Читать книгу: «Тайна замковой горы», страница 52

Шрифт:

161. Эпилог. Встреча

Кот, не торопясь, брёл в гору. Полдня он был в гостях у Рыжика. Как два взрослых степенных и солидных кота, они провели время в приятных беседах, неспешных прогулках по заднему двору, где почти не было людей с их назойливым вниманием, погрелись на солнышке, потом вернулись в трактир, чтобы слегка перекусить. Они полюбовались на свои портреты, висящие над маленькой витринкой, и на подпись под ними: «Два самых знаменитых кота-кладоискателя города Вундерстайн: Кот из замка и его сын Рыжик из гостиницы»

Кот и Рыжик немного жалели, что не могут сами прочесть эту фразу, но ее содержание знали хорошо – люди частенько читали ее вслух.

Потом в трактир ввалилась группа туристов. Сопровождающая первым долгом обратила их внимание на монеты, выставленные в витрине.

– Этот клад, – пояснила она, – найден гостиничным котом Рыжиком. А его отец – Кот из замка, нашёл целых три клада, один из которых оказался очень ценным! О, – вдруг возопила экскурсовод. – Вот они оба, собственной персоной, наши уникальные животные, гордость Вундерстайна! Какая удача, какое счастье! Вам невероятно повезло!

Котов окружили тесной толпой, их фотографировали, гладили, пытались пожать им лапы. Один даже схватил Кота на руки, но тот не терпел подобной фамильярности и сумел вырваться. На экскурсовода обрушился шквал вопросов, главным из которых был: можно ли как-то получить котёнка от знаменитых родителей?

Сопровождающая пояснила, что на кошачье потомство образовалась огромная очередь, а кроме того, далеко не все дети знаменитых котов умеют искать клады, пока этим прославились, насколько известно, только два представителя рода, которых вы видите перед собой. Хотя, вполне возможно, что в других домах кладов попросту нет.

В этот момент, к счастью котов, Анна отвлекла гостей, пригласив их за стол отведать фирменных блюд. Воспользовавшись этим, Кот и Рыжик сумели улизнуть от внимания публики на задний двор.

– Слава утомляет, – глубокомысленно произнёс Кот.

– Согласен, – подтвердил Рыжик.

Они немного подремали, потом снова вернулись в трактир, чтобы подкрепиться.

Похихикали слегка над Пушком, который до того отяжелел, что уже не мог сам забраться на своё любимое кресло. Пушок тяжело обрушивался с него, когда хотел поесть (а это желание приходило к нему частенько), а потом настойчиво мяукал около кресла, требуя, чтобы хозяева водворили его на место. Сегодня Анна, устав таскать на руках тяжёлого котяру, в сердцах сказала:

– Брал бы ты, Пушок, пример с Кота и Рыжика, побегай немного, растряси жир! Я уже не молоденькая, такие тяжести поднимать!

Пушок, конечно, оскорбился, он был очень обидчивым!

Вспоминая это, Кот шагал по знакомой дороге, ведущей к замку, и особо не торопился. Он поглядывал на тёмное небо, на луну, и прикидывал, уложили ли уже спать малютку Гло? Нет, он, конечно, любил девчушку, но категорически не переносил, когда она дёргала его за усы, гладила против шерсти или пыталась нацепить ему на голову чепчик своей куклы. Он-то ещё терпел, а вот Мисси при первой же попытке малышки сделать что-то подобное, зашипела, выгнулась дугой и выпустила когти. Девчушка от страха залилась слезами и больше к Мисси не подходила. А Урсик – тот позволял делать с собой всё, что угодно. Гло, бывало, сидела на нём, или таскала его за уши – пёс все воспринимал с благодушным терпением.

Нет, Коту больше, всё же нравился маленький Валент! Вот уж от кого никаких неприятностей, лежит себе тихонько в своей кроватке и лишь иногда высовывает сквозь прутики пухлую розовую ручку. И тогда Кот трётся о неё щекой. А когда Валента достают из колыбельки он улыбается Коту счастливой беззубой улыбкой.

В таких размышлениях Кот благополучно добрался почти до моста через ров. И тут он заметил, что навстречу ему движется нечто маленькое и непонятное. Кот пригляделся: это были три мыши, идущие на задних лапках. Две крайние вели под руки (или лапки?) третью. Кот очень удивился, потому что даже вспомнить не мог, когда он в последний раз видел в окрестностях замка мышей. А таких странных не видел вообще никогда.

А те, заметив Кота, пришли в смятение. Две крайние, бросили ту, которую вели, и она тяжело шмякнулась на все четыре лапы. Сопровождавшие её мыши юркнули в придорожную траву.

Однако, средняя мышь не только не убежала, но даже стала звать слегка дребезжащим голоском:

– Хвостина, Шмыгунья, ну куда вы, глупые девчонки! Не бойтесь! Разве вы не поняли? Это же наш господин Кот!

Вне себя от изумления Кот приблизился и всмотрелся. Мышь выглядела неважно: шерсть кое-где совсем вылезла, а в других местах топорощилась какими-то клочками, лапки были скрючены и с трудом держали свою хозяйку. Но ухо, ухо! Оно было надорвано!

– Маусина, неужели это ты? – воскликнул Кот. – Что с тобой? Ты больна?

Мышь засмеялась хриплым надтреснутым смехом:

– Господин Кот, я просто стара, очень-очень стара, вот и вся моя болезнь!

– Нет, Маусина, постой, – не мог поверить Кот. – Когда мы… познакомились, ты ведь была почти мышонком, как же так?

– Что ж, господин Кот! Мыши живут гораздо меньше людей, и даже меньше кошек. У каждого свой век! Я и так прожила гораздо дольше времени, отведённого мне природой. Давно уж нет никого из моих соплеменников, которые пришли к вам тогда ночью, поведать о найденных ящиках, а я всё живу. Но любая, даже самая долгая жизнь рано или поздно заканчивается. А в старости всё время вспоминаются молодые годы, вот я и захотела ещё раз, напоследок, увидеть те места, где прошли счастливые годы моей юности и случились самые важные события жизни. Я помню клятву. В замок мы не заходили, просто полюбовались немного издали. Я рассказала моим прапрапра- (не помню сколько раз)-внучкам мою историю, и мы побрели назад. Могла ли я мечтать о таком счастье, что ещё раз увижу вас, дорогой господин Кот! Какое утешение на старости лет! Эй, Шмыгунья, Хвостина, подойдите, поздоровайтесь с господином Котом! Это же тот самый знаменитый Кот, о котором я вам столько раз рассказывала! Вы потом детям и внукам хвастаться будете, как вам повезло!

Из зарослей высунулись две испуганные мордочки, которые пропищали:

– Здравствуйте, господин Кот!

А Маусина тем временем продолжала:

– Вы у нас знаменитость. Вам, наверное, и невдомёк, господин Кот, какую роль вы сыграли в судьбе нашего народа? Хотите, я вам поведаю?

Помните тот год, когда мы нашли для вас ящики в земле и стене?

Наступила осень, хозяева уехали, в самом замке не прекращался шум и стук. Но даже если бы всё было тихо, путь туда был нам всё равно заказан – ведь я дала клятву, а клятва монаршествующей особы – закон для подданных!

Мы сидели в гараже и тряслись от холода. Животы наши свело от жёсткой и сухой травы, которая росла на клочке земли, где когда-то произошла наша встреча. Больше есть нам было нечего. Ясно было, что эту зиму нам не пережить. Многие наши подданные проявили малодушие и тайком убежали в город. Можно ли их осуждать? Неизвестно, как сложилась их судьба…

Мой венценосный супруг пенял мне на то, что я дала неосмотрительную клятву и погубила свой народ. Моим единственным оправданием было то, что я тогда, по сути, была ещё ребёнком, и очень не хотела умирать. Удрать в город, как это сделали некоторые наши сограждане, нам не позволяла гордость. Разве возможно представить, чтобы король покинул своё королевство и отправился искать куска хлеба в чужих краях? И многие, из тех, кто был предан престолу, остались с нами.

Мы уже смирились со своей участью и приготовились к смерти, как вдруг случилось поистине необыкновенное событие.

Перед нами предстал человек, необычный тем, что был ростом всего только чуть-чуть выше нас. Поэтому мы даже не испугались, а просто очень-очень удивились. На человеке этом было надето что-то, цветом похожее на те кругляши, которые мы тогда выкопали для вас из земли, то есть золотое.

Человек поклонился и спросил, может ли он видеть короля Мышинга сто двадцать девятого и королеву Маусину? Мы с мужем вышли вперёд.

– Я приглашаю вас, ваши величества, – сказал этот человек, – пройти со мной в наш дворец. Это просьба нашего главного – Прима. Он хочет вручить вам награды.

Мы не понимали: какой дворец, какой Прим? Да и единственной наградой, которая нас интересовала, было оказаться в тепле и что-нибудь съесть. Видя наши колебания, человек сказал:

– Если вы пойдёте со мной, то никогда об этом не пожалеете!

Что же, терять нам было нечего, и мы отправились. Вышли из ворот замка, пошли по дороге, а потом по склону горы, пока не добрались до маленькой пещерки в скале. Мы залезли в неё, и наш провожатый указал на крошечную дырочку в углу пещеры. Мы протиснулись туда.

Длинный и узкий лаз привёл нас на галерею, и, хотя было очень темно, мы чувствовали, что за краем этой галереи – обрыв.

Потом мы долго брели по каким-то переходам, коридорам, тоннелям. Нам было немного страшно – ведь кругом был один только камень, который мы не могли ни прогрызть, ни разрыть лапками.

Но унывали мы недолго. Последний лаз привёл нас в помещение, от красоты которого мы в первый миг зажмурились! Это был зал, во много раз больше, чем самый большой зал в замке, и настолько же выше. И все его стены были покрыты цветными стекляшками, как нам показалось. Но позже нам объяснили, что это – камни, подобные тем, что вставлены в разные женские штучки, только очень большие. Свет от горящих на стенах неведомых огней отражался от этих камней, и цветные блики наполняли всё пространство. А пол был металлический, того же цвета, что и одежда нашего провожатого. На одной стене сверху донизу были сделаны какие-то углубления, а в них тоже сверкали предметы, которых рассмотреть я не успела, потому что моё внимание сразу захватило ещё одно удивительное зрелище: перед нами находилось бесчисленное количество человечков, столь же малых ростом как тот, что нас привёл. Их одеяния были под стать красоте помещения. И среди всех этих людей выделялся один. Он был выше всех, потому что стоял на камне посреди зала. Одет он был в тёмно-синее широкое одеяние, доходящее до самой земли. И у этого человека были удивительные волосы и борода: совершенно белые, очень тонкие и очень длинные, и среди них мерцали разноцветные искры. Эти волосы обволакивали всю его фигуру, так, что синего одеяния почти не было видно.

Нас провели сквозь молчаливую толпу к месту, где стоял этот человек, и он сошёл с камня навстречу нам.

– Я выполнил твою волю, Прим, – сказал наш провожатый. – Перед тобой – король мышей замковой горы Мышинг сто двадцать девятый и его супруга – королева Маусина!

– Благодарю тебя, Аур, – промолвил тот, кого назвали Примом.

На нас смотрели ярко-голубые, цвета весеннего неба глаза.

– Я рад, что вижу вас, дорогие король и королева, – обратился Прим к нам. – Хотя вам вряд ли известно, какую роль вы сыграли в спасении всех нас, но мы обязаны вам своими жизнями. Вы нашли вещь, от которой эти жизни зависели. Сейчас она снова у нас. Каждый в этом деле сыграл свою роль: и вы, и Кот, и люди. И все вместе вы сделали благое дело для горного народа. Но только вас мы можем принять в нашем дворце, и только вам я, Прим – первый из горного народа могу лично вручить награды. Ни Кот, ни, тем более, люди, к нам попасть не могут. Приблизьтесь!

И Прим надел на наши шеи медали (так он их назвал), которые означали благодарность его народа. Я вижу, господин Кот, и у вас есть такая же, только покрупнее!

Кот пригляделся и заметил на шее Маусины переливчатую ниточку с золотой блёсткой внизу.

Маусина продолжила рассказ:

– Когда Прим вручил нам награды, горный народ издал такой громогласный клич, что стены каменного дворца содрогнулись. Эхо многократно его повторило. Признаюсь, у нас от неожиданности даже подкосились лапки. Но мой супруг быстро взял себя в руки (или в лапки, хе-хе) и с достоинством ответил:

– Благодарим, уважаемый Прим и вы, горный народ. Мы рады, что смогли вам помочь, хотя до этих минут и не подозревали о вашем существовании.

Голос его звучал твердо и благородно, но несколько печально, как всегда в последнее время.

– Я всё знаю, – сказал Прим. – За своё хорошее дело вы поплатились потерей жилья и пропитания, и теперь не знаете, как жить дальше. Не думайте, что наша благодарность ограничивается только медалями. Братья, – обратился он к своему народу. – Вы можете возвращаться к своим делам. Оставьте меня наедине с нашими гостями. Руб, принеси угощение, и можешь быть свободен, Аур, будь неподалёку, я тебя позову.

Тот, кого назвали Рубом, принёс блюдо с зерном, на которое мы набросились с неприличной жадностью.

Когда мы слегка утолили голод, Прим сказал:

– Хочу поговорить с вами начистоту. Думали ли вы когда-нибудь, дорогие король и королева мышей замковой горы, почему вас все не любят? Почему нет ни одного дома, где вам были бы рады? Почему для вашего уничтожения заводят кошек? Почему ставят мышеловки, раскладывают ядовитые приманки? А если увидят вас, стремятся зашибить чем попало или, наоборот, с визгом убегают?

– Это злой рок, –'ответствовал мой супруг.

– Нет, мои дорогие. Это – ваше неправильное поведение, которое никому не нравится. Я появился на свет очень-очень давно, и помню те времена, когда людей в этих краях ещё не было. И мыши тогда сами о себе заботились: строили и утепляли норки, заготавливали припасы на зиму. А потом появились люди, и вы превратились в дармоедов-захребетников, воришек и пакостников. Вы воруете продукты, портите вещи, грызёте, пачкаете всё вокруг. Не обижайтесь, а признайтесь, что это так. Я вас не ругаю, а просто призываю снова вернуться к честной жизни.

– Мы не умеем и не любим работать, – гордо заявил мой супруг. – И зачем трудиться, если у человека всё есть, надо только взять!

– И вы живёте в вечном страхе, прячетесь по углам, погибаете во множестве – вот цена того, что вы выбрали для себя.

Не думайте, что я просто поучаю вас. Нет, наш народ кое-что для вас сделал и будет делать и впредь. И мы надеемся, что вы со временем поймёте, что жить честно и приятнее, и полезнее, и безопаснее для вас. Аур, отведи их величеств в их апартаменты!

Мы думали, что настало время возвращаться в холодный гараж, и загрустили.

Попрощавшись с Примом, мы отправились в обратный путь, вот они, галереи, коридоры, гроты. И, наконец, мы снова поползли по узкому лазу. Когда уже впереди виднелся неясный свет, Аур вдруг свернул в какое-то ответвление хода, которое раньше мы даже не приметили. Сначала этот ход был довольно узким, но затем расширился, и мы попали в целый лабиринт больших и маленьких помещений, соединённых ходами. Здесь было тепло, пол устилала сухая душистая трава, а многие отсеки были до верху заполнены какими-то семенами, зерном и сухими корешками.

– Что это? – с удивлением спросили мы нашего провожатого.

– Это ваш новый дом, – ответил он. – Мы сделали его специально для вас и даже на первое время собрали припасы на зиму. А в дальнейшем, вы научитесь делать это сами. Собирать – совсем несложно, гораздо легче, чем прятаться и бояться. А мы будем к вам приходить и всегда во всём помогать. Если что-то вам понадобится, достаточно просто постучать в дверку.

«В какую дверку?» – рассеянно подумали мы.

Мы даже не заметили, как Аур ушёл, потому что набросились на еду. Ели, ели, ели, а потом ещё натолкали зерна за щёки.

Когда король насытился, он сказал мне:

– Пойдём, Маусина, приведём сюда наш народ.

Очень не хотелось выбираться на холод, но долг государя – прежде всего заботиться о своем народе. Когда длинная вереница наших подданных потянулась к пещере, начал падать редкий снег пополам с дождём. Окоченевшие и промокшие мыши роптали, но мы их всячески подбадривали и подгоняли. Вот, наконец, и пещерка, и узкий лаз. Мы устремились в него, и, пройдя уже часть пути, вдруг уткнулись в круглую железную дверку. В первый момент мы растерялись, но потом мой супруг Мышинг нащупал сбоку от этой двери проход, который и вёл в наш новый дом. А в удивительное царство горного народа никто и никогда больше попасть не смог. Когда мы стучим в дверку, кто-нибудь выходит к нам, но внутрь нас никогда не приглашают. Так что я сейчас – единственное живое существо, которому посчастливилось там побывать.

Ну что сказать ещё? Несколько лет мы уже живём в нашем подземном жилище и привыкаем понемногу честно трудиться. Это и в правду, не трудно, гораздо легче, чем всё время бояться и прятаться. Удивительный горный народ нам во всём помогает, но мы с каждым годом становимся всё самостоятельнее. Давно уже нет на свете моего царственного супруга. А меня окружает почёт и уважение всего нашего народа. Меня называют: королева-мать, бабушка, прабабушка и прапрапрабабушка Маусина-Благодетельница! Вот так-то, господин Кот!

От долгой речи у Маусины перехватило дыхание, и она закашлялась.

Когда же кашель прекратился, она позвала:

– Хвостина, Шмыгунья, отведите меня домой. Что-то я устала.

Её сопровождающие, наконец-то, осмелились подойти, и Маусина оперлась на их лапки. Кот сказал:

– Ну что же, Маусина, до свиданья! Рад был тебя увидеть.

– Прощайте, господин Кот! Прощайте.

Кот немного посмотрел им вслед, а потом продолжил свой путь. О чем он думал? Хорошо, когда есть дом, а в этом доме есть те, которые тебя любят, и которых любишь ты.

Всё хорошо, хорошо, хорошо…