Читать книгу: «Игнис. Пепельный Хребет», страница 7
Глава 7. Дурной сон
Вода была повсюду: на стенах, в воздухе и в одежде. Звучно, раздражающе хлюпала, вынуждая чихать, кашлять и морщиться иде пламенного элемента. И пока она – жестокая сила подземелья, торопила Раяна подхватить обессиленную Мишель, спасший его мальчишка уже успел скрыться в смежной пещере, протиснувшись внутрь той через едва видную щель скальной породы.
Принц немедля проследовал за ним, но девочке, из-за нехватки свободного места, пришлось лезть в проход самостоятельно, минуя боль и непреодолимый холод, мучавший обоих до нитки промокших детей.
Стараясь не потерять сознание, они изо всех сил спешили за спасительным маячком. Словно накрытые шерстяными одеялами, ребята чувствовали, как холод медленно перерастает в приятное тепло, от которого так сильно хотелось облокотиться на выступ и уснуть столь желанным сном.
Однако, из последних сил дети всё же выбрались из мокрой пещеры по ступенчатой каменной гряде, оставив позади себя бурлящую водную стихию. Мгновенье и Раян, который тоже едва держался на ногах, вновь подхватил Мишель, камнем рухнувшую на его плечи и, не в силах продолжить путь, уснувшую.
Ещё один поворот, ещё одна скальная лестница и в неприятной полутьме, перед ними возник тот самый черноволосый мальчик, на помощь которого так надеялись дети.
– Что здесь забыли два пламенных идельха? На послов не похожи, – он грозно обвёл взглядом две фигуры, одна из которых была облачена в рдяную форму с кричащим гербом на груди, и неодобрительно фыркнул, – Совсем дети. Заблудились что ли?
«Ты ведь такой же ребёнок», – решил смолчать Раян, ведь юноша напротив явно испытывал к нему враждебность.
Встревоженный преследованием, незнакомец твёрдо сжимал рукой, висящий за спиной, черный кинжал, готовый к выпаду. И тут принц осознал, что помощь от маячка возможно и не последует. Ни на что не рассчитывая, он просто повел себя так же, как и обычно, при других, более нормальных обстоятельствах:
– Спасибо, что спас меня, – обратился он к незнакомцу и грустно улыбнулся.
– Не за что, – бросил угрюмый собеседник. Он ещё раз осмотрел стоящего перед ним худющего пламенного и, оценив его состояние, в котором тот явно не мог с ним подраться, молча развернулся, спрятав оружие, – Не советую вам здесь задерживаться. Земляные сверху как раз таранят эту сторону Хребта.
– Земляные идельха? – удивился ребёнок.
«Как я и думал», – после пронеслось в голове мальчика. Война пепельных и земляных иде как можно скорее стремилась уничтожить это скверное место.
К тому моменту, как Раян сообразил, что ответа на его вопрос не последовало, пепельный, судя по всему, идельха уже забирался по каменной гряде на другой конец пещеры:
– Стой! Ты куда? – крикнул мальчик ему вдогонку.
Незнакомец не ответил, и Раян, надеясь на его помощь, пускай даже губительную впоследствии, бросился за маячком следом.
Сквозь привычный полумрак, принц подобрался к той самой произвольной гряде, за которой пару мгновений назад исчез объект его преследования и был ошеломлён. Ведь преграда оказалась слишком крутой и неподъёмной для обессиленного ребёнка, но на уныние времени не оставалось.
Привязав Мишель к себе разорванной рубахой, мальчик полез в гору. И с огромным трудом минуя мшистые камни, таки добрался до арочного коридора лабиринта, ведущего в его замкнутую глушь.
– Я так подозреваю, ты не прекратишь плестись за мной, верно? – явилось знакомое лицо в тишине.
Принц вяло глядел на темную, расплывающуюся перед глазами фигуру. Он понимал, что вот-вот упадёт, окажись перед ним ещё одно препятствие. Единственное, на что у ребёнка хватило бы сил, так это на медленную, размеренную прогулку до ближайшего жилого пункта, но для этого нужно было остановить черноволосого атлета:
– Выведи нас к своим! – прикрикнул на него Раян в надежде на понимание.
Незнакомец нахмурился ещё сильнее, но повышать тон не стал. Видимо он тоже осознавал безвыходное положение двух неизвестных ему личностей:
– Как зовут? – кивнул он в сторону принца.
– Раян, – быстро ответил мальчик, – И Мишель, – перевёл он взгляд на спящую девочку.
– Фрин, – коротко произнёс ребёнок напротив.
– Нам нужна помощь, Фрин, – продолжил добиваться своего на время понаглевший принц, – Я понимаю, что тебе нет до нас дела. Но если от этого холода наши с Мишель тела полностью остынут, то именно тебе придётся сражаться с двумя разъярёнными пламенными элементалями.
Черноволосый мальчик не ответил. Он вновь осмотрел измождённых иде, стоящих перед его взором, думая о чём-то своём тёмном и неизвестном.
– До моих, – неприятно акцентировал он внимание на своей принадлежности к пепельным, – Слишком далеко. Не дойдёшь.
– Тогда можешь привести их к нам? – сбавил обороты принц, – Или принести что-нибудь, чтобы разжечь огонь?
– А мне-то какой с этого прок?
– Какой захочешь.
Размышляя, Фрин прикрыл глаза, в то время как Раян настороженно ожидал его решения. И, секундами позднее, тот ответил на предложение вымученного ребёнка:
– Жди здесь, что-нибудь да придумаю, – убежал он прочь, оставив Раяна и Мишель в пещере наедине со щебетанием неизвестных детям насекомых.
Не подстерегая момент, когда вслед за шорохом камней Фрин полностью скроется во тьме, принц аккуратно положил девочку возле ближайшей стенки и свалился с ней рядом. Удобно устроившись на сталактитах, Раян расслабился. Его тело тут же обмякло, а глаза слиплись, и мальчик погрузился в глубокий, беспросветный, как злосчастная пещера, сон.
⪦ 1 ⪧
Образы, образы, образы.
Горький разговор с отцом, заступничество брата…
«Я беспомощен. Моё пламя спит. А просыпаясь, покидает меня безвозвратно. Из-за меня Томасу приходится тяжко. Старшему брату, который оберегает меня, который пытается удержать меня рядом, и который не понимает, что мне всё равно не быть принцем… Ты так добр ко мне, но так нечестен. Сколько же ты знаешь того, что мне запрещено знать…?»
…откровение Кристофа, тайны прошлого матери…
«Мне рассказывали, давным-давно она была воином. Словно яркая вспышка, Эилинора проносилась по рядам своих врагов, кроша их сердца в пыль. И, стараясь защитить страну от лжи Кайонаодха, воином и умерла».
…неудачный побег из замка, похищение…
«Томас велел мне не связываться со стихийными порождениями. Ведь мама и другие идельха столицы пострадали из-за них. Но только ли за этим брат предупреждал меня? Слова Кристофа о том, что эспа могут быть оружием… Если пламенные идельха копят столь большую силу, то как к этому отнесутся другие народы из диких земель? Возможно ли, эта война…»
…прятки в незнакомом лесу, пещеры, вода, что перекрывала дыхание…
Мысли со скоростью света пролетали в голове сонного Раяна, утаскивая принца в дебри рассудка. Образуя поток, представшие картины услаждали разум, убаюкивали сознание, пронося отрывочные воспоминания перед дремлющим ребёнком. Теперь уже старые, но приятные будничные деньки за выдуманными похождениями в любимой компании явились внутреннему взору мальчика.
Неугомонная троица в полном её составе: Томас, Мишель и Раян. Безграничная радость задиристой девочки, озадаченные вздохи старшего брата, по совместительству первого наследника и будущего короля, над неуклюжестью младшего, отвергнутого престолом, но не огорчённого данным событием дитя.
Веселье исходило отовсюду. Слёзы выступали на глазах отнюдь не из-за более частой их причины, считая беззаботное время, что быстро пролетало на свежем воздухе. Как вдруг Мишель, озадаченная балансированием на бордюре, поскользнулась и неуклюже плюхнулась в неприятную мокрую среду соседней лужицы.
Раздался плач. Раян незадачливо замер. Не обращая внимания на вкопанного в землю брата, Томас бросился вытаскивать подругу из западни, попутно весело смеясь над её неуклюжестью. Младшему принцу тоже было захотелось поддаться отчего-то приятному чувству и засмеяться, но он, переборов эмоции, принялся утешать шмыгающую носом девочку.
– Почему ты не смеялся надо мной, как Томас? – неожиданно спросила Мишель, прекратившая слёзную сценку от уговоров младшего принца, – Тебе ведь тоже хотелось, да? – грустно подметила она.
– Но разве это правильно? – спохватился мальчик, – Ты обиделась бы.
– Посмотри на Томаса, – указала девочка на резвящегося на полянке мальчика, – Он смеётся, потому что ему так хочется. Он не скрывает своих чувств. Ты же никогда не показываешь настоящего себя. Вечно под всех подстраиваешься. Желаешь, чтобы лишь им было хорошо. Если есть время – смейся, – улыбнулась девочка, глядя на сражающегося с невидимым монстром старшего братца.
Раян глядел за Мишель в недоумении. Вроде бы она рассуждала верно, но оправдывала ли её теория бестактное поведение ребенка в противном случае? Должен ли он причинять неудобство другим просто потому, что юноше от этого жить станет легче?
– Я… – замялся Раян, но Мишель, зная ответ, недовольно скривила личико:
– Тч. Опять делаешь вид, что тебе не наплевать на них? Прекрати мнить себя добряком, противно, – внезапно рассердилась леди, – Бросаешься прочь из замка, повинуясь эгоизму, подвергая опасности ту, которая лишь за тебя и беспокоилась, а потом считаешь, что всё в порядке! Спасаешь её, нарекаешь себя героем, но нет, Раян. Ты не герой, ты злодей! – продолжала доносить она нескончаемую правду до удивлённого мальчишки, переменившись, – …Смешно, да ты даже осмыслить этого не можешь. Разуй глаза! – круто повернула голову малышка, укоризненно смотря на Раяна, – Благодаря собственной тупости тебе никогда не стать лидером, и поэтому Томас король, а не ты!
– Да, возможно я и злодей, – виновато глядел в пол Раян, – Но я не просил её следовать за мной! И я не стремлюсь быть королём! Я рад за Томаса.
– Потому бежишь прочь от него, а не поддерживаешь? – взъелась на юношу Мишель, перейдя на грозный тон, – И не только от него, а от всех проблем. От всей жизни, – стала шагать она взад-вперёд мимо маленького принца, – Твои слова только это и подтверждают.
– Я… хочу помочь Кристофу.
– Неужто? – лицо девочки ехидно искривилось, выставляя напоказ почерневшую кожу, которая тихо отколупывалась от сияющего личика, – Почему же ты такой бесполезный, Раян? Почему во главе нас оказался именно ты, самодовольный идиот?! – злостно кружила особа вокруг цели.
Треск. Мгновение и небо раскололось. Его частички медленно, сродни кожи девочки, стали отслаиваться и исчезать, озаряя беспросветную черноту планеты.
«Первый, в безумьи скалит нервы…» – завела частушку почерневшая Мишель, хихикая в такт расползающимся трещинам.
Каменный замок разваливался. Отрываясь от плоской земли, он балансировал на границе с выдуманной реальностью, унося свои осколки в пустоту.
«Второй утрату шлёт долой…» – громко смеялась она, глядя на облака, тлеющие смоляной коррозией, и, потерявший контраст с землёй, вычурный небосвод. Ни единого признака жизни: окружение исчезло, растворившись во мраке.
«Третий за двух друзей ответит...» – перешла на грубый тон Мишель в тот миг, когда трава под ногами иссохла и разгладилась чёрным полотном.
«Своею головой!» – ехидно скорчился оставшийся от девочки силуэт, обнажая злобу представшего существа. Под конец его развесёлой частушки здания, деревья и все остальные объекты, растворившись, пропали, оставляя после себя ломкую плоскость под ногами. И две почерневшие фигуры в центре безликого мира.
– Они все там… – умиротворённо, дрожащим голоском указала псевдо Мишель на бездонную мглу над их с Раяном головами, криво улыбаясь, – Все твои проблемы там в реальном мире. Куда бы не бежал, они всегда будут существовать в нём, – и издевательски усмехнулась, глядя прямо в лицо побледневшего принца, – Пока ты не решишься избавиться от них!
Что-то изменилось. Вытащилось из-под ног. Раян упал. Всё так же молча, монотонно. Не в силах противиться сказанному мальчик падал, падал и падал, провожая взглядом чёрный словно Бездна силуэт. «Летишь, как твоя подружка» – злостно промолвил он, когда грубый голос вывел ребёнка из поставленных картин на редкость неприятных сновидений.
⪦ 2 ⪧
Тело Раяна покрылось чередой мурашек. Весь в поту, он спешно оторвался от каменной стены, на которой крепко дремал секундой назад. Взволнованный, неимоверно уставший его взгляд, медленно, но верно прояснял картинку и формировал первые спросонья мысли.
Ощущения обострились скорее закоченелых дум: что-то горячее лежало на плече мальчика. Он вяло прислонился обратно к стенке, чтобы не уронить на землю маленькую девочку, во сне облокотившуюся на принца.
Мишель не проснулась от резких телодвижений Раяна. Невинная, она продолжила сладко спать, слегка посапывая, накрытая широким одеялом, толстым и тёплым. Ранение на её ноге полностью затянулось. Его практически не было заметно на обнаженной ножке. Теплом, пуховая вещь прогнала боль, но дело не только в ней.
– Кошмар приснился? – запоздало поинтересовался Фрин, ковыряя веткой полымя костра, огни которого мазками расползлись по пещерному своду, – Я не врач, конечно, но соизволил подлечить твою подругу пламенем, пока вы спали.
В то время как дети видели грёзы, ростом едва ниже Раяна, худой, отчего-то смуглый мальчик, раздобыл впотьмах массивное одеяло, покрывавшее тела идельха и охапку корявых веток для розжига. Затем, не торопясь, развёл подле новых знакомых костёр и принялся обрабатывать рану пламенной девочки.
Аккуратно, на кончике добытой ветви, поднося огонь к краям застывшей раны, Фрин наблюдал, как последняя медленно вбирает в себя пламя из раза в раз гася операционный инструмент. За кратковременную врачебную практику мальчика пациентка не разомкнула глаз, крепко сопя под нос. Посему ребёнок уяснил, что данные действия принесли Мишель даже некоторое удовольствие.
И, уже в настоящем, довольный проделанной работой юноша неподвижно сидел метрах в двух напротив встревоженного сном ребёнка. Сидел и молчаливо вслушивался в глухие потрескивания костра среди воцарившейся тишины, изредка прикрывая бессонные глаза столь необычного фиалкового цвета.
Раян молчал. От испуга кошмаром он ненароком скинул с себя покрывало, но тут же подобрал его, как только коснулся холода подземелья.
– Спасибо, что выручил нас.
– Одного «спасибо» достаточно. Я ничем не рисковал, – монотонно говорил хмурящийся Фрин, вручая ребёнку горячее питьё прямо с жара костра.
– А если бы ты утонул? – отхлебнул теплой жидкости собеседник.
– Утонул?.. – усмехнулся тот, – Пламенный, мне, в отличие от тебя, воздух не нужен. Если у меня перехватит дыхание, то я никак не утону… Правда, легкие водой зальются. Выкачивай ее потом.
– Ты… недолюбливаешь пламенных? – заметил смену интонации Раян.
– Я-то? Идельха, ради каких-то элементалей разжигающих бессмысленные войны? Не заставляй меня жалеть о твоем вызволении.
«Элементалей?» – переспросил себя пламенный, но не стал ещё пуще злить пепельного идельха.
– И чего же ты хочешь за помощь от ненавистного тебе иде? – полный серьёзности задал вопрос Раян. Откинув одеяло, он залпом выпил горячительную жидкость и присел к костру, всунув в него свои руки с оголёнными запястьями.
Момент и «Бах!». Небольшое пламя, что исходило от тоненьких, непонятно откуда взявшихся в пещере, веточек, моментально выросло в разы, соприкасаясь с поверхностью ладоней идельха огня. Будто взорвавшись, оно чудаковато вспыхнуло и погасло, вернув малышу былое ощущение одиночества и страха в наскоро опустившейся темноте.
– Прости! – запаниковал Раян, взглядом цепляясь за пропавшую вещицу.
– Ты это ищешь?
Пепельный иде, ещё более хмурый, аккуратно держал в руке злополучный браслет пламенного друга, который тот, дрожащей ладонью, тут же выхватил, закрепив на запястье.
Раян испугался до смерти, до боли пережитых ощущений прошлого, когда казалось, что его тело, его жизнь вот-вот угаснет. Когда мальчик кричал, но его огонь, иссякая, продолжал сжигать всё вокруг, сжигать его самого.
– От воды даже древние, заклятые печатью, артефакты могут испортиться. Как-никак созданы они из земных материалов, – продолжал диалог Фрин.
Пепельный иде не стал злиться на потушившего пламя мальчика. Он лишь кротко глянул на смолкшего Раяна, словно уяснил важную деталь.
– Он… сломается?
– Не буду врать, – тяжело вздохнул мальчик, глядя на испуганного собеседника, – Долго не продержится. Так что береги, как зеницу ока.
– Как что? – в недоумении округлил глаза собеседник.
– Так и знал, что ты какой-то необычный, – не обращая внимания на вопросы, продолжал делать выводы Фрин.
– Необычный? – с подозрением удивился принц.
Черноволосый идельха неодобрительно глядел на столь наивного ребёнка. По его взгляду не поймёшь, но сейчас он был крайне раздражён и одновременно озадачен представшим перед ним экземпляром загадочной скромности.
– Будто сам не знаешь.
– Нет, не знаю, – подтвердил собеседник.
– То угрожаешь расправой, то спокойно попиваешь чай, словно ничего и не было; корчишься от страха, и вот, строишь из себя шута. Тебе, поди, только век стукнул, а уже вон как ловко огонь вычленяешь, – умозаключил для себя Фрин, – Белобрысый, бледнокожий, тощий, но при этом огненный иде. Мне продолжать?
– Э, нет, – отчего-то застеснялся собеседник, – Мы только встретились, а ты уже знаешь обо мне больше, чем я сам.
– Поживёшь как я и не такому научишься, – закрыл тему мальчишка, – Буди свою подругу, дальше пойдём, – приподнялся он, разминая конечности.
– А как же долг? – спохватился добросердечный принц. Немного пошатываясь, он всё же встал на ноги и секундой погодя во всю тряс спящую Мишель, не жалея могучих сил.
– Дай тебя, хотя бы, до остальных довести, – недобро сощурился мальчик.
– Да ладно, – подхватил Раян, – Не стоит. Ты и так много для нас сделал.
Ребёнок был серьёзен, но вся его серьёзность со стороны казалась наивной глупостью, противоречащей собственной натуре. Именно таким поведением он уже успел заинтересовать, но куда больше довести новоиспечённого товарища до белого каления.
– Ха? А пару часов назад так хоть на край света готов был бежать, – съязвил Фрин, смотря на мальчика, что к тому моменту разбудил младшую подружку.
Проснувшись, Мишель продолжила заливисто зевать, прикрывая рот потеплевшей ладонью. Сейчас она твёрдо стояла на обеих ножках, уже и позабыв о неприятной боли. Заботливый, Раян воспользовался возможностью, пока она ещё полностью не проснулась, и, словно отец, укутал её в подаренное одеяльце, точно в пушистую шубку, всучив его концы в маленькие ручки девочки.
– Как хочешь, – свалив обязанности предводителя, что до сих пор мучили и тяготили принца, он вновь неуклюже заулыбался, заставив глаза черноволосого идельха дёргаться от взгромоздившихся на его плечи двух комков нервов.
Только сейчас пепельный мальчишка осознал, во что вляпался. Но бросать своих крайне интересных знакомых он не собирался. И, вдоволь поразмыслив над будущей траекторией маршрута троих путешественников, Фрин двинулся вперёд, ведя за собой два огонёчка, что, возможно, ещё станут путеводными звёздами его наполненной событиями жизни.
Глава 8. Впопыхах к убежищам
Пещера поменьше, пещера побольше, поуже, пошире, подлиннее, покороче. Щель раз, два, расселина, поворот, обрыв. То вниз, то вверх – сплошное тёмное однообразие. И гадкое попискивание где-то на задворках каменных изваяний.
Всю бугристую дорогу пламенные идельха находились не в своей тарелке. Мешала и кромешная тьма, и влажность, и даже спешка, что обязалась помочь им поскорее добраться до остановочного пункта. Но ребята не унывали.
Торопясь не упустить из виду очередного похожего поворота юркого Фрина, они скакали по камням разных размеров и форм, подражая горным козлам. С непривычки малышня то и дело поскальзывалась и падала, хватаясь друг за друга, взывая к грозным вздохам шедшего впереди пепельного мальчика.
И хотя при расспросе о каких-либо предупреждениях попутной опасности Фрин глох на оба уха, малышам не было хоть сколько обидно. Особенно Раяну, которого несказанно радовало недоброе путешествие.
Принц первым ступал по мостам, с трудом, но с наслаждением карабкался по скалистым утёсам. В такой замечательный момент мальчика не тревожили вредные мысли. Иде просто наслаждался беззаботным времяпрепровождением компании, как в старые добрые вместе с Томасом да в обществе эспа.
«Эспа…» – таки зацепилась противная за мальчишеский ум.
В белесой голове проносились игры средь подконтрольного порождениям мира. Рвение спрятаться где подальше. Среди холмов, желтого поля. Шуршание колосьев. Живое. Жуткое. Волочение под землей. Ближе. Ближе…
– …Все-таки мир без эспа такой спокойный, – удивлялся юноша окружению, вглядываясь в балансирующие друг на друге булыжники, подпираемые удалой гравитацией, – В столице они бы давно свалились в очередной час забастовок.
– Эспа…? – поразился Фрин точно бы непривычному для его лексикона слову и тут же нахмурился, – А, эти… Да, не повезло столичным детям вашего поколения.
– Почему же не повезло?
– В отличие от природы, мысли эспа нельзя прочесть, – произнес Фрин и замолк, заставив Раяна растеряться.
Шорох за шорохом. Камни рушились, сыпались, пока троица спускалась по извилистой тропе. Скользкие, они запросто выскакивали у идельха из-под ног, готовые упасть свысока и придавить весом, словно ужасные эспа, что пытались настигнуть мальчишку в поле у самых стен. Однако, кажется, Раян понял, о чем хотел поведать ему пепельный друг. Ведь идельха…
«…часть природы», – в забытое мгновение взбудораженному живым златом ему вспомнилась улыбка в зашторенном кабинете: «Мы не должны бояться ее. Ведь мы, как часть круговорота природы, способны видеть его насквозь и подчинять себе во благо. Причем, каждый из нас своим способом», – и юнец успокоился.
– Фрин, а ты хорошо видишь в темноте? – нежданно выдал Раян, продолжая чужую мысль.
– Да, вполне. А что? – спокойно ответил тот, не отклоняясь от маршрута.
– Ты тоже необычный, – сделал странный вывод принц, глупо улыбаясь.
От ответа Фрин опешил, но не потерял присущего себе безразличия. Только приобрёл ещё более стойкое восприятие к адресованным ему глупостям:
– Для тебя, видимо, да, – произнёс он на огорчённый вздох пламенного иде и молча продолжил двигаться дальше.
– Раян, дурень!! – отвесила подзатыльник Мишель мальчишке, – По-твоему, получается, что каждый на свете иде необычный.
– Эм, ну…
– Водные идельха живут в океане, – загадала загадку девочка.
– Необычные? – легко отгадал Раян под удручённые вздохи преподавателя-Мишель. На ожидаемые вопросы удивлённого принца «А что?» девочка просто отмахивалась, помалкивая. Её больше волновало нечто другое, приземленное.
Ведь до сих пор она насильно волоклась следом за принцем, радуясь, разве что его искромётному счастью и блеску восторженных глаз. Дама нисколько не верила подозрительному проводнику. Она помнила о войне между земляными и пепельными идельха, а также о том, что последние причастны к похищению детей, а Фрин как раз являлся представителем их хитроумного семейства. Но до сих пор деваться было некуда. Сейчас малыши находились в самых низинах злополучного подземелья и сами бы ни за что не добрались до поверхности из-за кишащих в лабиринте опасностей, которые те так старательно обходили.
– Фрин, да? – обратилась она к пепельному, на что тот кротко кивнул, – Я не спрашиваю: куда ты нас выведешь. Мне всё равно, раз ты знаешь дорогу, хоть к какому-нибудь зданию или выходу… или другим пепельным, – грозно вильнула она взглядом, получив в ответ всё такой же нахмуренный, и продолжила, – Мне больше интересно, что происходит вообще. Что за война вокруг?
– А тебе это зачем? – правильно поинтересовался мальчик.
– Мы как бы, в эпицентре событий, не заметил? – грубо подметила девочка.
– Мишель, прекрати. Не так это и важно, – пытался остудить её пыл Раян, – Не забивай голову.
– Неважно?! Я знала, конечно, что ты бестолковый, но не настолько ведь!! – накричала на него Мишель, – Получается, я одна волнуюсь, что с нами случится, когда мы выберемся и наткнёмся на каких-нибудь пепельных головорезов!
Смешок. Фрин, наблюдающий со стороны за дружной руганью, первый раз позволил себе такую щедрость. Два чужеземца были одновременно обижены и удивлены его реакцией. Мишель так вообще жаждала накостылять негодяю, но тот прервал её возмущения репликой:
– Головорезы? Не смеши. Ты никогда не видела пепельных, как я полагаю, – беспристрастно вёл диалог мальчик, – Лучше взяла бы пример с Раяна. Меньше знаешь крепче спишь. Меньше разглагольствуешь – больше шанс, что тебя не вздёрнут твои воображаемые головорезы.
За те несколько часов совместного пути, Фрину уже довелось невзлюбить несведущую болтовню Мишель. Девочке и не было, чем возразить на подобную констатацию фактов, потому леди обиженно дулась, в то время, как пепельный идельха продолжал разговор:
– Чтобы было вам понятно, эти самые, мои, и мухи не обидят. Есть, правда, отдельные личности, которые что-то там затевают по поводу войны…
– Это твое «что-то там» связано с пламенными? Они ведь ваши союзники! – уточняла информацию Мишель.
– Вроде, как союзники, – развеял малую толику любопытства Фрин.
– И что это значит? – настаивала на подробностях Мишель.
– Точно не отвечу… Я давно не общался с остальными и не был оповещён о прибытии послов, – прикрыл он глаза от расспросов, – Вот и подумал на вас.
Девочка в растрепанном одеяльце и мальчик в форме с лохматым хвостом, обросшим колтунами, переглянулись.
– Так чего не спросил: послы мы или нет? – оживился последний, – Мы ведь не кусаемся, – и схватил Мишель за надутые щёчки. Толи от большого усердия, толи от стеснения, но те спешно покраснели. Однако их хозяйка, на этот раз, не стала ворчать и поддалась необычному успокоительному массажу.
– Мне нет дела до войн, – закончил разговор Фрин, вздыхая от увиденного, – Тем более земляные никогда не полезут на нашу территорию.
– А как же все эти подрывы? – вспомнила Мишель.
Наконец, Раян оторвался от её нежных щёк, настороженно прислушиваясь к каменному шевелению.
– Досюда не дойдёт – глубоко! – прикрикнул Фрин, убегающий от беседы.
Миг и шевеление повторилось. В отдалении раздалось недовольное рычание. Дети напряглись. Ещё миг и шуршание сыплющихся за поворотом камней, в сопровождении с чередой неровных шажков, усилилось.
– Эм, Фрин? – заволновалась девочка, обращаясь к далекому иде, – Это ведь просто животные, да? – и тут же схватила за рукав Раяна, – Подземные кролики?
Пепельный юноша прислушался. Подобные шорохи не были ему знакомы, как и неуклюжие, царапающие камень, звуки вперемешку с тихими рыками.
Секунда. Глаза Фрина заволок туман. Жестом мальчишка затолкнул ребят в замкнутый каньон и притаился, совершенно не дыша.
Кап. Кап. Кап… Шорох. Цокот. Рыщущее дыхание.
Они были слепы. Юнец видел, как их тощие лапища перебирали камни под ногами. А светящиеся глаза качались из стороны в сторону, подобно маятнику. По нюху чудища медленно приближались к детям. Однако пламенные не могли разглядеть их, не могли сообразить действия. И только пепельный, пропахший пылью и сыростью, чувствовал смрадное дыхание существ, впритык обтираясь об их волокнистые головы.
Глубокий вдох… Холодные, расплывчатые фигуры отреагировали на чужое тепло. Жар тревожного дуэта таки достиг их тел и медленно влек к себе. Ни на мгновение прозревший Фрин не стал сомневаться в выводах:
– Бегите! Быстрей! – крикнул он, торопя двух идельха, и они побежали.
Рычащие фигуры, неторопливо подбирающиеся к добыче, яростно бросились следом за ребятами. Гонясь за желторотыми пламенными, они скакали по земле рывками, царапая скалистую породу, и протяжно выли, разевая длинные колючие пасти, срывая гудение на кашляющий хрип.
Один разрез туловища, второй. Благо Фрин нагнал нерасторопных друзей с кинжалом в руке. И, подгоняя скорый дуэт, нынче обрушивал балку за балкой подготовленных ловушек, топя существ в камнепаде.
Скальные щели, расселины, повороты, выемки: идельха неуклюже скакали по разветвлениям. Из одного в другое, второе, четвертое, шестое. Счёт в голове сбивался. Мысли завязывались в тугие узлы.
Где-то позади кто-то скребся. Где-то слева что-то громко падало, шлёпаясь о воду. Где-то снизу перерастало в где-то сверху, огибая преграды.
Нужно было что-то делать, срочно что-то предпринять. Раян не соображал. В невиданном окружении взгляд ребенка не мог зацепиться за что-то стоящее, не говоря уже о перепуганной вусмерть Мишель. Вся их надежда пала на плечи Фрина, теперь уж точно бесспорного предводителя, который целенаправленно поторапливал дуэт друзей во всё новые сырые помещения.
– Сюда! – крикнул Фрин, упирая напуганных детей в возникшую из ниоткуда стену. И вновь он звучно цыкнул, поражаясь их невнимательности.
Отодвинув столпившихся возле прохода идельха, друг отворил неведомую плоскость. Это была дверь. Когда дети вбежали за неё, он последний захлопнул выход прямо перед настигнувшими тех пастями и удовлетворённо выдохнул.
Возбужденные, Раян и Мишель бросились врассыпную, но Фрин проворно схватил тяжеловесных иде за шивороты, повиснув, но остановив их на полпути к тупику.
– Успокойтесь не кинутся, – отрывочно говорил запыхавшийся мальчик, – В помещение нет другого входа.
Послушавшись, ребята шлёпнулись на пол убежища. Без идеи о дальнейших действиях, они хватали ртами сырой воздух сквозь едкий пот и слёзы.
– Так что это были за твари, Фрин?! – отдышавшись, выругался Раян.
– Сам не знаю, – ответил юноша. Он тоже испугался чудовищ, хоть и не подал унизительного для него виду.
– Ты же здесь живёшь! – возмущалась Мишель, – Не поверю, что не знаешь о животных, что водятся в пещерах!
– О животных знаю, но таких точно не встречал.
– Таких – каких?! Это ты в темноте видишь, не мы!
– Большие, четвероногие, жилистые, – сморщился Фрин, описывая силуэты по воспоминаниям, – …Пасть во весь рот. Зубы острые…
– Последнее и так ясно было! – подметил принц.
– Хвостатые, шевелюра распущенная… – издевался пепельный, но от косых взглядов понял, что пора заканчивать завязавшийся балаган и обобщил, – …На людей похожи были. Только безобразные.
Дети замолчали, хватая носом поднятую пыль, шевеля застопорившийся в помещении воздух.
– Люди по стенам не ползают, – умозаключила Мишель, безутешно отряхиваясь, – Не ползали… Лучше скажи, куда ты нас притащил, господин всезнайка?
Резкий стук. Рычание и вой. И снова стук. Дверь не поддавалась, но заметно прогибалась вовнутрь, донимаемая сторонним скрежетом.
Пламенные иде запаниковали вновь, но с места не сдвинулись, дожидаясь скорого решения их пепельного провожатая. По крайней мере, взглядами моля его о раздумьях.
– Так и знал, – мгновенно спохватился Фрин, – Наверх, живо!
