Читать книгу: «Дай нам Бог», страница 6
VII
Закончив рассказ, Лариса Валентиновна окинула взглядом окружающие их деревья с блестящими на солнце листочками, задержала взгляд на клумбе с яркими цветами и чему-то улыбнулась. Вера с застывшим взглядом смотрела на неё.
– Всё?– наконец выдавила она и, получив утвердительный ответ, разволновалась. – И что… вы больше не видели того мужчину? Ну, хотя бы, что-нибудь слышали о нём?!
– Нет, Вера, я больше не видела его и ничего о нём не слышала. Кстати! –
неожиданно весело воскликнула Лариса Валентиновна.– Я вспомнила, что было интересного! Мне кажется, что я там встретила по- настоящему счастливого человека. Помнишь, я тебе обмолвилась о молодом мужчине, похожем на известного артиста? Так вот, он так радовался путешествию: много двигался, улыбался, смеялся, танцевал. В общем, сломал ногу. Ты думаешь, что прыгая на костылях, он приуныл? Ничуть не бывало! Всё так же радовался всем и всему, и даже умудрялся пританцовывать.
–Ага, вы сейчас опять вспомните Стаса Михайлова: «Дай нам, бог, встречать людей счастливых!» – пробурчала Вера.– Можно подумать, что, глядя на него, вы стали счастливее.
– Глядя на него, Верочка, хотелось жить!
Вера смущённо хмыкнула и перевела разговор.
Ты, представляешь?!
квартиру. Тётя Зоя, только недавно вернувшаяся из Кипра, где отдыхала на море, была полна впечатлений.
–Ты, представляешь,– начала она,– как – то поплыла я к буйкам (у берега народу, что сельдей в бочке), естественно устала, обняла буй – отдыхаю. Недалеко пришвартовалась небольшая яхта. На палубу вышел крепенький такой мужчина и начал приставать ко мне с разговорами. ( К слову сказать, моя тётя, несмотря на то, что ей уже пятьдесят пять, следит за собой, и выглядит очень молодо).
Анекдот ( Придурок).
В день прощёного воскресенья сильно побитый мужчина еле доползает до своей квартиры. Жена, открывшая ему дверь, с ужасом спрашивает: «Что случилось? Кто тебя так?»
–Коллекторы,– еле открывая окровавленный рот, отвечает он.
–Как коллекторы?! – возмущается женщина.– Я же ещё месяц назад дала тебе деньги, чтобы погасить долг. Ты их что, не отдал?
–Нет.
–Почему?-
–Ждал прощёного воскресенья, думал – простят.
( Женская логика) О, женщины!
Что вы творите, господа?!
Скорый поезд «Москва – Астрахань» стоял на перроне, но посадку не объявляли. Томясь в ожидании, я скользила взглядом по лицам людей, собирающихся у купейного вагона, куда был куплен мой билет, пытаясь отгадать, кто из них станет моими попутчиками. Мой взгляд натолкнулся на высокого пожилого мужчину с совершенно седой головой и не по возрасту молодыми глазами. Половина лица его была изуродована шрамами.
Поймав мой бесцеремонный взгляд, он издалека сумел ответить на него, и я почувствовала оцепенение, вызванное застывшим в его глазах горем. Расположившись в купе, я долго сидела одна, пока не появился седой мужчина со шрамами на лице. Поезд отошёл от перрона, но в купе больше никто не вошёл. Проводница объявила нам, что до конца будем ехать вдвоём, так как народу в вагоне мало, потому как сейчас не лето, а ноябрь. Мы познакомились. Владимир Васильевич (так звали мужчину) вёл себя беспокойно: он вставал, выходил из купе, возвращался, садился и вновь выходил. Я почувствовала, что его обуревают непростые чувства, и ему необходимо выговориться. Потихоньку я его втянула в разговор.
–Сам я из деревни, что в Астраханской области,– рассказывал мой попутчик,-места там изумительные: Волга – красота. Правда, далековато от районного центра, но восьмилетняя школа имеется. Родился я в сорок девятом году. Говорят, время было непростое, но мама уверяла, что мы ни в чём не нуждались: своё хозяйство ( куры, корова, поросята), рыба всегда на столе -река-то рядом. Окончил десятилетку, женился и пошёл в армию. Отслужив, домой не вернулся : жена загуляла, пока в армии был. Как уволился, так сразу в Астрахань и поехал. Одежды, кроме моей сержантской, не было никакой, в ней я и пошёл сдавать вступительные экзамены в педагогический институт. Знания, конечно, были аховые, зато экзаменаторы – настоящие люди. Сдал, поселился в общежитии. Днём учился, а ночью разгружал вагоны с углём. После первого курса перевёлся на заочное отделение. Нелегко было, но весело. И с девчонками гулять успевал, и спортом заниматься и в музеи походил. После института, с женой (женился на своей сокурснице) вернулся на родину. Деревню не узнал: дома появились добротные, машины люди купили, школу десятилетку построили. Колхоз разросся, даже рис свой стали выращивать. Женщины приоделись – не хуже городских стали выглядеть, – мужчина сделал паузу, и продолжил с усмешкой: – Я тут недавно по телевизору услышал, как один господин уверял телезрителей, что в семидесятые люди одевались плохо – не было ни хороших тканей, ни хороших вещей, а вот сейчас….
Врёт господин, всё наоборот: одевались мы в натуральные ткани, а сейчас на наших дамах сплошь искусственные дешевые разукрашкнные ткани (я не имею ввиду наших миллионеров), и дай бог, чтобы они были безопасны для здоровья.
-Не знаю, помните вы перестройку или нет, но я хорошо её запомнил. Я в те годы из Афганистана возвращался. Нет, не на броне, как в кино, а пешком с отметиной на лице – память от мины, и пулей, застрявшей у позвоночника.
Но я был жив – и тем был счастлив.
Э… э… э… эх! Ша -ла-ва!
в непролазную мешанину из осенних листьев, веток и земли. Отойдя на почтительное расстояние от дома, З С услышала откуда-то сбоку странный грохот. Оглянувшись, она увидела мальчугана, выпачканного с ног до головы грязью, ржавчиной и какой-то невообразимой краской, с весёлым гиканьем катившего, грохочущую по земле, грязную железную бочку. Не веря сама себе, она с трудом узнала в перепачканном мальчугане, того аккуратного и воспитанного мальчика, которого она видела всего около часа назад. Набрав в лёгкие побольше воздуха, она окликнула его. Но, Витя, не замечая никого вокруг, продолжал с упоением и весёлым гиканьем катить бочку. Поняв, что одной ей мальчишку не остановить, она спешно набрала номер мобильного телефона соседки по дому. Радуясь в душе, что рядом с этим хулиганистым парнишкой нет её умного мальчика, она встретила бегущую к ней маму Вити. Вдвоём они смогли догнать сына соседки, который, успев забраться на небольшую горку, образовавшуюся из строительного мусора, с радостным воплем спустил с неё бочку. Зоя Сергеевна не удержалась от небольшой нотации соседке, касающейся воспитания детей, и обратилась к её сыну.
– Витя,– сказала она, строго глядя на проказника,– как я понимаю, Женя не захотел участвовать в твоей глупой игре. Скажи, куда он пошёл?
–Вон там, в центрифуге!– возбуждённо ответил мальчик и указал пальцем куда-то под горку. Там, из грязной бочки, с улыбкой во весь рот, чумазый, в совершенно грязной одежде вылезал её образцовый сын . Узнать которого можно было лишь по ярко – рыжим кудрям, которые показались, когда он снял шапку, чтобы вытереть ею лицо. Сгорая от стыда, Зоя Сергеевна извинилась перед соседкой, вновь ахнула, глянув на часы, и, оставив на её попечение двух сорванцов, заспешила на работу.
Зоя Сергеевна с опаской наблюдала, как одна из дам, танцующая быстрый танец, постоянно трясёт рукой, в которой у неё была зажата бутылка полусладкого шампанского. Когда танец закончился, она, со словами: «Открывай!», протянула бутылку мужу Зои Сергеевны. Он зажал её между ног и начал открывать. На последнем этапе пробка, словно пуля, с шумом и свистом выскочила из бутылки. Кто- то крикнул: «В сторону!». Руки с бутылкой стали лихорадочно искать указанный путь, поливая при этом гостей с ног до головы. Через несколько секунд всё было кончено: бутылка была пуста, а гости – мокрые и наполовину сладкие. Зоя Сергеевна издала тяжёлый вздох, но, увидев, что стрелка на часах остановились на цифре пять, с облегчением выдохнула: пора домойСосед, грузный мужчина шестидесяти лет, недавно женившийся на двадцатипятилетней красавице, не обращая на сопротивление «любимых соседей» внимание, буквально силой затащил их в свою квартиру. Молодая жена, сверкая коленками и глубоким декольте, утащила мужа Зои Сергеевны в комнату, оставив её в коридоре со своим старым, но очень обеспеченным мужем. Глядя на него, женщина вспомнила старый анекдот про армянское радио.
«Армянское радио спрашивают:
