Читать книгу: «Зона «Дэра-717»», страница 10
Глава 15
Ермаков попал в резиденцию Бьюма лишь через неделю. Прежде чем решиться на такой рискованный поступок, ему пришлось по минутам изучать распорядок передвижения главного пришельца. Для этого он чуть ли не по пятам следовал за Бьюмом, контролируя каждый его шаг. Это было очень сложно осуществлять, поскольку существовала ещё и своя работа, которую никто не отменял и которую очень тщательно курировал Олк. Ермакову пришлось разрываться на части и недосыпать по нескольку часов ежедневно.
И вот, наконец, свершилось. Он издал два заветных звука, отточенных в бесконечных тренировках, и без проблем проник в логово Бьюма. Проём, к великой радости, закрылся автоматически. Ермаков затаился в одном из укромных мест, которых оказалось предостаточно в огромном помещении, и стал ждать.
Ермаков всё рассчитал и был готов к любому повороту событий. В случае своего обнаружения он планировал воспользоваться генератором, проверенным в деле. Прибор лежал у него в кармане, настроенный на частоты, позволяющие создать защитную зону вокруг себя и одновременно слушать мысли гуманоидов. Во время слежки за Бьюмом Ермакову удалось определить диапазон вибраций мыслительного процесса пришельца.
Ждать пришлось недолго – Бьюм появился в своей резиденции строго по графику. Его сопровождал Олк. Это было совсем неожиданно, поскольку за всё время наблюдений главный пришелец приходил в резиденцию в единственном числе.
Ермаков напрягся, ожидая «неприятностей». Внутренне чутье подсказывало ему: без них сегодня не обойдётся.
Прошла минута, другая, третья… Двое пришельцев в полном молчании проводили какие-то манипуляции, стоя за пультом.
Наконец, вспыхнул большой экран, на нём побежали сверху вниз какие-то символы, знаки, мелкие рисунки и прочая дребедень в виде непривычных для восприятия завитушек, отдалённо напоминающих земные цифры и буквы.
Одновременно с этим многочисленным и бесконечным потоком символов и завитушек перпендикулярно им от краёв экрана выдвигались кружки, звёздочки и просто светящиеся точки. Они сталкивались с плывущими символами и поглощали их. Момент захвата отражался вспышкой, после чего кружок или звёздочка либо увеличивались в размерах, либо делились пополам.
«Похоже на бомбардировку каких-то частиц и образование новых. Может, так у них отражается процесс получения нового вида материи, а, может, и антиматерии. С ограниченным набором знаний человеку не разобраться. Эта картинка – что тёмный лес для блуждающего путника, – тягостно подумал Ермаков. – Никаких знаний ты, Егор Васильевич, здесь не получишь. Этот факт нужно признать. Пришельцы ушли от нас так далеко, что человечеству потребуется период в несколько столетий, прежде чем оно сможет постичь хотя бы отправные точки в неведомую науку. Никакого диалога между муравьём и человеком быть не может».
Из удручённого состояния Ермакова вывел лёгкий щелчок за ухом. Что-то произошло с чипом, о котором Егор, по правде говоря, стал забывать.
«Неужели эти двое что-то заподозрили? – с тревогой подумал он. – Или успели засечь излучение генератора, и приняли какие-то контрмеры, которые принял на себя мой чип? Что это значит?»
Ермаков напрягся до предела, готовясь к развязке.
«Сколько верёвочке не виться, а конец найдётся, – мелькнула в голове печальная поговорка.
Однако, бежали минуты одна за другой, а в поведении пришельцев не усматривалось никаких признаков насторожённости, они продолжали пялиться на экран своими большими голубыми глазами.
«Как-то странно всё это, – подумал Ермаков. – Допустим, у них нет эмоций и чувство тревоги им чуждо. Но почему они …»
Он не успел закончить предположение, как гуманоиды отступили от экрана, а в его голове послышался диалог:
– Результаты показывают, что наша программа близится к завершению.
– Да, эксперименты Тэка можно считать удачными. Последний образец выведенной им сущности подтверждает, что мы были на правильном пути. Аппарат «Зет-7» зарекомендовал себя с отличной стороны.
– Очередной полуфабрикат загрузили уже?
– Месяц назад по земному исчислению времени его опустили в питательную среду. Сейчас идёт формирование эмбриона. Процесс можно ставить на поток.
– Значит, методика «Камея-225» подлежит утверждению?
– Несомненно.
– Тэк назвал новую сущность Земдэра.
– Это символично. Обобщённая особь двух планет. Пусть это название остаётся, я не возражаю. Новая версия мутации на основе генетического кода земного человека оказалась более эффективной, чем все предыдущие. Мы лишь изменили короткие длины нуклеотидов для улучшения физических характеристик новой сущности.
Бьюм и Олк вели разговор не менее часа. Всё это время Ермаков слушал их очень внимательно, стараясь запомнить абсолютно всё. Конечно, он понимал из диалога лишь малую часть информации, но то, что было доступно для понимания, шокировали его.
Речь шла о крупномасштабной эволюции человечества на Земле с сокращением численности до трёхсот миллионов.
– Людей на планете останется столько, сколько было в начале исчисления новой эры. Но это будут земные особи с поразительными физическими характеристиками и высоким разумом, – заявил один из пришельцев.
Кому принадлежали эти слова – Бьюму или Олку, – определить было невозможно. Голоса в голове Ермакова не имели ни тембра, ни тона, ни интонации.
– Ты оповестил Глэка о предстоящем окончании эксперимента?
– Нет.
– Почему?
– Глэк сейчас находится на базовой станции Долория Кэро с инспекторской проверкой. В ближайшее время прибудет на Землю.
– Как ты решил поступить с теми землянами, которые участвовали в эксперименте?
– Как всегда. Переведу в разряд расходного биоматериала. Часть из них направим на изготовление питательной среды в «Альфа-1», а пару экземпляров передам плотоядным братьям. Пусть полакомятся. Они выработали свой ресурс и больше не нужны. У них все показатели интеллекта опустились ниже допустимого значения.
– Это результат экспериментов большеголовых коллег?
– Да, они перестарались с отбором активных частиц серого вещества землян.
– Может быть, стоит использовать капсулу разума для подзарядки? Добавить им знаний из нижней сферы?
– Это слишком расточительно и нецелесообразно. Запасов элемента «Вселениум» хватает лишь на поддержание технологических процессов в космолётах. Капсула разума меня интересует сейчас меньше всего.
– Когда прибудет следующая партия этого элемента? Капсула разума может потребоваться моей группе в любой момент. Сжатое пространство зоны «Дэра-717» губительно влияет на интеллект землян. Ты знаешь, что их организм не приспособлен к длительному пребыванию здесь.
– Численность учёных России приближается к полумиллиону. Этого вполне достаточно, что выбрать из них самых талантливых и привлечь для работы в зоне «Дэра-717». К тому же все они подвергаются стерилизации в твоей лаборатории. А это, как тебе известно, удлиняет их разумный ресурс почти на треть. Кстати, где ты хранишь информацию о прошлой жизни землян?
– В блоке Д-И-З, а что?
– Меня заинтересовали три последние особи, которым удалось преодолеть узел «Брета-555» и пробраться в центр зоны «Дэра-717».
Услышав последнее сообщение, Ермаков напряг слух, чтобы не пропустить ни одного слова. Речь шла, несомненно, о Корчёмкине, Шишкине и о нём самом.
– Чем они тебя заинтересовали?
– Им удаётся более ускоренными темпами продвигаться вперёд в отличие от остальных особей.
– Не вижу никакой странности. Они пребывают в искривлённом пространстве чуть больше месяца по земному исчислению. У них свежий разум, чистое сознание, истощение организма на отметке «купо-1» по шкале «интро».
– И всё-таки, я бы хотел заглянуть в блок Д-И-З.
– Заходи, всегда готов исполнить твой запрос.
– Когда это лучше сделать?
– Завтра, после снятия параметров у Земдэры.
– Хорошо.
– Когда потребуется капсула разума?
– Два эмбриона уже созрели для загрузки первоначальных знаний.
– Хорошо, возьми усовершенствованный экземпляр.
– Тот, которым хотели завладеть похитители, изъяв у большеголовых братьев?
– Да, тот самый, что был в руках одной из земных особей.
– Он не нарушил его работоспособность?
– Нет, капсула исправна. Ресурс «Вселениума» в ней находится на максимальном уровне. Можешь взять прямо сейчас.
– Где она?
– В хранилище Сэн-за-кин.
Олк повернулся лицом в сторону Ермакова, который в последний момент успел спрятать голову за сооружением.
Послышались приближающиеся шаги пришельца. Ермаков замер и, как ему показалось, перестал дышать.
«Это конец, – подумал Ермаков, инстинктивно сжимая в руке генератор. – Уложить сразу обоих у меня не получится – не успею по времени. Придётся схлестнуться в поединке с Бьюмом».
Олк остановился в шаге от Ермакова.
Хранилище Сэн-за-кин, как назвал его Бьюм, оказалось тем самым овальным сооружением, за которым схоронился Ермаков. С гуманоидом его разделяли каких-то полметра пространства. Если бы Олк обронил что-нибудь нечаянно и наклонился, чтобы поднять, он непременно уткнулся бы носом прямо в ботинок Ермакова. И тогда…
Что произошло бы тогда – осталось лишь в воспалённом воображении. Олк не спеша извлёк из ячейки капсулу и направился назад.
Ермаков с облегчением выдохнул. Сейчас он оказался в таком же положении, как герой-разведчик из позабытого кинофильма, который проник в штаб фашистов, а потом спрятался за шторой, когда в кабинет вошли немецкие офицеры.
– Что-то я давно не встречал Мэтлин, – послышалось в голове обращение Олка к Бьюму. – Где она, чем занимается?
– Мэтлин решила трансформироваться в земную женщину.
– Вот как! Она получила разрешение от Глэка?
– Да. В последний его визит на «Дэру-717» Мэтлин изложила ему свою программу, и он одобрил.
– Она решила воспроизвести потомство от землянина?
– Ты же знаешь, что женщинам-астронавтам планеты Дэра не воспрещается временное трансформирование в научных целях.
– Да, знаю. Но вхождение в связь с инопланетными особями мужского рода – явление очень редкое среди женщин-астронавтов. Нужен веский аргумент.
– Значит, она его нашла, – коротко ответил Бьюм.
Хотя голубоглазые пришельцы не обладали эмоциями, но Ермакову в ответе Бьюма показалось, что он уловил нотки ревности.
На этом разговор закончился. Олк удалился из помещения. В скором времени, погасив экран, ушёл и Бьюм.
В резиденции Ермаков остался один.
Он вышел из укрытия, остановился на том месте, где пару минут находился Бьюм.
«Так, Егор Васильевич, – начал Ермаков мысленный разговор с самим собой, уставившись взглядом в тёмный экран. – Информации ты получил сегодня вагон и маленькую тележку. Вагон пусть движется дальше, а вот тележку следует разгрузить прямо сейчас».
Он тут же выделил для себя главные вопросы, к решению которых нужно приступить без промедления. По военной привычке сформулировал мероприятия.
Первое. Исполнить роль «разведчика» ещё раз. Завтра до прихода Олка нужно проникнуть в его кабинет и затаиться в таком месте, откуда будет виден весь процесс вхождения в программу блока Д-И-З.
Второе. Уточнить список землян, подлежащих ликвидации. Наметить план их спасения.
Третье. Восстановить память Ивану Шишкину. Рассказать ему обо всём, что услышал.
Четвёртое. Собрать все сведения о капсуле разума.
Пятое. Найти способ сближения с Мэтлин.
Мысленно повторив все пять пунктов, Ермаков издал кодовые гортанные звуки. Выделившийся эллипс послушно обнажил проём, Егор покинул резиденцию и заспешил в лабораторию, где его ждали неотложные дела.
Глава 16
Щелчок за ухом Ермакова в резиденции Бьюма оказался не случайным. В первую же ночь после подслушивания диалога пришельцев дремавший долгое время его имплантат напомнил о своём существовании. Что явилось причиной активации чипа – оставалось загадкой.
Ермаков, как и много лет назад, увидел информационный сон. Перед глазами отчётливо поплыли все символы, знаки, и завитушки, которые ему довелось увидеть в резиденции пришельца. Только на этот раз он осознавал их смысл и предназначение.
Проснувшись утром, Ермаков сразу понял, что получил сведения об устройстве и принципе действия капсулы разума. Кто-то невидимый словно прочитал его тревожные мысли и поспешил на помощь.
«Вероятно, мой чип отреагировал на какой-то ключевой сигнал в кабинете Бьюма и немедленно приступил к выдаче необходимой порции информации, – предположил он.
Как понял Ермаков, капсула разума представляла из себя аппарат, действующий по принципу «чёрной дыры» – области пространства-времени, гравитационное притяжение которой настолько велико, что покинуть её не могут никакие объекты.
Загадочная капсула принимала информационные волны вселенского разума и «спрессовывала» их до создания микрочастиц. При необходимости извлечения информации обладатель капсулы запускал механизм образования античастиц, которые выталкивали микрочастицы из капсулы в форме пучка, превращая их в волны, воспринимаемые органами чувств человека.
Голубоглазым пришельцам и большеголовым гуманоидам такой аппарат был не нужен – они воспринимали вселенскую информацию напрямую в сознание, минуя передаточное звено в виде пяти органов чувств, как это осуществляется у человека.
«Аппарат бесценной значимости для земной науки, – отметил Ермаков. – Я должен завладеть капсулой разума любой ценой и вернуться с ней во внешний мир. Это мой долг, как жителя планеты Земля. Только при такой раскладке экспедицию в «преисподнюю» можно считать завершённой.
Эти мысли в последствии стали для него своеобразной клятвой перед самим собой.
Через неделю он вновь пригласил Ивана на прогулку. К этому времени удалось побывать в кабинете Олка дважды: один раз в присутствии Бьюма, который явился к коллеге для просмотра прошлых «дел» отважной троицы, и второй – уже в одиночку. Второе посещение было что-то вроде закрепления навыков по вхождению в информационный блок памяти земных сотрудников зоны «Дэра-717».
У него всё прошло без сучков и задоринок. Он просмотрел все события, которые были удалены из памяти. От рождения и до прибытия на базу. С любопытством заглянул и в своё прошлое.
Это было неописуемое зрелище. Ермаков увидел о себе даже такие факты, о существовании которых и не предполагал. Более того, перед ним обнажилась вторая жизнь Корчёмкина, скрываемая во внешнем мире от посторонних глаз. Просмотрев её, Иван с отвращением поморщился. Его друг впервые предстал перед ним в негативном обличье.
– Ты готов выслушать своё прошлое? – начал Ермаков свой разговор с вопроса к Ивану. – Не передумал?
– Тебе удалось проникнуть в информационную базу? Ты нашёл её? – с оживлением поинтересовался Иван.
– Как это ни странно звучит, но мне её показал сам Бьюм. Правда он об этом пока ещё не знает, – усмехнулся Ермаков.
– Рассказывай.
И Ермаков рассказал Шишкину всю его прошлую жизнь, не утаив никаких деталей.
Иван очень долго молчал, переваривая в голове информацию, которая его, вероятно, просто шокировала. Потом сказал:
– Уши человека никогда не заменят ему глаз. Я хочу сам посмотреть свою прошлую жизнь.
– Нет проблем. Я обязательно устрою для тебя сеанс просмотра. Но прежде я должен рассказать тебе и о том, что невольным образом подслушал.
– Ты хочешь убедить меня, что все гуманоиды – негодяи?
– За всех представителей иноземных цивилизаций ответить не берусь, но те, которые окружают нас в зоне «Дэра-717» – отнюдь не паиньки-мальчики.
– Ну, что ж, валяй, Егор Васильевич, заполняй мой чистый разум негативом, – с неохотой согласился Иван, впервые назвав Ермакова по имени-отчеству и как-то по-особенному заглянул ему в глаза.
Они успели сделать несколько кругов по аллеям «райского уголка», когда Ермаков закончил свой печальный рассказ.
– Да-а, кто бы мог подумать, что мы, представители землян, собственными руками и недоразвитыми мозгами помогаем этим чудовищам уничтожить себя и всех своих сородичей!
– Уж не появилась ли у тебя мысль организовать восстание? – улыбнулся Ермаков.
– А что? – заявил Иван, не уловив иронии в словах Ермакова. – Организовать тайный просмотр прошлого, создать комитет сопротивления, потребовать у Бьюма восстановления памяти.
– А дальше что?
– Дальше? – задумался Иван. – Искать пути возвращения во внешний мир.
– Наивный ты, Иван Шишкин, – сказал Ермаков. – Тягаться с пришельцами – что пытаться пройти через охваченный пламенем тоннель. Трагический исход обеспечен заранее.
– Что ты предлагаешь? Сидеть и смиренно ждать своей кончины?
– Сородичей в зоне «Дэра-717» нам с тобой не спасти. Это неоспоримый факт. А вот вырваться отсюда с тобой вдвоём – кой-какой шанс у нас имеется.
– А Корчёмкин? – удивился Иван. – Ты хочешь оставить его здесь? Бросить друга на растерзание этой своры?
– Он был нашим другом, – с сожалением констатировал Ермаков, сделав ударение на втором слове.
– Почему был?
– Потому что Корчёмкин Михаил Петрович жил двойной жизнью. Он даже здесь, находясь ещё в полном здравии, вынашивал план перехода на сторону пришельцев. Он боялся своей гибели и готов был сдать нас с тобой со всеми потрохами.
– Вот даже как? – удивился Иван. – Тогда ты прав: с трусами нам не по пути.
– Конечно, если бы у меня появилась возможность выбраться отсюда без потерь – я бы, несомненно, прихватил нашего бывшего друга и переправил назад во внешний мир. Пусть бы его до конца своих дней мучила совесть.
– Скажи, Егор Васильевич, у меня есть надежда на восстановление памяти? – спросил Иван.
– Надежда умирает последней – так принято говорить у нас во внешнем мире, когда существует минимальный шанс на выход из безнадёжной ситуации. У тебя такой шанс есть, – убеждённо проговорил Ермаков.
– Тебе удалось узнать, как это сделать?
– В предыдущий раз я тебе говорил: вернуть память можно, восстановив нарушенную связь подсознания с сознанием. Или ты запамятовал?
– Вовсе нет, просто мне показалось, что ты блефуешь ради моего согласия стать твоим помощником.
– Я не блефовал и не делаю этого сейчас, – заявил Ермаков. – Просто я не могу дать стопроцентной гарантии успеха. Генератор – это всего лишь машина, придуманная мною. Она может испускать пучки волн различных частот. Однако, мне не известен механизм восстановления нарушенной связи, и я делаю лишь свои предположения.
– Всё ясно, – хмуро пробубнил Иван и отвернулся.
– Что тебе ясно? – Ермаков схватил друга за плечо, повернул к себе лицом.
– То, что не стать мне снова полноценным человеком.
– Не смей так заявлять раньше времени, слышишь?! – повышенным голосом проговорил Ермаков. – Прежний Иван Шишкин был смелым и несгибаемым мужиком. Он никогда не пасовал перед трудностями, всегда верил мне, как себе, и я отвечал ему тем же.
– Вот я и хочу стать прежним.
– Если не сработает первый вариант, у меня есть два запасных.
– Правда? – обрадовался Иван. – Не обманываешь?
– Мы никогда не обманывали друг друга.
– Извини, Егор Васильевич, вырвалось нечаянно.
– В распоряжении Олка есть приплюснутая сфера наподобие летательного аппарата. В ней проводится так называемая «стерилизация», – сообщил Ермаков. – Я был там некоторое время в сознании и хорошо помню, как всё происходило.
– То есть, если в неё поместить человека с удалённой памятью, можно запустить обратный механизм? – догадался Иван о предположении Ермакова.
– Догадливый, – улыбнулся Ермаков. – Но это всего лишь предположение, которое можно подтвердить только экспериментальным путём.
– Я согласен на эксперимент.
– Ты-то согласен, теперь у меня в этом нет никакого сомнения. Но для проведения эксперимента остаётся маленькая деталь: отыскать эту сферу и научиться пользоваться имеющимся там оборудованием.
– Да, совсем ничтожная деталь, – усмехнулся Иван впервые за обе встречи.
– А я смотрю, ты потихоньку начинаешь оживать, – не без удовольствия заметил Ермаков. – Появляются первые признаки прежнего Ивана.
– Это какие же?
– Решительность, целеустремлённость, а главное, что я ценил в тебе прежнем, – ирония и самокритика.
Иван смутился от похвалы и, стараясь скрыть своё чувство, спросил:
– А третий вариант?
– Третий вариант существует, но для его реализации может потребоваться очень много времени. Я даже не знаю сам – несколько месяцев, полгода, год, а то и больше.
– Что за вариант такой, когда нет даже ориентировочного срока? Это похоже на мираж, несбыточную мечту, – недовольно пробурчал Иван.
Ермаков собрался уже рассказать об своём имплантате, который можно было временно изъять у себя и разместить за ухом Ивана, как вдруг услышал тихий щелчок за ухом, и сразу передумал. Ему показалось, что это прозвучал некий знак запрета.
Наступила пауза замешательства.
– Ты не хочешь мне о нём сообщать?
– Почему же? У меня отныне нет от тебя секретов.
– Тогда чего замолчал? Неприемлемо для моего ограниченного понимания, да?
– Этот вариант очень сложен как для понимания, так и для воплощения.
– Не хочешь – не говори, – обиделся Иван.
– Этот вариант связан с похищением капсулы разума, получения дополнительных знаний и изобретением нового прибора, взамен генератора, – уклончиво ответил Ермаков витиеватым объяснением.
– Что за капсула разума? Ты не говорил мне о ней.
– Однажды мы её уже похищали и успели подержать в руках, – на лице Ермакова мелькнула горькая усмешка. – Только у нас её изъяли.
– Тогда это тухлый вариант, – сделал заключение Иван.
– Может быть и так. Будем надеяться, что сработает один из первых двух, и третий не понадобится. Только вот капсулой разума мы с тобой обязаны завладеть при любой раскладке событий. Получить доступ к вселенским знаниям – главная цель нашей экспедиции.
– И эта капсула позволяет расширить кругозор знаний человека?
– Не то слово. Она перевернёт все представления человечества о мироустройстве, опровергнет много законов, которыми пользуются в своей деятельности земные учёные.
– Почему?
– Потому что принятые законы либо искажают действительность, либо имеют в своей основе ложный фундамент.
– Понятно. Заводят учёных в тупик и не позволяют науке двигаться вперёд.
– Совершенно верно. Если мы преподнесём капсулу разума Академии наук – это будет большой скачок в разрешении многих гипотез и парадоксов! – с горячностью проговорил Ермаков.
– Тогда это действительно дорогой подарок для человечества, за который стоит побороться даже ценой собственной жизни, – сказал Иван, разделяя взволнованность друга.
– А вот жизнь нужно, во что бы то ни стало, постараться сохранить. Не для того мы с тобой, Ваня, направлялись в преисподнюю, чтобы остаться в ней навсегда. Во исполнения долга перед страной мы должны быть осторожными, хитрыми и изворотливыми.
– Полностью согласен с тобой, Егор Васильевич. С этого момента я готов стать твоим преданным помощником, – клятвенно заверил Иван Ермакова.
– Спасибо, Ваня, за доверие, – Ермаков крепко пожал руку друга.
