Читать книгу: «В Нави все кошки серые», страница 28
Кошка понуро кивнула. Главное, не думать о том, что Данте появится в комнате без одежды.
Вдоль Чистой речки
Наконец-то объявилась Онори. Но толку от этого было мало. Она выглядела очень потерянной, все время озиралась по сторонам, сидя на своем хрустальном троне. На вопрос Данте, где она была так долго, богиня ничего толком не ответила.
Онори пыталась посмотреть, где Шенен, но ничего не увидела. Она только растерянно покачала головой.
– Милый, я такая уставшая, будто я снова смертная и всю ночь разгружала караваны. Я очень хочу тебе помочь, но пока не могу. Шенен, скорее всего, во дворце у Нинель, а я не могу видеть ничего, что связано с моей сестрой, ты же знаешь.
– Онори, ты меня беспокоишь, – Данте мягко провел рукой по ее щеке, – ты сама на себя не похожа сегодня.
Она улыбнулась немного грустной улыбкой.
– Я скажу своим музам сделать мне массаж и цветочные ванны. Это должно помочь. Приходи позже, и мы вместе подумаем, что делать дальше.
– Ты чувствуешь хотя бы, жив ли Шенен?
– Жив. Нинель не убьет его так сразу. Она всеми силами попытается уговорить его перейти на ее сторону. А если он откажется, то богиня Тьмы принесет его в жертву. Но это будет не раньше полнолуния. Ритуал есть ритуал. Так что у тебя есть еще семь дней.
С тяжелым сердцем Данте пошел в обход Вечной аллеи, чтобы не застревать в дурных мыслях. Он все же решился сопровождать своих наемников и Гвена в их непростом поиске. С собой Хранитель взял только меч. Хотел прихватить еще пару артефактов, но он понятия не имел, что ему может понадобится при встрече с Нинель.
Его Советники знали, что он сейчас в Нави. Он сказал им, что удаляется на пару дней туда для самосозерцания и медитации. Посовещавшись, старцы одобрили его решение. Хорошо, что никто из них не видел, как Данте прихватил с собой меч.
Он шел по Нави довольно долго. Сегодня его любимый мир весь был сине-фиолетовых оттенков. Видимо, переживал плохое самочувствие своей хозяйки.
Небо было не голубым, а насыщенным темно-синим. Цветы всех размеров то тянули к нему свои сине-фиолетовые головки, то скорбно отворачивались, когда он проходил мимо. В речке громко плескалась сиреневая вода.
Данте смотрел карту всех старых дыр в пространстве и знал, что надо идти против течения этой речки, носившей здесь название Чистая. Наверняка, сейчас появилась куча новых дыр, но Данте некогда было их искать. Пусть этим займутся Советники.
Хранитель дошел почти до самого русла реки, прежде чем почувствовал: здесь! Огромный валун, забрызганный речной водой и покрытый древними надписями. Он попытался было их прочитать, но понял, что это ни к чему.
Навь так текуча и изменчива. То, что выглядит, как камень, вполне может оказаться дверью. Данте шагнул в сторону валуна и почувствовал сильный запах благовоний, земля стала уходить у него из-под ног, перед глазами все поплыло. Чистая речка привела его прямо в бордель «Святая Августина».
Через мгновение он уже был в Норингтоне – в душной комнате, наполненной знакомыми лицами. Мрачный, как никогда, Джениус глядел на него из угла, скрестив руки на груди. Марко, кажется, был искренне рад появлению Верховного Хранителя. Лина-Лин сидела к нему спиной и, похоже, не собиралась поворачиваться. Зато Джулия смотрела на него с очаровательной улыбкой. Ее взгляд скользнул по его телу вниз, и Данте вспомнил, что его одежда еще ни разу не переживала переход.
Гвендель шагнул Хранителю навстречу с неизменной насмешливой улыбкой и накинул на него свой дорожный плащ, после чего крепко приобнял друга.
Данте чувствовал, что и Марко тоже хочет повторить жест Гвена, но сдерживает себя, потому что между ними не те отношения. Наемник и его богатый заказчик не могут быть друзьями. Но, возможно, однажды все кардинально изменится.
Лина-Лин аккуратно повернула голову и приоткрыла один глаз. Убедившись, что Данте относительно одет, она с облегчением вздохнула, резко развернулась и поздоровалась.
Тени под глазами, бледность, печальный взгляд девушки – все это отозвалось в Данте желанием обнять ее и утешить. От Марко он слышал, что Кошка сильно переживает за брата.
– Данте, – весело окликнул его Гвен, – посмотри какой чудесный костюм отыскала для тебя наша дорогая Джу.
Хранитель взглянул на разложенные на кровати вещи и поморщился. Одежда из ослепительно синего бархата и сорочка с огромным белым бантом на шее. Такое носили лет пятьдесят назад, да и то только те, у кого полностью отсутствовал вкус.
– Правда, миленько? – ласково спросила Джулия. – Нашла в подвале, среди вещей, снятых с трупов. Еще есть теплый плащик и сапоги понятия не имею какого размера.
Так как выбирать не приходилось, Хранитель потянул руку к бархатным штанишкам. Кошка при этом зажмурилась и судорожно отвернулась, а Джулия снова расплылась в улыбке и приготовилась смотреть. Данте не смущался ее.
Глянув в тусклое зеркало на стене, он убедился, что выглядит ужасно. Попытался поправить этот жуткий огромный бант, но понял, что это решительно ничего не изменит. Фридрих был бы рад такому персонажу в одну из своих комедийных пьес.
Гвен сочувственно похлопал друга по плечу. Марко тихонько давился смехом. Снова приоткрывшая один глаз Кошка так и прыснула. Даже губы Джена расползлись в некое подобие улыбки.
– А по-моему, красавчик! – обиженно надула губки рыжая проститутка.
– Да, Джулия, спасибо за одежду, – невозмутимо поблагодарил Хранитель.
– Отдельное спасибо за бант, – вставила Кошка.
У нее даже слезы на глазах выступили, так она веселилась. А ведь еще минуту назад на ее лице выражалась вся мировая скорбь.
– Как поживает «Указующий перст»? – перевел Данте тему.
– Сыт, доволен, мурлыкает и уже научился выполнять некоторые команды. – отозвался Гвен. – Правда Марко отказывается спать с нашей крошкой в одной комнате.
– После того, как ты приказал этому чудовищу откусить мне палец, – кисло подтвердил Марко.
Кошка хихикнула.
– Успокойся, Одуванчик, оно не умеет так делать.
– И все же мне кажется, что с каждым ритуалом она все ближе и ближе подкрадывается ко мне.
Данте подавил улыбку. После такой ответственной и официальной Недели Ордена, ему было приятно слушать эту глупую болтовню. И особенно радовал его голос Лины-Лин, хоть он и старался почти не смотреть на нее.
– Хранитель, – послышался низкий голос Джениуса из угла, – может хоть ты объяснишь, как Рыжая сволочь попала сюда? Мне, например, она кажется очень подозрительной, и я не понимаю, почему никто не соглашается вытолкать ее из комнаты.
– Меня предупреждали, что в браке всегда так, – хмыкнула Джулия.
Хранителю показалось, что ее волосы сегодня были еще рыжее, чем обычно. Да и наряд проститутки ужасно ей шел.
– Джениус, я понимаю твои опасения, – серьезно начал Данте, все еще сдерживая улыбку, – и ценю твою бдительность. Но я абсолютно доверяю твоей жене. У меня есть на то причины.
– А вот у меня нет ни одной, – недовольно буркнул Джениус.
– Ревнует, – пояснила Кошка.
Она подняла руку к волосам, чтобы поправить прическу, и тут Данте увидел защитное кольцо. И в эту же секунду он кое-что понял.
Проклятье работает не только когда они переступают за грань, позволяя себе поцелуи, объятия или чего похуже. Оно работает даже когда бывшие любовники просто оказываются рядом. Как, например, в этой тесной комнате…
В кольце не осталось ни одного горящего камушка. Почернели абсолютно все… Только этого им сейчас не хватало.
И не успел Хранитель обратить внимание присутствующих на кольцо, как за дверью раздались крики и топот ног. Завизжали, заорали истошно коллеги Джулии.
Марко первый ринулся к двери, открыл ее и тут же закрыл. Машинально задвинул щеколду, оглядел всех непонимающим взглядом.
– Серые Мастера, – наконец растеряно выдал он. – Как они нас нашли?
Данте нахмурился. Роланду Серебряному уже было известно, что Шенена с ними нет. Он сам сказал об этом Джениусу перед тем, как убить его.
– Я думаю, они не за нами, – сделал он вывод.
– За кем же? – удивленно спросила Кошка.
Грохот за дверью свидетельствовал о разгоревшейся там драке.
– Охота на ведьм, – с презрением произнесла Джулия. – Я слышала, большая группа Серых мастеров приехала сюда с инспекцией. Надо же им кого-то сжечь в назидательных целях.
Данте выглянул в окно. На улице, блокируя выход, стояло с дюжину Серых Мастеров. Находящийся рядом Гвендель присвистнул. Он тоже выглядел озадаченным.
– Такая куча Роландовых прихвостней штурмует какой-то занюханный бордель? – с удивлением воскликнула Кошка.
– Занюханный? – переспросил Джениус. – Да что ты понимаешь в борделях, женщина? Это лучший бордель в Великом Королевстве!
– Это правда, – серьезно подтвердила Джулия.
Драка за дверью переместилась куда-то вглубь коридора. У них еще было немного времени. Данте обдумывал, как им лучше поступить. Схватка с Серыми Мастерами была ему не на руку. Не хватало еще, чтобы Роланд Серебряный узнал, что сам Верховный Хранитель в открытую выступает против него. Да и Гвенделя могли узнать.
Кроме того, врагам станет известно местонахождение Марко и Джениуса. Роланд поймет, что они идут по следу Шенена. Как бы так им вообще не пересечься с Серыми Мастерами?
– И все же, какого черта на этот бордель напали именно тогда, когда в нем мы??? – резонно и немного нервно спросил Марко.
Джениус догадался первым. Он с силой рванул руку сестры, которая ойкнула от неожиданности, и продемонстрировал всем кольцо на ее руке. Теперь все, в том числе и сама Кошка, заметили, что не осталось ни одного солнечного камня. Только черные матовые стекляшки, которые будто поглощали свет.
– Когда вы уже успели? – приподнял бровь Гвен.
– Отстань, мы ничего не делали! – огрызнулась Кошка.
– Я кое в чем ошибся, – как можно спокойнее произнес Данте. – Нам с Линой-Лин нельзя даже видеться. Оттого, что мы находимся рядом, Проклятие тоже может активироваться.
– Так уходите, за вашей спиной дыра! – не слишком дружелюбно произнес Маркус.
– Уже поздно, – ровно ответил Хранитель. – Здание окружено. Я должен остаться с вами, на случай, если придется сражаться. Серых Мастеров слишком много.
За дверью упало что-то тяжелое, пара девиц истошно завизжали. Данте потянулся к рукоятке меча, ожидая, что сейчас кто-нибудь вломится и в их комнату, но шум снова сместился вглубь по коридору.
Джулия неожиданно резко распахнула дверь:
– Я спрячу вас в подвале. Переждем там, пока все уйдут.
Марко посмотрел на Хранителя вопросительно. И Данте кивнул в ответ. Мысль показалась ему здравой. Жалко было всех этих ни в чем неповинных шлюх, которых теперь кинут в тюрьму, будут пытать и добрую половину из них скорее всего сожгут. А то и всех, если Роланд сильно разойдется. Но они не могли сейчас себе позволить сражаться вшестером против целого отряда. Хотя с такими бойцами, как Джениус, Марко, Джулия и Гвендель у них был шанс на победу, но цель их пути была сейчас куда важнее.
Они быстренько собрали все свои вещи, Данте предусмотрительно взял в руку сапоги неопределенного размера, приготовленные для него Джулией. И, держа мечи наготове, они побежали за рыжей девушкой. Вопреки Проклятью, им никто не встретился по дороге. Данте слышал, как кто-то орудовал на втором этаже, а на первым повсюду были видны следы погрома.
Джулия довольно быстро свернула в одну из приватных комнаток. Она, как и четвертая, утопала в подушках. Мягкий ковер на полу был сильно смят.
Рыжая приподняла его, открыв спрятанную там дверь в полу.
– Есть кто-нибудь? Шепнула она в темноту. Ей очень тихо отозвалось несколько голосов.
– Ничего, поместимся, – решила девушка и полезла по лестнице вниз.
Кошка, на которой лица не было после того, как она услышала про Проклятье, полезла следующей. Она ни разу не взглянула на Данте с тех пор.
По сжатым губам Джениуса и холодному взгляду Марко, Хранитель определил, что наемники предпочли бы сражаться, чем отсиживаться в подвале с бабами. Но они работали на него и не могли ослушаться приказа. К тому же, Джениус был плох. Приступ мог снова случиться у него в любой момент.
– Иди, – улыбнулся Гвен Хранителю. – А я кое-что сделаю.
И Данте увидел, как сияет у друга под одеждой «Пыль». Похоже, он собирался наложить какое-то защитное заклятье, чтобы Серые Мастера не обнаружили вход в подвал. Хранитель кивнул и двинулся к лестнице вниз. Изнутри доносился приглушенный шепот и сдавленный плач.
Превращения
Марко плохо привыкал к темноте. И он видел только, как слегка неестественно подсвечиваются глаза его напарника и девчонки, в которую он был безнадежно влюблен.
– У меня есть свечи… – услышал наемник тоненький незнакомый голосок. – Видно ли будет снаружи, если мы их зажжем?
– Не видно, – уверенно отозвался Гвендель.
И вскоре в тусклом пламене первой свечки Марко разглядел лица своих соседей. Помимо их компании в довольно просторном подвале сидели ярко накрашенные и не слишком одетые девушки. Одна из них и вовсе была завернута в простыню. Жрицы любви жались в кучку, две из них были в слезах. А хозяйка заведения обнимала плачущих за плечи.
– А вы-то чего спрятались? – с легким презрением поинтересовалась она у Джениуса. – Вас бы просто допросили, заставили бы дать показания против нас и отпустили бы с миром.
Джен промолчал. Марко беспокойно глянул на него, но с ним все было в порядке, просто он немного переживал, что старая знакомая считает его трусом.
– Понятно, – голос хозяйки немного смягчился. – Похоже, вы тоже не в ладах со святошами.
Марко поманил друзей в противоположный конец подвала. Они уселись на мешки с зерном, а Джениус даже вполне удобно улегся. Кошка выбрала себе место подальше от Данте, будто это могло что-то исправить.
– Когда все закончится, вы должны вернуться обратно, – сказал Марко Хранителю, глядя ему в глаза.
–Маркус, – довольно мягко начал он, – мы идем во дворец к Нинель. Что же ты станешь делать, оставшись с ней один на один? Уйти должен буду не я. Пока мы сидим в подвале, нам следует подумать, где в этом городе можно оставить Лину-Лин, чтобы Проклятье никому больше не вредило.
Сердце Марко екнуло. Он быстро глянул на девушку. Она смотрела на Данте таким обескураженным и жалким взглядом, что наемник отвел глаза. Разумеется. Очень умно с его стороны было предложить Верховному Хранителю убраться. Лина-Лин была гораздо менее ценным членом их отряда.
– Где ее оставить? – оживился Джениус. – Жаль, этот бордель больше не будет работать.
– Как насчет пансионата для благородных девиц? – с улыбкой предложил Гвендель.
– Она сбежит, – вздохнул Джен. – Нам нужен пансионат с решетками на окнах и без щелей в пространстве.
Хранитель казался слегка удивленным.
– Она просто подождет вас здесь, а на обратном пути вы ее подберете.
Кошка никак не принимала участия в решении своей судьбы, что было совсем на нее не похоже. Она теперь смотрела в пол, лицо ее ничего не выражало.
– Данте, – наконец тихонько позвала она, не поднимая глаз, – прежде, чем все закончится, я хочу сказать, что я ни о чем не жалею.
Брови Марко приподнялись. К чему это она? Решила попрощаться?
– Я говорила тебе, что мне плохо, что я страдаю без тебя, – продолжила девушка, будто здесь не было никого кроме нее и ее любовника. – Много в мире таких вот, как я, несчастных от любви. Но так мало таких, кто был в любви так же счастлив, как я была.
Она подняла глаза на Данте. Лина-Лин улыбалась ему и не замечала никого вокруг.
Марко снова попытался погасить в себе растущую волну ревности. Он перевел взгляд на Хранителя – тот, похоже, был слегка озадачен.
А Кошка продолжала:
– С тобой я проживала каждую минуту в настоящем моменте, здесь и сейчас. Я жила одновременно в Яви и Нави. Чувствовала себя сразу и человеком, и кошкой. Стиралось прошлое, не существовало будущего. Никакой двойственности, только Вселенная и мы с тобой – ее горячее бьющееся сердце.
– Ты не о том думаешь, Кошка. Из-за тебя все мы оказались здесь, – не сдержал грубости Марко.
– Правильно, давайте еще больше усугубим Проклятье, – недовольно добавил Джениус, глаза его злобно сверкали.
Но девчонка их не видела и не слышала. Она смотрела на своего возлюбленного таким одухотворенным взглядом, ее лицо было таким красивым в этот момент… Марко поймал себя на мысли, что хочет, чтобы она так же смотрела на него.
– Данте. – Она произнесло это имя, будто смакуя его на языке. – Я хочу последний раз сказать – я люблю тебя. Больше ты никогда от меня этого не услышишь.
И тут в ее руках блеснул пузырек со светящейся желто-зеленой жидкостью. Она в одно мгновенье зубами вытащила пробку и заглотнула содержимое. Никто не дернулся, не сделал попыток ее остановить. Видимо, все догадались, что в этом пузырьке. Интересно, где она успела его приобрести?
Пустая бутылочка покатилась по каменному полу. А девушка неожиданно сильно закашлялась, застонала, согнулась пополам. А вдруг зелье отравлено?
Марко и Джениус одновременно бросились к ней, подхватили под обе руки, уложили на мешки. Она все кашляла и, казалось, сейчас выплюнет свои легкие. По ее телу пошли спазмы, она схватилась за голову, скатилась с мешков на холодный пол, заорала от боли.
Краем глаза Марко заметил, как побелело лицо Хранителя. Он опустился рядом с ней на колени и не решался даже протянуть руку к бывшей возлюбленной. Как же сильно Марко хотелось въехать ему по челюсти, но руки были заняты – он держал Лину-Лин, чтобы она, извиваясь по полу, не разбила себе голову о камень.
Кажется, она начала успокаиваться, пару секунд даже полежала смирно, но потом зарыдала так отчаянно и истошно, что у Марко сжалось сердце. Шлюхи за его спиной переполошились, что их теперь легко обнаружат. Кто-то из них тоже заревел в голос.
А потом Кошкин плач резко оборвался. Наемник подумал, что она потеряла сознание, заглянул ей в лицо. Его встретил вполне осмысленный внимательный взгляд. Девушка аккуратно подняла голову, осмотрелась по сторонам. Потом села на мешок, будто удивляясь, как вообще она оказалась на полу.
– С тобой все нормально? – аккуратно спросил Марко.
– Что со мной случится? – пожала плечами Кошка.
– Ты сильно закашлялась. Выпей воды, – как ни в чем ни бывало предложил Гвендель.
Он протянул ей флягу, поблескивающую драгоценными камнями.
Лина-Лин послушно отвинтила крышку, хмыкнула.
– Ах да, воды нет, только вино, – улыбнулся Гвен.
–Цветочное? – Кошка улыбнулась в ответ совершенно нормальной не язвительной улыбкой, и в голосе не было прежнего презрения по отношению к черноволосому магу.
Она выпила, поморщилась, вернула флягу. А потом вдруг резко вскочила, вдохнула воздух обеими ноздрями.
– Мы…горим… – крайне удивленно произнесла она.
И Марко понял – так жарко не потому, что где-то рядом топят. Теперь и он уловил едва заметный запах дыма.
Засуетились, замельтешили девчонки из борделя, теперь они уже не боялись громко разговаривать вслух. Хозяйка быстро вскарабкалась по лестнице наверх, открыла дверь. И тут же с криком отпустила ее. Спрыгнула вниз, держась за обожженную руку. В глазах ее был ужас. Теперь уже отлично чувствовался запах дыма, и все присутствующие в подвале проститутки запричитали и разнылись, заражая друг друга паникой.
– Похоже, ковер над люком загорелся! – крикнул Данте.
– Это же просто гениально! – воскликнул Гвен. – Серые Мастера не досчитались девушек и решили спалить дом вместе с теми, кому удалось спрятаться!
– Как я не почувствовала запах раньше? – продолжала удивляться Кошка.
Марко смотрел на дверь и прикидывал ее толщину. Рано или поздно доски сгорят и они тут все задохнутся. Он оглядел своих друзей и удивился, почему никто из них не выглядит испуганным. Хотя, кому из них чего бояться? Каждому столько пришлось пережить…
– Заткнитесь! – прорычал Джениус в сторону шлюх.
И в его интонациях было столько силы, что в подвале сразу стало тихо. Только приглушенные всхлипывания и звук, который сопровождал огонь, пылающий над их головами
Лина-Лин бродила по помещению, прислушиваясь и принюхиваясь. Похоже, ее звериные инстинкты помогали ей определить масштабы пожара. Девушка случайно врезалась спиной в Данте, обернулась.
– Извините, – буркнула она так равнодушно, что Марко понял – сработало.
Если бы все было по-прежнему, то Кошка посмотрела бы на него так ошарашенно, будто ее молнией ударило.
Хранитель проводил ее взглядом. Трудно было понять, что он думает. Марко вспомнил его побелевшее лицо, когда Лине-Лин было плохо…
– Гвен, ты можешь что-нибудь сделать? – услышал Марко спокойный голос Данте.
Действительно, с ними же маг.
– Я все это время как раз пытаюсь, – бодро отозвался Гвендель. – Не поверишь, но они используют заговоренный против магии огонь. Я думал, Серые Мастера давно уже жгут всех на обычном, ведь по большей части им приходится убивать простых людей.
В подвале постепенно становилось труднее дышать. Марко порылся в своем вещевом мешке в поисках воды, но фляга была пуста.
– Похоже, они готовились к встречи со мной, – вдруг улыбнулась Джулия. – Про меня давно здесь ходили слухи, что я ведьма.
– Почему я не удивлен? – лениво протянул Джениус.
После того, как Кошка очухалась, он вернулся на свои мешки и снова безмятежно на них возлегал, будто такая мелочь, как пожар, его не касалась.
– И вот почему подожгли дом, – так же весело продолжала Джулия, – среди схваченных жриц любви не было моей рыжей головы. А я все-таки самая желанная и лакомая добыча для них.
Последнюю фразу она сказала даже с гордостью. На губах ее сияла совершенно очаровательная улыбка.
Джениус приподнял голову.
– Нет, ну разве можно на нее злиться? – произнес он с сарказмом. – Из-за этой рыжей сволочи все мы сейчас сдохнем, а она сияет и безмерно гордится собой.
Улыбка Джу стала не такой располагающей.
– Ты-то чего переживаешь, мой сахарный, ты все равно уже мертв.
Она подошла и ласково потрепала мужа по щеке.
– Друзья мои, – начал Данте вполне бодрым тоном, – должен признаться, я не знаю, что делать в данной ситуации. Я не погибну при любом раскладе, Навь хранит меня от подобных случаев. Как спасти вас и этих несчастных леди, я слабо себе представляю.
Марко заметил, что Хранитель осматривает всех с интересом, будто ждет от них чего-то. Мол, «ну что, как вы выйдете из этой ситуации, любопытно будет посмотреть».
«Несчастные леди» снова начали было подвывать, но Джениус окинул их грозным взглядом.
– Ладно, – сказал напарник Марко, – значит, другого выхода нет.
С этими словами Джен лениво встал с мешков, стянул с себя рубашку. Потом принялся снимать ботинки. Марко судорожно пытался сообразить, что задумал его друг.
– Я выйду туда и посмотрю, как можно выбраться, – все же объяснил он.
– Не ходи, Джен, ты сгоришь, – испуганно пролепетала хозяйка гостиницы.
На ее руке вздулись пузырьки ожогов.
– Лапуля, только не говори, что… – начала было Кошка.
– Да. – Коротко перебил ее брат. – В другом своем обличии я не чувствую огня. Он скорее мне приятен.
– Но ты же можешь… потерять контроль… – с нажимом повторила Лина-Лин.
– Тогда вам придется меня убить, – пожал плечами Джениус. – Моя жена говорит, что я все равно уже мертв.
– Наконец-то он назвал меня своей женой! – радостно воскликнула Джулия. – Иди поцелую, сладенький!
Марко не совсем понимал, что происходит. Другое обличье? Он помнил только то чудовище в клетке, которым стал Джениус во сне.
– Окружите меня, – скомандовал Джен, кидая рубашку на пол. – Если что-то пойдет не так, можете просто попытаться меня вырубить.
– Если мы успеем это сделать до того, как ты нас всех прикончишь… – недовольно проговорила Лина-Лин. – Лапуля, это очень-очень плохая идея! Последний раз ты обращался лет пятнадцать назад, помнишь? Я, конечно, не любила нашу гувернантку, но не желала ей смерти, тем более такой.
– Я не терял контроля. Я все тогда сделал сознательно, – спокойно ответил Джен, стягивая носки. – Я должен это сделать. Рано или поздно я должен встретиться лицом к лицу со своими страхами. И в данный момент это может нас спасти.
– Хранитель Данте, – твердо обратилась она к бывшему любовнику, – запретите ему.
– Пусть он делает то, что должен, – мягко ответил Данте. – Никто не может уйти от своей природы.
Девушка окинула его презрительным взглядом и отвернулась. Хотя раньше она наверняка обомлела бы от того, что он сказал ей целую фразу.
Джениус снял ремень и остался в одних подкатанных штанах. Марко с удовольствием последовал бы его примеру, потому что в подвале уже было невероятно жарко. А от духоты слегка мутился рассудок. Только сейчас он сообразил, как же сильно ему хочется пить.
– И только попробуйте завизжать, – ровно кинул Джен проституткам, которые жались к стенке, беззвучно рыдая.
Марко так и не понял, что сейчас должно произойти. Просто встал напротив друга, и все остальные – Гвен, Хранитель, Кошка, Джулия – замкнули кольцо. И только когда его напарник начал говорить – громким, размеренным и будто не своим голосом – на Маркуса накатила волна паники. Перед глазами снова встал мечущийся в клетке зверь. Самое страшное было то, что если Джен сейчас станет чудовищем и набросится на него, Марко не сможет поднять на него руку. Да и Лина-Лин тоже.
Но, тем не менее, все пятеро сейчас сжимали в руках свое оружие. Человек в круге продолжал говорить. Его лицо было на редкость спокойным. Не было даже привычной складочки между бровями. Джениус будто читал молитву. Только это была не молитва. Марко слушал слова и дрожь бежала у него по телу.
– Именем, данным мне при рождении моей матерью – Саммаэль, именем моего отца, чья душа служит Мраку – Бертран – я взываю к своей сущности. Я принимаю Тьму внутри себя и позволяю ей выйти наружу. Ад, которому навеки принадлежит моя душа, покажи мне мою сущность. Мать! – Джениус огляделся, будто она должна была стоять где-то рядом, – если ты слышишь меня – помоги! Все свои жертвы на полях сражений я посвящал тебе. Помоги мне сохранить контроль над собой. Изменяя тело, оставь мне разум. Впусти…
Договорить фразу Джен не успел. Он согнулся пополам так резко, будто бы его пронзили сотни огненных стрел и заорал, срывая голос. Марко не двинулся с места, но от этого полного нечеловеческой боли крика, из глаз невольно потекли слезы. Но что он мог сделать? Лина-Лин, стоявшая по левую руку от Маркуса, смотрела на своего брата с некоторой тревогой, но, в целом, была на удивление спокойна. Или же она просто прекрасно держала себя в руках, что тоже было совсем на нее не похоже.
Его друг упал на пол, его начало трясти, изо рта пошла пена, глаза закатились и налились кровью. На руках стали отчетливо видны вылезшие вены.
Марко посмотрел на Хранителя. Тот наблюдал со спокойной сосредоточенностью. Перехватив взгляд своего наемника, он только покачал головой, пресекая мысленное желание Маркуса кинуться и попытаться помочь Джениусу.
Крики сменились сдавленным рычанием. Наемник приподнялся на четвереньки, тяжело упираясь обеими руками в пол. Ногти его начали расти и загибаться. Он приподнял голову и Марко увидел, что кожа на лбу с двух сторон полопалась, образовались две раны. Застилая глаза, хлынула кровь, в несколько струй потекла по лицу, падая на пол, и изо лба полезли рога. Из груди Джениуса снова вырвался отчаянный крик, тело сжалось от боли.
Марко стиснул зубы и кулаки, не в силах больше видеть и слышать, как в адовых муках корчится и кричит его друг.
Рога все продолжали расти, дырки во лбу все расширялись, кровь залила уже все лицо… Крик резко оборвался. Наемник все еще стоял на коленях и тяжело дышал. Марко физически ощутил, что напарнику больше не больно.
Джениус, он же Саммаэль Бертран, медленно поднялся с колен. Он изменился. Лицо трудно было разглядеть – оно все было в крови. Но Марко заметил, что напарник теперь был выше ростом и пошире в плечах, тело выглядело более могучим – сильно бугрились мускулы, выступали вены.
На окровавленном лице выделялись глаза. Белок был красным, а зрачок превратился в едва заметную точечку.
Рога были длинными и загибались немного назад.
Никто не произнес ни слова. Только слышно было тяжелое дыхание Джениуса и всех остальных. Температура в подвале неумолимо ползла вверх.
Марко поднял с пола рубашку друга, подошел к нему и начал отирать его лицо. Тот стоял не двигаясь. Остальные пока не решались приблизиться, не зная, что на уме у этого существа.
Когда кровь была отерта, Марко увидел, что в остальном черты лица выглядят прежними, только, может, стали немного острее.
– Как ты, Саммаэль? – тихо спросил он.
– А ты как думаешь? – Джен улыбнулся, и во рту у него ослепительно блеснули новенькие клыки.
– Я думаю, тебе было очень больно. И я не уверен, что ты все еще тот человек, которого я знал, – честно признался Марко. – И что ты не захочешь вдруг вырвать мне сердце, чтобы сожрать его.
– Мне и в прежнем состоянии иногда трудно было смирять это желание, – хмыкнул демон. – Но, пожалуй, я сдержусь.
– Рад слышать, – улыбнулся Марко.
Лина-Лин тоже слегка улыбнулась. Видимо то, чего она боялась, не случилось. По крайней мере, пока что.
Громкий треск возвестил о том, что дверь в подвал прогорела. С грохотом упала на пол одна из почерневших досок.
Марко поймал взгляд хозяйки борделя. В нем не было уже ни страха, ни отчаяния. Только пустота. Она уже смирилась со скорой кончиной. Женщина обнимала своих подопечных, не замечая, что две из них уже потеряли сознание.
Джениус потянулся, разминая свое изменившееся тело и двинулся к выходу. Вскоре он откинул горящую дверь и скрылся в дыму и огне.
Все молча проводили его взглядом. Кошка сильно закашлялась. Гвендель достал флягу и протянул ей. Все они уселись плотно у дальней стенки, ожидая спасения. Или конца.
– Здесь есть щели в пространстве? Ты можешь уйти? – спросил он у Лины-Лин.
– Нет. – Ответил за нее Данте.
Видимо, он тоже думал, как бы спасти хотя бы ту, кого он любил. И которая больше не любила его.
Выпив, девушка пустила цветочное вино по кругу, и все сделали по глотку.
– Надо дышать через мокрую одежду, – крикнула Джулия тем проституткам, которые были еще в сознании.
Марко чувствовал, как мутнеет в глазах. Он стянул с себя промокшую насквозь от пота рубашку и принялся дышать через нее.
Прошло еще сколько-то времени, наверное немного, и Джениус спрыгнул с люка, проигнорировав лестницу.
– Идем. – Коротко кинул он.
Оглядевшись по сторонам, он подобрал свою одежду и закинул одну из потерявших сознание шлюх себе на плечо.
– Возьми вторую, – кинул он Данте.
Видимо, на Марко сейчас сложно было рассчитывать. Он даже плащи и мешки собрал с полу с трудом.
Саммаэль исчез в огне вместе с девушкой. Следом шагнули туда Лина-Лин и Джулия.
На лестнице было горячо, но Марко верил Джениусу. Он сделал еще пару шагов и оказался в горящей комнате. Она действительно пылала, но не там, где стоял Марко. К двери будто была проложена дорожка без огня и дыма. Было жарко, но вполне терпимо.
