Читать книгу: «Доминик Уэйн-Пинч», страница 11
Молча пройдя в гостиную, Пит сел за стол и опрокинул рюмочку горького содержимого. А когда на столе появилось горячее, выпил еще.
– И где же твоя Доминик? – вдруг недовольно поинтересовался он. – Она хотя бы собирается помянуть своего любимого парня?
– Почему ты говоришь так?
– Как так?
– Так, словно ты… неважно, – отмахнулась и громко позвала Доминик вниз.
Минутой позже в гостиной показалась Доминик.
Безэмоционально сев за стол, она даже не взглянула ни на кого из присутствующих. Схватившись за кусок пирога, она быстро надкусила его и запила каким-то соком.
Сил ни на что не было. Хотелось лежать и безэмоционально всматриваться куда-то вдаль. Думать о прошлом, будущем, но никак не о настоящем.
Поднявшись из-за стола, она готова была уже направиться обратно в свою комнату, как вдруг услышала позади себя недовольный голос Питера.
– Что? Стыдно?
Развернувшись в пол оборота, Доминик подняла на того недоумевающий взгляд пустых красных глаз.
– Простите?
– Простить за то, что из-за тебя умер мой сын?
Подавив ком в горле, она сделала шаг назад и обернулась к нему.
– Я… я вас не понимаю, – отвела глаза. – Арон умер… он…
– Он попал в аварию на пути в станцию, потому что спешил к тебе! Разве не ты говорила с ним последняя?
– Пусть так, но я…
Не дав ей договорить, он внезапно для всех ударил кулаком по столу.
– Ты ещё смеешь оправдываться!
– Что ты хочешь сказать, Пит? Что Доминик нарочно позвонила и поторопила Арона вернуться?
– Я лишь хочу сказать, что если бы не она, может он и вовсе не поехал бы туда! А ты, – он усмехнулся, – напрасно сейчас встаёшь на ее сторону. Посмотри в эти лживые глаза. В них же нет ни капли искренности!
– Что ты несёшь, Пит?!
– А то, что сначала она чуть было не довела тебя до смерти своим отсутствием, потом мы все чуть не погибли в том злополучном подвале, из-за нее ушла Рови, а теперь умер и Арон! Что дальше, Доминик? Что, черт возьми, еще ты собираешься сотворить?!
Не выдержав давления, Доминик отверну-лась и рухнула на колени. Слезы одна за другой начали скатываться по ее щекам. Обессилено опустив голову, она прикрыла ее руками и замерла.
Снова, снова эти слезы! Слезы беспомощ-ности, слабости, неуверенности, страха, вины. Где же взять силы чтобы противостоять им? Найти смелость отвечать, действовать, идти вперед? Но сейчас, это, конечно, был не тот случай.
– Почему ты молчишь?! Отвечай мне! – не выдержав, он тотчас же поднялся из-за стола и, схватив Доминик за воротник ситцевого платья, принялся трясти ее, словно воришку, выпрашивая ответ.
– Чт-что вы… – только и мямлила она, пока не встретилась с не менее разъяренным лицом своей приемной матери. Оттолкнув того в сторону, Батшиба ответила ему звонкой пощёчиной.
– Что ты о себе думаешь? Кто ты такой чтобы обвинять мою дочь во всех смертных грехах?!
Но вместо ответа Пит, медленно проведя ладонью по своей щеке, только усмехнулся.
– А ты похоже никогда не изменишься, дорогая Батшиба, – только и проговорил он, прежде чем ответил ей еще более обидным и неожиданным хлопком прямо по лицу.
Потеряв равновесие, Батшиба рухнула на пол и, подняв на того испуганные глаза, отползла назад. Но к ее удивлению, он не сделал к ней и шага.
– Помнишь, однажды ты сказала мне, что я бы никогда не взял чужого ребёнка с улицы, потому что больше всего меня волнует моя репутация в глазах других? Так вот все это брехня. Главная причина в том, что чужому ребёнку совершенно плевать на чувства своего опекуна. Он творит, что вздумается и на него очень сложно повлиять. И твоя «обожаемая доченька» яркий тому пример.
Больше ничего не говоря, Пит двинулся прямо в сторону двери и, громко хлопнув ею, немедленно ушёл.
Их молчание длилось неделю. Никто никому не звонил, не писал и ни с кем не встречался. Пока однажды в дверь одного из них не позвонили.
Выйдя из кухни, Батшиба тотчас же открыла дверь. И вновь молчание. На этот раз напротив друг друга.
Ничего не говоря, Батшиба выставила руку, чтобы закрыть дверь, но внезапно для себя уставилась на протянутый Питером конверт и бархатную коробочку. Что это? Предложение и очередное признание? А может и вовсе письмо с извинениями?
– Это нашли в пиджаке Арона. Стихи и кольцо, которые он хотел подарить Доминик по возвращению.
– Спасибо, – коротко отозвалась она и не убрала руку от двери. – Что-то еще?
Но он молчал, не зная как подобрать слова чтобы оправдать ими свой ужасный поступок.
– Я не хотел.
– Не хотел оскорблять и бить меня и мою дочь? – она начала уставать от его молчания.
Она не понимает. Не хочет понимать. Это был не он! Его старый облик. Облик, который он надеялся больше никогда в себе не встречать.
– Ты когда-нибудь сможешь меня простить? – виновато проговорил он.
– Мне хотелось бы в это верить.
И она закрыла дверь. Что-то внутри нее по-настоящему сломалось. Казалось, их история, длившаяся на протяжении десяти лет, подошла к концу. И от этого на душе у обоих было ужасно тоскливо.
И все-таки, она любила его. Хороший сосед, верный друг, заботливый отец. Она любила его как друга. Как брата. Но не как мужчину. И сейчас винила себя в том, что так и не смогла признаться ему в этом.
Позвав Доминик вниз, Батшиба вручила той письмо и коробочку с кольцом. Последние движения его кистей рук, прописью отраженные на бумаге. Последний блеск его глаз, заключенный в отданном Батшибой кольце.
Заперев комнату, Доминик некоторое время собиралась с духом чтобы прочитать на-писанное им. И вот, наконец, она открыла бумажку.
“Когда увидел я тебя, уже тогда мой мир перевернулся. Мне было всего десять лет, но мое сердце перестало биться в тот момент, Когда, скрываясь, наблюдал я за тобой больше минуты.
Я выжидал, любя, когда ты снова выйти сможешь. Искал любые поводы чтобы увидеть вновь тебя, А ты, напротив, каждый день сидела в своей комнате.
Так продолжалось сутки напролет, пока однажды ты не вышла. Наверно, ты не помнишь, как тогда я подбежал к себе из всех мальчишек самый первый и предложил с собой дружить. Но, к моему несчастью, ты так испугалась и вдруг стала меня любыми сторонами, обходить…
Мне было грустно и обидно, наверно, из-за этого решил я поменять себя и, ты ведь помнишь то, каким увидела меня тогда на фестивале, да? Глубокий взгляд, взъерошенные волосы, Терпкий одеколон и ярко выделенные губы. Нет, я не красил их. Налились кровью они сами. Видно избыток моих чувств так выделил твою награду.
Тот вечер мне запомнился надолго. Особенно, когда впервые нес тебя я на руках и то, как мы потом с тобой поцеловались дома у тебя.
А помнишь как прошёл последний наш совместный день перед моим отъездом? Мне так понравилось катать тебя по улицам и скверам, понравилось тебя кормить, играть с дождем и целоваться.
Но, знаешь, это не предел, ведь наша с тобой жизнь ещё такая долгая. Я верю, ты – та самая прекрасная девчонка, которой я хотел бы посвятить всю свою жизнь, но… все зависит от тебя.
Хочу спросить, ты выйдешь за меня?”.
– Если бы ты вернулся живым, я бы в ту же секунду сказала «да».
Эпилог
Один год спустя.
Доминик с довольной улыбкой разгуливала по коридору редакторского отдела Лондона.
Долгожданный конец стажировки сменился первым официальным выходом на работу, за что та была безумна благодарна Лу. Два месяца назад она случайно встретила ее в свой рабочий день у ларька, а сегодня уже перешла работать к ней в отдел. Смена обстановки и работы превозносила ее, делая на шаг выше и открывала новые перспективы на будущее. Но поначалу, все, конечно, было не так радужно.
– Так твой парень умер, – горестно вздыхала Лу. – Лучше бы уж тогда изменял. Так ты хотя бы могла наблюдать за ним со стороны…
– Надеюсь, он сейчас в раю. Он достоин его. Ах, Лу! Мне его сейчас так не хватает! Если бы только я могла все вернуть назад…
Но вместо ответа, Луиза взяла Доминик за руку.
– Я тоже потеряла Ника. Рассталась с ним. Он изменял мне так долго, а я все терпела. Глупая. Думала не смогу никого лучше найти! Да знаешь, мне и одной хорошо. Я поняла, что наша жизнь зависит только от нас. Только мы творцы своего счастья! Мы должны идти дальше и не оглядываться назад. Я это поняла и ты должна понять это, Доминик…
Но принять факт того, что ее любимого парня больше нет, было куда сложнее. Да и, если честно, ей этого совсем не хотелось. Но, глядя на мать, Доминик решилась на то, на что раньше у нее бы просто не хватило смелости. Отпустить прошлое и идти дальше.
– А почему именно торговля?
– Не знаю. Это первая работа.
– Первая, но не последняя! – она отхлебнула из чашки кофе. – Мне в отдел требуются помощники в редакторы. Сама понимаешь, поступающих рукописей много, а времени на проверку редакторов не хватает. А тут еще один и вовсе решил уволиться. В общем, сумасшедший дом.
Так она и попала в книжную обитель Лондона и под присмотром Лу, старательно проходила дни стажировки. Сейчас, направляясь в свой отдел, она спешила обрадовать мать чудесной новостью. – Алло, мам, ты знаешь, а ведь меня взяли! – Взяли? Так это же прекрасно! Я тебя поздравляю! Когда теперь отмечать будем?
– На неделе я вернусь и мы сможем это отпраздновать, – лицо девушки искрилось от счастья.
С момента переезда в Лондон, Доминик впервые за долгое время начала улыбаться. Прошлое напоминало о себе, но уже не вызывало в ней прежние эмоции отчаяния, боли и утраты. Она больше не окуналась в прошлое, в котором чуть было не утонула, до встречи с Лу. Она смотрела вперед и строила новое будущее.
– Когда ты вернёшься, я испеку твой любимый тыквенный пирог и заварю хризантемовый чай.
– А я привезу тебе сувенирную тарелочку и…
Она неожиданно оступилась и ударилась лбом о лоб незнакомца. А подняв глаза, едва ли не закричала от ужаса, ведь перед ней стоял ее давно похороненный парень.
– Арон? – только и выдала она, не сводя с него глаз. Из-за приоткрытого окна по ее спине прошел неприятный холодок. Пальцы рук затряслись в лихорадочном танце.
Его рука приближалась все ближе. Посеревшая кожа и впадины в местах щек, наводили на ту нескрываемый ужас. Крепко зажмурившись, она отползла подальше и замерла. Надеялась, что так, мираж пройдёт. Любовь любовью, а мертвецов она до жути боялась!
Но вот моргнув, она почувствовала на себе теплую руку незнакомца. И вновь подняв на того глаза, не увидела прежде любимого парня.
– Вы в порядке, мисс? Прошу прощения, я новый стажер в редакторском отделе.
Но Доминик не услышала. Голова готова была взорваться от белого шума.
– Как вы сказали? – все еще отходя от шока, прошептала она.
– Алекс. Я новый стажер в редакторском отделе. Вы в порядке?
Протянув ей руку, он помог ей подняться. Телефон разрывался от обеспокоенного голоса Батшибы.
– Ваш телефон. Вам нужна помощь?
– Спасибо. Нет, я… в порядке. Алло, мам?
– Что там у тебя случилось? Я чуть с ума не сошла!
– Все хорошо. Я в порядке. Правда!
