Читать книгу: «Зона «Дэра-717»», страница 7
Глава 9
Все контейнеры на базе имели одинаковое устройство и принцип управления. Пульт, которым пользовались биологи был типовым, им можно было вскрыть любой из них и переправить своим ходом в любую точку базы.
В днище хранилища имелись углубления, из которых при нажатии на одну из кнопок пульта выдвигались широкие ролики-колёса небольшого диаметра. Они, в отличие от земного предназначения использовались лишь для разворотов на стоянке, передвижение же осуществлялось воздушным способом, путём включения системы антигравитации и магнитных полей.
Управление контейнером Ермаков поручил Ивану. Тот с удовольствием занял кресло «пилота» и включил силовой щит. На вспыхнувшем экране тотчас высветилась схема соединительных тоннелей с объектами жизнедеятельности базы.
Ермаков и Корчёмкин непроизвольно подались вперёд и прильнули к экрану – их поразила масштабность инопланетного комплекса. База пришельцев была многоуровневой и занимала большое пространство.
– Ёк-макарёк! – невольно воскликнул Ермаков. – Сколько же здесь всего обитателей?!
Вопрос прозвучал фактически безадресно, в пространство, на волне эмоций, но Бестужев посчитал необходимым уточнить суть интереса.
– Вас интересует количество сотрудников или общая численность обитателей, включая биологический материал? – спросил он.
Последние два слова, произнесённые Бестужевым равнодушным, каким-то бесцветным голосом, словно речь шла не о живых людях, а о подопытных животных, покоробили Ермакова. Он даже чуть было не вспылил по этому поводу, но в последний момент взял себя в руки и удержался от оскорбительных слов, осознав, что винить биолога, в общем-то, не за что. Это его работа, в которой присутствуют специфические термины и выражения.
– И та, и другая цифры, – мрачно пояснил он.
– Количество сотрудников мне точно не известно, но, как я предполагаю, больше полусотни единиц, – тем же бесцветным голосом сообщил Бестужев. – Разумного биологического материала чуть меньше, неразумного – в пределах трёх десятков.
И опять слух Ермакова резанули некоторые слова, произнесённые биологом.
– Почему единиц, а не человек? – спросил он.
– Видите ли, среди сотрудников базы численность землян составляет одну треть, остальные – представители различных рас соседних с Дэрой планет. Они менее развиты, чем обитатели Дэра, и находятся здесь, как бы на стажировке. Их внешность разительно отличается от земного человека, и назвать таких особей людьми будет некорректно. – А что означает «неразумного биологического материала»? – поинтересовался Корчёмкин. Его тоже не оставило равнодушным высказывание биолога.
– Это мутанты, созданные здесь. И эмбрионы, которым предстоит вживлять разум, – ответил Бестужев.
– Иван, ты освоился с техникой? – спросил Ермаков, взглянув на часы. – Сможешь доставить коробочку по месту назначения?
– Без вопросов, Егор Васильевич, – бодро ответил Иван. – Тут не требуется особых навыков вождения. Контейнер ведёт робот-навигатор. Выберите пункт назначения, я нажму кнопочку, и можно отправляться в путь.
– Пункт назначения… – повторил задумчиво Ермаков. – Выбор маршрута для нас является сейчас самым ответственным решением. Как вы думаете, где нам будет безопаснее переждать до наступления ночи?
Никто не проронил ни слова. Все понимали, что в любой точке их могут очень быстро обнаружить. Они сейчас – что инородное тело в живом организме.
– Сколько времени займёт перемещение до зоны отдыха? – спросил Ермаков биолога.
– В пределах нескольких минут.
– Что ты надумал? – спросил Корчёмкин. – Почему мы должны отправиться именно в зону отдыха?
– На мой взгляд, там проще затеряться и тщательно обмозговать наше положение. Не соваться же сейчас в лабораторию или жилой блок, в котором для нас пока ещё не выделены апартаменты? Не так ли, Роман Сергеевич? – Ермаков вопрошающе взглянул на Бестужева.
– Согласен с вами. В райском уголке много укромных мест, где можно пробыть некоторое время незамеченными. К тому же, как вы уже поняли, здесь никто из обитателей не интересуется жизнью другого, поскольку она однотипна, а воспоминаний о прошлой просто не существует, – как-то уж очень грустно отметил Бестужев.
– Теперь остался пустяк: нам требуется три комплекта спецодежды сотрудников, чтобы не быть белыми воронами. Где их взять?
Бестужев, не задумываясь, ответил:
– В соседнем контейнере, я видел на нём соответствующий символ бытовой утвари.
– Иван, пулей туда! – распорядился Ермаков.
– Есть! – выпалил Шишкин и с пультом в руках отправился в соседнее хранилище.
Через пять минут «экипаж» в форме постояльцев базы был готов к отправке. Чужаков продолжал лежать без признаков сознания.
– Ну, что, друзья мои, погнали в будущее? – промолвил Ермаков. – Иван, запускай агрегат!
Иван нажал кнопку на силовом щите…
Вначале стояла полнейшая тишина, словно сигнал не достиг исполнительного механизма, затем послышалось лёгкое шипение и контейнер слегка дрогнул.
Момент отрыва от земли никто из пассажиров не почувствовал. Всё происходило плавно и беззвучно.
– Мы движемся или стоим на месте? – спросил Корчёмкин, усомнившись в реальности происходящего.
– Взгляните на монитор, Михал Петрович, – возбуждённым голосом произнёс Иван. – Мы не просто движемся, а летим и скоро будем у цели!
И действительно, вскоре тишина нарушилась знакомым шипением. Это был звуковой ориентир прекращения работы антигравитационной системы.
– Спасибо тебе, Роман Сергеевич, – проговорил Ермаков. – Готов ко сну?
– Готов, – с грустью отозвался Бестужев, укладываясь на полу рядом с Чужаковым.
Ермаков шагнул к нему, надавил на сонную артерию.
Веки Бестужева медленно опустились, и он затих.
Иван поставил функционирование контейнера в автоматический режим, и все трое поспешили на выход. Когда стена замкнула проём, контейнер медленно приподнялся над землёй, сложил шасси и умчался на исходный пункт.
Друзьям удалось незамеченными прошагать оставшийся участок тоннеля и на выходе перед ними открылся «райский уголок».
– Ёшкин кот! – не удержался от удивления Иван! – Какой же это райский уголок! Это флора ужаса!
– И строения выполнены по проектам душевнобольных архитекторов, – добавил Корчёмкин, разглядывая открывшуюся перед ними картину с открытым ртом.
По земным меркам этот «райский уголок» можно было отнести к категории санатория, только вот всё пространство «учреждения» было заполнено сооружениями и растительным миром лишь отдалённо напоминающих земное сходство.
Городок был компактным, с большим количеством зданий и сооружений обтекаемой конфигурации. Часть построек представляла из себя нагромождение сплющенных сфер, похожих на летающие тарелки, и поставленных одна на другую в три яруса со смещением по оси. Другая часть имела форму гигантских яиц, натыканных по прямой линии на равном удалении друг от друга. Ещё часть сооружений была выполнена в виде обрезанной цепи ДНК.
Дизайн был отвратительный.
Зато растительный мир поражал наблюдателей своей причудливостью, разнообразием и яркой цветовой гаммой. Здесь были большие деревья с опрокинутой формой кроны и разноцветными длинными листьями, свёрнутыми в спираль. Рядом с ними красовались высоченные «грибы» с вогнутыми двухметровыми шляпами ярко-оранжевого цвета. Тут же устремились вверх змееподобные стволы с большой «маковой» коробкой на конце, рядом с ними прямо из земли рос один большой толстый лист в рост человека. Между деревьями стелились красноватые пупырчатые панцири на толстой разветвляющейся ноге.
Далее клубился густой кустарник, ветки которого были сплошь облеплены мелкими жёлто-зелёными шариками с многочисленными красными колючками.
Несколько минут стояли беглецы, шокированные необычным пейзажем.
– Какой же это райский уголок, когда нет в нём ни фонтана, ни бассейна, ни запретных плодов, – с разочарованием высказался Иван. – Ни шезлонгов тебе, ни даже простых скамеек. Они что, приходят и сразу по норам прячутся?
– Да-а, под солнцем, пожалуй, никто из отдыхающих здесь не нежится и про загар ничего не слышали, – сказал Ермаков. – Вы гляньте на небеса.
Друзья тут же запрокинули головы, устремили взоры вверх.
– Небо, похоже, искусственное, – предположил Корчёмкин. – Какое-то однотонное зеленоватое марево без светила и ни малейшего намека на облака.
– Ладно, друзья, полюбовались чудом и будет с нас, – строгим голосом произнёс Ермаков. – Пока наши личности не отразились в глазах постояльцев, нужно срочно подыскать убежище.
– И подумать о пропитании, – добавил Иван и сглотнул голодную слюну.
– И об этом тоже, – согласился командир. – Воин без пищи – плохой воин.
Самым подходящим укрытием для себя они выбрали одну из многочисленных «молекул», опоясывающих периметр «санатория». Разгадать её предназначение им не удалось, но, по всей вероятности, это была какая-то смысловая декорация, в которую никто не заглядывал.
Разорванная нить между «молекулами» оказалась полой и выходила в «атом» – пустотелый шар пятиметрового диаметра. Поверхность шара имела чёрный цвет и была отполирована до блеска.
Обследовать внутреннее пространство «атома» отправили Ивана. Ползком он пробрался во внутрь и скоро выбрался обратно с радостным лицом.
– Чего сияешь, как бриллиант? – спросил Ермаков.
– Атом-то с секретом! – выпалил Иван. – Из него всё видно, как из машины с затемнёнными окнами
– Какая удача для нас! – разделил радость Шишкина Корчёмкин.
– Чего стоим? – зычным голосом спросил Ермаков. – Вперёд и с песней!
Они перебрались в шар и с большим наслаждением распластались на вогнутой поверхности в виде треугольной звезды, ногами друг к другу.
– Как в гамаке, – выговорил Иван со счастливой улыбкой на лице.
– Рано расслабляться, – одёрнул его Ермаков. – Нам нельзя терять бдительность ни на секунду. В любой момент может подстерегать смертельная опасность. Здесь иная реальность, прошу не забывать об этом.
– Скажи, Егор Васильевич, – обратился Корчёмкин к Ермакову после длительной паузы. – Какую задачу ты собираешься поставить перед нами?
– Задачу? – переспросил Ермаков, задумавшись.
– Да, задачу. Сейчас наша жизнь во многом зависит от того, какой сложности будет эта задача. Мне бы хотелось остаться в живых и поскорее выбраться из этой преисподней. Мечтаю забыть о страшном приключении, как о кошмарном сне.
– Ты думаешь, у меня нет желания, как можно быстрее пуститься в обратный путь? Ошибаешься! Есть! Причём, огромное! Но это желание пока остаётся лишь несбыточной мечтой. Тебе известно, где пролегает тот маршрут, который выведет нас на поверхность?
– Можно вернуться назад, к чаше, и сориентироваться на месте, – неуверенно предложил Корчёмкин.
– Ага, вывести из строя соленоиды, разбить кувалдой каменные зеркала, взорвать пирамиду, отыскать наши верёвки и по ним вскарабкаться наверх, – съязвил Ермаков. – Так что ли? Ты сам-то в это веришь, Михал Петрович?
– Тогда я вообще не понимаю, как ты собираешься возвращаться назад?! – в отчаянии спросил Корчёмкин.
– В армии, чтобы принять направление удара и рассчитать силы для наступления, проводят разведывательные действия, – поучительно высказался Ермаков. – Вот и нам этой ночью предстоит провести разведку и собрать, как можно больше, информации. И только после этого принимать единственно верное решение.
– С какого объекта будем начинать? – спросил Иван. В отличие от Корчёмкина, он не подвергал сомнению ни одно из намерений командира. Он верил в ум и смекалку Ермакова и беспрекословно исполнял все его приказы.
– Решение примем после дознания гуманоида.
– Ты шутишь?
– Какие могут быть шутки? О предстоящем допросе гуманоида я излагал в самом начале экспедиции. Без информации пришельца нам из этой ловушки не выбраться. Вы же слышали, что нам сообщил Бестужев: отсюда для землян выхода нет.
– Смотрите! ОНИ идут! – испуганно воскликнул Корчёмкин. – Какой ужас!
Ермаков с Иваном повернули головы в том направлении, куда указывал Корчёмкин трясущимся указательным пальцем.
По узкой дорожке от крайнего дома-яйца друг за другом неторопливо шагали три гуманоида. Путь их пролегал мимо убежища, в котором находились сейчас беглецы.
– Мать честная… – прошептал Иван. – Какие же они уродливые…
Гуманоиды были ниже среднего роста с безобразными лицами. Да и лицами их назвать можно было лишь с натяжкой. Скорее всего, это были морды.
Существа словно сошли с древних наскальных рисунков. Голова, похожая на тело огромной крысы с раздутым животом и без конечностей, была словно нанизана грудной частью на тонкую шею, как горшок на кол. Туловище же выглядело вполне человекоподобным, хотя кожа на нём не шла в сравнение с человеческой. Складывалось впечатление, что создатель этого отвратительного существа брал за основу три особи – крысу, обезьяну и рептилию.
– Разе у таких чудовищ может быть интеллект? – задался вопросом Корчёмкин. – Сожрут нас эти мутанты, не задумываясь!
Ермаков взял в руки свой прибор, проговорил:
– Сейчас мы это проверим.
– Егор! Ты лучше не умственные способности проверяй, а ткни в морды тварей миотроном, да вали их наповал! – прошипел Корчёмкин. – Потом будет уже поздно!
– Не тарахти, Миша, чудища могут услышать тебя и вот тогда точно сожрут и не подавятся, – шепотом произнёс Ермаков, пытаясь уловить мыслительный процесс гуманоидов на разных частотах.
Гуманоиды мирно прошагали мимо «атома», в котором затаились друзья, и направились к тоннелю.
– Фу, ты, ужас какой! – выдохнул Корчёмкин. – Чуть не умер от страха.
– Эти существа имеют высокие вибрации, – подытожил Ермаков. – А, следовательно, обладают завидным интеллектом.
– Так чего ты не прослушал, о чём они думают?
– Они, Миша, мыслят не на русском языке, и не на английском, и не на одном из существующих на Земле.
– Как же ты тогда собираешься вести допрос, если они непробиваемые? – с недоумением спросил Михаил Петрович.
– Точно также, как допрашивал биологов. Я уже объяснял тебе, как работает моя штуковина. И хватит об этом. Давайте будем отдыхать, пока есть такая возможность. Ночью будет не до сна.
– Как скажешь, командир, – обиделся Корчёмкин. Сейчас в нём нельзя было узнать того вальяжного и самоуверенного профессора, которым он был до последнего дня перед экспедицией. Трудности и, прежде всего, страх в одночасье сломали его психику, быстро превратив в зависимого и кроткого человека.
– Двое отдыхают – один дежурит, – распорядился Ермаков. – Иван, тебе придётся дежурить первым. Если увидишь кого или заметишь что-нибудь подозрительное – буди, не стесняйся.
– Есть дежурить, командир! – как всегда бодрым голосом ответил Шишкин.
Не прошло и пяти минут, как Корчёмкин и Ермаков заснули.
Михаил Петрович шумно дышал, иногда вздрагивал во сне, издавая при этом тяжёлые вздохи.
Ермаков же, в отличие от перепуганного Корчёмкина, тихо сопел и не шевелился.
Глава 10
Когда проснулся Иван, был уже вечер. За то врем, пока беглецы отдыхали, никаких знаковых событий не произошло.
Всё пространство вокруг словно бы дремало. Оно было настолько неестественным и непривычным для восприятия, что земным наблюдателям порой казалось, будто они по воле случая очутились вдруг на просмотре диковинной панорамы очень талантливого художника-фантаста.
Однако, ложное восприятие продолжалось недолго. При появлении на горизонте первых пришельцев это обманчивое чувство мгновенно улетучилось. Кратковременная умиротворённость сразу сменилась тревожным ожиданием непредсказуемого поворота событий. Взоры беглецов устремились в направлении приближающихся гуманоидов, а их сердца учащённо забились в груди.
Пришельцы выходили из тоннеля небольшими группами. Здесь можно было рассмотреть представителей трёх цивилизаций, о которых упоминал Бестужев.
Впереди шагали худые большеголовые гуманоиды небольшого роста с огромными раскосыми глазами чёрного цвета без белков и зрачков, наподобие встроенных в глазницы черных зеркальных линз. Во второй группе были знакомые уже гибриды с крысиной мордой. Они воспринимались наблюдателями, как самые отвратительные твари. Возможно, такое восприятие возникло после того, как стало известно о их плотоядной направленности.
За ними на большом удалении следовали представители третьей расы – существа высокого роста со змеиной головой.
«Эти, вероятно, самые опасные для нас, – отметил про себя Ермаков. – Силища в них немереная, а из всех эмоций, надо полагать, в башке имеются лишь гнев и жестокость».
Каждая группа гуманоидов направлялась к строго определённой форме здания, не допуская смешения.
– Содружество рас, но проживание и быт по планетарному признаку, – усмехнулся Ермаков. – Теперь понятно, почему жилища у них разной конфигурации. Видать, ностальгия по дому сказывается.
– Наверно, и питание у каждой расы своё, – сделал предположение Иван, непроизвольно коснувшись мучавшей его темы, и в очередной раз сглотнул накатившуюся голодную слюну.
– Почему ты решил, что они питаются, как мы? – ошеломил неожиданным вопросом Ермаков. – Ты ведь видел, что у них и рта-то практически нет – отверстие с диаметр напёрстка, чтобы издавать звуки или вставить туда какой-нибудь питающий шланг.
– А как же тогда они… – начал было Иван и споткнулся. Он не мог представить, как может живой организм обходиться без пищи.
– А вот как-то, – ответил Ермаков. – На этот вопрос у меня пока нет ответа. Его мы должны найти сегодня ночью. И вообще, нельзя здесь измерять все вещи земным аршином. Тут, Ваня, всё устроено по-дру-го-о-му-у…
– Но ведь похищенные земляне живут как-то и, судя по физиономиям биологов, вовсе не голодают? – возразил Иван.
– Почему ты не спросил об этом у Бестужева?
– Не успел…
– Ну, коль не успел – придётся поголодать ещё некоторое время, – съязвил Ермаков.
– Придётся… – невесело согласился Иван, ничуть не обидевшись на командира.
Понаблюдав ещё некоторое время за выходом из тоннеля, Ермаков приступил к изложению своего плана:
– Как мне представляется, друзья, желающих посетить райский уголок сегодня больше не предвидится. По сведениям Бестужева, представители планеты Дэра здесь не появляются. Они – элита, у них вся жизнь протекает на первом уровне – вблизи центрального пульта управления базой. Земляне живут обособленно на третьем уровне, где для них созданы условия, приближённые к земным. В райский уголок они приходят, как на экскурсию, но такое событие происходит очень редко.
Ермаков на какое-то время умолк и задумался, потирая рукой лоб. Затем, словно отыскав нужное решение, продолжил:
– Вывод напрашивается сам по себе: «языка» надо брать здесь и сейчас.
– Разве эти уроды могут сообщить нам какую-нибудь ценную информацию? – усомнился, как обычно, Корчёмкин.
– Они знают то, чего не знаем мы, а это уже ценная информация для нас, – уверенно заявил Ермаков. – Чтобы подобраться к элите для получения бесконечно больших знаний, нужно начинать с бесконечно малых величин. Это закон развития вселенной.
– На кой чёрт нам бесконечно большие знания, когда надо просто выпытать секрет возвращения во внешний мир! – выплеснул своё недовольство Корчёмкин. – Нужно спасать свои шкуры, а не вырывать из них знания ценой наших жизней!
– Вы, Михаил Петрович, вольны поступать так, как подсказывает вам ваша мудрая голова, – неожиданно заявил Ермаков, перейдя на «вы». – Неволить и удерживать вас не имею права. Я же буду действовать в соответствии со своей логикой.
Корчёмкин никак не ожидал такого поворота событий и растерянно заморгал, уставившись на друга.
– Чего уставились, Михаил Петрович? Идите, ищите обратный путь домой. Может, вам повезёт, и уже на первом повороте любезные пришельцы укажут вам его.
– Егор, ты чего? – выдавил из себя Корчёмкин дрогнувшим голосом. – Я ведь это так… в качестве предложения…
– Тогда запомни, Миша. Я никогда не иду на поводу у истеричных крикунов, а придерживаюсь взвешенных решений. Понятно?
– Егор Васильевич дело говорит, – вступил в перепалку Иван. – Без получения сведений о принципах функционирования базы грош-цена всем нашим устремлениям.
– Сговорились, – пробурчал Корчёмкин и не проронил больше ни слова.
– Предлагаю поступить следующим образом, – заговорил вновь Ермаков. – Михаил Петрович остаётся здесь, мы с тобой, Ваня, пойдём на разведку.
Корчёмкин не обронил ни звука, словно всё происходящее его не касалось.
Ермаков и Шишкин выползли из шара и, озираясь по сторонам, двинулись к ближайшему строению, где должны были находиться большеголовые гуманоиды с миндалевидными глазами.
– На мой взгляд, они самые осведомлённые среди остальных рас, – прошептал Ермаков, когда увидел на лице Ивана вопросительное выражение. – И слабее остальных в физическом отношении.
Строение в виде приплюснутой сферы не имело оконных проёмов. Подсмотреть, что происходит в данный момент внутри него не представлялось возможным. Овальная дверь была заперта. Привычная дверная ручка отсутствовала.
Осторожным движением Иван попытался отвести её в сторону, чтобы через щель оценить обстановку внутри.
Результат оказался нулевым – дверь не сдвинулась с места.
«Что, если здесь все проёмы блокируются одним ключом», – неожиданно промелькнуло в голове Ивана.
Он достал пульт, жестом показал Ермакову о своём намерении. Тот кивнул головой в знак согласия.
Нажав на кнопку, Иван тут же блокировал движение другой кнопкой. Дверь бесшумно дрогнула и остановилась, оставив зазор в пару сантиметров.
Ермаков тут же прильнул к щели и быстро отпрянул. Его глаза были широко открыты от удивления. Он сделал характерный кивок головой, приглашая Ивана посмотреть через щель.
Иван увидел странную картину: трое гуманоидов лежали неподвижно на овальных столах, в глаза каждому из них с экрана над головой стекало по две зеленоватых змейки-молнии.
Увидев это, Иван отпрянул, вопросительно посмотрел на Ермакова.
Тот подал сигнал на закрытие двери и указал на строение, в котором скрылись представители другой расы.
Гуманоидов с крысиными мордами Ермаков и Шишкин застали за весьма необычным занятием.
Пришельцы сидели у большой прозрачной чаши с мутным белесым раствором, в которой копошились какие-то живые существа, и пытались выловить их четырёхпалыми руками.
Существа, по всей вероятности, были покрыты слизью и постоянно выскальзывали из рук ловцов.
Наконец, одному из гуманоидов удалось ухватить добычу и вытащить её из чаши. В его руках трепыхалась отвратительного вида тварь. Это был гибрид змеи и головастика лягушки с четырьмя парами лап на бородавчатом туловище.
Ермаков увидел, как гуманоид запрокинул голову и ловко заправил в свою пасть выловленную тварь. Она всячески сопротивлялась, елозя лапками по краям пасти пожирателя, норовя вырваться, и жалобно пищала.
Гуманоид быстро пропихнул её внутрь, оставив лишь кончик хвоста, затем начал делать глотательные движения, уподобляясь птице с червяком в клюве. Его сородич встал, отошёл в сторону и скрылся из сектора обзора.
– Иди, посмотри для укрощения своего аппетита, – сплюнул Ермаков, уступая место для просмотра.
Когда к щели прильнул Иван, один из гуманоидов держал в руках… эмбрион человека! Оскалившись, он поглаживал его по спинке, собираясь запустить в крохотное существо свои крысиные зубы.
– Ё-моё! – сдерживая в себе крик, промычал Иван и отпрянул от щели.
– Что, вдоволь насытился? – с издёвкой спросил Ермаков.
– Они…они людоеды! Питаются человеческими зародышами!
Ермаков не поверил словам Ивана, вновь заглянул в помещение через приоткрытую дверь.
– Вот звери! – возмутился Ермаков, увидев ужасную картину поедания эмбриона. – Представители высокоразвитой цивилизации!
– Да, уж!
– Закрывай столовую людоедов, быстро уходим отсюда! – со злостью распорядился Ермаков.
Иван нажал на кнопку, дверь бесшумно встала на место.
Оглянувшись по сторонам и не заметив никакой опасности, беглецы поспешили к убежищу.
– Не говори Корчёмкину про съедение эмбриона, – предупредил Ермаков на ходу. – Паника сейчас нам ни к чему
– Понял, Егор Васильевич. Не буду, – ответил Иван.
Они без происшествий возвратились в полость «атома», где их с большим нетерпением ожидал Михаил Петрович.
– Отвратительная раса, – заявил Корчёмкин после рассказа Ермакова о наблюдениях за гуманоидами. – Мерзопакостные личности!
– Как мне представляется, эта раса здесь на второстепенных ролях, – сказал Ермаков. – Что-то вроде охранников и живого инструментария по поеданию бракованного биоматериала. Брать «языка» будем из числа большеголовых.
– Ты обратил внимание, что все гуманоиды ходят группами? – задал вопрос Иван. – Мне кажется, будет затруднительно пленить одного из них, чтобы не заметили другие.
– Ничего, справимся и с этой задачей, – уверенно заявил Ермаков. – Не всё же время они ходят в обнимку. Устроим засаду, отвлечём как-нибудь.
И он вкратце изложил свой план.
