Читать книгу: «Зона «Дэра-717»», страница 8
Глава 11
Большеголовые гуманоиды были все на одно лицо.
– Интересно, по какому отличительному признаку пришельцы опознают друг друга? – вслух заинтересовался Иван, когда они задержались в укрытии на третьем уровне, где находилась испытательная лаборатория. По предположению Ермакова в ней трудились самые осведомлённые сотрудники.
– Думаю, это самый подходящий биоматериал, который нам требуется, – сказал он с усмешкой, используя термин Бестужева.
До этого момента беглецам посчастливилось завладеть одним из контейнеров с какими-то малогабаритными электронными блоками, находящимися в нём, и без осложнений объехать почти все тоннели нижнего уровня.
Выдавая себя за новых сотрудников базы из числа землян, с таинственными блоками в руках они умудрились заглянуть в несколько производственных отсеков, но ничего интересного для себя на нижнем уровне не обнаружили.
Помещения были пусты, оборудование функционировало в автоматическом режиме. Жидкости разного цвета и консистенции медленно перетекали из сосуда в сосуд, облучались пучками холодного голубоватого света, смешивались, теряли окраску, подвергались какому-то тестированию с выносом результатов на монитор и вновь, уже искрясь, без принудительных насосов, по прозрачным трубам поднимались наверх в большую чёрную ёмкость.
Скорее всего, в этих помещениях трудились земляне, которые в это время уже отдыхали в жилом секторе. По крайней мере, такой вывод можно было сделать, взглянув на несколько рабочих мест с креслами у мониторов, очень схожими с земными.
Контейнер Ермаков приказал припарковать на прежнем месте, а сами они, озираясь по сторонам, прошмыгнули в лифт. Прежде чем очутиться в нём, беглецы долго наблюдали, как он работает.
Боязливый Корчёмкин высказал серьёзное опасение: внеземной агрегат вполне может оказаться ловушкой и заблокирует двери, как только они войдут в кабину.
Опасения, однако, оказались напрасными. Лифт управлялся довольно просто, и ему было безразлично, чья нога касалась его посадочной площадки. Ничего нажимать не требовалось, лифт отправлялся в автоматическом режиме, останавливаясь на каждом уровне базы.
Для подстраховки Иван вызвался опробовать лифт в одиночку.
Подъём до верхнего уровня и спуск обратно прошли успешно.
Потом они уже втроём поднялись на следующий уровень и в очередной раз схоронились за группой контейнеров. Внимательно осмотревшись по сторонам, принялись неотступно наблюдать за выходом из лаборатории.
– А тебе, Ваня, не всё ли равно, какого головастика похитить? – вопросом на вопрос ответил Ермаков. – После всего увиденного у меня на всех этих «вундеркиндов» появилась аллергия.
– Любопытно просто, – пожал плечами Иван. – По каким-то признакам, однако, они распознают друг друга?
– Тебя, Ваня, природа наделила пятью органами чувств, и то с ограниченным диапазоном восприятия.
– К чему это ты?
– А к тому, что у этих головастиков, на мой взгляд, отсутствуют эти пять органов. Ни зрения, ни слуха у них нет.
– Как же они, в таком случае, ориентируются в пространстве? – спросил Иван, засомневавшись в предположении Ермакова.
– Думаю, наши головастики воспринимают окружающий мир по излучениям. Их большие чёрные глаза – это своего рода приёмное устройство для улавливания информации вселенского масштаба. Видел, ведь, какую энергию они способны пропускать через себя?
– Возможно, ты прав, – в задумчивости произнёс Иван. В его голове никак не укладывались слова Ермакова. – Это что ж получается? Внеземные создания видят и слышат всё, что происходит в любой точке вселенной?
– Они ничего не видят и не слышат, а воспринимают окружающее пространство сразу на сознательном уровне, минуя датчики в виде глаз и ушей.
Иван ничего не ответил. В его голове образовалась каша, которую трудно было сразу переварить. Он принялся мысленно строить свои собственные гипотезы в отношении пришельцев, не забывая о наблюдении.
Корчёмкин в их разговоре не принимал участия. После рассказа Ермакова о плотоядных гуманоидах ему вновь стало страшно. Его мозг снова заработал в направлении самосохранения, лихорадочно отыскивая возможные пути спасения. Он даже не пренебрёг вариантом добровольного перехода на службу к пришельцам.
«А что? Это всяко лучше, чем быть съеденным безжалостными чудовищами или подвергнуть своё тело потрошению большеголовых генетиков, – размышлял он. – Буду жить, как Бестужев, Чужаков, как несколько десятков других людей. Судя по словам Бестужева, живут земляне здесь и не тужат. Ну и что из того, что сотрут из памяти всё прошлое – бог с ним, с этим прошлым. Никакой ценности оно из себя не представляет. Было и прошло. Главное – живой. А без прошлого, может быть, даже и лучше. Не придётся жалеть о чём-нибудь, переживать по пустякам, сравнивать это прошлое с настоящим. Жизнь начнётся с нуля, как у младенца, с познания окружающего мира».
Размышляя над таким вариантом, Корчёмкин неожиданно призадумался.
«Земляне обрели здесь благополучие и покой только потому, что были похищены насильственно, не посягали на деятельность пришельцев. Мы же вторглись на их базу без приглашения, со злостными намерениями. Чтобы оказаться среди похищенных землян в полном здравии, мне нужно, по меньшей мере, хотя бы сейчас не причинить вреда пришельцам. Иначе они разгневаются и отдадут меня на растерзание».
Он смотрел на выход из лаборатории с полнейшей апатией, не надеясь на успешную реализацию дерзкого плана Ермакова и потеряв желание в нём участвовать.
«Буду придерживаться нейтралитета в этой иллюзорной борьбе», – решил он для себя окончательно.
Из лифта периодически выходили гуманоиды и направлялись в помещение лаборатории. Потом в обратном порядке те же (или уже другие особи!) покидали её, заходили в лифт и отправлялись на другой уровень.
И вдруг беглецам повезло. Из лаборатории, наконец-то, вышел один гуманоид без сопровождающего.
Когда он повернулся спиной к беглецам, направляясь к лифту, Ермаков с Иваном выскочили из-за укрытия, и, как два хищника, молниеносным броском устремились к своей жертве.
У Ермакова в руках был генератор, Иван держал наготове миотрон. Не зная заранее о результате воздействия приборов на мозг гуманоида, они рассчитывали послать импульсы поочерёдно. Вначале Ермаков испробует генератор, и, если его попытка не достигнет цели, Иван незамедлительно пустит в ход миотрон. Они были уверены, что их план сработает.
Однако, ни тот, ни другой даже не предполагали, чем закончится покушение на пришельца.
Гуманоид неторопливо шагал к лифту. Очутившись в шаге от него, Ермаков направил электрический разряд ему в спину. Тело потенциального пленника не пошатнулось и даже не дрогнуло.
Ермаков тут же забежал спереди и продублировал разряд в грудь. Поражения нервных клеток не произошло. Зато сам Ермаков невидимой силой был отброшен в сторону на два метра и распластался на полу без чувств.
Иван не растерялся, с молниеносной скоростью «пальнул» из миотрона в голову жертвы.
Гуманоид остановился, как вкопанный, внутри него что-то тут же зашипело, потом защёлкало множеством отрывистых звуков. Иван стоял в растерянности рядом, наблюдал за происходящим. Гуманоид торчал посредине зала, словно статуя, пару минут, затем стал заваливаться на бок и рухнул на пол.
В это время очнулся Ермаков, повёл взглядом по сторонам, стал медленно приподниматься. Иван подскочил к нему, помог встать на ноги.
– Что это было, Егор Васильевич? – испуганным голосом спросил он.
– Прокол, Ваня. Это не гуманоид, – вяло ответил Ермаков, обхватив голову руками. – Мы ошиблись с выбором пленника.
– А кто?
– Биоробот. У него сработала самозащита, которая отбросила меня, – он посмотрел на творение пришельцев, лежащее на полу обездвиженным. Миндалевидные черные глаза утеряли былой блеск и покрылись тонким слоем серого вещества, похожего на окалину.
– Конец роботу, – сделал вывод Ермаков. – Быстро хватаем его за ноги и тащим к контейнеру, пока нас не застукали на месте преступления.
Вдвоём они быстро отволокли биоробота к контейнерам. Иван открыл один из них, безжизненную особь затолкали в угол за нагромождённые блоки.
– Что, Егор Васильевич, наследили вы? – со скрытой издёвкой проговорил Корчёмкин. – Теперь-то уж точно ОНИ устроят на нас охоту.
– Не каркайте вы, Михаил Петрович, – одёрнул его Иван. – Может быть ещё всё обойдётся.
– Может быть и обойдётся… – задумчиво повторил Ермаков, – если мы больше не совершим ошибок.
– Как распознать, где настоящий гуманоид, а где рукотворное изделие? – Иван озадаченно посмотрел на Ермакова.
– А ты разве не понял, друг мой? – не теряя самообладания, поинтересовался Ермаков.
– Нет.
– Настоящие гуманоиды не ходят поодиночке. Это неопровержимый факт! Мы не знаем истинных причин такого правила, но это уже не так важно. Даже наши биологи явились к контейнерам вдвоём, хотя с их простой задачей вполне мог бы справиться один человек.
– И что?
– Как что? Захватываем сразу пару «языков».
– Думаете, у нас получится? Не проиграем схватку? – спросил Иван. – На этот раз придётся иметь дело с двумя гуманоидами, а их способности самозащиты нам не известны.
– У нас нет другого варианта, – ответил Ермаков. – Или есть, а, Михаил Петрович?
– Ты командир, тебе виднее, – с обречённым видом пробурчал Корчёмкин.
– Что-то вид твой мне не нравится, – отметил Ермаков, пристально вглядываясь в лицо друга. – Уж не собрался ли ты, Михаил Петрович, сдаться на милость хозяевам базы?
Корчёмкин тут же вспыхнул, поразившись проницательности Ермакова.
– С чего ты взял? – выдохнул он с вызовом, испугавшись разоблачения. Ему даже показалось, будто Ермакову удалось прочитать его панические мысли.
– Глаза потухли, взгляд в одну точку, словно на контакт с Бьюмом хочешь выйти, – в шутливой форме отговорился Ермаков.
– С каким ещё Бьюмом? Чего ты несёшь? – рассерженно проговорил Корчёмкин.
– С тем самым инопланетянином, который возглавляет службу генной инженерии.
Их словесная дуэль, возможно, продолжалась бы ещё некоторое время, но в этот самый момент из лаборатории вышли два низкорослых гуманоида с большими головами. Один их них в руках держал какой-то странный предмет серебристого цвета в виде гиперболоида.
Ермаков подал сигнал «приготовиться».
Всё повторилось в точности, как в предыдущем нападении. Только на этот раз атака прошла успешно. Высокочастотные импульсы сделали своё дело – оба гуманоида без лишнего шума улеглись на полу и не двигались. Правда, позу эмбриона они не приняли.
– Михал Петрович, сюда! – негромко позвал Ермаков Корчёмкина. – Помоги перетащить головастиков!
Молодой и сильный Иван справился с одним гуманоидом в одиночку, другого совместными усилиями перенесли в контейнер Ермаков с Корчёмкиным.
Опуская внеземное существо на пол, Ермаков обратил внимание на трясущиеся руки Михаила Петровича и его дрожащие губы.
– Что, страшно? – поинтересовался Ермаков.
– Да, страшно, и я этого не скрываю, – с повторным вызовом высказался Корчёмкин. – И отвратительно.
Какой смысл внёс он в слово «отвратительно» было непонятно. То ли облик пришельца для него был отвратительным, то ли сам факт похищения Корчёмкин посчитал отвратительным поступком – выяснять не было времени.
– Ну, друзья, приступим, – с волнением произнёс Ермаков. – От результатов опроса будет зависеть наша дальнейшая судьба.
Он настроил генератор на нужные вибрации, привёл имплантат в рабочее состояние и обратился с вопросом к одному из гуманоидов:
– Что вы делали в лаборатории?
Не успел он произнести последний слог, как в голове прозвучал ответ:
– Выполнялась корректировка базовой программы. В результате проникновения земного вируса в узле «Брета-555» частично нарушилось функционирование системы свертывания пространства зоны «Дэра-717».
«Мозги головастика – как программа в интернете, – отметил про себя Ермаков. – Не успел ещё допечатать слово в поисковом окне, как твой вопрос уже полностью высветился строчкой ниже».
Ответ гуманоида был непонятен, но заставил Ермакова сразу насторожиться.
«Уж не та ли каменная пирамида-воронка с соленоидами и зеркалами по бокам является узлом «Брета-555», через которую мы проникли на базу? И не мы ли явились этим самым источником вируса в системе свёртывания пространства?» – мелькнуло у него в голове.
– Какую природу имеет вирус и удалось ли его устранить?
– Вирус в форме материальной субстанции с белковой полинуклеотидной структурой приблизился к центральному пункту и движется в хаотическом направлении. Поисковая система безопасности ведёт сканирование пространства. В ближайшее время вирус будет передан на идентификацию.
«Чёрт возьми! Этот головастик говорит именно о нашей группе! Другого вируса земного происхождения тут нет!»
Общение с гуманоидом напоминало разговор по телефону. Ответы пленника мог слышать только Ермаков.
Корчёмкин и Шишкин слышали лишь задаваемые вопросы.
– Что он говорит? – уловив в глазах Ермакова тревогу, спросил Корчёмкин. – Нам угрожает опасность, да?
– Погоди, не мешай, у нас очень мало времени, – отмахнулся от него Ермаков.
– Может ли земной вирус самостоятельно покинуть пространство «Дэра-717»? – задал он очередной вопрос гуманоиду.
– Покинуть зону «Дэра-717» земной вирус может через пространственно-временной канал после идентификации в специальной лаборатории.
– Где находится этот канал?
– Верхний уровень, сектор ноль.
– Какой предмет находится в ваших руках?
– Это капсула разума.
– Это прибор?
– Да. Он позволяет получать знания непосредственно из информационного поля вселенной.
«Вселенский компьютер, черт возьми! – с восхищением отметил Ермаков мысленно. – Это фантастическая мечта учёных всего мира!»
– Иван, хватай гиперболоид, нам нужно очень быстро уносить ноги отсюда! – приказал он. – Система сканирования пришельцев зафиксировала наше появление на базе. С минуту на минуту будут блокированы пути отхода. Бегом за мной!»
Ермаков ухватил онемевшего Корчёмкина за локоть, потащил за собой. Иван выскочил вслед за ними, на ходу нажав кнопку пульта на закрытие контейнера.
Они успели добраться до верхнего уровня, но при выходе из лифта их ослепил луч зеленоватого света.
Ермаков почувствовал, как его тело стало приподниматься над полом, и он потерял сознание.
Глава 12
Очнулся Ермаков на столе овальной формы в просторном помещении в виде сплющенной сферы. От стен и потолка исходил ровный голубоватый свет. Помещение было пустым. Вокруг стояла идеальная тишина, не нарушаемая ни одним случайным звуком. Одежда на нём отсутствовала, он лежал, в чём мать родила.
«Где я? – появилась первая мысль в голове. – В морге?»
Он бросил взгляд вдоль туловища, ожидая увидеть на большом пальце ноги привязанную бирку, которой в обязательном порядке наделяют покойника. Её не оказалось ни на правой, ни на левой ноге.
«Да где же я могу быть, чёрт подери? Кто осмелился сотворить со мной такую дурацкую шутку? – недоумевал Ермаков, поразившись вялости течения своих мыслей.
Усилием воли он напряг память и попытался вспомнить, что с ним могло произойти.
Прошло не меньше пяти минут, прежде чем ему удалось восстановить последние события.
В памяти всплыл яркий луч света, в который его неудержимо втягивала какая-то сила.
«Где Корчёмкин, где Иван? – с тревогой подумал он. – Куда они подевались? Что это всё значит, в конце концов?»
И тут к нему пришло, наконец, осознание: он и его друзья в плену у пришельцев! Эти инопланетные существа, наверняка, уже успели что-то сотворить с ними! Или не успели, а только собираются провести какую-то экзекуцию?
«Память! Моя память ещё работает! Я помню всё, что было со мной в прошлом, а это значит, что я пока не зомби. А если так – нужно бороться, сопротивляться, чтобы не произошло непоправимое! Нужно бежать отсюда! Скорее! Но как? Куда?»
Ермаков попытался присесть, чтобы лучше осмотреть помещение, но не тут-то было. Тело не слушалось – он не мог двигаться.
– А, чёрт! – вырвалось из его уст негодование. – Успели-таки спеленать, сволочи! Но ничего-о, я просто так не сдамся! Я ещё повою с вами, варвары! Вы ещё не знаете, на что способен Егор Ермаков!
Когда возгласы гнева потухли, в стене обозначилось большое темное пятно, которое быстро растворилось, образовав проём. Из него один за другим вышли три пришельца, одна из них была женщиной. Вошедшие ничем не отличались от земного человека, разве что высоким ростом, который показался Ермакову намного выше среднего, да утончёнными чертами лица. Все они были в серебристых костюмах без молний, пуговиц и каких-либо застёжек, привычных для глаза обычного человека. Создавалось впечатление, что это вовсе не костюмы, а их собственная кожа (или шкура?), покрытая мелкими чешуйками – так плотно и совсем естественно она облегала тела гуманоидов.
Лица пришельцев поражали удивительной красотой, будто эта троица, прежде чем появиться перед землянами, прошла отборочный тур на звание самого красивого представителя своей планеты.
Оба мужчины были голубоглазыми блондинами с вьющимися волосами, а женщина предстала в образе знойной брюнетки из южных широт. Фигуры инопланетян имели идеальные пропорции.
Увидев женщину, Ермаков непроизвольно стушевался, стесняясь своей наготы и неспособности прикрыть причинное место. Она же, напротив, без тени смущения принялась внимательно рассматривать его с ног до головы, словно пыталась отыскать на его теле место, куда можно вонзить свои зубы.
На прекрасных лицах инопланетян не отражалось никаких эмоций. Ни улыбки, ни злорадной усмешки, ни торжества победителя, наконец.
Пока гуманоиды, обступив с трёх сторон, занимались осмотром его тела, он лихорадочно соображал, как ему себя вести.
«Что они собрались сотворить со мной? – думал Ермаков с тревогой. – Будут выведывать, с какой целью мы проникли на базу? Молчать, не признаваться ни в чём? А вдруг им уже удалось проникнуть в мой мозг, и они вытащили из него всю информацию? Может, они уже и стерилизацию провели? Если, так, то почему у меня не исчезла память? Сработала защита, которую я установил себе перед началом допроса головастиков или же имплантат пришёл мне на выручку? Хотя, сейчас это уже не важно. Главное, память осталась при мне. Нужно постараться выпытать у них о содеянном и сделать вид, что не могу ничего вспомнить. Всё, решено».
Осмотр и безмолвие длилось недолго. Уже через полминуты в голове Ермакова раздался голос:
– Работа мышц скоро восстановится. Это побочный эффект после воздействия изотопа Деррурия-325, содержащегося в антигравитационном луче.
– Это тот луч, который захватил меня в свои объятия? – с усмешкой поинтересовался Ермаков.
– Вы помните, что с вами произошло?
– Это последний эпизод, который остался в моей памяти, – с напускным сожалением ответил Ермаков.
– Что ещё вы помните? – спросила женщина, впившись взглядом в его лицо, одновременно изобразив на лице подобие улыбки. В её зрачках на долю секунды мелькнула яркая вспышка.
Из сообщения Бестужева следовало, что представители планеты Дэра лишены эмоций, однако, при общении с землянами они стараются быть похожими на них.
Но одно дело, когда улыбка создана самой природой для выражения внутреннего состояния души, и совсем другое – искусственная маска на бесчувственном лице.
Представители планеты Дэра были плохими ваятелями. Их улыбку можно было охарактеризовать, как нервный тик лицевых мышц.
– К сожалению, больше ничего, – ответил Ермаков и добавил:
– Может быть, вы скажете мне: кто я, откуда и как здесь оказался?
– Вы учёный и очень хотели продвижения научных знаний на своей планете, – прозвучало у него в голове. – Здесь вам представится возможность осуществить свою мечту.
– Почему я лежу в обнажённом виде, где моя одежда?
– Вы подверглись идентификации с определением уровня знаний и логики по вселенской шкале. В соответствии с требованиями по содержанию землян в зоне «Дэра-717» вашему мозгу проведена стерилизация.
– Что это означает? – спросил Ермаков, решив сопоставить детали сообщения, полученного от пленённого им биолога и одновременно скрывая вспыхнувшую радость, что ему удалось остаться в полном здравии.
– Из вашего сознания удалена вся информация предыдущих событий, которая является помехой в новой жизни, и извлечена часть знаний, не соответствующих истинной картине мироздания.
– Я прибыл сюда по вашему требованию? – включил «дурака» Ермаков.
– Зона «Дэра-717» нуждается в услугах земных специалистов, – последовал уклончивый ответ. – Вам предстоит работа во имя спасения планеты Земля.
Далее последовала краткая информация с приблизительным содержанием того, что он уже успел услышать от Бестужева. Она чем-то напоминала вводный инструктаж по технике безопасности при трудоустройстве на работу.
Посчитав, что смертельная опасность миновала, и ему в ближайшее время уже ничего не угрожает, Ермаков даже слегка развеселился.
– А женщины в зоне «Дэра-717» имеются? – спросил он беспардонно в завершении собеседования. – Для удовлетворения физиологических потребностей земного мужчины.
Спросил с откровенным вызовом и внимательно посмотрел на инопланетную красавицу, ожидая увидеть на её лице тень смущения.
Однако, ожидаемого эффекта не произошло.
Его вопрос, казалось, пролетел мимо её ушей. В голове вновь раздался металлический голос:
– Присутствующие здесь три расы не имеют полового различия. Представители высшей расы делятся на мужские и женские особи, но размножение у неё, как и первых трёх, происходит отличным от землян путём. У мужчин этой расы не может возникать физиологической потребности слияния с женщиной.
Пока в голове Ермакова звучал голос, из потолочной части помещения, «растворив» часть поверхности, выдвинулась аппаратура на телескопической оси и, вспыхнув десятком разноцветных огоньков, зависла над столом. Всё внимание пришельцев было обращено к этому агрегату.
И тут до сознания Ермакова дошло: всё это время он вёл диалог не с тремя пришельцами, окружившими его, а с невидимым роботом-автоответчиком. Пришельцы же в этот момент каким-то невообразимым образом изучали работу его внутренних органов. Ему стало не по себе. Он закричал:
– Что вы собрались со мной сотворить?! Изверги!
– Не кричите. Ничего страшного с вами не произойдёт, – неожиданно проговорила женщина ласковым человеческим голосом, не забыв состроить на лице лже-улыбку. – Мы сейчас проведём отбор проб вашего биологического материала. Он необходим для определения предельного уровня новых вибраций вашему организму. Вы испытаете некоторый дискомфорт, только и всего.
Ермаков был ошеломлён тем, что эксперименты над ним ещё не закончились и придётся побыть в шкуре подопытного кролика, и в большей степени тем, что пришельцы, оказывается, способны общаться в голосовом режиме. Причём, на его родном языке! Невероятно! А он, размазня, притупил свою армейскую бдительность и так глупо позволил себя оболванить!
Что ж, это будет уроком на будущее, если, конечно, оно будет у него. Вдруг эти бесчувственные существа уже через пару минут разберут его на части?
Он действительно не испытал боли. За очень короткий промежуток времени из него откачали, выскребли, и, как ему показалось, отрезали всего понемногу от каждого органа, включая сердце.
Ермаков почувствовал это особенно отчётливо. Возможно, и не отрезали ничего, но прикосновение вводимых зондов к внутренней плоти было подобно ощущениям при совершении надреза.
Самое удивительное заключалось в том, что после извлечения зонда из тела на коже не оставалось никаких следов! Словно и не всаживали в живую ткань тонкую длинную трубку бесчисленное количество раз! Это было невероятно!
После окончания процедуры, гуманоиды отвернулись от него, как от прокажённого, и отправились к выходу.
– Постойте! – крикнул им вслед Ермаков. – А как же я? Что будет со мной?
Ответа не последовало.
Словно глухонемые, пришельцы исчезли в проёме, который в следующий момент затянуло белесым туманом, непонятно откуда появившемся.
Буквально за считанные секунды пелена затвердела, слившись со стеной в одно целое совершенно бесследно.
Аналогичный процесс произошёл и с потолочной частью помещения. Телескопическая система втянула агрегат обратно, а неведомый мастер спешно «залатал» отверстие.
Вновь наступила тревожная тишина. Ермаков остался лежать недвижимым на столе наедине со своими мрачными мыслями.
«Что ОНИ ещё предпримут со мной? Вынут мозги для изучения или дематериализуют? У них очень хорошо получается манипулировать с материей. Раз! – и образовалось отверстие в стене. Два! – и всё встало на свои места. Вот и со мной поступят также. Раз! – и рассыплется моё тело на атомы. Два! – и вылетит серое облачко через какую-нибудь трубу и станет частью воздушного пространства. Грустно, однако. Ладно, со мной всё понятно. Жаль, конечно, что не смогу вынести во внешний мир что-нибудь из неординарных аргументов. А ведь такая возможность маячила на горизонте! Эти всемогущие гуманоиды стёрли у меня память и, наверно, проверили результат своей работы, а вот чип не усмотрели. Он-то, вероятнее всего, и восстановил связи между сознанием и подсознанием. Братья по разуму из другого созвездия оказались хитрее вас, дэраианцев, дэраиан, или как вас правильно называть?»
Ермаков мысленно даже позлорадствовал по такому случаю, показав язык в сторону закрывшегося проёма, через который удалились пришельцы. Хотелось в дополнение, совсем как в детстве, свернуть ещё и фигу из трёх пальцев и ею покрутить в воздухе, да не позволила неподвижность.
«Почему не восстанавливается работа мышц? – подумал он в следующий момент. – Ведь робот же известил, что всё нормализуется. Или его обращение было обще-инструктивным, не индивидуальным, а пришедшие гуманоиды скорректировали программу?
Его размышления были прерваны вышедшим сверху лучом, точь-в-точь похожим на тот, который пленил его при выходе из лифта.
«Вот теперь мне всё понятно», – успел подумать Ермаков и, как в предыдущий раз, потерял сознание.
