Читать книгу: «Отступники Старого мира», страница 11

Глава IX. Кодовый замок

– Как ты, Ашвар? – спросил Лассон, тронув меня за плечо.

Мы снова сидели в вестибюле администрации, пытаясь разобраться в том, что сейчас произошло. Рабочие занесли тело с улицы на склад, положив к остальным погибшим в этот день. Самманч и другой его спутник так и остались лежать в кабинете. Первые несколько минут после стрельбы здесь стоял неразборчивый гомон, но сейчас все поутихли.

– Я в порядке.

– Ты не похож на человека, который в порядке, – заметил Лассон, всё ещё растирая руки.

Почти всё время с момента прибытия Самманча норвальдец провёл снаружи. Мне не очень хотелось говорить о своём состоянии. Я сейчас и правда чувствовал себя не так уж и плохо.

– Я видел такое раньше, – сказал Лассон.

Я вопросительно посмотрел на него.

– Когда я был на войне в колониях, – продолжал он, – некоторые парни вели себя… странно.

– Ну, это уже закончилось… – неуверенно ответил я.

Мне было как-то неуютно от этого разговора. Лассон внимательно посмотрел мне в глаза, но больше ничего не произнёс. Вместо этого он встал, прошёл по залу и обратился ко всем присутствующим:

– Я хочу кое-что сказать.

Рабочие подняли на него глаза, а Виктор продолжил:

– Нам нужно определить, что делать дальше. Я не до конца понимаю, что здесь произошло. Но эти люди, – он указал на дверь, за которой всё ещё лежали два тела, – приехали сюда по указанию Менаги. Ашвар сказал, что главный из них – уполномоченный по безопасности в колониях. И он пытался нас убить.

Рабочие молчали, а Лассон продолжал:

– Есть ещё кое-что. Пока мы занимались телами, Ашвар принял звонок с «Января». Это был не диспетчер и не Менаги. Расскажи им, что тебе сказали, Ашвар.

Меньше всего я сейчас был готов к выступлению перед публикой. Тем не менее я медленно поднялся со стула и сбивчиво пересказал то, что услышал от звонившего. Эта история шокировала остальных, казалось, не меньше, чем перестрелка с людьми Самманча.

Лассон напомнил им о свалке техники. Он подчеркнул, что вездеходы выглядели так, будто простояли в лощине всего несколько дней. Слишком уж мало снега на них намело. Норвальдец рассказал и о своих соображениях, которые я уже слышал.

Люди разделяли моё восхищение Менаги, даже несмотря на ужесточения в последние недели. Он оставался героем для жителей Антарты. Но мысли Лассона сломили первые протесты среди наших ребят, а потом погрузили всех в растерянность. Конечно, у нас не было прямых улик против Менаги, но в Антарте точно что-то прогнило. И, в конце концов, Лассон поймал его на лжи.

Я слушал всё это вполуха. У меня раскалывалась голова, и я был измождён всеми недавними событиями. Норвальдец продолжал:

– Мы должны принять решение. Нас уже пытались убить и, скорее всего, попытаются снова. Я не знаю, можем ли мы доверять этому стукачу с «Января», – слово «стукач» почему-то резануло мне ухо, но у меня не было сил как-то на это реагировать или осмыслять. – Может быть, это правда, может быть, нет. Так или иначе, Менаги в чём-то замешан и не собирается отпускать нас живьём. Отсюда у нас два пути. Мы можем прямо сейчас сесть на корабль, что стоит у причала, – Лассон ткнул пальцем за наши спины. – Не ввязываться и уплыть из Антарты…

– А как же всё это? – злобно перебил его Вайша. – Мы просто плюнем на всё и уплывём? На то, за что мы здесь вкалывали? На то, что люди погибли, как ты сам сказал? Я должен просто закрыть глаза на то, что мой брат убит?

– Поверь мне, – ответил Лассон, – если мы останемся, погибших точно будет больше.

– А как же моя жена? – спросил Нанг. – Дети? Не знаю, как вы, а я никуда отсюда не поеду без своей семьи.

– Если я ничё не путаю, – вставил Ижу, – здесь моряков нет. Кто-то вообще знает, как управлять этой посудиной? – ответом было молчание. – Да и куда плыть? Нас не пустят в Лакчами, а больше мне лично и некуда.

– Мы всё ещё можем связаться с кораблями в бухте, – ответил Лассон. – Мы можем убедить или, в крайнем случае, заставить их вывезти нас отсюда.

Он сделал паузу и спросил:

– Но я так понимаю, для вас это не вариант?

Рабочие промолчали.

– Хорошо, – сказал норвальдец. – Я вовсе не считаю бегство единственным выходом. Но вы должны представлять себе альтернативы и угрозы.

– Какие угрозы? – спросил Маги.

– Менаги пытался убить нас. Он попытается снова, – Лассон повторил ключевую мысль. – Нам придётся сражаться. Он прислал троих, считая, что нас тут семеро. Возможно, он плохо оценивает ситуацию. Но я думаю, что у него не так много людей, которые участвуют в этом заговоре или в чём бы там ни было. С другой стороны, неизвестно, что он наплёл остальным. Вся связь, какая есть, контролируется Менаги. Что ему стоит объявить станциям, что мы – горстка оставшихся бандитов? Тогда против нас пойдут не только подонки вроде Самманча. Это будут обычные рабочие – такие же, как вы.

Воцарилась гробовая тишина, которую прервал Нанг:

– Ну и что нам теперь делать? Бежать я точно не собираюсь. Я не оставлю своих детей с этими ублюдками.

– Мы можем захватить его, – ответил Лассон. – Самого Менаги. И выбить из него ответы на наши вопросы.

Это предложение вызвало волнение у рабочих. Ситуация перестала выглядеть настолько безнадёжной.

– У нас есть вездеход Самманча, – продолжал Лассон. – Вряд ли они что-то заподозрят, если мы приедем на нём. Подгоним машину к входу в администрацию и быстро атакуем. Они будут застигнуты врасплох. Обезоружим охрану, сгоним всех внутри в одно помещение, и пусть Менаги публично признается, что пытался нас убить.

– А если он не расколется?

Я наблюдал за происходящим как за спортивной игрой, далеко не всегда улавливая смысл слов. Но каждая фраза Лассона возрождала во мне надежду на то, что изо всего этого можно выбраться. Каждый вопрос рабочих снова внушал неуверенность. Я мог лишь наблюдать за схваткой, не имея понятия, чем всё это закончится.

– Пригрозим, что пристрелим его, – сказал Лассон. – С того момента терять нам будет нечего. Если у нас ничего не выйдет, вполне вероятно, что нас живьём оттуда всё равно не выпустят. А что бы он там ни замышлял, мы должны убедить Менаги, что это он живым не выберется, если не расскажет, что происходит.

– Может, нам проще вернуться на «Зарю»? Там-то никто не примет нас за зэков. И нас будет больше.

– Связь по-прежнему у Менаги. Что если он объявит, что зэки захватили «Зарю»? Станцию будут штурмовать. Вот тогда невинных точно погибнет гораздо больше.

– Мы можем использовать портовую рацию, чтобы связаться с кораблём. Они нам помогут.

– И что мы им скажем? Как доказать, что мы – рабочие, а мертвецы вокруг – бандиты? Не-ет, мы здесь сами по себе. Мы можем попытаться поехать куда угодно, но шансов, что это будет иметь успех, немного. А вот что мы подставим под удар других людей – вполне вероятно. Может быть, станции уже получили указание, что любой вездеход, который к ним пожалует, забит зэками. Может быть, даже «Заря» его получила. Там вас знают, но там же Оша оставил вооружённую охрану.

В вестибюле снова повисла тишина. Лассон оглядел нас и подытожил:

– Я вижу только два пути: бежать или захватить Менаги. Это рискованно, но всё остальное ещё рискованней. Времени, пока он поймёт, что его троица оплошала, у нас немного. Поэтому… кто за?

Некоторые подняли руки сразу, другие задержались в нерешительности. Но в итоге согласились все. Я не голосовал. Мой мозг отчаянно пытался сообразить, что вообще происходит. Я лишь улавливал, что нельзя здесь оставаться и нельзя бежать. Голос Лассона был убедительным, и это действовало на остальных. Но я слышал только неопределённую угрозу. Я не хотел умирать. Кажется, с того момента, как Самманч направил на меня револьвер, я хотел жить настолько, насколько никогда не хотел прежде. Несмотря ни на что. И я не хотел ни в кого стрелять больше. Разве что в того, кто стоял за всем этим.

Картина у меня в голове никак не собиралась воедино. Я поверить не мог, что Менаги – тот самый Менаги, который привёл Антарту к независимости, – пытался убить нас. Я ненавидел кого-то за произошедшее, но эта ненависть никак не связывалась с Менаги. Словно это были два разных человека.

– Решено, – сказал Лассон. – Давайте посмотрим, что у нас с экипировкой.

Я вспомнил, что оставил свою винтовку в телефонной, и, подчиняясь этой мысли, пошёл туда. Оставшись наедине с собой, я обратил внимание, что в голове всё ещё шумит. Ружьё стояло всё там же. Последние полчаса я не ощущал никакой устойчивости. Просто плавал в пустоте. Деревянное ложе в руке возвращало меня к действительности. За него можно было уцепиться как за якорь.

Ощутив это, я глубоко вдохнул и вернулся в вестибюль. Там все уже снова были вооружены. Лассон увидел меня, подошёл и положил мне в руку пару магазинов для винтовки.

– Надеюсь, это тебе не пригодится, Ашвар, – сказал норвальдец.

После этого он повернулся к остальным и произнёс:

– Теперь нужно хорошо всё спланировать…

***

По пути на «Январь» машину вёл Лассон. Я сидел рядом с ним. Голова немного прояснилась, но меня снова охватывала дрожь. Весь этот бесконечный день мы путешествовали от одного кошмара к другому. Я не надеялся, что дальше будет лучше.

Лассон бросил на меня взгляд и спросил:

– Как ты себя чувствуешь, Ашвар? Ты совсем бледный.

– Нормально, – ответил я.

– Подай мне карту и компас.

Я протянул Виктору то, что он просил. Но он их не взял, лишь посмотрел.

– Вездеход, конечно, трясёт на ходу, – сказал Лассон, – но тебя трясёт не меньше.

Я ничего не ответил, лишь положил карту и компас обратно себе на колени.

– Сделай глубокий вдох и сосчитай до четырёх, – продолжал Виктор.

Я сделал то, что он сказал.

– Теперь выдохни, сосчитай до четырёх и снова глубоко вдохни.

Он повторил это несколько раз, а я исполнил. Кажется, мне стало немного лучше. Я не пришёл в норму, но дрожь несколько унялась. Лассон продолжал говорить, не отрывая взгляда от дороги:

– Волнение заставляет тебя дышать чаще. Сердце бьётся чаще. Тело трясёт. Но если ты усилием воли приведёшь дыхание в порядок, то и всё остальное придёт в порядок. Тело, Ашвар – это необъезженная лошадь. Разум – наездник. Лошадь без наездника способна в панике со скалы прыгнуть. Тело нужно дрессировать и держать под контролем. Тогда оно тебя не подведёт. Нам сейчас нужно быть собранными и спокойными, чтобы всё сделать правильно.

То, что он говорил, было совсем не похоже на знакомую мне лакшамскую философию. Но я не мог отрицать, что его подход действует.

– Та́к тебе удаётся сохранять спокойствие? – спросил я.

– Не только, – уклончиво ответил он.

Остаток пути мы провели в молчании. Через полчаса перед нами наконец предстал «Январь». Лассон открыл окошко, которое сообщалось с пассажирским отделением, и крикнул туда: «Приготовились!» Я снова ощутил лёгкую дрожь. С виду всё было как обычно. Никаких пропускных пунктов, которых я, впрочем, и не ожидал. Здесь не выставишь часовых. «Январь» выглядел вполне буднично, и мы заехали на его единственную улицу.

– Это оно? – спросил Лассон, указывая на здание администрации.

– Да, – ответил я.

По мере того как наш вездеход приближался к администрации, моё волнение усиливалось. Снаружи не было ни души. Может быть, кто-то заметил нас из окна – вполне вероятно, Менаги оставил наблюдателей в зданиях. Вполне вероятно, Самманч должен был связаться с «Январём» после того, как разделается с нами. Но вряд ли хоть кому-то могла прийти в голову мысль, что сейчас внутри вездехода сидит не он.

Когда мы были почти на углу администрации, Лассон снова крикнул в окошко:

– Ижу, Нанг, Галаш, Маги – приготовились!

Он сделал короткую остановку прямо на углу и приказал:

– Пошли!

Я услышал, как открылись двери в пассажирском отделении, и возню позади. Через несколько секунд двери вновь захлопнулись, по корпусу постучали, и Лассон двинулся дальше. Повернув голову, я увидел, как четыре человека с ружьями через плечо быстрым шагом направились к запасному ходу администрации. «Только бы всё получилось!» – пронеслось в моей голове. Они скрылись за удаляющимся углом, а вездеход снова остановился, теперь уже у главного входа.

– Ты готов? – спросил Лассон, вытаскивая мою винтовку из-за сидения, и, не дожидаясь ответа, крикнул назад: – Пошли!

Я взял ружьё у него из рук, сделал глубокий вдох и вылез из машины. Спрыгнув на снег, я увидел, как подходили Вайша и Мекат. Лассон обошёл машину и сказал мне:

– Пойдёшь впереди.

Я снова глубоко вдохнул, пытаясь унять дрожь, и взялся за ручку двери. Моё воображение рисовало коридор, полный нацеленных на нас ружей. Но внутри всё было очень буднично – только дежурный, склонившийся над своим столом и не обращающий на нас никакого внимания.

– Помнишь, что говорить? – шепнул мне Лассон из-за плеча.

– Да, – тихо ответил я.

Мы шли по коридору быстрым шагом. Виктор держался за нашими спинами, чтобы его белое лицо не смутило дежурного. Как будто его не могла смутить толпа вооружённых людей! Впрочем, вооружённых людей он сегодня уже видел. Внутри стоял полумрак, а из-за угла доносилось эхо шагов второй группы. Когда мы приблизились к дежурному, он поднял голову. Я только было открыл рот, чтобы заговорить с ним, как вдруг вперёд выскочил Лассон и наставил револьвер на бедного парня. Дежурный замер с широко открытыми глазами. Норвальдец приложил палец левой руки к губам, а потом тихо сказал:

– Руки держи на столе.

Дежурный испуганно посмотрел на свои ладони, будто был не уверен в том, где они находятся, а потом снова поднял глаза на Виктора.

– Слушай, мы не бандиты, – своим гипнотизирующим тоном произнёс Лассон, не опуская, впрочем, револьвер, – мы здесь работаем. Но у нас кое-что произошло. Мы не собираемся причинять вред ни тебе, ни кому-либо ещё. Нам просто нужно кое-что выяснить. Ты понимаешь?

Дежурный нерешительно кивнул.

– Хорошо, – продолжил Лассон, – просто веди себя тихо, и скоро всё закончится. Если ты будешь делать, что мы говорим, никто не пострадает. Ты будешь вести себя тихо?

Дежурный снова кивнул, уже с бо́льшим энтузиазмом.

– В здании есть охрана?

Дежурный покачал головой.

– Хорошо. Тогда скажи, где Менаги?

– Должен быть у себя, – испуганно прошептал в ответ дежурный.

– «Должен быть»? – прищурив глаза, переспросил Лассон.

– Я не знаю, я отходил, – торопливо начал оправдываться дежурный, – меня просили забрать формы со склада. Они их всё ещё не заполнили, а формы были нужны…

– Успокойся, – перебил его норвальдец. – Я понял. Сиди тихо, – он повернулся к Мекату и сказал, – следи за этим парнем.

Лассон дал распоряжение, чтобы Ижу и Галаш присматривали за входами и никого не впускали. Ижу сказал:

– Там арсенал недалеко от чёрного хода.

– Хорошо, – ответил Лассон, – тогда встань возле него.

– А что нам говорить, если кто-то сунется? – спросил Галаш.

– Скажи, что администрация временно закрыта из-за чрезвычайной ситуации.

Ижу и Галаш кивнули и разошлись по своим местам. Лассон взял с собой Вайшу и Маги и отправился наверх, в кабинет Менаги. Нам оставалось лишь ждать, пока они вернутся. Я опасался, что кто-нибудь войдёт в здание или выпрыгнет из кабинета, но всё было спокойно. Дежурный продолжал сидеть как истукан. И это неудивительно – у Меката и в повседневных делах было такое лицо, будто он хочет кого-то убить, а сейчас он выглядел ещё более угрожающе.

Через несколько минут Лассон и остальные парни вернулись. Норвальдец тихо объявил нам:

– Менаги нет в кабинете. Нам придётся обыскать здание. Ашвар, Мекат – встаньте на втором этаже у лестницы. Следите, чтобы там все сидели по кабинетам. Нанг, Маги, начинайте с главного входа, кабинет за кабинетом, вытаскивайте всех и гоните в конференц-зал на втором этаже. Он в конце бокового коридора. Вайша и я сделаем то же самое от чёрного хода. Следите, чтоб никого не упустить. Нам нужно взять здание под контроль и найти Менаги. Держите оружие наготове, но не вздумайте стрелять. Они должны думать, что всё это всерьёз. Но мы никому не собираемся причинять вреда.

Мы отправились наверх. Лассон предупреждал, что всё может пойти так, если Менаги не будет в своём кабинете, но я надеялся, что нам не придётся искать его по всей администрации. Снизу начал доноситься шум и топот. В этом гомоне было трудно что-либо разобрать, кроме отрывистых выкриков наших парней, которые приказывали людям выходить из кабинетов.

Я увидел, как приоткрылась одна из дверей на нашем этаже. Оттуда с любопытством выглянул какой-то человек. Мекат сделал шаг к нему, не поднимая оружия, и произнёс:

– Оставайтесь внутри!

– Что происходит? – напуганным тоном спросил тот.

– Оставайтесь внутри! У нас здесь… ээ… чрезвычайная ситуация!

Человек послушно исчез за дверью. Наконец, снизу начали подниматься люди. Их было человек пятнадцать, но они создавали столько шума, будто Лассон вёл перед собой не меньше сотни. Виктор с Нангом и Маги завели их в конференц-зал. Через минуту норвальдец вышел один и обратился к нам с Мекатом:

– Вернитесь вниз, следите за входами, – затем повернулся к находящемуся рядом Вайше. – Теперь здесь то же самое, пока все не окажутся в одном месте.

– Вы нашли Менаги? – спросил я.

– Ещё нет, – ответил Виктор, – идите вниз! Никого не впускать, только если это не Менаги. Следите через окна.

Мы с Мекатом послушно спустились. Наверху ещё шумели, но через некоторое время последние люди вошли в конференц-зал, и оттуда стали доноситься только еле слышимые голоса. Мной всё больше овладевала тревога. Когда мы ехали сюда, я был уверен, что Менаги окажется в своём кабинете. А теперь всё шло наперекосяк.

Со второго этажа спустились Лассон и Вайша. Виктор был как всегда собран, но на его лице читалось, что что-то не так. Норвальдец подошёл к нам и сказал:

– Менаги здесь нет.

– Чё-о-о? – спросил Ижу.

– Нам нужно успокоить людей, – это было обращено уже ко мне.

– Как? – спросил я.

– Они начнут нам доверять, только если мы подтвердим свои личности. Мы найдём наши личные дела, – ответил Лассон. – Но сначала нужно с ними поговорить. Мало ли кому придёт в голову что-то выкинуть, пока мы их держим в полном неведении.

Я отправился за норвальдцем на второй этаж. Вайша остался, чтобы заменить меня у входа. Рядом с конференц-залом Виктор остановил меня и сказал шёпотом:

– Мне нужно, чтобы ты обратился к ним. Тут одни лакшамы. Лучше будет, если с ними поговорит свой.

Я согласился, и он нашептал мне нужный текст, после чего мы вошли в конференц-зал, где люди толклись кучей, сидя на полу. У входа стояли Нанг и Маги с оружием в руках. Один из людей на полу был в куртке. Его лицо показалось мне особенно знакомым, но я не придал этому значения. Я посмотрел на перепуганных работников администрации и еле подавил нервный смешок от осознания того, что они понятия не имеют, насколько напуган я сам. Но их неуверенность придавала мне сил. Я собрался с мыслями и обратился к ним:

– Меня зовут Ашвар Шел-Тулия. Я – помощник главного инженера станции «Заря»…

Закончить мне не удалось, потому что меня прервал голос из толпы:

– Ашвар?!

Один из сидевших на полу поднялся, и в нём я узнал Маифа – студента, которого я повстречал во время предыдущего визита на «Январь». Взгляды всех присутствующих устремились на него.

– Что происходит, Ашвар? – спросил он.

– Пожалуйста, сядь, Маиф. Сейчас всё объясню… – сказал я.

– Я, кажется, нашёл разгадку, как искать топливо! – вдруг начал рассказывать Маиф, словно ничего особенного не происходило. – Только вот они даже слушать не хотят!

– Маиф, сядь, пожалуйста! – снова сказал я уже твёрже. – Нам нужно сначала кое-что прояснить.

Он послушался, а я продолжил, обращаясь к работникам администрации:

– Скорее всего, вы подумали, что мы – беглые заключённые. Но мы в ближайшие минуты докажем, что это не так, – я пытался говорить спокойным тоном, но голос предательски подрагивал. – Маиф уже сейчас может подтвердить мою личность. Если этого недостаточно, мы найдём наши документы в архиве и предъявим их вам.

У меня было ощущение, что эти слова с трудом доходят до присутствующих, но выражения на их лицах понемногу менялись. Страх медленно уступал место замешательству.

– Что происходит? – спросил кто-то, уже не Маиф. Его голос тоже немного дрожал, но в нём чувствовалось и возмущение.

– Нас направили, чтобы перехватить беглых заключённых в порту. Мы устроили для них ловушку… – на момент я ощутил, что теряю равновесие, но каким-то чудом мне удалось не выдать тех бурных чувств, что клокотали в груди. – Но нас не предупредили, что у бандитов были заложники с «Источника». Когда же мы сообщили о произошедшем, с «Января» прибыл Самманч ещё с двумя людьми. Они попытались нас убить, зная, что мы не преступники. У нас есть основания полагать, что всё случившееся произошло с ведома Менаги.

Когда я договорил, мне показалось, что все в зале замерли. Они ловили каждое моё слово, но будто всё меньше понимали, что именно я говорю. На последних словах я ощутил такую уверенность, что прекратил испытывать страх. Ничего не осталось, кроме ненависти.

– Что? – наконец, кто-то нарушил тишину.

– Так, – сказал я, – давайте мы сначала найдём и предъявим вам свои документы. А пока… – я посмотрел на Нанга и добавил, – господин Нанг – работник «Зари» и участник этих событий, – расскажет вам всё более подробно.

– Почему вы держите нас здесь?! – с возмущением спросил тот же голос. – На каком основании?

– На том основании, – жёстко произнёс Нанг, – что среди вас есть корешки Менаги, которые прекрасно понимают, что происходит. Где он сейчас?

Никто не ответил. Маиф поднял руку и сказал:

– Я видел, как он выходил из администрации совсем недавно, но я понятия не имею, куда он пошёл.

– «Недавно» – это когда? – спросил Лассон.

– Не знаю, – замялся Маиф, – может, минут двадцать назад.

– Кто-нибудь знает, куда он направился? – спросил Лассон.

Ответом снова было молчание.

– Хорошо, – сказал норвальдец, – где здесь архив?

– На первом этаже, – откликнулся кто-то из зала, – там табличка на двери.

– Пойдём, – обратился ко мне Виктор.

Мы спустились на первый этаж. Парни у входов не отрывали взглядов от окон и не обратили на нас никакого внимания. Все были очень напряжены. Но меня радовало, что я больше не трясусь от страха. Мы добрались до архива и оказались перед лесом конторских ящиков.

– И что будем делать? – спросил Лассон.

– Здесь есть какая-то система, – ответил я. – Смотри: вон там висит табличка «Кадры».

Мы подошли к тумбам под знаком и обнаружили, что все ящики помечены по названиям станций. Я быстро нашёл «Зарю», но тюрьмы там, где она должна была быть по алфавиту, не оказалось. Хорошенько всё оглядев, мы обнаружили отдельную тумбу, где были собраны документы по другим объектам. Там оказалась и тюрьма. Я взялся за ящик «Зари» и довольно быстро вытащил бумаги на всех, кто был с нами. Пролистывая папки, я наткнулся на личное дело Катана. На минуту я задержался на нём, чувствуя, как хочу вытащить его вместе с остальными. Во всём этом хаосе я совсем забыл о его смерти. Это произошло вчера, но сейчас казалось, будто мы выехали с «Зари» неделю назад. Я вспомнил, насколько потерянным чувствовал себя, когда увидел, как Катана заносят на «Айсберг». Странно, но сейчас я больше не испытывал этого. Мне столько всего пришлось пережить с момента его гибели. Столько такого, от чего он пытался меня защитить, но я больше не чувствовал себя беззащитным.

Усилием воли я отпустил его папку, закрыл ящик и обнаружил, что Лассон всё ещё перебирает дела из тюрьмы.

– В чём дело? – спросил я.

– Его здесь нет, – ответил норвальдец, – моего дела здесь нет.

Он захлопнул ящик и задумался на минуту, уставившись в потолок.

– Так, – сказал Лассон, размышляя, – когда я прибыл на «Зарю», Оша связывался с «Январём», чтобы подтвердить мою личность, – он перевёл взгляд на меня, – значит, папка должна быть в кабинете Менаги или в переговорной!

Он бросился из архива, но на пороге остановился и сказал:

– Возвращайся в конференц-зал, покажи им ваши документы, а я найду свои.

Когда я вышел, его уже не было видно. В конференц-зале Нанг пересказывал наше столкновение с заключёнными в порту. Я вошёл с кучей папок, вытащил из них дела нас троих – меня, Нанга и Маги – и представил их людям, сидевшим на полу. Они сравнивали фотографии в делах с нашими лицами и передавали папки друг другу.

– Я могу привести остальных, чтобы вы могли убедиться, что они тоже не выдают себя за других, – сказал я.

– Я думаю, – сказал парень в куртке, – что этого вполне достаточно. Теперь вы нас отпустите?

– Боюсь, мы не можем, – ответил я.

Когда он заговорил, я посмотрел на него и уловил какое-то смутное ощущение угрозы. Что-то в нём было очень знакомым, но я никак не мог вспомнить, где видел его раньше.

– Мы вынуждены остаться здесь, – сказал Нанг, – покуда не объявится Менаги, не расскажет при всех, что происходит и не назовёт своих сообщников.

– И сколько мы будем здесь сидеть?! – спросил чей-то голос.

– Я не знаю, – ответил Нанг. – Но вы можете всё упростить, если те, кого эта история не удивляет, признаются, что они всё знают.

Ответом вновь было молчание.

– С чего вы взяли, что такие здесь вообще есть? – спросил тот же голос.

– А где им ещё быть? – ответил Нанг.

Мы оказались в тупике, и все просто застыли в нерешительности, не зная, что делать дальше. В отсутствие Лассона я почему-то и сам начинал чувствовать себя неуверенно. Я вышел, желая его найти. Второй этаж был пуст, здесь не было никого из наших. Я направился в кабинет Менаги и увидел Лассона внутри. Он стоял над столом спиной к входу, ковыряясь во внутренних карманах куртки. Когда я вошёл, он застегнул её и повернулся ко мне.

– Нашёл? – спросил я.

Он лишь отрицательно покачал головой.

– Ты смотрел в переговорной?

– Да, – ответил он задумчиво, – пойдём.

Когда мы вышли из кабинета, он наклонился ко мне и тихо произнёс:

– Диспетчеры должны быть в курсе.

– Почему?

– Ну а ты как думаешь? Кто в центре любых переговоров? Как бы Менаги объяснил диспетчеру, что люди, расправившиеся с зэками, почему-то сами оказались мертвы?..

Мы вернулись в конференц-зал, где Лассон попросил всех присутствующих по очереди назвать свои имена и должности. Когда дошла очередь до парня в куртке, я вспомнил его. И всё вдруг встало на свои места. Пока другие продолжали называть имена, я подошёл к Лассону и прошептал, что мне нужно поговорить с ним. Он кивнул, остановил очередного служащего, и мы вышли в коридор. Когда дверь закрылась, он спросил вполголоса:

– Что такое?

– Думаю, это Менаф, – тихо ответил я. – Думаю, это он звонил в порт.

Лассон внимательно посмотрел на меня и спросил:

– Уполномоченный по экспедициям? Ты уверен?

В его глазах было что-то, от чего я ощутил растерянность. Они стали совершенно холодными.

– Трудно точно сказать… – неуверенно ответил я. – Голос через телефон искажается. Но думаю, это он. А ещё я видел, как он спорил с Менаги, когда я был здесь в прошлый раз.

– О чём спорил?

– Я не помню. Но это был тот день, когда Менаги проводил инструктаж для разведчиков. Там было несколько человек в этом же зале.

– Кто именно?

– Менаги, Самманч, Менаф. Остальных я не знаю. Я видел их только мельком.

Мои чувства совершенно смешались. Менаф настораживал меня только потому, что я связывал этот голос с тем, что произошло в порту. Но когда я понял, почему чувствую угрозу, она растворилась. Он казался союзником. Я думал, Лассон обрадуется, что мы нашли этого человека. Но вместо этого норвальдец стал каким-то угрожающим.

– Хорошо, – бесстрастно произнёс он и открыл дверь в конференц-зал.

Все взгляды внутри приковались к Лассону, а он громко сказал:

– Ёжи Менаф, подойдите сюда.

Когда норвальдец обращался в зал, его голос был гораздо теплее, чем только что в разговоре со мной. И он был немного взволнованным. Менаф неуверенно поднялся и пошёл к нам, сопровождаемый тревожными взглядами остальных. Может быть, мы и убедили их в том, что мы не преступники, но они точно не понимали, что происходит сейчас. Да и я, на самом деле, тоже. Было очевидным, что нам нужно поговорить с Менафом, но реакции Лассона сбивали меня с толку.

Когда дверь в зал снова закрылась, Виктор повёл нас по пустому второму этажу. Шаги эхом отдавались в коридоре. Поглотившая администрацию тишина жутко контрастировала с той жужжащей суматохой, которая царила здесь в мой прошлый приезд. Сейчас эти недавние времена казались абсолютно безоблачными.

Мы вошли в кабинет уполномоченного по экспедициям. Это было обычное административное помещение – шкаф, несколько ящиков, стол и пара стульев. Только окно почему-то было разбито. Лассон жестом остановил меня у входа, а сам поставил два стула друг напротив друга и сказал, обращаясь к Менафу:

– Присядьте, пожалуйста.

Менаф всё ещё был растерян, но сел на стул. Лассон опустился на другой и заговорил. Его голос был непривычно взволнованным и даже радостным, отчего мне вдруг стало не по себе:

– Вы не представляете, через что нам сегодня пришлось пройти!

– Что? – ещё более неуверенно спросил Менаф.

Лассон словно запнулся, но продолжил:

– Мы вас узнали! Точнее, господин Шел-Тулия вас узнал! Вы звонили нам, пока мы были в порту!

Менаф бросил взгляд на меня, потом снова посмотрел на Лассона. Его глаза бегали из стороны в сторону, а по лицу быстро проходили, сменяя друг друга, самые разные эмоции. Он явно пытался скрыть, что на самом деле испытывает. Норвальдец продолжал выдавать волнение, которое выглядело бы вполне естественным, если бы он хотя бы минуту вёл себя так до того. Его реакции пугали меня.

– Мы надеялись найти вас, – продолжал Лассон. – Мы совершенно запутались в этом всём. Ещё Самманч! Он пытался убить нас буквально через пару часов после вашего звонка! Я понимаю, что вы напуганы своими открытиями. Но мы уже здесь.

Лассон смотрел на Менафа с теплотой, которой я не замечал в этом человеке раньше. Откуда всё это взялось? Менаф снова посмотрел на меня и перевёл взгляд на Лассона. Он по-прежнему был очень растерян.

– Мы, должно быть, вас здорово напугали! – продолжал норвальдец, отпустив нервный смешок. – Неудивительно, что вы пытались сбежать. Простите за грубость, но мы пытались никого не упустить, чтобы поймать тех, кто заварил эту кашу.

Мы были в кабинете Менафа. Вот почему он был в куртке – он пытался сбежать через окно, пока Лассон с остальными обыскивал здание. Хоть что-то прояснилось.

– Мы надеялись застать Менаги здесь. – сокрушался норвальдец. – Всё бы уже закончилось, будь оно так. Но теперь мы понятия не имеем, что делать дальше. Слава богу, мы нашли вас, господин Менаф! Мы в полном тупике!

Менаф снова взглянул на меня, а потом перевёл взгляд на Лассона. Наконец, на его лице появилась неуверенная улыбка, и он начал говорить: