Читать книгу: «Н+П=??? «Будьте внимательны…»», страница 2
3
Хлопок, и трибуны взрываются в тот же миг. В ушах свистит ветер, а перед глазами маячок-цель – финишная лента. Сейчас ничего не существует. Есть только точка старта и едва ощутимое давление на грудь, а между ними всего несколько секунд времени и где-то за спиной те, кому тоже хочется придти первыми. Пролетев финишную черту, Егор пробежал ещё столько же, постепенно замедляясь и переходя на шаг. Обернулся и вскинул руку вверх. Физрук пару раз одобрительно хлопнул в ладоши, девчонки визжат так, что уши закладывает, а в глаза бросается красная курточка и длинная коса. Как всегда, удаляющаяся спина Половинки. Пришла, поддержала, может больше, чем остальные, и пошла домой первая. Гордая. Пару раз оставалась на награждение, но и тогда стояла в сторонке. Будет потом в соседнем парке искать свободную качель, на которой и просидит час, слушая мерный скрип. Мельком посмотрит на медаль, улыбнется, но на этом все. Аська гордая и вешаться на шею не будет. Но хочется. Каждый раз хочется. Поэтому есть стартовая линия и финишная лента. Больше ничего. Может, в следующий раз повезет больше. Или не повезет, как сегодня.
– Ниделин, давай как-нибудь с русским напрягись. Хотя бы на троечку сдай, а там я на кафедре физкультуры уже договорюсь. С твоими данными и трояка за глаза будет.
– Сергей Палыч…
– Да знаю я, Ниделин. Знаю… В армейку?
– Ну да.
– Жаль, – поднявшись со скамейки, физрук уже в который раз посмотрел на свой секундомер и снова покачал головой. – Жаль, Ниделин. Нормальный ты парень. Просись в ВДВ тогда. Там и физуху не потеряешь, и скучать с лопатой не придется, а потом попробуем тебя пропихнуть на льготное.
– Спасибо, Сергей Палыч. Через год расскажу что и как.
– Молоток. Главное ведь что? Не киснуть. Армейка не тюрьма, а сложности они везде.
Крепко пожав руку Егору, мужчина хлопнул его по плечу и снова посмотрел на секундомер:
– Эх, демон. Почти на мастера спорта пролетел не напрягаясь. Где ж я ещё таких быстроногих найду…
– Найдете, Сергей Палыч. Обязательно найдете.
– Беги уже, Ниделин. Демон ты быстроногий.
Закинув спортивную сумку на плечо, Егор неторопливо побрел к выходу из раздевалки, свернул в сторону пожарного выхода и удивлённо хмыкнул, когда за дверью увидел Ирку Синицыну, наматывающую кончик локона на палец.
– А я как знала, что ты тут пойдешь, – улыбнулась она. Пристроилась рядом и пошла, чуть ли не подпрыгивая.
– Чего такая довольная? Папка в МГУ пристроил?
– А вот и нет.
– Тачку купил?
– И снова нет, – Синица только больше расцвела и надула губы, услышав:
– Я в угадайку что ли играю? Хочешь рассказать, так не тяни резину. Может и я за тебя порадуюсь.
– Вот дурак ты, Неделя! – гневно сверкнула она глазами, но тут же снова заулыбалась. Вытащила из кармана небольшую плоскую коробочку и передала ему в руку. – Это тебе. Подарок.
– Да? Что-то раньше я такой щедрости за тобой не наблюдал. И по какому поводу?
– Егор, ну хватит быть букой! Нет чтобы сказать спасибо. Может, повод и есть, только он не такой важный, как тебе кажется.
– Бла-бла-бла… Спасибо, Синица. Я очень рад, что тебе на меня не насрать. Довольна?
– Дурак! Открой хотя бы.
– Дома посмотрю.
– Егор! – Ирка быстро обогнала парня и встала у него на пути. – Открой сейчас!
– Ну если вам так не терпится… – Егор сорвал бумажную упаковку с бантиком, отбросил ее в сторону и, перевернув коробочку вверх дном, тряхнул. Перевернул крышку на ладонь и удивлённо протянул, – Синица, это чё?
– Ну ты же сам говорил, что нужен бартер, – весело прощебетала она. – Ну как? Такой обмен подойдёт?
– Ты башкой думать разучилась или у тебя там система координат окончательно сбита? Это же подсудное дело, дура! – Егор быстро перелистал военник и зло прошипел, – Да меня с этой хренью закроют лет на сто, а тебе все смехуечки?
– Ну Егора… – Синицина быстро нашла страничку с выведенной надписью: «Категория В – ограниченно годен» и ткнула в нее ноготком, – Ты же сам говорил, что не сможешь поехать на дачу из-за армии, а теперь сможешь. Чего ты так бесишься? Папа сказал, что все настоящее.
– Настоящее? И что у меня? За какие такие болячки мне белый билет выписали?
– Я не знаю. Папа сказал, что что-то с сердцем, но это не важно. Главное, что теперь ты приедешь на дачу, да?
– Идиотка!
Прорычав себе под нос несколько ругательств, от которых уши Синицыной тут же полыхнули алым, Егор рванул к остановке, игнорируя окрики. Запрыгнув в автобус, он снова отлистал страницы, сатанея от аккуратного почерка и штампов.
– Ну-с, молодой человек, я, честно сказать, немного в замешательстве и не особо понимаю, что вы от меня хотите?
Битый час Егор простоял под дверью военкомата, дожидаясь военкома. Отсидел в очереди, слушая разноголосые завывания мамочек, умоляющих не брать их сыновей в армию, а теперь смотрел на пожилого мужчину и не понимал, как он не понимает, что это явка с повинной.
– Я в армию хочу так-то.
– Похвально. Удивительно и похвально, но сути вопроса я так и не понял.
– Так я ж здоров! Вот только с соревнований и сразу к вам.
– Выиграл?
– Да. Первое место.
– Парень, я рад за тебя. Рад, что не раскисаешь и в армию рвешься…
– Так я здоровый!
– Молчать, когда старший по званию говорит! – рявкнул военком. – Сопляк. Встать!
Егор тут же подскочил, а мужчина окинул его колючим взглядом и прогрохотал:
– У меня там полный коридор таких же сопляков, косящих под дурачков и ссущихся в штаны. Все что угодно, лишь бы откосить от призыва, а он мне тут доказывает, что здоров. Видишь подпись? – палец припечатал размашистый росчерк в военнике, почти полностью его скрывая, но Егор кивнул. – Я ее, по-твоему, просто так ставлю?
– Нет.
– Отвечай по уставу!
– Никак нет!
– То-то же. Комиссия признала тебя не годным. Ясно?
– Так точно.
– А теперь кругом марш и вали! Документы не забудь! Ещё раз придёшь, я тебе таких отметок наставлю, что потом на работу не устроиться будет! Пришел тут, сопляк, права качать. Вон отсюда!
Выйдя за дверь, Егор только и смог, что отойти в сторону, пропуская следующего из очереди. Постоял с военником в руке, не зная что дальше делать и куда бежать, сунул книжицу в задний карман джинсов и вытащил мобильный:
– Половинка, давай минут через двадцать встретимся. На нашем месте.
Без приветствия, без объяснения. Она и так догадается, что случилась какая-то дичь.
– Эй, ну чё? Прокатило? – спросил у Егора какой-то полудохлый паренёк с выпученными, как у рыбы, глазами.
– Неа. Выгнал.
– И куда тебя?
– В смысле куда?
– Служить куда?
– А-а-а… Спецбатальон. Диванные войска.
– Чего? – протянул рыбоглазый.
– Вот и я про то, что херня какая-то. Бывай, снайпер.
Егор быстрым шагом сбежал по лестнице и, подтянув сильнее ремень у сумки, стартанул в сторону набережной.
Плюх-плюх-плюх-плюх… Плюх-плюх-плюх… Бултых… Плюх-плюх-плюх-плюх-плюх-плюх… Камушки бодро подскакивали на воде и уносились вдаль, брошенные резким движением руки. И пока Ася слушала скомканный рассказ, Егор все кидал и кидал плоские камушки, вымещая на них скопившуюся злость.
– А военком меня послал и как-то так… – размахнувшись, парень одним броском отправил все камушки в полёт и медленно побрел к высушенному на солнце топляку, на котором сидела Аська.
– И что Синица хочет в обмен?
– Чтобы я приехал после выпускного к ней на дачу. И, нет, не один, а со всеми. Уточняю на всякий случай.
– Да даже если и один… Держи, – Половинкина протянула Егору военный билет. – Знаешь что?
– Что?
– А ты едь.
– Ась.
– Без Ась. Сам про обмен ей сказал. А то, что Синица все буквально подумала… Так ты вспомни каких размеров у синиц головы. Там мозгов на чайную ложку не наскребешь. Считай, что плюсик она заслужила.
– Мне с ней что, спать теперь что-ли?
– А это ты сам решай, – Ася посмотрела под ноги и носком кроссовка вывела знак вопроса на песке. – Она тебя от армейки отмазала. Наверное, ждёт чего-то в ответ… Да и от тебя не убудет. Все равно с кем-то мутить начал бы, а так… На готовенькое приедешь.
– Ась…
– Чего Ась-то? Списать – Ась, поспать – Ась, трахаться с Синицей или нет – тоже Ась. Я у тебя служба спасения что-ли?
– Ты чего завелась-то?
– Да задолбало уже про твоих Синиц и Глызиных слушать. Других тем нет? Или со мной только об этом можно поговорить? Хочешь – спи, не хочешь – не спи. Мое-то какое дело? Или ждешь одобрения? Кобель.
– Чего сразу кобель-то?
– Да ничего! – Ася резко поднялась и пошла к воде. – Делай, что хочешь.
Дернула плечами, стряхивая ладони Егора, подошедшего сзади, потом ещё раз и ещё. Пискнула, когда он обхватил ее, прижав руки к бокам, и затихла, не в силах пошевелиться. А Егор вроде бы и собирался встряхнуть ее, как котенка, но в последний момент вся эта решительность куда-то испарилась. Исчезла, оставив вместо себя тихий шелест набегающей волны, песок под ногами и такое непонятное состояние, что хотелось постоять так ещё и ещё, и ещё. Чтобы понять. Только Половинка как-то сдавленно выдохнула или всхлипнула, и Егор резко отстранился назад, разжимая руки.
– Чего-то я борщанул. Да, Ась? Болит где?
– Нет… – еле слышно выдохнула она, мотнув головой.
– Аська, ты извини, что я так…
– И ты…
– Мир?
– Мир.
Она стояла не оборачиваясь, кусала губы, чтобы перед глазами расступилась молочная пелена, а сердечко колошматилось сошедшей с ума швейной машинкой. И если бы Ниделин встал перед ней сейчас, заглянул в ее глаза, то увидел бы, что сотворил с Половинкой одним своим прикосновением, и она точно сгорела бы со стыда. Аськины щеки полыхали огнем и никак не собирались остывать. Вспыхнула, оказавшись в его руках, словно пороховая бочка от искры, и продолжала тлеть, чувствуя спиной испуганный взгляд. Видела, как он смотрит на других, слышала, что отталкивает резко и бесповоротно, но ни разу в его взгляде не прочитала страх. Не слышит, не слушает, не даёт сказать, а тут… ждёт, что ответит.
– Ась… Ты как?
Ладонь осторожно трогает за плечо, и тело снова начинает сходить с ума, предательски выбрасывая белый флаг. И кожа зудит, зудит, зудит… Нужно всего лишь дернуться вперёд, оборвать все, но нет никаких сил. Сколько думала, как это вообще происходит, когда внизу живота появляется истома. Сколько пыталась представить, что там может тянуть от простого прикосновения, а сейчас… Голову лихорадит то самое, разбуженное, уговаривает, упрашивает постоять так ещё чуть-чуть.
– Егор… – просипела Ася, отстукивая зубами частую дробь.
– Половинкина!
Рванул, разворачивая к себе лицом, сорвал куртку и, накинув на дрожащие плечи, начал растирать спину, руки.
– Ты чего молчишь, что замёрзла? Половинкина! Язык проглотила? Чего киваешь? Ты только попробуй простыть, я тебя тогда живьём вверх ногами закопаю!
– Зачем?
– Аська, ты дура? Думаешь, я тебе выпускной позволю пропустить? Где ты ещё оторвешься по полной, а? Пивасик, шашлычок…
И если для Егора упоминание о даче ассоциировалось больше с весельем, то для Аськи совсем по-другому. Прошлось лучше любого ледяного душа. Сметая разбушевавшиеся фантазии и царапая сердце острыми когтями. Оставив после себя лишь горькую улыбку на губах.
– Ну да… – кивнула Половинка, возвращая куртку Егору. – Спасибо. А медаль даже не показал.
– Это мы сейчас быстро исправим, – парень подлетел к сумке, вытащил из внешнего кармашка новую медаль и грустно улыбнулся. – Прикинь, Ась, она же последняя получается. Только сейчас дошло.
– Десятая?
– Ага, – Егор подкинул ее на ладони, потёр большим пальцем и с довольной улыбкой нацепил Аське на шею. – Это тебе.
– Совсем сбрендил?
– Нет. Вот хочется мне, чтобы она была у тебя. Извини, но первую не отдам, а вот эту, да. Считай, что у меня бзик и резко проснувшаяся форма этого… романтизма, во!
– А мне кажется, что это обострение кретинизма!
– Одно и тоже.
– Неделя, ты с какой колокольни упал, что так головой треснулся?
– Ой, ее уже давно нет. Снесли, чтобы больше похожих на меня случаев не повторялось, – рассмеялся Егор. – А так, чтобы не случилось, я всегда буду помнить, что у меня есть ты. Ну и ты, если хочешь, конечно, можешь обо мне вспоминать.
– Ниделин, ты что задумал? – тут же напряглась Ася.
– Спокойствие, фройлян. Ничего такого я не задумал. Ты экзамены сдашь, поступишь в какой-нибудь мегапрестижный ВУЗ и свалишь из этого города, а мне даже местное ПТУ не светит. Буду сидеть по вечерам, смотреть на свои медальки и о тебе думать.
– Дурак! – Аська по инерции отвесила шутнику подзатыльник, но медаль все таки спрятала. – Пошли лучше к нам обедать, пока я тебе остатки мозгов не вышибла.
– О-о-о! – протянул Егор, подхватывая свою сумку, – И снова плюсик отправляется в пользу Аськи Половинкиной! Сегодня тоже ничего другого не обломится? Я ж вроде как чемпион?
– Шампиньон ты, Неделя!
– Как скажешь, Ась.
4
– Что ж вас так много-то? – спросил Егор, перебирая листы экзаменационного Теста по русскому. Именно с большой буквы. В придыхании Карловны, рассказывающей о ЕГЭ с восторгом, грёбаный тест не мог быть просто тестом. Это же Тест тестов, священный Грааль.
– Ниделин! Без разговорчиков!
– Да я просто…
– Без просто! Ручку в зубы и пиши!
– Ох, какие мы грозные, – пробурчал Егор, но изобразил на лице самое смиренное смирение и уткнулся в листы. Заполнил шапку, а потом, – Ну, понеслась. На златом крыльце сидели: царь, царевич, король, королевич, сапожник, портной. Кто ты будешь такой? Говори поскорей, не задерживай добрых людей.
В пустом квадратике, оказавшемся в этот момент под кончиком ручки, появилась галочка, потом таким же образом выбрался ответ для следующего вопроса, и для следующего, и для всех остальных тоже. Сдавленно проржавшись, Егор быстро пробежался взглядом по всем листам, поднялся со своего места и пошел сдаваться.
– Я все.
– Ниделин? Куда ты так торопишься?
– Домой. Мамка борщ сегодня сварила, а я не люблю, когда он холодный.
Положил тест на стол, за которым сидели представители экзаменационной комиссии, и, насвистывая под нос что-то веселое, вышел в коридор. Запрыгнул на подоконник, включил на телефоне музыку – новое развлечение пришло в голову так же нежданно, как и считалка для теста. Под глухие басы, раздающиеся в наушниках, перемещения родителей, пришедших поволноваться за своих детей, выглядели чуть ли не комедией. Предки отличников с важными лицами трутся отдельно – та ещё компашка выпендрежников. Родаки тех, кто попроще, мельтешат перед дверями кабинета, словно им задницы наскипидарили. Шушукаются, дёргаются, успокаивают друг друга и все, как один, поворачивают головы на часы, висящие на стене. И чего так изводиться? Все сдадутся нормально. Егор переключил песню и, закрыв глаза, добавил громкости – раритетная Линда со своей «Мало огня», зарандомившейся после жесткого клубняка, немного рушила клип, творящийся в коридоре, но попадала в ритм мыслей. А они тоже дергались, как припадочные, только не вокруг экзамена. Аська уедет – у нее других вариантов нет. Сдаст, получит аттестат и упорхнет поступать на свой туристический (уже все уши прожужжала), а Егор останется здесь. И вроде бы нужно за нее порадоваться, но радости почему-то нет. Тоска есть, а радости… Нет, она, конечно, молодец, и приезжать будет – тут мамка… Но что ж так паршиво-то? Долбанный русский! Было бы прикольно поступить куда-нибудь рядышком с ней, а лучше на тот же туристический, чтобы снова учиться вместе. Помогали бы друг другу, да и все же не в одиночку в чужом городе. Она же там пропадет… Нет, не пропадет. Половинкина там такого шороху наведет… Аська пробивная. Вдвоем было бы попроще, конечно, но что теперь делать, если у кого-то клинический технаризм головного мозга?
– Неделя, ты чего кислый? – Аська вышла из кабинета второй и теперь стояла перед Егором, покачиваясь с пятки на носок.
– Прикидываю свои варианты напроситься на обед, – улыбнулся он.
– Ты же про мамкин борщ говорил, а теперь что?
– А теперь передумал. Борщ батя любит и, если я его есть не буду, только спасибо скажет.
– Понятно. Ты как всегда, Неделя. Семь пятниц на неделе, – Аська рассмеялась, а потом с серьезным видом спросила, – Хоть что-то ответил?
– В угадайку поиграл.
– Дурак! Хоть первые два блока выучил бы.
– А мне не поможет. Я и русский – два не стыкуемых в пределах этой вселенной. А ты как?
– Ну-у-у, – протянула Половинка, – Думаю, что семьдесят пять – восемьдесят точно будет.
– У тебя и семьдесят пять? – фыркнул Егор, – Вангую соточку. Девяносто пять – минимум!
– Иди ты! Вангует он. Там под звёздочкой такая хрень была, но что тебе рассказывать, ты же даже читать ее не стал.
– А зачем? Там картинок не было. Вот если бы там спросили какого цвета трусы у Глызиной по понедельникам…
– О, да. Тут ты эксперт, – Аська звонко засмеялась и посмотрела на часы. – Будем кого-нибудь ждать или пойдем?
– Пойдем, конечно, – Егор спрыгнул с подоконника, замотал наушники вокруг телефона и сунул его в карман. – А чем сегодня меня кормить будут?
– Лещами!
– Бя-я-я… А мясо?
– Что-то не нравится? Тогда шуруй борщ дома лопай.
– Не, как я могу батю подставить? Уж лучше пострадаю.
– Страдалец он, как же. Халявщик ты, Неделя, каких свет не видел.
– Ага, я такой. Что делать, если в жизни по-другому никак?
– Сказала бы я тебе, да ты все равно вывернешься.
Аська поскакала по лестнице вниз, на ходу разворачивая обертку шоколадки, которую ей всучила мама утром.
Яська блаженно жмурился на подоконнике, мурча на своем кошачьем о радости ничегонеделания, но одним глазом все же недоверчиво поглядывал в сторону отдувающегося Егора. Греться на солнышке хорошо, только от подлостей котейка тоже подстраховывался. Прилетит что-нибудь, стоит только расслабиться. Обязательно же прилетит.
Тетя Таня вообще не видела границ в закармливании парня. Каждый раз, когда он приходил, на стол вываливалось чуть ли не все содержимое холодильника, а женщина еще и начинала разводить тесто то на оладушки, то на блинчики, как сегодня. И только попробуй отказаться – обидится. Голодный мужчина в доме – это ж трагедия. Даже если этот мужчина всего лишь одноклассник дочери. Поэтому Егор безропотно смел все со своей тарелки, потом, вздохнув, умял добавку, заполировал это салатом и осторожно утрамбовал пятью блинами с клубничным вареньем. У него дома так не перегибали: яичница на завтрак, простенький суп на обед и макароны с тушенкой на ужин. Минимальное разнообразие в день зарплаты отца – жареная картоха с луком, – или борщ по не особо праздничным дням, вроде сегодняшнего последнего экзамена.
– Я сейчас сдохну, – выдохнул Егор, боязливо подталкивая подушку под спину. – Ты бы сказала мамке, чтобы она мужика себе нашла. Я же не вывожу уже.
– Нам никто не нужен, – отмахнулась Аська, высунув голову из-за двери шкафа. – К ней какой-то пухлик из управления ласты подкатывает, цветочки дарит, подвозит даже, но мама сама смеётся с него. Прикинь, он ей запулил, чтобы мы к нему переезжали. Типа у него и квартира четырехкомнатная, и дача.
– Нехило, – присвистнул Егор. – Упакованный перец.
– Ага. Мама так и сказала, что все бы ничего, но одной уборки в таких хоромах на полдня.
– Эт да, – согласно кивнул парень. – Пусть твоя мамка скажет, чтобы этот пухлик сперва горничную нанял, и тогда я со спокойной совестью сдам пост в его потные ладошки.
– А это идея. Только я не верю, что ты так легко откажешься от халявы, – сказала Аська. Отошла от шкафа и вопросительно посмотрела на Егора, – Ну как?
– Кайф, – парень поцокал языком, рассматривая девушку в шортиках и обтягивающей майке, а потом хмыкнул, – Половинкина, а у тебя оказывается и сиськи есть?
– Так бы и треснула тебе по башке, кобелина! – тут же вспыхнула она, прячась обратно. – Нормально сказать сложно что-ли?
– Аська, а что в этом ненормального? Ты спросила, я ответил.
– А сиськи-то здесь при чем, Неделя? – Аська быстро переоделась в просторный сарафанчик и пригвоздила парня гневным взглядом.
– Я бы понял, если бы их не было, а они же у тебя есть.
– Кобель!
– За то говорю правду.
– А это как? – Аська пару раз повернулась и скривилась, посмотрев на отражение в зеркале. – Не то, да?
– Вообще не то, Ась. Шорты и майка топчик были, а тут… Как бабуля какая-то в мешке.
– Ну да, – протянула девушка. – Точно бабулька, – кивнула сама себе и снова скрылась за дверцей.
– Аська, – позвал Егор.
– Ну.
– А у тебя соски розовые или коричневые?
– Ниделин! Ты что, решил сегодня проверить себя на бессмертность?
– Прост интересно же.
– Интересно ему. Ты, вообще, о чем-нибудь другом думать можешь?
– Могу, – кивнул Егор. – Вот, например, «Чокопай».
– А при чем тут «Чокопай»? – удивлённо спросила Аська, выныривая в шортах и рубашке.
– У Кокориной соски чернющие и огроменские, как «Чокопай». Раньше ел их, а теперь воротит.
– Кобелина! – прыснула девушка, мотая головой. – Тебя и могила не исправит! Пошли.
– Фу! Там скучно и одиноко, – Егор поднялся с дивана и обреченно вздохнул. – В майке было прикольнее.
– Обойдешься! На Кокорину слюни пускай.
– Бу-э-э-э… Как вспомню это желе…
– Ага, рассказывай. Потопали уже.
Впервые за последнее время на песчаном пятачке, скрытом от глаз прохожих непроходимой стеной ивняка, Аська с Егором беспечно валялись на пледе и загорали. Без зубрежки, учебников, тетрадей и нервов. Смотрели на зеркальную гладь реки, щурясь от солнца, включившегося неделю назад на максимум. Оно шпарило с такой силой, что сразу же нашлись смельчаки, решившие открыть купальный сезон – где-то вдалеке раздавались громкие всплески и следом резкие визги. Вода еще не прогрелась до более-менее нормальной температуры и обжигала горящую от солнца кожу своими ледяными объятиями. Неделя сперва тоже решил, что можно хотя бы разок окунуться, но когда зашел по колено в воду, пальцы на ногах скрючило, а икры прострелило от спазмов. Выскочил пулей обратно, растер ноги и на каждый всплеск мотал головой, негромко комментируя услышанное одним словом: «Придурки.» Лето обещали аномально жарким, и накупаться вдоволь времени точно хватит. Тем более что нависавшая участь отправиться в армейку вроде как уже и не была проблемой, вымораживающей мозг. А вот Синицина со своими стонотствами про дачу превратилась в дятла – при каждой встрече начинала канючить, хлопая ресницами, уговаривать и напоминать про тот самый бартер, который обмен. В ход шли даже заманчивые предложения надыбать из папкиной коллекции коньяков бутылочку чего-нибудь очень редкого. Все, что угодно, только приедь. И ведь самый смех думал напоследок замутить именно с Синицей, чтобы никого из их с Глызиной компашки не оставить без внимания, а теперь от одной мысли об этом становилось мерзко. М-да…
Аська перевернулась на живот, подставляя под лучи солнца филейную часть в плавках с ало-белыми полосками. Егор мельком глянул из-под ресниц на эти полоски и, хмыкнув, тоже перевернулся. Уткнулся лбом в скрещенные руки, загоняя поглубже зашевелившийся интерес. Гадкий утенок Половинкина со своей несуразной косой, за которую ее дергали все кому не лень до восьмого класса, как-то незаметно расцвела и стала не просто конкурировать с мажорками по привлекательности, а переплюнула их одним махом. И теперь русая коса, в руку толщиной, и детские конопушки на лице и руках стали предметом тихой зависти у самой Глызиной и иже с ними. Там, где им приходилось штукатуриться, Аська даже губы не красила – не за чем.
– Половинка, – гнусаво произнес Егор, не поднимая головы.
– У?
– А ты чего такая красивая стала, а?
– Да?
– Угу.
– Я не специально. Само как-то, – рассмеялась Аська, приподнимаясь на локтях. Посмотрела на ежик волос на затылке Недели и, не удержавшись, легонько хлопнула.
– Ты чего?
– Комар, – улыбнулась она. Легла обратно и через несколько минут спросила, – Правда красивая?
– Угу. Если бы не видел тебя в ночнухе, так обязательно замутил.
– Дурак! – фыркнула Ася. – Таких кобелей мне даром не надо.
– А кого тебе надо?
– Неделя, отвали! Лежи спокойно, пока я тебе еще раз по затылку не шандарахнула.
– Принц на белом коне?
– Ты чего? Решил сегодня до меня докопаться?
Ася поднялась с пледа, отошла на несколько шагов и уселась на песок, обхватив колени. Отвернулась, когда рядом опустился Егор, и мотнула головой в ответ на лёгкий примирительный толчок плечом в плечо.
– Просто ты реально классная, Ась. Уедешь отсюда, а там, – Егор неопределенно махнул рукой, – Кто его знает, что там за люди. Тут я бы ещё смог тебя прикрыть, если что.
– Ниделин, ты совсем? Что за бред несёшь?
– Да так, Ась. Забей. Прост переживаю как там у тебя все будет.
– Нашел из-за чего переживать. Ещё скажи, что скучать будешь.
– Буду, – тряхнул головой Егор. Поднялся и с воплем рванул в воду.
У доски, на которой раньше висело школьное расписание, было не протолкнуться. Три класса буквально прилипли к вывешенным листам с результатами ЕГЭ по русскому языку. Водили пальцами, огрызались наседающим сзади и восторженно вопили или сокрушенно вздыхали. Правда радостных воплей было в разы больше. Егор вообще не собирался никуда идти, но нет же, Аська с утра позвонила и чуть ли не в приказном порядке отправила умываться. Одной идти ей, видишь ли, страшно. Как будто присутствие Недели изменило бы результат. И вот теперь приходится смотреть со стороны на праздник для одних и понимающе кивать другим. С тридцатью баллами дорога в универ на бесплатное автоматом закрывалась, а вот на платное или в двери ПТУ всегда пожалуйста. Нам такие нужны. «Ниделин, а вы куда ломитесь? Идите, идите. Аттестат принесите для начала.» М-да. Досадно и обидно. Особенно, когда твои одноклассники проходят мимо с довольными лицами, по плечу хлопают: «Красавчик, Неделя!» Поубивать вас что ли, приколисты?
– Иди сюда! – Аська рывком сдернула Егора с подоконника и потащила к доске, расталкивая всех на своем пути. – А ну свалили в туман, пока я добрая! Смирнов, оглох что-ли?
Пробравшись к спискам она быстро нашла фамилию Ниделин и повела пальцем вправо. Повернулась и спросила:
– Это что?
– Где?
– Сюда смотри! – прорычала Половинка и Егор, улыбнувшись, пожал плечами:
– Не. Ну двадцать семь – это тоже неплохо, с учётом того, что я в угадайку играл.
– Какие двадцать семь? Ты издеваешься что-ли? – спросила Аська. Развернулась к списку, чертыхнулась, и, отобрав линейку у самого прошаренного, снова повторила вопрос, – Ну? Что это?
– Это… – Егор медленно прошёлся взглядом от своей фамилии к цифре-результату. Потом ещё раз, затем отобрал линейку у Аськи и сам, с самого верха листа, начал опускать ее вниз, чтобы исключить ошибку. Но даже при таком раскладе девяносто восемь из ста выглядели каким-то изощрённым издевательством. – Чего-о-о? Эт че? Ась, это не я!
– Да? Не ты? – спросила девушка и повисла у парня на шее. – Неделя! Ты бы всегда так угадывал! Йуху! Везунчик!!! А стонал-то, стонал… Кобелина! – чмокнула в щеку и тут же покраснела от собственной смелости.
– Э-э-э… – протянул Егор, ошалев от таких проявлений радости, тряхнул головой и стал двигать линейку ниже. Дошел до строки «Половинкина А.» и заулыбался шире. – Я ж тебе говорил, а ты не верила! Тютелька в тютельку попал! Половинка – ты мозг!
– Линейку отдайте, придурки, – требовательно раздалось справа.
– Держи! – Аська вернула отнятое владельцу и радостно поскакала к выходу. – Ну, куда теперь?
– Домой. Мамку порадовать надо.
– Да это и так понятно. Я имею в виду куда поступать будешь, гений? У тебя же суммарно сколько вышло? Двести девяносто восемь? Что-то на русском расслабился ты, Неделя. Вот, как пить дать, решил, что можно не напрягаться, да?
– Ась, харэ издеваться! Ты ж все прекрасно знаешь. Просто повезло.
– Мне бы так везло, Неделя! – Аська резко развернулась и, прищурив один глаз, угукнула. – Так. Надо лотерейный билет купить. Если у тебя такая пруха сегодня, то этим надо по полной программе пользоваться.
– На какие шиши, Половинка?
– А я тебе в долг дам. Только давай договоримся, что выигрыш пополам. Ага?
– Проигрыш, Половинкина.
– А спорим?
– Деньги твои, – кивнул Егор. – Я тебя предупредил.
– Пошли уже!
Схватив парня за ладонь, Половинка бодро стартанула в сторону ближайшего ларька с лотерейными билетами. Выудила из кошелька сторублевую купюру и ткнула Егора в бок:
– Выбирай.
– Ну пусть будет этот, – парень показал на третий с краю билет.
– А можно нам билетик? Ага. Вот этот. Неделя, смотри уже!
Фыркая на такую ненужную и бредовую трату денег, Егор развернул билет и выдал трехэтажную тираду, от которой тетка в своем ларьке икнула.
– Ась… – не веря своим глазам прошептал Егор. – Кажись, реально поперло.
– Дай посмотреть, что там мне… Етить!!! А-а-а-а!!! Я ж говорила? Говорила тебе? – Аська заскакала похлеще горной козы. – Везунчик! Везунчик! Гони мои пять тысяч быстро! Сто рублей, так и быть, я тебе прощаю!
– Половинкина! Отдай билет! Отдай, кому говорю! Порвешь же!
– Может, ещё один купим?
– Иди в задницу! Не искушай судьбу! И так два раза за один день фартануло.
– Фома неверующий! На.
Получив выигрыш, Аська и Егор первым делом полетели в ближайший магазин и вышли из него с пакетом самого дорогого мороженого, какое только смогли найти. По такой жарище это было чуть ли не самым желанным и единственным совпадением в плане «обмывания» выигрыша и сданных, наконец, экзаменов.
