Читать книгу: «Саша Саша», страница 8

– Поставь меня на землю, сумашедший! – я хочу, чтобы звучало грозно, но в итоге произношу это через смех.

– Моя девочка! – мурлычет Ваня мне в ухо, медленно опуская меня на землю.

Обратную дорогу к моему дому мы проходим держась за руки. Ваня молчит, лишь изредка бросая на меня счастливый взгляд. Господи, и во что я ввязалась! Может, стоит пока не поздно отказаться? Блин, это же теперь вся школа узнает, и начнут болтать. Вспомнят ту историю, всплывут какие-нибудь фоточки с того праздника, эти шуточки, шушуканья, издевательства.

От этих мыслей внутри меня все леденеет. Слава Богу, мы уже оказались к этому времени около нашего дома. Встали мы прямо под фонарем, так что мое состояние Ваня сразу же замечает:

– Сашуль, ты чего? – обеспокоенно всматривается в мое лицо парень, не торопясь отпустить мою руку.

– Ничего, – мотаю я головой, и делаю шаг ближе к крыльцу. – Мне пора.

Но руку мою никто не подумал отпускать. Одно резкое движение и я уже прижата к груди Ваня.

– Посмотри на меня, – тихо просит он.

– Не хочу, – бурчу я, уткнувшись носом в его куртку.

После непродолжительного молчания, в течение которого Ваня продолжает удерживать меня, он произносит:

– Ты думаешь, что в школе все начнут болтать?

– Логично, не так ли? – все еще не поднимая головы, отвечаю я.

– Какая разница, кто и что будет думать или болтать, просто не обращай внимания, – раздраженно выдыхает парень.

– Тебе легко говорить, ты не знаешь каково это ходить в школу каждый день как на каторгу. Только-только в старших классах все забыли ту историю и вот, кидаем кость голодной собаке.

– Дурочка, – Ваня сжимает меня чуть сильнее в своих объятьях, и мне становится от этого так приятно.– Я никому не позволю обижать свою девушку.

Девушку. Иииии! Хочется пищать и, слава Богу, что моего лица он не видит, так как я не могу сдержать широкую улыбку. К черту! Пошли они все. Я хочу встречаться с Киркиным. Я хочу хоть с кем-то встречаться. Я делаю глубокий вдох и поднимаю лицо к Ване.

Поначалу он смотрит на меня нхмурившись, но заметив остатки моей улыбки на лице, тоже улыбается. А потом…. Он наклоняется и целует. Сначало неуверенно, как будто проверяя, не оттолкну ли, не убегу ли. А потом его поцелуй становился требовательным и напористым. Ваня отодвигается от меня и нежно проводит кончиками пальцев по моей щеке.

– До завтра? – еле слышно шепчет он, все еще касаясь моего лица.

– До завтра, – также тихо отвечаю я, боясь нарушить волшебство этого момента.

Мы еще долго стоим под воротами и целуемся. Только когда я признаюсь что уже не чувствую от холода ног, Ваня заставляет меня уйти домой, а сам обещает завтра зайти в гости.

Ложусь спать я в очень хорошем расположении духа. Когда уже наполовину погружаюсь в дрему, мой телефон вибрирует под подушкой. Я с неохотой разлепляю всего один лишь глаз и читаю сообщение:

Саша: Приходи на наше место.

Пока моя затуманенная сном голова пытается понять, что от меня требуется, приходит еще одно смс от того же отправителя:

Сейчас.

Я точно помню, что мы решили с Гараниным сегодня не встречаться на мансарде, потому что завтра в школу, а тут еще вся эта суматоха с моим ДР. Пока я об этом размышляю, незаметно для себя вновь погружаюсь в сон, но тут приходит уже третье по счету сообщение от Саши:

Я долго буду ждать?

Нехотя я все же поднимаю свое тело с постели, натягиваю дежурную кофту и плетусь наверх. Время почти полночь и ничего удивительного, что иду я почти с закрытыми глазами. Но не успеваю я перешагнуть через порог помещения, как глаза мои распахиваются, и о сне я напрочь забываю.

– Вау, – это все, что я могу сказать.

Я все-таки перешагиваю порог помещения и, прикрыв за собой дверь, начинаю в изумлении осматривать все это волшебство. Просто это действительно напоминает настоящее волшебство!

Хлам, который родители безбожно и не совсем аккуратно натаскали на мансарду, куда-то чудесным образом исчез. На полу лежит уютный на вид пушистый ковер, а вместо нашего ящика с инструментами теперь стоит небольшой деревянный журнальный столик.

Но и это не самое удивительное. По всей комнате висят гирлянды. Или не знаю, как их назвать. Огоньки что ли. Голубые, крошечные, мерцающие. Как будто небо чихнуло и немного просыпало здесь звезд. Знаю, дебильное сравнение, но именно оно приходит ко мне в голову при виде этой красоты. Из созерцания прекрасного меня выводит вопрос Саши:

– Нравится мой подарок?

– Очень, – даже не думая лукавить, признаюсь я. Я верчу головой, потому что за всем этим великолепием даже не заметила, где стоит Саша. Оказалось, что он подпирает одну из стен и сейчас, отлепившись от нее, направляется в мою сторону.

– Это ужасно красиво, – продолжаю я восхищаться, глядя на парня безумно-счастливыми глазами. – Как тебе это удалось? Родители помогли? Но я не видела, как вы выносили все отсюда. И этот коврик.… Откуда? А столик? А огоньки!

– Давай по порядку, – смеется Саша, явно довольный, что смог впечатлить меня. – Только вот сядем за наш столик и съедим еще по кусочку тортика – я с холодильника спер.

Мне не хочется торт, но послушно киваю и опускаюсь на ковер. Он оказывается действительно мягким и уютным. Я не замечаю как, но вот передо мной уже стоят две чашки с горячим чаем и остатки десерта прямо в упаковке. На мой вопросительный взгляд Саша отвечает:

– Хотел бы сказать, что умею творить чудеса, но это просто заранее наполненный термос с чаем, – с этими словами он кивает куда-то в сторону. – Ты ешь, а я буду отвечать на твои вопросы, – послушно беру чашку с горячей жидкостью и делаю глоток. – Отсюда вещи никуда не делись, я просто перетащил их в одну сторону, освободив пространство для наших посиделок. Ковер нашел здесь же. Наверное, Ирина Петровна купила новый, а этот стало жалко выбрасывать.

Я смотрю вниз – вроде действительно похожий лежал в спальне родителей. У дальней стены замечаю очертания бархан хлама.

– Столик я сделал сам, – продолжает тем временем парень. – В вашей школе на уроках труда мальчиков заставляют что-то стругать из дерева. Вот я и решил, что раз уж не отвертеться, так хоть что-то полезное сделаю.

– А огоньки? – напоминаю я, хотя еще не отошла от новости, что этот столик Гаранин смастерил сам.

– Ну, их я купил, – смущенно отвечает Саша. – Сейчас время года такое, что звезды не всегда в окно видно, а тебе для вдохновения они нужны, правильно?

– Правильно, – киваю я, находясь в плену окружающего волшебства. Прежде чем успеваю подумать, произношу вслух:– Это теперь мое самое любимое место в доме.

Саша задумчиво смотрит на меня, после чего тихо добавляет:

– Это теперь мое самое любимое место в мире.

И так он это говорит, как будто дело вовсе не в этих волшебных огоньках, и даже не в пушистом коврике. И возможно даже не в большущем окне, через которое можно наблюдать за небом. Может, я просто проецирую на него свое романтичное настроение? Но то, что он сейчас склоняется ко мне, не отрывая взгляда от моего лица – это тоже кажется или нет? Блин, стоит ли просто дать ему сделать то, что он хочет? У него же есть девушка! А у меня Ваня.

Ваня, точно. Уже близко, слишком близко.

– Мы и Ваня теперь вместе, – выпаливаю я на одном дыхании, когда между нашими лицами остается всего несколько сантиметров.

Саша замирает. Его взгляд поднимается выше, и теперь он смотрит мне в глаза.

– Понятно, – коротко бросает он и выпрямляется, увеличивая между нами дистанцию. – Он нормальный парень и ты ему явно нравишься, – немного помолчав, он добавляет. – Пора спать. Сможешь тут все прибрать?

– Да, да, конечно, – активно киваю я словно болванчик. – Я все выключу и уберу.

Саша благодарит и уходит, оставив меня одну. Я начинаю собирать остатки торта и чашки. Пока это делаю, в моей голове без остановки роятся разные мысли.

Он все же хотел меня поцеловать? Или тянулся за чем-то за моей спиной, а от такого известия забыл об этом? Уж лучше никогда этого не знать. Он живет со мной в одном доме и это все ненормально. И наплевать, что он красивый, заботливый, умный, приятный.… Хм, недавно стал.

И то, как он все здесь обустроил ради меня.…

Все. Хватит! У него есть Карина. И если при этом он собирался меня поцеловать, то это точно ненормально и он просто урод.

С такими выводами я иду спать, решив, что чашки завтра незаметно унесу, а торт заберу с собой и в комнате доем.

Глава 19.

Саша С.

Утром я просыпаюсь с чувством предвкушения. Сегодня будет мой первый день в качестве чьей-то девушки. И моим парнем будет ни кто-нибудь, а сам Киркин Ваня – греза всех девочек школы. Хотя в последнее время за это звание с ним борется еще и Гаранин.

Нет, так не пойдет. Зачем я постоянно впускаю его в свои мысли?!

Приняв душ, я скептически осматриваю свой гардероб. Ваня должен сегодня прийти. Во сколько он не сказал, а писать ему и спрашивать я не хочу. Еще подумает, что я прям ждусь не дождусь его. Поэтому решаю просто быть готовой в любой момент. Платьев, которые ему так нравятся, у меня критически мало. Да и сразу станет понятно, что я для него прихорашивалась. В итоге я вытаскиваю привычные спортивные легинсы, облегающие и подчеркивающие изгибы фигуры, и маечку с глубоким вырезом. Вроде бы и ничего особенного, но при этом не так мешковато, как обычно я одеваюсь дома.

Тщательно расчесав волосы и нанеся BB-крем на лицо, я удовлетворенно осматриваю себя в зеркало. Распущенные блестящие волосы, здоровый цвет лица и хорошенькая миниатюрная фигурка. Скромно, но при этом аппетитно.

Немного подумав, я достаю подаренную вчера подвеску, и вешаю ее на свою цепочку. Красиво. Провожу рукой по ней, любуясь в зеркало и счастливо улыбаюсь.

Спустившись на кухню, я навожу себе кофе и сажусь с ним за стол, пролистывая в телефоне ленту новостей. Раздается звонок. Смотрю на время – девять утра. Вряд ли в такое время мог прийти Ваня, поэтому спокойно остаюсь сидеть за столом, в надежде, что кто-то другой откроет, так как мне лень. Краем уха я слышу голос мамы, который убеждает кого-то через дверь, что сейчас откроет. Слышаться приглушенные голоса в прихожей, а затем мама зовет Сашу. Понятно, значит к Гаранину. Я опять углубляюсь в чтение. От телефона меня отвлекает чье-то покашливание на пороге кухни. Я вскидываю голову и удивленно смотрю на присутствующих. Впереди стоит Ваня и улыбался мне. Он немного раскраснелся от уличного холода, но этот румянец ему идет. За ним угрюмо переминается Саша, а рядом с ним стоит, лучезарно сияя, мама.

– Прости, Ванечка, – нарушает она первая тишину. – Я ведь не поняла сразу, к какой или к какому ты Саше. Ты вроде всегда к нему приходил. Мы вчера с папой что-то пропустили? – и так она любопытно на меня смотрит, что я невольно вспоминаю вчерашние поцелуи. И вот мой чудо BB-крем не спасает уже меня. Кажется, мое состояние замечают все, так как Ваня улыбается еще шире и направляется в мою сторону. Он чмокает меня в щеку, отбирает кружку, делает глоток и садится рядом.

– Ты рано, – выдавливаю я из себя слова, пытаясь привести в норму свое дурацкое кровообращение.

– И не говори, – фыркает Саша и тоже заходит на кухню, повторно включая чайник. – Я уж думал, что случилось.

Только сейчас я замечаю, что Саша лишь в одних спортивных хлопковых штанах. Блин, а торс у него такой ничего. И руки.

Господи, не пялься Самойлова, рядом сидит твой вроде как парень.

– Кому-то не терпелось? – подмигивает мама, наливая себе чай и вытаскивая из холодильника остатки вчерашей роскоши.

– Очень, Ирина Петровна, – отвечает Ваня, подмигнув ей в ответ. А затем он просто берет и вместе со стулом двигает меня ближе к себе. Я вскрикиваю от неожиданности, пытаясь не свалиться.

– А наоборот сделать было не судьба! – справедливо возмущаюсь я.

– Мне нравится, когда ты не ожидаешь чего-то и так мило округляешь глаза и рот, – он наклоняется ближе к моему лицу, говоря это и забирая меня в плен своих глаз. Из него меня выдергивают слова Саши.

– Меня сейчас стошнит, ребят, – и он делает характерный звук.

Я хочу уже поведать, как меня тошнит, когда он зажимает свою Карину, но на кухне появляется папа.

– Меня тоже, – заявляет он с порога. – Киркин, если хочешь еще появлятся в этом доме, отодвинься от моей дочери и положи руки на стол, чтобы я их видел.

– Папа! – я.

– Аркаша! – мама.

– Да! – Саша.

Однако Ваня не спорит, а делает все так, как и просит папа.

– Молодец, – резюмирует папа и довольно садится за стол. Между мной и Ваней. – Теперь, говорю, чтобы все поняли. С этого момента в этом доме действует для вас двоих запрет на поцелуи и все тому подобное.

– Когда сюда Карина приходит, ты таких правил не устанавливаешь, – бубню я, отпивая свой остывший кофе. Не то чтобы мне прям так уж хочется на виду у всех целоваться, просто коробит эта несправедливость.

– Саша мальчик. А о Карине пусть заботится ее отец. Ты моя девочка и никто тебя лапать на моих глазах не будет.

– Господи, – выдыхаю я от унижения. Бросив взгляд на Ваню, замечаю, что тот вовсе не смущен этим представлением моего отца, а наоборот, кажется, его все это веселит.

– Не бойтесь, Аркадий Павлович, у меня на счет вашей дочери самые серьезные намерение.

– Это то и пугает, – хмыкает папа, но к этой дурацкой теме мы больше не возвращаемся.

Весь день Киркин проводит у нас. Конечно, поцеловаться нам так и не удается. Большую часть мы торчим в общей комнате внизу, позволяя себе только держаться за ручки, и то под недовольным взглядом папы и, как ни странно, Саши. Он что и правда, проникся чувством ответственности за меня? В те недолгие моменты, что мне удается побыть в своей комнате, с нами всегда увязывается Саша или папа. Мама тщетно пыталась урезонить их. Бесполезно. В игру «не дай личной жизни Саше» включился даже Тема!

Но мне все равно понравился день. Пару раз Ваня все же успел незаметно поцеловать меня в щечку, ушко и даже в шейку, пока мы смотрели фильм. И мне понравилось. Также ему понравилось, как я выгляжу сегодня, о чем он мне прошептал на ушко. От этих замечаний, моя шкала самооценки стремительно поднялась вверх.

Глава 20.

Саша С.

В первый учебный день после каникул в школу я собираюсь как на бой. От волнения меня даже немного подташнивает. Хотя, может быть никто и не заметит моего нового статуса. Ведь Ваня и до этого уже сидел со мной на уроках. Сидим мы на последней парте, так что на нас в принципе мало кто обращает внимание. Нередко учителя пытались одних из лучших учеников класса выманить куда-то поближе, но я стоически отметала все их предложения. Мне нравилось сидеть сзади.

И Ваня, кажется, тоже проникся всеми прелестями такого положения. Потому что сегодня с самого первого урока он не ограничивается простым приветствием и чмоком, а постоянно норовит ко мне прикоснуться. Или шепча что-то, как бы невзначай проводит губами по шее или лицу. Знаю, нравы у нас в школе еще те, но даже такое выводит меня из состояния равновесия и заставляет затравленно озираться – не заметил ли кто.

Слава Богу, все оказалось не так ужасно, как я себе успела нафантазировать. Кажется, действительно никто даже не обращает внимания на некоторые изменения в наших отношениях, что позволяет мне расслабиться. Однако на англиском все мои надежды рушатся. Ваня вместо того, чтобы занять свое место рядом с Кирюхой, вновь садится со мной. Тут же материализуется Гаранин рядом и выразительно смотрит на друга.

– Ты сел на мое место, – замечает он.

– Санек, да ладно тебе, – усмехается Киркин, закидываю руку на спинку моего стула. – Я теперь буду сидеть со своей девушкой.

Звонок прозвенел, все ученики уже в классе, а Любаша задерживается. В общем, заявление Вани слышат абсолютно все, и я кожей чувствую, как внимание одноклассников теперь направлено в нашу сторону.

– У тебя было десять с лишним лет, чтобы сесть с Самойловой, – продолжает упорствовать Саша, пока я вырисовываю на полях тетради кружочки. – Теперь здесь я сижу.

Ваня зло сверлит взглядом Гаранина. Поджав губы, он кричит Кирюхе:

– Друг, не поменяешься с Самойловой местами?

– Без проблем, – флегматично пожимает парень плечами.

– Нет, – тут же шиплю я, хотя понимаю, что тем самым привлекаю еще больше внимания. – Я со своего места не пересяду. Тем более на первую парту.

– Сашуль, да чего ты… – Ваня не успевает договорить, так как в класс входит англичанка. Она сегодня надела черную юбку миди и забрала свои густые темные волосы в какой-то старомодный пучок. Теперь она похожа на сорокалетнюю даму, хотя я точно уверена, что Любаше и тридцати еще не исполнилось.

– Здравствуйте, детишки, – энергичная женщина скидывает на стол наши тетради с работами и свои методички, обводит нас взглядом и тут же останавливает его на Саше. – Гаранин, что стоим?

Саша небрежно пожимает плечами, повернувшись к Любаше:

– Любовь Владимировна, мое место заняли.

– Ваня? – переводит свой взгляд на Киркина учительница.

– Любовь Владимировна, мы с Сашей хотим сидеть вместе, – ноет Ваня.

– Самойлова? – теперь взгляд больших карих глаз останавливается на мне. А с ним заодно и всех остальных учеников. Заерзав на стуле от такого непривычного внимания, я невпопад отвечаю:

– Вообще-то, мне без разницы.

И, конечно же, заслуживаю укоризненный взгляд Вани, торжественный хмык Саши и волну шепотков в классе.

– Киркин и Гаранин займите свои места, какие были за вами закреплены с начала учебного года, – выносит свой вердикт Любаша. – И чтобы до конча этого года сидели все так. А потом как хотите.

– Мы потом уже со школы уйдем, – замечает кто-то резонно, пока Ваня собирает свои вещи и перемещается на первую парту.

– Вот на это я и надеюсь, – бурчит себе под нос уже отвлекшаяся на тетради учительница.

Естественно, инцидент на английском не мог пройти без последствий. Не успеваю я выйти из класса, как на меня набрасывается Ася.

– Рассказывай все подробно! – тараторит она, уводя меня подальше от Вани, который, кажется, горит желанием со мной серьёзно поговорить. – Это правда, что из-за тебя Киркин с Гараниным чуть не подрались? Ты что же с Киркиным теперь? Или с Гараниным? А что Карина? Как она отреагировала? Я как сообщение уивдела, мне Катя из твоего класса прислала, так за три минуты до звонка отпросилась и поджидала тебя тут под дверью.

– Так, остановись, – раздраженно вставляю свое слово в этот словесный понос, отводя подругу к окну. – Никто из-за меня не дрался, а Катька эта еще та сплетница. Они просто место не поделили, вот и все.

– Да, только вот место это было возле тебя. И Ваня вроде как заявил что ты его девушка, – не унимается Ася.

– Это да, – я не могу сдержать счастливую улыбку на своем лице. – Теперь мы вместе.

– Когда? – ошарашенно выдыхает подруга, расширив за стеклами очков и без того большие глаза.

– С моего дня рождения, – признаюсь я.

– И ты мне не сказала?! – визжит подруга, подпрыгнув на месте.

– Прости, просто как-то все так быстро случилось, что я просто не успела.

– Но когда вы успели? Я же тоже там была.

– После того, как ты уехала, он позвал меня прогуляться. Там и попросил дать ему еще один шанс.

– Ну, ни фига себе, – только и может произнести подруга. – И ты дала ему его? Но он же однажды уже посмеялся, когда вы решили встречаться, растоптал твои чувства. Как ты после всего этого сможешь вновь ему доверять?

– Это всего лишь шанс, – пытаюсь я защититься, хотя слова Аси вызывают острое чувство фатальной ошибки. – А тот случай – тупая детская выходка.

– Из-за которой ты стала отшельником-одиночкой! – рявкает девушка.

– Ты знаешь, что в тот момент еще кое-что случилось.

– Но он сделал это с тобой!

– Не лезь не в свое дело, – за болтовней с подругой, я даже не замечаю, как к нам подходит Ваня. – Давай, Аспиринка, мы сами как-то разберемся без тебя, ладно? – взбешенно цедит он сквозь зубы. Он приближается ко мне вплотную и обнимает за талию, прижимая к себе.

– Ты один раз уже разобрался, – фыркает Ася, но затем просто разворачивается и уносится прочь. Честно говоря, я думала, что подруга сейчас начнет угрожать моему новому парню, пытаться меня отговорить с ним связываться, а она вот так… просто ушла.

– Надеюсь, ты не собираешься ее слушать? – раздается обеспокоенный голос Вани.

– Нет, – мотаю я головой, пытаясь выдавить из себя улыбку. – Я же уже все решила.

Оставшийся учебный день проходит напряженно. Все заинтересованно смотрят на нас, даже те, кто учится в других классах. Да что там, даже учителя перешептываются! Уходя со школы, я чувствую, как мне становится легче дышать.

Ненавижу внимание, ненавижу внимание, ненавижу внимание.

Ване же абсолютно все равно кто и что про него говорит или думает. Он весь день сегодня носит мой рюкзак из класса в класс, придерживает двери, берет за руку. Даже попробовал меня поцеловать в коридоре при всех, но я увернулась. Нет, это уж слишком для третьего дня отношений.

Остальные дни в школе проходят примерно по тому же сценарию. Правда, смотреть на нас, как на диковинку постепенно перестают. Наверное, привыкают.

За место на английском больше никто не ругается. Саша сидит со мной, а Ваня за своей прежней партой. Меня все устраивает. Помимо школы, Ваня часто приходит к нам в гости, правда, теперь не к Саше, а ко мне. Мама до безумия рада этому факту. Кажется, она начинала меня подозревать в нетрадиционной ориентации, и то, что я, наконец, в свои семнадцать обзавелась парнем, для нее стало большим моральным облегчением. Помимо школы, традицонных посиделок исклчительно в гостинной под строгим надзором моего папы у нас дома, мы с Ваней много переписываемся и созваниваемся.

Так как в школе на глазах у всех я отказываюсь проявлять чувства, а дома папа зорко следит за всеми движениями и поползновениями Вани, целуемся мы мало и украдкой. Но и этих мгновений мне достаточно. Киркин целуется хорошо. При этом он вкусно пахнет дорогой туалетной водой. Это тебе не шоколад, но тоже приятно.

В этой моей персональной сказке меня расстраивает лишь одно. Это Ася. После того, как я стала больше времени проводить с Ваней, у меня на нее практически не остается время. Нет, мы все также встречается на переменах в школе, вместе ходим на обед. Но гуляю по выходным теперь я с Ваней, а когда дома, то мой телефон постоянно занят разговорами с ним. Я знаю, что не должна оставлять подругу, и в который раз обещаю себе исправиться.