Читать книгу: «Это было в царстве Чу в 3 веке до н.э. Книга 1. Наложница генерала, приносящего мир. Часть 3», страница 4
ГЛАВА 50. Кто сказал, что слабой женщине нельзя глядеть на болотную мумию?
Сквозь шелковые окна в зал проникало немного дневного света. Потолок и стены терялись в тенях.
Две фигуры молча сидели друг напротив друга. Огонь из жаровен обводил их желтым мерцающим контуром. Большая фигура на ступеньке ждала ответа. Маленькая, ерзающая на коленях, соображала, что бы сказать.
Когда шушу отправлялся в поход на север, она была в отчаянии и наговорила всего, что бьло можно и что было нельзя, лишь бы он не уходил. Она назвала место последней битвы Сян Ляна и имена циньских военачальников, она предсказала, что Цинь получит подкрепление в последний момент, а союзники Чу отступят и бросят Сян Ляна. Как она сказала, так все и вышло.
Действительно, откуда он могла это знать?
Начало ханьской династии проходят в школе в 9м классе – в том мире, в котором она родилась и умерла.
В этом мире она – неприкаянный призрак, вселившийся в чужое тело. Которого Фэн-уши будет просто счастлив изгнать за Девять источников*[126], а Сян Юй только спасибо ему за это скажет.
– Бедная служанка того… Я как бы советуюсь с духами… иногда бывает… – промямлила Бай Юй.
– О, – только сказал Сян Юй, как будто вполне ожидал такого ответа.
– Иди, – он махнул рукой и больше не смотрел на нее.
– Стой, – сказал он потом, когда Бай Юй уже была у дверей. – Пойди-ка сюда.
Сидя на ступеньке, он протянул руку и медленно поднял ей юбки выше колен.
Бай Юй почувствовала, как по ногам побежал холодок от залетевшего ветерка. Сян Юй склонил голову набок и заглянул ей под подол.
Бай Юй посмотрела в сторону и неловко скривилась.
Ее колени были замотаны несколькими слоями шерсти и мягкой ткани.
– Ты хорошо подготовилась, Бай Юй, – задумчиво сказал мужчина, даже как бы с уважением. – Предусмотрительная.
– Мда… Бедная служанка… Бедная служанка боялась, что господин оставит ее стоять на коленях весь день и всю ночь, – вздохнула Бай Юй.
Сян Юй кивнул.
– Иди.
– Бай Юй, – негромко сказал он напоследок. – Если когда-нибудь еще ты сделаешь один шаг за стену усадьбы без моего разрешения, тебя не спасут никакие тряпки на коленях.
Генерал улыбнулся и кивнул младшей наложнице . Бай Юй посмотрела на его приветливое лицо и у нее на душе стало приблизительно так же спокойно, как будто ей улыбнулся тираннозавр рекс, высунув из кустов голодную морду.
Следующим утром десяток слуг с шестами и крюками направились на болото, к месту, указанному Бай Юй.
Бай Юй ошивалась возле новой калитки в северной стене, озираясь, чтобы не попасться на глаза Сян Юю, но люди только бегали мимо с палками и дощечками цуй для ходьбы по грязи. Потом ей повезло – она наткнулась на Хань Синя.
Он рассказал, что работники долго пробовали шестами трясину, а потом вытащили с глубины тело мертвой женщины, страшного раздутого вида, но почти не тронутое тлением.
"Болотная мумия, – подумала Бай Юй. – Ух ты!"
"Мумия" – это было неточное слово. Строго говоря, мумия получается в результате потери воды органическими тканями. В кислой болотной среде мертвые тела не мумифицируются, а маринуются. "Как соленые сливы в банке," – душевно сообщал профессор Лоу, демонстрируя слайды и надеясь, что кого-нибудь из студентов вырвет. Хорошее болото могло быть настоящим подарком для археологов.
Хань Синь, тараща глаза, рассказал дальше, что внутри тела устроили гнездо водяные гадюки – они кормились и жили там в тепле от болотных газов. Пришлось больше часа бить по воде палками, прежде чем змеи перестали защищать свое логово и уползли.
Бай Юй подумала, что наверняка, эта мертвая девушка и есть девочка Линь. Но, по рассказам местных жителей, девочку Линь убил Цянь Хэ и бросил ее в колодец. Как же она оказалась на болоте?
– Хань Синь, куда они отнесли мертвое тело? – спросила Бай Юй.
– Отвечаю госпоже, не знаю. Наверно, его закопают или сначала вызовут судью. Не в усадьбу же его нести, – ответил Хань Синь.
Закопают?!
Стойте, я же знаю, кто это!
Бай Юй побежала к калитке.
Она готова уже была выскочить на улицу, как вдруг перед ее мысленным взором появилось лицо Сян Юя, улыбнулось и по-отечески ей кивнуло.
Бай Юй резко свернула от калитки и чуть в стенку от страха не врезалась! Она заметалась, не зная, что предпринять, но тут увидела подходивших Сян Юя и Сян Чжуана.
Она побежала к господину и с размаха шлепнулась перед ним на колени так, что даже проехала несколько сантиметров.
– Ох, Юй-цзецзе, ты что же на мокрой земле стоишь на коленях? Ты простудишься! – сказал Сян Чжуан.
– Пошли отсюда, не обращай внимания, – сказал Сян Юй брату.
Не прошло и дня, все ее раскаяние испарилось без следа!
Она опять за свое!
– Я знаю, кто покойница! – в волнении закричала Бай Юй. – Это младшая дочь семьи Линь!.. Пускай господин разрешит мне на нее посмотреть! Может, я что-нибудь полезное узнаю!..
– Нельзя, нельзя, Юй-цзецзе, ты слабая женщина, нельзя тебе смотреть на трупы, – испугавшись, сказал Сян Чжуан и вопросительно посмотрел на брата.
Секундная пауза.
– Можно, можно, кто это сказал, что нельзя, – сказал Сян Юй добрым голосом.
Глаза его при этом сверкнули из-под полуопущенных век совсем не добрым блеском. Он двинулся дальше, поманив за собой Бай Юй.
Он прошел в калитку и спросил у людей:
– Прибыл ли судья из управы?
– Отвечаем генералу Сяну, судья прибыл, – сказали ему.
На земле лежали два неподвижных тела, накрытые мешковиной.
Один солдат поднял покров на первом теле, и обнаружилось морщинистое бородатое лицо, с печатью ужаса на нем. Совсем, как живое, но очень бледное. Надо же, как хорошо сохранилось.
– Это точно не дочка Линь, – нахмурившись, сказал Сян Юй.
– Это судья, – сказали ему. – Он в обмороке
Солдат поднял вторую мешковину и пошатнулся.
Еще кто-то свалился без сознания.
Сян Юй улыбнулся младшей наложнице.
Голова у мертвого тела была раздутой, а щеки свисали по бокам, как прогнившие мешки. Волосы начали разлагаться и превратились в липкую массу. Глаза вытекли, кожа была серая, зеленоватого оттенка, с трупными пятнами.
Любуйся, дочка Бай!
Чтоб ты сделалась заикой и больше не лезла, куда не просят!
А если начнешь реветь и полезешь ко мне на руки, я выкину тебя в болото!
И не жди, что я снова понесу тебя в усадьбу!
Бай Юй сделала вдох-выдох.
Зрелище было, конечно, не очень приятное, но таких экспонатов она видела немало, они даже выставлялись в музеях. В саркофагах, при проникновении почвенной влаги и низкой температуре, трупы тоже иногда консервировались и служили интересным материалом для исследований. Знаменитая мумия леди Дай как раз так и сохранилась вместе со всеми внутренними органами, которые деформировались, но имели естественный розовый цвет, когда гробницу вскрыли через 2000 лет. Команда патологоанатомов провела 7-часовую операцию и исследовала внутренности мумии, фиксируя все этапы на кинопленку. Красочный видеоотчет о вскрытии смотрел каждый студент профессора Лоу.
Бай Юй наклонилась к трупу поближе.
– Причину смерти выяснили? – поинтересовалась она. – Ранения, переломы позвонков?
Бух!
Еще кто-то рухнул без чувств. Эта молодая госпожа была слишком ужасная!
Бай Юй посмотрела по сторонам и удивилась. А где все?
Солдаты были привычны к виду мертвецов, но маринованное человеческое тело произвело на них большое впечатление. Даже Сян Чжуан отвернулся, облокотившись о стену.
Сян Юй и Бай Юй посмотрели друг на друга.
Бай Юй вопросительно приподняла брови.
Похоже, проведение обследования ложится на наши с вами плечи, товарищ Сян?
Сян Юй потрогал шею у мертвой девушки, осмотрел голову и еще немного опустил покрывало. С невозмутимым видом он приподнял тело и осмотрел спину. Он наклонился поближе, изучая раздутый труп холодными внимательными глазами.
Генерал Сян достоин своей репутации, подумала Бай Юй. Нервы у него, наверно, из железа. И ему же надо обязательно всем показать, что он великий Сян Юй!
Ранений и переломов нигде не было, больше всего было похоже, что девушка просто утонула.
– Ну-ка, ну-ка… – сказала вдруг Бай Юй, поглощенная тем, что увидела.
Она получше отвела мешковину с распухших рук, пальцы на которых у основания были толстые, а потом сужались, как морковины и заканчивались черными ногтями длиной в цунь*[127].
В некоторых местах кожа уже лопнула и наружу вылезли кости, но все равно мертвые руки упрямо держали какой-то рыжеватый клок, покрытый слизью. Бай Юй нетерпеливо посмотрела по сторонам и увидела кадушку с водой, которую принесли, чтобы ополоснуть мертвое тело. Она зачерпнула ковшиком и, сдерживая дыхание, осторожно полила воды утопленнице на руки.
Рыжеватый кусок начал разделяться на волосинки, некоторые отлипали и вода вымывала их из мертвого захвата.
– Эти волосы… – сказала Бай Юй.
– … они не с головы покойницы, – сказал Сян Юй, озирая черные склизкие ошметки на голове у трупа.
– И не с головы Цянь Хэ, – добавила Бай Юй.
Что? Она же его видела своими глазами!
Сян Юй только покачал головой, но спорить не стал.
Рыжие волосы – они вообще ни с чьей головы здесь, в южном Китае! Это не Шотландия! Рыжеволосых людей можно будет встретить лет через триста в Лояне, куда придут караваны с запада, но сейчас у всех головы нормального черного цвета.
– Это…
Бай Юй подняла круглые взволнованные глаза на господина.
Она вдруг вспомнила про горшечника Тао и бороду, которую он себе вырвал от горя! Похоже было, не горшечник Тао, а кто-то другой вырвал ему бороду!
– Я хочу сказать господину…
– А-а… (слабый стон) Где я?… А-а-а-а-а-а! (жуткий крик)
Судья в это время открыл глаза и посмотрел в небо.
Небо было весеннее и голубое.
Потом он повернул голову.
Он увидел, кто лежит рядом.
Судья заорал не свои голосом и снова потерял сознание, но перед этим судорожно трепыхнулся и стащил с трупа мешковину, так что стала видна его нижняя часть.
Живот утопленницы был любимым местом болотных гадюк! Они выели всю плоть до позвоночника и объели ноги. В круглой дыре на месте живота, было полно полупрозрачных скелетов от змей, подохших там своей смертью или в драке за мясо.
Не удивительно, что гадюки из этого болота сползались на запах человека!
Вот это зрелище точно было не для музея!
– Ох, бл@дь, – сказал Бай Юй, пошатнулась и тихо осела на землю.
В это время служанка Ли Лэ была дома одна.
Ли Лэ нашла в сарае лестницу. Она приставила ее к стене и залезла по ступенькам. Она осторожно выставила голову поверх стены, но никак не могла рассмотреть, что делают люди на краю болота. Наконец, в ее сторону зашагала высокая фигура, в которой Ли Лэ узнала молодого хозяина Сяна. В одной руке хозяин Сян нес что-то безжизненное, наверно, труп из болота.
Ли Лэ испугалась.
Она торопливо спустилась и кинула лестницу на землю, чтобы не узнали, что она подсматривала.
В эту минуту хозяин Сян вошел во двор, с мрачным видом направляясь к их комнате. Его правая рука была сжата в кулак. В его левой руке висела Бай Юй, которую он держал за одежду на спине, как щенка за шкирку.
В глазах хозяина Сяна клубились черные тучи.
Он большими шагами прошел в комнату, подошел к кровати и разжал руку, державшую младшую наложницу.
Бай Юй шлепнулась на кровать.
Сян Юй с непримиримым лицом молча ушел, не разу не взглянув на Ли Лэ, прямой и гордый, как девять небесных столпов.
––
*[126] 九泉 /Jiuquan/ цзиуцюань – "девять источников" – место, куда отправляются души после смерти.
*[127] 寸 цунь = дюйм, 3,3 см
––
ГЛАВА 51.
Who
'
s
bad
?!
I
'
m
bad
!
Весь остаток дня и половину ночи в усадьбу приходили разные люди. Городской судья и генерал Сян допрашивали их и выслушивали каждого.
Выходило так, что младшая девочка семьи Линь погибла вовсе не в усадьбе, а на болоте. Молодой Хозяин Цянь, видимо, выбежал на ее крики из северной калитки. Что он увидел, он уже не смог никому рассказать, ведь когда гончар Тао рассказывал, что Цянь-гунцзы опозорил и убил его невесту, тот уже был без сознания, потому что гончар Тао ударил его камнем по голове.
Вернее всего, что сам Тао, имевший распутный нрав, подкараулил дочку Линь у ручья за усадьбой Сян и погнался за ней. Девушка отбивалась от него и рвала ему бороду так, что у него на лице были оторваны куски кожи, а потом вырвалась и побежала, а негодяй погнался за ней и загнал в болото.
Девочка Линь звала на помощь, ее услышал Цянь Хэ из усадьбы и выбежал к тому месту, где она увязла.
Злодей Тао понял, что ему конец.
Молодой Цянь Хэ имел такой скандальный и непримиримый характер, что был только один способ заставить его замолчать. Тао убил его на глазах у девочки Линь. Он схватил с земли камень и ударил молодого хозяина Цянь по голове.
Гончар Тао не бросил тело в болото – видимо, он побоялся сам увязнуть или не знал, где глубокие. а где мелкие места. Вместо этого он смекнул, что в этой части усадьбы сейчас никого нет – иначе Цянь Хэ не выбежал бы один. Тао хотел бросить тело Цянь Хэ в колодец, где его точно никто не найдет. Он схватил тело Цянь Хэ и побежал в усадьбу, бросив девочку Линь тонуть в болоте. На беду злодея Тао, кто-то увидел его во дворе, и вокруг начали собираться люди.
Злодейство Тао было налицо, у всех перед глазами.
Увидев такое дело, Тао стал громко взывать к небу, жаловаться на горькую судьбу, кататься по земле и притворился, что рвет на себе бороду от отчаяния. Он кричал, что Цянь-гунцзы надругался над его невестой и убил ее. По словам Тао, они с младшей дочкой Линь давно любили друг друга, но стеснялись рассказать людям из-за разницы в возрасте и ждали, когда девушке исполнится 16 лет.
В усадьбе Цянь было мало слуг, в основном, женщины, они все растерялись и к тому же, Цянь Хэ, которого все сначала сочли за мертвого, начал стонать. Злодей Тао воспользовался моментом и сбежал из усадьбы, но новость уже распространилась по Учжуну. Тао останавливали на улице и расспрашивали или сочувствовали ему. Не прошло и половины шичэня, перед воротами Цяней собралась толпа.
Год был голодный, и люди были озлобленные. Многие не любили Цянь Хэ из-за того, что он везде лез наводить порядок, а еще больше людей хотели просто пограбить усадьбу и выместить злобу на жизнь. Они сломали ворота, убили Цяня Хэ, который так и не пришел в сознание, растащили припасы и сожгли несколько сараев.
Негодяй Тао, из-за которого все началось, в это время исчез и больше его никто в Учжуне не видел.
Бай Юй пришла в чувство в своей спальне на кровати.
Ли Лэ заварила ей укрепляющего чая и отвара с имбирем, но все равно Бай Юй начинало тошнить каждый раз, когда она вспоминала картину, представшую перед ней час назад.
Вскоре ее тоже позвали для дачи показаний, и при стечении народа Бай Юй рассказала про то, как дух покойного Цянь-гунцзы много раз приходил к ней и стучал по ночам в окно, пока она не согласилась пойти с ним на место, где утонула девочка Линь. Бай Юй только умолчала о том, что она перелезла через стену, чтобы не позорить себя и Сян Юя.
Ее показания выслушали и невозмутимо записали вместе с прочими.
Этот древний Китай был слишком ненаучным!
Они не верят, что ртуть ядовита, зато с полной серьезностью принимают свидетельства от призрака жертвы убийства!
Все кивали, переглядывались и смотрели на Бай Юй с уважением. – на эту молодую и талантливую шаманскую жрицу из почтенного семейства Бай.
Юй Ваньсин и У Маогэнь тоже были вызваны и подтвердили слова Бай Юй про то, что призрак к ней стучался. Они даже сами это слышали.
На следующий день из Хучжоу привезли отца Цянь Хэ. Старому Цянь Куню было уже восемьдесят лет, он был почти слепым. Его привели, поддерживая под обе руки, и он долго плакал, как будто его сын только что умер. Но все равно он был счастлив, что с имени Цянь Хэ был смыт незаслуженный позор. По этому поводу в мужской части усадьбы начали пить с полудня.
Одновременно продолжалась суета за стеной. Бай Юй было велено не выходить из своего двора, потому что повсюду ходили чужие люди: рабочие, солдаты, служители из управы, вызванные к судье свидетели и родственники погибших.
Она слышала, как из-за забора несутся застольные песни.
У самой Бай Юй настроение тоже было неплохое. Она была рада, что смогла помочь покойному Цянь-гунцзы очистить его имя – хотя этот скотина засел теперь в колодце и даже не извинился за то, что завел ее в змеиное болото! А может быть, его душа, освободившись от обиды и несправедливых обвинений, уже отлетела на небо.
Бай Юй призналась себе, что у нее было очень приятное чувство от того, как множество людей слушали ее и выказывали ей почтение. Может быть, в ней проснулась заведующая Бай, привыкшая иметь авторитет, а может быть, ей надоело, что все относятся к ней, как к дурочке.
После изоляции и бессилия в своем дальнем дворе, возможность повлиять на события в этом мире вызвало приток адреналина и ощущалась как… как всесилие!
Бай Юй задрала улыбающееся лицо к небу, на котором разливалось алое золото заката, как будто спецэффект для выхода могущественной жрицы Бай, владычицы озер и рек, и всего, что есть на свете.
Она медленно подняла руку, так что ее контур очертился на фоне розовеющих облаков, и указала вверх, на самое солнце!
Величественные удары медных гонгов сопровождали ее движение.
– Но быыыли храбры мы в бииитве!.. – гудел нетрезвый хор с мужской половины.
Бай Юй вильнула попкой.
– Your butt is mine!* (Я держу тебя за задницу!) – заявила она и подняла к солнцу вторую руку, выставив указательные пальцы.
Бай Юй вильнула попкой в другую сторону.
Она медленно развела вытянутые руки, а потом вдруг вызывающим жестом хлопнула себя по бедрам!
– But my friend, you have seen nothin'!
Just wait 'til I get through!* (Ты, мой друг, еще меня не видел! Я до тебя доберусь, тогда посмотришь!)
И – раз, и – два, и – раз, два, три, четыре… И проходочка!.. И, как Майкл Джексон, удар рукой в одну сторону, потом в другую! Пальчиками шевелим, типа "поди-ка сюда, сука"…
– I'm bad, I'm bad!* (Я очень плохой!) *[128] Ау!
Голова направо, голова налево.. Бедра работают! Кулак вперед!
– Yes!
– Who's bad?!* (Кто здесь плохой?!)
Поворот одним прыжком!..
… … …
Твою мать.
… …
Золотой закат с небес лился на немую сцену.
– Наши щиты и латы из носорожьей кооооожииии! – неслось из-за забора.
Сян Юй вздохнул.
Он потер висок.
Он опустил руку, выражение на лице у него было, как всегда нечитаемое.
Так… куда я шел?…
Он пошел дальше.
Бай Юй постояла еще в середине двора. Глаза у нее были круглые и бегали по сторонам.
Потом она прижала ладонь ко рту, убежала в домик и рухнула на кровать.
– Ммм…
– Ох, госпожа, вы что, плачете? – закричала маленькая Ли Лэ, услышав сдавленные звуки из одеял. – Госпожа!
Она отвела руку Бай Юй, которой та зажимала себе рот и собиралась сказать что-нибудь жалостливое.
(Бай Юй:) – Ха-ха-ха!… Ой, блин… (чуть не свалилась с кровати от смеха) Ха-ха-ха!
Как в молодом кипарисе, проснувшемся после холодов, энергия ци*[129] бурлила в Бай Юй. Это все, наверно, была весна, которая разбудила природу и взбудоражила живые создания. Мокрый ветер, пахнувший талым снегом, шептал ей в уши, она слушала и улыбалась .
Бай Юй не могла успокоиться в тот вечер.
Она вышла во двор и стояла под полной луной, а потом побрела по пустынным дворам.
Пока хозяин был в походе, слуги ленились зажигать фонари, но теперь в каждом дворе у ворот стояли большие жаровни с хворостом, накрытые металлической сеткой.
Под полной луной, подсвеченный мерцающим пламенем жаровен, к Бай Юй приближался высокий мужчина в богатом наряде. Его впечатляющее пришествие совершалось в полной тишине – видимо, гости уже устали от пьянства и заснули. Белая луна сияла на его высоком золотом гуане, желтый огонь отражался в его лукавых удлиненных глазах.
Бай Юй подумала, что у них в поместье завелось новое привидение, но быстро осознала свою ошибку.
Незнакомец медленно подошел к ней вплотную и его теплое дыхание, пахнувшее вином, коснулось лица Бай Юй.
– Ути-пути, – сказал он. – Какая милашка.
Потом он толкнул Бай Юй к стене и навалился на нее всем телом. Он был пьян, как говно, но его руки очень шустро ползали по всем выпуклостям Бай Юй и норовили забраться под одежду! Другая часть его организма, которая отлично функционировала в пьяном состоянии, были гениталии. Бай Юй предпочла бы об этом не знать, но мужчина лежал на ней плашмя, притиснув к стене, и поведение той его части, которая находится ниже пояса, невозможно было игнорировать.
Он со снисходительной улыбкой на симпатичном лице немного отстранился и попробовал разглядеть, кого тискает.
– Иди к дяде, девочка, – нежно сказал он. – Ты уже была с мужчиной? Приглянулась кому-нибудь из Сянов, мм?..
– Гунцзы… – тихо сказала Бай Юй, отворачиваясь от его пьяного дыхания.
Рука гунцзы влезла к ней под пояс, погладила живот и начала копаться в слоях одежды, проникая все дальше под рубашки. При этом, хотя он и был пьян, он был высокий сильный мужчина, очень цепкий и приставучий к тому же. Силы Бай Юй было недостаточно, чтобы оттолкнуть его.
Бай Юй повернула голову и посмотрела прямо в симпатичное лицо, улыбавшееся ей в темноте.
– Гунцзы, руки свои поганые убери от меня, – сказала она.
Мужчина совсем не обиделся, он был добродушного нрава.
– О-о-о! – засмеялся он. – У тебя есть наглость грубить Пэй-гуну! Такая маленькая, а така… У-у-у! О-о-о!
Получив коленом в яйца, добродушный незнакомец согнулся пополам, обхватив обеими руками промежность.
– Такая… маленькая… – повторил он сквозь зубы. продолжая скалить в улыбке лицо и протягивая одну руку к Бай Юй, все еще стоявшей спиной у стены.
Бай Юй удовлетворенно кивнула.
Она крепко взялась за свои юбки с обеих сторон.
Второй удар был нанесен прямой ногой в ту же самую стратегическую точку с такой силой, что мужчина рухнул на бок. Жалко, на Бай Юй были тканые туфельки. Рифленая подошва сантиметров пять толщиной пришлась бы сейчас очень кстати, но так тоже неплохо получилось.
Бай Юй даже удивилась злости, которую обнаружила в себе. Видимо, бессилие и унижение последних минут ее прошлой жизни остались с ней навсегда. Такая маленькая, говоришь… ее военной подготовки в университете хватило, чтобы справиться с похотливым пьяным козлом!
Бай Юй без сочувствия посмотрела на безжизненное тело, лежавшее у ее ног.
Тут на ум ей пришло… Пэй-гун…
Растерянность отразилась на личике Бай Юй.
Она торопливо встала на колени и попыталась заглянуть мужчине в лицо.
– Пэй-гун? – вопросительно сказала она. – Гунцзы, ты правитель уезда Пэй?!
Пэй-гун слабо застонал.
Это же Лиу Бан, основатель династии Хань! Его потомки будут править Поднебесной 400 лет!
Если он вообще теперь сможет иметь детей.
Черт, как некрасиво получилось, подумала Бай Юй.
– Господин, эй, господин, – позвала она опять.
– Ты на меня не обижаешься? – спросила она на всякий случай.
Иметь в активе обиженного императора было не очень правильно!
Пэй-гун что-то промямлил и приподнял голову.
Бай Юй вдруг испугалась, что он запомнит ее лицо, и стукнула его по затылку!
Пэй-гун закатил глаза и снова упал носом в землю.
– Ой, – сказала Бай Юй, отдернув руку.
Из главной части усадьбы послышались голоса "Пэй-гун!… Я видел, как он шел в эту сторону… Пэй-гун!"
Бай Юй не стала дожидаться, пока ее увидят. Она вскочила с колен и убежала за постройки. Там она прижалась в тени, стояла и слушала, как во дворе кричат:
– Пэй-гун!… Пэй… Я нашел его!… Убили?!.. Что ты говоришь?!… Пьяный он… Лиу-дажэнь, пойдемте-ка спать…
Бай Юй с облегчением выдохнула.
Она даже думать не хотела, какое лицо будет у Сян Юя, если он узнает, что она отбила драгоценный корень ян его побратиму Лиу Бану!
Каким бы распутником этот его побратим ни был.
Вся Поднебесная знала о бесстыдстве Лиу Бана*[130]
Он сам этого никогда не скрывал. Всю свою жизнь он любил вино и женщин, и в молодости часто гулял у старухи Ван и хозяйки У, и должал им. Напившись, он валился спать, но содержательницы винных лавок никогда не сердились на него. Старая Ван и хозяйка У рассказывали, что над спящим Лиу Баном можно было видеть летающего дракона, что очень удивляло их. Еще они рассказывали, что, стоило Лиу Бану загулять у них, гости так и валили толпой, и вина продавалось намного больше. Видя такие чудеса, хозяйки в конце года ломали дощечки с его долгами и все ему прощали.
Став императором, он дразнил своего отца прилюдно: вы, отец были мною недовольны и говорили, что из такого пьяницы, как я, ничего в жизни не выйдет, а посмотрите-ка теперь!
Будучи императором Гао-цзу, Лиу Бан часто посещал мастерские своих дворцов и отбирал из мастериц красивых девушек для утех.
Говорили также, что, когда он был еще подростком, он завел пару внебрачных детей с одной замужней женщиной.
Вот он каким был, первый император объединенного Китая.
Это все доподлинно известно и записано в книгах.
––
*[128] Исполняется композиция Майкла Джексона "Bad" ("Плохой")
*[129] 气 ци – внутренняя жизненная сила, дыхание
*[130] 劉邦 Лиу Бан, выходец из низшего слоя общества, позже получил должность управляющего уездом Пэй, поэтому в исторической литературе часто именуется Пэй-гун. Стал императором Китая с посмертным именем Гао-цзу, родоначальник династии Хань, с которой начинается централизованное государство.
––
Благодетели, ставьте лайки, это полезно для кармы!
