Читать книгу: «На сети», страница 2

Глава 3

Мы с Настей не были подругами. Как такая, как она, могла дружить со мной? Я была всего лишь одной из ее многочисленных знакомых.

Она рассказывала порой о своих истинных друзьях: они собирались вместе для игр в пейнтбол, посиделок в компьютерных кафе с плейстейшен или настольными играми. Эти встречи вряд ли можно сравнить с нашими поселковыми развлечениями, из которых единственное толковое – поход на речку.

Но рано или поздно мы вырастаем, перестаем играть в детские игры и начинаем играть в любовь. Это и интереснее, и приносит больше эмоций.

Став чуть старше, Настя могла спокойно зависнуть у какой-нибудь подруги и не появляться дома неделями. Могла улететь на выходные к морю или поехать в горы покататься на лыжах.

И все же в какой-то момент из всех знакомых у нее осталась лишь я. Но не будем забегать вперед.

Со школы Настя увлекалась пением, пела сначала в хоре, выступала на важных мероприятиях сольно. У нее не было особенного тембра, но девушка прекрасно управляла своим голосом и любила это дело. Поэтому в честь восемнадцатилетия друзья устроили Насте сюрприз – вечеринку в караоке-баре.

Само его название, Freedom, обещало подарить всем свободу – от чего бы вы ни захотели освободиться. Шумное и плохо освещенное, с отменной выпивкой, это заведение любили многие. Основное место здесь занимала сцена, что было несомненным плюсом, ведь обычно зона караоке – это всего лишь свободная площадка между столиками. Был в караоке-баре и отдельный, довольно большой танцпол, располагавшийся прямо перед сценой. Вокруг танцевальной площадки стояли столики с диванчиками, образуя уютные уголки, огороженные друг от друга невысокими стенами. Собирались здесь обычно отдельными большими компаниями. Все это великолепие я представляла лишь по рассказам Насти, ведь самой мне приходилось бывать только в деревенском клубе, где особо не разгуляешься.

Полночи подруги уговаривали Настю исполнить «Виагру».

–Нет, вы чего, – со смехом отмахивалась девушка.

Но в итоге песня была заказана, собравшиеся были навеселе, и именинницу за руки вытащили на сцену.

На шесть девушек было всего два микрофона, один был вручен Насте, и она очень старалась перепеть неровные от алкоголя голоса подруг. Они распевали «Моя попытка номер пять», что всех очень забавляло. Отдыхающие выходили на танцпол и вовлекались в ритмичные движения, молодые девушки в пугающе коротких мини привлекали внимание мужчин.

Настя окинула взглядом зал и вдруг заметила парня, который неотрывно смотрел на нее. Ее внимание было захвачено: размышляя, о чем он думает, и пытаясь выдержать его долгий взгляд, она совсем потерялась, из-за чего песня под конец замялась, и пьяный девичий хор все же победил.

Подруги спускались со сцены под радостные аплодисменты толпы, но Настя почему-то не чувствовала своих ног. Ди-джей объявил новую заказанную песню: зазвучала романтичная медленная мелодия.

Сразу повсюду сформировались парочки. И вдруг Настя, не успев понять, как это произошло, оказалась в руках того самого незнакомца. Возможно, это было лишь действие шампанского, но ее закружило в танце, словно вихрем ветра. Происходящее дальше было, как в тумане: партнер то отталкивал ее, то, вновь закручивая, прижимал к себе. Его крепкие сильные руки уверенно вели ее в танце, и в какой-то момент ей даже удалось увидеть вблизи его пронзительные зеленые глаза.

Но полностью рассмотреть его лицо она смогла лишь на улице, куда пара вышла освежиться после окончания танца.

– Что ж, Настя, а ты, похоже, так и не узнала меня?

Она удивленно посмотрела на юношу вновь, черты и впрямь казались знакомыми.

– Сергей, – он тепло улыбнулся. И ее лицо тот час же озарилось узнаванием.

– Ну конечно, ты же с нашей деревни!

– Только вы с Тимуром называете наш поселок деревней, – усмехнулся он.

– Черт, прости, – ее голос и вправду был полон сожаления.

– Да я шучу.

Они медленно пошли вдоль набережной. Слева виднелись закрытые магазинчики и здание порта, справа блестела темная гладь реки.

Удивительно, как можно чувствовать себя хорошо знакомой с человеком, с которым вы даже ни разу нормально не общались? Но казалось, что их души уже давно знали друг друга, настолько уютно им было находиться вместе.

– А ты так красиво поешь, я удивлен.

– Спасибо, хотя, конечно, я не одна пела, – Настя не знала, говорит ли Сергей правду или это просто дань вежливости. – А ты какими судьбами здесь?

– Мы с одногруппниками отмечаем начало учебного года. У меня последний курс медицинского.

– Ого, это стоит отметить. Я и не знала, что ты будешь врачом. А у меня этот год первый, – она улыбнулась.

– И на кого учишься ты? На певицу или актрису?

– Так вот какого ты мнения обо мне? Все понятно! – она картинно сложила руки на груди, в шутку обидевшись.

– Да нет, ты чего, это комплимент.

Девушка рассмеялась и поежилась.

– Замерзла?

Сергей прикоснулся к ее холодным плечам и сразу же аккуратно приобнял. От него веяло теплом, и Настя без раздумий прильнула к парню.

Была глубокая ночь, довольно прохладная, хотя днями еще стояла теплая пора ранней осени.

–Так на кого ты учишься?

– Ну… поступила на режиссуру. Сценарий по моему любимому рассказу выиграл городской конкурс, что оказалось очень кстати.

– Уау. Вот это впечатляющая профессия. Я люблю кино.

– Но не такая впечатляющая, как у тебя.

– Да брось… Снять и показать всем свое видение какой-то истории, события. Это смело.

– Не все добиваются этого, к сожалению. Кому-то суждено остаться простым видеографом свадеб или дешевых музыкальных клипов.

Сергей серьезно посмотрел на девушку.

– Это не про тебя, точно. Мне почему-то кажется, что ты добьешься всего, чего захочешь.

Она хотела спросить, почему он так решил.

Но в этот момент из бара вышла небольшая компания, послышались веселые голоса и смех. Настя обернулась и замолчала. Один из парней, увидев девушку, облегченно вскинул руку и помахал ей, зовя к себе.

Настя, словно очнувшись, вздрогнула.

– Ой, кажется, это меня.

Сергей пригляделся. Молодой человек в дорогой кожанке у входа нетерпеливо поглядывал то на них, то в свой айфон. Настя не заметила, как переменился в лице ее спутник.

– Приятно было… – начала она.

– Ладно, давай, пока, – не дал договорить девушке Сергей.

Он натянуто улыбнулся, отвернулся и быстрым шагом пошел в сторону парковки.

– Черт, – выругалась девушка и побежала обратно к бару.

– Какого фига, Артем? – воскликнула она, обращаясь к позвавшему ее парню.

– Что? Брр, тут холодно, а мы тебя уже потеряли… Даша меня замучила просьбами найти тебя: пропала с каким-то незнакомцем…

– Да не пропала я, – печально пробормотала девушка, вновь оглянувшись вслед Сергею. Но он был уже далеко.

Глава 4

С каждым днем должно становиться легче. Это в теории. И все это знают.

Я тоже так думала, пока не ощутила на себе, что каждый новый день похож на очередной удар, что прибивает гвозди на крыше гроба, в который я сама себя загнала.

Я знала, куда собирается Настя – в город на выходные приезжает Сергей. Она еще вчера прожужжала мне про него все уши: долгая разлука далась ей нелегко, и мысль, что он вот-вот будет так близко, сводила ее с ума. Я просто слушала. Последние полгода она почти никуда не выбиралась. Бывшие друзья ее теперь были далеко: кто—учился, кто— путешествовал, другие —строили семью или старательно продвигались по карьерной лестнице. А Настя, как принцесса из сказки, все сидела в своем замке. Я была единственной, кто все еще оставался рядом, и с кем она могла общаться.

Вечером субботы подруга написала мне, что не вернется сегодня домой, и просила проследить, не будет ли буянить Тимур. Уж не знаю, как она себе представляла, что я должна была для этого сделать.

Тимур сегодня вечером один – это все, о чем я могла думать. И вскоре начала получать от него звонки, вызывавшие во мне все нараставшую тревогу. Его нужно успокоить, иначе быть беде. Я постаралась одеться неброско: черное худи, джинсы, волосы убрала в хвост. Было страшно, но ведь я иду к нему сама.

Он открыл дверь не сразу: в руках – полупустая бутылка виски, в глазах – недобрый огонек, волосы растрепаны.

–Ты? – недовольно выдавил он. И, будто проверяя, подхожу ли я по его критериям, осмотрел меня с головы до ног. Потом посторонился, пропуская. – Проходи.

Я прошла внутрь, резкий запах алкоголя ударил в нос. Это был запах страха, голода и одиночества. Этот запах я ненавидела с детства и бежала от него по ночам в кошмарах. А теперь он шел от Тимура. Недобрый знак, который я почему-то пропустила в тот вечер.

– Где она? – покачиваясь, он прошел за мной в гостиную, упал на диван и приложился к бутылке. Я недоумевала, почему Тимур пьет сегодня, неужели что-то знает или подозревает.

– Я не знаю конкретно. Она не звонила?

– На мои звонки эта сучка не отвечает.

Я вздрогнула. Необычное обращение к своей будущей жене.

– У нее же вроде девичник сегодня? Она говорила, что собирается в городе с девочками.

– Тогда почему ты не там? – безразлично спросил он и похлопал ладонью по дивану рядом с собой, приглашая сесть.

Я села на краешек, в мыслях мечтая просто сбежать из этого дома. Его атмосфера, темная, тяжелая, давила на меня. Тимур казался надломленным, неуверенным в себе – лишь его избранница могла вызвать у него такие чувства, и он злился. Внутри парня бушевала сила – опасная, безрассудная, и, как магнит, невероятно манящая меня.

– Я не знаю почему. Она меня не позвала. И они не мои друзья.

– А ты любишь все усложнять. На, выпей за компанию.

– Я не пью.

В его глазах промелькнули удивление и заинтересованность – на секунду, но и это мгновение мне польстило.

– С чего это?

– Просто против алкоголя, – я не собиралась ему рассказывать об истинных причинах.

– Ты всегда должна идти против течения, верно? – он приблизился ко мне так, что я смогла рассмотреть его карие глаза близко, как никогда раньше. – Ты же с детства такая, все делаешь наперекор. Настя совсем другая. Она послушная, мягкая, быстро сдается. А ты… Любопытная.

Я ошарашено посмотрела на него. К чему это он?

Вдруг Тимур резко притянул меня за шею к себе и впился губами в мой рот. Этого я совсем не ожидала, и не сразу поняла, что происходит и что делать. Краем глаза увидела, как из его рук упала на пол бутылка, глухо. И как пахучая жидкость разлилась по ковру. Это немного привело меня в чувство. В отличие от этой бутылки, если сейчас упаду я, то точно сломаюсь.

Я отталкивала его, царапалась, пыталась кричать. Но он был силен, несмотря на опьянение. Одной рукой Тимур удерживал мои руки над головой, другой раздевал и трогал в тех местах, где я не смогла бы спокойно вынести любого вторжения, а его —и подавно. Мой крик от его прикосновений переходил в стон.

–Тише, тише, – шептал он и смеялся прямо мне в рот, наслаждаясь той реакцией, что вызывал.

Потом развернул, прижал к спинке дивана, удерживая руки за спиной.

Я все еще пыталась оттолкнуть его, это было неправильно, и я не хотела с этим мириться. Но каждое мое движение лишь раззадоривало парня.

Он рычал, как зверь, кусал мои губы и кожу на шее, и я полностью затерялась в нем, в его голой коже, в его дыхании, скользящем по моей спине.

Очнулась через пару минут. Тимур лежал на диване и спал, тихо посапывая. От его мирного вида я заплакала. Дрожащими руками вытерла лицо и принялась натягивать разбросанную вокруг одежду. Тело все еще содрогалось от пережитого, и, когда я, наконец, выбралась на улицу, меня вырвало.

Осознание произошедшего было тяжелым.

Я еле доплелась до дома и сразу направилась к бане. Там царила темнота, но для меня так было даже лучше. Кожа покрылась мурашками от холодной воды, но я этого не замечала: нужно было смыть следы преступления Тимура с моего тела, и как жаль, что этого нельзя сделать с памятью.

Несколько последующих дней я проходила с синяками, тщательно скрывая их под одеждой и замазывая открытые участки кожи тональным кремом. Но каждую секунду эти следы напоминали мне, что было время, пусть и краткое, когда я принадлежала ему, как вещь. И сама была в этом виновата: зашла в дом, села на диван рядом с пьяным мужчиной. Не смогла дать отпор, а, наоборот, возбуждалась от его касаний. И даже после всего произошедшего – страшно признаться, но я не разлюбила, а хотела его еще.

Я знала, что не должна была этого допустить. Долго спорила со случившимся, отрицала, заглушала воспоминания о том вечере, пока не поняла – бесполезно бороться с прошлым.

Так я и загнала себя в гроб из мыслей. И с каждым днем он становился все прочнее.

Глава 5

Это была странная свадьба. Невеста, плачущая все утро в своей комнате. Подруги, завистливо на нее поглядывающие. Веселые гости, едва знакомые друг с другом, их происходящее вообще не беспокоило. Родители, глухие к мольбам и слезам своей дочери. Печальная мать, погруженная в свои мысли, радостный отец, с удовольствием принимающий от будущих партнеров поздравления с расширением своей семьи и своего бизнеса. Деньги, пущенные на ветер с безрассудностью, на которую способны лишь богатые.

Я пробралась в спальню к Насте, едва сбежав от женщин, которые в национальных чувашских костюмах водили во дворе хороводы, и от назойливых официантов, скользящих по дому с подносами, полными выпивки. Невеста сидела на кровати в свадебном платье, словно на белоснежном облаке. Волосы завиты, уложены в красивую прическу, но на щеках – разводы от туши.

Никого это особо не удивляло: невесте простительно грустить в последние часы пребывания в родительском доме.

Но я вздрогнула от одного лишь ее взгляда – столько в нем было боли. Подруги невесты шумно смеялись, столпившись перед огромным зеркалом у окна, опьяненные обилием шампанского, фруктов, ароматов цветов, расставленных на полу в сосудах с водой. Гремела музыка во дворе, визажист была занята одной из девушек, вдруг решившей, что она накрашена недостаточно ярко.

Я опустилась на пол у кровати рядом с Настей – мое простое трикотажное платье это позволяло, и взяла девушку за руку.

– Прости, что пришла. Это тебе, хоть и не знаю, стоит ли тебя поздравлять, – коробку с подарком я положила под один из букетов.

Настя в ответ лишь слабо сжала мое плечо. Еще накануне мы кричали друг на друга: я – что не следует обманывать Тимура, если ей нравится другой, она – что мне не позволительно лезть не в свои дела. Вчера нам было больно друг за друга, а сегодня мы были обессилены и молчаливы.

Вскоре к нам подошла визажист со спасительными ватными дисками, и поспешила привести лицо невесты в порядок; я же отошла в сторонку. И вот глаза Насти вновь заблестели, выразительно глядя из-под густых ресниц, на высоких скулах появился искусный румянец.

– Ну… Я пойду, – пролепетала я. – Зашла так, по-соседски.

– Поехали с нами.

Голос Насти был тверд и удивительно бесчувственен, особенно на контрасте с ее нарядным видом. Я не смогла ей перечить. Только не сегодня.

Настя вышла к гостям с широкой улыбкой на лице, красивая, достойная восхищения. О былых слезах можно было догадаться лишь по мелким капиллярам в глазах и чуть опухшим векам, по опущенным плечам. Но улыбка была такой сияющей, что никому и в голову не пришло бы усомниться в происходящем.

– А вот и моя любимая невеста! – воскликнул Тимур. Он вышел из толпы в зале – в красивом костюме, с бутоньеркой в кармане пиджака – и подхватил Настю на руки. Она заливисто засмеялась, и все захлопали, радостно звеня бокалами.

Тимур вынес свою будущую супругу из дома, невеста с женихом сели в машину, и, громко сигналя и радостно маша руками и цветами родственникам и друзьям, направились к месту регистрации. Гости сейчас же к ним присоединились: родственники и родители – на машинах, а друзья и подруги, приехавшие на такси с намерением пить и гулять без ограничений, сели в микроавтобус, и я вместе с ними.

За окном просыпалась яркая весна, но в моем сердце в тот день царили холод и печаль.

Бывая в одном и том же месте в разные дни, с разным настроением и по разным причинам, мы понимаем, что люди по жизни движутся не в пространстве, а во времени. Я помню, как проезжала это кольцо автомобильной развязки после школьного похода в музей, а еще раньше – с людьми из опеки по пути в центральный офис.

Теперь я, старательно сдерживая свои чувства и пытаясь никак не проявлять себя, ехала в маршрутке с друзьями Тимура и Насти. Они бурно и со смехом обсуждали друг с другом места, события, общих знакомых. А я не могла понять ни слова. Мне бы хотелось расслабиться и влиться в эту компанию, но это было невозможно. Напрасно я многие годы обманывала себя надеждами, что однажды буду одной из них.

После регистрации гости прошли в украшенную цветами фотозону. Чтобы не выделяться, я тоже встала в очередь желающих сфотографироваться с молодоженами. Фотограф поставил меня между новобрачными, и я почувствовала, как напряжена спина Насти, как расслаблен и уверен в своей вседозволенности Тимур. Не знаю, к кому из них мне было страшнее прикоснуться.

Снова – шампанское, белое платье невесты, строгий костюм жениха, нарядные гости… Уже вечерело, когда свадебный кортеж подъехал к ресторану при гостинице. Я плохо помню детали торжества: глупые конкурсы, куча еды и выпивки, пошловатые поздравления от друзей, приглашенные танцоры. Настя с Тимуром постоянно были на виду. Улыбались. И от их улыбок было больнее всего.

Первый танец молодоженов под песню, где певец воспевает свою возлюбленную, – «Это всегда красиво, когда парень любит чуть больше»…

Не выдержав, я встала со своего места, потихоньку, пробираясь вдоль стены, незаметно выбралась из зала и забрала из гардероба пальто.

Мне вообще не стоило приезжать сюда. На улице было темно и прохладно. Некоторые гости, среди которых я узнала пару друзей Тимура, стояли у курилки. Я встала в тень фонаря, чтобы оставаться для всех невидимой, и без сил прислонилась к бетонной стене здания. Необходимо было как-то добраться до дома, но я никак не могла собраться с мыслями.

Через несколько минут на улицу вышли молодожены. Фонари осветили их лица, и я ужаснулась: не было и следа от счастливых улыбок, жених и невеста выглядели измотанными и пустыми. Настя, словно кукла, начисто лишенная эмоций, смотрела в одну точку перед собой. Тимур озлобленно курил. Кто и кого здесь обманывал, я уже не понимала.

Это была странная свадьба.

Глава 6

Никто не заслуживает второго шанса. А я все продолжаю его давать.

– Наивная и никчемная тупица, – слова приемной матери Антонины, которые она твердила мне каждый день, словно мантра втекали в мои кровеносные сосуды ядовитым потоком.

С подросткового возраста я чувствовала себя грязной свиньей, которая не заслуживает любви. Я пыталась смыть с себя эту грязь, до крови натирая кожу мочалкой. Как жаль, что в детстве мы не понимаем, что не являемся теми, кем нас считают окружающие. Мы искренне верим взрослым. И только с годами приходит осознание, что взрослых на самом деле не существует вообще. Мы создаем их из себя, когда находимся рядом с детьми и изображаем тех, кого видели в роли старших давным-давно.

Я пыталась влиться в компанию поселковых довольно долго. Надевала перед выходом на улицу новую, самую красивую футболку, распускала волосы, брала из запасов мятную конфету.

Это важно, чтобы окружающие считали тебя «своей». Ради этого ощущения причастности я порой была готова на все: обесценить собственные мысли, затолкать глубоко внутрь чувства. Смеяться над тем, что не считала смешным, рассказывать о том, о чем не хотела даже думать. Словом, казаться той, кем мечтала быть.

Это притворство было сладким, но с противным привкусом, и я до сих пор его чувствую.

У Насти же была своя фишка – она всегда хотела занимать как можно меньше места. Вкупе с подростковым аппетитом это желание сыграло с ней злую шутку. Были дни, когда она действительно верила, что питаться весь день только чаем – это нормально. Ела специально отдельно от всех, находя для этого каждый раз новые причины, а на самом деле скрывая, что выбрасывает еду. Бывало, забивала желудок килограммами овощей, но иногда срывалась на макароны и пирожные, отрабатывая потом каждую лишнюю калорию.

Невозможно даже вспомнить, какие события происходили с Настей в те дни, наполненные только мыслями о калориях, жире на теле, диете, и снова еде. Ничего, кроме забивания желудка пищей в надежде притупить собственные мысли – до состояния животного, просто неспособного на мышление. Это были пустые, бесцельные месяцы бегства от своей жизни, от реальных проблем – в мир проблем надуманных.

Я узнала обо всем случайно: услышала, как в туалетной комнате подруга после ужина вызывает рвоту. Наказывая себя, она словно находила выход из напряжения. Всего лишь несколько страшных минут – и можно снова вернуться в мир нормальных людей. Однажды, как рассказала сама Настя, она чуть припозднилась и не смогла вызвать рвоту, как ни старалась. Пришла в себя, увидев кровь на пальцах – боль в разодранной глотке ее отрезвила.

Но настал момент, какой бывает у всех: когда нам кажется, что мы все осознали и впереди ждет новая, более счастливая жизнь. Так справилась и Настя: поддержка мамы и курс психотерапии помогли ей выбраться, оставалось держаться и не сделать ни шага назад.

Все мы живем в болоте своих мыслей. Я обвиняла и наказывала себя снова и снова, считала себя чудовищем и переводила любые слова окружающих через этот фильтр. Тот фильтр, что пропускает нападки и оскорбления, но искажает похвалу, как в кривом зеркале, превращая их в ехидство, ложь и насмешку.

В этой тюрьме из моих мыслей у меня никогда не было адвоката, одни лишь обвинения: я сама себе была прокурором, ничего не ведающем ни о какой презумпции невиновности. В этом – корень всех моих проблем.

Поэтому никто не может быть счастлив со мной. Я должна отпускать. Каждому повезет, если он будет с другой. Ведь так у человека будут хоть какие-то шансы на счастье.

Пусть Тимур ест сейчас ее ужин, в тепле и уюте, укрытый от забот. Пока я в захламленной одинокой кухне пью кофе, не дожидаясь, пока куски дешевого порошка до конца растворятся в воде.

Полюбить Тимура было, словно выскочить в поздний осенний вечер наспех на улицу, не накинув куртку на плечи: безрассудно и холодно, в глупых попытках хоть как-то ориентироваться в ночи, абсолютно черной и пустой. После короткой такой прогулки я умудрилась простудить душу, и теперь который год пытаюсь вылечить себя литрами кофе под треки из наушников, пока главный лекарь – время – не выполнит, наконец, свою работу.

Так что ему повезло, что он с другой. Так у него есть хоть какой-то шанс на счастье.