Отзывы на книгу «Дом без хозяина», страница 3

Моя первая книга у Бёлля и, по совместительству, книга, открывшая мою подборку «Прочитать детям». Сейчас они еще маленькие, но когда-нибудь она им понадобится.

Взгляд на войну с той стороны. Через детское восприятие – беспроигрышный, на самом деле, ход.

Одиночество без отца, шире – без Бога. За спиной нет отца, сверху нет Бога. Мир перевернут и растоптан, родная мебель – образ дома - вытащена на улицу и в свете дня кажется беззащитной и по-особенному убогой. За неё внезапно стыдно. Мать – тихо, шепотом судачат – стала женой многих за еду…

И никого, чтобы это исправить. Мальчишки оказываются старшими, главами семей. Им предстоит отстраивать всё заново, самим искать свой путь физически и духовно, ведь вокруг – свистящая пустота.

Не возьмусь советовать эту книгу – она неоднозначная, тяжелая. Но нужная, на мой взгляд. Спустя несколько лет её образы все еще встают у меня в голове.

Диковинная книга - первое, что приходит в голову, когда заканчиваешь прочтение. И дело вовсе не в экзотике мизансцены, не в витиеватости языка, и даже не в перипетиях сюжета. Диковинная она потому, что обыгрывает давно проговариваемую на разный лад проблему под совершенно особенным (и... ну опять повториться, что ли - диковинным?) углом.

Что такое настоящая война? Там, между Запорожьем и Днепропетровском - или здесь, в опустевшем доме, доме без хозяина? Там ли, где ты в компании соотечественников, подгоняемый единой, единственно важной целью, бежишь наперевес с автоматом - или здесь, в безотцовщине, безденежье, пытаясь выжить в чуждом мире, у которого совершенно другие цели и ценности? Точно ли во время сражения, на поле боя - а может, все-таки раньше, за круглым столом в темной комнате, где немая мольба "Не иди" встречала отчаянное сопротивление "Надо"? Вы же видите название, ответ очевиден.

Спасение ценности чистого детства - не это ли самое большое поражение Германии в этой войне? Двум таким разным, но так похоже описанным мальчикам (мне пришлось сделать усилие над собой, чтобы наконец заметить, что история не об одной семье - а значит, и не об одном мальчике) так отчаянно не хватает чистоты как свободы выбора: один любил считать и выуживать лучшее на черном рынке, но даже это преступное увлечение невозможно удержать в таком хрупком мире; что же тогда говорить о другом, которому хочется любить, но совершенно некого. Да и что же это такое со страной, если такие разные люди становятся в нем друзьями?

Мотив сломанных отцовских очагов, конечно, здесь самый ключевой, но конфликт отцов и детей, столь обычный в литературе, в нем совершенно диковинный. Чего же воевать, если отец - твой одногодка? О чем заводить конфликт, если ты его никогда не знал? Его даже идеализировать не выходит - все было бы возможно, если бы отцы просто были; просто остались жить и хранить свой дом, спорить со своими детьми или ловить с ними рыбу по воскресеньям. Да что угодно - только бы знать их не только с фотографии.

И женщины в этой ситуации - слишком слабые, чтобы справиться с этой глыбой; слабые во всех смыслах этого слова. И поэтому бесконечно совершают глупости - и остаются в этом бесконечно прекрасными и притягательными, вне зависимости от семейного положения, возраста и состояния зубов. Да и как же иначе - ведь они матери, и их выбрали отцы. Что же им еще делать, если дом их - без хозяина?

Даже сегодня Германия сквозит этой травмой, которую так ненавязчиво дает прочувствовать Белль - сколько о ней еще предстоит сказать, сколько переосмыслить. Такая ошибка; не столько даже эта война, сколько то, что они, эти молодые ребята, молодые отцы, молодые хозяева, все-таки на нее ушли. Остались бы, вот хотя бы ради своих детей, которые теперь никому не нужны.

Так вот каковы они — убийцы! Мелкие карьеристы на жалованье! Они читают доклады о поэзии и давно забыли о войне.

Послевоенная Германия, прошло десять лет, жизнь постепенно налаживается, подрастают дети солдат, погибших в боях, их вдовы стареют в борьбе с нищетой. В центре внимания два мальчика — сын автослесаря и сын поэта, их отцы лежат в земле где-то в Восточной Европе, их матери выживают, как могут. Рядом возникают мужчины, но никто берётся стать главой семьи, дома так и живут без хозяев.

Конечно, на всём чувствуется отпечаток войны. Главными злодеями воспринимаются нацисты: они развязали войну, погнали солдат на смерть непонятно за что. Кроме неких абстрактных злодеев, есть и вполне конкретный: командир, из прихоти отправивший на смерть поэта, отца одного из мальчиков.

И вот на этом злодее автор показывает, казалось бы, парадоксальную вещь: инфернальное зло, развязавшее страшнейшую катастрофу 20 века, состояло из людей мелких и тщеславных, никчёмных настолько, что теперь, десять лет спустя, рассмотрев их получше, их сложно ненавидеть, им нелепо мстить. Чёрная тьма оборачивается серой молью.

Роман скроен по постмодернистским лекалам, и мне нравится, что Бёлль использует все эти приёмы не просто для формального усложнения, а чтобы показать неоднозначность истории, заставить читателя думать своей головой и остро чувствовать боль даже там, где сердце давно заросло толстыми мозолями.

Сильная сторона романа — несколько рассказчиков. В каждой главе показан мир в восприятии персонажа: мы чувствуем всё его зрением, слухом и обонянием, называем вещи его словами, тянем за ними его ассоциации, вертимся в мороке его навязчивых мыслей и воспоминаний.

Потоки сознания, из которых собран роман, образуют объёмную картинку, в которой мы каждого персонажа и каждое событие рассматриваем с нескольких сторон. При этом автор ничего не объясняет, только расставляет вешки — лейтмотивы, повторы, умолчания — по которым вдумчивый читатель может восстановить, что же там у кого на самом деле произошло. Расставлять всё по полочкам придётся самостоятельно, и это тоже здорово. -----

Странное ощущение у меня от этой книги, ох, странное. Потому что книга написана очень хорошо, в том стиле, который мне очень нравится. И очень глубокая книга. Поднимает массу нравственных проблем, самых разных. Но, на мой взгляд, главные проблемы это то, как все наши поступки отражаются на детях. Как дети их воспринимают. Как тяжко это порой им это дается. А мы, по-прежнему, поступаем, не оглядываясь на детей. А иногда вроде бы даже в их интересах действуем. А дети страдают, воспринимают это по-своему. И атмосфера книги замечательная, такая атмосфера детства. Не хочется прерывать чтение, закрывать книгу. Это все то, что понравилось. Но была одна вещь, которая очень мешала. Действие происходит в послевоенной Германии. И вроде бы хочется пожалеть мальчишек, растущих без отцов, но… мешает то, что погибли их отцы, сражаясь с нашими отцами и дедами. И остался мой отец без своего отца и рос вот такой же безотцовщиной. Я понимаю, что дети не виноваты в этом, что в любом случае они заслуживают сочувствия, но… Возникает мысль, что может вот один из их погибших отцов оставил сиротой моего отца и не могу пожалеть. Плюс есть герои книги, которые сражались с нами и выжили. Но когда удавалось отстраняться от этих мыслей, книга доставляла большое удовольствие. Пожалуй, и дальше буду знакомиться с этим автором.

Всегда кажется, что было бы лучше, если бы много лет назад поступил бы не так, а по-другому.

Что же это за жизнь такая, где молодые люди мечтают о счастливой жизни, о детях, о том, что состарятся вместе, а потом война - это игрушка для политиков, ломает мечты, разбивает сердца, разрушают жизни, приносит смерть и горечь в дома? Где справедливость? и почему Рай и Генрих, и еще миллионы таких же ребят как они, никогда теперь не узнают, что у них родились сыновья, никогда не смогут воспитать их и отвести в первый класс?

Где счастье для Вильмы и Неллы, которые потеряли своих мужей на войне, а теперь не могут воспитать своих сыновей? И их не обвинишь в том, что они недостаточно много уделяют внимания детям, ведь им нужно как-то жить, существовать. И пусть они такие разные - Вильма, которой приходится работать, чтобы жить, потому что помощи от своих новых сожителей не дождешься, и Нелла, которой не надо выживать денежно, но приходиться искать в себе силы выжить морально.

Где покой и счастливое детство для Мартина и Генриха и для еще сотни детишек, которые растут без отцов или с новыми папами? Как им вырасти хорошими людьми, если в школе их учат понимать - безнравственная их мать или нет? как им любить и смотреть в глаза своим матерям, если знают они, что те - безнравственны с одной стороны, но с другой - в душе это их самые любимые и родные, единственные?

Как жить людям, если в доме без хозяина они вроде и родные, а вроде и чужие друг другу. Где никто уже не сможет наладить разрушенную войной жизнь, где надо учиться слышать, сопереживать, забывать прошлое, но не получается. Это полужизнь какая-то. И спасает только надежда...

но Генрих думал совсем о другом - он думал о надежде, озарившей на миг лицо его матери. Это длилось одно лишь мгновение, но он знал теперь, что одно мгновение может все изменить

Если ты, Господи, не отпустишь нам грехи наши, кто тогда останется праведным? Если мы, грешные, не простим других, кто простит их? Если все враги наши будут прощены, кто тогда останется должен нам?..

Книга о малом и сразу обо всем. И не о войне даже, хоть ей и отведена одна из главных ролей – роль начального этапа, точки отсчета, момента, с которого все начинается. Не могу читать книги, в которых как-то упоминается война, тяжело это и как-то… неправильно, что ли… потому что какие бы книги не читал, какие бы фильмы не смотрел на эту тему, все равно не представишь себе всего реального ужаса того времени, не переживешь так, как следует пережить. Знают и помнят все только те, кто там был, а нам, как бы мы ни старались, все равно ничего не понять. Так вот! Передо мной эта книга. Уже стала для меня открытием, она, наверное, должна была попасть именно ко мне, я обязательно должна была прочитать ее. Все же это МОЯ книга, одна из немногих именно МОЯ. Читала сложно и долго, хотя объем небольшой. По абзацу, по страничке, откладывала, собиралась с мыслями, снова открывала. Болью и слезами в ней пропитано каждое слово, каждое предложение – послание, сигнал то ли о помощи, то ли уже о гибели. Невозможно просто «прочитать» это историю, ее каким-то странным образом чувствуешь, чувствуешь даже если не хочешь этого, она сама проходит по мыслям, сама заставляет думать о том, что было и чего уже никогда не будет. А история до крайности проста. Германия. Война закончилась несколько лет назад. Две женщины с детьми. Их мужья были убиты на войне. Один возможно сгорел в танке, другого на разведку послал молодой командир, чтобы показать свою удаль, хотя дело было обречено на провал с самого начала. Так и погибли, молодыми и красивыми, а их жены остались там. Там, где остались и все остальные. Одинокими матерями со своими детьми. И все, что творится в душе у этих женщин, все воспоминания, портреты, письма, слова – все вылилось на бумагу. И, читая это, понимаешь, что они, в сущности, все еще те молодые девушки, которые ждали своих женихов, потом мужей, чуть позже и отцов своих детей, ждали с надеждой, с болью, с радостью. Но так и не дождались. Это все очень страшно. До ужаса. И еще страшнее становится, если на секунду представить себя на месте одной из них. Потерять любимого по чьей-то глупости, потерять своего самого дорогого человека. И за что?

Его убили, я стала вдовой – за…юрера,…ерманию и…арод, – и она передразнила эхо, идущее от стен капеллы, эхо, полное лжи и угроз, дешевого семинарского пафоса.

Три слова, всего лишь три исковерканных слова, но в жертву им принесены миллионы людей, сожженных, растоптанных, расстрелянных, удушенных в газовых камерах…

Одна большая трагедия в двух семьях. Трагедия целой страны, нескольких стран, всего мира в двух женщинах и их детях. То, что обычно происходит, когда идея обретает душу, злую душу, когда человек становится пылью под ногами этой идеи, шагающей вперед и сметающей все, что было с трудом построено ранее. А кому и зачем такие идеи – так и непонятно. А книгу эту, как мне кажется, должен прочесть каждый.

Только начав читать, я подумала, будто в данном тексте кто-то намеренно смешал Ф. М. Достоевского, Э. Хемингуэя и Ч. Диккенса - их темы, атмосферу, стиль, героев.

Как утверждается в произведениях Э. Хемингуэя, война не заканчивается для тех, кто на ней побывал. То же самое применимо к художественному миру Г. Бёлля с той только разницей, что у него о войне не могут забыть не только люди (хотя вот они-то как раз могут - некоторые, подобные Гезелеру), но и страна, общественный уклад. И здесь мы плавно перемещаемся в сферу нашего соотечественника: перед нами рисуются мрачные картины - быт живущих в бедности людей, предстают падшие женщины (и подчас причины их падения те же, что у Сони: невозможность прокормить семью, оставшись вдовами), потерявшие всякий стыд мужчины, как кондитер или Лео (ведь они знают, что их осталось мало, а потому женщины будут цепляться за любого, лишь бы не быть одной). Нам показана сама жизнь, вывернутая наизнанку: грязь, кровь, "кровь в моче", убийства, обжорство, граничащее с убийством, предательства, секс без чувств.

И после этого начинаешь понимать, почему погиб поэт Рай Бах. Да, он погиб на войне, ему перерезали горло (о, какая метафора! ведь поэт является почти что певцом). Нет, как поэт он скончался раньше - когда променял искусство на придумывание слоганов для мармеладной фирмы. Таким образом, показано, что высокое, светлое искусство кончается тогда, когда начинается война (ну, или революция, например). Выживи Рай на войне, он бы скатился по наклонной, поскольку места в этом мире для него не было бы. Он чувствовал бы себя чужим, как ощущает себя чужим его сын Мартин.

И теперь я подхожу к самой, на мой взгляд, замечательной составляющей романа - это главные герои, позаимствованные у Ч. Диккенса. Как говорится, устами младенца глаголит истина. А здесь не истина - здесь целая философия выстраивается! С разделением людей на нравственных и безнравственных (и что самое страшное и поразительное - включение в данную систему собственных родителей), мыслями о природе сожительства, о положении семьи, о нацизме, которого они не застали, но должны сформировать определенное мнение о нем, чтобы война не повторилась, выделением особой группы мужчин - "дядь". Само слово несет отрицательную коннотацию, поскольку это не отцы, что звучит гордо (особенно если учесть, что ребята их в глаза не видели, кроме как на фото), не папы, что звучит мягко, интимно... но именно презрительно, холодно, отталкивающе - "дяди".

Ну и наконец стиль. Здесь писать мне особо нечего, но что зацепило, так это развернутые метафоры - шприц, который уподобляется колибри, жизнь, которая мелькает, как кадры кинофильма.

Продолжаю знакомство с Бёллем. Еще один роман, почти такой же грустный и безысходный, как и "Бильярд в половине десятого". Послевоенная Германия, безрадостная жизнь женщин, оставшихся вдовами после гибели на фронте их мужей, дети, видевшие отцов только на фотографиях и озабоченные "безнравственностью" собственных матерей - все это оставляет довольно тоскливое впечатление. Большинство героев - люди с искалеченной судьбой, скучно и бессмысленно проживающие (или доживающие?..) свои жизни, ибо самое лучшее, что было у них (любовь, дружба) уже ушло, безвозвратно исчезло со смертью любимых людей.

Особенно жаль Неллу. Скука и одиночество, бесконечные сожаления о прошлом, о счастливой жизни с погибшим мужем (вечно молодым, улыбающимся на портрете Раем) - вот ее удел. От этого не спасают ни шумные вечеринки, ни многочисленные поклонники - она просто застряла в прошлом, в мечтах, в смонтированном ею самой "фильме" с хэппи-эндом, лента которого внезапно оборвалась. Ничто не интересует ее, даже сын не пробуждает в ней интереса к жизни. Ее жизнь кончена. Нелла на самом деле не живет, она просто "актриса", доигрывающая свою роль и расточающая чудесные улыбки в фильме, который стал для нее совершенно неинтересен. По-моему, это самый трагический персонаж во всем романе.

В отличие от Неллы, которой нужно всё или ничего, Альберт и Вильма более твердо стоят на ногах, у них более трезвый, житейский взгляд на вещи, и они согласны довольствоваться малым. Жениться на женщине, которую вообще-то не любишь, но ради счастья ребенка - почему бы и нет?.. Или фактически "продать" себя нелюбимому человеку ради благополучия своих детей?.. Разве это такое уж большое преступление?.. Но я рада, что именно этим героям автор, в конце концов, действительно дает маленькую надежду на счастье...

Ко второму роману Бёлля уже несколько по иному воспринимаю его авторский стиль. Так, постоянные повторы одной и той же фразы (мысли) в разных вариациях уже не напрягают, а наоборот, создают атмосферу романа - например, постоянные воспоминания Мартина и Генриха о "гадком" слове, сказанном Вильмой кондитеру и случайно услышанном мальчиками, ясно показывают их мучения, вызванные "безнравственным" поведением своих матерей, которое осуждается обществом. А постоянно возникающий в тексте образ "улыбающегося ефрейтора, унтер-офицера, фельдфебеля" передает тоску Вильмы и Генриха по мужу и отцу, по неосуществившейся счастливой семейной жизни... Это "мечта о жизни, которая не была прожита и никогда не будет прожита, ибо время, для нее предназначенное, безвозвратно ушло."

После прочтения романа остается чувство какой-то щемящей грусти и бесконечной жалости к персонажам... Бёлль великолепен. Обязательно буду продолжать знакомство с его творчеством.

Хотя для цитат и предназначен совсем другой раздел, иногда все или почти все, что хотелось бы сказать о книге, уже емко сформулировал сам автор.

...Нить жизни перерезана – жизни Рая, моей и мальчика – из-за пустого упрямства какого-то чернявого лейтенанта, настаивавшего на выполнении своего приказа; три четверти прекрасного фильма, который уже начался, вдруг оборвали, бросили в кладовую, и оттуда она по кускам извлекает его, – сны, которые так и не стали явью. Выкинули главного героя, а всех остальных – ее, мальчика, Альберта – заставили крутить новую, кое-как склеенную ленту. Режиссер на часок-другой ввел в картину маленького, но ретивого начальника, и тот испоганил весь финал.

Послевоенная Германия. Кто-то из проигравших сегодня провозглашает строительство «новой жизни» и рассуждает о безнравственном и бесстыдном. Но другим пресловутая «новая жизнь» уже ни к чему, все, что было важно, осталось там, позади. Случайная пуля в разведке под Калиновкой, горящий танк где-то между Запорожьем и Днепропетровском, перитонит в лондонской больнице – не все ли равно? От всех них остались только воспоминания и сны о той версии реальности, которой не суждено было случиться. И Нелла вот уже десять лет смотрит в своем воображении фильмы о жизни, которая могла бы у нее быть, и ее мать десятки и сотни раз заставляет внука повторять имя человека, из-за которого погиб его отец, и маленький Мартин растет в доме, где мало кто способен замечать что-либо кроме призраков. Снами и воспоминаниями нельзя жить, какими бы сладкими они ни были. Но когда уходят сны, на их место не приходит «новая жизнь». Остается только пустота. Фильм без главного героя.

А впрочем, у других – таких, как семья Генриха, - нет времени даже на сны. Нужно просто выживать. Подсчитать, как сэкономить двадцать марок в месяц на выплату кредита стоматологу, не слишком ли много тратится маргарина, и можно ли и дальше позволять себе покупать яйцо на завтрак для очередного маминого «дяди». А рядом – все та же пустота плохо смонтированной обрезанной ленты. Суровая реальность спасает от нее еще хуже, чем несбыточные грезы.

Флэшмоб-2011, за отличную книгу и нового для меня автора большое спасибо TibetanFox .