Реклама
Читать книгу: «Гончаров – детектив», страница 2
– Да-да, Лизонька, ты права, это дикая страсть… Дикая!
– Как страшно, Оля! Как страшно! И я не хочу такого! Совсем не хочу! Или все-таки хочу? Нет, пойдем, Оленька, скорее к людям.
– Пойдем! Мне так хочется побыстрей взять мужа под руку. Пойдем!
И подруги чуть ли не бегом поспешили к беседке.
А Вера подошла к Татьяне Марковне, приобняла ее и усадила на стоявшую рядом скамейку. Обе какое-то время молчали.
– Верочка! Родная моя!
– Бабушка, зачем Марк пришел? Зачем? Я думала, что все уже в прошлом.
– Верочка! Дитя мое! Но ведь ты его не любишь? Нет? Скажи мне правду!
– Нет! Нет! Нет! Я люблю только Ивана Ивановича, моего мужа. А Марка я ненавижу! Ненавижу!
– Тогда успокойся и возьми себя в руки! Он ничего тебе не сделает, а твой супруг всегда тебя защитит.
– Вот этого я и боюсь! Ведь Иван он такой… Бабушка, его не остановить, понимаешь?
– Что ты! Что ты! Но разве тебе Марка жаль?
– Нет-нет, конечно, нет. Хотя что это я говорю… Может, нам, бабушка, завтра отсюда уехать? Хотя мы ведь только что приехали. А я так по тебе соскучилась! По дому! Ненавижу Марка! Он все всегда портит! Вот зачем он сюда пришел? Кто его просил?
– Ничего, Верочка, ничего! Но если хочешь уехать, то уезжайте.
– Ты, правда, бабушка, так думаешь?
– Конечно, Верочка, главное, чтобы ты была счастлива.
– А что потом?
– Когда потом?
– Потом…
– Ты следующим летом сюда опять приедешь, и я тебя дождусь. Обещаю. А пока иди погуляй и ни о чем не волнуйся. Мне надо отдохнуть! И тебе тоже. День был тяжелый для всех. Но не стоит такому хорошему человеку, как Иван Иванович, из-за этого Марка страдать! И тебе не стоит.
– Спасибо, бабушка!
– Иди уж! Устала я!
Вера поспешила по аллее за остальными, а бабушка пошла к дому. Но когда Вера оказалась одна, из кустов неожиданно вышел Марк. Он резко притянул ее к себе и быстро поцеловал. А потом, посмотрев в глаза, тихо спросил.
– Моя?
– Твоя…
Вера ответила, даже не понимая, что говорит, и еще мгновение, у нее подкосились бы ноги, и она бы упала, но Марк, как бы пожалев ее, скрылся так же быстро, как и появился. Вера, шатаясь, пошла по аллее, и через несколько минут она уже держалась за руки своих подруг. Дальнейшая прогулка была для нее, как в тумане.
Впрочем, у беседки к ней сразу подошел Тушин, и она потянула его к перилам. Там она сделала ему знак, чтобы он отошел и оставил ее одну. Вера же в этот момент посмотрела вниз, а не за Волгу.
– Ах, если бы я только могла, если бы могла…
И у нее по щекам непроизвольно потекли слезы.
– Нет, плакать я не буду! Не буду!
Но все уже пошли к дому, и скоро Вера с мужем догнали остальных, и она подошла к подругам, Иван Иванович же приблизился к Штольцу и остановил его на крыльце.
– Андрей! Подожди! Мне надо сказать тебе еще одну вещь, давай отойдем. Ты хорошо знаешь, что за женщину вы сюда привезли?
– Авдотью Матвеевну? Конечно, знаю. Она вдова Обломова, моего друга.
– Не только. Она еще сестра Мухоярова.
– Мухоярова? И что с того? Я его знаю и имел с ним дела. Пренеприятнейший тип, скажу я тебе! Ведь он чуть Обломова тогда не разорил, хорошо, что я лично вмешался, взял Обломовку под свое попечительство, и она сохранилась. И теперь за ее судьбу можно не волноваться.
– Полностью с тобой согласен. Препротивнейший субъект! Но у меня тоже с ним были дела. Помнишь, я тебе рассказывал о том, что случилось с моим товаром на лесной ярмарке?
– Помню.
– Так вот это был он! Ловкий парень! Какие дела обделывал! И в том, что сделка тогда удалась, только его заслуга. Закончилось тогда все хорошо, но…
– Что?
– Дело есть дело, Андрей! У меня же по всей Волге лес заготавливается, тут уж или тебя съедят, или ты съешь! Только ты мне скажи, эта Агафья Матвеевна, меня тогда могла запомнить? Я ведь к ним пару раз в дом приходил. И сейчас узнать может?
– Вряд ли! Ты за последнее время очень изменился, возмужал.
– А она все такая же! Между нами говоря, до сих пор очень хороша! В то время, когда я ее знал, она только что овдовела и осталась одна с двумя детками. Красавица была та еще, заметь!
– И потом на ней женился Обломов, и у них родился мальчик, который сейчас, как тебе известно, живет у нас в поместье вместе с моими детьми. И зовут его Андрюша.
– Знаю-знаю, и вы воспитывайте его, как родного!
– Это правда. Но ты лучше ответь, как чувствует себя Вера после визита Марка?
– Не знаю, Андрей. Молчит.
– То есть она о Марке и его сегодняшнем явлении тебе ничего не говорит?
– Нет, ничего. Вот это меня и страшит.
– Но ты уверен, Иван, что для нее все уже в прошлом?
– Надеюсь, Андрей, надеюсь! Я же тогда седеть начал из-за этого Марка, тоже думал, что он уже в прошлом и вот на тебе! Ненавижу!
– Понимаю.
– Кстати, ты обрати внимание, Андрей, на эту только что построенную беседку!
– А что там?
– Я сегодня утром был около нее. Оказывается, когда камни под ней очистили от наросшей травы, там показалось какое-то древнее сооружение, ведь раньше река подходила к самому обрыву, это уже потом она ушла на сотню метров, и здесь все покрылось лесом.
– Да?
– Это было давно, но сейчас прямо под отстроенной беседкой видны белые огромные камни. И это не кирпичная кладка.
– Да? Надо будет завтра все осмотреть при дневном свете.
– Ладно, уже поздно, и нам с тобой, сам понимаешь, пора к любимым женушкам возвращаться.
– Пора.
– Спокойной ночи, Андрей!
– И тебе, Иван!
– Надеюсь, что она такой и будет.
И Андрей Иванович пошел к Ольге, и нашел ее в комнате на втором этаже. Она стояла и смотрела в окно. Где-то там на другом речном берегу переливались огоньки и шла чужая жизнь. Ольга же думала о себе. В ее спокойной жизни никогда не было никаких страстей, не считая, конечно, ее короткого и непонятного увлечения Обломовым, но сейчас, когда она увидела Марка, его черные блестящие глаза, развивающиеся от движения волосы… Словом, его какой-то дьявольский образ неожиданно заставил ее посмотреть на жизнь со Штольцем совсем другими глазами. Да, у них есть дети, она увлекается вышивкой и рисованием… И что? Неужели ее жизнь теперь до самого конца так и будет скучной? Нет, но как этот Марк красив! И еще Вера говорила когда-то, что он был сюда сослан по политическим делам. Вон он какой! Впрочем, мне нет до него дела… Или все-таки есть?
– Оленька, что с тобой? Мне кажется, что ты чем-то очень взволнована.
– Что, Андрей? Нет-нет, все хорошо! Так, значит, он будет ждать в беседке?
– Кто он?
– Марк!
– Наверное.
– Как здесь сейчас тихо!
– Оленька, это временное затишье. Подует ветер, зашелестят листья и не будет этой тишины.
– Да-да, конечно!
– Но, Ольга, что с тобой? Ты вся дрожишь!
– Андрей! Мы никогда с тобой об этом не говорили, но я не забыла Илью Ильича Обломова. Если бы он был сейчас жив, мне кажется… Прости, Андрей!
– Но, Оленька, я люблю тебя. И у нас с тобой есть дети.
– Понимаешь, Андрей! Жизнь без Обломова для меня стала пресной. Я знаю, дети, хозяйство – это очень важно, а жить-то когда? Андрей, это нехорошо говорить, но я была по-настоящему счастлива только тогда, когда Илья был рядом!
– Я знаю об этом, Ольга.
– И сегодня я поняла, что хочу испытать опять те же эмоции, что и тогда.
– С Марком?
– Нет-нет, что ты!
– Тогда, о чем ты?
– Это, наверное, глупо звучит, но я хочу повторить то, что было у меня с Ильей.
– И что именно?
– Страсть!
– Ты испытывала страсть с этим увальнем?
– Да-да! С ним! Понимаешь, когда я была с ним, он до меня даже не дотрагивался, но я просто таяла от счастья, от его голоса, от его взглядов…
– Ольга! Успокойся!
– Как ты не понимаешь, Андрей, что я ненавижу эту Агафью Матвеевну, ведь она была его женой!
– Зачем мы тогда ее сюда привезли? Кстати, где она?
– Мне все равно, где она, что с ней! Мне нужен только ее сын от Обломова, который живет с нами! Только из-за него я терплю ее общество!
– Ольга, ты никогда об этом не говорила! Но почему?
– Да, не говорила, но вот сейчас я хочу, чтобы ты это знал! И если Агафья Матвеевна попробует его у меня отнять, я ведь даже ее и убить могу…
– Что ты говоришь, Оленька…
– Правду, Андрей, правду…
– Правду?
– Время оно всех меняет, ничего тут уже не поделать… Я не могу больше молчать! И я хочу, чтобы ты знал, что я скучаю по Илье Ильичу! Очень скучаю! И я его не забыла!
– Все, тебе сейчас станет плохо, может, нам вообще уехать отсюда? Ольга!
– Нет, Андрей, уезжать не надо! Я просто хочу побыть одной. А ты иди погуляй.
– Да-да! Не волнуйся, Оленька. Я немного пройдусь около дома и вернусь.
Через какое-то время Андрей Иванович вернулся к жене, и, казалось, что она уже успокоилась.
Агафья Матвеевна же, про которую Штольцы только что вспоминали, на прогулку со всеми не пошла, а отправилась в свою комнату, села в кресло и задумалась. Сегодняшнее появление Марка тоже совершенно выбило ее из колеи.
Но сколько здесь в Малиновке любви! Эта Вера – счастливица! Вон как ее муж встрепенулся, когда Марк пришел. Я на него посмотрела и проследила за его взглядом. Эти двое мужчин так друг на друга смотрели! И он все слова сказал почему-то именно ему. Мужу ее сказал, что ему женщина сегодня ночью нужна. Но как красив этот Марк! Как красив! И Агафья Матвеевна почувствовала, что краска заливает ее лицо.
Потом она вспомнила своего второго мужа Обломова. Как она его любила! Как любила! Да и первого своего мужа она тоже любила, двое деток от него родила. А потом она как во сне была, но сегодня точно проснулась. Этот черноволосый мужчина как будто ее разбудил. Любви хочу, любви! И она вернулась мыслями к тому человеку, с которым ее привезли сюда в Малиновку знакомить.
Такие же русые кудри, такая же улыбка, чувственные губы, как у ее ушедших мужей! А неслучайно ведь это! Ох, неслучайно!
Агафья Матвеевна чувствовала, что ее бросало то в жар, то в холод. Это знак! Знак! Притом она видела, какое впечатление произвела на Адуева, и улыбка непроизвольно появилась на ее лице. Потому что никто не знал, что всего лишь несколько минут назад в коридоре он неожиданно, когда рядом никого не было, подошел к ней, дотронулся до ее руки и… Нет, она даже в мыслях не могла повторить то, что он ей предложил.
Агафья Матвеевна улыбнулась. А тетушка-то его та еще штучка! Привезла племянника знакомить, а сама-то, сама… Ведь она рада будет, если у меня с Александром ничего не получится. Меня не обманешь! Так вот будет! Будет!
Она встала и подошла к комоду, на котором стояли милые фарфоровые безделушки, в сумерках казавшиеся живыми. Вот амур со стрелами согласно кивал ей головой, а рядом сладко улыбался хитрый сатир. У Агафьи Матвеевны похолодели руки, но на губах появилась легкая усмешка. Нет, не зря она сюда приехала, не зря!
Тетушка же Александра Адуева, Лизавета Александровна, вернувшись после прогулки по парку в свою комнату, тоже думала о племяннике. Понравилось ему эта Агафья или нет? А что если да? Сыграет свадьбу? Он богат, может выбирать себе женщину по сердцу… И почему муж сюда с ней не поехал? Дела-дела! Нет, я ни о чем сейчас не могу думать, кроме прихода этого Марка! Какой мужчина! Нет, мой Петр Иванович тоже очень хороший человек, очень… Что это я? Какое мне дело до какого-то Марка…
Наверное, здесь всем почему-то так хочется любви. Нет, понравилась Александру эта дама или нет? Имя-то какое противное – Агафья! Нет, я должна знать! Александр – мой племянник, родной человек! И… что скрывать…. Тут везде царит такая нега, так хочется любить…
И почему только мой муж с нами не поехал? У него всегда на первом месте дела… А я?
Но каков Александр! Никогда его таким не видела. Неужели ему так понравилась эта Агафья? А ведь я ее ровесница, но он на меня никогда так не смотрел! Лизавета Александровна глубоко вздохнула. Ах, как хочется любви! Ну, почему Петр Иванович, со мной сюда не поехал?
Она прилегла на постель, но женские эмоции требовали выхода. И всегда спокойная и влюбленная в мужа Лизавета Александровна опять стала вспоминать, что она почувствовала, когда в доме во время застолья появился нежданный гость. Она думала об услышанной истории любви, и теперь ее воображение дорисовывало все остальное, и она никак не могла успокоиться.
Лиза вспомнила о сегодняшней прогулке к беседке. Как сказала Вера, под ней раньше находилось то место, где она встречалась с Марком. Но новая постройка и вид из нее сейчас тоже очень красивы! Вдали виднеется Волга, а внизу темнеет лес, точнее, он только начинается и затем тянется к реке, потому что беседка нависает над обрывом. И именно там сегодня в полночь будет Марк! Лизавете Александровне вспомнила, как ей стало в беседке жутко, и она даже схватилась за перила. Ну, почему Вера и Ольга находятся тут с мужьями, а она, Лизавета Александровна, была такой одинокой в этом странном парке? Нет, здесь определенно что-то скоро случится! Не может уже не случиться! И Лиза чувствовала, что это что-то каким-то образом, возможно, коснется и ее…
Вот почему Павел с ней не поехал? Почему? Племянник с ней же время проводить не будет, оно и понятно. Он вообще, как приехали, все в своей комнате сидит.
Нет, здесь такое волшебное место, и неудивительно, что когда-то Верочка совсем потеряла тут голову. Хотя теперь она жена Тушина, знатная дама в Петербурге. Но неужели для нее еще ничего не закончилось? И неужели она все-таки придет сегодня ночью к Марку? Какие страсти! Лизавета Александровна ей даже позавидовала, ведь сама-то она их так и не испытала. Хотя… Вся жизнь ее прошла в Петербурге, а там и цветы плохо растут, природа такая… Здесь же на Волге … Нет, Павел, почему ты со мной не поехал? Тут и до греха не далеко! Словом, спать Лизавета Александровна совсем не могла.
Но скоро ночь полностью вступила в свои права. Все стихло, и тут из флигеля вышел Райский и вздохнул полной грудью. Хорошо! Он посмотрел на большой дом, сел на ступеньки и стал ждать, когда во всех окнах погаснет свет. Наконец, это произошло, но Борис не уходил. Он вспоминал свою глупую и несчастливую увлеченность Верой, ее страстный роман с Марком и непоколебимую верность своей будущей жене Ивана Ивановича Тушина.
С тех пор прошло всего ничего времени, а кажется, что вечность. И зачем он сегодня привел в дом Марка, Райский и сам толком не знал. Ведь он слышал, что тот шел за ним, но специально не оглядывался. И даже, когда Марк стал подниматься по ступенькам и его еще можно было остановить, Райский этого не сделал. Наверное, в глубине души он все-таки хотел отомстить Вере, сделать ей больно, но и не только ей. Возможно, Райскому очень хотелось доставить неприятность Тушину, его счастливому сопернику. Что ж, пусть наш богатырь немного попереживает, от него не убудет!
Но дело было не только в этом, и зачем скрывать, что он, Борис, до сих пор любит Веру. Вот увидел ее, и все вернулось! Все! Как же она похорошела! Так бы схватил ее в объятия и расцеловал. Но нельзя, она теперь чужая жена, хотя своего мужа, похоже, совсем не любит, потому что, увы, до сих пор сохнет по Марку! Да-да! И этого не видит только слепой! Когда Марк заговорил, Борис в упор посмотрел на Веру и ясно понял, какое впечатление произвело на нее его появление. И все вернулось на круги своя! Ничего не изменилось! Вера любит Марка Волохова, я люблю Веру, Тушин также любит Веру, а Марк? Похоже, он тоже не смог забыть Веру. Все повторяется!
Нет, это какое-то наваждение! Сон к Райскому так и не шел, а ведь была уже глубокая ночь, и скоро наступит назначенное Марком время. Борис поднялся с крыльца и пошел в парк, но скоро ноги сами привели его обратно. И куда? К окну Агафьи Матвеевны в большом доме! И он даже сам себе не мог точно объяснить почему. Она, конечно, понравилась ему, как реальная женщина, но еще больше его тянуло к ней, как к некому образу, который завладел его фантазией и который он хотел перенести на полотно. Притом лунный свет так и манил его на безрассудства. Вот бы увидеть ее спящую и потом нарисовать!
Борис Павлович подошел и заглянул в окно, тем более, что оно было приоткрыто. Но где же Агафья Матвеевна? Ее нет в комнате! Постель смята, но самой женщины нигде не видно. Ай да красавица! Ай да затейница! Райский присел внизу на что-то случайно подвернувшееся и прислонился головой к стене дома. Но где же все-таки она? У кого-то в комнате? Но у кого? Какое невозможное здесь место! Кажется, страсть поселилась тут навечно, любовь просто разлита в воздухе, каждый вздыхает ее и буквально сходит с ума!
Но время шло! Начинало светать. Вдруг он услышал, как тихонько скрипнули дверные петли. Райский поднялся и осторожно заглянул в окно. В комнату проскользнула нечеткая женская фигура, которая скинула темную накидку, потом платье и тотчас же нырнула под одеяло. Вот вам и скромница Агафья! Но где она была? Хотя какая теперь разница? Райский, стараясь не шуметь, отошел от большого дома и отправился к себе во флигель. В это время небо уже было розовым, вовсю разгоралась заря. Но Борис ее уже не увидел, потому что сразу завалился на кровать и мгновенно уснул.
А утро следующего дня выдалось тихим и солнечным. Жары еще не было, и во всем воздухе была буквально разлита благодать. И когда на террасу пришел Андрей Иванович, там за столом уже сидели Тушины и Штольц, а Лизавета Александровна и Агафья Матвеевна, как лучшие подруги, рассматривали вдвоем какие-то рисунки, Вера же разливала чай из самовара. Скоро сверху спустилась Ольга и села рядом с мужем. Из флигеля пришла бабушка, ее за локоть поддерживал Райский. Все стали обсуждать планы на день. Кто-то предлагал сходить в ближайшее село, а кто-то съездить за реку. Неожиданно из-за угла дома появился Александр Адуев, и на нем лица не было.
– Марк разбился!
– Как разбился?
– Насмерть!
Вера вскрикнула, а остальные женщины стали расспрашивать.
– Как это случилось? Где?
– Там, где беседка. Наверное, он с нее упал. Я только что оттуда, спустился к нему, но он уже не дышит.
Вера схватилась за сердце, пошатнулась, но быстро взяла себя в руки, поэтому почти никто ничего не заметил, конечно, не считая ее мужа Тушина.
Лизавета Александровна же обратилась к племяннику.
– Это беседка обрушилась? Да? Я права? Я так сразу и подумала, она мне показалась такой опасной!
– Беседка? Опасной? Нет-нет, что вы… Беседка, как стояла, так и стоит, с ней все хорошо.
– Вот видишь, Лиза, я тебе вчера это же говорила, что там все сделано на совесть, и она всех нас выдержит.
– Да-да, ты права, Оленька, что это я… Ведь чертежи делал сами Иван Иванович, и посылал их даже моему мужу для замечаний.
– Так он и моему мужу их присылал, поэтому можно утверждать, что они прошли тройную проверку.
– Как же тогда этот Марк упал? И надо поскорее туда пойти!
Дамы, накинув шали, поспешили в указанном направлении. Мужчины еле-еле поспевали за ними. Бабушка тоже взяла свою палку и поторопилась следом. У самой кромки обрыва пришедшие остановились.
– Тут раньше вниз шла тропинка. Я знаю. Надеюсь, что она сохранилась.
Это сказала Вера.
– Идите за мной. Я покажу. Но будьте осторожней! Она очень крутая!
