Читать книгу: «А может по-соседски?», страница 11
Когда вышла из комнаты ― Терренс как раз нес мне чай.
– Эээ, нет, марш в постель. Тебе нужно больше лежать.
– Терренс, я в порядке. И я не при смерти.
– Нет, но у тебя всего лишь несколько часов назад была температура под сорок. И из тебя било фонтаном. Так что ложись в постель, иначе я вновь позову Чейза.
Чейз… Чейз… ах, доктор Чейз!
Хотелось воспротивиться, но я всё―таки послушалась.
– А что, кстати, он сказал? Что со мной было?
– Пищевое отравление. Спросил, что ты ела, я сказал, что, скорее всего, опять какую―нибудь просроченную ерунду. Так что неудивительно, что твой желудок не справился.
– Эй! И ничего это не ерунду! Я нормально питаюсь!
– Правда? ― Усмехнулся он, поставив поднос на прикроватный столик. ― Ну давай, удиви меня. Что же такого полезного ты ела вчера на обед?
Уверенно открыла рот, но затем поняла, что сама себе вырыла яму. Причем глубокую. Интересно, а не очень свежий сэндвич из офисного автомата считается полезной едой? Я даже подумать не успела, что будет лучше ― сказать правду или солгать, а Терренс уже вовсю усмехался. Гад эдакий.
– Слушай, ну это ведь знает любой, кто знаком с тобой хотя бы пять минут. Не сомневаюсь, что у тебя в холодильнике мышь повесилась. Ты каждый вечер покупаешь еду в ресторанчике за углом, а по выходным заказываешь пиццу. И ещё я ни разу не видел, чтобы ты заходила домой с пакетами из супермаркета. Уверен, максимум, что ты покупаешь там ― хлеб, яйца, кофе и сыр. ― Я хлопнула глазами, пытаясь понять, откуда он так много обо мне знает. ― Я прав?
– Ты что, следишь за мной?
– Я твой сосед, забыла? ― Усмехнулся Терренс. ― А ещё мистер Блэкли любит поболтать на досуге.
Ох уж этот мистер Блэкли.
– Попробуй поесть, хорошо? А я пока схожу за лекарствами. Возьму твои ключи!
Когда входная дверь хлопнула, перевела взгляд на поднос. Чай и овсянка. Улыбнулась, мгновенно вспоминая дом и маму, которая каждое утро готовила на завтрак овсянку. «Завтрак ― самый важный приём пищи за весь день», ― говорила она, ― «поэтому он должен быть питательным и полезным».
Навернула кашу буквально за пару минут. И, если до этого меня немного мутило, то после еды я почувствовала себя гораздо лучше. Будто бы ничего и не было. Выпила чай и решила, что всё―таки будет правильно принять душ. Промыла волосы своим любимым шампунем, чуть подсушила их полотенцем, а затем переоделась в чистую одежду.
Как раз в этот самый момент услышала, как в двери поворачивается ключ.
Брови непроизвольно взлетели вверх, когда я увидела Терренса с кучей самых разных пакетов.
– Ты что, аптеку ограбил?
– Чтоб ты знала ― в твоей аптечке повесилась вторая мышь. Поэтому, как заботливый сосед, я решил помочь тебе, и кое―что прикупил. Ну и зашел ещё в пару мест.
Он взгомозил пакеты на стол, и я с любопытством заглянула внутрь.
– Ты купил еды? В супермаркете?
– Тебе сейчас категорически нельзя ничего жирного, вредного, острого, и жареного. Чейз прописал диету хотя бы до конца недели. А лучше, если ты будешь придерживаться правильного питания постоянно. ― Это значило ― прощайте, доставки.
– Я нормально питаюсь. ― Вновь огрызнулась, но затем, наблюдая, как Терренс достает из пакетов свежие продукты, сдалась и взобралась на стул. ― Спасибо за помощь, но я… плохо готовлю и, если честно, даже не умею. Максимум ― омлет и кашу. Это мой предел.
– С этим я тебе помогу. ― Заполняя холодильник, пообещал он. ― Научу.
– Научишь? ― Брови вновь взлетели вверх.
– Проведу тебе несколько мастер классов, а там кто знает, может у тебя скрытый талант.
Я даже рассмеялась.
– Вот уж вряд ли. Мама пыталась научить меня, но все её попытки привели к трем почти пожарам и пяти сгоревшим ужинам. Поверь, я совершенно безнадежна.
– Нет совершенно безнадежных людей, Барнс. Есть те, кому так удобнее жить и те, кто попросту не верит в свои силы. Ты ― это второй вариант.
– Уверена, ты ошибаешься.
В ответ Терренс лишь с улыбкой покачал головой.
Яйца. Курица. Молоко. Творог. Масло. Рыба. Сыр. Мясо. Сливки. Свежая зелень. Помидоры. Я смотрела, как заполняется мой холодильник, а затем и шкафчик над ним. Терренс купил сахар, рис, макароны, различные специи, которые я даже не все знала, хлеб, печенье, конфеты, а ещё картофель, морковку, лук. И я поняла, что обеспечена продуктами на весь ближайший месяц.
Только бы всё это теперь не испортилось…
Тишину нарушила легкая вибрация. Терренс вытащил из заднего кармана свой айфон, и я неосознанно подалась вперед, надеясь хоть что―нибудь разглядеть. Вибрация повторилась. И ещё раз. Внезапно он усмехнулся, а после начал что―то печатать. Интересно, кому он писал? Одной из своих бывших или же одной из нынешних? Назначал свидание сегодня вечером? Со вкусным ужином и ни к чему необязывающим сексом? Или всё―таки обязывающем? С романтическими свечами, теплой ванной и шампанским? Интересно, насколько у них серьезно? А главное ― почему это меня волнует?
Тряхнула головой, пытаясь выбросить из неё весь этот бред.
Какое мне дело до личной жизни Терренса?
Он всего лишь мой сосед ― не более. К тому же, я терпеть его не могу.
Прикусила губу, сдерживая сдавленный стон.
Но если подумать… разве я не имею право знать, какие у него планы на будущее? Ведь, если он съедется с одной из своих девиц, мне придется терпеть и её. А если она слишком громко орет? А когда злится, любит бить посуду? Или у неё вообще диссоциальное расстройство личности? Потому что навряд ли Терренс трахает психически уравновешенных женщин. Со вкусом у него явные проблемы.
Он вновь усмехнулся, а затем убрал айфон обратно.
– Что―то важное? ― Спросила я как бы невзначай.
Вот свербело в одном месте и ничего поделать с этим не могла.
– Не особо. ― Коротко ответил он, а затем продолжил освобождать пакеты.
И мне бы понять намек, но…
– У тебя вечером свидание?
Пополнив аптечку, Терренс усмехнулся и, наклонившись ко мне, уперся локтями в стол.
– Ревнуешь?
Этот запах парфюма был ни с чем не сравним. Так, как пахло от Хардинга не пахло ни от одного мужчины в моей жизни. И никогда ещё ни с кем я не чувствовала того, что чувствовала сейчас, в эту самую секунду, и всегда, когда он находился так близко.
– А ты хочешь, чтобы я ревновала? ― Заглянула ему в глаза и прошептала практически в губы.
Это была игра. Непристойная, молчаливая, возбуждающая, о которой двое обычно не договариваются, но правила которой прекрасно знают.
– Может быть.
– И я этого хочу. ― Ответила с придыханием. Чувствуя, как тело Хардинга начинает реагировать на моё тепло, мой взгляд и мою близость.
– Правда?
Придвинулась ближе, так, что мои губы почти касались его губ. Приоткрыла их и слабо выдохнула.
– Я скорее устрицы попробую, чем когда―нибудь хоть к кому―нибудь тебя приревную.
Терренс замер, а я рассмеялась и отстранилась.
– Очень смешно. Это было… ты почти меня поймала! Вау! ― Похвалил меня он, и я театрально поклонилась. ― А ты действительно кое―что умеешь.
– Я ведь говорила, что твоя помощь ― скорее дополнение. И это совсем не спасение утопающего.
Звонок в дверь прервал меня, и я спрыгнула со стула, чтобы открыть.
Терренс усмехнулся.
– Кстати говоря, устрицы ― это очень вкусно! ― Бросил он мне вслед. ― А ещё они считаются сильнейшим афродизиаком!
– Учту!
Открыла дверь, забыв посмотреть в глазок.
– Саманта Барнс?
Моргнула несколько раз, пялясь на мужчину у моего порога и на то, что он держал в руках.
– Кто там? ― Крикнул Терренс.
– Ну…
– О, здрасьте. Вам куда?
– Квартира 18В. Саманта Барнс. ― Будто бы на автомате повторил мужчина. А затем вновь посмотрел на меня. ― Это вы Саманта Барнс?
– Да. ― Сморгнула, выходя из ступора. ― Да, это я.
– Отлично. ― Кивнул он. ― Распишитесь вот здесь.
Я поставила свою подпись, а затем мужчина вручил мне огромную корзинку бархатно красных роз, которую, если быть честной, я едва удержала в руках. Захлопнула входную дверь ногой, а затем взгромоздила корзинку на стол. Божественный аромат мгновенно заполнил комнату, и я даже невольно улыбнулась. Я обожала цветы. Кто их не обожает?
– Ну и от кого они?
– Не знаю. ― Ответила, находя глазами карточку. И искренне надеясь, что цветы были не от Джорджа. Иначе придется выбросить эти божественные розы. Чего я делать очень не хотела.
«Надеюсь, тебе уже лучше. И эти цветы заставят тебя улыбнуться. С нетерпением жду пятницы.
Э.».
Наверное, я улыбнулась слишком явно, потому что реакция Терренса не заставила себя ждать:
– Да этот Элиот романтик. И даже не скупердяй. ― Он усмехнулся, облокотившись о стену. ― Если, конечно, после первого секса всё не поменяется.
Закатила глаза и посмотрела на соседа.
– Элиот не такой.
– Правда? ― Вновь усмехнулся Хардинг. ― Ещё недавно ты думала, что мужчины ― циничные и избалованные существа, живущие в своё удовольствие и трахающие всё, что движется.
– Не все мужчины. А только подобные тебе. ― Уточнила я. А затем добавила. ― И с циничным и избалованным я немного погорячилась.
– Думаешь, Элиот не любит секс? ― Шире улыбнулся Терренс. Его это, кажется, забавляло.
– Нет. Думаю, что в отличие от подобных вам он будет верен любимой женщине. И сможет удержать в штанах свой член.
– Любимой женщине будет верен любой мужчина, Барнс. Если его чувства к ней настоящие.
На этот раз усмехнулась уже я.
– Ну да. И Джордж живое тому доказательство.
– Джордж ― идиот. И совсем не любил тебя, раз изменил. Поверь. Я знаю, что говорю.
Я немного помолчала, всё так же смотря на бархатно красные розы, а затем внезапно выпалила:
– А что насчет тебя?
– А что я?
Повернулась к Терренсу, решившись, наконец, спросить.
– Ты изменял?
Я даже дыхание затаила, хотя его ответ вообще не должен был меня трогать.
– Если ты о том, обманывал ли я кого―то ― нет, не обманывал. Ни одной женщине, с которой я спал, я не признавался в любви. Но, если бы я сказал, что люблю, хотя бы одной из них ― то был бы ей верен.
Не должен был ― но тронул. Вот так вот просто. И так непонятно.
Кивнула и отвернулась, решив на этом остановиться. Не знаю, почему, но я верила Терренсу. Верила, что он бы не предал любимую женщину, но в то же время боялась, что вновь превратилась в наивную дурочку, от которой так долго бежала.
Или на этот раз сердце всё же было право?
– Утром звонил мой брат. В клубе какие―то проблемы. Просил приехать.
– Конечно, езжай. ― Тут же встрепенулась, и даже выдавила из себя какую никакую улыбку. ― Ты ведь вовсе не обязан сидеть со мной целый день. У тебя своя жизнь. Работа. Не отменяй из―за меня планы.
– Уверена? Я могу остаться, если нужно.
– Не стоит. Я большая девочка, Хардинг. ― Улыбнулась увереннее. ― Справлюсь.
Не без усилий, но мне всё―таки удалось убедить Терренса, что я в состоянии побыть несколько часов без его присмотра. Он обещал, что зайдет проведать меня ближе к вечеру, потому что ему нужно будет съездить ещё в пару мест, и я уверенно попросила его не торопиться. Хотя мозг вновь начал представлять, что это за места такие и настолько длинные у них ноги.
Весь день ела тосты с сыром, пила лекарства и сладкий чай. Валялась на диване и смотрела сериал. Всё, как велел Хардинг и, конечно же, доктор Чейз. Написала Джойс удостовериться, что на работе всё в порядке. А затем решила позвонить Кэрри по фейс―тайму.
– Прости, милая, связь плохая, что ты сказала?
– Спросила, есть ли у тебя минутка. ― Выдохнув, облокотилась о спинку дивана и прикрыла глаза. ― Мне срочно нужно выговориться, иначе голова от мыслей лопнет.
– Рик, возьми―ка малышку, мне нужно поговорить! Это Саманта.
– Привет, Саманта!
– Здравствуй, Рик! ― Улыбнулась я знакомому лицу, а затем на экране вновь появилась Кэрри:
– Итак, я совершенно свободна. Выкладывай, что у тебя там происходит.
И я выложила. Всё, что случилось с нашего последнего с сестрой разговора. Опустив некоторые подробности, но в общем―то… не утаив фактически ничего.
– Ты переспала с ним?! Серьезно?! И как?
Открыла рот, чтобы ответить, но услышала голос Ричарда:
– С кем она переспала?
Вновь открыла рот, но на этот раз вклинилась Кэрри:
– С Терренсом Хардингом. Помнишь я тебе о нём рассказывала? Сексапильный брюнет, что живет по соседству. Почти 6 футов ростом. Накаченный. Веселый.
– Тот красавчик, что теребит нашей Сэм душу?
Теребит душу?
– Да, родной, он. И наша Сэм, наконец, сдалась. Точнее, алкоголь заставил её сдаться. Но ведь он выступил лишь средством, раскрепостив её.
– Помню и ты поцеловала меня впервые только после трех бокалов мартини.
Кэрри рассмеялась.
– А переспала ― лишь после целой бутылки.
– Видимо, алкоголь для женщин рода Барнс ― как компас при выборе мужчин.
Компас для чего?… Что за…
– И я о том же!…
– Я вам не мешаю? ― Не выдержала, и оба, запнувшись, повернулись ко мне.
– О, милая, прости. Мы с Риком лишь хотим сказать, что, возможно, тебе следует присмотреться к Терренсу немного лучше.
– Присмотреться? ― Нервно усмехнулась я. ― Вы ведь…
– Совсем не знаем его, ты права. ― Она тут же прорвала мою защиту. ― Но по тому, что ты рассказала ― он кажется славным. Весь вечер смотреть на то, как тебя выворачивает, не спать ночью, отслеживая твою температуру, готовить для тебя завтрак и ходить за продуктами ― не каждый мужчина станет делать это, ничего не требуя взамен. Точнее, станет только тот, которому ты не безразлична.
– Верно, любимая, ты как всегда права. ― Подтвердил Ричард, а легко затем поцеловал Кэрри. Она улыбнулась, и я вновь закрыла рот, понимая, что переубеждать их бесполезно.
– Я хотела бы с вами поспорить ― но не стану. Голова итак гудит.
– Просто в глубине души ты понимаешь, что мы правы.
– В глубине души мне хочется вас придушить.
Кэрри улыбнулась, а затем обратилась к Ричарду:
– Любимый, оставь нас ненадолго одних, хорошо? Спасибо. Люблю тебя. ― Когда Рик ушел, сестра повернулась ко мне. ― Скажи честно, что ты чувствуешь рядом с ним?
– В каком смысле?
– Ну… тебе нравится, как он улыбается, говорит, пахнет? Ты думаешь о нем, когда его нет?
Открыла было рот, чтобы солгать, но передумала. Был ли в этом смысл? Даже, если бы я не призналась в этом Кэрри, не признаться самой себе всё равно бы не получилось.
– Я не знаю. ― Наверное, это был самый честный в моей жизни ответ. Выдохнула и попыталась взять себя в руки. Я позвонила сестре, чтобы выговориться, пора было это сделать. ― Мне кажется, я запуталась. А, возможно, просто боюсь обжечься. Не знаю, Кэрри. Это трудно объяснить. Порой я ненавижу его так сильно, что готова убить. А порой… ощущаю странное тепло. Будто бы… он мне нравится. ― Произнесла это и самой смешно стало от того, как это прозвучало. ― Нет, это абсурд. Всему этому должно быть другое, более рационально объяснение.
Кэрри кивнула, а затем, немного помолчав, сказала:
– Если ты никак не можешь понять, что чувствуешь к Терренсу, проведи с ним вечер. Не за разговорами об Элиоте. Не за руганью. Когда мыслить трезво тебе не помешает ни самочувствие, ни алкоголь. Проведите вечер, как взрослые люди. Сходите в кино или на ужин. Развлекитесь. Пообщайтесь на совершенно отвлеченные темы. И, если в конце вечера тебе захочется его поцеловать ― значит всё по―настоящему. И либо ты делаешь шаг вперед, либо отступаешь на два. Решать тебе. Но не мучай ни себя, ни его. Ладно? И приезжай на выходные. Мы тебя ждем. Договорились?
– Договорились. ― Пообещала я, и, попрощавшись с сестрой, отключилась.
Ещё некоторое время сидела и думала о том, что сказала Кэрри. Взгляд упал на корзину с розами, которую прислал Элиот. И, как сильно я ни старалась, не могла заменить им мысли о Хардинге.
Или могла, но просто не хотела?
Прикусив губу, решила не мучить себя и взяла в руки мобильный.
«Ты ещё в клубе?»
«Да. Что―то случилось? Мне приехать?»
Пальцы непроизвольно напечатали «да», но, передумав, я стерла ответ.
Что я, в самом деле, творю?
«Нет. Просто показалось, что в дверь звонили. Из―за воды не слышала».
«Окей. Если буду нужен ― звони. Приеду».
Вот так вот просто. Звони. Приеду. Будто бы это было чем―то нормальным для нас. Будто бы ещё две недели назад мне не хотелось придушить Терренса собственной подушкой.
Так что же изменилось за эти две недели?
И кем теперь мы были друг для друга?
Глава 15
Терренсу пришлось на несколько дней уехать. Я не спрашивала куда, знала только, что это связано с работой и, что, если встреча пройдет удачно, он вернется домой к понедельнику. Вначале расстроилась, но затем подумала, что это даже хорошо. Мне нужно было время, чтобы прочистить голову. Тогда, возможно, моя паранойя ― а я решила, что это именно она ― прекратится, и я вновь вернусь к своей обыкновенной жизни. А, возможно, и съеду. Да, почему бы и не съехать?
Звуковой сигнал смартфона вынудил меня отвлечься от дурацкой мысли, за которую, к сожалению, уже успел ухватиться мой уставший мозг.
«У тебя всё нормально? Мама переживает, что ты не приедешь»
Прикусила губу, а затем напечатала ответ, заверив сестру, что всё в порядке, и я обязательно приеду. Вновь вспомнила, какую неловкость испытала сегодня утром, когда извинялась перед Элиотом за собственную безалаберность. Почему безалаберность? Потому что лишь после разговора с Кэрри я поняла, что согласилась на свидание в эту пятницу. В эту! В которую должна была сесть в свой Жук и отправиться в шестичасовое путешествие до Рочестера. И когда передо мной встал вопрос ― что же именно перенести ― я, конечно же, выбрала ужин. А затем покинула кабинет Элиота, осознавая, что готова провалиться сквозь землю, только бы больше не смотреть ему в глаза.
Интересно, что он обо мне подумал? Что я струсила? Или просто поиздевалась, придумав самую нелепую на свете отговорку? Потому что ― ну какой адекватный человек забудет про поездку домой?
Или, может быть, он решил, что я неадекватная?
Нервно усмехнулась собственным же мыслям, вспомнив, что в придачу ко всему я умудрилась где―то потерять ключи от квартиры, расшатать каблук на любимых туфлях, испачкать новую юбку и разбить переднюю фару. И когда я подумала было, что хуже этот день уже быть не может, как судьба вновь преподнесла мне сюрприз.
– Как это сломан? Вы уверены?
– Леди, я работаю автомехаником вот уже сорок с лишним лет. Вы тогда ещё под стол пешком ходили.
Вообще―то, я тогда ещё не родилась, грубиян ты старый.
Пришлось глубоко выдохнуть, чтобы мои мысли остались только моими.
– И насколько всё серьезно?
– Ну… полетел двигатель. ― Вытирая руки о тряпку, сказал он. ― Если хотите, чтобы ваш Жук вновь был на ходу, требуется замена.
– И сколько займёт ремонт?
– Если решите ставить хороший двигатель, который не полетит через месяц, то три недели, не меньше.
– Три недели?! ― Мне показалось, что я даже взвизгнула. ― Но у меня нет трех недель! Жук нужен мне завтра!
– Леди, при всем желании, я не смогу заменить вам двигатель, потому что у меня его нет. ― Усмехнулся старик, а затем качнул головой. ― Его необходимо собрать. А на складе есть не все запчасти. Модель очень редкая, так что придется оформлять заказ. А это не быстро.
Мне не верилось, что я действительно это слышала. Но вариантов было всего два ― либо согласиться на эти три недели и гарантированно получить свой автомобиль в срок. Либо выложить кучу денег за срочность и каждый раз бояться, что Жук снова заглохнет по пути на работу.
Кивнула, понимая, что мужчина ни в чем не виноват. И от того, что я наору на него, как чокнутая, моя машина не заведётся. Лишь заработаю себе ещё больше проблем. И окончательно испорчу настроение.
– Спасибо. Если вдруг что―то изменится ― сообщите.
– Непременно.
По пути к остановке вновь достала из сумочки смартфон. Где―то в глубине души надеялась, что удача всё―таки мне улыбнется, но головой понимала, что очень вряд ли. Увы, вторая вновь оказалась права. Билетов ни на самолет, ни на автобус не было. От слова ― совсем. Все вокруг будто бы сговорились, пытаясь помешать мне уехать домой. А, может быть, действительно, сговорились?
Усмехнулась собственным предположениям.
Ну вот, и что же это, как не паранойя?
Всю дорогу до дома думала, как мне быть. Но то ли мозг отказывался соображать, то ли я даже и не пыталась ― так ничего и не придумала. Уже у двери машинально полезла в сумку, и лишь после вспомнила, что потеряла ключи. Но не это было самое паршивое. Самое паршивое было то, что те самые запасные ключи, которые я занесла мистеру Блэкли на тот самый «пожарный случай», который только что настал, я взять не могла. Потому что смотрителя не было на месте, а записка, висевшая на двери, дала понять, что до утра и не будет. И теперь я совершенно не представляла, как мне быть.
Придя к мысли, что этот день просто не мог кончиться ещё дерьмовее, спустилась по стенке и осела на пол. Раньше я бы ни за что не сделала это в костюме за тысячу долларов, но сегодня мне было плевать.
К чему бездомному деловые костюмы? Тем более за тысячу долларов?
Верно ― ни к чему.
Вот и мне, получается ― ни к чему…
Я нервно усмехнулась, понимая, что несу полнейшую околесицу. И что моя проблема решается на раз два, стоит лишь позвонить. Но вся беда была в том, что я не знала нужных номеров. Мой справочник был за дверью, которую я не могла открыть. А человек, к которому я могла обратиться за помощью, просто―напросто отсутствовал в городе.
Фантастика! Ничего не скажешь!
– Саманта?
От знакомого голоса я даже на мгновение опешила.
Показалось что ли? Неужели брежу?
Хотя, вроде не должна…
– Сэм? ― Повторил голос, и я подняла голову.
– Терренс? Какого черта ты здесь делаешь?
– Забавно. ― Усмехнулся он, протягивая мне руку. ― Но хотел спросить тебя о том же.
– Я… потеряла ключи. ― Было стыдно признаваться, но пришлось.
Другие объяснения казались мне ещё более глупыми.
– А запасные ты, конечно же, смотрителю отдать забыла?
– Я…
– Ясно. ― Вновь усмехнулся Терренс. ― А здесь зачем сидела? Рассказала бы всё Рихарду, он бы помог.
– Эээ… ― это был тот самый случай, когда я действительно не знала, что сказать.
И правда ― почему я не обратилась к мистеру Блэкли?
– Ясно. ― Вновь насмешливо повторил он. ― Ты просто хотела, чтобы тебя спас именно я.
Фыркнула.
– Что за бред, Хардинг, ты себя слышишь вообще?
– Да. И я с собой согласен.
Снова фыркнула и закатила глаза.
– А своему этому палковводцу почему не позвонила?
Я вновь зыркнула на него.
– Я просила тебя не называть так Элиота.
– Просила. Но я не смог удержаться.
Закатила глаза, а затем вдруг поймала себя на странной мысли. И она мне не понравилась.
Почему из всех возможных вариантов спасения я думала только о Терренсе? Почему не подумала об Элиоте? Ведь это было бы логично, учитывая, что я хотела, чтобы между нами что―то было.
Хотела ведь?
– Ладно, пойдем.
– Что? ― Переспросила, моргая и поднимая на него глаза.
– Пойдем, говорю. Не будешь же ты здесь всю ночь сидеть. ― Я хотела было ответить, но он меня опередил. ― Нет, конечно, если мысль провести эту ночь с мистером Блэкли кажется тебе более привлекательной… настаивать не буду. ― Затем он подошел чуть ближе и тихо сказал. ― Но предупреждаю ― он сильно храпит по ночам.
Боже, одному Богу известно, как я не выносила храп! И, если до этих слов я ещё сомневалась, то теперь была уверена, что лучше проведу эту ночь в постели Терренса, чем буду мучиться от бессонницы. Ну… не совсем конечно в его постели. Точнее, может быть, и в его ― да, скорее всего, в его. Но без него.
– Идешь или нет? ― Крикнул он мне у двери, и я подорвалась.
Странно. Но здесь ― в квартире Хардинга ― я не чувствовала себя неуютно. Стены не давили и казались приветливыми. Свет был теплым, а мебель ― мягкой. Мне было хорошо в его доме. И это также пугало.
– Голодна? ― Спросил он, и я вновь сморгнула.
Собиралась соврать, но быстро осознала, что Терренс поймет. Он всегда понимал.
– Немного, ― призналась, и он кивнул.
– У меня есть макароны и много сыра.
– Я люблю макароны. ― Улыбнулась. ― Особенно, когда в них много сыра.
– Значит, будут макароны с большим количеством сыром.
Удобно устроившись на барном стуле, я наблюдала за тем, как Терренс готовил. И это было восхитительно. Терренс ― был восхитителен. Такой спокойный, расслабленный и… восхитительный. Я никак не могла отделаться от мысли, что всё, что он делал было восхитительно. И, кажется, отделаюсь ещё не скоро. Его движения были легкими и уверенными. Он ловко справлялся со всем, за что брался. Конечно, чтобы сделать макароны с сыром особого кулинарного таланта не нужно, но для меня уже и это было восхитительно. Учитывая, как не восхитительно я готовила.
Вот так вот, смотря на Терренса, который чувствовал себя на кухне, как рыба в воде, периодически играя своими мышцами из―под утягивающей их футболки, я почти полностью потеряла связь со своим мозгом и спросила:
– Почему ты вернулся? В смысле, так рано. Я думала, ты приедешь только на следующей неделе.
– Я тоже. Но обстоятельства изменились.
– О. ― Это было всё, что я смогла сказать. А Терренс не собирался как―то это комментировать.
Но по его взгляду я поняла, что что бы не случилось, это его не совсем устраивало.
– Тебе как обычно? ― Спросил он, включая кофемашину, и я едва не растеклась по стулу.
Кофе. Вот, что сейчас было необходимо мне больше всего на свете.
– О да, и в самую большую кружку, которую найдешь.
Он усмехнулся, а затем потянулся к полочке и спросил:
– Как дела на работе?
– Эээ… нормально. ― Вроде бы и правда нормально, но отвечая, я как―то утратила в этом уверенность.
– А с Элиотом?
– Тоже…
– Уже выбрала, что наденешь?
– Что? ― Не поняла я, и Терренс повернулся ко мне.
– Ну на свидание. Завтра.
Я снова моргнула, и только потом до меня дошло.
– Ах, свидание. Да. То есть, нет. Я отменила ужин.
– Как это отменила? ― Он удивился настолько, что даже выключил кофемашину. Я хотела было сказать, что очень жду свой обалденный кофе, но не успела. ― Он что―то сделал? Обидел тебя?
Мне почему―то показалось, что, если я отвечу «да», Терренс прямо сейчас помчится в офис и забьет Элиота до полусмерти. Может, конечно, и показалось, но, перестраховавшись, я ответила:
– Конечно, нет, с чего ты взял?
– С того, что ты отменила ужин, о котором прожужжала мне все уши.
Правда? Я сморгнула.
– Мне пришлось его отменить. Я обещала сестре, что приеду в эти выходные. У племянницы день рождения, так что…
Я нарочно умолчала о том, что у меня серьезные проблемы с головой, потому что только по этой причине я могла забыть о поездке и согласиться на романтическое свидание фактически с первым встречным. Ждала, что Терренса это позабавит, однако, он меня удивил.
– Это веская причина. Я бы тоже отменил свидание, если бы у моей племянницы был день рождения.
– У тебя есть племянница? ― Полюбопытствовала я.
– Нет. Но, если бы была ― я бы отменил.
Не знаю, почему, но его ответ мне понравился. Хотя, в принципе, мне должно было быть всё равно.
Терренс сделал мне кофе, и я вновь убедилась в том, что лучше, чем он, латте не готовил больше никто. Может, у него было какое―то особенное молоко? Или он добавлял какой―то секретный ингредиент, о котором умалчивал? В любом случае, его кофе я готова была пить всю жизнь.
Ну, точнее ту её часть, которую мы будем соседями.
А ведь мы когда―нибудь ими быть перестанем. Верно?
Я представила, как переезжаю к Элиоту. Или к любому другому парню, с которым, возможно, когда―нибудь заведу близкие отношения. И что мы с Терренсом больше не сидим вот так, не болтаем обо всем на свете, и он не варит для меня вкуснейший латте с молоком.
Представила и тут же об этом пожалела. Сердце как―то странно ухнуло. И мне это не понравилось.
– Где твой Жук? ― Спросил Терренс, прерывая мои мысли. ― Не заметил его на стоянке.
Ах Жук…
– Нуу… сегодня днем у него полетел двигатель, так что мне пришлось отдать его на ремонт.
Он поставил две тарелки на стол и запах макарон с сыром приятно пощекотал ноздри.
– По страховке? ― Я кивнула, и Терренс кивнул в ответ. ― Во сколько у тебя самолет?
– Что, прости?
– Ну, самолет. Ты ведь полетишь в Рочестер на самолете?
Я бы полетела, если бы не стала рисковать и заранее купила билеты.
– Нуу… ― вновь начала я, ― не совсем…
– Что значит, не совсем?
– Я собиралась поехать на Жуке, поэтому не купила билеты. Но дурацкий двигатель сломался как нельзя вовремя, а билетов на ближайшую неделю нет, так что…
– То есть, ты понятия не имеешь, как добираться до Рочестера?
– Я думала взять напрокат машину или что―то вроде того.
Признаться, эта идея пришла мне в голову только что. И она не казалась такой уж ужасной. За исключением того, что с моей врожденной «аккуратностью» на дорогах это было крайне рискованно. И по взгляду Терренса я поняла, что он тоже это понимал.
Собирался что―то сказать, но не успел, потому что в дверь неожиданно позвонили. Я так и замерла с вилкой у рта, понимая, что навряд ли к Терренсу пришли чинить электрику или принесли ему какое―нибудь затерявшееся на почте письмо. А значит, пришел кто―то, кого он знал. И этот кто―то вот―вот увидит здесь меня.
– Ты кого―то ждешь? ― Спросила, когда Хардинг направлялся к двери.
– Нет, но есть человек, которого это не смущает. ― Усмехнулся, скрываясь за дверями кухни.
Сказать, что я почувствовала себя неуютно ― ничего не сказать. У меня в глазах от волнения потемнело. Я заерзала на стуле, а затем быстро оглядела себя, пытаясь понять, как выгляжу. Вспомнила, что ещё недавно сидела в своём белом костюме на полу и ужаснулась. А затем потянулась к растрепанным волосам и ужаснулась сильнее.
– Вот блин, ― прошипела, начав судорожно расчесывать волосы пальцами. Едва ли это бы сильно спасло положение, но я не могла сидеть и ничего не делать. А вдруг это одна из его подстилок? Что она подумает, увидев меня в таком виде? Нет, мне, конечно, было плевать. Но не до конца. Когда привыкаешь быть идеальной, то стремишься быть идеальной для всех. Абсолютно. Даже для девиц своих бывших и девиц своих как бы друзей. Поэтому, понимая, что сумочка осталась в коридоре, и мне до неё просто не добежать, я понадеялась, что, хотя бы с макияжем у меня полный порядок.
Раздавшийся в коридоре голос оказался мужским. Молодым, насколько я смогла понять. А ещё мне показалось, что этот голос я уже где―то слышала.
– …наверное, для этого должен извергнуться Везувий. ― Усмехнулся мужчина, а затем вышел из―за спины Терренса. Его взгляд переместился и остановился на мне. Высокий, привлекательный брюнет с очаровательной, чуть изогнутой линией губ и голубыми глазами, которые я почти моментально узнала.
Вот же блин.
– Саманта, это Оливер. ― Представил красавца Терренс. ― Мой брат.
Дважды блин.
– Оливер, это Саманта…
– Та девушка, что мило сбегала из твоей квартиры. ― Улыбнулся он. ― Да, я помню.
Трижды блин.
– Приятно познакомиться, Саманта.
– И мне… ― как пришибленная промямлила я, ― …симпатичный брат Терренса.
