Читать книгу: «Ничейная магия», страница 17

Жуст оглянулся на своих подручных, и Мист скорее почувствовала, чем увидела, как напрягся за ней Торрен.

– Все верно. И знак есть, и лаборатория, – сказал профессор.

– Так за чем же дело? Это наша Башня, и мы будем ее исследовать. Все просто, ребят, – сказал Торрен, поводя плечами.

– Нет. Уходите, либо мы применим силу, – щедро предложил Жуст. Нахальные чужаки его смущали, вызывали опасения, но отдавать им Башню с ее тайнами он не собирался.

– Не, эт вы уходите. Или силу применим мы, – невозмутимо ответил Торрен, и в этот момент Жуст махнул рукой, призывая своих помощников атаковать. Сам он выхватил кинжал и метнулся к Мист.

Торрен шагнул вперед, отбрасывая подругу в сторону не лишенным элегантности движением, и она не слишком изящно приземлилась в сугроб. Парень отбил неуклюжую, но инициативную атаку Жуста, направленную в подругу и толкнул его плечом, разогнавшись с подшага, и, крутанувшись, повернулся к двум осторожно кружащим вокруг мужикам.

– Ну, так, – улыбнулся им Торрен. – Сымпровизируем, мужики?

– Да ты чо, – оскорбленно осклабился один. – Озверел ты, такое предлагать! Нет, ты слышал?! Ты слышал, чо он нам сказал?

Второй заорал и бросился в атаку, которую Торрен встретил, шагнув вперед, почти под удар, но уклоняясь, разворачиваясь и в движении стремительно контратакуя и отскакивая, чтобы избежать атаки первого противника.

Вжикнул арбалет, Торрен дернулся, предполагая, что целят в него, но болт прошил шею первого нападающего сбоку, перебив артерию, отчего кровь хлынула щедрыми струями. Мужик булькнул и стал заваливаться, а Торрен, пользуясь замешательством второго, нанес быстрый удар на поражение, не видя больше резона в том, чтобы тянуть время, пытаясь запугать и, в итоге, пощадить.

Качнувшись вперед, Торрен воткнул острие Хладогрыза в сердце умирающего, и, завершая движение, отступил на шаг, обращая вновь пристальное внимание на остальное поле боя. Профессор Жуст барахтался в сугробе и своем плаще под прицелом Мист, в руках которой был Вилев верный арбалет, который девушке так и не удалось технично позабыть и затерять.

– Молодец, – снова похвалил ее Торрен, подходя. Она даже не посмотрела на него, поглощенная сложным делом. – Хорошо ты того сняла, только, кажется, ты не собиралась.

– Точно, – признала она, прокусывая губу так, что кровь потекла на подбородок.

– Ничего, лучше убить, чем промазать.

– Это кому как, – нервно ответила девушка и арбалет в ее руках опасно задрожал.

– Убийцы! – взвизгнул Жуст. – мародеры!

– Точно, – согласился Торрен, шагнул к нему и всадил в его тощую грудь клинок быстрее, чем тот успел снова открыть рот.

Вся расправа заняла считанные мгновения, казалось, только-только они почти что мирно беседовали, а сейчас на снегу расплывались красные яркие пятна, и три тела в позах разной степени странности совсем не оживляли снежный пейзаж.

– З-зачем? – спросила Мист, опуская арбалет и глядя на приятеля укоризненными глазами. – Ну, я того…случайно, но остальных з-зачем?

– Одного убили – надо добивать, – строго сказал Торрен, вытирая меч, но тут же смягчился, глядя на потерянное лицо подруги. – Эй! Ну, ты чего? Они сами бросились, в конце концов.

Мист дернула тетиву арбалета пальцем и посмотрела в землю.

– Разве это того стоило?

– Башня? Ну, вот, для этого Хруста стоила. Он тебя убить хотел, если что. Просто так с кинжалами не кидаются. Надо, кстати, ножик его найти, куда его там унесло?..– Торрен огляделся кругом, и Мист автоматически проследила за его взглядом, наткнувшись на свою нечаянную жертву – несчастного мужика с арбалетным болтом в горле.

Вот жил, жил человек, кашу, вон варил. И все. Нет. Запах от котелка внезапно показался очень отчетливым, и в сочетании со зрелищем унылого трупа на снегу стал тошнотворным. Мист согнулась пополам, роняя разряженный арбалет, и ее вырвало.

Пока ее тошнило, Торрен несколько раз подходил, чтобы почти деликатно предложить ей водички, но это вызывало только новые спазмы, сопровождающиеся истерическими рыданиями.

В конце концов, Торрен отстал, занимаясь своими мелкими мародерскими делами, выворачивая карманы и сворачивая палатки, и обобранные трупы аккуратно сложил на краю уступа вместе с той частью добычи, которую счел не пригодной для дальнейшего использования и перепродажи.

После этого он рискнул снова подойти к Мист, которая пыталась умыться снегом в стороне от бывшего лагеря.

– Мист, ты не можешь над ними это ваше напутствие прочитать?

Девушка непонимающе глянула на него, перевела взгляд на обойму трупов и снова согнулась в три погибели, исторгая остатки желчи и продолжая вздрагивать от пустых позывов.

– Видимо, нет, – понял Торрен и отошел к трупам, совершил погребальный обряд сам, как мог, и скинул трупы в ущелье внизу.

Он даже не услышал звука удара, настолько глубоким оно было – это было хорошо. Значит, тела, скорее всего, и не найдут в обозримом будущем.

– И незримая пучина поглотила их, – удовлетворенно сказал парень, вытирая руки снегом.

Мист, наконец, прекратила попытки выблевать свой желудок, но это не выглядело слишком устойчивым и надежным достижением. Так что Торрен занялся дальнейшей уборкой, с помощью обнаруженной в добыче лопаты со складной ручкой сгребая весь снег некондиционного цвета прочь с уступа.

В конце концов, когда он уже было собрался сам сунуть нос в башню, Мист все-таки понуро встала и подошла к нему, покачиваясь.

– Извини. Пойдем, глянем, что в башне.

– Плохо? – заботливо уточнил парень, с тревогой заглядывая в ее бледное, с синюшными кругами под глазами лицо.

– Не так плохо, как им, – буркнула Мист и прерывисто вздохнула, глянув на уступ, откуда Торрен спустил в последний полет исследовательскую экспедицию из Дженн Лайен.

– Первый мертвяк, да? – участливым тоном спросил Торрен, отлично понимая, что да.

– Мертвяк как раз не первый. Но первый, кого я лично…того, – признала Мист. – глупо так.

– А что ваши еретические подземные законы про это говорят?

– Если кто-то пытается сожрать тебя, сожри его первым, – у Мист дернулся глаз. – Мы не слишком гуманны.

– Зато ты, кажется, да, – хмыкнул парень. – Но, ничего. Привыкнешь.

Мист содрогнулась на этот раз целиком.

– Надеюсь, не придется.

Торрен бросил на нее странный взгляд, но ничего не ответил.

– Что, думаешь, придется?

– Уверен. Это в Университете тишь да гладь. Ну, когда серые не шарят! А в остальном мире – чертовы поля пепла. С лесом качающихся трупов и все такое.

Мист вздохнула, но постаралась взять себя в руки: поднялась по ступенькам и вошла в башню – уже четвертую на своем счету. Атайн из них оказалась самой высокой, Сторожка – самой низкой, с Синвейл и Таласси где-то посередине, поэтому подъем не занял так много времени, как в башне Атайн – хотя, надо сказать, там дополнительной высоты башне добавляла неизвестность. А наверху, только выглянув из проема в полу, Мист почувствовала себя так, словно уже была здесь, потому что практически все вокруг живо воскрешало в памяти ее сон. Видимо, все отличия были порождены деятельностью профессора Жуста, который колупался тут неопределенное время.

– О, как, – восхитился Торрен, подпихивая ее в спину. – Ничего себе! Это мы сможем тех волшебных зелий наварить?

– Или отравы, если с рецептами не справимся.

– Ну, в этом случае, сдохнем легко и просто, – отмахнулся Торрен, пропихиваясь мимо Мист и с восторгом обходя их новые владения. Он старательно заложил руки за спину, чтобы ничего лишнего не схватить, и важно вышагивал вдоль лабораторных столов.

– Не трогай пока ничего! – запоздало предупредила Мист, и приятель, двигаясь спиной к ней, продемонстрировал ей неприличный жест.

Мист дернула носом, но ничего не сказала, следуя за ним в торжественном обходе главной комнаты башни.

– А ты у них…этих не находил никакого журнала экспедиции, чего-то такого?

– Не. Только верительные грамоты у Хруста от его конторы, ну, я их прибрал. Пригодятся, – без стеснения поведал Торрен.

– Значит, журнал и прочее по экспедиции должно быть здесь.

– Да уж наверняка. Вон, он даже спал тут – а я-то гадал, чего там всего две постели? Нехорошее думал, – парень показал на разложенные в углу одеяла.

– Ясно. А вот и причина проблемы – Мист показала на метку перехода, по которой змеились во все стороны трещины.

– О-па, – Торрен озадаченно посмотрел на стену тоже. – А это можно починить?

– Можно сделать заново, если получится, я тебе рассказывала, – Мист почесала нос. – Если в этом будет смысл.

– А почему не будет? – не понял Торрен.

– Если об этом месте знают в Дженн Лайенн, и сюда будут каждые полгода набегать исследователи, мы устанем их выкидывать отсюда.

– Заполним ущелье трупами! – кровожадно пошутил Торрен, сделав зверское лицо.

Мист нервно вздрогнула.

– Даже если оставить в стороне вопрос морали, это муторно, – резюмировала она.

– Ну. можно и иначе этот вопрос решить, если что. Они же не будут пытаться исследовать, например, вполне обитаемую башню с хозяином? Поселим тут кого-нибудь…

– Кого? – фыркнула Мист.

– Болотную ведьму с ее дитем, – тут же нашелся Торрен.

Девушка закатила глаза в артистичном выражении отчаяния, подошла к столу и стала перебирать бумаги. Значительная часть их была исписана мучительно знакомым почерком Мейли, а сверху лежали не прошитые листы в кожаной обложке, вероятно, принадлежавшие незадачливым исследователям. И действительно, на первой странице красовалась хвастливая запись “Дневник поисковой экспедиции К.Р.Н.Жуста, проф., маг.ист.” и размашистая подпись. Девушка осторожно опустилась в вытертое, видавшее виды древнее кресло и занялась изучением этого документа. К счастью, Жуст имел только теории о наличии в прошлом эльфийских поселений на этой территории, в незапамятные времена, до предполагаемого изменения климата. В силу бредовости его идей, профессора никто не слушал (и Жуст через строчку ругал коллег недальновидными идиотами за это), и от своей коллегии он получил поддержку только в виде верительных грамот, а поиски организовал за свой счет. Мист пролистнула многостраничные кропотливые описания странствий, закончившихся неудачами, ознакомилась с емкими ругательными характеристиками спутников ученого, нашла запись о попытке перейти перевал, когда они сбились с пути в пургу и вместо полого склона обнаружили утес с возвышающейся на нем башней.

Дальше Жуст исписал целую страницу строками знакомого и Мист стихотворения “он смотрел ввечеру на вершину Таласси”, и закончил истерическими восторгами о том, что был всегда прав, и эльфы жили на этом перевале. Тотальное несоответствие архитектуры башни эльфийским вкусам вполне искупалось очевидно эльфийским происхождением артефактов внутри, поэтому никаких сомнений у профессора не осталось: надо изучать башню, и тут, поблизости, обязательно найдется и поселение, потому что алхимик или маг, обитавший тут, не смог бы выжить в одиночку.

– Бедолага, – пробормотала Мист. – Где ж ему знать про переходы.

– Так что там? – Торрен сунул нос через ее плечо. – Ждать гостей?

– Нет. Его всерьез не воспринимали, – Мист потерла глаза. – Хотя он, по хорошему, был прав в базовой гипотезе. Эльфы на Таласси были. Один эльф! И намного позже, чем тут были люди.

– Так он эльфов искал?

– Ну, да. Древних. Он предполагал, что когда то тут был намного более мягкий климат, который предпочитал этот народ, – Мист вздохнула.– Ну, что, надо попробовать переделать переход?

– Было бы неплохо. Нам нужна эта лаборатория, даром, что ли, мы за нее…кровь проливали?

– Не свою.

– Так в том и вся соль, – хмыкнул Торрен. – Ладно, ты давай кумекай про переход, а я пойду, трофеи втащу, и дверь там изнутри запру.

– Давай, – согласилась Мист.

Однако, некоторое время после ухода приятеля она продолжала сидеть в кресле неподвижно, размышляя о глупой смерти Жуста и его людей, и остро переживая невозможность ничего изменить.

На столе лежали ее руки – белые и почти прозрачные, с голубыми венками, просвечивающими сквозь кожу, с тонкими запястьями и длинными пальцами. Яркие лунки у продолговатых ногтей, несколько браслетов, край рукавов туники, крохотная родинка у основания указательного пальца – Мист по очереди подняла каждый палец и снова опустила, уперлась в край стола, отодвигаясь с креслом от стола, и поднялась на ноги. Задумчиво прошла мимо лабораторных столов, потрогала мыском сапога какие-то каменные осколки. Подняла голову вверх и с оттенком недоумения и недовольства рассмотрела разбитую метку перехода, которую зачем-то разбила вчера. Восстанавливать ее сейчас совершенно не хотелось – сплошная потеря времени на зелье и ритуал, тем более, что нижняя метка должна была быть в порядке. Поэтому Мист просто покачала головой, развернулась, подняла со стола небрежно сброшенный вчера кожаный плащ, закутываясь в него, и стала спускаться по ступенькам лестницы вниз. Одна за другой, пока не открыла дверь в холод и в лицо не ударил снег.

– Эй, Мист, – Торрен тряс ее за плечо. – Мист, Мист! Ты чего тут спишь?

Мист недоуменно посмотрела на приятеля, не совсем понимая, как снова оказалась в кресле, и перевела взгляд на свои руки – совершенно другие, не те, что она видела во сне.

– Извини, – с трудом разлепила губы она. – Провалилась. Мне даже сон приснился – Словно я кем-то другим была.

– Кем? – заинтересовался Торрен. – Хрустом? Или жутким Мейли? Или еще кем-то?

– Не знаю, – Мист потерла глаза. – Да и не важно. Но, наверное, Мейли. Ладно. Наша задача – метка, да?

– Точно. Помощь нужна?

– Наверняка, – криво улыбнулась Мист и достала Багровую Книгу, быстро находя заложенное закладкой место.

Тексты все еще не были переведены, по большей части, но Мист успела просмотреть Книгу целиком и разметить по разделам, на случай, если придется ее доставать, чтобы читать или переводить при посторонних. Магическое оглавление, конечно, вещь невероятно полезная, но недопустимая к публичному применению.

– Итак… нам нужно сварить зелье для активации метки и зелье для изменения камня, – девушка расправила страницы и поднялась на ноги вместе с книгой, чтобы сверять названия ингредиентов.

Интересно, Мейли-из-Сполохов правда сам разбил метку?.. Ийилива говорила, что он был раздражительным и нетерпеливым. Поругался с кем-то? Хотел отгородиться от мира?

– А вот если не сработает, я сейчас расстроюсь, – сказала Мист через двое суток, держа в руках первую из приготовленных ими склянок. Цвет, вроде, был верный, как описывал его ар-Маэрэ, но сомнения изгнать не получалось, в силу пары мелких взрывов, случившихся в процессе приготовления в результате неопытности двух начинающих алхимиков, которые больше мешали друг другу, чем помогали.

– Да ладно тебе. Сейчас попробуешь и узнаем. А если не получится – пока вернемся в Университет, передохнем и вернемся снова.

– Главное, чтобы без таких же приключений, – вздохнула Мист. Все два дня она была постоянно занята, варка зелий требовала пристального внимания и не давала толком отвлекаться, поэтому воспоминания об учиненной бойне несколько побледнели и отодвинулись, но Мист опасалась, что “ее” первый мертвец еще наведается в ее сны, поскольку оставлять в покое ее совесть он, пока что, не собирался.

– Да ты сама сказала, что Хруст случайно сюда забрел. Вряд ли найдется еще один такой безумец.

– Интересно, как спрятаны другие башни, – отвлеченно сказала Мист, проводя ладонью по ближайшему к разбитой метке месту без трещин.

– Либо в недосягаемости, как эта, либо в безвестности, как первая, либо у всех на виду, как Сторожка и Сарэнская, – рассудил Торрен. – чую, в ближайшее время нас будет очень интересовать архитектура, – хмыкнул парень. – Ты давай, не ленись. Домой хочу.

– Дорога твой дом, – с деланной мрачностью отозвалась Мист и, поминутно сверяясь с книгой, которую держал перед ней Торрен, стала воспроизводить процедуру ритуала.

Никаких спецэффектов она так и не дождалась. Немного зрелищнее стало, только когда она использовала средство для формования камня и оставила отпечаток своей ладони на стене, но в этом не было ничего сверхъестественного, с жидким камнем дворфов такое тоже вполне можно было проделать.

– Хрустова башня, – сказала Мист, отнимая руку и назначая Таласси новое имя.

– И что, все? – осведомился Торрен, разглядывая новый отпечаток ладони, ниже и левее первого, разбитого. – А где демоны, чтобы нас тащить в поля пепла навсегда за применение злого волшебства?

– Демоны так обрадовались, что перепились и не придут, – Мист отряхнула руки и вытерла их о себя.

– Но это все? Теперь все должно работать? – продолжил допытываться Торрен.

– Да, только тот, внешний телепорт все еще син-Таласси, а этот должен быть Хрустова башня.

– Хрустова, – с удовольствием повторил Торрен. – Но он такой чести не заслужил.

– Потому и Хрустова, а не Жустова, – Мист забрала у Торрена книгу, запихнула ее на уже привычное место за спиной, затянув ремень.

– Следующую, какую найдем, назовешь в мою честь.

– Да хочешь – любую переименуем.

– Нет, хочу новую, – упрямо сказал Торрен. – Будем пробовать?

Мист протянула ему руку и, когда он взялся за нее, с некоторым трепетом поднесла левую к новому знаку. Рука засветилась, и волнение несколько улеглось.

– Атайн, – сказала она четко и сразу ощутила, как камень исчезает у нее под рукой. Все получилось – осознавать это было странно и чуждо, потому что это была магия, волшебство, давно забытое, давно признанное ересью, давно уничтоженное Святым Амайрилом. Но оно работало. И не только древнее, принесенное из глубин веков, но и новое, вот ими, двумя обормотами, сотворенное.

– Великолепно. Значит, ты теперь из любого места сможешь такие штуки делать?

– Да, но только если там будет нужный камень. Это не просто какой-то булыжник.

– Да? А похоже.

– А ты похож а мародера с большой дороги, и дальше что?

– Так, Мист…я и есть мародер с большой дороги.

– Вот уж нежданный сюрприз, – проворчала Мист.

Возвращаться Мист боялась до такой степени, что Торрену пришлось идти первым и разведывать ситуацию, пока подруга пыхтела в душной Сторожке, шкерясь за ящиками и прислушиваясь ко всем шорохам. Впрочем, парень вернулся насвистывая, весьма довольный, и с огромным свежим караваем, завернутым в тряпицу, под мышкой.

– Эгей, сеструха, – крикнул он снизу, даже не дав себе труда подняться вверх по лестнице. – Глядь, опасность миновала. Слезай с насеста!

Мист слезла.

Судя по довольному лицу Торрена, грызущего хлеб, все в самом деле было в порядке.

– Всего-то один и приезжал серый, – тут же выдал Торрен, делясь с ней краюхой. – Поспрашивал тут и там, на Акринну нарвался, она его заморочила и услала на пепел.

– А кто был-то? – с подозрением уточнила Мист, присаживаясь рядом с ним и запуская зубы в хлеб.

– Какой-то … Эларен?.. Эламер?

Девушка нахмурилась, но такого имени не вспомнила. Кто-то, вероятно, совсем неизвестный и не имеющий значения. Это было хорошо – и успокаивало. Может, пронесло?..

– Рожа что-то у тебя больно довольная, – прокомментировала Мист, немного расслабляясь. – А лимона под рукой нет.

– Это зачем еще лимон? – с подозрением уточнил Торрен.

– Чтобы ты сожрал, и морда покислела. Чем бы заменить? А! Ты обещал учиться! Перед лицом неминуемой смерти обещал!

– Изыди, – попросил парень непередаваемо печальным голосом.

Впрочем, и сама Мист в итоге в учебе колупалась крайне безинициативно: полистала немного из начала в конец и из конца в начало свою работу, лениво переписала одну страничку, практически полностью потеряв интерес к теме и внезапно решила временно сменить профиль исследований, подняв некоторые старые архивные документы, касающиеся самого Университета. Именно за ними и поймала неуемную исследовательницу лэри Акринна, которой библиотекарь сообщил об археологических раскопках ее ученицы.

– Откуда же внезапный, не побоюсь этого слова, исследовательский порыв к истории Университета? – поинтересовалась суровая преподавательница, церемонно усаживаясь рядом с Мист в ее излюбленном углу.

– Возник вопрос, связанный с темой моей работы, – бодро отрапортовала Мист.

– И какое же отношение имеют драконы к нашему Университету?

– Я подумала, что если в этой области было зафиксировано хотя бы одно явление дракона, и я бы это нашла, это добавило бы определенный лоск моей работе, – уверенно соврала Мист, делая самое честное на свете лицо.

– Нет, – сказала лэри Акринна, с самым строгим видом укладывая на раскрытый договор основателей свою точеную тонкую руку. – Просто, нет, Ле Илант.

Мист нахмурилась, испытующе глядя на своего профессора, словно впервые оглядывая ее светлое лицо с мелкими, хищными чертами, со шрамом, рассекающим губной желобок и поддергивающим вверх верхнюю губу в центре. Эти “кошачьи губы” в сочетании с раскосыми крупными глазами служили основанием для ее прозвища и причиной заугольных насмешек, а также, как прекрасно понимала сейчас Мист, обогащенная новым опытом – прекрасно отвлекали внимание от остальных черт и особенностей. Да, лэри двигалась, как человек – но человеком не была.

– А “Акринна” это эльфийское имя? – невинно спросила девушка.

– Вы мне ответьте, студент Ле Илант, – спокойно ответила женщина, и ее изуродованная губа немного дернулась.

– “Акрэ” и “ринн”. Страсть и сила. Вполне по-эльфийски, – сказала Мист, с интересом наблюдая за реакцией преподавательницы.

– Людские имена имеют самое разное происхождение, – сказала Акринна. – Даже Ваше имя – эльфийское по сути, студент Ле Илант. Но мы ушли от темы нашей беседы, и я снова говорю – нет. То, что Вы пытаетесь найти – совсем не то, что стоило бы искать, и некоторым драконам лучше спокойно спать.

– Хорошо, не буду искать, – Мист демонстративно сложила руки на груди, глядя на то, как лэри Акринна собирает все извлеченные из запасников истории документы. – А почему не сносят сторожевую башню? – попробовала она зайти с одной стороны.

Леди Акринна сверкнула на нее настолько подозрительным взглядом, что это ее и выдало.

– Какую башню?

– Сторожку.

– Она используется как склад.

– Очень неудобный склад, смею заметить.

– У заведующего хозяйством нет претензий.

– Вероятно, выбора тоже нет? – предположила Мист. – Потому что существование этой башни прописано в каких-нибудь документах, которые у нас свято чтут. А таких не много – договор основателей и устав.

– Это домыслы, студент Ле Илант, – сказала Акринна, поднимаясь и забирая документы. – Не лезьте, куда не просят.

– Точно, – кивнула Мист, наблюдая за ее движениями куда пристальней, чем раньше. – Тем более, про драконов там и вправду ничего нет.

Акринна одарила ее тяжелым подозрительным взглядом и удалилась, а Мист задумчиво смотрела ей вслед.

К несчастью для библиотекаря и почтенной лэри, Мист очень быстро читала, даже архаичные тексты, и довольно легко находила нужную информацию, не вчитываясь в документы. Поэтому она успела узнать главное: Университет был когда-то давно основан по согласованию с приснопамятным королем Треллионом, и тот даже прислал нескольких своих ученых – преподавать. Вероятно, Башня и ее целостность на века вперед входили в договор, но Мист не успела долистать до этого места. А вот заподозрить лэри Акринну в непристойном происхождении – успела вполне.

Мист было до безумия страшно. Так, как не было никогда – ни в Подземельях под камнепадом, ни в первой башне Атайн, ни под прицелом наемников Алгариенна, ни в гостях у болотной ведьмы, ни в проклятом замке, не говоря уже о таких мелочах, как кошмарный сон или атака команды Жуста. То, что ждало ее сейчас много хуже обыкновенного кошмара и необыкновенной жизни. Ее ждал экзамен.

Училась Мист всегда хорошо, даже отлично, но в последнее время непонятные, опасные и просто в полном смысле слова дурацкие и неподобающие события мешали ей в должной степени концентрироваться на учебе, подорвав интерес к темной древности, потому что все то, что она силилась найти там, среди выцветших листов истории, она внезапно обнаружила в реальном нынешнем мире, хоть и не всегда живом. Поэтому новоявленная волшебница и хозяйка черных башен иллюзий не питала: если ей попадется что-то, что она заведомо знала, и поэтому не должна была учить заново, она ответит. Если же что-то из проблемных материалов, которые она предполагала подучить непосредственно перед экзаменом – дело пепел. И дым. Потому что перед экзаменом она вместо повторения и заучивания переводила интереснейший кусок отдельных записей Мейли-из-Сполохов, содержащий совершенно случайно туда попавшие сведения относительно драконологии: ар-Маэрэ писал вовсе не о драконах, а о применении их когтей, зубов, чешуи и потрохов в алхимии и зачаровывании вещей, но краем затрагивал и более широкие темы, говоря о них, как о само собой разумеющемся. В итоге Мист, обложившись записками и бумажками, до последнего мгновения восстанавливала из обмолвок и кусочков классификацию драконов и драконообразных, которую использовали эльфы. Это было совершенно бесполезно, с академической точки зрения, потому что она никак не могла продемонстрировать бумаги волшебника даже своим преподавателям, не говоря уже о Дознавателях, но все равно безумно интересно.

Однако сейчас, с высоты текущей ситуации, все чудеса мира и драконологии всерьез меркли перед лицом экзамена, который хочешь-не хочешь, а сдавать надо.

Мист глубоко вздохнула и просочилась в аудиторию с гордо задранной от страха головой, временно оставляя позади всю свою жизнь: Торрена, четыре обследованные башни, последний город с мертвым магом, свои обещания и клятвы, и еще много чего, все то, что есть и будет – и для этого нужно всего лишь перевернуть еще одну страницу, сдав этот дурацкий экзамен, и Мист собиралась сделать это с честью.

Конечно, подобные благие намерения не могли выдержать столкновения с действительностью.

– А, студент Ле Илант, – тут же поприветствовал ее глава комиссии, профессор Клант, преподававший естествознание и точные науки. У него на Мист был давнишний зуб немалых размеров за ее в высшей степени дурацкие убеждения, что драконы были вовсе не аллегорией и не фентезийным представлением гигантских древних ящеров, а отдельным биологическим видом. – Еще не оставили фантазии фантазерам, а?

– Я занимаюсь наукой, профессор, – вежливо ответила Мист, стараясь не слишком кукожиться под напряженным взглядом Кланта. Впрочем, остальная комиссия выглядела вполне дружелюбно или нейтрально: лэри Акринна, Ольдебран и прочие – все они, в общем-то, были обычно на стороне своей упрямой ученицы. Хотя в драконов, в отличие от нее, верили только с фольклорной точки зрения, так как ни одного скелета так и не было обнаружено.

– Что же, – профессор посмотрел на нее поверх очков и достал из стопки билетов один, перебрав несколько, видимо, недостаточно гадких и потому недостойных его ненавистной ученицы. – давайте сразу на подиум, тут ничего сложного, и такому, гм….ученому уму, как вы, конечно, не нужно много времени, чтобы решить такую тривиальную задачу.

Мист одарила его полным ненависти взглядом и пошла к доске, на ходу изучая вопросы. Первым шел пример из ненавистного интегрального исчисления. Вторым – не менее ненавистная теология, основные доказательства бытия истинных богов.

Не торопясь, давая себе время подумать, Мист старательно переписала предлагаемую задачу на доску и после этого изучила диспозицию. Враг был написан мелом. Доска была черной. Враг был неуловим. Время, подумала Мист. Чуть-чуть бы времени на подумать.

– Итак, приступайте. Это очень банальный пример, – подначил ее Клант.

Мист, вспоминая все, что знала и не знала по теме, начала упрощать выражение, едва не пыхтя, как чайник, и совершенно не понимая, как и обычно, зачем ей, будущему магистру истории, знать, как решать такие задачи.

– Если не знаете, студент Ле Илант, не тратьте наше время, – добавил Клант, удовлетворенно складывая руки на пузике.

Кошачья губа лэри Акринны дернулась, и она вставила:

– Коллега, дайте ей немного времени, не каждый день студенты сдают выпускные экзамены.

– Настоящий талант и настоящие знания остаются крепки даже под гнетом обстоятельств, – сурово сказал мужчина.

Мист кинула самый ненавидяще-беспомощный взгляд, продолжая писать, а потом обернулась обратно к доске для того, чтобы обнаружить, что вместо символа интеграла нарисовала один из тех, которые ар-Маэрэ использовал в записи формул ритуалов.

– Да дайте же немного времени, профессор, – попросила она, стирая непрошенный знак.

Никто ей не ответил.

Мист снова обернулась, и обнаружила, что из пяти профессоров комиссии только лишь лэри Акринна не сводит с нее подозрительного взгляда, а остальные замерли в странных позах, словно окаменев – вот только плоть оставалась плотью.

– Э, – очень интеллектуально сказала Мист, переводя встревоженный взгляд на лэри Акринну. – А что случилось?

– Меня тоже занимает этот вопрос, студент Ле Илант, – сказала суровая дама, складывая руки на груди. – Потому что произошло нечто…сверхъестественное. К чему я, конечно, не могу иметь отношения. Полагаю, что вы тоже.

Мист скривилась. Как же, не имеет она отношения: после того, как девушка нашла книгу, вокруг нее постоянно происходили странные и пугающие вещи, в ряд которых вполне вписывался и нынешний кризис. За ремнем за спиной, под кожаным жилетом, она чувствовала Багровую книгу, которая наверняка могла бы объяснить, что именно случилось и как быть, но почему лэри Акринна не замерла с остальными?

– Лэри Акринна, – смущенно кашлянула Мист. – Если! Если это я сделала, почему я вас не заморозила, тоже?

– Вероятно, – осторожно сказала дама. – Это могло быть…проявление высших сил вне нашего разумения и власти.

Лэри Акринна боялась. Мист очень отчетливо это поняла, распознала по ее лицу, по движениям: боялась, что это была ловушка, боялась Дознавателей и допросов. Боялась сказать что-то неверное.

– А могло быть и нет. Спонтанное…гм…проявление. Манифестация скрытой воли, – сказала Мист. – Но почему оно случилось? И как это отменить?

Лэри Акринна очень долго и очень оценивающе смотрела на Мист, которая с честью выдержала столь пристальное изучение, и, наконец, сказала.

– Если это было спонтанное проявление скрытой воли, божественного вмешательства, но оно несет в себе определенную цель и ответ на…мольбу. О чем Вы просили Небеса, студент Ле Илант?

– Я? О… – она перевела взгляд на доску и черкнула по черному забытым в руке мелом. В левой руке – хотя, вообще-то, Мист была правшой. – О времени для решения задачи.

– В этом случае, Вам было даровано время для этого.

– А Вы?

– А меня…гм…высшие силы, – сказала лэри, поддергивая искалеченную губу больше обычного. – Сочли вашим союзником и помощником.