Читать книгу: «Никто не ангел», страница 6
Глава 15. «Любовь, а не немецкая философия служит настоящим объяснением этого мира» (О. Уайлд)
Сергей некогда отрицал состояние своего тела, давая волю желаниям, а затем стал отрицать желания, присудив приоритет физическому здоровью.
В нынешний же момент в нем творилось нечто невообразимое: чувство эйфории и обострившийся вкус к жизни смешались со страстью и новыми для него эмоциями.
В моральном смысле он уже обладал ей. Он не хотел предоставить ей ни дня без себя: приходил, просто был рядом, болтал на всевозможные темы. Вика же отвечала ему открытым внимательным и светящимся взглядом, в котором он не мог до конца прочитать ее мысли и намерения.
Что же будет дальше?..
На первых курсах института Сергею хотелось найти родственную душу. И он думал, что обрел таковую в дружеских отношениях. Однако последние не выдержали проверки на прочность, и Сергей в конце концов решил, что эта тема для него закрыта. Каждый раз, когда потребность в общении по душам возвращалась, он напоминал себе, что излишнее сближение ни к чему хорошему не ведет.
Что касалось женского пола, Сергею сложно было воспринимать его представительниц в качестве психологических партнеров. А совместная жизнь в браке представлялась ему чем-то вроде общесоциального помешательства.
Копаясь в его мозгах слой за слоем с упорством психоаналитика, можно было обнаружить глубоко внутри напряженность и мысль о том, что женщина является источником опасности и неизвестно чего можно от нее ожидать.
А вот эту конкретную ему вдруг захотелось сделать частью собственного внутреннего мира, привычного и близкого и потому совсем не страшного.
Но… иногда становилось не по себе, поскольку он возвращался в реальность, банальную, словно плевательница, с вопросом: а что, если все окажется пустым?.. Вдруг это всего лишь еще одни странные переживания, вызванные желанием заполнить пустоту от потери научного руководителя, по которому он до сих пор тосковал? Вдруг судьба опять толкнет его, как бывало раньше, и рухнет он в грязь, откуда придется долго вставать и все заново переосмысливать?..
Подобные соображения вызвали дискомфорт в животе, и Сергей решил включить телевизор. Ему предстояло написать научную статью для кафедрального сборника, а он уже полторы недели не знал, с чего начать.
– Сережа! – Виолетта ворвалась на кафедру, чего раньше никогда не делала. Они были вместе всего-то две с половиной недели, но общались почти ежедневно.
– Что случилось?! – Сергей побледнел, увидев, что на ней нет лица.
– Мама в больнице… Она…
Глаза Вики наполнились слезами, и она бросилась к нему в руки. Он схватил ее посреди кабинета, и остального мира уже не существовало. Ни сплетен, ни обид, только полное его право находиться с ней, высокое и неоспоримое.
– Сердце?.. Или… – произнес он. Вика кивнула. – Инфаркт?.. Она в сознании?
– Я… Я точно не знаю, мне позвонили… Но она в сознании была. Господи, Сережа, я…
– Успокойся, я с тобой. Сейчас же поедем к ней. Анюта, сможете меня заменить? У меня еще одна пара. Ведомость, – Сергей помешкал и схватил со стола стопочку бумажек. – Ведомость тут, материалы, задание на дом. Вы все это знаете. Выручите меня? Буду очень благодарен.
Вика только теперь увидела, что почти в пустом помещении за ними молча наблюдает симпатичная аспирантка, восседавшая за столом в качестве дежурной на телефоне.
– Да, конечно, Сергей Александрович. Не волнуйтесь, – Анюта кивнула.
Сергей был единственным, кто всегда одобрял ее праведные труды и даже защищал перед властной научной руководительницей, и она питала к нему исключительно добрые чувства. Глядя же на избранную им девушку, она моментально прониклась симпатией и к ней.
Всю дорогу Сергей обнимал и утешал Вику. Ждал в коридоре больницы, пока она поговорит с матерью и узнает у врачей все о ее состоянии: для знакомства с родительницей сейчас был явно не лучший момент. Виолетте до сих пор удавалось отнекиваться от ее расспросов и держать наличие друга в тайне. Откуда взялась такая суперспособность – одному Богу было известно.
– Ну как?.. – спросил Сергей, когда Вика вышла, измученная и подавленная.
– Ничего… Обошлось. Инфаркта, говорят, не было. Ее подержат здесь пока…
Снова метро. Вика поблагодарила Сергея за все и хотела попрощаться, но он ее остановил.
– Я провожу тебя. Не отпущу одну: ты еле на ногах стоишь.
Она сильно не протестовала. А он настоял, что зайдет к ней и посидит, пока ей не станет лучше. И зашел.
Пока Вика безвольно подпирала голову руками, он, решив, что сейчас не до церемоний, стал делать ей чай, хозяйничая на ее кухне, и заставил немного поесть.
– Тебе надо выспаться сегодня. Корвалол есть? Прими на ночь.
– Валокордин в холодильнике стоит… – ответила она слабо. – Только от него я не проснусь завтра на работу.
– Тебе бы отгул взять.
– Нет, я справлюсь. Отпрошусь пораньше, чтобы съездить в больницу…
– Я с тобой поеду.
– Спасибо…
Виолетта уже ознакомилась с причудами рабочего дня преподавателей. Занятия у них были два-три раза в неделю, бо́льшую часть работы они делали наедине с собой, часто – дома. Сергей же намеренно приходил работать на кафедру, чтобы потом пойти с ней погулять.
– Я переоденусь…
Сергей дождался, пока Вика впустит его в гостиную своей женской квартирки. Такой чистой. Небогатой… Но кто сейчас мог похвастаться особым богатством?.. Все же двушка – результат предприимчивости матери, сумевшей улучшить жилищные условия несколько лет назад. У Вики хотя бы есть своя комната, она же гостиная. Очень миленькая.
Время текло, вареное и бездарное. Телевизор воспринимался плохо, Вика сидела на диване, молчаливая и потерянная. Он – возле нее.
– Уже полдесятого. Может, спать лучше ляжешь? – предложил Сергей.
– Да… Да, ты прав. И тебе надо ехать, а то поздно уже.
– Ничего… – ответил он. – Давай я тебе еще чаю сделаю и поеду?
Когда Сергей вернулся в комнату с чашкой, то обнаружил, что Вика вконец расквасилась. Она рыдала в бесконечном отчаянии, взъерошенная, с опухшими губами и дрожащими руками.
– Что ты?.. – Сергей поставил чашку на столик и вновь сел рядом.
– Прости…
– Все в порядке, врач же сказал.
– Я знаю… Просто… я так испугалась. Я не знаю, как выдержу, если…
– Никаких если. С ней ничего не случится, слышишь? Полежит немного, подлечится. Вика… Ну, Вика… Из больницы люди выходят и живут долго и счастливо, поверь мне.
Он говорил спокойно, гладя ее по голове, и ничто не выдавало, что для него самого это место представлялось парком ужасов и смерти.
– Я с тобой. Ты не одна, я всегда рядом, – в этот кризисный – хотя и не столь уж кризисный теперь момент – он вдруг начал делать далекоидущие посулы, удивляясь, сколь уверенно и легко они ему давались. И он не лицемерил.
– Правда?..
– Конечно. Ты стала мне очень дорога… И даже больше. По-моему, я влюбился в тебя.
– И я в тебя тоже…
Самое настоящее признание, объяснение. Все, что ей необходимо было сейчас услышать, он дал ей. И искренность, охватившая его, не требовала проверок и слишком уж умных рассуждений. Он думал только о ней все это время. Почему же это не любовь? Да, это она самая.
Они еще о чем-то говорили, пока их не сразило взаимное молчание. Сергей почувствовал, что Вика проваливается в сон, сидя в его руках. Он аккуратно высвободил ее из объятий и положил под голову декоративную подушку, коих тут было в изобилии.
Оглядевшись в поисках постельных принадлежностей, которые она, видимо, убирала, складывая утром диван, на котором сейчас уснула, Сергей решил, что оные, наверняка, лежат именно в ящике под этим самым диваном. Беспокоить Вику он не хотел, потому принес со стоявшей в другой комнате кровати одеяло и укрыл ее, после чего удалился спать в одиночестве, обнимая подушку. Было уже поздно ехать домой, и он совсем не хотел ее бросать. Ему ли не понимать, что она сейчас чувствует?..
Он проснулся позже нее, ощущая, что безнадежно помял рубашку. Одеяло вернулось на место, и очень кстати: было прохладно. Значит, Вика уже встала и обнаружила его здесь.
Сергей вышел на кухню и встретил там совсем другую девушку: улыбающуюся, спокойную, которая вовсю готовила завтрак. Она накормила его перед тем, как должна была отправиться на работу, а он – домой. Сегодня занятий у него не было.
На прощание она горячо поблагодарила его и нежно поцеловала. А он подумал, что в ее глазах он рыцарь лишь потому, что ей ничего не известно о том, как трудно было ему заснуть из-за обуревавших его мыслей и порывов, далеких от ее мамы.
Глава 16. «Если свет, который в тебе, – тьма, то какова тогда тьма?..» (Евангелие от Матфея 6:23)
Маргарита Владиславовна была спасена. Оказалось, что причина болезни весьма банальна: она отказалась от проверенных лекарств, увлекшись «правильными и натуральными» препаратами, о которых вычитала в журнале. Женщина получила от врача строгий наказ не злоупотреблять отныне методами народной медицины и новую схему лечения.
Виолетта оправилась от случившегося и ходила весьма бодрая и веселая. Грели ли ей душу признание в любви, взаимность, которая была теперь открыта, как книга, для них обоих? А что могло греть ее больше!..
C Сергеем же эти дни обошлись более жестко. Высказав совершенно искренне то, что у него было в тот вечер на сердце, он очень скоро почувствовал себя неуютно.
Когда он обнимал ее теперь, то особенно остро ощущал, что хочет близости. Он уверял себя, что прошло еще слишком мало времени после того, как ее мать попала в больницу, что сейчас не тот момент.
Но это не помогало. Он дожил до 28 лет и вдруг понял, что не умеет уговаривать. Ему никогда не приходилось такого делать. Раньше все складывалось само собой, и вот он оказался в той неловкой ситуации, когда все зависит лишь от него. Какая неприятность…
Он хотел пригласить ее к себе домой на свой день рождения, но язык его словно отнялся, и он решил скрыть наличие такого дня. Однако Вика непостижимым образом обо всем прознала. Тогда он отделался фразой о том, что никогда не празднует…
Она подарила ему чудесный шарф, на котором ему захотелось повеситься, хотя Сергей и изумлялся: как она сделала его сама так скоро? Она лишь улыбнулась: она любит вязать. Вика умолчала, что, заканчивая его, не спала почти всю ночь.
Наконец провода в голове Сергея замкнулись настолько, что он понял, что не может переносить присутствие своей девушки рядом. Он отговорился от свиданий на ближайшую неделю под предлогом огромной работы, а сам сидел допоздна на кафедре, лицезрея монитор освободившегося компьютера. Он переводил в электронный формат наброски статьи, все еще поражаясь, насколько плохо идет мысль.
Его терзали приступы негодования, а иногда – раздражения на грани ненависти. Кажется, он исчерпал все свои благородные качества. Почему он думал, что сможет строить отношения в подобном духе? Что это вообще за отношения?!
Как просто казалось со стороны – пригласить ее и все. Но как он мог это сделать? Она же не подавала никаких знаков в нужном направлении!.. А если она откажется?.. Как это сформулировать?.. Почему все не может просто взять и произойти? Что скрывается в ее чертовских глазах? Такая доброта к миру и преданность, какие она выказывает, они реальны вообще? Или все это один большой обман?.. Он не видел еще ни одного ангела в женском обличии, их просто не существовало!..
Сергей презирал себя и начинал, похоже, презирать Вику. Какой же он идиот! Куда он дал себя втянуть? Да сам влез, маразматик раннеспелый!.. Ух, разбить бы себе башку, да он ей зарабатывает…
С такими мыслями Шлепцов вылез на улицу прямо под мокрый снег, и вдруг его окликнули. Он повернулся и в вечерних сумерках разглядел фигурку Виолетты, дрожащую от холода на крыльце университета.
– Вика?.. Что ты здесь делаешь? – опешил он.
– Сережа, привет… Я ждала тебя. Извини, я знаю, что ты занят сейчас.
– Ну, что ты… Я… Это так неожиданно. Но я очень рад тебя видеть, – проговорил он. Она подошла близко.
– Просто… Я хотела убедиться, что все в порядке. У меня сердце немножко не на месте. Мне показалось, что ты расстроен чем-то. Это так глупо, наверное…
– Нет… Нет, я ничем не расстроен. Это не глупо. Я сам виноват: я должен был к тебе зайти, повидать тебя хоть минутку, – его руки обняли ее за плечи, и он ощутил тепло и умиротворение.
– Я… я люблю тебя, – произнесла она.
– И я тебя тоже, крошечка, – он улыбнулся и поцеловал ее. Внезапно его отпустило и жизнь показалась хорошей.
Такой хорошей, что, едва успев вылезти из-под ста рефератов, которые ему сдали на проверку в четверг, Сергей позвал ее к себе.
– Если это не нарушит твоих планов на сегодня, – добавил он.
Она ответила не сразу. Ее что-то смутило. И она попросила, чтобы он отложил свое приглашение на другой день. А он перенес это легче, чем думал.
Если честно, Сергей пока не успел проанализировать случившееся. В пятницу у него было заседание кафедры, которое затянулось из-за обсуждения новых методических материалов, затем подошли студенты, жаждущие получить советы по докладам для конференции молодых ученых.
В восемь вечера нагруженный письменными работами Сергей обосновался в незанятой преподавательской комнате с твердым намерением разделаться хотя бы с четвертью из них.
– Войдите, кофе кончился, чая нет, – кинул он, отвечая на стук в дверь.
– Это я…
– Вика?.. – Сергей выпрямился на диване, на котором до этого небрежно развалился, и взглянул на нее сквозь стекла очков. – Ты еще здесь так поздно?
– Завтра же суббота, – ответила она. – Можно я присяду на минутку?
– Хоть на сто часов, – он сдвинул с дивана работы, которые были повсюду, и она устроилась рядом, сложив руки на коленях. – Я так рад тебя видеть.
– Я тоже. Я подумала… что обидела тебя вчера… когда отказалась.
– Обидела? Нет, это не так. Я понимаю, что это было неожиданно и без предупреждения…
– Как-то нехорошо получилось… Я действительно… – она говорила путано. – Просто… я хотела объяснить.
Он увидел, что Вика пошла красноватыми пятнами, и слегка смешался.
– Тебе не нужно ничего объяснять, – Сергей взял ее за руку.
– Нет, я хочу… Понимаешь, – она вздохнула и сжала его ладонь. – Для меня это непросто, понимаешь… Хотя я…
Он совсем ничего не понимал. Более того, ее бессвязные потуги начали наводить его на пугающие мысли, а когда она окончательно сбилась и закрыла лицо руками, он поспешил обнять ее:
– Вика, послушай. Ты ни в чем не виновата. Мы… Все можно преодолеть. Я готов подождать… Если… Ну, черт возьми, – он почувствовал, что ему передалось ее смятение и он сам словно девушка перед большим шагом. – Если у тебя был неудачный опыт или что-то в таком духе, я…
– Да не было у меня никакого опыта! – выпалила наконец она.
Перед Сергеем упали стены, а воздух показался чистым и прозрачным. И больше ничего!..
– Так… это небольшая проблема, – проговорил он. – Да и вообще не проблема.
– Мне так стыдно…
– Нет… Это не стыдно. Хотя я не думал о таком и вообще раньше как-то… – Сергей прикусил язык, чтобы не наговорить лишнего. – Если ты пока не готова – нестрашно. Я подожду, – он хотел добавить: «Немного», но остановился.
Он был такой милый, но она и не знала, чего это ему стоило в последние дней десять.
– Я готова. Я… просто застеснялась вчера.
– Ну… так и отлично, – Сергей запнулся. – Так… если ты не занята, мы можем… Я уже закончил. Я все равно домой собирался.
– Хорошо…
– Только соберу эту гадость, – он взглянул на горы рефератов, понимая, что их вид не очень согласуется с тем, что он с ними закончил. Но ее это волновало не больше, чем его самого.
Всю дорогу они без устали болтали и смеялись.
– Добро пожаловать. Если увидишь носки, сделай вид, что не обратила на них внимания, ладно? – он скинул пакет с рефератами прямо на пол. – Есть хочешь?..
– Я поела, – Виолетта огляделась. – Можно я руки помою?..
Сергей умылся и пригладил волосы на кухне. Ну, он-то всегда готов. Обычно… Из ванной она вышла довольно скоро.
– Здесь я живу. Чем богат, тем и рад, – он продемонстрировал ей единственную комнату и улыбнулся.
В углу умещалась кровать. Напротив дивана стоял телевизор, а у окна красовался заваленный книгами и бумагами письменный стол. У противоположной стены смиренно обрел свое пристанище шкаф.
– Уютно, – ответила она, и, когда он очень жарко поцеловал ее, сердце прыгнуло к горлу, а руки вцепились в его рубашку так, что ему пришлось мягко разжать их.
– Все поправимо, не забывай, – шепнул он ей.
В голове было немного туманно, но туман был приятным. Затем сон, который прерывался явью. Они обнимались и снова засыпали.
Вику разбудил солнечный свет, проникавший через хлипкие занавески. Сергея рядом не было. Впрочем, куда он денется из собственной квартиры…
Пока она искала, что на себя накинуть, с кухни донесся крик. Вика не поняла, почему Сергей призывает стеганый халат, и вышла к нему в трусах и блузке.
Сергей метался над плитой с тряпкой.
– Что случилось? – спросила она.
– Ты проснулась? – он повернулся. – А я хотел сварить кофе в постель в лучших традициях. А потом засмотрелся в окно и, короче, все убежало… Надо было растворимый делать.
– Ты так только размазываешь. Дай мне, пожалуйста, – она отобрала у него тряпку и начала протирать сама. – Это все равно очень мило…
– Конечно. «Дорогая! Кофе на плите!.. Вытри, пожалуйста».
Виолетта рассмеялась. Она промыла тряпку в раковине и очистила плиту по второму разу. Сергей стоял в трениках и майке без рукавов, и ее взгляд остановился на татуировке на его руке.
– Кстати, что ты маме сказала? – поинтересовался Сергей.
– Я ей позвонила перед тем, как поднялась к тебе в преподавательскую. Сказала, что, возможно, переночую у подруги.
– А ты уточнила, что у самой симпатичной подруги?
– Хватит… Хватит меня смешить!.. Иначе я икать начну. А можно что-нибудь поесть?
– Давай посмотрим, – Сергей открыл холодильник, где гордо обосновались коробка с куриными яйцами, полупустой пакет молока и остатки майонеза в банке. – Еще что-то в морозилке должно быть, – он дернул примерзшую дверцу, на полу остались кусочки льда. – Пельмени. Самый лучший завтрак. Прости, я не успел сходить в магазин. Если б я знал, что ты придешь, – он увидел, что Вика давится от смеха, подбирая с пола льдинки. Как будто хозяйственный рефлекс у нее работал в любой ситуации. – Я бы предложил тебе омлет, но я его обычно сжигаю, а на вторую половину он сырой. Что ты смеешься?.. Размышляешь, почему я еще не умер от голода?
– Примерно… примерно об этом. Садись, я сама все сделаю.
Сергей послушно опустился на табуретку.
– Сковородка там… Ножи, вилки… Тарелки там, – указал он, видя, что она суетится в поисках посуды. – Я, на самом деле, удивительно живучий. Ты бы видела, чем я питался, когда диссертацию заканчивал.
– Фартук есть?
– Не… Давай я тебе что-то другое дам надеть, а то испачкаешь блузку, – он вернулся с футболкой, которая оказалась для нее симпатичным платьем. – Мой организм отвык от нормальной еды. Может начаться аллергическая реакция. Но это не из-за тебя.
– Не начнется, – заверила Вика.
Завтрак был окончен. Организм Сергея сделался довольным, и он настоял на том, что сам вымоет посуду. После чего они вернулись в спальню.
– Что будем делать? – спросил он, отодвигая штору и щурясь от солнца. – Хочешь, в парке погуляем, раз такая погода хорошая?..
Он подошел к ней и поцеловал.
В парк они не пошли, да и вообще никуда не пошли.
Суббота стала незаметно клониться к вечеру, и Вика вдруг встала и засобиралась. Как Сергей ни уговаривал ее остаться, она сказала, что должна быть сегодня дома. Он с большой грустью отпустил ее и взял обещание позвонить, когда она разберется с опасениями мамы.
«Что же там за мать?» – еще раз подумал он. Ведь все это время девушка просила не звонить ей, и он покорно слушался. Благо они легко могли общаться на работе, или же она звонила ему сама.
Вика же смело шагнула в неизвестность. Прошлая ночь и нынешний день придавали ей сияние счастья, и такую перемену трудно было не заметить.
Похоже, что-то придумывать дальше было бесполезно. Мама встретила ее долгим проницательным взглядом и спросила: «Кто же он, в конце концов?»
– И какие у него намерения? – задала она второй вопрос, выслушав, насколько прекрасен – кто бы сомневался – предмет ее обожания.
Вика объяснила, что они любят друг друга, что было воспринято несколько скептически.
– Я думала, ты будешь умнее и не станешь уступать по первому требованию.
Краска бросилась Виолетте в лицо. Ей было 26, и ей неоднократно напоминали, что она засиделась в девках и шансы ее стремительно снижаются. Она что-то пролепетала в ответ, но мать была неумолима:
– Я тебя предупреждала. Сама будешь виновата. А если в подоле принесешь, я на это гробить свою жизнь не стану, так и знай.
Сергей в то же время внезапно ощутил приступ одинокого уныния. Он осмотрел свой холодильник, покопался в вещах, выискивая что-то чистое и красивое. Потом взял себя в руки и пошел в магазин.
Вскоре он распихивал бесчисленные продукты по полкам холодильника и заряжал стиральную машинку, которую так мило пожертвовала ему когда-то мама.
Он взглянул на часы. Вика должна была уже вернуться к себе, но почему-то все еще не звонила. Смирившись с происходящим, Сергей сел перед телевизором, уничтожая купленные полуфабрикаты и пару бутербродов. Тут надорвался телефон.
– Привет. Да, все в порядке, – услышал он ее голос, показавшийся усталым.
– Может быть, завтра приедешь пораньше? – предложил Сергей. – Я тебе зубную щетку купил и шампунь нормальный. И еды теперь много.
– Но…
– Что такое?
– Я знаю, уже девять вечера… Но можно я приеду сегодня?..
