Читать книгу: «Н+П=??? «Будьте внимательны…»», страница 3
5
Всю торжественную часть до начала вручения аттестатов Ася просидела как на иголках. Крутила головой, высматривая Егора, но его не было ни среди выпускников, ни среди родителей. Вроде бы дошли до школы вместе, даже в школу зашли вместе, и потом Неделя исчез, словно сквозь землю провалился. И вот уже под бурные аплодисменты «А» -шек вызывают, а Егор ещё и трубку не берет – длинные гудки, хоть караул кричи. «Б» -шки эстафету приняли – снова тишина и эсэмэски одна за другой улетают в пустоту. Ася нашла взглядом тетю Катю и та только развела руками на немой вопрос, а сама дёргается не меньше.
– На сцену приглашается Егор Ниделин, – разнеслось по актовому залу, усиленное микрофоном приглашение, только вызванный не встал и не пошел к сцене. Директриса покашляла в кулачок, высматривая Егора в зале, и произнесла снова, уже громче, – На сцену приглашается Егор Ниделин. Ниделин!
– Маргарита Санна, не кипишуйте, я здесь! – раздалось от дверей за спинами пришедших последними. – Товарищи родители, расступитесь, дайте дорогу выпускнику! Осторожнее! Не помните!
– Ниделин! Можешь хоть один день без этих своих выкрутасов? – прогремела Маргарита Александровна на весь зал.
– Маргарита Санна, только мамку вызывать не надо. Она и так здесь, – Егор все же пробрался к сцене, поправил ленточку «Выпускник» и с гордо поднятой головой поднялся по лесенке, подошёл к микрофону и выдал в своем репертуаре, – Дамы и господа, вашему вниманию была представлена сценка «Явление блудного Ниделина».
Зал грохнул от хохота, а Неделя с широченный улыбкой забрал свой аттестат, опустился на одно колено и поцеловал руку директрисе.
– Мадам, благодарю за вбитые в мою голову знания. Родина вас не забудет. Этот подвиг неоценим.
Маргарита Александровна только открыла рот, чтобы отчитать этого приколиста, но видимо передумала и решила напоследок дать слабину. Вытянулась по стойке смирно, поднесла ладонь к виску и гаркнула:
– Служу Отечеству!
И без микрофона громкий голос практически потонул в хохоте, аплодисментах и выкриках: «Браво!» Видимо родители посчитали произошедшее тщательно спланированным представлением и теперь щедро одарили овациями и директора, и главного опоздуна, который отвесил поклон и поднял вверх руки с аттестатом.
– Клоун, – беззлобно прокомментировала все Ася, когда Неделя плюхнулся на место, оставленное для него. – Дать бы тебе по башке… Ты где был?
– Там где был, меня больше нет, – ушел от ответа Егор и дёрнул головой в сторону сцены, – Тебя зовут. Только не повторяй моего триумфа. Не оценят.
– Не дождешься. Я нормальная, а ты придурок.
Тряхнула косичками и пошла на сцену. Получила аттестат, улыбнулась маме, подошедшей запечатлеть этот момент на фотоаппарат и покраснела до корней волос, заметив, что Егор снова продирается к своему месту, но теперь тщательно прикрывая рукой огромный букет из белых и алых роз. Поправил ленточку, посмотрел на девушку, стоящую на сцене и сам застеснялся. Пожал плечами, робко улыбаясь, и медленно пошел к застывшей Асе.
– Это вроде как тебе, Половинка, – негромко сказал Егор, протягивая букет. – Поздравляю.
– Неделя, ты…
– Ну да, – кивнул он.
– Егора, Ась, встаньте поближе, – тут же засуетилась тетя Таня, щёлкая фотоаппаратом, как заведённая.
– Убери ладонь, – зашептала Ася, когда Егор встал вплотную и приобнял ее за талию.
– Не дергайся, Половинкина. Это же для истории и, заметь, без поползновений. Все прилично.
– Асенька, ну посмотри на меня и улыбнись, – попросила ее мама и сделав ещё несколько снимков покачала головой, – Ой, Егорка, Егорка… Как выдашь, так хоть стой, хоть падай.
– Выпендрежник! – прошипела Ася. – Без этого никак было?
– Неа.
– Придурок!
– Ага.
– Кобель!
– Это-то тут при чем? Знал бы, что ты так на букет отреагируешь, не подарил бы. Захочешь приятное сделать, и тут кобелем обзовут, – процедил сквозь зубы Егор, пропуская Асю вперёд. – Чтобы я ещё хоть раз тебе веник притащил…
– Дурак ты, Неделя, – выдохнула Половинка в ответ. Тряхнула косичками, прижимая цветы к груди, и улыбнулась, чтобы он не заметил, самыми краешками губ.
Они ушли раньше всех. Улизнули незаметно с банкета в столовой и медленно пошли на набережную. Он в костюме с торчащим из кармана галстуком и она в коричневом платье с белым кружевным фартуком. Две косы с пышными бантами и букет роз в руках. Аська так и не выпустила его ни на минуту. Свернули у стеллы на едва заметную тропинку, ведущую к их месту, уселись на высушенный под солнцем топляк и долго молчали. Ни один из них не знал, что сказать и с чего начать разговор. Слишком много мыслей просилось наружу, но у обоих не хватало смелости и слов, чтобы их озвучить.
– Что-то совсем уныло, да? – первым нарушил молчание Егор, дернулся было достать сигареты, но потом махнул рукой и уставился себе под ноги.
– О чем ты?
– Да обо всем…
– И что дальше? – спросила Ася.
– Не знаю. Посидим, провожу тебя и домой. Наверное, как-то так. Может Ящера выцеплю, если он никуда не свалит.
– Значит, на дачу к Синициной не поедешь?
– Нет, – Егор подцепил носком ботинка камушек и начал его переворачивать, то вдавливая подошвой в песок, то заново выковыривая обратно. – Что я там не видел?
– А если поеду я?
– Ты же не собиралась.
– Ну, ты вроде как обещал, что у меня будет отрыв по полной, вот я и подумала, что… – Аська потупилась и закусила губу, почувствовав на себе изучающий взгляд Егора. Оттянула вниз край платья, чтобы прикрыть коленки, и покраснела, когда поняла, что это не получится.
Сейчас ей казалась глупой сама идея придти в школьной форме на выпускной. Все эти кружева фартука, белые гольфы и туфли лодочки. Глупая традиция, как и весь этот скомканный неловкий разговор. Буквально на днях расхаживала без стеснения перед ним в ночнушке, а теперь готова провалиться сквозь землю от стыда, чувствуя себя абсолютно голой.
– Отвернись, пожалуйста, – еле слышно прошептала она и, когда Егор сел к ней спиной, ещё сильнее ощутила собственную наготу.
Вроде бы и не смотрит, но… Аська дернула головой, перекинула ногу через ствол дерева и с опаской прислонилась спиной к спине Недели.
– Получается, что все? – спросил Егор.
– Что все?
– Конец школе, дружбе.
– Почему?
– Не знаю, Ась. Ощущение такое внутри. Вот сейчас поговорим, встанем и все. Конец. Мальчики налево, девочки направо…
– А ты этого хочешь?
– Нет. Не хочу, Половинка.
– И я нет, – вздохнула Ася. Потрогала крупные бутоны, – Они красивые.
– Ну так и ты, Половинка, красивая.
– Все на цветы потратил?
– Не важно.
– А если я попрошу… попрошу поехать со мной на дачу, поедешь?
– Да.
– А Синицына?
– А что Синицына? Она просила просто приехать. О большем разговоров не было. Свои фантазии пусть оставит при себе. Я ее ни о чем не просил.
– Я знаю, – робко улыбнулась Ася. Чуть смелее облокотилась на спину Егора и замолчала.
Две заказанных маршрутки достаточно быстро домчались по загородной дороге до дачи Синицыной. Рубленные хоромища в три этажа, которые и дачей-то называть в здравом уме язык не поворачивается, мягко говоря шокировали, а потом оказалось, что это ещё далеко не все. Ирка только небрежно махала рукой, проводя микроэкскурсию: там у них банька – хламина в два этажа, тут гостевой домик – копия дачи, но поменьше, это беседочка – ага, всем классом там затусить, как нефиг делать, ну и вот там, у озера, что-то вроде лодочного гаража. Ни о чем дачка. Так себе. На троечку. Ну да, ну да. Уровень крутости Синицинского бати оценили. И зажратости Ирки тоже. Она ещё и поморщилась, сказав, что папуля зажал свои пенаты, а на убой, то есть под праздник, выделил всего лишь гостевой домик и беседку. Отправила всех пошарахаться и осмотреться, а сама усвистала переодеваться, прихватив с собой Глызину. Вторая половина их компании сегодня бомжевала – батяни Говоровой и Кустиной всего-то теплоход для своих дочурок и их однокашников арендовали. М-да.
– Не кисло, – хмыкнул Егор, сплюнул под ноги и, прихватив ошалевшую Аську и пару одноклассников, пошел на разведку.
В домике на первом этаже уже стояли накрытые столы, на втором этаже что-то вроде импровизированной спальни для тех, кто в процессе гулянки малость выпадет в осадок – куча надувных матрасов, подушек и пледов.
– Значит так, народ, – произнес Неделя, спустившись вниз, – Саня, поищи, где тут шампура и мясо. Вытащишь все и нанизывать начинай. Макс, по коробкам пошукай. Надо понять, что у нас по алкашке и часть заныкать, а мы с Половинкой мангал раскочегарим.
– О'кей, – кивнули парни и быстро разбежались в разные стороны.
– Быстро ты в командиры записался, – улыбнулась Ася.
– Кто-то же должен, – ответил ей Егор, подхватил два пакета с углем, кивнул девушке взять ещё один и пошел на улицу. – Я не претендую и спокойно все это передам тебе, если хочешь.
– Вот ещё, – фыркнула Аська. – Я сюда отдыхать ехала.
– Вот и отдыхай, – бросив пакеты перед мангалом, Неделя забрал из рук Аси третий и, обернувшись, громко свистнул. – Эй, народ, чего там прилипли? Шкрябина, метнись за Синицей, а. Мы тут в тишине что-ли должны тусить? Пусть организует чего-нибудь уже. Рыжий, харе очками отсвечивать! Рот закрой пока комарами не нажрался и дуй сюда. Будешь главным раздувальщиком. Зажигалкой пользоваться умеешь, гений?
– Неделя, а ты не… – попробовал было взбрыкнуть парень, но, увидев красноречиво сжатый кулак, тут же замолк и обречённо поплелся к мангалу.
– Так, всех озадачили, теперь можно и отдыхать, – кивнул Егор, подмигнул Асе и негромко выматерился на Рыжего, который по дурости чуть не спалил себе и им волосы.
От поднесенного огонька щедро политый разжигайкой мешок с углем полыхнул метра на два вверх.
– Вали отсюда, пироман хренов! – прорычал Неделя, придавая ускорение парню смачным пендалем. – Ничего доверить нельзя, а ещё очки нацепил!
– Да я в первый раз…
– Ты так с девушкой в первый раз зажигай, Рыжий! – бросил ему в спину Егор, повернулся к хохочущей Асе и широко улыбнулся.
К тому моменту, когда подошли переодевшиеся, наконец, Синицына и Глызина, вокруг мангала уже собрались все, и каждый считал своим долгом дать совет Егору. Никто толком не представлял как именно готовят шашлыки, но все видели или, как минимум, стояли рядом и точно знали единственно верный способ.
– Ой, Егор лучше знает, – пропела Ирка, проводя ладонью по спине парня, – Так ведь, Егор?
– Ещё тебя тут не хватало под руку, – пробурчал он в ответ, переворачивая шампура. – Вместо того, чтобы показать где все, свинтила красоту наводить.
– Ты заметил? – спросила она, кокетливо поправив локон.
– Синица, тут все заметили, что вам с Глызиной лишь бы попонторезить.
– Фи, Егор, ты сегодня какой-то грубый.
– Не грубее вчерашнего.
– Половинкина, а ты чего стоишь? Принеси чего-нибудь Егору выпить. Не видишь что-ли, что ему жарко?
– Синица, притормози со своими замашками.
– Ну, Егора, я просто о тебе забочусь, – девушка надула губы и помахала ладошкой на лицо. – Тут же просто пекло какое-то. Если хочешь, я могу и сама принести. Да, Кать? – Синицына повернулась к своей подруге, и та кивнула.
– Лучше музыку организуй, а тут мы сами как-нибудь разберемся.
– Как скажешь, – Ирка снова пробежалась пальцами по плечам Егора и бросила в сторону Аси презрительный взгляд. – Кать, пойдем, не будем мешать мужчине готовить.
Через несколько минут под крышей беседки заморгала разноцветными огнями светомузыка, но самой музыки слышно не было. Синицына с Глызиной без особого энтузиазма покрутились рядом с музыкальным центром, а потом наперебой стали звать Егора подойти и помочь.
– Совсем уже что-ли? – прошипел Неделя. – Хоть разорвись. Сань, глянешь, что у них там не включается?
– Ага, – кивнул ему парень и быстрым шагом пошел на помощь к погрустневшим девушкам.
– Неделя, тебе походу сегодня тройничок светит, – сально ухмыльнулся Максим, – Синица с Глызиной явно не просто так намарафетились. Красавчик! Расскажешь потом?
– Завались. Лучше кастрюлю притаракань какую-нибудь под шашлындос.
– Неделя, ты чего?
– Ничего. Знал бы – хрен поехал.
– Неделя, ты с какой ноги сегодня встал?
– С правильной. Кастрюлю тащи!
Егор скрипнул зубами, заметив краем глаза, что Ася кусает губы и дышит паровозом. Ещё пара-тройка таких намеков в его адрес и потом Половинка рванет куда-нибудь подальше, чтобы прореветься в гордом одиночестве. Уж что-что, а эти маячки в настроении подруги давно известны. Так же пыхтела, когда первую двойку получила и боялась домой идти, и когда Яська хомяка укокошил. Сперва будет паровоз изображать, а потом начнет кончик косы лохматить, как сейчас… Етить!
– Рыжий, сожжешь мясо, и я тебе тоже кой-чего прижгу! Понял?
– Так я не умею же…
– Учись! – подтолкнул замямлившего парня к мангалу, а сам схватил Аську за руку и потащил в сторону озера, приговаривая, – Половинкина, потерпи пару минут!
Завел ее в полутемный гараж, усадил на сложенные друг на друга спасательные круги и закрыл дверь.
– Все. Теперь можешь реветь.
– Не буду!
– И правильно. Чего из-за всяких дураков слезы лить, да, Ась?
– Да, – кивнула она в ответ, а сама вцепилась пальцами в круг, на котором сидела и зашмыгала носом.
– Да, а сама сопли гоняет.
– И ничего я не гоняю!
– А то я не слышу.
– Вот и не слушай! – всхлипнула Аська. Пригладила нитки над коленкой у распушившегося края своих рваных джинс и разревелась.
– Ась, ну ты чего? – осторожно придвинувшись к девушке спросил Егор.
– Ничего! – отмахнулась она, а сама посмотрела на двери и потом уткнулась лицом в ладони.
– Аська, ну чего ты, а. Ну, Ась…
– Чего, Ась? – всхлипнула Половинка. – Я не слепая.
– И чего ты не слепая?
– А ничего! Сам не видишь что-ли?
– Ась, завязывай, а. Чего воду-то лить?
– Вырядились… «Егора знает, Егора, помоги», а я стою, как дура… А она ещё наглаживает…
– И ничего ты не дура, – улыбнулся Егор. Присел рядом с Асей и осторожно провел ладонью по подрагивающему плечу. – Ты ещё скажи, что ревнуешь.
– Вот ещё. Обойдешься!
– А чего тогда ревешь?
– Обидно.
– Приехали… – Неделя поднялся и, заложив руки за голову, резко выдохнул. – Ничего не понимаю.
– А чего тут непонятного? Ирке ясно что от тебя нужно. Макс и тот все понял, а ты как будто этого не замечаешь.
– А меня кто-нибудь спросил? Или если Синица там в своей голове нафантазировала, то я теперь как бычок на заклание обязан пойти?
– Как будто ты не пойдешь.
– Половинкина!
– Что?
– Объясни мне тогда, раз ты такая умная, что я здесь с тобой делаю, если, по-твоему, я только и думаю как бы с Синицей переспать, а?
– Ну вот, а сам говорил, что я не дура, – снова захлюпала носом Ася.
– Да блин блинский! Осетрина, ты в крайности-то не кидайся.
– Сам ты осетрина! – моментально вспыхнула Ася. – Может, и мне твое прозвище вспомнить? Приятно будет?
– Зато сработало.
– Дурак!
Аська фыркнула, отворачиваясь, и стала быстро вытирать слезы, бухтя себе под нос все, что думает по поводу таких способов помогать.
– Да-да-да, – кивнул Егор, опустился на корточки перед девушкой и внимательно посмотрел на ее лицо. Смахнул пару пропущенных слезинок, помотал головой и вытащив из кармана платок опустил его в воду, а затем стал осторожно прикладывать к щекам Аси. – Вот вечно ты ревешь из-за каких-то пустяков. Я ж тебе сказал, что еду с тобой. Значит что? Значит Синица со своими намеками может смело идти в задницу. Я понятно говорю или повторить?
– Прям так и в задницу.
– Именно туда. Сама говорила, что у нее мозгов на чайную ложку не наскребется, а ведешься так, будто у тебя их вообще нет. Вот только что-то я сомневаюсь, что без мозгов можно русский на девяносто пять сдать.
– Кто-то и на девяносто восемь сдает, – улыбнулась Ася.
– О! Вот этот настрой мне уже нравится, – Егор ещё раз смочил платок и провел им по подбородку девушки, случайно задев костяшкой пальца припухшие губы.
Ася дернулась, как от удара током, и даже в полутьме гаража было заметно, что у нее вспыхнули щеки.
– Извини, – глухо произнес Неделя. Сжал мокрую ткань в кулаке и резко поднялся. – Давай ещё немного посидим и пойдем обратно.
– Хорошо, – кивнула Ася. – Ты только без меня не уходи, ладно?
– Ладно, Ась. Я подожду.
Ближе к полуночи большая часть класса стала разбиваться на небольшие компании. Кто-то болтал за столом о поступлении, кто-то танцевал в беседке, а несколько парочек уединились под покровом темноты, и только проходя мимо можно было услышать звуки поцелуев и шебуршание одежды. Егор старался проскочить такие места как можно тише, а после перекура возвращался обратно другой дорогой. С двумя целями: первая, чтобы не мешать, а вторая – посмотреть со стороны на Половинку, закутавшуюся в плед. Она не особо рвалась танцевать – буквально упиралась рогом, – стоило зазвучать первым аккордам медляков, практически не пила – пригубила из бокала, а потом только делала вид, что пьет, – и не особо участвовала в разговорах – так, ответит, если ее о чем-то спросят, и снова погружается в свои мысли. Сидит, кутается в плед, смотрит на темные силуэты сосен или на лунную дорожку на озере, улыбается своим мыслям и иногда, всего раз или два, обернется, чтобы посмотреть в сторону, где курил Егор. И в этот момент он улыбался. Стряхивал пепел, неторопливо затягивался и кивал, снова соглашаясь с тем, что купить букет для Половинки было правильно. Не потому, что захотелось выпендриться, как она подумала, а потому что захотелось сделать ей приятное. И чем дольше Егор на нее смотрел, тем сильнее крепло решение – документы на поступление он подаст на туристический. Баллов хватит. И бегать тоже хватит.
– Ну и как вам праздник, молодой человек? – раздалось за спиной басовито.
Егор обернулся и посмотрел на стоящего с сигаретой мужчину.
– Добрый вечер, Сергей Львович, – поздоровался он с отцом Ирки. – Круто.
– Это не может не радовать. Ира очень просила, чтобы после выпускного весь класс смог собраться и вот так отдохнуть. Без родителей.
– Ну да. Клёво.
– Может выпьем чего-нибудь, Егор? – спросил Синицын. – Тебе же уже восемнадцать?
– Ну да, но…
– Буквально по рюмочке. Из уважения к хозяину дома, так сказать. Надолго я тебя не задержу, обещаю.
– Ну если только совсем каплю, – кивнул Егор.
– Ну вот и хорошо. Пойдем.
6
– Проходи, чувствуй себя как дома, – открыв перед Егором дверь в кабинет, мужчина сделал приглашающий жест рукой и после того, как парень вошёл, звякнул стеклом двух бокалов. – Пробовал когда-нибудь «Хэнесси»?
– Нет. Я вообще такое не пью.
– Такое крепкое или такое дорогое?
– И то и другое.
– Ну, надо привыкать, – усмехнулся в усы Сергей Львович, передал один бокал Егору и показал на кресло, – Присаживайся, не стесняйся.
– Спасибо.
Обойдя стол, мужчина бесшумно опустился в кожаное кресло, хотя под более лёгким Неделей оно заскрипело.
– Как экзамены?
– Неплохо, – Егор понюхал содержимое своего бокала, но пить первым не стал.
– Неплохо? – рассмеялся Синицын, – Скромность – это хорошо. Но и она должна быть в меру. Иринка рассказывала, что ты одним из лучших в классе сдал русский, а математику и физику так вообще самый лучший.
– Ну, с русским мне просто повезло, Сергей Львович. Я так-то больше технарь, чем гуманитарий.
– Да-да… Слышал-слышал… – хмыкнул в усы мужчина и пригубил коньяка. – Замечательный напиток для разговоров. Ты не стесняйся.
– Да я как бы и не стесняюсь, – Егор тоже сделал крохотный глоток и с непривычки закашлялся. – Крепкий.
– Так и ты не слабый. Спортом вроде как занимаешься. Лёгкая атлетика, да?
– Да. Бегаю потихоньку.
– Хорошее дело, хорошее, – пододвинув пепельницу, Синицын достал из кармана пачку и снова повторил, – Не стесняйся. Что ты там куришь? Дрянь какую-нибудь? Если уж курить, так табак, а не бумагу.
– Да я так-то только что…
– Бери, – с нажимом произнес мужчина и Егор быстро вытащил сигарету. – Какие планы? Институт или в армию.
– Так-то в институт, но я совсем что-то забегался, Сергей Львович… Мне, наверное, нужно было сразу вам позвонить и сказать спасибо, но тут такое дело…
– Не переживай. Пустяки. Было бы странно, если бы я не помог дочери. Особенно, когда она так настойчиво просит. Ты же знаешь, какая Иришка упертая. Вся в мать.
– Ну я с ней не то чтобы сильно дружил, чтобы так говорить…
– А мне так почему-то не кажется, Егор, – медленно произнес Синицын. Сдвинул бокал на край стола и сцепив пальцы в замок пристально посмотрел в глаза парню, – Дружили. Может даже больше, да?
– Я, наверное, лучше пойду, Сергей Львович? – Неделя привстал с кресла, но тут же опустился под наливающимся кровью взглядом обратно.
– Егор, ты ведь прекрасно знаешь, что Иришка – единственный ребенок в семье.
– Ну-у-у да.
– И я очень надеюсь, что у тебя нет сомнений в моих связях. Так?
– Я не очень понимаю к чему вы клоните, Сергей Львович. Вы крутой… то есть серьезный человек.
– Вот именно, Егор. Вот именно. И мне крайне непонятна сложившаяся ситуация.
– А-а-а какая, если не секрет? Я что-то малость не вдупляю…
– Да? А что ты скажешь на это? – спросил мужчина, достал из верхнего ящика стола какой-то узкий пластиковый футляр и бросил Егору на колени. – Что это такое, друг? – последнее слово Синицын фактически прохрипел.
Судорожно протолкнув комок в горле, Неделя взял в руки брошенную штуку и повертев его никак не мог взять в толк, что это за хрень, пока на одной из сторон не увидел небольшое окошечко с двумя тонкими малиновыми полосками.
– Это… это… это… – севшим в миг голосом просипел он.
– Да, дружочек, это результат вашей с Иркой дружбы, – подтвердил догадку Егора Синицын. – Так дружили, что не заметили, как додружились?
– Я… вы… я с ней.. вообще… – замотал парень головой, – Такого быть не может, Сергей Львович! Я вам клянусь, что Ирку пальцем даже не трогал, не то чтобы вот это! Это точно не я. В смысле не то, что она с кем-то ещё, а то, что я с ней не… Да я богом клянусь, что с ней не спал! – выпалил Егор, залпом выпил остатки коньяка, сунул сигарету в зубы и дрожащими пальцами с третьего раза зажёг зажигалку. Глубоко затянувшись, закашлялся, но затянулся снова, а потом неуверенно спросил, – Это ведь типа прикол, да?
– Прикол? – переспросил Синицын, нависая над столом. – По-твоему, такое может быть приколом? Ты, мать твою, вообще с головой не дружишь? Или думаешь, что трахнул мою дочь, а потом, как последняя скотина, в кусты свинтишь?
– Так я же вам вроде как говорю, что не спал с ней, Сергей Львович. Может, Ирка так пошутила? Ну вы же знаете, что есть всякие такие приколы вроде…
– Молчать! – проревел Синицын. Обошел стол и встав за Неделиным, опустил ладони ему на плечи. – Значит так, друг. Если ты думаешь, что мне можно попробовать лапшу на уши вешать, то я тебя сразу разочарую. Лучше не рискуй. У меня хватит и сил, и связей, чтобы тебе устроить такую райскую жизнь, какая даже в кошмарах не приснится. Понял?
– Д-да, – кивнул Егор.
– Вот и ладно. Вот и молодец, – мужчина похлопал парня по плечу и прихватив с собой бутылку снова бесшумно опустился в свое кресло. Налил до половины в бокал, выпил залпом и, прочистив горло, почти спокойно произнес. – Ладно. Мне эти новости тоже не очень нравятся, но, как говорится, какие есть. Куда собрался поступать?
– На туристический…
– Нет. Не пойдет.
– В смысле не пойдет, Сергей Львович? Так-то это мне решать куда…
– Ты решать будешь тогда, когда я скажу и то, что я скажу. Понял? Ни о каком туристическом и речи быть не может. Не для того я людей напрягал твою писанину исправлять. Значит так. Документы подаешь либо на робототехнику либо на что-нибудь с компьютерами. Пойдешь туда, где гуманитарного по минимуму и профессия будет солидной. Всю эту фигню с туризмами из башки выкинь.
– А я не хочу…
– А меня это не волнует, Егор. Пойдешь, как миленький. Если ты до сих пор думаешь, что все это шуточки, то я тебе сейчас быстренько разложу варианты. Первый, ты и дальше валяешь Ваньку. Сам понимаешь, что тогда я завтра же положу на стол в ментовке заявление об изнасиловании, и ты поедешь лет так на десять лес валить. Доходчиво? И не забывай, что тут у тебя ещё родители. Мало ли что случится и их уволят? Как тебе, нравится?
– Нет, – дёрнул головой Егор.
– Вот и я так подумал, когда узнал. Ни тебе, ни мне эти скандалы не нужны. Поэтому переходим ко второму варианту. Ты поступаешь туда, куда я сказал. Учишься себе спокойно, сессии сдаешь, а когда Ирке стукнет восемнадцать идете подавать заявление. Распишитесь, ребенка родите и будете жить припеваючи. Как у Христа за пазухой. Мы потом эту историю ещё и в плюс обернем.
– Что-то я тут плюсов не вижу.
– Ты мне еще поторгуйся. Наворотил делов, так теперь сиди и не вякай, если нечего умного сказать.
– Сергей Львович, ну должны же быть другие варианты, чтобы без вот этого всего, – неуверенно произнес Егор, но он и сам в это не особо верил. – Может, как-нибудь не так?
– На аборт намекаешь? – спросил Синицын и расхохотался. – Нет, дружочек. Нет, Егорушка. Как-нибудь так не получится.
– Но почему? Я денег найду и Ирке тоже объясню, что так лучше будет.
– О-о-о… Признался таки.
– Да ни в чем я не признался! Не было у нас ничего!
– Значит так, Егор. Если бы не выборы, то мы бы с тобой сейчас тут не разговаривали.
– Да выборы-то тут при чем? Откуда они-то ещё взялись?
– Откуда? Оттуда, дружочек. Оттуда. Думаешь почему я тебе про скандалы говорил, а? О тебе что-ли заботился? Нет, Егор. Не о тебе, а о себе и Ирке. Тут ведь какое дело. Не с руки мне, чтобы она аборт делала. Ой как не с руки. Журналисты сейчас только спят и видят, как накопать что-нибудь погрязнее, да в своих газетенках написать под заголовком: «Кандидат в губернаторы отправляет дочь на аборт!» – Синицын даже рукой перед собой провел, будто вживую читал, а потом провел ребром ладони по горлу, – Мне эта жёлтая пресса вот где. Хорошего не напишут, а в белье покопаются обязательно. Нет, дружок. Аборт тут не поможет, и Ирка сказала, что рожать будет. Дура. Так что мы эту вашу шалость переиграем в «Дочь губернатора вышла замуж за школьную любовь!» И вам хорошо, и мне рейтинг поднимете. Народ же любит слезливые истории про счастливую любовь между простым электоратом и теми, кто повыше. Усёк?
– Но, Сергей Львович…
– Без но. Либо играешь по моим правилам и изображаешь пламенные чувства, либо… Свободен. Завтра Ирке ответ скажешь, и бежать или прятаться не советую. Из-под земли достану и тогда тюрьма тебе сказкой покажется. Дружок, – Синицын улыбнулся, но почему-то Егору его улыбка больше напомнила оскал. И это сравнение только усилилось, когда ему в спину прилетело, – Иди, отмечай с друзьями выпускной, зятек.
Выскочив на улицу, Егор жадно хватанул полной грудью воздух, показавшийся сейчас ледяным. Словно выпрыгнул распаренный из парилки прямиком в прорубь. Без предбанников, тапочек и хрустящего снега под ногами. Мозг отчаянно лихорадился внутри головы ища хотя бы одну, самую малейшую, возможность, которая откатит все назад или загрохает басовитым хохотом за спиной:
– Расслабься, Егор, я пошутил.
Но никто не хлопнул дверью, не вышел на террасу и уж тем более не рассмеялся. Жопа пришла оттуда, откуда ее никто не ждал и уж тем более от того, от кого, если бы и ждал, то меньше всего.
– Синица, как так-то? – прошипел Егор, – Ведь ничего не было. Не было же.
Ненавидящим взглядом он скакал от силуэта к силуэту, ища тот, из-за чьего глупого вранья кулаки сами сжимались до хруста. Нет, нет, не она, снова нет, где же ты, тварь, спряталась, нет, нет, нет, Аська… И сердце защемило, сдавило внутри грудной клетки так, будто это и не сердце вовсе, а шея Синицыной, а ребра – пальцы, требующие сломать хоть что-то. Все, что угодно, лишь бы не так. И Половинка, почувствовав это взгляд, дернулась, повернула голову к парню и будто сразу все поняла – улыбка на ее губах потухла, а в глазах, не смотря на расстояние, он увидел отблески ещё не выступивших слез.
– Егора, ну где ты ходишь, а? Мы тебя совсем потеряли, – елейно пропела Ирка, улыбаясь и уже в который раз за сегодня протягивая ладонь, чтобы провести ею по плечу.
– Что ж ты за тварь, Синица? – прохрипел парень, стряхивая резким движением наманикюренные пальцы, перехватил тонкое запястье своими и дёрнув подбородком отбросил в сторону.
– Егора… – протянула Ирка вслед парню, рванувшему к гостевому домику не разбирая дороги.
Столкнувшись по пути с одним из одноклассников, Неделя сперва прорычал, чтобы тот смотрел под ноги, а потом, узнав в темном силуэте Максима, выпалил:
– Алкашку куда заныкал?
– Ты это, Неделя, чего? Сам же сказал…
– Где? – захрипел Егор и Макс, вздрогнув, махнул себе за спину:
– На втором этаже, в дальнем углу поставил и пледами закидал.
– Красава.
Кивнул и рванул дальше. Через три ступеньки взлетел по лестнице, разметал по сторонам пледы и, подсветив фонариком на телефоне, быстро стал вытаскивать и убирать одну за другой бутылки. Словно издеваясь, Максим свалил в коробку минералку, соки, воду, несколько баночек пива и только на самом дне Егор обнаружил бутылку водки. Несколько пластиковых стаканчиков, прихваченных не глядя со стола, коробка вишневого сока и полупустая тарелка с нарезкой – парень хватал первое попавшееся под руку, чтобы потом, отмахиваясь от встречающихся, уйти в лодочный гараж. Хлопнув дверью, Егор привалился к ней спиной и несколько раз ударился затылком о вышкуренные доски. Хотелось выть, но горло только и смогло что прохрипеть:
– Ненавижу!
Ася нашла его через час. Тихонечко приоткрыла дверь, вошла бесшумной тенью и едва коснулась сцепленных на затылке пальцев.
– Половинка, ну почему все так? – спросил сгорбившийся Егор. Зло отпнул так и не открытую бутылку и она покатилась по доскам настила. Замерла на самом краю, в нерешительности, и все же упала в воду, практически не издав ни звука.
– Все плохо?
– Ась, ты даже не представляешь на сколько.
– Это можно как-то исправить?
– Я не знаю. Ась, я правда не знаю. Я сам не понимаю, как такое возможно. Я ведь с ней не спал, понимаешь? Не спал!
– Я тебе верю.
Ася придвинулась ближе, потопталась, оглядываясь назад, а затем скинула плед Егору на колени, вытащила из угла огромных размеров сумку и потащила ее волоком, чтобы подпереть дверь изнутри. Подергав за ручку и убедившись, что никто не сможет войти, Половинка присела рядом с парнем, закутала его и себя в плед, прижимаясь плечом к плечу.
– А помнишь… – неуверенно начала она, – Помнишь, как в девятом классе нас с тобой закрыли в раздевалке? Ещё и свет выключили. Я тогда уревелась от страха, а ты вот так же сидел рядом и говорил, что все будет хорошо. Помнишь?
– Помню, Ась. Только тут через четыре часа не придет вахтерша и двери не откроет.
– Ты ещё хотел стекло разбить и попробовать через решетку выползти на улицу.
