось… Казалось, что все здание вот-вот обрушится, и меня унесет течением вместе с огромной грудой метала. Все было в пыли, но это не мешало осматривать обстановку сооружения. Обычное техническое помещение, куча непонятных труб, проводов и одинокая лестница наверх. Местами был намерзший лед, где-то капала вода…
Преодолевая ступеньку за ступенькой, слышался неимоверно громкий скрип. Ступени прогибались, издавая режущие звуки старости. Вскоре свет перестал проникать в помещения, и мне пришлось зажечь керосиновую лампу, неплохо освещающую мне путь. Керосина хватит часа на два, так что я мог не переживать, что заблужусь в непроглядной тьме.
Выйдя на верхней плотине, мне в глаза бросились пара мощных генераторов и довольно большое по размерам помещение. Повсюду лежали железные части станции и разного рода инструменты.
Создавалось ощущение, что это место просто бросили, как в фильме про конец света. Будто люди бежали, спасаясь от неминуемой гибели. Продвигаясь дальше по станции, мне казалось, что становится все холоднее и холоднее, но я все спихивал на сильное оледенение станции, которое так и не смог объяснить логичным путем, хотя некоторые догадки у меня все же были…
Войдя в комнату управления турбинами и не найдя прохода дальше, я устроился на довольно удобном столовом диванчике, удачно попавшемся мне под руку. Меня все не покидала мысль о следах… Снег шел за пару часов до того, как я пришел на станцию, значит, некто побывал тут не так давно. Если они здесь, то не будут ли они опасны? На это вопрос мне еще предстояло ответить…
На секунду я закрыл глаза… Скрипы и завывания стали, прохлада и одиноко горящий фонарь, я наслаждался этой атмосферой, хоть иногда нужно позволить себе отвлечься от всех проблем и немного уделить времени отдыху. Но, увы, керосин был не вечен, и времени у меня в целом было не сильно много, так что я уже хотел продолжить осматривать оставшиеся коридоры, как вдруг меня привлек одиноко стоящий проход, находящийся за огромным трансформатором. Подойдя ближе, я увидел надпись, небрежно прикрепленную к двери: «Уважаемые работники станции, в связи с ухудшением погодных условий и участившимися критическими температурами, просьба не выходить в нижние технические помещения. Также будут открыты люки экстренной эвакуации и запасные входы в верхние технические помещения. Напоминаем, что компания не несет ответственность за полученные на ГЭС травмы, и страховка выплачена не будет. С уважением, администрация ГЭС: “Серебряный Лебедь”».
Сама дверь оказалась заперта, и ни один ключ из моей связки, увы, не подошел. Оставив попытки пройти дальше, я решил до конца осмотреть оставшуюся часть этажа, а после вернулся в генераторные помещения, откуда спустился обратно на средний уровень.
Идя в самый конец станции, я замечаю еще одну дверь, по всей видимости, ведущую в те самые технические помещения, а рядом – заветный коридор с дверью в конце, на которой торжественно по центру располагался потертый красный крест. Невозможно было описать мою радость в тот момент. И вот я уже торжественно открываю двери и… Закрыто?
Почти ни одно помещение станции не было перекрыто, да даже единственной преградой в саму ГЭС был намороженный лед на двери, но вовсе не замок. В итоге мне пришлось перебирать каждый ключ, и по иронии судьбы подошел самый последний – маленький, немного поцарапанный ключик.
Я снова дергаю ручку, и в сопровождении пронзительного скрипа дверь распахнулась. Пол в медицинском кабинете тоже буквально уходил из-под ног, как будто под ним был не тяжелый металл, а размывающая дамбу река. Очень сухая, пыльная и небольшая комната, ничего необычного. Повсюду стоят тумбочки и стеклянные шкафы, вдоль стенок расположились койка, пара умывальников и старый врачебный стол. Это была прекрасная возможность набрать различных лекарств, конечно, большая часть уже давно не годна к использованию, но бинты и обезболивающие были в хорошем состоянии. Удивительно, что все это пролежало здесь так много лет, и никто даже не притронулся ни к зданию, ни к вещам и лекарствам. В такие моменты невольно в голове возникают представления тех ужасов, что здесь могли происходить, но даже думать об этом больно, так что стоило продолжить сбор лекарств и побыстрее отвлечься от тяжелых мыслей.
– Фух, наконец-то, думаю, больше брать смысла нету, – проговорив себе под нос, я развернулся и, уже собравшись идти дальше, резко остановился.
Очень тихий, почти неразличимый звук, смешивающийся с постоянными скрипами станции. Очень знакомый, навивающий страх и неприятные воспоминания, отпечатавшиеся у меня в памяти до конца моих дней. Голос… Это точно был голос, голос человека, которого я видел всего один раз в жизни, и уже при первой встрече этот человек выстрелил в меня несколько обойм патронов, а после отправил в полет из самолета.
Это был голос моего убийцы, который был со мной на одном лайнере, его я не перепутаю ни с чем, я ясно помню его крик, крик, наполненный злобой и непреодолимой жаждой убийства. Я замер, воздуха резко стало не хватать, дыхание перехватывало, мне было страшно, очень страшно, что я даже боялся сделать вдох. Ни на секунду я не мог расслабиться. Если я пошевелюсь, то уже не смогу спастись…
– Как, как он выжил? Как это произошло? В самолете летело четыреста пассажиров, а выжил именно он? Но даже так я понимал, если этот человек был со мной в одном отсеке, а тем более он был причиной падения самолета, то, скорее всего, у него был заранее приготовленный парашют. Даже если так, он профессиональный убийца, такой человек будет готов ко всему… Но стоило мне чуть расслабиться, как звуки стали усиливаться. Кто-то шел в мою сторону… Шаг за шагом эхо скрипов проносилось по полу. Мне уже некуда было бежать, но и нападать я боялся, а звук становился все громче, казалось, вот-вот кто-то завернет за угол и найдет меня. И я не ошибся. Слабый свет фонаря виднелся из-за угла в паре метров от меня. Он просто выглядывал, освещая пыль, летающую в воздухе. Но меня не пугал фонарь, ведь тот, кто его держал, остановился и, как хищник, выслеживающий свою жертву, начал прислушиваться. Неужели он понял, что я тут? Тишина. Она была настолько давящей, что мне хотелось просто упасть и не двигаться, но самое страшное было только впереди. Человек медленно, будто крадясь, начал идти ко мне. Паника переполняла меня, я не знал, куда бежать.
Щелчок.
Он перезарядил пистолет… Я точно знал этот звук и то, что после него следует выстрел. Пот ручьями скатывался по всему моему лицу.
Если я сейчас не возьму себя в руки, то это будет последнее место, которое я увижу в своей жизни. Мой настрой немного переменился. Резким движением я отполз назад, в медицинский кабинет, под скипы пола я запрыгнул на кушетку. Бежать некуда, все стены обшиты железом, а дверь тут всего одна. Оставался один выход – вентиляция. На удивление, она была довольно просторной, но как в нее залезть, я себе не представлял. Подойдя ближе и вцепившись в решетку, я напряг все силы и вдруг оторвал ее! Решетка, будто бумажная, от крошилась от стены.
Как бы сказал мой покойный дед: «Это вам не советское строительство, вот у нас строили на века, а не ваше это все».
Хороший был человек, обычный деревенский русский, строгий и справедливый, наверное, я в него пошел. Жаль, что я его знаю только по рассказам отца…
После мне пришлось поднять свой рюкзак и аккуратно закинуть подальше в вентиляционную трубу, а сам я медленно начал карабкаться наверх. Сил не хватало так высоко подпрыгнуть, ноги скользили по металлу, а шаги становились все громче и громче… И тогда я услышал тихий скрип открывающейся двери, он медленно шел по помещению и фонарем освещал комнату. Я не разглядел его лица, так как уже карабкался в вентиляции. Я старался быть очень тихим и полз настолько медленно, насколько это было возможно. Только стук моего сердца мог меня выдать. Ползти с портфелем на перевес оказалось куда сложнее, но после пары минут пути мне в лицо дунул свежий воздух. В конце меня ждала небольшая решетка в стенке вентиляции, она слабо освещала темное пространство вокруг меня и была такой же покореженной временем, как та, которую я оторвал. Временами за ней слышались шаги, так что мне оставалось только продолжить ползти дальше. В конце пути виднелся огромный воздушный насос, он был почти полностью разобранным, так что мне не составило труда выйти наружу. Это оказалась та самая комната, которую я не смог открыть, когда зашел на станцию. Огромные машины стояли повсюду, а в центре протекала огромная река. Тут точно должен был быть второй выход, так что я начал не спеша обходить комнату, но стоило мне повернуть за длинный эшелон каких-то аппаратов, как я почуял запах огня.
Потрескивая и дымясь, в углу горел костер, а рядом лежали четыре спальных мешка. Неприметный лагерь был обставлен разными вещами и неким подобием мебели. Но меня уже не интересовал ни этот лагерь, ни его содержимое. Ведь и так было понятно, чей он, а самое главное, что в нем никого не было. Это можно назвать совпадением или несчастным стечением обстоятельств, но когда я уже собирался бежать, скважина запертой двери щелкнула и послышался неразборчивый гул шагов. Мои инстинкты не подводили меня, я не был в состоянии все осмыслить и не мог даже подумать, что мои преследователи обоснуются на этой станции. Мне надо было просто быстро сбежать о сюда, повсюду была опасность. Неминуемая гибель!
Их здесь четверо, не один, а четверо! Стараясь не шевелиться, я сидел и вслушивался, не подавая ни единого признака жизни.
Моим укрытием послужил какой-то одинокий шкафчик под приборной панелью очередного механизма. Я не был уверен в том, что смог остаться незамеченным, но как только они зашли, то сразу начали обходить все помещение и проверять каждый темный угол.
Они точно знали, что я могу тут прятаться. Эти медленные шаги и скрипы покачивающихся ламп, их свет проникал в щели на створках шкафчика каждый раз, когда кто-то проходил мимо.
– Босс, вы точно уверены, что здесь кто-то есть? Мы уже обшарили здесь все вдоль и поперек, каждую комнату и….
– Эх, я, конечно, знал, что ты тупой идиот, но все-таки, если хочешь прожить чуть дольше придурка, зашедшего сюда, то лучше просто продолжай искать.
Оба голоса были мне не знакомы, но достаточно жуткими, чтоб напугать любого взрослого человека.
– П-простите, но я подумал…. – отозвался первый мужчина, он был явно напуган, и по хриплому голосу можно было сказать, что немного простужен.
– Босс, подойдите сюда, кажется, я что-что нашел. – Из-за угла вышел чернокожий мужчина средних лет, весь покрытый шрамами и ссадинами. У него в руках, в отличие от остальных, был электрический фонарик, а сам он был одет в довольно теплую меховую парку. – Смотрите, след пыли. Походу, идущий от вентиляции. Если это он, то, должно быть, уже убежал через заднюю дверь…
– Хм… Вентиляция тут тянется по всем помещениям, он мог вылезти, где-то еще, а следы, скорее всего, ваши, так что осмотри верхний этаж еще раз, а мне нужно немного подумать…
– Хей, босс, снаружи тоже все чисто, он точно не выходил через окна или двери. Хотя я бы проверил еще и территорию в округе. – Это был четвертый мужчина, он был одет в старую спортивную одежду и постоянно улыбался. Это была до ужаса пугающая улыбка…
– А, это ты, Юрий, понятно… Думаю, он все еще где-то на станции… Он не мог так просто уйти…
Юрий сел на небольшой ящик и, достав из внутреннего кармана помятую пачку сигарет, спокойно закурил.
– Я, конечно, не хочу лезть в ваши планы, но, может, просто оставим его, нам все равно скоро идти дальше, да и…
– Нет… Нельзя. Если он местный, то сможет провести нас в жилой пункт, а если один из выживших, то просто убьем его…
– Ваше дело, босс, ваше. – Юрий потушил остатки сигареты о металлическую стенку подле себя и направился в соседнюю комнату.
Спустя еще немного времени вернулись остальные наемники, а я так и не смог сбежать отсюда.
– Эх-х, это было бесполезно, чем мы тут вообще занимаемся? Прошло уже больше недели, а мы так и не можем выбраться из этого ледяного ада, – уставшим голосом говорил один из них, я не видел лица, но, судя по хриплому голосу, это был тот самый приболевший и, по-видимому, самый никчемный парень.
– Ты еще и жалуешься? Если бы не этот урод, то нам бы вообще не пришлось бы браться за такую грязную работу… А ты… Ты! – В этот момент Юрий неожиданно вернулся, и все ежеминутно замолчали. Он не спеша подошел к приболевшему товарищу, а после, приблизившись вплотную к его дрожащему от страха лицу, начал медленно говорить:
– Хм, наверное, мне кажется, но неужели ты забыл свое место? Я никак не могу понять, почему же ты постоянно жалуешься? М-м? Ты серьезно недоедаешь или, может быть, умираешь от холода в лютом морозе? – Парень судорожно замотал головой и попытался отодвинуться, но сзади предательски стоял деревянный ящик, перекрывающий ему все пути отступления. – Вот именно… Тогда скажи же мне, Гарсель, не кажется ли тебе, что ты стал здесь лишним ртом? Может, мне пора это исправить? – На его лице появился нечеловеческий оскал. Не делая резких движений, он осматривал свою жертву, медленное ее обходя, а после вытащил из-за пояса огромный, идеально наточенный тесак и аккуратно приставил его к горлу трясущегося Гарселя.
– Юрий, достаточно. Если не уймешь свою жажду убийств, то я не пощажу даже тебя. – Это был их босс, он моментально выбил из рук Юрия лезвие и вернулся на свою меховую лежанку, продолжив разговор как ни в чем не бывало. – Связи тут нет, так мы еще и в закрытой зоне, если бы не этот идиот Шин, то мы бы его убили еще в самолете и не заморачивались бы. Даже когда нас отправляли в Гвинею, было не так тяжело, хотя мы там провели полгода, а все потому, что кто-то решил самовольничать… Так что завязывайте собачиться…
– Да какой в этом смысл?! Почему вообще все так сложилось… Я же вам говорил, что даже если Шин был профессиональным подрывником, он не был готов к серьезным делам. Я давно хотел уйти на пенсию, а теперь мы застряли здесь, и вы еще умудряетесь пытаться убить друг друга?
– Я просто уже не понимаю ничего, это все выглядит как очень неудачное стечение обстоятельств, так еще и этот урод смог свалить с самолета, а мы тут застряли без связи и… – Это был Годжо, он был очень встревожен и немного зол. Возможно, только он и их босс понимают всю серьезность ситуации и уже начинают паниковать. Не хочется этого говорить, но я могу их понять…
– Да ладно тебе, не кипятись, мы же просто немного пошутили, правда ведь, Гарс?
– Юрий… Лучше закрой рот.
– Шин… Мы даже не смогли его нормально похоронить…
Наступила мертвая тишина, только звуки догорающего костра и ароматный запах дыма заполняли образовавшуюся в комнате пустоту. Так прошло еще какое-то время. Большая часть присутствующих решила пойти спать, только Юрий бесследно исчез, так и не вернувшись обратно. Возможно, он обходил здание или спал в другом месте. Но даже так мне нужно было быстрее выбираться отсюда, времени было в обрез, а я боялся, что они останутся здесь еще на несколько дней, тогда я могу уже не успеть помочь старику. Но если обдумать всю ситуацию, то, скорее, у меня есть проблемы намного серьезнее этих парней. Если даже они не смогли отсюда выбраться, то что же делать мне? У всего есть предел, и у меня он тоже есть. Рано или поздно мои припасы закончатся, или начнется настолько сильная буря, что я не смогу ее пережить. Меня начинали охватывать паника и беспокойство, но думать так глобально смысла не было, и я прекрасно понимал это. Мне нужно было выйти живым любой ценой.
