Читать книгу: «Обращенные: Легенды Эфира», страница 15
Лика молча протянула Ворону книгу, спокойно дожидаясь освобождение рук. Поднявшись и подойдя к окну, Лика видела, как город, за невидимой стеной, полыхал. Плотные клубни дыма уносили всё больше чужих жизней, пока они спокойно сидят, попивая чай и читая книги. Казалось, Лиан специально прятал их, воплощая план без вмешательств. Но сейчас, когда Обращенные были без сил, Лиан с легкостью играл с ними, вынуждая подчиняться. Те, кого Глава вероломно похитил и держит в плену, страдали от рук безумного Мороя, Лика почему— то верила в это больше, чем в адекватность названного брата.
Тьма над Обращенными сгущалась, унося в отдельное пространство, где их ждал гонимый Оркус. Капюшон мантии впервые был снят, открывая взглядам темные волосы, собранные в высокий хвост. В его костлявых руках покоился Эфирный кот. Ворон вздохнул, откладывая книгу и поднимаясь. Животное учуяло хозяина, спрыгивая и направляясь в его сторону. Лика стояла спиной, улавливая знакомые Эфирные ноты. Оркус склонился, его голос стал более спокойным.
– Мои Владыки.
– Что на этот раз? И откуда здесь эта нечисть?
– Владыку Ворона искал его фамильяр. Негоже такому ценному созданию передвигаться в гордом одиночестве. Владыка Инари.
– Не томи, у нас нет времени на твои очередные загадки, Оркус.
– Врата должны оставаться закрытыми. Уничтожьте своими силами реликвии, не дайте тьме покинуть свою клетку.
– Думаешь, мы такие глупые? Прекрасно осознаем с чем можем столкнуться.
– Нет, Владыка Инари. Вы и представить не в силах, какое зло скрывается за ними.
Оркус затих, в его руке воссияло черное пламя.
– Мы обязаны найти кубок. На кону жизни Обращенных.
– Тратим драгоценное время, смотря на твой огонь. Уходи.
– Владыка Ворон, Владыка Инари, – тень склонилась, протягивая застывшую в воздухе искру, свет которой еле пробивался сквозь плотную оболочку. – Ваш путь лежит в прошлое. Туда, где впервые Матерь разрушила эту планету, в последствии создавая новую, даруя жизнь и Эфир. Помните, Владыка Ворон имел скверный характер еще в те времена, когда.
Голос Оркуса исчез вместе с тьмой, возвращая Обращенных в библиотеку. Лика направилась в один из рядов, перебирая колбы со свитками. Бережно складывая их на пол, Лика выудила из далека потрепанный пергамент, где нарисовано тело с подписью «Часовщик». Ворон не поспевал, следуя за отдаляющейся хозяйкой. Коридоры менялись, образуя лабиринт. Ворон замешкался, теряя Лику из виду, но синяя искра вдалеке стала ориентиром среди тонны Эфира, не желающего пропускать Ворона дальше. Двери распахнулись от легкого прикосновения бывшей Главы, пуская ту в сердце совета – семейную комнату. Широкая гостиная с камином и картой. Лиан восседал подле окна, нехотя поворачивая голову в сторону Телекинетика.
– Часовщик нужен.
Морой вел Фиби за цепь, крепко сжимая запястья Часовщика, не позволяя использовать Эфир. Исхудавшая и избитая Фиби радостно смотрела на Обращенных, стараясь пойти в их сторону. Цепь натянулась, дрожащие ноги подкосились. Ворон успел поймать Фиби прежде, чем та упадет. Морой рассмеялся, отталкивая Ворона от заключенной. Лиан поднял руку, жестом останавливая палача. Щелчок и кандалы спали с рук, Эфир бурной волной вливался в носители, вырывая громкие крики, ломая и исцеляя кости, принося мощь, неподвластную маленькому телу. Лика дернулась, кидая Ворону наручи, позволяющие контролировать Эфирный поток, усмиряя и подчиняя. Фиби с трудом поднялась, стирая с уголка губ вязкую слюну.
– Слушаю.
– Здесь говорится о потенциале Часовщика. Этот дар способен контролировать не только час, но и столетия, позволяя объектам путешествовать в прошлом. Проблема только в Часовщике и попутчиках.
– Ты могла использовать Ану.
– Нет, отец. Сила матери позволит отмотать время на года, нам нужно тысячелетие.
Нахмурившись и скрестив руки, Лиан поднялся, подходя к Лике. Склонившись, Лиан освободил руку, сжимая подбородок Телекинетика, вынуждая смотреть в алые глаза.
– Если ты врешь.
– Мы видели кубок в период Хэйан.
– Псам не велено подавать голос.
– Отец, мы вернемся для вас с этим кубком, но я не понимаю, зачем вам такой союзник? Так ненавидя Винсента, вы позволили его кубам заполонить город, казнили сына.
– Дерзкая, воспитание Ана дала плохое. Хорошая пешка в руках умного короля куда лучше, чем старый конь, не способный подчиняться приказу.
– Используете друг друга? Зачем вы убили его?
– Этот сопляк решил, что может воспротивиться мне, своему создателю. Пришлось наглядно показать всем, что произойдет в новом мире при неподчинении.
– У нас будет один шанс попасть туда.
Отпустив Лику, Лиан вернулся в кресло, махнул рукой отдавая команду к старту. Лика повернулась к Фиби, поглаживая ту по щекам, зацепляя порезы, проклиная брата в таком насилии. Было видно, как дрожал Часовщик. Её руки крепко сжимали футболку Ворона, пока тот помогал подняться. Лика развернула пергамент, показывая принципы подчинения времени. Часовщик приложила палец в указанную выемку. Глаза вспыхнули алым, а внутри комнаты поднялся ледяной ветер, кружили снежинки, лед покрывал тонкой коркой стекло. Наручи блокировали мощный поток, но Эфир разделялся, вытягивая всё без остатка из личных запасов.
****
Япония, 800 год
Лика очнулась на улице в толпе бегущих людей. Словно спасаясь от чего— то страшного, они громко кричали, неразборчиво произнося имена, указывая пальцем вдаль. Туда, где мощные потоки Эфира скапливались над древним храмом, где огненные потоки градом падали на цветущую сакуру, сжигая дотла розовые цветы. Лика обернулась, замечая среди мужчин знакомый силуэт, облаченный в фиолетовое кимоно, ножны с катаной заменили кинжал, наручи покрывали руки вместо перьев. Ворон заметил потерянную Лику, подбегая к ней и хватая за руку. Они ощутили знакомый Эфир, заставивший землю дрожать. Короткий взгляд и кивок, Обращенные побежали в сторону высокого кратера, над которым парила массивная фигура.
Вороньи крылья вздрагивали, сковываясь невидимыми глазу путами, перья ломались, и мужчина падал наземь, тяжело ударяясь всем телом о груду острых камней. Фиолетовое кимоно разодралось, маска на лице раскололась и Обращенные увидели его – точную копию Ворона, отличаясь лишь мощными Эфирными потоками и острыми рогами на голове. Девушка, напротив, тонкими пальцами сняла с лица лисью маску наполовину, ухмыляясь беспечностью соперника. Поддаваясь ярости, Ворон не замечал, как отблеск пламени подпаливал защиту, открывал возможность для удара в болевую точку – левую часть тела. Инари отвела руку, создавая горячий поток, хлынувший в открывшееся лицо и ногу. Ворон взревел вместе с копией, упавшей на землю, хватаясь руками обожженную часть. Тело пульсировало, не желало принимать поражение и Ворон, превозмогая боль, поднялся на ноги, выуживая катану из ножен, направляя острый конец в сторону Инари.
Лика прикрыла рот Ворона рукой, стараясь скрыть его крик, не привлечь внимание ипостасей. Досмотреть и понять, почему эти двое решили биться на смерть, проливая кровь, убивая планету. Одно неверное движение и синее кимоно разрезалось, открывая взору белоснежную кожу. Перо незаметно пролетело возле шеи, от одеяния отлетел верх. Лика стремительно закрыла рот рукой, сдерживая порыв эмоций: шипованное тату покрывало те же участи тела – шею и часть грудь, было заметно, как Эфирные шипы проникали в тело, принося ежесекундную боль носителю. Инари отмахнулась, восемь пушистых хвостов за спиной двигались хаотично, покрывая мехом пространство под ногами.
Ворон отпрыгнул и, слегка присев, отвел ногу назад, готовясь к стремительному выпаду. Инари спрятала левую руку за спину, правой зазывая соперника сделать первый удар. Ворон выдохнул, крылья ударились об воздух, демон двигался быстро, ударяя тупой стороной катаны по ногам. Инари подпрыгнула, но осеклась, падая на землю, откатываясь от возможной дыры в голове. Ловко поднявшись, Инари укусила руку, проливая кровь, призывая трех тануки, огонь которых нагревал не только воздух, но и землю. Тануки исчезали и появлялись всплесками, ударяя демона по лицу, оставляя отпечатки свои лап, испаряющиеся не сразу. Демон взревел, тень сгущалась над ним, облачая в доспех, откидывая тануки. Клинок удлинился в размерах, острие с тяжестью упало, разрезая собой камень.
Инари двинулась первой. Острые когти раздирали тьму, но та восстанавливалась, регенерируя любую рану на теле носителя, черные глаза демона блестели, когда рукоять упиралась в живот, острые перья распарывали кожу, оставаясь и впуская яд. Ворон взлетел, резко устремляясь вниз и ударяя рукой в грудину Инари, пронизывая её насквозь. Девушка пала, взгляд синих глаз устремлен на демона, нависшего над ней. Обращенные думали, что Ворон добьет Инари, разорвет глотку, но увиденное повергло не в меньший шок. Демон уткнулся лбом в лоб Инари, черные дегтярные слезы капали на её лицо, девушка с огромным трудом приподняла руку, поглаживая щеку. Демон рычал, его Эфир волнами разносился по всему городу, разрушая дома, уничтожая растительность и людей, попавших под горячую руку. В голосе Инари ощущалась нежность, трепет в словах вызывал непомерное чувство горечи и сожаления.
– Прости. Не справилась.
– Дурёха, какая же ты глупая. Зачем ты пошла на сделку с этой ненормальной?
– Хотела просто увидеться с тобой еще раз. Прости.
– Заткнись.
Его голос сорвался на хрип, демон прижал к себе Инари, губами прикасаясь к щеке. В Вороне умирала надежда, взращённая долгими годами рядом с этой невыносимой лисой. Хотелось выть от безвыходности, уничтожать себя каждый день и поднимать на ноги, вынуждая ощущать всю ту боль, принесенную дорогому человеку. Тело Инари обмякло, и Демон не сдерживался, крича во весь голос, умоляя вернуться обратно. Кубок появился внезапно: скапливая льющуюся кровь в центре, Эфир образовывал сосуд, золотая каемка, неизвестная фраза. Демон отшвырнул реликвию, но та явилась перед ним вновь, повторяя каждый раз одно и то же действие – синюю вспышку, легкие искры и свет.
Подняв тело Инари, Ворон направился к ступеням вниз, но замер, замечая тех, кто следил за ними уже очень давно. Его дубликат встал, закрывая собой Лику. Девушка сквозь зубы цеплялась пальцами за кимоно, боль в грудной клетке, нехватка воздуха и пустота. Лика увидела свою смерть. Поняла суть предназначения сосуда, ощутила грусть внутреннего демона. Демон кивнул, спускаясь по разрушенным ступенями обратно в город. Талисман возник в руке резко – деготь из перьев скопился в воздухе. Бумага с письменами засветилась ярко, открывая проход в храм.
Залы, разделенные на три части напоминали Обращенным Агентство, Лика узнала облюбованное Сайто, Ворон заметил двери Ёкавы. Демон бережно уложил Инари на пол, проводя рукой и накрывая вуалью из тени. Эфир покидал свой сосуд, перебираясь в идентичный. Лика с трудом впитывала дикую мощь, замечала, как демон менялся, обрастая новыми хвостами, меняя детский пух на взрослый. Девять. Теперь ей доступно перерождение, открыты врата в новые истоки Эфира. Голос демона вывел из мыслей:
– Не ожидал, что вы явитесь в этот момент, – демон присел возле тела, жестом позволяя подойти. Ворон двинулся вперед, продолжая изучать предшественника.
– Ты ждал нас?
– Конечно. Я, то есть мы знали, что должны подготовить новые копии для возможности противостоять Матери, но не смогли. Обстоятельства сложились не в нашу пользу.
– Мне очень жаль.
– Ты можешь подойти, потомок Инари.
Лика неуверенно подошла, опускаясь перед собой на колени. Дрожащими руками девушка откинула вуаль, поправила пряди волос, заправила разодранное кимоно, стараясь закрыть огромную дырку. Не выходило. Эфир в воздухе плакал, капая на двери и пол, смачивая плотные слои кимоно. Ворон сел напротив демона, разглядывая как когда— то в зеркале: тот же тяжелый взгляд, шрам на левой щеке. Раньше Ворон не обращал внимания на такую мелочь, но теперь все завлекало, хотелось сравнить, опуститься в глубь клетки, тяжесть Эфира не позволила уйти в себя. Демон отрицательно кивнул.
– Пусть он спит.
– Он – это ты, да?
– Только много лет спустя. Когда пустота пришла в жизнь, Культ вернулся и подчинял мою волю по крупицам. Жаль, что забудется эта встреча и катастрофа случится. Но есть и то, что не могу поведать.
– Я представлял тебя другим. Более злым к этой женщине, а ты.
– Что я? Слишком слаб и нежен? Ты еще просто не понял, не потерял часть себя.
– Это ты Рейв, верно?
Демон нахмурился.
– Откуда вы знаете это имя?
– Твоя Йоко заглянула, предлагая вернуться в их ряды.
– Ясно, – демон тяжело выдохнул, потирая красные глаза. Слезы превратились в деготь. – Что происходит у вас?
– Остался кубок. Моя смерть неизбежна, да?
– Мы не нашли другой способ найти эту реликвию. Хотели уничтожить любую возможность открытия врат. Только я не учел, что Матерь знает всё.
– Нашла способ поднять её против планов?
Лика поглаживала щеки Инари, запоминая каждую черту, подмечая шрам, видимый только вблизи. Истеричный смех. Лика отстранилась, закрывая лицо рукой. Ворон дернулся вперед, но был остановлен ментальной связью.
– Значит и мы зря верили, да? Просто умру, создавая кубок.
– Лик.
– Щелчок, отец и дядя добьются своего и твоих сил не хватит спасти всех. О чем мы думали? Кем себя возомнили? Хоть одна пара смогла остаться в живых?
– Извини, потомок Инари, – накрывая вуалью Инари, Рейв поднялся, приближаясь и нависая над Ликой. Его рука коснулась головы, с нежностью поглаживая волосы Телекинетика, демон улыбался широко. Так, как не успел для огня своей жизни.
Лика улыбнулась, плача навзрыд, сжимая в кулаки полы кимоно и думая. Мысли возвращались на кратер, в гостиницу, в уютную квартиру Ворона и, наконец, Обитель. Все это ткало связующую нить, тесно скрепляя предстоящий союз. Ворон нахмурился, дойдя до Лики, осторожно убирая чужую руку. Демон рассмеялся, ощущая колыхания Эфира, знакомые чувства.
– Я – не объект твоей ревности, мальчишка.
– Ну не уж то, знакомые слова. Уже подумал ставить крест на тебе.
– Пытаешься до последнего скрывать свои чувства? Твое право, мальчишка.
Новый талисман демон вытащил из подсумка на ноге Инари. Деготь охватывал его, съедал на сквозь, призывая личного фамильяра. Невысокая девочка в кимоно явилась перед хозяином в поклоне. Тонкие черты лица и знакомые зеленые глаза заставили Обращенных переглянуться. Легкий холодок сопровождал Часовщика после призыва, снежинки кружили вокруг рогатой маски на голове, на руках запертые наручи.
– Примите мои соболезнования, господин.
– Всё хорошо, Фиби.
– Малышка Фибс.
– О, стало быть, это вас я ощутила пару дней назад. Вы что-то рано, господин, госпожа, – Часовщик— фамильяр склонилась перед Обращенными.
– Не дайте вратам открыться. Придите и сохраните то, что прорывается через вашу защиту.
– Да— да, мы уже поняли. Значит ваши останки нашел её отец и создал нас. И эта малявка. Почему столько лжи вокруг этого мерзкого ритуала.
– Иначе никак. Фиби, помоги нашим гостям вернуться домой.
– Подожди, Рейв. Брак. Почему между вами священный союз?
Демон улыбнулся, с нежностью поглаживая щеку Лики.
– Госпожа моей боли, сил и ненависти. Придет время, и ты все поймешь, как и твой спутник.
Белоснежный Эфир обволакивал Обращенных. Ледяной ветер раздирал щеки, пробирался сквозь неплотно запаханное кимоно. Ворон крепко сжал руку Лики, замечая блеск в черных глазах и отчаяние. Ворон напоследок окунулся в его чувства. Одинокая слеза стекла с щеки и застыла.
Дело №15. Заточение Матери
2300 лет до нашей эры
Ворон стоял посреди знакомых улиц Квейреша. В его руках была мягкая глина и тонкая палка с заостренным концом. Живые жители города столпились на святой дороге, их тонкие туники развевал теплый ветер. С разных сторон до Ворона доносились крики чествования богов. «Восславься Мардук», «Даруй нам справедливость, Шамаш. Не позволь Иштар заточить в свою дьявольскую обитель». От упоминания Матери Ворона передернуло, тело задрожало, точно зная, что впереди всех и каждого ждет смерть. Отчего то приближение создательницы веселило и забавило Шумеров. Мужчины и женщины продолжали ступать по вымощенным плитам, сейчас, на каждом шагу были видны рисунки с иероглифами. То, что не дошло в будущее, унося множество таинств, знаний культуры и тонкости работы древних мастеров.
Песок неприятно залетал в глаза, туника на его теле скрывала большую часть тела, открывая ноги, покрытые шрамами. В толпе Ворон искал нужный ему силуэт, старался уловить отблеск Эфира, но именно сейчас его еще не было. Матерь не принесла в дар ужасающую мощь, мечтая вернуть ту обратно. Грациозно танцуя, прикрывая лицо плащом, края которого обшиты дорогой бахромой. Лика скрывала свои синие глаза, слегка показывая их незнакомцу подле. В мужских руках покоились полотнища алых тканей, на лице широкая улыбка.
Музыка зазывала Шумеров двигаться дальше от города в сторону высоких гор имени Каср. Лика помогала старушке осторожно ступать на песок, поддерживала веселых детей, кидая под ноги пожилых пшено. Её звонкий смех вводил в ступор, хотелось дольше смотреть в счастливые глаза, слышать звонкий голос, но Ворон, собравшись, положил руку на плечо Лики. Вздрогнув и слегка повернув голову, Лика выдохнула, хватая крепко руку, утягивая в гущу событий. Писцы едва касались глины, зарисовывая предстоящее событие – преподношение даров.
Солнце скрывалось за горизонт. В руках Шумеров появились языки синего пламени, совершенно не приносящие вреда, лишь указывая дорогу вперед, собираясь в единый сгусток энергии. Толпа замерла перед вратами. Ворон помнил их, но не ощущал Эфира, не слышал мольбу. Тишина. Даже демон молчал, словно сейчас его не было рядом, или просто не существовал. Стараясь вытащить Лику из толпы, Ворон расталкивал зевак, не замечая, как Лика, словно под гипнозом, шла вперед, вырвавшись их цепкой хватки. Её рука коснулась двери врат прежде, чем Ворон успел отстранить Лику.
Громкий крик сменялся на шепот. Врата медленно распахивались, впуская в мир кромешную тьму. Но люди молчали, продолжая смотреть в открытую пустоту, каждый из них ступал вперед, пока мощный поток не обрушился, поваливая на горячий песок. Множество Шумеров истошно кричали. Их тела изгибались, кости ломались, а глаза вспыхнули алым заревом.
Эфир пришёл в этот мир.
Ворон упал первым. Темный дегтярный поток обуял с головы, медленно заполняя собой плечи, грудь, и только в самом конце ноги, меняя внешний вид, заставляя плотные перья вылезти из— под кожи. Истошные крики пробивались сквозь женский высокий смех, доносившийся изнутри врат. Эфир настиг Лику не сразу. Тонкий луч света пробился сквозь купол, ударяя в девушку, вырывая стон. Ногти выпадали, заменяясь когтями, острые клыки раздирали тонкие губы, а хвосты приносили дискомфорт в области копчика. Невидимые Эфирные нити тянулись от каждого хвоста вверх, плотно соединяясь в тугой узел на шее. Глаза менялись не в силах выбрать доминирующий Эфир: синий, личный Эфир боролся с жестоким чужеродным, проигрывая всякий раз, когда очередной вопль ребенка доносился до слуха. Лика взревела в такт Ворону. Трансформация завершалась проще, массивные крылья и хвосты стали реальными, отторгая Эфирные оболочки.
Матерь шагнула вперед. Тонкие пальцы её рук скапливали кровь, заполонившую собой теневой барьер. Огромная сфера из крови мерно стекала на обезображенную плоть, возвращая тонкие черты лица, придавая Эфиру форму. Кровавый плащ лег на спину Матери длинным шлейфом, алые глаза блестели. Одного взгляда на детей хватало, дабы те сливались в ожесточенный бой. Её голос убаюкивал, подчинял, пелена закрывала обзор. Муж убивал жену, мать забирала жизнь ребенка. Каждая новая смерть даровала Матери большую власть над неустойчивым Эфиром.
Ворон с трудом поднялся на ноги, непривычно ежась от тяжести за спиной. Длинные заостренные рога на голове испарялись, капая горячим дегтем, образуя нечто, похожее на гладкий камень. Ворон поднял его. Образовалась рукоять, плотно прилегающая к цепкому захвату. Острое лезвие вытачивалось на глазах, создавая уникальный клинок, способный разрубить любые потоки Эфира, не позволить регенерации поднимать тело вновь. Ворон ухмыльнулся. Лика продолжала лежать на песке, пропуская его через пальцы. Голову сдавливала невидимая плита, кончики пальцев скапливали синее пламя, заставляя песок застыть. Щелчок пальцев – давление и шум пропали. Сила резким потоком проникла, раздирая и излечивая кожу. Лика не успела дернуться, только сжаться от дикой слабости.
Первый в истории Телекинетик явился Матери, широко улыбающейся происходящему. Ворон дернулся в сторону Лики, но был отстранен тьмой, облик которой менялся: то зубами впиваясь в открытые руки, то раздирая кожу когтями. Эфир испарялся, возвращаясь к Матери, унося часть защитного покрова за собой.
****
Ворон очнулся на знакомых улицах Квейреша, оглядываясь по сторонам. Увиденное комом стояло в горле, спина болела от тяжести, а Шумеры вновь воспевали богов, даруя подчинение. Не став медлить, мужчина ринулся в толпу, быстро находя Лику, отдергивая ту от юноши, в чьих руках полотнищем лежали ткани.
Первое отличие.
Недоуменно смотря на Ворона, Лика склонила голову влево, рассматривая знакомые черты лица под палящим солнцем. Серые глаза, шрамы от шеи до кончиков пальцев. Рука непроизвольно потянулась к щеке, подушечками пальцев очерчивая скулу. Ворон поежился. Забытое ощущение отвращение плотно сковало. Ворон через силу отошел, смотря в алый омут, замечая широкую улыбку и длинные клыки. Перед ним стояла не Лика.
Ножны за спиной появились в тот же момент. Плотная ткань на рукояти приятно скользила в руке, длинное острие отражало солнце и тень того, что стояло так близко. Тварь широко разинула пасть, заглатывая торговца, питаясь его болью и страхом. Вспыхнувшее черное пламя захватывало мех, глиняные кувшины с злаками. Ворон пригнулся, заставляя крылья разодрать кожу и ткань, защитные перья редким слоем заполонили руки и грудь. Эфир не слушался, отказывался концентрироваться в заданном направлении, словно был не простым. Искусственным. Именно этот вид Эфира подчиняли единицы, поднимаясь на новую ступень личной эволюции. Солнечный диск исчез в плотной тьме. Клинок воссиял. Деготь начал гореть, разрезая и сжигая Тварь, но на её месте восстало две. Каждая тень стремилась к жизни, поглощая витающий Эфир, создавая рядом кривую копию, восставшую против создателя.
Ворон нахмурился, взмахивая крыльями, взбираясь повыше в надежде рассмотреть открытые врата, но ничего. Пустота разрушала горы, поглощала землю, постепенно добираясь в Квейреш, унося за собой дома, жителей. Где— то в голове прозвучал громкий смех. В землю ударила молния.
*****
Лика с трудом растормошила Ворона, тело которого лежало возле костра. Огонь согревал, дурманный сон растворялся, возвращая Ворона в реальность. Оглядываясь, мужчина тяжело простонал, замечая вдали знакомый город Квейреш. Одёрнувшись от прикосновения, Ворон с недоверием смотрел на Лику, разглядывая лицо. Шрам на переносице Ворон подметил не сразу, с трудом выдыхая и расслабляясь. У Твари во сне его не было.
– Ты чего кричишь тут? Решил перепугать население Шумеров?
– Черти что снится. Стоп, ты сказала Шумеры?
– Угу, твоя ипостась выкинула нас далеко назад, будь он неладен.
Прикрыв глаза, Ворон продолжал слышать поющий женский голос.
– Черт бы тебя побрал.
– Да не кричи ты, Серёжа.
– Этот голос. Не могу слушать это жуткий вой в голове, – закрыв уши руками, Ворон старался спокойно дышать, но сердце тяжело стукнуло, в горле ощущался ком. Дрожащими пальцами Ворон цеплялся за мочки ушей, кусал губу клыками, открывал широко рот в надежде на вдох, но закашлял.
Лика подползла, обхватывая лицо Ворона, заставляя смотреть на себя. Синева глаз выделялась на фоне костра, теплые пальцы поглаживали кожу, губы двигались, но Ворон не слышал слов, старательно собираясь по кускам. Эфир мерным потоком витал в воздухе, его еле заметные волны вычерчивали рисунки из пещеры, напоминая о третьей фигуре. Постепенно расслабляясь, Ворон теснее прижимался к рукам Лики, ощущая изменения внутри. Увиденное четко дало понять грядущее, даровало шанс насладиться и вкусить настоящее. Понять, что произойдет в прошлом. Что сподвигло Матерь пойти против всего, а детей положить конец тирании.
Возможно, то, что привиделось Ворону – произойдёт с ними сегодня или уже произошло. Не важно, эмоции захлестнули сильнее. Приподнявшись, Ворон аккуратно провел пальцем по губам Лики, утыкаясь носом в шею. Голос сорвался на хрип:
– Обещай, что ты не дашь убить себя так легко. Слышала, женщина? Обещай.
– Такое сильное впечатление от её смерти?
– Лика, просто скажи одно слово и закрой рот. Я не прошу большего, не заставляю давать клятву, мы не такие. Но позволить себе слово «обещаю», – способна даже такая вредная лиса, как ты.
– Хорошо.
Лика крепко обняла Ворона, поглаживая по волосам, смотря на то, как Квейреш загорелся. Эфирные руки Матери нависли над жителями, подчиняя их, заставляя ожесточенно драться, вырывая сердца из груди. Нехотя отстранившись, Лика клацнула клыками. Меховой доспех заполонил всё тело, в руках появилось нечто, напоминающее клинки. Каждый шаг Телекинетика воспламенял редеющую траву, покрывал плиту вмятиной, не причиняя вреда живому организму. Ворон шел рядом. Острые перья пропитывались синевой, ярко отсвечивая всякий раз, когда Ворон выдергивал кончик из кожи, кидая перо в Тварь. Поедая остатки трупов, маленькие демоны увеличивались в размерах, вкушали сладкий Эфир, меняя свой вид, подчиняя сокрытые силы.
Ворон откинул Лику в сторону, ощущая за спиной разлом. Первый Часовщик, разрывал временную материю, унося из одной точки в другую, сохраняя виток в заданном поясе. Тварь взвыла, когда из— под когтистой руки пропала мишень. С раскрытой пасти стекали слюни, Эфир колыхался, собираясь в единый сгусток, врезаясь в ткань, кровью окрашивая древние письмена. Мертвый мужчина поднялся, его тело становилось каменным, лицо спряталось за шлем, рука увеличивались в размере всякий раз при столкновении с землей. Заклинатель родился из трупа. Возвышался Эфир над ним, возвращая в сосуд жизнь. Алые глаза вспыхнули. Две Твари с жаждой крови, Эфир тек по их венам. Ворон помог Лике подняться, принимая боевую стойку.
Телекинетик исчезла в огне, подкидывая кинжалы вверх. Ворон взлетел, перехватывая рукояти и, с силой швыряя за спины Тварей, ухмыльнулся. Часовщик с Заклинателем не успели дернуться, принимая мощный удар по спине от Лики, появившейся за ним. Деготь капал с острия, искрясь в пламени. Ворон подлетел, отшвыривая от Лики более кровожадную Тварь— Заклинателя, принимая на себя ярость выпадов. Камень тяжело выбивал воздух из легких, задевал крылья, выбивая перья из защитного покрова. Ворон пятился назад, подмечая всплески Эфира и огня, тесно переплетенных. Лика билась отчаянно. Словно находясь на пике способностей, Лика не замечала жизненных трат, выплескивая скопившиеся эмоции на Тварь, ставшую началом великого Часа.
Заклинатель пал. Его оболочка рассыпалась под жестким натиском Ворона. Замертво падая подле «брата», Тварь кинула последний взгляд в небо, рассматривая густую тьму, мысленно взывая к великой Матери.
Громкий вой оглушил. Женский плач смешивался с Эфиром, образуя небольших существ. Вышагивая на коротких ногах, демоны собирали остатки живых людей возле одного дома, сгоняя их под опаленную крышу. Готовясь прервать эпоху Шумеров, Матерь вытянула руку, но две Тени, ударив по глазам Матери, повалили ту на землю. Мужчина и женщина приземлились на горячий песок наблюдая за уменьшением Матери до человеческого размера. Лика с Вороном переглянулись, древний личный Эфир трепетал.
Демоны подняли руки, соединяя собой клинки. Не вздрогнув от сладкого пения, демоны пронзили сердце Матери, вырывая его, откидывая рядом с собой. Следом отрезали тонкий волос и кусок кожи. Сине— черное пламя подняло Матерь в воздух, теневые лапы высунулись из открытых врат, желая вернуть утраченное. Демоны синхронно дышали, их движения плавные, идентичные, Эфир в единый поток сливался под ногами, распространяясь по всему Квейрешу. Тело Матери исчезло за вратами, части тела видоизменились: сердце приняло облик глиняной куклы17, волос стал острыми кинжалами, кожа превратилась в сосуд. Мужчина склонился, поднимая реликвии в руки. Глубокий надрез на ладони, затем кровь женщины заполнила кубок, который мужчина осушил за один миг, касаясь губами губ женщины. Тонкая алая нить соединила их между собой, корнем уходя в нутро глины, даруя жизнь кукле.
Врата закрылись.
Демоны спокойно двигались в город, продолжая не замечать их Эфир неподалеку. Шумеры громко кричали, воспевая спасителей, пока мужской грубый голос не раздался вместе с раскатами грома:
– Матерь восстанет. Жажда власти в ней не утихнет, посему бойтесь.
– Передавайте увиденное новому поколению, оградите детей от смерти. Предостерегите потомков от неверного действа. Сейчас в этом мире править будет Эфир. Не каждому дано подчинить его себе. Не бойтесь тех, кого он изменит. Опасайтесь тех, кто безрассудно желает его подчинить.
Демоны стояли подле врат. Скрестив руки на груди они ждали, разворачиваясь к своим копиями.
– Мы ждали вас. Надеюсь, опыт увиденного поможет вам оставить врата закрытыми.
– Не уверен. Обращенные восстали, отбирая власть из рук Ренегатов. Теперь человек возжелал мести и смог её воплотить.
– Обращенные? Стало быть, истинное звание Эфирных утеряно.
– А есть отличие?
– Твой голос. Кажется, не только внешние черты передаются ипостаси этой женщины. Эфирные – имеют полную власть над Эфиром, входя с ним в резонанс. Судя по тому, как дергаются нити вашего Эфира – вы во вражде. Вся первозданная суть дикого Эфира в полном доверии с носителем. Именно поэтому эта женщина может воскресать.
– У любого из вас скверный характер и длинный язык.
Нахмурившись, Лика прикусила палец.
– Можем ли мы вступить в контакт с Эфиром?
– Нет, глупый птенец. Можете научиться взывать к его воле, не больше.
– Думаешь, они не справятся с такой мощью?
– Посмотри на них и задай этот вопрос вновь. Пока не поймут главного – дикий Эфир им не доступен.
– Опять эти загадки. Мало нам Оркуса, теперь еще и эти.
Демоны вздрогнули переглядываясь, не ожидая услышать это имя. Потоки Эфира за ними затрепетали, высвобождая истинные облики на секунды, возвращая человеческий вид.
– Как ты сказал?
– Оркус, женщина, а что?
– Немыслимо.
– Вам пора, дети.
– Стой— стой, вы что— то скрываете?
Но демоны не слушали. Подчиняя Эфир, женщина создавал вокруг Обращенных огненный купол, мужчина покрыл его ядовитым дёгтем, не позволяя слышать голоса, сбившиеся на крик. Сила Часовщика проявилась внезапно, обволакивая и унося прочь от Эфирных, по щекам которых стекали слезы.
