Читать книгу: «Обращенные: Легенды Эфира», страница 13

Дело №12. Оптимум

Ворон старался как можно быстрее оттащить Лику в сторону маяка, улавливая внутренние колебания лисьего Эфира. Взволнованная Инари всеми силами пыталась завладеть сосудом, по крупицам собирая витающий в воздухе Эфир. Но каждый раз, когда на теле Телекинетика появлялся лисий мех, Ворон вонзал под кожу когти, отрезвляя тем самым Лику. Она молчала, подчиняясь Ворону, следуя за ним, запинаясь о камни, раздирая руки о землю. Перед глазами всплывал образ отрезанной головы, упавшее тело брата и язвительный голос отца, доказывающий предрешенную победу. Лика не понимала, почему Лиан ни разу не использовал поводок на теле. Словно играя, Глава Совета подтрунивал, позволяя делать всё, что вздумается, убивать и защищать кого захочется. Лиан знал, что Лика не защитит Гарена, предчувствовал появление благодаря связи, но стойко ощущал отречение от происходящего.

Ничего кроме злобы в ней не было. Хотелось ринуться вниз, схватит отца и тратить силы, позволяя Инари полностью подавить нутро сосуда. Еще один камень меж ними был расколот. Морой, выполняя приказ, дрогнул, последний раз кидая взгляд на брата. Телекинетик была уверена, что в тот момент улыбка с лица брата не сходила. Он наслаждался любой жертвой, попавшей под его мощный топор. Морой любил пытки с самого детства, когда отец позволил братьям общаться с «сестрой».

Лика затормозила перед маяком, вынуждая Ворона замедлить шаг, а затем и вовсе развернуться, отпуская дрожащие пальцы. Красные заплывшие глаза, полуобнаженное тело и безобразные шрамы, оставленные во время обучения и заточения. Стянув с себя нечто, напоминающее разодранную кофту, Ворон осторожно накинул её на женские плечи, аккуратно задевая пульсирующее синее тату. Благодарно кивнув Лика, подняла на мужчину взгляд. Тяжелый, полный пустоты и отрешенности. Захотелось спрятаться далеко. Ворон притянул к себе хозяйку, крепко обнимая, поглаживая по голове. Понимая, Ворон молчал весь путь, держал в руках не только себя, скрывал эмоции от увиденного, внушая спокойствие Лике.

За спиной Ворона послышались голоса. Обращенные, ожидающие их возвращения, смотрели на поднимающиеся волны, удар которых смело мог раздробить скалы. Ворон усмехнулся. В воспоминаниях всплыла пещера, последний спарринг и легкое непонимание собственных ощущений. Лика раздражала меньше, каждая встреча приносила массу новых, несвойственных эмоций. Квартира была их тайным углом, где за столом в обществе кота они говорили о многом, вспоминали первые дела и тренировки. Обитель и заточение демона. Многое изменилось с момента, когда представлялись пальцы, туго обвитые вокруг горла.

Обращенные заметили двоих, не желая тревожить редкие моменты спокойствия. Дождь постепенно начал капать, пропитывая и так грязную одежду. Ворон опустил руку, крепче сжимая ладонь и повел Лику вперед, стараясь войти в укрытие как можно скорее. Дверь маяка со скрипом захлопнулась, огонь свечей мерно горел, заполнив собой большую часть пространства. Фиби сидела на выпуклом мешке, плотно кутаясь в штору. Шун подсвечивал свои талисманы, продолжая заполнять пробелы в пустых местах, озаряя их укрытие зеленым отблеском. Анже́лика сидела покачиваясь. В её руках коробок спичек, она перечитывала каждую по отдельности, затем прятала их обратно, стараясь подчинить эмоции. Лика не решалась заговорить, стоя за спиной Ворона.

– Гарена казнили.

Спички выпали из рук Анже́лики, алый взгляд устремился на Ворона.

– Не неси ерунды, Ворон.

– Показать площадь с его трупом? Хотя, те Ренегаты зачем—то раздирали его тело. Не уверен, что остались хоть какие—то части.

– Заткнись. Ты врешь? Лик, он ведь врет, да? Не молчи ты, черт тебя дери.

Голос Третьей сорвался на крик. Поднявшись, Анже́лика вышла из маяка, сильно задевая Лику плечом. Фиби подошла к Телекинетику, крепко обнимая. Тонкие дрожащие пальцы поглаживали голую спину, неприятно задевая коркой шрамов. Шун замер ненадолго, переваривая услышанное, Заклинатель вдохнул, сжимая в руках готовый талисман.

– Ты как, Лик?

– Не понятно, если честно. С одной стороны я уважала и любила его, с другой.

– Нет никаких сторон, очнись. Он уничтожил всё, к чему ты стремилась, разбил надежды рядовых Обращенных на мирное сосуществование с людьми. Теперь каждый, кто был к нему близок – мертв на потеху Ренегатов.

– Шун, как ты можешь? Он ведь твоим главным был много лет, научил многому.

– Вот именно поэтому и могу, Фибс. Потому что знаю, что хранится за личиной этого ничтожества.

С трудом подняв руку, Ворон ударил Шуна по лицу. Заклинатель с трудом удержался на ногах, слегка дергая головой.

– Заткни свой рот.

– Она должна знать, что оплакивать такого мерзавца – последнее, о чем нужно думать.

– Тогда иди и скажи это Анже́лике. Эта женщина до конца верила, что им помыкают, надеялась на спасение. А ты смеешь говорить такие вещи перед сестрой, увидевшей смерть брата. Плевать я хотел на Второго, но этот, пускай и бесил по пустякам, но заслуживал наказания. Но не смерти.

– Развели черти что, – отстранившись от Часовщика, Лика спокойно подошла к Ворону. – Я в полном порядке. Просто не думала, что всё произойдет так быстро, да и не ожидала такого союза. Позовите Анже́лику. Пора пролить немного света на историю нашей власти.

После «великой катастрофы» Ренегаты и названные Обращенные собрались вместе. Их дебаты были долгие, доводы, почему именно простой Ренегат должен управлять всеми и каждым – пустыми. Тогда, молодой Лиан Гордеев решил выделиться благодаря своей силы. Его возможности внушали страх, Телекинетик спокойно мог убить любого присутствующего, но дал Ренегатам шанс выдвинуть регента с их стороны. Вышел молодой и амбициозный Винсент Саа́де в сопровождении сестры Аны. Между Ренегатами и Обращенными заключился пакт о создании специальной структуры, которая займется полным контролем за Обращенными. В её противовес организация, в чьей власти будут все Ренегаты. Агентство и Оптимум. Метка, которая имеется у некоторых Обращенных в виде стрелы – это клеймо Оптимума. Так Винсент показывал Ренегатам, что есть те Обращенные, которым не нравятся их изменения. Не каждый хотел зависеть от пика дня, неконтролируемых эмоций, Эфира. Оптимум в вероисповедании утверждал, что Эфир – порождение зла, желающее отомстить первому Ренегату за непослушание. Лиан был во Главе Агентства не долго, на его место пришла я. Отец же создал тотальную власть над всеми – Верховный Совет. Моя мать, сестра Винсента, полностью поддерживала идеологию Лиана. Поэтому сейчас, когда эти двое стояли на площади, вершили суд над Гареном, я просто не понимала, когда Винсент свернул не туда.

Обращенные слушали молча, стараясь обдумать услышанное. Ворон крутил в руке кинжал, ловко украв его из ножен Лики. Один из пары устойчиво лавировал на пальцах, с легкостью подчинялся любым Эфирным колебаниям, изгибаясь в требуемую сторону.

– Слишком много твоей семьи на одних нас.

– Знаю, что поделать, – отобрав и вернув кинжал в ножны, Лика легко коснулась головы Ворона, но тут же резво ударяя. – Но, зато теперь я чиста перед вами.

– Женщина, ты страх потеряла?

– Не кричи, надорвешься. Решаем, что делаем с этой информацией.

– Эти ваши кубы. Есть ли возможность вывести их из строя, Шун?

– Чисто логически – да, технически – понятия не имею. После контакта с этой вещью, я день в отключке пролежал от перенасыщения. Внутри достаточно мощный электролит и я не представляю, откуда твой дядя берет его.

– Тогда нам надо узнать, Лик.

– Я поддерживаю твое нежелание оставаться здесь, Фибс, но твой Эфир даже мне не подвластен. Сейчас в пиковые дни, не могу поддерживать себя, что уж говорить о твоем необузданном холоде.

– Опять сидеть тут?

– Будешь сторожить железную леди.

– Ворон, ты туда же? Ну не честно ведь.

– Фибс, мы только подняли тебя на ноги. Имей совесть.

– У тебя её нет, Ворон, но ты же спокойно живешь.

– Мерзавка такая. Лика – плохой пример, запомни. Не учись у этой женщины искусству общения.

– Я все слышу, но на стороне Фиби. Признай, тебя сделал наш маленький Часовщик.

– Заткнись и выкладывай, какой план.

– Так заткнуться или выкладывать? Определись, Серёжа.

– Надо было скинуть тебя на корм этим Ренегатам.

– Заметил, что патруль меняется каждые три часа? Нужно разделиться, найти тех, кто уходит и проводить Ренегатов. Предполагаю, что живут они под землёй, но самим найти путь будет проблематично. Острый слух не поможет. Кубы глушат Эфир. Без него ты слышишь, как простой Обращенный.

– Как мы тогда поймем, что кто—то из нас нашел нужный патруль?

Задумавшись, Лика прикусила губу и, прикрыв глаза, глубоко вдохнула. Тануки явился перед Телекинетиком сразу, разваливаясь в подставленных руках.

– Чего звала, непутевая?

– Нужна твоя помощь. Раздели свою сущность на троих.

– Обезумила? С твоим скудным запасом Эфира не потянешь такое.

– Заключи договор с ними, – указав на Шуна с Вороном, Лика слегка качнулась в сторону. – Не будь таким вредным, хотя бы сейчас.

– С тебя причитается, женщина. Ну, чего застыли? Кровь, кровь свою давайте. Мне как договор заключать?

– Ты все такой же громкий, мерзкий енот.

Фамильяр впился зубами в руку Ворона без предупреждений. Дегтярная кровь мерно текла по углам губ, договор с мужчиной заключился быстро. Отдернув тануки, Ворон кинул его в сторону Шуна, смахивая с руки дёготь. Заклинатель протянул руку, позволяя выпить каплю крови. Больше танку не понадобилось.

Его синее пламя вспыхнуло, тело разделилось на три части. Двое из них приземлились на плечи Обращенных, третий сел рядом с Вороном, всем своим видом показывая полное нежелание сотрудничать. Лика вздохнула и, потрепав Фиби по волосам, первая покинула маяк, как можно скорее устремляясь в город, не обращая внимания на проливной дождь. Ткань неприятно липла к телу, молния освещала путь, тануки прятался под кофту, скрывая свой огонь. Ворон и Шун вышли следом, запирая дверь и разделяясь.

Ворон двинулся в центральную часть города. Зная эти улицы лучше кого—либо, он с легкостью огибал дозорных, тихо дремлющих на постах. На спине появлялись Эфирные крылья, позволяя немного подняться, взбираясь на уцелевшие крыши. Тануки внутри капюшона, плотно натянутого на голову, согревал свои теплом и бухтел, изливая свою черную, запятнанную демоническим Эфиром, душу. Каждый щелчок его челюсти сопровождался искрами, движение хвоста приподнимало ткань. Ворон дернулся, услышав вблизи шаги. Рванув в обваленный угол, мужчина вжался всем телом во внутрь, стараясь сконцентрировать остатки Эфира, распределяя их по всему телу. Ренегаты прошли рядом, куб в их руках спокойно оповещал об отсутствии Обращенных на третьей линии. Выдохнув, Ворон осторожно вышел из угла, тщательно оглядываясь по сторонам.

– Третий сектор чист.

Лика охватывала первую и вторую линию, быстро передвигаясь сквозь кучи разлагающихся трупов, огибала толпы оголодавших собак, стараясь контролировать бушующий Эфир. Запнувшись, Лика свернула за угол, тут же осекаясь и возвращаясь назад, прыгая в кучу тел. Ренегаты шли наперевес с оружием. Подсвечивая фонарями путь и окружение, мужчина ткнул в кучу ножом, проскальзывая мимо плеча Лики. Отрицательно помахав, дозорные ушли обратно на пост, позволяя девушке вынырнуть, вдыхая воздух. Тяжелый ком подкатил к горлу. Наклонившись, Лика держалась за порванную одежду. Желудок выворачивался наизнанку, Эфир пытался проникнуть в клетку демона. Заставляя себя двигаться, Лика отошла вбок, замечая сухую одежду в заброшенном доме. Плотный плащ был накинут сверху черной формы Агентства. Видимо, здесь жил бывший агент. Шарф скрыл часть лица, ножны клинков закреплены за спиной. Выглядывая из дома, Телекинетик приметила пожарную лестницу и, взобравшись по ней на верх крыши, оглядела остатки первой линии.

– Первый со вторым чистые.

Шун шел медленно. Спокойно двигаясь по улицам, юноша продолжал восполнять недоделанные талисманы, попутно озираясь по сторонам. Его тануки спал за пазухой, позволяя Заклинателю погрузиться в работу. Пальцы ловко двигались над бумагой, оставляя древние кельтские символы усиления. Именно такие, которые показывал Гарен, пока имел Второй статус. Главный отдавал всего себя в обучении, рассказывая тонкости, лавируя среди Эфирных потоков, создавая уникальное орудие для агентов. Шун не понимал, что происходило с его Главой последнее время. Гарен закрылся в себе и часто молчал. Затуманенный взгляд вечно устремлен сквозь подчиненных. За всё отвечал дерзкий близнец, любящий пытки и унижения. Скрывшись из вида конвоя, Шун приложил к руке талисман, позволяя той скрыться на минуту. Мимо дозорных прошел конвой с Обращенными. Шун ощущал, как истончается запас Эфира, сколько отчаянья в собратьях. Свернув налево, Шун услышал отчет о смене и быстрое уставное прощание, такое использовали в самом начале приема на должность Заклинателя.

– Четвертый – чисто, пятый – движение. Отслеживать?

Голос тануки был урчащим:

– Да, потом просто отправь свою копию в небо и ожидай нас неподалеку.

Ренегаты направлялись вглубь города. Туда, где пролегал канал, соединяющий собой все фонтаны в округе. Один из патруля коснулся выпирающей чаши на земле, заставляя ту углубиться. Земля задрожала, отворяя подземные ступени. Ренегаты шумно общались, совершенно не замечая слежки. Шун спрятался за балки рядом, стараясь рассмотреть точное нажатие отметин и выпуклостей: третий камень сверху, вдавленные камни на ручке и зажатие буквы в левом углу снизу. Заклинатель кивнул, выпуская искру пламени в небо. Тануки с радостью взлетел, растворяясь в синем зареве, яркость которого достигала лишь копии с оригиналом. Обращенные прибыли в обозначенное место спустя тридцать минут. Запыхавшись, Лика присела, ощущая неприятное давление в области сердца. Биение пульсацией отдавалось в виски, голова кружилась. Давно забытое чувство слабости новой волной накатывало, унося часть жизненной энергии.

– Нормально?

Подойдя, Ворон присел на корточки, протягивая найденный бурдюк с водой. Кивнув, Лика жадно выпивала воду, с тихим стоном отстраняясь от горлышка. Дождь закончился, ночь постепенно сменялась днем и Ворон старался поторопиться уйти под землю. Туда, где яркое солнце не будет обжигать глаза, опустошая Эфир, еле накопленные за ночь. Шун спокойно повторил манипуляции Ренегатов, отворяя путь в неизвестность.

Тоннель освещался диодами, усеянными сверху до низу. Лестница усеяна мхом, со стен мерно стекала вода, а звуки Ренегатов нарастали с каждым шагом. Ворон старался идти впереди в надежде справиться с возможной охраной у входа. Никого не было. До Обращенных донеслась ритмичная музыка. Огромный подземный город состоял из множества маленьких каменных домов, крыша которых покрыта сеном. Улицы, словно лабиринт, закручивали Ренегатов в кольцо, ведущее прямиком к самому огромному зданию. Кубы по всему периметру, сверху на башнях стояли Ренегаты с винтовками, целясь на вход, готовясь выстрелить в любого незнакомца, попавшего сюда без приглашения. Главный дом украшал махровый флаг со стрелой, окна покрыты разноцветной мозаикой, бликующей в свете софитов. Каждый Ренегат был бледен, над растениями нависали ультрафиолетовые лампы, крики детей эхом разлетались по округе.

Обращенные замерли, наблюдая за Ренегатами. В их городе праздновали с громкими песнями, широкими столами, ломящимися от изобилия блюд, Ренегаты кружили в танце, сжигая чучело. Смех неприятно резал слух, заставлял Эфир дрожать, но Обращенные сдерживали себя, скрываясь в тени искусственных деревьев. Ворон крепко сжал руку в кулак, ударяя о землю. Куб возле них задрожал, обращая свой взор в их сторону.

– Заметят, прекрати.

– Это не я. Уважаемый демон решил поднять свою тушу и посмотреть, что происходит в этом бренно мире.

– Как смешно, – хмуро смотря в черные глаза Ворона, Лика приблизилась к нему, крепко сжимая плечи. – Я могу усмирить твоего демона ненадолго.

– Ишь чего удумала, женщина.

– Его злоба привлекает эти чертовы кубы, смотри.

Ворон поднял голову.

– Так и быть, но, если он решит оторвать тебе голову – на меня не рассчитывай.

Тяжело выдохнув, Лика приблизилась к Ворону, стараясь как можно скорее уйти с этого места. Легко целуя, Лика вкладывала остаточную мощь в усиление печати на клетке. Демон кричал, стараясь прорваться сквозь сосуд, но золотой свет ослеплял, прогоняя демона в далекий угол, запечатывая Эфир на ближайшие пару часов. Шун отвернулся, стараясь осмотреться, но необычный ландшафт и полное отсутствие Эфира не позволяли поступать привычными способами.

– Поворковали? Пора выдвигаться. Я уже устал быть там, где нет Эфира.

– Заткнись. Идем вместе?

– Иди вперед, мы с Шуном нагоним.

Кивнув, Ворон тенью исчез. Крепко сжав руку Заклинателя, Лика смотрела в его глаза, пытаясь говорить как можно тише.

– Ты обещал, Шун. Обещал следить за ним.

– Сама знаешь, что я пытался.

– Врешь, нагло врешь, продолжая играть в свою игру. Кто? Отец? Морой? Из—за кого ты предал Стаса?

– Хватит. Я уважал старшего больше, чем кто либо из его приближенных. Старался уводить от непонятных решений, но его близнец каждый день появлялся, отдаляя мою защиту. Тебе ли не знать, насколько искусен этот мерзавец.

– Ты создан для защиты, обязан оберегать его жизнь.

– Прости, Лик, – склонив голову, Шун вытянул красный талисман. – Он передал перед падением Агентства. Просил отдать его тебе. Обещал исправить, всё, что натворил, но не смог.

Сирена взвыла над головами Обращенных. Ренегаты окружили их со всех сторон, не позволяя отступить. Кандалы за считанные секунды оказались на их руках, полностью блокируя возможности использовать Эфир. Заставляя подняться, Ренегаты подталкивали Обращенных вперед. Музыка затихла, Ренегаты расступились перед врагами, стараясь держаться подальше. Конвоиры и дозорные выпустили десятки кубов над головами. Эфир медленно перетекал в электролит, постепенно меняя его состав.

Двери в главный «дом» отворились, нутро здания было почти пустым: стол с водой, пара стульев и огромная карта города. Красные пометки перекликались с фиолетовыми в тех зонах, где Обращенные видели казнь. Высокий мужчина в военной форме вышел вперед, отпуская Ренегатов прочь. Спокойно выпрямившись, Лика склонила голову вбок, осматривая главу Оптимума.

– Здравствуй, дядя.

– Уж не думал, что ты решишь прийти сама. Много ребят потерял, надеясь поймать твою тушу, а тут вон как.

– Обстоятельства сложились иначе не только у меня, да? Как вы вообще решили, что союз между вами – прекрасная идея, а?

– Прекрати ерничать, Лика. Тебе, как лидеру дано понять, что такие союзы – несут пользу не только одной стороне.

– Да? И что он смог предложить?

– Не важно.

Двери позади них распахнулись. Двое юношей и девушка весело прошли вперед, замирая рядом с главным и разворачиваясь, с недоумением смотря на знакомое лицо.

– Черт.

– Какие Обращенные, кузина.

– Изыди, черт из табакерки.

Подойдя к Телекинетику, юноша с легкостью ударил её по щеке, радостно взмахивая руками.

– Клим, прекрати этот фарс.

– Упаси, кузина, что ты. Я ведь только начал.

– Притащила с собой только его? Огорчаешь, Лика, – девушка, сев на стул, закинула ногу на ногу, ловко играясь с левитирующей жидкостью в руках.

– До́мина, – прикрыв глаза, Шун втянул воздух, улавливая от Обращенной напротив известный тяжелый Эфир, – Твою группу отправили за нами в Квейреш, да? То-то я слышал знакомый мерзкий аромат от этих предателей.

– Догадливый малыш Шун, как приятно.

– Довольно, – Винсент тяжело ударил кулаком о карту. Обращенные не дернулись, спокойно переводя взгляд с пленников на лидера. – Зачем явилась, предательница?

– Чай зашла попить, не понятно? Семейные узы, все дела, – спокойно усевшись на прохладный пол, Лика поерзала, кандалы крепко стискивали руки. – Ты не можешь забыть ту зачистку в твоем секторе?

– Ты смеешь открывать свой рот, мерзавка? Уничтожила толпы Ренегатов, показала всем истинный облик, начала войну.

– Стоп, дядя. Напомнить мотивы Ренегатов? Вы первые решили устроить геноцид перед носом Агентства. Думал, что Обращенные пойдут за тобой ради спасения.

– И ведь пошли, до сих пор следуют нашим идеалам. Правда, большая часть лишь корм на передовой.

– Что тебе нужно от него? Какие цели? Зачем казнили Гарена?

– Открыть врата, моя дорогая.

Винсент подошел к Лике медленно, поддевая край кандалов, мужчина ухмыльнулся, наматывая цепь на горло Телекинетика.

– Оптимум был создан в противовес твоего Агентства. Много лет нас ущемляли в правах, не давая выбора в жизни. Вы, мерзкие Твари, сделали для себя все условия, имели лучшее, пока толпы скитались в поисках жилья и пропитания. Реформа твоего драгоценного отца только подстегнула Обращенных, дозволяя подчинять себе.

Ослабив хватку и откинув цепь, Винс вытер руки о лежащее на столе полотенце, показывая отношение к прикосновению. Его тело напрягалось всякий раз, когда взгляд Телекинетика менялся. Подчиненные сжимали свои орудия, в любой момент готовясь защитить лидера. Лика кашляя, сплюнула кровь, приподнимая взгляд на Ренегата.

– Какие обиженные Ренегаты. Бедные, ущемленные, загнанные в угол всесильными Обращенными. Дай я им сломаю всё, ведь каждый в этом мире должен быть равен. Никто не просил, чтобы Эфир изменял нас. Мы не стояли возле врат Матери, умоляя возвыситься над остальным населением. Легко быть простым человеком и говорить, что этим достается лучшее? Нет, мой дорогой дядя, ты заблуждаешься. Столько Обращенных умирало за день, столько детей падало от рук обезумивших.

– Отговорки той, кто вечно отсиживалась, высунувшись для демонстрации превосходства.

– Детям следует закрыть рот, когда общаются взрослые, До́мина. Поучись у брата манерам. Поверь, каких бы целей ты не придерживался – отец переиграет. Лиан всегда вёл тройную игру, держась за то, что получил грубой силой. Уверен, что в его планах не было того же? Освободить Матерь? Для чего, позволь узнать.

– Ваша великая может отнять Эфир. Поглотить его и оставить наш мир в покое. Тогда все будут равны.

– И будем жить в радости без войны и распрей. Я была уверена в твоей мудрости. А по итогу ты такой же, как он – желающий тотального контроля. Ведь именно ты занял бы пост главнокомандующего? Кто, если не ты, дядя.

Раздались громкие хлопки. Ворон, облокотившись о запертую дверь, слушал семейную драму долго, примечая схожесть каждого, ощущая себя лишним. Его клинок покоился в ножнах, Эфирные крылья пропали, но черные глаза выдавали присутствие демона, покой которого закончился минуту назад. Лика вздрогнула, слыша знакомый жесткий голос. Демон контролировал свой сосуд, подпитывал Эфиром. Шагнув вперед, демон отстранился вбок, уходя от прямого удара изумрудных острых лезвий. Эфир девушки сиял, здание наполнялось минералами, отражаясь в отблеске Сиены¹⁴. Юноша подле сестры оказался быстрее, чем массивные крылья распахнулись за спиной демона.

Щелчок пальцев разрушил камни, создавая из них изогнутое лезвие. Подойдя, Обращенный выудил из ноги сложенную втрое рукоять, вдевая острие в древко. Гуань дао засветилось, разделяясь на идентичную половину, откинутую До́мине в ту же секунду. Демон ухмыльнулся, его пальцы перехватили удлинившийся клинок. Эфир испарялся следи летающих кубов, лишая сил обе стороны. Брат с сестрой рухнули на демона общим ударом, устремляя острие Гуань дао в область плеч, в надежде вбить тело Обращенного в двери. Демон шагнул, крылья дрогнули и испарились наполовину, перья пеплом падали на пол, демон ревел, вынуждая Эфир раздирать кожу. Дегтярная кровь стекала по рукам, замирая на кинжале, обволакивая его лезвиями. Демон наклонился, в последний момент уходя от удара До́мины, но отлетел в сторону, когда юноша, пользуясь мимолетной слабостью врага, вышиб из него остатки подскочившего Эфира с помощью куба на поясе. Обращенные сели на обмякшее тело, демон силился поднять бесполезного носителя, но тот внутри запертой клетки сопротивлялся, стараясь вернуть власть над телом.

Винсент нахмурился, не двинувшись с места. Мужчина достал из кобуры пистолет, направляя дуло на разъяренного демона. Лика приподнялась. Тяжело выдыхая, Телекинетик клацнула зубами, призывая кровью фамильяра. Тануки с силой ударил демона по голове, приводя Ворона в чувства. Резко открыв глаза и дернувшись, Ворон увидел близнецов над собой, с тихим стоном утыкаясь в пол.

– Прекрасное выступление, что дальше?

– Мало мне было одной части твоей семейки, так теперь и эти. Отпустите.

– Какая сладкая зверушка, – облизнувшись, До́мина сжала волосы Ворона, заставляя того поднять голову. – И этот нужен нам живым? Не похож на описанного в пророчестве.

– Да пропадите вы с этой ерундой уже, – шипя, Ворон дергался. – Убери свои грязные руки.

– Позвольте оставить этого птенчика себе, господин.

– Прекратить этот фарс.

Лиан вышел из тени, тяжело смотря на близнецов. Обращенные судорожно слезли с Ворона, склоняя головы. Лика и Шун отвернулись, не желая смотреть в сторону бывшего Главы. Лиан вальяжно шел вперед, шаркая подолом мантии, не скрывая свой яростный Эфир. Поравнявшись с главой Оптимума, Лиан щелкнул пальцами.

Весь дремлющий Эфир в кубах скапливаясь над потолком, волной обрушился в Обращенного, увеличивая его силу. Тело дергалось, ногти раздирали лицо, но Лиан молчал. Пульсациями Эфир отдавался по выпирающим венам, Телекинетик взглядом приложил Обращенных и одного Ренегата об пол.

– Глупые дети. Вы не в силах понять значимость предстоящего ритуала. Это, – выудив парные кинжалы из ножен за спиной Лики, Лиан кинул их в сторону Винса, – я забираю в надежные руки.

Подняв Лику за волосы, Лиан поставил её на колени, заставляя смотреть в глаза.

– Твое счастье, что вы оба нужны живые. Иначе б давно кормили червей в компании Гарена. Ты и твой пёс найдете оставшиеся артефакты для ритуала.

– Иначе?

Лиан нагнулся, шепча в ухо:

– Ты ведь не хочешь, чтобы твои подчиненные погибли? Уверен, твой старший брат с радостью поиграется с теми Обращенными прежде, чем убьет их.