Читать книгу: «Тетрадь с ошибками. Против правил», страница 3
– Тетя Аня, что с вами? – испугалась девочка, увидев, как Анина голова упала на руль, а цифры на спидометре начали расти.
«Highway to hell!» – на радио обычно не ставят такие песни. Автомобиль с бешеной скоростью неумолимо приближался к дереву, стоящему на обочине. Водитель – без сознания, а пассажиры – в панике. Под их отчаянные крики раздался стук столкновения. Бампер всмятку, и машина красная теперь еще и изнутри: салон запачкан кровью.
– Тварь, ты угробила мою дочь! – Анина коллега, рыдая вытаскивала из авто двенадцатилетнюю девочку. Сердце той едва билось.
27
Предотвратить аварию Серафима не успела. Но у нее еще оставалось время, чтобы спасти пострадавших. Точнее, одну из них. Чья-то нить жизни обязательно оборвется, потому что сегодня день, когда должен был умереть Федор Солнцев.
– Они с Аней просто поменялись местами! – в ужасе схватилась за голову ангел-хранитель. – Нужно встретиться с Дамианом. Срочно!
Она отправила ему послание с просьбой незамедлительно явиться на нейтральную территорию. И сама прямиком отправилась туда.
Демон опаздывал. Как всегда. Наконец, Серафима услышала заветное хлопанье крыльев. Обернулась и опешила.
– Астарот? Что ты здесь делаешь?
– Не ожидала? И я не ожидал, что у моего друга какие-то дела с ангелом, – последнее слово Астарот произнес с отвращением. Как будто выплюнул. – Хотя мог бы и догадаться. После того случая.
– Не думаю, что вы друзья, – Серафима сделала шаг назад. На всякие пожарные. Она хорошо помнила «тот случай». – Зачем ты сюда пришел?
– Остановить преступный сговор и сдать тебя твоему руководству. Или своему, – он медленно подходил к Серафиме.
– Тебе нечего мне предъявить! Ты ничего не знаешь! – ангел продолжала пятиться, а Астарот наступать.
– Так расскажи мне! – он подошел вплотную. Какой злобный взгляд! Демон толкнул Серафиму, и она упала на песок.
– Конечно! Разбежалась! – поднялась и накинулась на Астарота.
Била демона кулаками, а тот смеялся. Разозлившись совсем, ударила его изо всех сил в живот. Астарот хоть и с трудом, но устоял на ногах.
– Ладно, детский сад закончился! – глаза демона налились кровью.
Как жутко! На тот момент разумнее всего было бежать без оглядки, что Серафима и сделала. Раскрыла крылья и взмыла ввысь.
Демон последовал за ней. С каждой секундой становился все ближе к Серафиме и вот уже подлетел на расстояние вытянутой руки. Достал из кармана черного одеяния клинок. Почти вонзил его в спину ангела. Она успела ускориться и сменить траекторию, поэтому Астарот лишь подрезал ей крылья. На песок упала пара белых перьев.
«Фуф, пронесло. Оторвалась», – Серафима уже было решила, что самое страшное позади, и расслабилась. Сейчас долетит до Небес, спокойно переведет дух и спасет подопечную. И не нужен ей никакой Дамиан. Сама справится как-нибудь. Но не тут-то было.
– На этот раз ты от меня не уйдешь! – прозвучало над самой головой ангела.
Серафима посмотрела наверх и увидела, как на нее ястребом летит Астарот. Теперь уже не сбежать.
– Интересно, а куда попадают ангелы после смерти? – демон ударил Серафиму клинком в грудь.
«А, правда, куда?» – мелькнула мысль в ее голове. В серых глазах потемнело, а крылья перестали слушаться. Ангел-хранитель камнем падала вниз и уже смирилась со смертью, как вдруг перед самой землей ее кто-то подхватил.
– Опоздал! – грустно вздохнул Дамиан, когда опустился на облако. – Надеюсь, здесь тебе помогут, – аккуратно положил Серафиму перед вратами в Рай и улетел. Та едва дышала.
28
Шум прибоя ласкал слух. Море успокаивало и убаюкивало тревоги, но не в этот раз. Дамиан был не обеспокоен, а, скорее, зол. Зол на Астарота за его поступок и сам на себя за то, что опоздал на встречу с Серафимой. Плюс ко всему, теперь приходилось делить свое любимое место с ангелом.
– Ну, вот ты и в курсе, – после того, как рассказал о делах с Аниным ангелом-хранителем, демон присел на камень рядом с Кириллом. – Возьмешься за это дело? Аня же мать твоего ребенка, да и девочку тебе, наверняка, жалко. Вот Серафиме жалко, – отвернулся, чтобы Кирилл не видел его наворачивающихся слез.
Перед Дамианом возникла картина, где он оставил Серафиму у ворот в Рай. Она без сознания и почти не дышала, а ее белое одеяние запачкалось кровью. Умирающий ангел. Что за печальное зрелище?
– Почему ты ей помогаешь? – спросил Кирилл после нескольких минут тишины.
– Умеют же ангелы задавать дурацкие вопросы, – пробубнил демон себе под нос.
– Что?
– Так ты возьмешься за это дело или нет? – раздраженно буркнул Дамиан вместо ответа.
– Конечно!
– Тогда поторапливайся. Времени почти не осталось. Сердце кого-то из них вот-вот остановится. А, может быть, и обеих, – демон встал с камня и раскрыл крылья. – А я выполню свою часть сделки.
– Постой, а…
– Не волнуйся, это нехороший человек. Я бы даже сказал, совсем. Он давно уже с моим шефом. – Улетая, Дамиан повторил, – Поторапливайся.
И ангел поторопился. Задание не из легких, но он справился.
Аня пришла в себя, а вот девочка пока еще нет. «Но ее жизни больше ничто не угрожает,» – говорили врачи. Только Кирилл знал, что она на волосок от смерти до тех пор, пока демон кого-то не убьет. К счастью, Дамиан всегда держал свое слово.
29
Луч яркого солнца просачивался сквозь шторы, а пение птиц слышалось через закрытые окна. Серафима заерзала на кровати и накрылась одеялом до самой макушки. Из-под него теперь торчали голые пятки.
Она проворочалась, наверное, минут десять. Спать уже было невмоготу, и глаза все же пришлось открыть. Сначала – один, потом – второй.
Взгляд сразу зацепился за стол, на котором лежали вышивка, нитки и стопка недочитанных книг. Светло-бежевые стены с ярко-голубым пятнышком от гуашевой краски. Когда только сюда заселилась, Серафима принялась рисовать. Незаконченная картина до сих пор одиноко пылилась на полу возле стула. Ее сдуло ветром из открытого окна еще тогда, в первый день.
Первый день. Она села на стул, крепко зажмурилась, и в ее голове возникли белые-белые облака на синем-синем небе. Золотые врата в Рай, а рядом с ними две фигуры: старый опытный ангел, и молодой начинающий – сама Серафима.
– Прежде, чем рассказать все нюансы работы ангелом-хранителем, я покажу тебе твой дом, – Сильвестр взял Серафиму за руку и повел ее вглубь облаков.
Чем дальше они отходили от врат, тем больше Рай походил на Землю. Жилые дома, магазины, рестораны. Но гораздо чаще встречались деревья и цветы, а их виды не зависели от климата. Все растения, существующие на свете, росли одновременно. Только в разных уголках. Рай разделен на четыре сектора.
– При всех жизнях ты обожала солнце, щебетанье птиц, молоденькую травку и запах сирени. Поэтому твой сектор – весна, – Сильвестр уже открывал калитку, за которой стоял маленький кирпичный домик. А вокруг цвели мартовские, апрельские и майские цветы.
– Вау! – Серафима вошла в спальню и увидела большую кровать. Осторожно села на нее и почувствовала невероятную мягкость. – Здесь пуховая перина, и вообще, все, чего мне не хватало при жизни!
– Ну, это же Рай, – пожал плечами ее наставник. – Но бывать здесь ты будешь нечасто. Выходные ангелам-хранителям дают крайне редко, я уже не говорю об отпуске!
«Вероятно, это он намекает на то, чтобы я еще раз все взвесила, прежде, чем соглашаться принять должность», – промелькнуло у Серафимы в голове.
– Ничего страшного! Когда слишком долго без дела, я скучаю.
«Дело! Точно! Сколько можно прохлаждаться? Там Аня в беде!» – ангел-хранитель вернулась к реальности и вспомнила о своих прямых обязанностях.
Боли в груди уже прекратились, а, значит, можно было возвращаться к работе. Поэтому Серафима быстро сменила сорочку на белое длинное платье, причесала светлые кудри и собралась на выход.
«Надеюсь, ее еще можно спасти!» – с этими мыслями дернула ручку двери. Та не поддалась.
– Не поняла, – растерянно и вслух.
Металась по дому в поисках ключа. Его нигде не нашлось. Выйти через окно тоже не получилось: ставни, как будто, заклинило. Тогда Серафима забарабанила в дверь, что есть мочи: «Кто-то же должен услышать!» И здесь ее надежды не оправдались. Она оказалась запертой в собственном доме в самый неподходящий момент. Опустилась на корточки, прислонилась к стене и горько заплакала.
– Теперь уже точно все потеряно.
30
Для тех, кто Судьбе категорически не нравился, в Книге была прописана профессия проктолога. Но Валентин не связал с этим жизнь навсегда: не так давно переучился на патологоанатома. «Работа с людьми – лучшая работа на свете. Особенно, если они мертвые», – нередко говорил он коту, придя из морга в крохотную каморку. Больше разговаривать было не с кем.
В кошачьих «мяу» Валентин находил понимание и сочувствие, а иногда – и дельные советы. Все крутили пальцем у виска и обходили стороной железную дверь в неуютную квартиру, доставшуюся ему от бабушки. Поговаривали, что старушка умерла не своей смертью: Валентин якобы задушил ее ночью подушкой. Но правда ли это, не знал никто. Кроме самого хозяина и четырех стен.
В полупустой квартире стерильно, как в операционной, а в единственной комнате – только шкаф и кровать, видавшие еще Октябрьскую революцию. На кухне такие же серые обшарпанные стены и холодильник, в котором вместо еды – банки с человеческими органами. Вот глаз, а это сердце, печень, почка… кто увидел бы, ужаснулся. Но увидеть было некому. Сюда не заходил никто. Кроме самого хозяина и его пушистого дымчатого питомца.
– Мяу! – Кот залез на стол и заглянул в жестяную кружку.
– Не осуждай. Мне грустно, – Валентин допил остатки вина.
Хотел было налить еще, но кот махнул хвостом и свалил пакет с дешевым пойлом. Красное сухое разлилось по полу.
– Ах ты, мразь! – Хозяин схватил питомца за шкирку и начал размазывать им лужу по линолеуму.
Кот вырывался, царапался и орал, как резанный. Пока со всей злости не укусил Валентина за руку, не освободился от роли половой тряпки. Обиженно убежал в комнату наводить марафет: серая шерсть подмокла, свалялась и запачкалась вином. Живодер, а не хозяин!
– Кис-кис-кис! Где ты, Серый? – Валентин вошел в комнату и щелкнул выключателем. Загорелся свет, и кот мгновенно спрятался под кровать. – Ну, и черт с тобой! – хозяин завалился на чистую постель прямо в одежде, повернулся на бок и захрапел.
Проснулся ранним утром от истеричного «Мяу!». Нахальная кошачья морда лезла в лицо и усами щекотала щеки.
– Ага! Жрать захотел, сам пришел! Брысь! – Валентин скинул с себя одеяло вместе с котом. Тот завизжал и вцепился когтями в пододеяльник. Удержался, не упал. – Так уж и быть, пошли.
Валентин сел на кровати и долго водил босыми ногами по полу в поисках тапок. Один нащупал, а второй где? Пришлось заглянуть под свое спальное место и оттуда доставать домашнюю обувь. И все это под настойчивый зов кота.
– Да, подожди ты, дьявольское отродье! – кряхтя, стоя на коленях и дотягиваясь до тапка шваброй.
С горем пополам вытащив домашнюю обувь, всю в пыли и грязи, Валентин, наконец, обулся.
– Теперь можно и позавтракать, – выдавил в миску кота жидкий корм из пакетика. Рагу с кроликом. А себе отрезал кусок колбасы, в которой не было и намека на мясо. Производитель сэкономил даже на ароматизаторах.
– Зря ты вчера разлил мое вино, – давясь противным бутербродом, сказал Валентин питомцу. – У меня был повод грустить. Представляешь, у нее есть парень! Хотя чему я удивляюсь? Она же такая красивая.
– Мяу! – стол, – похоже, любимое место этого кота.
– Да, да. Прекрасно помню, о чем мы с тобой разговаривали. Все люди – мрази, а женщины – тем более. Но ты посмотри, какая она восхитительная, – Валентин тыкал в усатую серую морду телефоном, где была открыта фотография фигуристой блондинки. Ее глаза слегка сужены: она улыбалась.
– Мяу!
– А я о чем! И откуда она только взялась на мою голову? Немудрено, что уже занята. Хотя…это не такая уж и проблема. Это я решу, – говорил и перебирал четки на руке.
Среди врачей больницы, где работал Валентин, ходили слухи, что они сделаны из человеческих костей. Так ли это, не знал никто. Кроме самого Валентина и его кота.
– А дальше что мне делать, Серый?
– Мяу! – кот спрыгнул со стола прямо на колени хозяина.
– Ты, как всегда, прав. Завтра же подойду к ней. А сегодня у меня важное дело, которое нужно успеть сделать до работы.
– Мрр, мяу! – Серый боднул Валентина в живот.
– Мразь и дьявольское отродье! Ты просто невыносим! Но мне так помогают твои советы, – хозяин почесал пушистого питомца за ушком.
31
Слезы закончились. От слова совсем. Шмыгнув носом, Серафима поднялась на ноги и предприняла последнюю попытку выбраться.
Схватила стул из комнаты и кинула в окно, располагавшееся почти под самой крышей. Там очень тонкое стекло. Мало того, что он не долетел, так еще и сломалась ножка.
«Надо использовать крылья!» – догадалась ангел-хранитель.
Попыталась раскрыть свое белоснежное оперение. Один раз вздернула плечи, второй… ничего! Абсолютно ничего не вышло.
– Отобрали! Сволочи! Они отобрали мои крылья! – одним движением Серафима смела все, что находилось на столе.
Что злоумышленников было несколько, даже не сомневалась. Кто такие «они» ангел не знала, но охотно обвиняла во всех грехах. И нутром чувствовала: здесь замешан Астарот.
– Неужели его доносу кто-то поверил, и меня отправили в тюрьму? Залечили рану, и без суда и следствия заперли в Адской петле. Даже не дождались, пока я приду в сознание! Вот тебе и справедливый Божий суд! – злосчастный стул окончательно разлетелся в щепки.
За ним полетели книги, вышивка и нитки. Еще гуашь. Пятна краски повсюду: на стенах, полу, покрывале. А каплевидные подтеки над кроватью профессиональный земной искусствовед признал бы достойным образцом современного абстракционизма. Но здесь не было никакого, даже самого посредственного искусствоведа. Как не было вообще никого, кто умел бы говорить или хотя бы дышать. Кроме Серафимы, разумеется.
– Как я это могла допустить? – ее голос уже охрип от громкого крика. – Разве нельзя было быть осторожней? Ну, вот, теперь Аня точно умрет. А, может, уже умерла. Еще неизвестно, сколько я лежала в отключке.
Вырванный клок светлых волос с головы, разодранный на мелкие части рисунок, разбросанные книги. Серафима сидела на полу среди этого хаоса полностью опустошенная и отчаявшаяся. Уверенная на сто процентов, что находится в Адской петле.
– И даже поговорить не с кем, – прошептала ангел и услышала тихие-тихие птичьи трели. Где-то здесь, в доме, а не за окном.
Этот звук для нее словно глоток свежего воздуха. Подорвалась с места и побежала на кухню.
На подоконнике сидела маленькая черная птичка с желтым клювом и заливисто пела. Так красиво и весело, что захотелось жить.
Серафима аккуратно подкралась к ней, но птичка это заметила и вмиг оказалась на руке у ангела-хранителя.
– Скворушка, – ангел легонько погладила птицу. – Как же ты сюда попал? Тебя Дамиан отправил? Знает, зараза, что провинился. Ведь если бы он не опоздал… бестолковый демон!
– Демон! Демон! Демон! – повторила птичка.
– В Аду. Что и требовалось доказать, – тяжело вздохнула Серафима и опустилась на табуретку.
Кухни разгром не коснулся, поэтому здесь даже было, где присесть.
32
Слишком тусклый одинокий фонарь, и слишком мокрая остановка. В десять вечера автобусы уже почти не ходили, а те, что ходили – не останавливались.
С окраины города добраться в центр не так просто. Пышногрудая блондинка пыталась сделать это сорок минут как. Залитая дождем и слезами, забывшая зонт. Хотя от ливня потери и скорби он ее бы все равно не спас. А спастись хотелось.
– Вас подвезти? – возле блондинки остановился старенький Гольф. Стекло окна опустилось, и оттуда высунулся худощавый мужчина с острыми чертами лица.
– Было бы неплохо, – блондинка села в машину к незнакомцу без задней мысли. Разве конец дня может быть еще хуже, чем его начало?
– У вас что-то случилось? – мужчина обратил внимание на красные от слез глаза своей попутчицы.
– Жениха убили, – тихо и жалобно произнесла она, и снова зарыдала.
– Соболезную вашему горю! Вы одна живете?
Блондинка кивнула.
– Нет, вам ни в коем случае нельзя ехать домой. В таком состоянии! Друзья, родственники?
– У меня был только он, – девушка протяжно завывала.
– В таком случае, я ваш друг. Валентин, – он посмотрел в сторону блондинки и завернул в незнакомую ей подворотню.
– Маша. А куда мы едем? – кажется, она начала что-то соображать.
– Ко мне. Я не могу оставить друга в тяжелом положении.
– Это неудобно. Я вас не знаю!
– Мы же познакомились.
–Только что. Остановите машину! – теперь ее голубые глаза полны еще и ужаса.
– Хорошо. – он резко затормозил, но выйти из Гольфа Маше не удалось.
Едва она собралась открыть дверь, как Валентин оглушил ее по голове чем-то тяжелым. Полная темнота. А, казалось, этот день уже не может быть хуже.
33
В кухне свистели чайник и птичка. Да, ангелам иногда тоже хочется выпить чаю, а Серафима предпочла бы даже что-нибудь покрепче.
– Согреюсь перед дорогой, и ты покажешь, как мне отсюда выбраться. Так же, скворушка? – налила кипяток в кружку.
– Скворушка! Скворушка! Скворушка! – птица только и делала, что повторяла слова ангела. А выход так и не показывала.
– Не скворец, а попугай какой-то! Теперь я точно уверена, что тебя Дамиан прислал. Узнаю демона. Пока до ручки не доведет, дельного ничего не скажет. И не поможет, – она сделала глоток ароматного напитка. Обожгла язык. – Ай!
– Ай! Ай! Ай! – скворец деловито шагал по столу.
– Ну, скворушка, лапочка, я же знаю, что ты можешь не только повторять. Я знаю, что Дамиан тебя просил передать, где выход. Даже подозреваю, с какой поправкой. Просил поиздеваться чуть-чуть, да? Ну, вдоволь поиздевался уже, хватит, – два серых глаза умоляюще смотрели на птицу. – Серьезно. Я так больше не могу. Мне бежать надо.
– Надо! Надо! Надо!
– Тьфу ты!
Серафима отставила в сторону кружку с чаем и встала с табурета. Намочила в раковине тряпку и поплелась в комнату оттирать пятна краски. Скворец последовал за ней.
Разорванный рисунок благополучно доживал свой век в мусорке, а книги лежали ровной стопкой на столе. Пол и стены же теперь были чисты, как слеза. Один лишь шедевр над кроватью никак не поддавался. Искусство просто так не стереть с лица Земли.
– Я сдаюсь! – ангел-хранитель устало опустилась на кровать и посмотрела на летающего вокруг нее скворца. – Что ты от меня хочешь? Может, тебе вкусного чего дать?
Вернулась на кухню и нашла там краюшку хлеба. Разломала ее на маленькие кусочки и предложила птице. В одно мгновение скворец склевал все до последней крошки.
– Ну, теперь ты расскажешь, где выход? – Серафима погладила его по головке. – Выйдем – я тебе еще что-нибудь покушать дам. Червей собственноручно накопаю. Честно-честно! И хозяина твоего обижать больше не буду. – Встала на табурет и попыталась докричаться до демона, – Дамиан, ты хотел уважения? Ты его получишь! Слышишь? Я больше не буду предъявлять тебе никаких претензий. Да, и вообще, сделаю все, что захочешь. Только дай этой птичке помочь мне. Ты же демон, ты знаешь эту систему, как свои пять пальцев. Кто еще меня вытащит из Адской петли, как не ты? – Понизила голос и снова села на стул. – На шефа моего уповать бесполезно. Тем более, я не раскаиваюсь в своем поступке…
Снова потянулась за кружкой и допила остатки чая. Остывший донельзя.
34
Очнулась Маша в чистой, стерильной комнате, лишенной красоты и уюта. Здесь только самое необходимое: шкаф, кровать, стол и стул. Стул. К нему-то она и была привязана. С кляпом во рту. Классика.
Топот мягких лапок, и звук бьющегося стекла.
– Ах ты мразь! – послышалось из кухни. Кот разбил тарелку.
– Мяу! – животное вбежало в комнату и, поджав хвост, спряталось за Машу.
– Пушистая мразь! – в дверях появился Валентин, вытирающий большой нож о полотенце.
– Мм, ммм! – в Машиных глазах дикий испуг. Она задергалась в надежде разорвать веревки и сбежать. Бесполезно.
– Не бойся! – Валентин сел перед Машей на корточки и противно улыбнулся. – Наша дружеская ссора с котом не должна тебя волновать. Давай лучше поужинаем вместе. Ты и я.
Ароматы лаванды, приглушенный свет и зажженные свечи. Жалобное мычание Маши и истошные оры кота. Валентин пододвинул к возлюбленной стол, а затем принес тарелки, полные макарон с сыром и бутербродов с колбасой. В бокалы налил шампанское и вынул кляп из ее рта. Свидания романтичнее не придумаешь.
Из-за Машиных криков пришлось включить музыку. Как можно громче. Она ругалась, угрожала, умоляла отпустить и плакала навзрыд. А он просто сидел напротив нее и смотрел, не мигая. В конце концов, Маша сдалась и замолчала. Приготовилась к самой страшной участи.
– Прежде чем мы начнем трапезу, я хочу, чтобы ты надела это, – Валентин протянул Маше белое платье в горошек.
– Если я надену это платье и поужинаю с вами, вы меня отпустите? – всхлипывая и шмыгая носом.
– А разве тебе плохо со мной, милая? – он погладил Машу по щеке.
– Мне страшно с вами.
– Это пройдет. Надевай.
Взглянув на Машу в простеньком белом платьице, Валентин прослезился. Снял со стены портретное фото девушки в таком же наряде и показал Маше:
– Это моя жена. Пропала много лет назад. Ты сейчас в ее одежде.
Машу охватил леденящий ужас. Девушка на фотографии была на нее невероятно похожа. Такие же белые волосы, пухлые губы, голубые глаза и даже ямочка на подбородке. Вылитая.
– Это ее кровь? – дрожащим голосом спросила Маша, рассматривая темно-красные пятна на платье. На рукавах, воротнике и в районе груди.
– Да. Она как-то поранилась. Немножко, – Валентин закрыл глаза и вспомнил тот день.
Тогда он пришел с работы пораньше с цветами и маленьким сюрпризом для своей милой. А, может быть, и большим. Это как посмотреть.
На весь дом пахло горелым: жена испекла мясной пирог. Точнее, пыталась. Потому-то на плите в кастрюле находился план «Б» – макароны с сыром. Переваренные, разумеется. Готовить она не умела от слова совсем. Зато красивая. Была.
Валентин не привередничал: «Какая разница, что есть? Главное, ты со мной». Любил ее страшно и ревновал точно так же. Если бы мог, привязал бы к себе и никуда не отпускал. Выколол бы глаза мужчине, осмелившемуся кинуть на нее восхищенный взгляд. Каждому. Мечтал ликвидировать всех.
– Милая, помнишь, ты рассказывала, что к тебе приставал парень с работы? – спросил у жены, разуваясь.
– Да. Ты поговорил с ним? – та вышла из кухни, вытирая руки о фартук. Взяла цветы.
– Лучше! Я принес тебе его голову, а из костей сделал четки, – он улыбался во весь рот.
Она весело засмеялась. Ей нравилось, как Валентин шутил о том, что убьет всех, кому она приглянется. Но если бы он шутил… Открыл спортивную сумку и достал оттуда окровавленную лохматую голову с выпученными глазами.
Резкий неприятный запах ударил жене Валентина в нос, а к горлу подступил комок, готовый вот-вот вырваться наружу. Она закрыла глаза руками и пронзительно закричала.
– Убийца! Я не могу поверить… чудовище, – вся в слезах набирала номер полиции. – Алло! Мой муж…
– Я думал, ты обрадуешься, – Валентин вырвал из ее рук телефонную трубку. В сердцах разорвал провод.
Жена пятилась назад, а он медленно наступал. Загнал ее в угол и прижал к стене. Какой безумный взгляд! Убьет, изнасилует или все вместе?
– Умоляю, оставь меня!
– Ну, я же чудовище! – он скручивал руки своей жене, а та вырывалась.
Как и почему взял нож, Валентин не помнил. Пришел в себя только, когда уже сидел перед истекающей кровью женой, затыкая пальцами рану на ее шее. Она еще что-то хрипела: пыталась говорить. Наверное, посылала проклятия.
Прорыдав где-то с полчаса, Валентин стянул с покойницы платье, одел ее в свадебный наряд и закопал на заднем дворе. Темной ночью под проливным дождем. Наблюдала за этим одна бездомная собака, которая потом тоже лишилась жизни из-за громкого лая. Похоронена там же.
А весной убийца посадил на месте могилы куст нежных белых роз. На них сейчас из окна и смотрела Маша. Валентин же сидел напротив и любовался копией своей покойной жены.
– Почему ты не ешь? – придвинул к ней тарелку с макаронами.
– Аппетита нет, – сухо и проворачивая в голове, как бы сбежать отсюда.
– И не выпила ни капельки, – Валентин взял ее бокал с шампанским и отпил из него. У самого напиток уже закончился. Да, и в бутылке тоже. – Тогда перейдем к кульминации.
Вот этой-то кульминации больше всего и боялась Маша. Слегка пошатываясь и дыша перегаром, он приблизился к ней и протянул испачканные колбасой и майонезом руки.
Она резко встала и побежала, что есть мочи, к входной двери. «Почему я раньше этого не сделала? – дернула за ручку. – Закрыто!».
– Ты куда это? Ужин еще не закончен. Все самое интересное только начинается!
Машу никогда раньше не носили на руках, и она все бы отдала, чтобы это так и осталось. Неопрятный мужик, от которого пахло алкоголем, колбасой и психическим расстройством. Не удивительно, что Маша вырывалась.
Бум! Со стола рядом с кроватью упал нож. Тот самый.
– Мяу! – это кот постарался.
Маша, уворачиваясь от слюнявых поцелуев Валентина, потянулась за столовым прибором. «Давай, давай, еще чуть-чуть! Есть!» – нож теперь в ее руке. Недолго думая, вонзила его мучителю в шею.
Кровь, хрипы и «Мразь!» на последнем вздохе. Валентин отправился в Чистилище ожидать Божий суд, исход которого уже предопределен. Котел в Аду для него подготавливал сам Дамиан. Лично.
– Молодец! Хороший котик, – демон погладил Серого и кинул ему кусок форели. Такую рыбу никогда в жизни не ел не то, что кот, а даже его хозяин.
35
Теперь в доме свистела только птичка. Чай давным-давно закончился так же, как силы и вера в чудо.
Серафима неподвижно лежала на кровати. Не хотелось уже ничего: ни кричать, ни молиться. А зачем, если это все бесполезно? Лишь слезы изредка катились по ее щекам, да картины в голове представлялись одна страшнее другой. Ангел-хранитель совсем потеряла рассудок – мысль, которая их объединяла.
Она жалела обо всем, что происходило в ее жизнях и после смерти. О том, что многое было зря. Особенно эта затея спасти подопечную, еще и демона приплести. Демона, которому, на деле, оказалось плевать.
– А что, собственно, я ожидала? Нас же практически ничего не связывает, – тяжело вздохнула Серафима и продолжила смотреть в потолок.
– Связывает! Связывает! Связывает! – скворец летал вокруг нее и будто бы пытался приободрить. Честно говоря, получалось так себе.
– Нет, не связывает, – она закрыла глаза и предалась воспоминаниям.
Знакомство с Дамианом началось с ошибки. Новоиспеченный ангел-хранитель перепутала кабинеты и застала ссору двух демонов. Один перед другим тряс какой-то бумагой и угрожал передать ее в высшую инстанцию. Тот другой злился и уже почти кинулся на первого с кулаками, как замер на месте, увидев в дверях Серафиму.
– Ангел? В Адском секторе? – удивленно вскинул бровь и вытаращил голубые глаза. Это и был Дамиан.
– Извините, а Рай в другой стороне? – ангел стояла потерянная и немного испуганная. Собиралась уйти, как перед ней захлопнулась дверь.
– Куда ты, девочка? – дорогу Серафиме преградил второй демон.
– Астарот, оставь ее. Пусть идет себе с миром, – Дамиан оттолкнул того от двери. – Или и на нее донос напишешь?
– А будет надо, напишу! Что, ты думаешь она просто так сюда зашла? Слабо верится, что ангел и перепутала стороны, – Астарот толкнул Дамиана так, что он впечатался в стену. Но с ответом ждать не стал: ударил соперника кулаком в грудь.
Завязалась драка. Демоны с удовольствием били друг друга, выкрикивая проклятия. В конце концов, бумага выпала из рук Астарота и была подобрана Серафимой.
– Ненавижу доносы! – разорвав лист на мелкие кусочки, она оставила этих двоих наедине. Пусть разбираются со своими проблемами сами.
Ангел, видимо, тоже должна сама разбираться со своими проблемами. Поэтому скрестив руки на груди лежала на кровати в запертом доме. А вокруг летал и чирикал скворец.
– Интересно, а если бы коридоры офиса Судьбы не были похожи на лабиринты, мы бы встретились?
– Встретились! Встретились! Встретились!
– Тьфу на тебя, глупая птица!
Серафима махнула на скворца рукой и закрыла глаза. Снова. Лучше бы никто не залечивал ее раны, и она осталась бы умирать в пустыне. Мысль о том, что это уже и есть смерть, ей как-то в голову не приходила.
36
Дамиан, как всегда, блестяще справился со своей задачей, и теперь ни Ане, ни маленькой девочке точно ничего не угрожало.
Виновницу ДТП выписали из больницы, и за ней приехали. Черный БМВ вместо Мерседеса. Улыбка тут же исчезла с Аниного лица: домой отправляться совсем расхотелось.
– Привет.
– Привет, Артем. Макс, как обычно? – Аня села в машину и с силой хлопнула дверью. Поймала на себе недовольный взгляд Артема. – Извини. Нервы.
