Отзывы на книгу «Детство. Отрочество. Юность», страница 5

Насыщенная другими судьбами, странная, слишком простая (!) или же слишком сложная (!) всё же эта книга достойна всякого внимания со стороны нас, благодарных читателей и почитателей творчества великих русских классиков. Да, "Детство. Отрочество. Юность." достойны внимания всех поколений, т.к. входят в школьную программу. Такие (сделайте на это слово акцент при прочтении рецензии ;) книги не входят в список моих фаворитных, но в них заложена основа настоящего (и на это тоже), основа жизни – натуральность, простота, обыкновенное, быт. Герои – ни плохие, ни хорошие, а настоящие. События – не примечательные, но с двойным дном. Герой, некто по фамилии Иртеньев, душу нам наизнанку развернул. (Вспомнила портрет самого Толстого и ещё больше усомнилась: "А автобиографическая ли?!", да знаю, знаю, коли писать классику, то красиво)... Из всех составляющих книги та, что под названием "Юность", больше всего пришлась мне по вкусу. А знаете почему? Потому что большую часть книги я негодовала и грозилась самой себе отправить её куда подальше с мыслью: "Да как же можно быть таким непослушным?! Дурная голова ногам и рукам покоя не даёт?!" (Работаю вожатой и теперь уже точно вижу это необъяснимое желание некоторых детей вести себя не так, как надо. Просто так.) В "Юности" Николай словно постепенно избавляется от всех своих отроческих недостатков, становится холоднее и рассудительнее, меньше совершает необдуманных поступков, хотя... Всё же их совершает. Жаль, не суждено ознакомиться с продолжением – может там...

Да простит меня лев Николаевич, книга немного скучна и нудновата. Анна Каренина читалась намного интереснее и быстрее. Но вообще, в этом произведении можно найти много прекрасных мыслей и конечно же удариться в ностальгии по самой прекрасной поре в жизни человека - детству.

Книга, которая открыла Льву Толстому мир в большую литературу. И вот читаешь - и понятно почему. Даже сомнений нет, что это - Литература. Что читать и перечитывать стоит. Читаю третий раз, и каждый раз трогает, задевает. И открываешь что-то новое в себе и для себя. Чувствовать не стыдно. Вот притворяться, что чувствуешь или не чувствуешь, - стыдно. На сей момент это в книге для меня было главным.

"Детство"-повесть о мальчике, его жизни в родовом доме, переезде в большой город. Чувства легкости и веселости от охоты и размеренной жизни, перемешиваются в мальчике с чувством тоски и огромной любви. Любовь в мальчике -любовь ребенка к людям близким и добрым, к учителю, матушке, нянечке. Слог очень приятный, немного тягучий. Повесть не смотря на смерть матери и расставания оставляет чувство легкости и радости, как от детских воспоминаний.

Именно с трилогии началась моя любовь к Льву Николаевичу. Да, каждому ребенку, подростку и юноше понятно и близко все описанное в трилогии. Но при этом в каждом абзаце, в каждом предложении сквозит язык аристократа. Аристократа образованного и воспитанного, тонко чувствующего и остро переживающего, как события своей жизни, так и события родной страны. Обожаю язык Толстого за его живость и многогранность. За умение погружать в мир своей книги полностью и умом, и сердцем.

Автобиографическая трилогия Льва Николаевича Толстого, несомненно, понравится всем любителям классики. Этому может способствовать хотя бы великое имя автора. Честно сказать, я не бываю в восторге от подробностей личной жизни писателей, поэтому мое мнение очень субъективно и изложению не подлежит. Читайте сами)

Книга хоть и является автобиографичной, но повествование ведеться от Николая Иртеньева. Таким образом, мне кажется, автору было легче расскрыться и сделать не просто автобиографию. А поднять в трилогии нравственные вопросы. Кроме того, трилогия интересна с исторической точки зрения и не только по быту того времени, но и нравам. От чего мог прийди в смущение мальчик, как относились к крепостным. И как крепостные относились к своим хозяевам и , что происходило при выдаче вольной. Взаимоотношения мужа и жены, детей и родителей все это есть в этих произведениях. Читая в школе эти произведения, я читал их как истории из жизни. Теперь же это для меня больше размышления автора, и воспоминания навеянные этими размышлениями.

Закрой на миг глаза. И погрузись в мой чудесный мир, где в моде делать заказы на написание в виде романа СВОЕЙ биографии. А чего? Уютный кабинет в самых наиприятнейших тонах, будоражищих детские воспоминания. В высоченном кресле сидит некто с бородой, погруженный в полумрак. Ты заходишь, робкий, до конца не решившийся - а стоит ли... - Чего вам, голубчик? - Лев Николаевич...мне бы это...биографию забацать, ну в точности как ваше это "детство"... -....отрочество, юность. -Именно. Ну так что? За деньгами вопрос не постоит. - Желаете, чтобы я в самых ярких красках и замысловатых синтаксических конструкциях рассказал о вашем детстве? - Именно так-с. - А уж не больно скучна ваша жизнь? - Скучна, Лев Николаевич! Ещё как скучна! Вовсе не интересна! Но ведь вы же повелитель живого слова, у вас должно получиться...ну так, чтобы читали! - Вы правы, голубчик! Тут уж мне равных нет! Ну, выкладывайте все с самого начала! .... К чему это я? А все ведь просто. У таких мастодонтов пера, как Толстой самое невзрачное, бытовое, и казалось бы, полностью безвкусное обличается в неповторимый авторский слог и выпекается уже как совершеннейший шедевр. Наверное, действительно будь бы модой - переводить свое жизнеописание на бумагу в художественной оболочке - Толстой был бы ооочень востребован!

А ты бы решился заказать роман о своей жизни?)

Задумывались ли Вы, что все ваши поступки, слова, действия можно сравнить с кругами на воде, которые, расходясь, достигают берегов и снова возвращаются к вам с удвоенной силой? эти размышления пришли мне в голову после прочтения цикла повестей моего любимого писателя Л.Н.Толстого "Детство.Отрочество.Юность". Главный герой Николенька Иртеньев не лишён автобиографических черт и чем-то даже схож со мной (мы с Львом Николаивичем как-никак оба Девы). Я так же веду ттрадь наподобие Николенькиных "Правил жизни", в которой анализирую свои поступки и отношения с другими людьми. Честно говоря, и я пыталась подражать своеобразным "come il faut". В произведении мы знакомимся с обычным дворянским мальчиком, живущим ничем ни примечательной для своего сословия жизнью, но благодаря реалистичному описанию чувств и размышлений, сцен быта и внутрисемейных драм маленького героя, мы окунаемся в целый мир самоанализа. В детстве Николенька впервые сталкивается с классовым неравенством, смертью мамы и лицимерием, вызванным этим событием и общественными ожиданиями, не исключены и клишеированные стандарты реакции на личное горе, толкающие искреннего человека кривить душой, чтобы им соответствовать и не выглядеть "неприлично". В отрочестве он узнаёт трогательную и трудную судьбу своего старого учителя Карла Ивановича, его нежную любовь и заботу к своим "подопечным". Отрочество - незаконченная часть цикла. Думаю, это связано с тем, что Николенька проваливает вступительные экзамены, и для него рушаться все те установленные этапы его жизни, которые он так счастливо создал в своей голове, предвкушая безбедное будущее. Он не осознаёт себя, не понимает своё место и роль в обществе. Юность для него закончилась. Наступает зрелость. Основную проблему юношества составляет осознание и поиск своего места в мире, социализация и подготовка к зрелости. Тем, кому не по душе так называемое "самокопание", книга с её детальными описаниями и длительными размышлениями однозначно не понравится. В ней нет действия. Однако любителям такого жанра удастся проследить целое личностное становление главного героя, сквозь которое проглядывает и ваше собственное.

Л.Н. Толстой. "Детство" (1852), "Отрочество" (1854), "Юность" (1857)

Безумство искренности. Мне интересно, что это за память, которая столь подробно и детально помнит не даты и события, а чувства, эмоции, переживания? Даже такое было: я читал и думал недоверчиво "Ну уж да, конечно" и только позже, через несколько глав, всё глубже погружаясь в детство - вдруг вспоминал "А ведь и, правда - было!". Удивительно, просто удивительно.

Идущая, обычно, под одной обложкой трилогия Толстого выходила постепенно и была одними из его первых шагов в литературе. А "Детство" - так уж натуральным дебютом. "Или всё сожгу или продолжу" - писал он, отправляя повесть в журнал. К счастью, Некрасов (бывший редактором журнала) всячески поддержал и воодушевил Толстого. Хотя, если честно, я сильно сомневаюсь, чтобы такую глыбу можно было уничтожить критикой. Доставить массу страданий, заставить сомневаться в себе, не верить в себя - это всё, да. Но перестать писать Толстой бы не смог, я так думаю.

Однако о трилогии. В ней есть всё то, что сопутствует детским, отроческим и юным годам: любовь, непонимание, обиды, страх, ложь, обострённые чувства восприятия несправедливости и прекрасного, смена жизненных ориентиров, метания, стыд за каждый свой шаг и надежда. Но больше всего любовь. Поправьте меня, если считаете иначе, но, я думаю, ребенок есть сгусток любви. Да, бывает много чего выходящего из общего течения, но, в целом, ребёнок - это существо излучающее и поглощающее любовь.

Именно любовью, в первую очередь, пропитана книга (обобщу три в одну) Толстого, именно любовь - центр, вокруг которого крутятся, наращиваясь, эмоции и жизненный опыт. И даже плохим (относительно плохим - ведь мы в мире молодого человека) поступкам импульс дает любовь. Он хочет, надеется, мечтает и, неизменно, блуждает, заходит не туда, идёт не там, наступает на очередные грабли, излишне увлекается чем то, не обращает внимания на что-то. И в результате всего этого идет своей, особенной, дорогой (несмотря на ее индивидуальность так похожую на все наши пройденные пути).

И что меня еще поразило - изображение любви к людям. Для Толстого нет существенного различия в изображении любви к другу и девушке. В античной Греции его герой был бы бисексуален, но здесь, у нас - он кристально чист в отношении к обоим полам. Влюбляется ли он в мальчика друга, влюбляется ли в девочку-гостью - мы видим, как в нем затрагиваются одни и те же душевные струны.

Странно, что я не помню "Детство. Отрочество. Юность" у себя в школьной программе. Действительно важная книга способная говорить с ребенком на забытом взрослыми языке.