Читать книгу: «Отражение души», страница 4

− Понял! Все сделаем быстро и тихо, – заверил командира сержант и, повернувшись назад, негромко скомандовал:

− Ларин, за мной, только тенью, как ласточка. Разведчики удалились. Первые минуты их еще можно было наблюдать до тех пор, пока они не слились с местностью.

− Передай назад, – обратился Максим к бойцу, расположившемуся за спиной, – приготовиться к бою. Лейтенант Беспалов пусть подтягивается сюда.

Ожидание… Нет ничего хуже и невыносимее, чем тягостные минуты ожидания. Максим никогда не мог спокойно относиться к этим моментам томительного бездействия, когда неизвестность тяжелым грузом давила на подсознание. В такие минуты его одолевали сомнения, правильно ли он поступил, когда доверил что-то важное другим. Вот и сейчас, лежа на животе, до рези в глазах всматриваясь вперед, его начинала раздражать медлительность людей ушедших в разведку. «Лучше бы я сам пошел, – начинал ворчать про себя он, – куда они запропастились, их только за смертью посылать». Когда, наконец, среди серых камней можно было наблюдать движение возвращающихся солдат, Максим не выдержал и, дав команду быть повнимательнее командиру взвода, сам пошел навстречу. Глаза тех, кто вернулся, горели непонятным блеском, то ли это была радость, то ли страх от увиденного. Губы нервно передергивались неровной улыбкой, дыхание сбивалось от ускоренного движения и от возбуждения, охватившего бойцов.

− На вас посмотришь, вы такие счастливые, как будто бы клад нашли, – обращаясь к обоим, попытался шутить не меньше их взволнованный, но не подающий виду Максим. – Что там, не тяните кота за хвост, докладывайте.

− Судя по тому, что мы видели, прямо перед нами одна из перевалочных баз, – начал после короткой паузы сержант, едва сдерживая распирающее грудь дыхание, – людей мы насчитали человек семьдесят, восемьдесят, но не более сотни. Там у них что-то вроде пещеры, куда они беспрерывно снуют. Если принять во внимание, что обычно осторожные «духи» не выставили охранение, напрашивается логический вывод: или они недавно пришли и только собираются это сделать, или сняли охранение и собираются уходить. Если мы, вернее Вы, примете решение атаковать, то медлить нельзя, иначе мы рискуем быть обнаруженными до того, как успеем развернуться и фактор неожиданности, такой необходимый при нашем соотношении сил, будет потерян.

− Похоже это то, что мы искали, – сделал вывод Максим и незамедлительно дал команду радисту срочно передать взводам Ухова и Кононенко остановить продвижение и ждать его указаний

− Ну что, Серега, – выдохнул Максим, обращаясь к взводному, – что ты можешь предложить?

− Если бы решение принимал я, то, учитывая неотвратимость боя, я бы повел своих бойцов в атаку двумя потоками, – начал излагать свой план взводный, для убедительности чертя по мелкой каменистой крошке штык-ножом схему предстоящей атаки.

− Так, так, продолжай, – с интересом склонился над ним Максим.

− Первая группа, возглавляемая Вами, пройдет вот сюда и, развернувшись по восточному склону, нанесет неожиданный удар. Я в это время с оставшимися бойцами зайду с запада, и когда противник будет конкретно втянут в бой с первой группой, атакую их с тыла. Взаимодействие между подразделениями будет корректироваться условными сигналами, что позволяет расстояние между склонами, то есть друг друга мы сможем видеть.

− А что, мысль неплохая, я ничего не имею против, – и немедленно отыскав взглядом своего сержанта, жестом поманил его к себе, – я беру первое отделение и половину второго, остальных поведешь ты. Не будем терять время и ни пуха нам всем.

Максим поднялся, поправил сбившуюся экипировку и крепко пожал на прощание руку взводному и с одобряющей улыбкой добавил:

− Похоже, до нас эти горы никто не прочесывал. Зададим им напоследок жару.

− С удовольствием! – отозвался взводный, отвечая на крепкое рукопожатие командира.

Офицеры сосредоточенно посмотрели друг другу в глаза, как бы подзаряжаясь дополнительной энергией. Уверенные в успехе, они быстро разошлись, увлекая за собой подчиненных по заранее обговоренным позициям. Решимость командиров, их настрой, боевой дух передавались как молчаливый, подсознательный позыв по цепочке, находя отклик в каждом сердце. Исход боя и сомнения на этот счет существовали до момента, пока не была услышана команда, призывающая к бою. Она, словно по волшебству, превратила отдельные личности в часть единого организма, подчиненного одной цели. Солдаты быстро растекались двумя неровными колоннами в разные стороны. Противник был еще не виден, но уже можно было различить гортанные вскрики людей, находившихся буквально за следующим гребнем.

«Все-таки странно, – думал Максим, который шел, как обычно, в голове своих, –почему они не выставили заслоны?»

Чувство волнения не покидало его. Каким-то шестым чувством он осознавал, что что-то не так, чего-то они не учли или просто не могли учесть. Но что конкретно? Ответа на это вопрос он не находил. Заняв позицию, откуда хорошо просматривалась местность внизу, Максим оценивал ситуацию. Все складывалось как нельзя лучше. Расстояние до суетившихся там людей было не более 100-метров, склон пологий, имеющий множество выступов в виде валунов, за которыми в процессе наступления можно будет укрыться бойцам. Максим осторожно вынул бинокль, чтобы бликами от окуляров не привлечь внимание противника, и отчетливо увидел своего взводного, жестом показывающего, что они готовы.

Переведя взгляд на объект атаки, он с удивлением для себя обнаружил на площадке, по которой сновали люди, не только бородатых, одетых в традиционные балдахины и шаровары душманов, но и солдат, одетых в армейский камуфляж, который был явно не из советских армейских складов.

– Странно, это еще что за клоуны, – пробормотал Максим сквозь зубы, продолжая наблюдение. Вход в углубление в скале, о котором говорили разведчики, отсюда не просматривался, но и так было видно, что не просто так туда заходят и выходят люди, перемещающие какие-то ящики.

− Ну, пора! – едва улыбнувшись, сосредоточено смотря вперед, скомандовал Максим, снимая автомат с предохранителя. Первая очередь полоснула по камням, заставив одного из стоящих внизу моментально распластаться по земле. Следуя примеру командира, огонь открыли все бойцы его группы.

− Белозерцев, – прокричал Максим, перекрикивая рокот автоматов, – давай всех броском вперед вон за теми валунами закрепиться. Сменив обойму, он первым встал из своего укрытия, и пока противник не успел прийти в себя, принял решение подойти еще ближе. Душманы, в свою очередь, быстро оправились от неожиданного нападения и, по возможности укрывшись за ящиками, открыли ответный огонь. К тому времени Максим со своими бойцами уже залег на расстоянии в пятьдесят метров и со своей выгодной позиции продолжал методично расстреливать врага, попутно забрасывая его ручными грантами. Положение оборонявшихся становилось все более безнадежным, но когда они заметили, что ко всему прочему их пытается атаковать еще одна группа, приняли решение укрыться в пещере, продолжая на ходу бесстрашно и упорно отстреливаться. Скользя по склону на одном колене, Максим продолжал продвигаться вперед, увлекая за собой солдат. Боковым зрением он заметил, как были поражены несколько его бойцов, но проверять живы они или нет, не представлялось возможным. Еще рывок… и он уже на площадке, где только что отбивались «духи». Рядом с ним, корпус в корпус, словно лошади на скачках, шел верный сержант, стараясь по возможности заслонить телом своего командира. Вот уже с ним поравнялись солдаты из группы Беспалова, а сам он с рассеченным лбом подбежал к Максиму и они, уже вместе, продолжили загонять «духов» в пещеру. Оставив на земле несколько десятков трупов, моджахеды укрылись в глубокой горной расщелине. Интенсивность стрельбы начала постепенно падать.

− Товарищ старший лейтенант, – послышался справа торжественный голос взводного, − кажись все, осталось забросить эту дыру гранатами и, как говорится, концерт окончен. На его лице, залитым собственной кровью, измазанным пылью сияла счастливая улыбка победителя.

− Что у тебя с головой? – спросил Максим, указывая взглядом на наспех перевязанную рану.

− Да ничего страшного, осколком зацепило, – беспечно отозвался взводный и, следуя примеру командира, присел на одно колено, держа оружие на изготовку.

− Что-то мне здесь не нравится, еще неизвестно, что там у них в этой дыре, – задумчиво, не сводя глаз с углубления в горе, проговорил Максим и в следующую секунду раздраженно добавил:

− Сергей, распорядись, чтобы прекратили стрелять в никуда.

− Прекратить огонь, – перекрикивая редкие автоматные очереди, прокричал взводный, поднимаясь во весь рост и сопровождая свою команду энергичными жестами.

− Что у нас с потерями? – отряхивая пыль, глухо переспросил Максим.

− У меня двое убитых, один ранен.

− Это те двое, что первыми вышли на площадку?

− Да, рядовые Буров и Акаев.

− Не забудь, когда выберемся отсюда, представить их к награде… посмертно, это последнее, что мы можем для них сделать. Белозерцев, что с этим у нас?

− Двое раненых, один тяжело – ранение в живот. Вряд ли долго протянет, пуля разворотила бедняге все кишки. Я ему ввел обезболивающий, чтобы не мучился.

− Очень жаль, но на войне как на войне. Сейчас, быстро, погибших завернуть в плащ-палатки, раненых – на носилки и уходим из этого котла. Сергей, а я с одним из бойцов попробую заглянуть внутрь, может, чего интересного увидим.

− Разрешите мне пойти с Вами, – подался вперед сержант, полный решимости отправиться за командиром куда угодно.

− Пошли, а ты, Серега, повнимательнее, что-то у меня такое чувство…, в общем, смотри в оба, мы скоро.

Отверстие в скале было достаточных размеров, чтобы можно было спокойно войти туда, не пригибаясь. Перед входом на одном из разбитых пулями ящиков лежали большие фонари иностранного производства, каких Максим и не видел никогда.

− Смотри, какие предусмотрительные, все-то у них есть. Захвати один и ты, раз они ими пользовались, значит, и нам не помешает.

Сержант, следовавший молча за командиром, взял в левую руку фонарь, включил его и смело шагнул в неприятную, полную опасностей темноту. Проход все время то сужался, так что идущим приходилось пригибаться, то становился таким, что на лошади верхом можно было проехать. Лучи фонаря вырывали из мрака пятна крови на стене, брошенное оружие. Какие-то банки, коробки и прочие предметы, которые не просто валялись, а аккуратно были сложены у стен.

Постепенно двигаться становилось все проще, неизвестно откуда попадавший сюда дневной свет рассеивал темноту, отчего с каждым шагом становилось светлее.

− Куда они все подевались? – сам у себя спросил Максим, когда их взгляду предстало широкое пространство, что-то наподобие большой каменной залы с коническим потолком, уходящим высоко вверх и имеющем там большое округлое отверстие, через которое и попадал солнечный свет в чрево горы. Присев с одной стороны, он указал сержанту место параллельно себе с другой от входа стороны. Насколько было видно, дальше прохода не было и каменный тоннель, заканчивался этим помещением. Держа оружие наизготове, он привстал и, осторожно наступая на пол, прошел внутрь, держась левой стены, в то время как Белозерцев проделывал то же самое по правой стороне. Обогнув по дуге зал, они встретились на противоположной от входа стороне. Кругом было много различного оружия и боеприпасов, но не было ни одной живой души.

− Не могли же они сквозь землю провалиться, – подал голос сержант, оглядываясь по сторонам.

− Сквозь землю вряд ли, посмотри, какой арсенал они здесь накопили. Хватит, чтобы вооружить по полной программе целый батальон. Раз так все серьезно, значит, есть выход. Ты по своей стороне ничего не заметил?

− Вроде нет, разве что… – он запнулся, осененный догадкой. – Точно, там посередине плита выступает из общего очертания.

− Где? Бегом туда. – Максим бросился за сержантом.

В месте, которое было подозрительным, при подробном осмотре был обнаружен ход, прикрытый тяжелой плитой. Немало усилий пришлось приложить, прежде чем им удалось ее сдвинуть настолько, чтобы в нее смог поместиться человек. Страшная догадка молнией поразила разум Максима, когда он, протиснувшись в потайной туннель, посветил фонарем и увидел просторный проход, который вел вверх, наружу.

− Сержант, давай бегом назад, – он замолк, настороженно прислушиваясь, – пока ничего не слышно. Может, еще успеешь. «Духи» поднялись на восточный склон, если они атакуют наших вверху, перебьют всех, как тараканов. Передай Беспалову, пусть поднимает людей на западный гребень и закрепится там.

− А вы?

− Об этом не думай, я попробую отвлечь их с этой стороны. Давай быстрей. От тебя сейчас зависит жизнь многих бойцов.

− Я пулей, туда и обратно. Я обязательно вернусь, – бросил на ходу сержант и с ходу припустил во всю прыть, чтобы не слышать мнение командира на этот счет, которое, ясное дело, было бы не в его пользу.

− Я тебе вернусь. Тоже мне помощник! – незлобно выругался вполголоса Максим, соображая, что из разложенного здесь оружия ему пригодилось бы там наверху. Взгляд его остановился на пулемете Калашникова.

– Вот это то что надо, – проговорил он, закидывая тяжелое оружие за спину. Из боеприпасов, в изобилии лежавших тут же, он выбрал пару коробок с пулеметными лентами на 250 патронов каждая. Немного подумав, аккуратно уложил в карманы несколько осколочных гранат, в просторечье именуемых красивым словом «лимонки».

− Ну что ж, пора наверх, – с трудом протискиваясь в узкий проход, пробормотал Максим.

Идти было неудобно. Сзади на спину больно давил пулемет, как назло оказавшийся затворной рамой к спине, спереди на шее висел автомат, на груди «лифчик» на двенадцать обойм, в обеих руках по тяжелой коробке.

− Если сейчас кто-то из них додумался и остался прикрывать этот чертов черный ход, то хлопнет меня, да так, что даже чирикнуть не успею. На кой хрен взял с собой столько «барахла», если есть риск не успеть воспользоваться ничем. А с другой стороны, когда поднимешься на нужное место, вот тогда не придется жалеть о том, что мог взять и не взял.

Противоречивые мысли Максима были прерваны шумом выстрелов, доносившихся откуда-то рядом.

–

А вот и выход, – отметил про себя Максим, увидев прямо перед собой отверстие, ведущее наружу, − интересно, сержант успел предупредить людей? Если нет, то туго им сейчас проходится, − подумал он, выбираясь из прохода, – ну ничего, продержитесь немного, сейчас командир займет позицию и поможет.

Оперативно оценив ситуацию на месте, он поднялся выше, метров на сорок от выхода. Отсюда хорошо было видно, как в метрах 100-150 от него, на гребне склона, где недавно располагались его люди, залегли «духи», которые вели огонь сверху вниз.

–

Не успели наши увести людей. Плохо.

Бой нарастал с новой силой, стрельба велась настолько интенсивно, что, казалось, столкнулись не меньше, чем два батальона. Максим установил пулемет, дослал патрон в патронник, рядом сложил автомат с запасными обоймами и ручные гранаты.

Неудобство его положения было в том, что он сам располагался на одной линии с противником. В перекрестии прицела он видел лишь нескольких человек, лежащих ближе к нему. Остальных было или не видно совсем, или лишь временами, когда на короткое мгновение кто-то показывался из-за камней.

− Ладно, граждане бандиты, попробуйте-ка вот это.

Длинная, выстрелов в двадцать, очередь заставила душманов ослабить огонь. На всю длину фронта можно было видеть, как из-за камней поднимаются головы, пытающиеся понять, что происходит.

− Что, не по нраву вам такой расклад, ну уж, извините. Чем богаты, тем и рады, – презрительно рассмеявшись, со злорадством прокричал Максим, как будто его мог кто-то слышать. Продолжая вести прицельный огонь, он добился главного – «духи» запаниковали и ослабили натиск на попавших в ловушку солдат, переключив свое внимание на него. Они были явно обозлены, что кто-то проник в пещеру и, используя их ход, сумел зайти во фланг.

− Сколько же вас, черт бы побрал вас всех, – прорычал гневно Максим, расстреляв до конца одну ленту, и отложил пулемет в сторону. Ствол нуждался либо в замене, либо в охлаждении. Заменить его было нечем. Со своего места Максим хорошо видел, как от основной группы душман, отделилось человек двадцать и, ловко укрываясь за валунами, быстро направились к нему, используя его заминку. Короткими автоматными очередями он заставил их замедлить движение. Расстояние быстро сокращалось, каких-то 50 метров отделяло его от врага. Отстреляв одиннадцать магазинов, Максим вставил в автомат последний и, положив его на землю, вновь придвинулся к пулемету. – А сейчас, ребята, будет дискотека. Кто заказывал рок-н-ролл? Получите!

Отрывистый рокот пулеметной очереди заставил наступавших вновь залечь. На этот раз Максим стрелял короткими очередями, успевая поливать свинцом и тех, кто, как мухи, несмотря на потери, продолжали упорно карабкаться к нему, и тех, кто уже с меньшим рвением, но стрелял по его бойцам. Сухой щелчок вместо выстрела оповестил о том, что патроны все вышли. Оставалось еще несколько гранат, пара обойм к пистолету и один автоматный рожок.

Перекатившись к автомату, Максим перевел его на одиночный огонь. Выглянув из-за укрытия, он отчетливо увидел бородатые лица, которые были уже рядом. Человек пять-шесть пытались обойти его слева, по крутому склону. Выстрел, еще один, еще… Бежавший первым, так и не успел спрятаться за ближайшим камнем.

Что-то острое вонзилось Максиму в левое плечо, дробя на своем пути кости. Уже одной рукой Максим дострелял обойму, сумев поймать еще одного душмана в прицел, прежде чем откинул, ставший бесполезным куском железа, автомат.

− Теперь мне придется стать героем, – морщась от боли, процедил сквозь зубы он, сжимая рукоятку пистолета.

«Надо же было так попасться, позволить заманить себя в ловушку, в которую только что поймал врага. Столько людей положил. Успели ли наши хоть кого-то спасти?» – сокрушенно подумал Максим, лежа на спине и сжимая здоровой рукой пистолет. Боковым зрением он увидел, как кто-то из наступавших «духов», оказавшись совсем рядом, навел на него ствол с сияющей черной пустотой. Мгновение понадобилось Максиму, чтобы вскинуть руку и помешать врагу точно прицелиться, выстрелив в того несколько раз.

Тот упал, завалившись на бок, и уже через секунду, использовав тело в качестве защиты, другой душман попытался поразить цель. Выстрелы из пистолета развеяли его надежду, раскроив ему череп, но все же выпущенная им очередь достигла цели. Правый бок Максима обдало жаром, затем последовала невыносимая боль и он почувствовал, что одежда на нем моментально пропиталась кровью.

− Суки! – прошипел со злостью он, бросая здоровой рукой гранаты одну за другой, оставив себе две. Одну, с выдернутой чекой, кое-как он зажал в левой, почти безжизненной руке. Другую, правой рукой прижал к груди, решив подороже «продать» свою жизнь, прихватив с собой несколько «попутчиков».

Разрывы гранат заставили духов залечь в непосредственной близости от изувеченного, истекающего кровью, но все еще находившегося в сознании Максима, и открыть по нему шквальный огонь. Некоторые пули достигали цели, иголками протыкая, теряющее чувствительность, тело Максима.

«Только бы не вырубиться и успеть разжать пальцы», – судорожно пульсировала в его сознании одна и та же мысль. Душманы, поняв, что сопротивления больше нет, осторожно приподнимаясь, стали подкрадываться поближе. Их взору предстала печальная картина. За небольшим камнем, на спине, откинув в сторону левую руку, лежало изрешеченное тело того, кто доставил им столько хлопот. Решив, что все кончено, они в полный рост смело поднялись на небольшую площадку и, держа все же оружие на изготовку, неторопливо стали подходить. Чуть приоткрыв глаза, Максим, сквозь застилающую пелену, насчитал семь человек.

«Ближе, подойдите ближе», – твердило угасающее сознание. Вот уже кто-то пинает его в ногу, кто-то ткнул в живот стволом автомата, чтобы убедиться, что имеет дело с трупом.

«Пора», – промелькнуло в голове Максима. Собрав все силы и волю в кулак, он с усилием разжал одновременно обе руки. Хлопок, недоуменные возгласы уверенных в своей победе душманов, их попытка отбежать… и почти одновременно два разрыва выкатившихся на некоторое расстояние гранат. Крики раненых и темнота. Звуки становились растянутыми, картинки расплывчатыми и снова темнота, и резко наступившая полнейшая тишина. Последнее, о чем успел подумать теряющий нить жизни мозг Максима, за мгновение до конца:

«Так вот она какая, смерть. А умирать совсем не страшно…»