Читать книгу: «Надежда», страница 9
Точнее, его не было на улицах – в самих домах (к слову сказать деревянных, вампиры разорились камнем лишь на постройку внешней стены), за тщательно закрытыми ставнями и задвинутыми вплотную шторами пламя горело. Там сейчас отрабатывали смену тысячи людей самых разных профессий: кузнецы, ткачи, плотники и резчики по дереву, маляры… Словом, все те, кто должен трудиться в городе, обеспечивать деревню насущным и необходимым. Теми же топорами, например – мозоли от которых у нас, похоже, въелись на всю оставшуюся жизнь. Да и рубашка – моя собственная рубашка, в которой я проделал весь долгий путь на этой телеге – она ведь смело могла носить лейбл «мэйд ин Охтвиц», если бы такой существовал.
– О, Игорёк! Приехали уже чтоль? – несколько удивленно произнесли вдруг сзади.
Я не стал оборачиваться – это проснулся Ростислав, мой напарник и второй возничий.
Что ж, давно пора…
– Угу.
– Жаль. Я бы еще подрых, – сообщил Ростислав, и, судя по звуку, перевернулся на бок, – ну ты это, толкни, как разгрузка начнется. А я пока подремлю сколько выйдет. Сам знаешь, пока кровососы что к чему разберутся…
Он оказался прав – с момента, как мы въехали в город, и до того, как началась разгрузка, прошло никак не меньше получаса. Пока добрались собственно до складов (миновав несколько жилых кварталов и пару-тройку уже открытых, но безлюдных ещё баров), пока разыскали управляющего, пока он разбирался, что и куда выкладывать…
* * *
Против обыкновения, мы провели в городе более чем два дня. Видать вышла какая-то заминка у господ вампиров, не сразу сработала накатанная колея! Что ж, пребывание здесь нашему люду лишь в радость: смены-то нет. Сиди себе сиднем да в окошко поглядывай – вот и вся пахота. Для дровосека лесорубной полосы так пожалуй и вовсе практически рай…
Нам – тем, кто пришёл с Караваном – выделили общее на всех помещение, с кроватями и длинным, персон на двадцать, столом. (как на свадьбах, мелькнула откуда-то неуместная и глупая мысль) Выходить в город категорически запрещалось. Лишь в сопровождении «лица благородной крови» – то есть вампира, если по-правильному. Это было странно, но вообще-то не шибко заботило наших. На улице стояла совершенно мерзкая, но, к сожалению, типичная для Королевства погода: холодный ветер, попеременный, непредсказуемый дождь, лужи и грязь. И температура, градусов этак тринадцать (по Цельсию, о котором здесь, конечно, и не слыхали). В общем – бррррр. Радуйся что у тебя есть крыша над головой, а в углу комнаты тлеет очаг.
Гулять как-то не очень тянуло…
Причем, что интересно, не только нас. По наблюдениям из окошка, люди проходили по улице в среднем по три-четыре человека в час. Это я вторую половину ночи беру, когда смены, по идее, заканчиваются. Зато от стражи просто рябило в глазах. И все в доспехах, при щитах. Вышагивают, охраняют…
Непонятно. Город теперь что, на военном положении у нас?..
К моему искреннему удивлению, передать письмо в Орденскую миссию всё-таки отпустили. И даже стражника в придачу дали, хотя непонятно, что именно он охранял – меня, чтобы стрекача вдруг не задал, или тоже меня, но уже от патрулей, в огромном количестве шастающих по улочкам злосчастного городка? Наверно всё сразу, решил я тогда, чтобы не мучить себя излишними терзаниями ума…
Но терзаться всё же пришлось. Фатум. Когда мы притащились к дверям Орденского особняка, оказалось, что он… пуст. Миссия уехала два дня назад. И более того! Никого с именем Гилигин здесь не было отродясь – так, по крайней мере, сказал охранник – единственный оставшийся в здании (да и городе, надо полагать) представитель Орденской власти…
Как интересно. Илона, по её словам, ведь тоже собиралась отбывать… Да и напутать с именем в столь важном деле вампирша вряд ли могла…
Ошибка? Какая-то глупая случайность?
Я ломал голову целых два дня. А на третий – когда Караван тронулся обратно – просто сломал печать.
Семь бед – один ответ, ведь так?
Из конверта вывалился сложенный вчетверо листок бумаги. Самый обычный, такие у нас в Посёлке даже человеку легко достать. Но это ничего, это фигня. Странное было в другом – не было самого письма. Ни чернил, ни даже следов продавливания, невидимых на первый, не слишком внимательный взгляд.
Ничего не дало и тщательное прогревание этого самого листка…
Бумага оставалась девственно чиста.
* * *
Тук-тук. Тук-Тук. Раз-два, три-четыре. Раз-два, три-четыре. Это была уже старая привычка – считать неспешный перестук копыт везущих тебя лошадей. Помогает оградиться от окружающего мира, полностью погрузиться в себя. Ты будешь видеть всё, но, в тоже самое время, находиться как бы вовне. Ненужные мысли и эмоции исчезнут, покинут тебя. Надо лишь иметь немного терпения да правильно поймать ритм. Это не сложно. Раз-два, три-четыре.
Тук-тук, тук-тук…
Скрипя всем, чем только можно, наша телега поднималась по склону холма – отчего-то предки нынешних вампиров провели дорогу именно так. Но нет худа без добра – на самой вершине открывался прекрасный вид на стоящий рядом Посёлок, его огни, снующих между домов людей… Я всегда любил этот момент, сам толком не понимая, почему. Он означал прибытие, конец дороги… но ведь не попадание домой. Мой дом остался где-то там, в России, очень и очень далеко…
И вдруг… Из головы разом исчезли все эти «раз-два, три-четыре», я дернулся, ещё не веря собственным глазам… Рядом шумно вздохнул Ростислав…
Посёлка больше не было. Вообще. В самом что ни на есть прямом смысле этого слова. Вместо него… вместо него осталась зола. Большой, жирный круг золы, по периметру которой торчали редкие черные бревна – то, что называлось когда-то частоколом. Внутри можно было угадать остатки каких-то зданий, в основном лишь фундамент да пару-тройку чудом уцелевших досок. Всё черное, сполна обглоданное огнём. Не устоял даже Особняк Витольда – от величественного и высокого здания не осталось и трети. Сгорело всё. Абсолютно всё: жилые кварталы, бары, вышки дозорных, тюрьма…
Я хотел посмотреть на Ростислава – что скажет он? – но не смог даже отвернуться, отвести взгляда от того, что раньше именовалось Посёлком. Нашим Посёлком. Посёлком, где я провёл целый год…
К тому же, было кое-что и другое… Внутри гигантского круга золы горело много огней. Не пожаров, нет – именно специальных огней: факелов, костров, фонарей. И сновали темные фигуры… темные фигуры вампиров. А ещё дальше, уже за чертой сожравшего дома пламени, стояло что-то ещё. Сначала я не понял что – пока Караван не подъехал ближе. И я не увидел…
Кресты.
Те самые, латинской буквы «Х». Много, десятки, даже сотни крестов – начинаясь у остатков частокола, их кажущаяся нескончаемой цепочка уходила вдаль, теряясь где-то далеко в ночи. И строго повторяла все изгибы дороги. Дороги, ведущий на север, в соседний, триста двадцать второй Посёлок…
И каждому кресту был прибит человек – не привязан, прибит. Жуткими даже с виду гвоздями больше пальца толщиной. А внизу, на земле, лежали трупы. Плечом к плечу, в идеальном порядке, в несколько плотных рядов… Их было гораздо больше, чем казненных на крестах. Тысяча, полторы, две? Сложно сказать. По сути, здесь находилось всё население Посёлка…
Раз-два, три-четыре, раз-два, три-четыре… Главное не сорваться, главное суметь удержать себя в руках…
Я спрыгнул с телеги, бегом бросился вперед. Следом за мной и другие. Вампиры смотрели, но почему-то не вмешивались…
Какая разница почему?
Я подбежал к первому из жутких рядов мертвых, наклонился, взглянул в лицо… Лицион. Работал в соседней с нами группе, был одним из немногих, про кого можно было сказать, что он – весельчак. Казалось, ему вообще всё нипочём…
Сейчас лицо Лициона – уже немолодое, недавно ему стукнуло тридцать – не выражало вообще ничего. Закатившиеся глаза смотрели в небо, на развороченной груди виднелась засохшая кровь…
Дальше, Арьята. Горло разрублено чуть ли пополам, всё лицо перемазано в грязи. Её я знал уже не так хорошо…
Арво, Рикмонд, Колнэт… Знакомые перемежались неизвестными, товарищами, просто примелькавшимися лицами… Они все, все были здесь – с проткнутыми руками и ногами, разрубленной грудью, пробившей спину стрелой… Кто-то уже начал понемногу разлагаться, кто-то, убитый позже, был свеж… Весь Посёлок лежал сейчас у меня под ногами, в этих чудовищно-идеальных рядах. Или выше, на деревянных палаческих крестах…
Было дурно, хотелось тошнить – но я ни на секунду не останавливал своей работы. Перебегал от одного тела к другому, вглядывался в лицо…
Вот совсем молодой парень – наверное, ему не было и семнадцати лет. Бледное, словно у вампира, лицо, застыло в гримасе ужаса и боли – теперь уже навсегда. Что он увидел перед своей смертью, что так напугало этого, по сути, мальчишку?
Воланд… Наоборот, спокоен, как никогда – а тело убитого пробито сразу в трех или четырёх местах…
Следующий…
Дальше, дальше, дальше… Нужно обойти всех, взглянуть в глаза каждому, и найти – если они тут! – найти…
Я замер на месте, как истукан. Свен… На лице ожесточение и жажда боя, мертвые глаза, кажется, всё ещё горят… А между ребер светловолосого великана торчит обломок толстой стрелы… И, немного правее, ещё один – точь в точь такой же…
Они убили его издалека. Как трусы, как подлая шваль. Просто не смогли взять в нормальном, честном бою.
Вампиры…
Я опустился на колени и закрыл веки убитому.
Прощай, друг. Надеюсь в следующей жизни тебе выпадет доля получше, чем родиться в мире подобном этому.
Прощай…
Я шёл дальше. Вглядывался в лица, глаза. Прощался с теми, кого хорошо знал, говорил что-нибудь ласковое остальным… И – искал. Искал своих друзей.
Прошёл почти час, мои руки дрожали, в глазах застыли пустые слёзы… пока я не остановился перед двумя крестами – точно такими же, как и десятки до них. Остановился… и всё.
Ибо дальше идти смысла уже просто не было. Я нашёл тех, кого искал.
Виталика и Мэв.
Они висели рядом, в каком-то жалком метре друг друг от друга. Шляпки огромных гвоздей, вбитых в человеческую плоть до самого упора, были черны от засохшей крови. Дерево крестов тоже – наверное, когда палачи «работали», брызги разлетались очень далеко. На груди Мэв, помимо этого, виднелись следы раны – длинной, словно рубленной, но при этом ещё и какой-то неровной, чересчур рваной. Скорее всего, она попала сюда уже умирая. Возможно, даже не очень-то чувствуя боль…
Лохмотья вместо одежды, остекленевшие, потерявшие блеск глаза…
Вит так хотел быть с ней, хотел всегда – и вот добился своего. Они умерли рядом, на соседних крестах. Наверное и сражались вместе – да так, что вампиры посчитали их «заслуживающими» этой специальной, особо мучительной казни…
Я смотрел в лицо Вита и больше не видел там ничего схожего с убийцей из прошлого мира. Наоборот. Мой друг открылся мне, а я… я предал. Бросил, уехал, сбежал в самый ответственный момент. Это ведь так похоже на меня – прятаться от проблемы, убегать! Я должен был быть с ними, должен был сражаться плечом к плечу, должен был, наверное, умереть… Вот здесь, рядом, на этих самых крестах, с чудовищными гвоздями в ладонях и ногах. Должен был… но вместо этого снова сбежал. Спрятался. Совсем как тогда, на Земле, с Надей… История повторяется один в один, круг сделал свой полный оборот… Да, я сохранил жизнь – но кому она нужна? Жизнь предателя, оставшегося одного в этом чуждом и страшненьком мире? Ведь так уже было… всё было именно так…
Я протянул руку, осторожно коснулся лица Виталика.
Прости. Я оказался плохим другом, я предал.
Прости.
Фигуры убитых друзей вдруг стали какими-то странно размытыми, словно я смотрел на них сквозь стекло во время дождя. Ничего, я знал почему. Пусть текут. Так должно быть.
Так надо…
…Нескоро, очень нескоро я вернулся обратно – к месту, где раньше стоял наш Посёлок, а теперь была лишь зола. Вампиры по-прежнему не останавливали обходящих мертвых людей, не торопили и даже не устроили надзора. Или устроили, но так, что я этого не видел…
Не важно. Это не имело никакого значения – ни для меня, ни для многих из тех, кто приехал на Караване вместе со мной. Теперь мысли были совсем об ином…
Из всех своих я не нашёл лишь Бернарда – сколько не искал его тело среди других. Может проглядел, конечно, а может бородатый крепыш остался всё-таки жив. Мало ли, ведь доподлинно не известно, что же, в сущности, произошло. Был бунт, он был подавлен… Но, может, кто-то уцелел? Отступил назад, присоединился к другим, более удачливым повстанцам. Ведь в восстании должен был участвовать не только наш Посёлок, говорил Виталик. Или уцелевшие хотя бы просто убежали в лес… всё лучше, чем умереть под пытками кровососов… Может, где-то прямо сейчас идёт борьба.
Может быть всё…
Уже перед самым рассветом нас – людей – собрали, посадили в арестантские, закрывающиеся снаружи телеги – и повезли. Куда? Куда-то на запад.
Большего не знал никто…
* * *
Мы ехали две полные ночи. С остановкой во время дня, разумеется. Иногда нас выпускали в туалет, три раза кормили… но никто из провожатых не сказал ни единого слова по поводу того, куда же направляется этот новый караван. Вампиры вообще практически не разговаривали с нами, – впрочем, как и всегда.
После дневного привала телеги стали всё ощутимей забирать на север – после появления в Ночном мире у меня выработалось хорошее чутье на такие вещи. Это при том, что в Москве я вообще не мог сориентироваться – даже при висящем над головой солнцем. Очередная загадка мира вампиров… одна из многих и отнюдь не главная…
Итак, гипотетически мы двигались куда-то в сторону Свободных гор – хотя, конечно, достичь их не могли. И не достигли: в самом начале третьей ночи, всего через два часа пути, караван добрался до цели. Мы приехали.
Тут следует добавить, что во время пути к нам присоединился еще один обоз, также с людьми: теперь арестанская кавалькада составляла аж восемь телег. И ещё одну головную, вампирскую. Долго гадать что к чему не пришлось: едва остановившись, ирры открыли запоры и стали выводить нас под благословенный (после долго сидения в клетке, разумеется) свет луны.
Впереди лежал лагерь. И больше всего он напоминал концентрационный – какими их показывают в разного рода фильмах. Его весьма немалый периметр был огражден колючей проволкой, державшейся на редких, но очень толстых столбах. Через каждые сто метров – вышка с дозорным, примерно такие же были и в нашем Посёлке. Внутри всего этого находились какие-то деревянные строения, на воротах имелась будка для стражников. И где-то там, между низких домов, вроде ходили люди. Кругами, как и полагается в любом более-менее стоящем концлагере…
…Судя по всему, у вампиров была политика – не сажать жителей какого-то конкретного Поселения всех вместе, в один дом. Боялись. Нас разбили на мелкие группки – два, три человека – и только тогда, как выразился местный десятник, начали «распределять». Моё новое жилище – убогое квадратное строение из непонятного сорта дерева и низкой, слегка под углом, крышей, больше всего напоминало сарай. Как, впрочем, и все дома вокруг – кроме крайних, где обитала стража.
Охранник отворил узкую дверь, по очереди втолкнул в проём меня и одного мужика, собрата по несчастью – и, не произнеся ни слова, закрыл.
Мы оказались внутри.
Ну что следует сказать первым? Изнутри «дом» выглядел примерно также, как и снаружи – то есть свинарником и сараем. Отличие составляли разве что несколько окошек, которых в сараях, как известно, не пробивают. Всё.
Пол нашего будущего места обитания был устлан грязной соломой, в углу, противоположном двери, находился туалет. Дырка для справления нужды, если точнее – с невысокой такой деревянной оградой по одной из сторон. Вроде как чтобы не совсем уж «при всех», получается. Окна, о которых я уже говорил, были перекрыты металлической решёткой, под потолком тускло горели три масляных лампы. Света которых – равно как и попадающих внутрь отблесков луны – явно не хватало. В помещении царил полумрак.
И матрасы. На полу ровными рядами лежали матрасы – толстые и очень грязные. А на них находились люди – мужчины и женщины, все разного возраста и телосложения, но тоже, как один, грязные. Здесь вообще всё было грязным.
Как только нас втолкнули, жители сарая – всего их было, человек, наверное, тридцать – прекратили свои дела и дружно начали на нас смотреть. Молча. И каждый по-своему: кто-то безразлично, кто-то с любопытством, кто-то с легкой опаской… ну а несколько взглядов так и вовсе сквозили бьющим, словно луч солнца, интересом – наглым, вызывающим и очень злым.
Я отследил последних. В углу, находящемся напротив туалета, сидела небольшая компашка. Здоровенный верзила, два стриженных наголо (но сейчас уже немного отросших) молодых отморозка, чей интеллект вполне отражался на их шакалообразных мордах, жилистый мужчина чуть-чуть за сорок – уже с заметной сединой в волосах и хищным, жёстким лицом – и, наконец, крепкий, опрятный парень с длинноватой, вьющейся понизу шевелюрой. Возраст последнего определить было как-то сложно: ясно, что далеко не юнец, но и без малейших признаков какого-либо старения организма. Такому могло быть и всего двадцать пять, и на десять-двенадцать лет больше… И именно он – сидящий в самом привилегированном месте, по центру этой компании – смотрел наиболее вызывающе, нагло и… нет, всё-таки не зло. С интересом… каким богатый хозяин разглядывает только что подаренный ему меч. Холодные глаза мужчины выражали полное спокойствие, непоколебимую уверенность в себе.
Впрочем остальная кодла – как я сразу прозвал про себя эту кучку людей – также пялилась без какого-либо пиетета по отношению к нашим персонам. Чересчур уж бесцеремонно… хотя и ненависти, к счастью, я не заметил тоже. Так… наглость, чувство превосходства, интерес… не более. Разве что парочка бритых молокососов… ну да чёрт с ними, в конце-то концов. Не вампиры ж они, переживём.
Игра в гляделки продолжалась чуть ли не с минуту. После чего я, провожаемый десятками глаз, направился к свободным матрасам, сваленными посреди сарая. Мой товарищ, конечно, засеменил следом.
И все по-прежнему хранили тишину…
Я немного знал своего собрата по несчастью – ещё по Посёлку, с довольно давних времен. Звали его Тронтон, жил он неподалёку от баров, никакими особыми навыками вроде не отличался. Даже внешность… сколько у нас было начинающих уже стареть мужиков, с легким брюшком и поникшими, словно под грузом, плечами? Тронтон немало пил – что, опять-таки, было совершенно нормально – и носил такую потасканную, козлиную бородку. Вместе мы никогда не работали, в одной компании сталкиваться тоже не приходилось… Так, как его, я знал добрую половину Посёлка.
Или даже ещё больше…
Мы расположились. Какое блаженство: растянуться во весь рост на матрасе после двух суток, проведенных в забитой людьми телеге!.. Если не пробовали, то даже не пытайтесь понять… Впрочем, я вскоре перевернулся на живот. Интерес к нам уже иссяк, люди вернулись к прерванным было «делам»: валялись, тупо пялились в стены и потолок, тихонько переговаривались да играли в карты – те, у кого они имелись, конечно.
Насколько я понял, здесь, в этом сарае, оказались согнаны жители из самых разных мест нашего Богами проклятого Королевства: Посёлки лесорубной полосы, Серебрянные горы, «продовольственные» деревни рисовой губернии… Каждой твари по паре, как говорится. Все находились тут недолго – сам лагерь, если смотреть шире, очень уж походил на недавно и в дикой спешке построенный – никто толком никого не знал…
Что ж, всё правильно. В подобных условиях селить жителей одного Посёлка всех вместе просто опасно – для вампиров, разумеется. А так… пока люди осмотрятся, пока притрутся друг к другу. Различие нравов, опять же…
А восстание, горько усмехнулся я, действительно коснулось далеко не только нашего триста сорок первого… Похоже, полыхнул весь восток страны – иначе откуда столько «беженцев»? Хорошо ещё, если лагерь для будущих переселенцев существует только один…
Мой взгляд привлёк угол, находящийся возле «туалета». Когда мы вошли, оттуда тоже смотрели – но, в отличии от всех других, забито и явно испуганно. Смотрели не с опаской – с настоящим, животным страхом.
Кто же это такие?
Их было двое – тех, кто жил в этом не шибко хорошо пахнущем углу. Оба парни, оба достаточно молоды – лет по семнадцать, как показалось на вскидку – и оба… оба без матрасов. Да-да, они были единственными, кто сидел (вынужденно, надо полагать), прямо на покрывавшей землю соломе. Хотя свободные матрасы в сарае были… Да и места подальше от туалета тоже. Мы находились здесь всё-таки не совсем как селедки в бочке, кое-какое пространство наличествовало. Вокруг мальчишек даже образовалось нечто вроде небольшой такой буферной зоны – никто не хотел нюхать запахи, разящие из предназначенной для справления нужд организма дырки…
Так-так. Уже интересно… Следующее, на что я обратил своё внимание, была грязь – на одеждах и волосах парнишек. Как уже говорилось, грязным здесь было всё. Но эти двое переплюнули остальных просто на два порядка вперед. Волосы-сосульки, практически черные от пятен рубашки… Ещё синяки – под глазами и на скулах. У одного из мальчишек сильно распухла нижняя губа, у другого было неестественно красным левое ухо…
Я сам не успел удивиться своей наблюдательности, как обзор загородили два нежданно появившихся сапога. Довольно неплохих, кстати говоря, сапога: острые, как у ковбоев, носы, хороший крепкий каблук и приятного, светло-коричневого цвета кожа. Они конечно были не новы… но и отправляться на свалку им не грозило точно. Ладная, очень ладная обувь. Такую не постеснялся бы надеть и средней руки вампир – из обычных стражников, разумеется.
Я медленно поднял глаза вверх. Прямо передо мной стоял тот самый парень неопределённого возраста, чей взгляд так напоминал взгляд господина среди рабов. Слева от него находился один из двух бритых отморозков, справа нагло ухмылялся второй. Парочка других членов «банды» точно также остановились возле Тронтона.
Взгляды всех пятерых не предвещали абсолютно ничего хорошего…
– Что-то хотели? – спросил я, поднимаясь на ноги. Риторический вопрос, если подумать… но что-то ведь нужно было сказать?
– Хм, – ухмыльнулся человек в сапогах, которого я уже окрестил про себя предводителем, – кажется, это вы вошли к нам в дом, а не наоборот… Не представились, не поздоровались… А теперь ещё и спрашиваете, что мы хотим…
Тут я заметил два широких, довольно свежих следа на крепких запястьях хамоватого собеседника. Я уже видел такие – у тех, кто выполнял очень сложную и опасную работу, кого вампиры приковывали, чтобы избежать ненужного риска… Неужели этот тип – с Серебряных гор?! Но откуда тогда у него такие сапоги? Злые Бароны подчиненный им скот как-то не особо любили баловать…
– Не вижу вашего дома. – Спокойно произнес я, глядя прямо в глаза предводителю. – Вижу лагерь, принадлежащий Ледяным Владыкам, их наместникам и управленцам.
– О как, – деланно улыбнулся владелец сапог. Казалось, мой ответ его ни капли не смутил, – хорошо говоришь, парниша. Только кое-что забываешь. Но ничего, я проясню.
– Может это… сунуть ему под дых, Арбен? – ощерился вдруг один из двух бритых, тот, что находился справа, – ну чтобы это… уважительно общался типа?
Вместо ответа предводитель вдруг резко взмахнул рукой – и отморозок, коротко вскрикнув, схватился за нос.
– Сколько повторять – не влазь, покуда не просят, – всё так же, не поворачиваясь, произнес Арбен, – и не перебивай. Ну а теперь ты (короткий кивок в мою сторону). Кто таков, откуда и почему очутился здесь? Побыстрей, я не люблю долго ждать. Тебя, мужик, (это уже Тронтону) тоже касается. Рассказывайте, мы послушаем.
Я усмехнулся, глянув на держащегося за нос придурка. Вид у того был словно у побитой собаки, но на нас с Тронтоном он смотрел с самой откровенной злобой. Ещё бы, получил-то из-за меня, выходит.
Жестокая у тебя здесь дисциплина, Арбен, жестокая… ну да ничего, мне, после Посёлка, как-то уже всё равно.
Сейчас убедишься.
Я уже собрался ответить что-нибудь саркастическое и насмешливое… но тут влез Тронтон. Случившаяся демонстрация, видимо, произвела на него изрядное впечатление… да и вообще он наверное смелостью не слишком-то отличался – как впрочем и я раньше.
– Из лесорубной полосы мы! – начал тарахтеть мой новый товарищ, – триста сорок первый Посёлок, дровосеки. Меня Тронтон зовут, его – Игорь. В Посёлке произошёл бунт против вампиров. Его подавили. Почти всех наших убили, ну а тех, кто остался, сюда отвезли, значит.
Ишь ты, подумал я, как, оказывается, ты говорить-то можешь, когда захочешь всерьез. Чётко, лаконично, информативно. Грамотно. Удивил, Тронтон, удивил. Впрочем… какая разница?
– Так значит бунт… – медленно произнес Арбен, продолжая, почему-то глядеть на меня, – А как же так вышло, дружище, что всех убили, а вас – нет? Кровососы вроде жалостью не отличаются.
Под последнюю фразу хохотнули сразу двое – отморозок, стоящий слева от предводителя и верзила, возвышавшийся над беднягой Тронтоном. Второй бритоголовый насуплено молчал, молчал и самый старый член обступившей нас банды.
– Отвечай! – резко бросил Арбен, видя, что мой товарищ ещё собирался с мыслями.
– Мы это… в Караване были… – выдавил из себя Тронтон, – лес везли. Мы всегда так, каждые две недели… Ну то есть Посёлок я хотел сказать каждые две недели Караван отправляет. А мы это… по очереди. Возничие-то нужны… Вот как раз наша очередь и настала… Когда уезжали всё нормально было, когда вернулись – одни трупы и головешки. Жить негде… вот вампиры нас сюда и отправили. В бунте-то мы не участвовали, казнить не за что, выходит…
– Хм, – снова ухмыльнулся Арбен, – какая интересная история. Ну да ладно, скажу честно: мне наплевать. Участвовали, не участвовали, есть за что казнить или нет… пусть кровососы разбираются. Моё дело маленькое: чтобы здесь, в помещении, порядок был. Это ясно?
– Тронтон торопливо кивнул, я смотрел точно также, как и за секунду до этого.
– Блин. Я задал вопрос. Повторю. Тебе, придурку, ясно?
Подобное обращение прощать было нельзя… но мне было абсолютно всё равно, что думает этот возомнивший о себе идиот. Равно как и то, что думают все остальные идиоты вокруг. А к чему это приведёт… увидим.
И тоже – разве есть разница?
Ощущая на себе взгляды всех без исключения обитателей «помещения» я не спеша пожал плечами и слегка кивнул.
– А ты, я смотрю, не из особо болтливых… – задумчиво прищурился предводитель кодлы, – впрочем ладно. Я думаю, все друг друга поняли. Башка, Кол – угостите-ка новичков по разочку.
Я ещё не успел толком понять, что значит это самое «угостите по разочку», как стоящий рядом бритоголовый с коротким размахом ударил меня прямо в живот. Исподтишка, резко и очень-очень сильно. Наверное, у ублюдка был неплохой опыт: боль вспыхнула такая, что на ближайшие секунды я вообще забыл всё, что не касалось непосредственно творящегося с моим организмом. Лишь краем глаза уцепил, что Тронтон упал на колени и дышит, словно вытащенная из воды рыба – скорее всего, его «разочек» оказался даже похлеще моего…
– Это вам моё дружеское приветствие. И тема для размышлений… на будущее, – довольный собой, Арбен коротко хохотнул, – а у нас пока всё. Не грустите.
Развернувшись, все пятеро отправились обратно на свои места. Представление было окончено…
* * *
…«Порядок в помещении», поддерживаемый Арбеном, оказался весьма своеобразным. Вполне в духе приветствия, с которого и началось наше знакомство. Не подумайте неправильно, он – порядок – действительно был. Но вот какой…
Дело в том, что здесь и на самом деле собрались люди с самых разных частей Королевства. Собрались совсем недавно. Дома многих были уничтожены, близкие убиты. Кто-то испытал самый настоящий шок… У нас не было абсолютно никакой работы, лишь обязательные прогулки по территории лагеря каждую ночь. Причем прогулки короткие, примерно двадцать или тридцать минут. Оставшееся время мы просто сидели в сарае и ничего не делали. Спали, ели поставляемый вампирами паёк… Такое не могло продолжаться долго – кровососам нужны были рабочие руки, а вовсе не бездельничающий скот. Это понимали все. И ждали, когда же нас уже начнут расселять.
Ну а пока… Пока было скучно. Скучно настолько, что из ничего и появился Арбен – этакий король на одну ночь. Вампиры не особо лезли во внутренние дела подчиненного им стада. Сохранить скот – вот всё, что их беспокоило. Все живы, не бунтуют, сидят – ну а дальше уже чужая забота. Тех, кто будет управлять короткоживущими созданиями уже потом, за пределами лагеря. Разумеется, Арбен это знал. И знал, что скоро его власти придёт конец – в тот самый миг, когда жителей наших сараев посадят на повозки и отправят куда-то туда, где от них будет хоть какая-то польза. Туда, где снова появятся смены и книжки для штрафников. Но это потом, не сейчас. Сейчас же… сейчас отморозок брал своё. Ловил кайф, отрывался за всё. Ну и разгонял неизбежную скуку, конечно.
Самый жестокий хозяин это бывший раб, не так ли?..
Группа Арбена специализировалась на трех… нет, четырех моментах. Первый, самый безобидный из всех – это игра в карты. Денег, понятное дело, не было ни у кого… ну да тут уж ничего не попишешь. Играли так, играли много и порой более чем азартно. И в это время – а чередующиеся партии ублюдков шли целые часы – почти все обитатели сарая чувствовали себя хоть немного спокойно. Другой вопрос, что после игры продувший верзила мог со злобы двинуть под дых какому-нибудь из двух мальчиков для битья, например… Впрочем, об этом после.
Второе. Второе, это изнасилования. Каждый, без исключения, день. У нас ведь не была тюрьма – в привычном для жителя Земли значении слова. У нас был сарай. В который вампиры накидали самых разных людей, не обращая внимания ни на пол, на на возраст. И, соответственно, у нас были женщины. Разные: за сорок и молодые, красивые и не очень. В целом где-то чуть больше десятка, наверное. Тех кто моложе и красивей, Арбен брал себе – остальные, как правило, доставались банде. Хотя когда как… несколько раз отморозки пускали по кругу и кое-кого из вполне привлекательных особ… Да, у некоторых были мужья. Но что толку? После того как бритоголовые выродки (кстати говоря, оказалось, что они родные братья) чуть ли не насмерть отделали парочку пытавшихся возмущаться мужчин (а потом и их жен, с которых все началось) все недовольные как-то разом поникли. В воздухе висел страх, вампирское понятие «стада» давно обрело настоящую плоть и смысл… Да и не особо их трогали-то, замужних. Куда большей популярностью пользовались молодые – и как на подбор холостые – девчонки. Одна, Лилия, так и вовсе чуть ли не с радостью ложилась под Арбена. Ей было всего шестнадцать, она казалось безумно привлекательной и, определенно, нравилась королю нашего сарая: как я понял, он даже запретил прикасаться к девчонке кому-либо, кроме себя самого. И, более того, время от времени давал ей дополнительные порции пайка, отнятые у других обителей «помещения»…
