Читать книгу: «Зона «Дэра-717»», страница 6

Глава 8

Покинув овальное помещение, путешественники очутились в очередном коридоре, который значительно отличался от предыдущих. Он был меньших размеров, стены сияли зеркальным блеском, пол не был выложен камнем, а представлял собой застывший поток необычной лавы с искрящимися кристалликами внутри всей поверхности. Кроме того, тоннель не был прямолинейным и представлял собой спираль, закручивающуюся против часовой стрелки и уходящую вниз под большим уклоном.

В стенах и на потолке имелись сферические углубления, в них медленно поворачивались из стороны в сторону темные эллипсоиды, напоминая огромные глазные яблоки, в которых периодически высвечивался щелевидный зрачок. Он появлялся всего на несколько секунд, затем внутри него происходила яркая вспышка, как при фотосъёмке, и он исчезал.

Сектор обзора одного «глаза» не перекрывал другого. Когда на изгибе поворота тоннеля появлялся следующий «глаз», предыдущий уже исчезал из виду.

На стыке секторов в стене имелись просторные выступы, будто предназначенные для укрытия кого-то или чего-то, в случае движения по тоннелю транспортного средства.

В тоннеле стояла мёртвая тишина.

– Это камеры видеонаблюдения, да? – обратился Иван к Ермакову. – Нас уже засекли?

– Я знаю столько же, сколько и вы с Михаилом Петровичем, – ответил Ермаков. Голос его был спокойным, без малейших оттенков тревоги. – Но, думаю, если бы нас засекли – колесница с охраной давно бы уже примчалась. По всей вероятности, «глаза» нас не видят, у них какое-то другое предназначение.

– У меня такое ощущение, будто мы попали в фильм ужасов, – в полголоса произнёс Иван. – Во-вот в стене откроется отверстие, из него выскочит ужасное чудовище и набросится на нас.

– Не каркай, ворон, – испуганно отозвался Корчёмкин. – Типун тебе на язык.

– Чудовищ я вам не обещаю, а вот обитателей подземелья мы скоро повстречаем, – невозмутимым тоном высказался Ермаков. – Всё идёт к этому.

– Что значит «всё» и «к этому»? – тут же ухватился за слова Ермакова Корчёмкин. – Поясни, пожалуйста.

– Нутром чувствую, – ограничился коротким ответом Ермаков, не желая раскрывать своих внутренних ощущений.

Вначале это были шумы в голове, затем, по мере продвижения стали появляться странные звуки. Он догадался, что в его сознание начали прорываться обрывки какого-то информационного обмена.       Оглянувшись на друзей, Ермаков подал знак остановиться. Те замерли на месте, исполняя его команду. Он извлёк прибор, замерил все характеристики поступающего излучения. Источников было несколько, но его внимание привлёк один из них. Это были частоты, близкие к значениям психической энергии человека.

«Ага, попались, голубчики, – торжествующе отметил про себя Ермаков. – Сейчас я настрою свой эпифиз на приём и стану подслушивать, о чём вы там щебечете».

Он приложил генератор к своему чипу за ухом, затем принялся искать нужную частоту, как при настройке радиоприёмника на желаемую волну, и очень быстро добился желаемого результата.

Появилась телепатическая связь. В голове зазвучали обрывки фраз какого-то разговора. Они были пока очень слабыми и неразборчивыми, вероятно, из-за того, что сказывалось большое расстояние до источника и мешала преграда в виде массивной горной породы.

– А ты что чувствуешь, какое у тебя ощущение? – не унимался Корчёмкин. Его вновь охватил страх, и единственным спасением от него было общение с уверенным и невозмутимым Егором.

– Мой чип за ухом проявил себя с положительной стороны, – вынужден был хоть как-то пояснить своё заявление Ермаков. Он обратил внимание на побледневшее лицо Корчёмкина и понял, что тот от него не отстанет, пока не удовлетворится ответом.

– Твой инопланетный подарок заработал?! – воскликнул Михаил Петрович. – Каким образом?

– Включилась телепатическая связь с обитателями базы.

– Ты слышишь их переговоры?

– Пока лишь невнятные обрывки фраз.

– А наши мысли ты, Егор Васильевич, тоже слышишь? – поинтересовался Иван.

– Нет, вас я не прослушиваю, – ответил Ермаков.

– Почему?

– Ваш мозг излучает более низкие частоты.

– Но при желании ты можешь настроится на наши мысли? – допытывался Иван.

– Могу, конечно, только в этом пока нет необходимости.

– Что значит «пока»? – спросил Корчёмкин. – Ты не исключаешь такой необходимости?

– Не исключаю, к великому сожалению, – с недовольством ответил Ермаков. – Вас могут зомбировать, и тогда мне придётся узнавать ваши намерения, чтобы предотвратить враждебные действия по отношению к себе и не погубить нашу экспедицию.

Любопытство было удовлетворено, все трое замолчали, двинулись дальше с особой осторожностью.

Внезапно впереди послышался завывающий звук, похожий на шум ветра, который усиливался и быстро приближался к ним. Одновременно в полу стала разгораться осевая полоса оранжевого цвета.

– В укрытие!! – крикнул Ермаков и нырнул в выступ в стене.

Иван отреагировал мгновенно. Он ухватил замешкавшегося Корчёмкина за одежду и рванул вместе с ним в противоположную нишу.

Едва подземные путешественники успели укрыться, как мимо них с большой скоростью пронеслось «что-то» и исчезло за поворотом. Угрожающий звук пропал через несколько секунд. Раскалившаяся полоса стала быстро угасать и вскоре пол тоннеля принял прежний вид застывшей лавы.

– Что это было, черт возьми?! – испуганно воскликнул Корчёмкин, боязливо покидая укрытие в стене. – Вы успели «его» разглядеть?

– Я-то успел, – язвительно произнёс Ермаков. – А ты, Михал Петрович, поди, глаза зажмурил, когда торпеда пролетала мимо? Или Иван заслонил весь обзор своим телом?

– Да нет, почему же… видел я эту штуковину… – растерянно произнёс Корчёмкин, осознавая, что действительно закрывал глаза от страха и ничего не разглядел, лишь прослушал зловещее шипение.

– А, действительно, что это за агрегат пролетел мимо нас? – спросил Иван, посмотрев на Ермакова. – Куда он так спешил?

– Думается мне, что это робот быстрого реагирования из службы безопасности, – предположил Ермаков. – Не может быть, чтобы база не охранялась, а мы с вами нигде не наследили.

– Ты хочешь сказать, что нас засекли, и мы уже у НИХ на мушке? – взволнованно проговорил Корчёмкин.

– Не сомневаюсь. Рано или поздно такое должно было случиться, – сохраняя, однако, полное хладнокровие, ответил Ермаков.

– Но это же конец, чёрт возьми! Нас сотрут в порошок в этом чёртовом тоннеле, если зайдут одновременно с обеих сторон! Раздавят! Уничтожат! Надо срочно что-то предпринимать!

– Обязательно! И прежде всего, надо уносить ноги из ловушки, и как можно скорее! Бегом за мной!

Они тут же сорвались с места и побежали по спирали вниз.

Долго бежать не пришлось. Через два витка спираль обрывалась, впереди просматривался огромный зал с колоннами, трубами, какими-то металлическими конструкциями замысловатой конфигурации и большими прозрачными кабинами, в которых медленно двигались поршни.

Друзья замедлили бег и перешли на шаг. Вести разговор не решались, опасаясь быть услышанными.

В зале, в десяти метрах от выхода из тоннеля, было установлено с десяток крупногабаритных серебристых контейнеров с незнакомыми символами жёлтого цвета.

Ермаков остановился, постоял пару секунд, затем махнул рукой, призывая следовать за ним. Сам же короткой перебежкой прошмыгнул к крайнему контейнеру и затаился.

Через минуту они уже втроём наблюдали за происходящим вокруг и оценивали обстановку.

Открывшийся перед ними зал был поистине огромным. Он был величиной в два футбольных поля. Посредине располагался грузовой лифт со встроенными в нём стеллажами. Через прозрачную стенку лифта были видны несколько летающих тарелок разного типа. Одна из них была очень похожа на ту, которая зависала над ними.

Летательный аппарат треугольной формы располагался неподалёку от лифта, вокруг него сновали три фигуры высокого роста в серебристых костюмах. Они отдали какие-то распоряжения большеголовым гуманоидам меньшего роста с тонкой шеей и тощими длинными конечностями с непропорциональным туловищем. Те направились в один из многочисленных рукавов-тоннелей, веером расходящиеся по всей окружности зала.

По другую сторону от лифта дугообразно были уставлены многочисленные электронные блоки различных размеров, нашпигованные мониторами и бесчисленным количеством сигнальных лампочек. Всё это хозяйство светилось, мигало и вспыхивало, не создавая никаких звуков.

– Надо полагать, это центральный зал? – не удержавшись, шёпотом спросил Корчёмкин.

– Не думаю, – не согласился Ермаков. – Скорее всего, это что-то вроде энергосиловой станции с ремонтным сектором. Видишь, от днища тарелки к блокам тянутся какие-то рукава или шланги.

– Может, кабели? – вклинился Иван.

– Может и кабели, издалека толком не разобрать. Вот был бы в руках бинокль – можно было рассмотреть отчётливо каждую деталь, – с сожалением произнёс Ермаков, вспомнив об отменном полевом бинокле, оставшемся в его рюкзаке. – А так…можно строить только догадки.

– Похоже, пришельцы выполняют диагностику «тарелкам», – предположил Иван. – Или энергией запасаются.

– Нам, Ваня, их занятия должны быть сейчас по барабану, – сказал Ермаков. – В данный момент наша задача – сосредоточить всё внимание на выходах из других тоннелей. Кто и оттуда выходит, с какой периодичностью, кто и что выносит или заносит. Нужно сделать хотя бы небольшой анализ деятельности базы. Не вечно же нам прятаться за контейнерами.

– А ты, Егор Васильевич, слышишь какие-нибудь переговоры? – Иван с надеждой заглянул в лицо Ермакова.

– Молчат, как партизаны, эти пришельцы, – с досадой ответил Ермаков. – Но даже если они и заговорят – мы не получим от них той информации, которая нас интересует.

– От кого тогда мы её получим? Здесь нет никого, кроме этих троих.

– Мы должны проникнуть в жилой сектор, или в лабораторию, – заявил Ермаков. – Я уверен, что там мы отыщем обычных земных людей.

– Откуда здесь взяться землянам? Таких, как мы, любознательных дураков, не сыскать, наверно, на всей нашей планете, – пробурчал Корчёмкин. Он, наконец-то, смирился со своей участью и успокоился, но имел отвратительное настроение.

– Тут ты не прав, Михаил Петрович, – возразил Ермаков. – Гуманоиды похищают земных людей тысячами, и на постоянной основе, по этой теме в правительстве страны, насколько мне известно, ведётся даже ежегодная статистика.

Корчёмкин посопел недовольно, но промолчал. В который раз за время их экспедиции он убеждался, насколько продвинутым оказался Егор. Пока он сам прозябал на кафедре, занимаясь, как выяснилось, малозначительными делами, его друг преуспел во всех направлениях.

Ермаков обладал блестящей научной базой не только в физике, но и был отлично осведомлён о последних достижениях в области биологии, химии и медицины. Более того, Егор самостоятельно провёл массу фундаментальных исследований в этих областях.

«Сам бы он не смог достичь таких результатов, – подумал Корчёмкин, оправдывая свою низкую осведомлённость в научной деятельности и никчёмность докторской диссертации. – Все его озарения происходят благодаря чипу. Не было бы инопланетного подарка – шиш бы он добрался до таких вершин знаний, а плёлся где-нибудь в хвосте заурядных кандидатов наук».

– И не только людей, – добавил Иван некоторое время спустя. – Я слышал, ОНИ забирают на борт и животных. Выкачивают из них кровь, вырезают органы размножения, а потом сбрасывают на землю, как отработанный материал.

– И такое бывало, – подтвердил Ермаков, намереваясь рассказать один интересный случай на эту тему, но не успел.

Из крайнего рукава-тоннеля вышли двое… людей! Два настоящих земных человека!

– Мать честная…, – прошептали губы Шишкина. – Егор Вас….

Ермаков не дал ему договорить, приложив указательный палец к губам.

Два человека, бросив в сторону летательного аппарата безразличный взгляд, направились к стоящему рядом контейнеру. Они шли с отрешёнными лицами, словно пациенты психиатрической клиники, не глядя друг на друга и не общаясь между собой.

«Зомби, – подумал Ермаков. – Получили задачу и готовы безропотно её выполнить».

Он поспешно перенастроил усилитель частот на диапазон вибраций головного мозга обычного человека и приготовился слушать мысли невольных рабов.

К его удивлению, мысли обитателей подземелья не воспроизводились у него в голове, а вот тревожные мысли Корчёмкина тут же полились, как из рога изобилия.

Грешить на неисправность генератора не приходилось. В подтверждение этого пронеслись несколько мыслей Шишкина. С прибором всё было в порядке.

«Странно, – подумал Ермаков, недоумевая. – Как такое может быть?»

И тут к нему пришла неожиданная догадка: что, если у этих людей стёрли память и перевели на более высокие частоты мышления?

Он собрался было снова сделать перенастройку усилителя, как вдруг эти двое заговорили голосами обычных людей.

– Не пойму я, Роман Сергеевич, для чего Бьюму потребовались срочно два аппарата «Зет-7»? Прошло всего три недели, как я загрузил питательную среду в «Альфа-1». Впереди ещё скрещивание на «R-4» и «S-5», прежде чем полуфабрикат будет готов к перегрузке в «Зет-7».

– Бьюму виднее, – хмуро отозвался тот, которого звали Роман Сергеевич. – Он отвечает за конечный продукт. Возможно, ему потребовалось провести эксперимент активации по методике «Камея-225». Советую не загружать голову посторонней информацией. У нас с тобой другое направление исследований.

Они подошли к контейнеру. Роман Сергеевич достал из нагрудного кармана чешуйчатого облачения, похожего на легководолазный костюм, крохотный пульт и направил его на контейнер.

Стенка хранилища беззвучно отошла в сторону, и взгляды трёх пар глаз устремились в открывшееся нутро. Там просматривались две большие емкости из прозрачного материала со щитом управления, закреплённого на правой боковой стенке.

Когда служители базы зашли внутрь, Ермаков включил миотрон, направив его сфокусированный луч в сторону контейнера.

Корчёмкин и Шишкин увидели, как оба сотрудника базы вначале обхватили голову руками, затем синхронно, как в замедленном кино, стали сгибаться и оседать. Уже через минуту они лежали на полу в позе эмбриона и не шевелились.

– Не высовываться! – приказал Ермаков и опрометью перебежал внутрь контейнера.

– Что он надумал? – встревоженным голосом обратился Корчёмкин к Ивану. – Будет пытать бедняг?

– Пытать, – значит получать необходимые сведения с применением физического насилия. Наш командир просто добывает необходимую информацию, – невозмутимым тоном ответил тот.

Тем временем, Ермаков без промедления приступил к осуществлению своего дерзкого плана. Он вынул из кармана безвольного Романа Сергеевича пульт от контейнера, вышел наружу, осмотрелся по сторонам.

Вокруг было прежнее безмолвие, пришельцы со свойственной им неторопливостью продолжали колдовать у летательного аппарата.

Ермаков изучающе взглянул на панель пульта, отыскивая необходимую кнопку. Здесь не было привычных для земной техники опознавательной окраски – красной, зелёной, синей. На кнопках были нанесены незнакомые символы.

«Интересно, что это такое? – подумал Ермаков. – Буквы инопланетного алфавита или условное обозначение выполняемой операции?»

Символов было около десятка. Какой из них обозначал открытие – определить было затруднительно.

«Вот проблема, чёрт возьми, – в растерянности подумал Ермаков. – Совсем некстати».

От досады он хотел было нажать одну из них наобум, рассчитывая на удачу, но в последний момент убрал палец с панельки.

«Нельзя, Егор, принимать необдуманных действий, – трезво рассудил он. – Здесь иной мир, иной разум, иные законы. Всё здесь иное. Одно неверное движение – и ты с друзьями можешь очутиться в самой настоящей преисподней, откуда уже не будет возвращения».

Он потоптался на месте, посмотрел на беспомощные тела, оценил их состояние. Пока их широко открытые глаза были неподвижны, однако, уже через несколько минут к ним вернётся сознание, взгляд станет осмысленным, можно будет проводить дознание. Тела же обретут подвижность лишь через полчаса. За этот промежуток времени нужно будет успеть реализовать намеченный план.

Ермаков лихорадочно соображал, как ему следует поступить в создавшейся ситуации.

«Иной мир, иной разум… – пульсировало в голове. – Это понятно. Но что-то же должно быть единым для всех миров во вселенной? Стоп! Почему мне сразу не пришло в голову? Этим единым, которое объединяет разум вселенной, может быть логика! Точно! Логика! Исходя из этого, можно предположить, что кнопки на пульте расположены в строгой последовательности выполняемых операций. Первая операция – открытие контейнера, последней, стало быть, закрытие. Мне нужны всего две кнопки – первая и последняя.

С некоторым волнением Ермаков положил палец на последнюю кнопку. Помедлив ещё несколько секунд, он решительно нажал на неё. О, Mamma Mia! Сработало! Стена контейнера поползла в обратном направлении, и вскоре два неподвижных тела оказались запертыми в контейнере.

Ермаков обернулся к друзьям и подал сигнал перебежать к нему. Сам же нажал первую кнопку, чтобы вновь открыть контейнер. Когда образовался проём, он шагнул в хранилище, Корчёмкин и Шишкин поспешили за ним.

– У нас появилось убежище? – радостно воскликнул Корчёмкин. – В нём теперь можно скрываться бесконечно долго, не правда ли?

Ермаков покосился на друга, не разделяя с ним радости, сказал вполне серьёзно:

– Если даже превратить эти тела в трупы – то и после такого действа нам долго тут не продержаться. И вовсе не из-за того, что здесь отсутствуют продукты питания, и мы умрём с голоду, а только потому, что этих обитателей базы уже в скором времени начнут искать. А, самое главное, уважаемый Михаил Петрович, заключается в том, что пришли мы сюда не прятаться от пришельцев, а получить от них наибольший объём информации.

– Смотрите, они приходят в сознание, – заметил Иван, пытаясь определить на пульте кнопку, которую следует нажать, чтобы включилось освещение. Ермаков не хотел проводить процедуру допроса при открытом контейнере. В любое время мимо них могли продефилировать нежелательные гости.

– Это очень хорошо, – обрадовался Ермаков и направил пучок излучения генератора на лица мучеников. Они несколько раз непроизвольно моргнули, удивлённые глаза потухли, в них появилась покорность.

Поколебавшись немного, Иван нажал на третью кнопку. Потолок контейнера тотчас налился мягким матовым светом, который исходил равномерно из всей поверхности. Никаких элементов накаливания внутри потолка не просматривалось.

– Закрывай коробочку, приступим к допросу, – распорядился Ермаков.

Когда стена хранилища остановилась, приняв исходное положение, он приступил к опросу пленника, имя которого пока было неизвестно.

– Как вас зовут? – прозвучал первый вопрос.

– Борис Николаевич Чужаков.

– Кто вы по профессии и какова ваша деятельность?

– Я биолог, занимаюсь изучением крови.

– Какая конкретная задача стоит перед вами?

– Влияние излучений сверхвысоких частот на состав и структуру крови, а также определение нарушений межклеточных связей.

– Кто ставит перед вами задачи?

– Представители благородной цивилизации из созвездия Глома.

– Расскажите подробно о деятельности базы: структура, численность персонала, цели и задачи, связь с внешним миром и прочие детали.

Чужаков заговорил сразу, без малейшего промедления, будто давно ждал подходящего момента для исповеди. Монотонным голосом он изложил всю информацию, которой обладал.

Из его сообщения стало понятно, что база пришельцев существует на протяжении нескольких столетий. На Землю они прибыли для того, чтобы сохранить генофонд человечества, которому угрожает гибель. Пришельцам стало известно, что на планете Земля идёт необратимый разогрев ядра, который приведёт к сильному изменению климата. Изменится температура и состав воздуха. Доля кислорода в нём уменьшится вдвое. Без вмешательства высокоразвитой цивилизации человечество прекратит своё существование, поскольку не обладает необходимыми знаниями для ускорения эволюции живых организмов. Экспедиция для спасения землян прибыла с планеты Дэра, на которой когда-то происходили подобные события. Обитателям этой планеты удалось легко справиться с возникшей проблемой.

Исчерпав из подсознания всю информацию по поставленным перед ним вопросам, Чужаков умолк.

На получение сведений от него ушло больше половины отведенного времени. Ермакову нужно было торопиться, блокировка сознания биологов подходила к концу. Войдя в нормальное состояния, от них можно было ожидать чего угодно, вплоть до объявления тревоги. И тогда наступит неминуемый конец, полученные сведения могут не пригодиться никогда.

Ермаков спешил.

– А вы, Роман Сергеевич, чем занимаетесь? Как ваша фамилия? – обратился он ко второму биологу. – Как вы попали на базу? Вас похитили, да?      – Моя фамилия Бестужев. Нам ничего неизвестно о прежней жизни, – прозвучал неожиданный ответ. – Информация о ней удалена из нашего сознания, поскольку была примитивной в прошлой жизни и бесполезной для нашей деятельности в настоящее время.

– Над вами проводят эксперименты?

– Нет. Эксперименты проводим мы под руководством Бьюма. Все земляне, находящиеся здесь, являются живым инструментом в его руках.

– На ком проводятся опыты?

– На людях и животных.

– Что это за люди?

– Поставка биологического материала для экспериментов идёт из внешнего мира.

– Как часто происходит поставка?

– По мере необходимости, но не реже нескольких раз в месяц.

– Это ж сколько жизней они загубили, изверги?! – с негодованием воскликнул Иван.

– Надо полагать, немало, – с горечью отметил Корчёмкин.

– Теперь вы понимаете, что будет с нами, попадись мы в руки к этим экспериментаторам? – назидательным тоном произнёс Ермаков, пристально заглянув в лица друзей.

– Прежде всего ОНИ сотрут память и превратят нас в послушных рабов, как вот этих, – кивнул Иван головой в сторону пленников. – Интересно, им нравится подневольная жизнь? Не хотят ли эти бедолаги присоединится к нам и вернуться к обычной жизни?

– Как к вам здесь относятся? – задал вопрос Ермаков.

– Представители созвездия Глома – благородная цивилизация, – монотонным голосом сообщил Бестужев. – Их экспедиция малочисленна, поэтому к решению простых задач на нашей планете они привлекают земных учёных. К нам относятся очень доброжелательно. Мы обеспечены всем необходимым для работы и отдыха.

– Что вам известно о пространственно-временной модели, в которой находится эта база?

– Я биолог и не обладаю сведениями такого характера. Мне известно лишь, что цивилизация из созвездия Глома имеет развитие в три миллиарда лет, она научилась управлять всеми процессами, происходящими во вселенной.

– Вот это да! – не удержался от восхищения Иван. – Наши знания, накопленные за какие-то тысячи лет – ничто по сравнению с мозгами этих инородцев! Они, вероятно, способны манипулировать нашим ДНК в считанные секунды, как некоторые вундеркинды справляются с кубиком Рубика.

– Пришельцы пытаются создать существо, подобное им самим? – спросил Корчёмкин.

– Чтобы выжить в предстоящем апокалипсисе, нужно изменить ДНК человека и механизм доставки кислорода в клетки организма. У представителей планеты Дэра эти функции выполняет не железо, а другой элемент. Существует проблема несовместимости.

– Всё, пора сворачивать познавательный семинар, – сказал Ермаков. – Наши часы, скорее всего, не совпадают с текущим здесь временем. Эти двое смогут осознанно мыслить уже с минуты на минуту.

– Вам предоставляется возможность покидать базу? – с поспешностью спросил он.

– Все её обитатели обладают полной свободой передвижения. За пределами базы есть зона отдыха, где можно прогуляться и развлечься в свободное от работы время. Это райский уголок с диковинным растительным миром. Правда, земляне предпочитают там не появляться без надобности.

– Почему? – полюбопытствовал Иван.

– Домики отдыха построены с учётом особенностей жизни пришельцев, но не людей. К тому же, одна из рас является плотоядной, считает людей недоразвитыми существами. Думаю, этим всё сказано.

– Ни фига себе! – присвистнул Иван.

– С базой всё понятно, она, по всей вероятности, находится в другом измерении, – сделал умозаключение Ермаков. – Никаких зон отдыха мы с вами не обнаружили, кружа вокруг горы.

Он наклонился к Бестужеву, который по внешним признакам и плавной речи уже пришёл в себя, и угрожающим тоном предупредил:

– Не вздумай поднимать шум, дружище, – это не в твоих интересах. Если не прислушаешься к моему требованию – я вынужден буду тебя изолировать вот этим инструментом, – он достал из ножен нож и снова вложил его обратно. – Ты всё понял?

Очнувшийся биолог не стал скрывать своего состояния и, к удивлению Ермакова, не испугавшись угроз в свой адрес, спокойно и осмысленно спросил:

– Что вы хотите?

– Мы совершенно случайно попали на базу из внешнего мира и хотим возвратиться обратно. Для этого нам нужна ваша помощь.

– Вам не выбраться отсюда, потому что прямой дороги назад не существует,– обескуражил Бестужев и заторопился сообщить сведения, о которых не знал его коллега, и, по всей видимости, не хотел, чтобы тот услышал его признания.

– Я один из немногих обитателей, у которых осталась частичная память о прошлом, – проговорил он торопливо. – Не знаю, как это произошло, но мне удалось избежать полного удаления памяти. Вполне возможно, что это как-то связано с моими экстрасенсорными способностями, которыми я обладал прежде.

– Давно ты здесь? – поинтересовался Ермаков.

– Десять лет по здешним меркам исчисления, по земным будут все двадцать. Доставили сюда на космолёте, провели процедуру обследования на профпригодность, затем подвергли стерилизации – так на языке хозяев означает блокировка памяти ушедших событий.

Корчёмкин и Шишкин стояли с открытыми ртами, ловя каждое слово биолога. Смирившись уже окончательно с трагическим исходом операции, они вновь поверили, что у них появилась маленькая надежда на спасение.       Биолог ещё не произнёс ничего обнадёживающего, а Корчёмкин мысленно успел зачислить его в ряды своих друзей.

Иван тоже почему-то поверил, что Бестужев согласится им помочь. Чтобы укрепить свою веру в него, он спросил:

– Что означают символы на кнопках пульта?

– Это алфавит языка обитателей планеты Дэра, – поспешно ответил Бестужев.

– Иван, не отвлекай Романа Сергеевича, – приказал Ермаков. – У нас очень мало времени.

– Вы можете заблокировать сознание моего коллеги ещё на некоторое время? – поинтересовался Бестужев.

– Ты готов нам помочь? – с доброжелательным выражением лица спросил Ермаков. – Сколько времени тебе потребуется?

– Полчаса будет достаточно, чтобы обучить вас транспортировке контейнера.

– Хорошо, я это сделаю.

Едва Чужаков стал подавать первые признаки прихода в себя, как Ермаков присел подле него и профессиональным движением надавил на сонную артерию.

– Будет спать ровно тридцать минут, – заверил он.

      Бестужев без промедления приступил к обучению, одновременно рассказывая им об устройстве базы и её деятельности.