Читать книгу: «В Нави все кошки серые», страница 31
Выжившие
Это была одна из самых темных и тяжелых ночей в жизни Марко. Он и не думал уже, что она когда-нибудь закончится. Призрачные псы, монстры, Нинель, птицелюди, очередное обращение Джениуса, смерть Джулии, которой он даже не заметил… И потом голос Гвенделя в голове. И самое ужасное, что Марко пережил все вместе с ним. Он почувствовал, будто он уничтожил целый город, он помнил многих из жителей в лицо, кого-то из них любил…Он обрушил здание на собственную дочку… Марко думал, что его убьют, потому что больше не мог сражаться, но, оказалось, что все чувствуют то же самое.
И в завершении был конец всего. Наемнику показалось, что теперь Гвендель решил уничтожить весь мир. Маркус был один в темноте, было невыносимо холодно, он не мог пошевелиться. Только слушал страшный шум, от которого разрывались барабанные перепонки… Хотелось забыть это и никогда не вспоминать.
А потом оказалось, что Шенена нет в замке. Марко не верил, что его убили. Оставалось надеяться, что богиня Онори подскажет Данте, где теперь искать их подопечного.
Страшная неестественная пустошь, оставленная ураганом, кончилась. Начались выжженные деревья. Лина-Лин остановилась, и Марко увидел, что она собирает вещи, оставленные ими перед битвой с сикомэ.
Все остальные прошли мимо мешков, будто их не существовало. Марко было не по себе от эти пустых глаз и выражения безысходности на лицах Хранителя, Джениуса и Гвенделя. Такими он их никогда не видел.
Наемник помог Кошке собрать вещи. Надел на себя один заплечный мешок, другой на Джениуса, который машинально придержал его, не оборачиваясь.
Перед ними снова лежало кладбище. Только призрачных псов больше не было видно. Наверное, солнце разогнало их. Марко оглядывался по сторонам. В утренних лучах здесь было очень красиво и не совсем не жутко. Он разглядывал старинные статуи ангелов – плачущие, молящиеся, скромно потупившие взор. Теперь он мог разглядеть их лица – спокойные и симметричные, прямо как у Шенена.
Один из ангелов был разрушен, осколки валялись у постамента. Странно, ведь здесь не было смерча, а призрачные псы не могли наносить физический урон…
– Доброе утро, – услышал наемник за спиной.
Все резко обернулись и так и застыли. У одного из надгробий стоял Шенен. Он был в своем белом одеянии, в котором его похитили во время представления. Только краски на лице, к счастью, уже не осталось. Иначе они приняли бы его за привидение. Несколько секунд висела тишина.
– Объятия? – спросил их подопечный, пытаясь определить действия, подходящие к случаю.
Он был жив. Стоял перед ними, как ни в чем не бывало – невозмутимый и прекрасный. Марко обнаружил, что улыбается во весь рот. Встреча с Шененом здесь была как первые лучи солнца после несостоявшегося конца света. Наемник первый подбежал и обнял его до хруста костей. И почувствовал, как светло и тепло становится на душе. Потом подошла Лина-Лин, приобняла небесное создание и чмокнула в щеку.
– Привет, Шенни! – весело сказала она. – А мы как раз тебя искали!
Шенен задержал на ней взгляд. Похоже, почувствовал, что она изменилась.
Джениус еще немного простоял в ступоре, но все же сделал два шага вперед. И снова замер, будто не веря своим глазам. И Шенни сам подошел к нему. Лицо его в этот момент было таким светлым, будто он улыбался, хотя губы оставались неподвижными.
Они обнялись и замерли. Марко заметил, что Джениус уткнулся Шенену в плечо, а тот легонько поглаживал его по спине, будто утешая. Наверняка, их подопечный уже все понял. И про кинжал в сердце, и про Джулию.
Так они и стояли посреди кладбища, обнявшись – небесное создание и порождение ада. Два существа, которые по всем законам природы должны были ненавидеть друг друга.
Наконец, Джениус отстранился. Его взгляд уже не был таким пустым. Марко почувствовал, что другу стало легче.
Гвендель и Хранитель молча наблюдали за происходящим. Но Шенен подошел и обнял их по очереди, забирая частички и их боли тоже, вселяя надежду.
– Я все это время стоял на постаменте. – Пояснил Шенен. – Нинель спрятала меня, когда поняла, что вы идете. Я не мог ни двигаться, ни говорить. К счастью, после нашего спектакля это было не сложно.
Теперь они вшестером уходили подальше от этого проклятого места, слушая небожителя. Джениус накинул на плечи Шенни одеяло, чтобы он не мерз в своей театральной тунике. А Марко вспомнил про голод и раздал всем остатки вчерашней дичи. Даже для Шенена отыскались в котомке какие-то съедобные корешки, которые собирала прекрасная рыжеволосая Джулия.
– Я смотрел на вас, как вы шли к замку. – Продолжал Шенен. – Я думал, что больше никогда вас уже не увижу. В какой-то момент вы остановились прямо возле меня. Как раз когда Джулия запела… Я молился за вас. Это все, что я мог сделать.
После полудня у Джениуса случился приступ. И сразу же одна мысль поразила Марко, как удар молнии. Его друг выполнил свой долг – помог спасти Шенена. И теперь он может спокойно умереть… Но Маркус был категорически с этим не согласен.
И снова он тряс друга и бил по щекам. Шенен положил голову Джена себе на колени. Марко посмотрел на голубоглазое существо с надеждой, но оно только покачало головой.
– Я бы отдал свою жизнь за него. – Спокойно проговорил небожитель, глядя в угасающие глаза Джениуса. – Самое ужасное – осознавать, что ты ничего не можешь сделать.
Об этом думал и Марко, держа холодную руку. Дыхание друга стало совсем слабым. Больше не было никакой надежды.
Лина-Лин присела рядом, потрогала пульс Джена. Сохранилась же в ней память о том, как сильно она любила своего брата. Должна же она была хоть что-то чувствовать.
Шенен молился. Очень тихо, но Марко разобрал слова:
– …хотя бы пару дней. Теперь я умею ценить каждую минуту, проведенную с теми, кого любишь. Даже два дня можно прожить так, будто целую вечность…
– Бьется, – вдруг сказала Лина-Лин.
И Джениус действительно сделал глубокий вдох и открыл глаза.
Пришлось сделать привал, чтобы Джен пришел в себя. Бледный и молчаливый Гвендель предложил разогреть вина, и после всего пережитого, это показалось всем отличной идеей.
Фраза Шенена про два дня никак не выходила у Марко из головы. Неужели это необратимый срок. Два дня, и Джениус отправится в Ад.
– Неужели нет никакого способа спасти его? – не выдержал Маркус.
Повисла тишина. Никто не спешил ответить на этот вопрос.
– Я знаю одного человека, – вдруг заговорил Гвендель, – если не поможет он, то никто не поможет.
В Марко тут же затеплилась надежда.
– Кто он? Где живет? И, главное, как быстро мы сможем до туда добраться?
Они находились в глухом лесу, у них не было даже коней. До куда вообще они смогут добраться за два дня?
– Я бы не заговорил о нем, если бы не было надежды. Я думаю, это место не настолько далеко.
Как все же сильно изменился Гвен. Голос был тусклый, от прежней насмешливости и жизнерадостности не осталось и следа.
Маг с трудом поднялся на ноги, отыскал в вещах «Указующий перст».
– Не жалейте крови, – приказал Гвендель, когда все уселись в круг. – Давай, Бетти, покажи как можно больше. Прошу тебя, в последний раз.
Все закрыли глаза.
– Представьте себе огромную высокую гору, – продолжил маг. – В нее нет входа, из нее нет выхода, но внутри горы целый город. Просто представьте это, а остальное я покажу Бетти сам.
И карта действительно откликнулась на просьбу Гвена. Она подросла и вытянулась. Красная жилка свернула направо, потянулась вперед. Гора эта была недалеко. Примерно пять дней пути. Пять дней, которых у них не было. Марко захотелось схватить карту, смять и швырнуть в огонь. Но он сдержался.
– Он не проживет пять дней, – сказала Кошка, ничуть не смущаясь того, что брат все слышал.
Впрочем, Джен и сам все прекрасно понимал.
– Гвендель, ты можешь что-нибудь сделать? – аккуратно спросил Хранитель.
– Да.
Гора
Заклинание «Попутный ветер» значительно ускорило их передвижение. Они почти не чувствовали его действия. Только карта показывала, какие огромный отрезки пути они преодолевают. Оказалось, убив всех людей в своем городе и всех монстров Нинель, Гвендель стал многократно сильнее. Данте даже сложно было вообразить себе и масштабы этой Силы. И это было страшно.
Хранителю надо было уже давно вернуться обратно в поместье Иллингтон. Наверняка советники уже подняли панику и организовали поиски. Но он пока не готов был идти туда. Он даже не был уверен, что вообще вернется. Он знал, что сейчас должен быть с Гвенделем. К тому же, Шенен никуда не уйдет от Джениуса, пока тот либо не поправится, либо не умрет.
Поэтому Данте и сосредоточился на настоящем моменте, беря пример с Шенена. Даже Гвен немного ожил под его влиянием.
Не прошло и двух дней, как они добрались до заветной горы. Она возвышалась одиноко недалеко над морем. Древняя, широкая, но не особо высокая.
– Ну и где здесь вход? – спросила Лина-Лин у Гвенделя.
– Я же говорил, здесь его нет, – отозвался он. – Если честно, я понятия не имею, как туда попасть.
– Ну здорово, – усмехнулся Марко. – Ты вообще уверен, что это та гора?
– Когда я оказался здесь первый и последний раз семь лет назад, я заблудился. А потом просто оказался внутри.
– Думаю, можно просто попросить, – предложил Шенен и пошел к горе.
– Мы пришли с миром! – обратился Гвендель к величественной скале. – Креон! Мы пришли просить о помощи!
Некоторое время ничего не происходило, а потом Хранитель моргнул и открыл глаза уже в другом месте. Он медленно огляделся по сторонам. Нетрудно было догадаться, что они оказались внутри горы. Кругом были стены, высокие темно-коричневые своды. Кое-где по ним с приятным журчанием стекала вода.
– Здравствуй, Креон! – Гвендель почтительно поклонился человеку, который вышел их встретить.
Это был старик с очень длинными белыми волосами, заплетенными в тонкие косички. Кожа его была бледной. Брови и ресницы у него тоже были белые, а лицо испещрено глубокими морщинами. Но держался он прямо, вся фигура его излучала величие и Силу.
– Приветствую тебя, Гвендель Энироуз Ланти Кроус! – Проговорил старец и губы его расплылись в мягкой улыбке. – Тебе здесь всегда рады.
Старец внимательно оглядел спутников.
– Я давно не видел обычных людей, – проговорил Креон. – И, похоже, так и не увижу, потому что их здесь нет.
Хранитель понял, что перед ним маг земли. Очень старый. Ему было не меньше, чем триста лет.
Хозяин пещеры подошел к Джениусу, приложил руку к его груди. Замер, будто прислушиваясь. Наемник не двигался, наблюдая за действиями незнакомца.
– Я попробую, – после паузы сказал Креон, хотя его еще никто ни о чем не просил. – Пойдемте.
И они начали спускаться по каменной лестнице вниз.
– Добро пожаловать, в мое поселение! – сказал Креон, прежде, чем ступеньки закончились.
Тут же перед Хранителем открылась удивительная картина. В свете многочисленных огней сверкали аметисты и розовый кварц – ими были отделаны выдолбленные в камне небольшие домики. Пред ними было что-то вроде площади с удивительными фонтанами из стекла.
Из домиков выходили люди. Они все были белые – кожа, волосы, даже глаза будто продернуты белой дымкой. На лицах почти у всех были нарисованы причудливые бледно-розовые узоры.
Женщины, мужчины, дети – все молча глазели на пришельцев. Кто-то сторонился, а некоторые, наоборот, старались подойти ближе. Несколько детей расплакались.
Неудивительно. Мало того, что Данте и его спутники выглядели совсем по-другому, так еще и одеты были в лохмотья, перепачканные землей и кровью.
Они долго спускались другой лестнице. Следующий уровень был еще более удивительный – здесь росли деревья и трава. Мощная магия нужна была для того, чтобы создать природу там, где не было солнца. Данте увидел стекающий по стенке водопад и пасущихся возле него белых коров.
Несколько худых и бледных мальчишек бегали по траве со смехом, играя в какую-то игру.
– Посмотри внимательно, Гвендель. – Сказал Креон, указывая на ребятишек.
Черноволосый маг сначала не понял, что должен был увидеть. Но потом замер потрясенный.
– Не может быть… – прошептал он.
И Данте тоже увидел. Один из мальчишек был темнее остальных. И коротко остриженные волосы были не белые.
– Гвендель, сколько, говоришь, лет назад ты здесь был? – поинтересовался Марко.
– Ему сейчас шесть лет… – ответил Гвен. – Черт возьми, у меня есть сын!
– И, скорее всего, еще несколько на островах, – не удержался Хранитель.
– Кто бы говорил, – отозвался друг, не сводя глаз с ребенка.
Хранитель хмыкнул и наткнулся на холодный взгляд Лины-Лин.
– Это было давно, – машинально сказал ей он.
– Да мне наплевать. – пожала она плечами. – Хоть вчера.
Точно так же она ответила бы и до того, как выпила зелье. Но самое странное то, что теперь ей действительно было все равно. Она едва замечала, что Данте вообще существует. Кажется, он ее даже немного раздражал.
Только вот он все никак не мог привыкнуть к этому и забывался иногда.
– Могу я что-то сделать для ребенка или для его семьи? – спросил Гвендель.
– Ты уже сделал, – мягко отозвался Креон. – Это прекрасный мальчик. Самый здоровый из всех, самый ловкий и красивый. Еще бы, ты единственный, кто заходил к нам за последние тридцать лет… Мой народ вырождается. Отсутствие солнца и кровосмешение. Тут ничего не поделаешь.
– Но почему вы не выйдете из горы? – удивился Марко.
– Нам еще на один уровень ниже, я расскажу по дороге, – ответил Креон. – Пойдем, Гвендель. Ты ведь понимаешь, что мы не можем отдать тебе этого ребенка?
Черноволосый маг молча кивнул и отвернулся от своего сына. Взгляд снова был потухшим. Он первый пошел за Креоном.
– Триста лет назад я основал поселение магов земли на поверхности, – начал тот свой рассказ. – У нас были плодородные земли, а над нашими головами светило то же солнце, что и над всеми. Мы привыкли жить при помощи магии. Для нас это было так же естественно, как дышать. А потом магию запретили. И Серые Мастера сожгли наше поселение. Мне удалось спасти только свою семью и еще несколько десятков человек. Мы – маги земли, и мы были очень привязаны к месту, где жили. Скитаться – это не для нас. И я решил построить новый дом там, где нас никто не побеспокоит. Мы спрятались здесь два столетия назад. Новые поколения никогда не видели дневного света. Я боюсь, яркое солнце способно ослепить их, обжечь или даже убить. Да и сам я, возможно, уже не переживу встречи с ним.
Еще одна узкая лестница привела всех на новый уровень. Интересно, сколько их здесь всего? Это было огромное белое помещение, светлое и красивое. Данте сразу догадался, что это Храм. Вдоль стен стояли статуи очень тонкой работы, такие же белые, как пол и потолок.
– Это все из соли, здесь богатые залежи, – с улыбкой пояснил Креон, видя, как удивленно озираются его гости по сторонам.
Он повел их вглубь храма, где стояло некое подобие алтаря, украшенное цветами, которые были сделаны из драгоценных камней. Лепесточки выглядели такими тонкими и нежными, будто сейчас заколышутся на ветру.
Данте рассматривал статуи. Это были боги Нави. Некоторых Хранитель знал в лицо, о каких-то только слышал или читал. В любом случае, сходство и детальная проработка были удивительными.
Вот Доктор Че. Лицо очень похожее. Художнику даже удалось передать его насмешливую улыбку и взгляд человека, живущего на свете уже не один век.
Данте замер перед следующим постаментом. Это была Онори. В белом струящемся платье, с короной, на которой каждый глаз был тщательно высечен и украшен драгоценным камнем в центре. Спиной к спине к Онори стояла ее сестра Нинель. Точно такая же. Едва заметная разница в выражениях лицах, в деталях одежды. Но это было одно и то же лицо. Похоже, даже скульптор знал. И только Данте, а также много поколений до него, служили Свету и Тьме одновременно, и даже не догадывались об этом.
Кто-то положил руку на плечо Хранителю. Не оглядываясь, он почувствовал, что это Креон.
– Прости, я услышал твои мысли, – тихо сказал старец. – Ты думал слишком… громко. Эмоции и разочарование переполняют тебя, и ты не понимаешь очевидных вещей. Хранитель Данте, служить Свету и Тьму одновременно – как раз это и называется ХРАНИТЬ БАЛЛАНС.
Креон отошел, а Данте продолжал вглядываться в глаза-драгоценные камни богини Онори, словно ища в них ответы на вопросы. Что бы ни случилось, он не собирался служить Тьме.
На алтаре
Джениуса раздели по пояс. Две девушки в белых платьях и с такой же белой кожей смыли с него грязь и старые кровоподтеки душистой водой из кувшинов. Креон сделал знак, и служительницы храма уложили наемника на роскошный алтарь. Друг Марко вел себя на удивление послушно и даже не высказывал никакого скепсиса. Он очень не хотел умирать. Слишком хорошо ему было известно, что ждет его после.
Старый маг земли встал у изголовья Джениуса, положил руки ему на покрытые испариной плечи.
Служительницы храма, двенадцать юных девушек, окружили алтарь, взялись за руки.
– Я тоже хочу поделиться силой, – сделал Шенен шаг вперед. – Позволь, Креон.
Маг задержал взгляд на посланнике небес. Потом кивнул. Жрицы удивленно переглянулись. Шенни встал в круг, взяв двух из них за руки.
– Я могу… – неуверенно предложил Гвен. – Если ты сможешь правильно направить мою Силу.
– Нет, Гвендель, – покачал головой маг. – Это слишком большая мощь даже для меня.
Как бы Марко хотел тоже встать в этот круг и отдать всю свою силу до последней капли, если бы это могло хоть как-то помочь. Но он был обычным человеком, совершенно бесполезным в этой ситуации.
Марко сжал кулаки. Если этот маг не поможет, то сегодня Джениус умрет. Его лучший друг все еще ходит, разговаривает, даже шутит. Он совсем молод и полон сил. Но он умрет.
Креон закрыл глаза, запел что-то на непонятном языке. И жрицы подхватили его.
– Это очень древняя магия земли, – шепнул стоящий рядом с Марко Гвен.
Пение становилось все громче. И Маркусу начало казаться, что воздух тяжелеет, становится будто бы ватным. Кошка присвистнула.
– Вот это мощь…
Марко прикрыл глаза, и ему почудилось, будто он стоит в потоке яркого света, источником которого является его друг на алтаре.
Не ясно, сколько прошло времени, когда пение начало постепенно стихать. Марко вглядывался в лицо Джениуса, пытаясь определить, помогли ли ему эти мощные потоки целительной энергии. На его мускулистом теле не осталось ни одной раны, ни одного синяка, полученного в последнем сражении. Маркус неожиданно понял, что и его раны на боках почти затянулись, хотя он просто стоял рядом.
Друг выглядел на удивление спокойным, суровое выражение лица смягчилась, а кожа будто сияла изнутри. Он не двигался.
– Спит, – тихо сказал Шенен, выходя из круга.
Все остальные молчали. Креон медленно отошел, вытянул руки, и одна из жриц тут же начала поливать их из кувшина. Старик тщательно тер руки, полностью сосредоточившись на этом процессе. А Марко напряженно ждал, боясь задать самый главный вопрос.
– Не вышло, – тихо вздохнул Гвендель.
Но Маркус не верил ему. Он ждал пока заговорит Креон. Тот молчал еще долго. Вытирал руки, надевал теплую накидку. Потом медленно опустился на белый стул, тоже видимо сделанный из соли.
Наконец он оглядел всех присутствующих.
– Мне очень жаль, – медленно произнес он.
И Марко почувствовал, как надежда оставила его. Это было больно. И ему не было стыдно, что по щекам его потекли слезы.
– Я никогда не имел дело со снами, – пояснил Креон. – Видимо, нужно быть сноходцем, чтобы можно было повернуть вспять смерть во сне. Не все судьбы можно изменить.
Марко смотрел на светлое спокойное лицо спящего Джениуса. Сейчас он очнется, все узнает. Взгляд его потускнеет, страх снова охватит все его существо. И у него будет еще совсем немного времени, чтобы попрощаться. Это, должно быть, будет самое тяжелое прощание в жизни Маркуса.
– Все, что я смог сделать, это избавить его от страха и смятения перед смертью, – добавил маг земли. – Я посмотрел его линию, он покинет этот мир завтра сразу после рассвета.
Джениус медленно открыл глаза, не спеша сел на алтаре. Он и правда выглядел довольно спокойным.
– Можете не говорить, я все вижу по вашим лицам, – наемник даже слегка улыбнулся и встал на ноги.
Он огляделся, будто видел это помещение в первый раз. Видимо так и было – Джениус настолько был погружен в себя до магической процедуры, что не замечал ничего вокруг. А теперь будто бы решил насладиться последними минутами жизни.
В повисшей тяжелой тишине он спокойно пошел вдоль пантеона богов Нави, с интересом разглядывая их. И вдруг застыл у одной из фигур. Потрогал ее и даже невнятно пробормотал что-то бранное.
Марко подошел ближе и понял, что и правда есть чему удивляться. Белая соляная статуя была один в один похожа на рыжую Джулию. И дело было не только в чертах лица и не самых целомудренных для богини формах, но даже застывшая усмешка на губах абсолютно точно была списана с их жрицы любви.
– Богиня Весны, – пояснил Креон, видя замешательство друзей.
Джениус повернулся к Хранителю. Его брови были выразительно подняты. Он хотел ответов на вопросы.
К счастью, Данте решил удовлетворить последнюю просьбу умирающего.
– Иногда богиня Весны покидает Навь и становится человеком,– начал он. – Джулия проживает короткую человеческую жизнь для того, чтобы осенью умереть, принеся себя в жертву. Такова ее судьба – рождаться и вновь умирать, как сама природа. Этим она несет свет и энергию жизни в наш мир.
– Несет свет, работая в борделе? – мрачно уточнил Джениус.
Он опять разглядывал невероятно похожую статую Джулии.
– Тебя только это беспокоит? – хмыкнул Марко. – Ты муж богини Весны. По-моему, это круто.
– Весна связана с плодородием. – Встрял Креон. – Ритуальные совокупления – это часть культа.
– Так значит Джулия жива? – все же решил уточнить Марко.
– Сейчас она не жива и не мертва. – снова ответил маг земли. – Она богиня.
Невообразимо. Конечно, Джулия обладала разными удивительными способностями, но богиня Весны… Та самая, которой Марко еще ребенком пел песни и приносил дары на ежегодных городских праздниках. А, главное, она была жива! То есть, она умерла, но так было задумано. И они в любой момент смогут повидать ее в Нави. То есть… только Марко сможет, а Джениус разве что в эту последнюю ночь.
Неожиданно все жрицы попадали на колени, а Креон склонил голову. Маркус не сразу понял, что происходит, но вскоре заметил, что возле статуи стоит ее цветная копия с ярко-рыжими волосами.
– Люблю удивленные лица! – удовлетворенно произнесла Джулия.
Это, определенно, была она, но выглядела несколько иначе. Волосы такие длинные, почти до пола. А ее красота теперь была совершенно неземной. Зеленое платье из тончайшего шелка было совсем прозрачным, но это вовсе не казалось пошлым или вызывающим. От проститутки в ней не осталось ничего. Но, самое главное, не только платье, но и сама богиня была полупрозрачной.
– Я не могу являться в мир, пока не рожусь человеком снова, – пояснила она, будто извиняясь за призрачность своего вида. – Я только хотела увидеть тебя еще раз, Джениус. Я знаю, как ты горевал, узнав о моей смерти.
Она протянула руку своему мужу, но тут же убрала, понимая, что он не сможет до нее дотронуться.
– Замужество – это тоже ритуал, который ты выполняешь каждый год? – с улыбкой спросил Джен.
На идеальном лице жрице любви мелькнула знакомая усмешка.
– Ты – первый!
– Рыжая сволочь, ты так очаровательно врешь! – он все еще улыбался своей жене.
– Как ты все-таки хорош без рубашки… – как-то очень уж томно протянул призрак богини Весны. – Мне срочно нужно тело!
– Возьмите мое, – одна из служительниц храма смело сделала шаг вперед, но щеки ее заливала краска.
– Благодарю тебя, Оливия, – не глядя поблагодарила Джулия.
Затем это божественное прозрачное существо переместилось в сторону жрицы, не касаясь ногами пола. И юная девушка упала на пол без чувств. Никто из присутствующих не сделал никаких попыток ее поднять. Через несколько мгновений жрица сделала глубокий вдох, поднялась на ноги, оглядывая себя. От застенчивости не осталось и следа, а на губах играла нагловатая улыбка Джулии.
Первым делом она подошла к Джениусу и запечатлела на его губах такой поцелуй, что все присутствующие почувствовали себя неудобно. Вопреки своей обычной реакции, наемник крепко обвил свою жену за тонкую талию, руки скользнули ниже. Одиннадцать оставшихся жриц, которых наверняка воспитывали в чистоте и целомудренности, выглядели совершенно ошарашенными.
– У меня есть часа два в этом теле, – весело объявила богиня Весны, с трудом отрываясь от Джена, – потом это может стать опасным для Оливии. Но прежде, чем мы останемся вдвоем, я должна объявить всем кое-что.
Она быстро окинула взглядом лица присутствующих.
–У нас с Джениусом будет ребенок.
– Чего??? – отец, похоже, тоже был не в курсе.
– Оливия родит ребенка. Необычного ребенка. Это будет наш подарок Великому Королевству. Дитя, наделенное силами Нави и Ада, станет тем, кто больше всего будет необходим стране. Мыслителем, великим полководцем, духовным учителем, изобретателем… Только заботьтесь о нем хорошо.
Говоря последнюю фразу, Джулия смотрела на Марко, Хранителя и Кошку. Не на Креона, хотя ребенок родится в его магическом королевстве. Это было странно.
Джулия повернулась к Джениусу. Провела рукой по его щеке.
– Ты, как и я, никогда не увидишь нашего ребенка вживую, не сможешь взять его на руки, не будешь учить его сражаться на мечах… Но ты умрешь, зная, что он родится. И твои друзья позаботятся о нем. Все то хорошее, что есть в тебе, продолжится в нем. Я тебе обещаю.
Джен взял руку своей жены и поцеловал ей кончики пальцев. Никогда Марко не видел друга таким спокойным и мягким. То ли магия Креона, то ли присутствие Джулии так на него повлияло.
– Идем, я прикажу накрыть вам ужин, – маг земли повел всех к выходу, оставляя влюбленных наедине.
– Креон! – окликнула его Джулия. – Ты хорошо служил мне и другим богам Нави. Я хочу, чтобы ты знал: когда ты умрешь, Навь примет тебя. Ты сможешь погрузиться в покой или отстроить собственный слой реальности – у тебя хватит на это сил…
Старик ничего не ответил. Молча выслушал, задумался на мгновение и продолжил путь к выходу.
Марко кинул последний взгляд на Джениуса и Джулию и поспешно отвернулся, увидев не самую приличную картину прямо на алтаре. Но, раз уж Джулия богиня, наверное не стоило считать это богохульством.
